***
В кабинете Аграфены Ягевны было излишне людновато в это время. Магические пляски за стенами крепости утихли в какой-то момент, а следом в кабинет прилетели прочие мольфары – избитые и искусанные пушистыми комочками ярости. Было очень уж удивительно, что ни хорсовичи, ни сварожичи не смогли быстро расправиться с такой мелочевкой. – Такой тип призываемых животных, – объяснял потом курносый сварожич в очках, – существует как раз для того, чтобы отвлекать противника. Затем Добрынич-Рюрикович и Мирай принесли тело Манилова – Бабкина на какое-то время отвлеклась от сотен ссадин, укусов и побитостей своих студентов и переключилась на безжизненное тело. Но суетилась над ним не долго, лишь удостоверилась, что Алкидович в самом деле мертв. Она распорядилась, чтобы глаза ему накрыли парой золотых, а потом прикрыли тело саваном. Последнее было сделано скорее для того, чтобы труп не отвлекал, хотя возвышающийся холмик привлекал к себе внимание просто тем, что он был. Винницкий больше за тем столом не сядет. – Иосифина, девонька моя, – проговорила Аграфена Ягевна, закончив выпрямлять руку Шпингалетки, – еще раз подобное с тобой случится, и это уже будет не закономерностью. Ты притягиваешь неприятности на себя. – Наверное, меня… дедуля проклял, – кисло усмехнулась Перепелицына, – за то, что согласилась… учиться здесь. – Что случилось? – воскликнула внезапно появившаяся в дверях Елена Викторовна. Бабкина никак не отреагировала на появление Кощеевой. А вот на возвышающуюся темную фигуру Максимильяна Горыныча она сразу бросила взгляд. Змеев стоял несколько ссутулившись, устало и недовольно. – Младший, – констатировала она, – займись-ка теми сварожичами, хотелось бы обернуться быстрее с ними всеми. – Как скажете, Аграфена Ягевна, – покорно кивнул Змеев. – Мать моя Морана! – ахнула Елена Викторовна, подскочив к Асмодею. – Кто тебя так отделал, Асмодеюшка? Затем озабоченность на ее лице сменилась кирпичным изваянием, которое сместилось на сварожичей. Первым, на кого она наткнулась, оказался Родион Витальевич. – Кто – нарушил – перемирие? – процедила она. – У нас был посторонний, – ответил на это комендант Векшин, ни разу не напрягшийся, – в Гнезде. Он раскидал нас как маленьких котят. – Все яриловичи живой талант, – вставила три копейки Аграфена Ягевна. – Василиса, не стой столбом, а тоже займись раненными. Где твоя сестра? – Дома. – Значит, помогать в Смородине будешь ты. Девушка замерла, словно оцепенела, пронзенная насквозь сковывающим холодом. – Есть какая-то проблема, девочка моя? Многозначительно молчишь... – Нет, Тетушка Яга, – мотнула головой Викторовна, – никаких проблем. – То-то же. – Ванечка, кто-то умер? – осведомилась Кощеева. – Елизар. – Ясно. Поразительное спокойствие в голосе Елены Викторовны Винницкого несколько насторожило. Затем в кабинет Аграфены Ягевны вошел комендант Демирев с лицом хмурее тучи. Упадническое настроение вокруг подразвеялось, осветившись солнечными проблесками. Векшин моментально вскочил следом за Добрынич-Рюриковичем. – Ну что? – рассторапливал Иммануилович. Константин Владиславович молчал, устало шагал к рабочему столу Ягевны, за который грузно рухнул. – Думаю, это значит, – заметил Родион Витальевич, – упустил. – Дьячихин сбежал через Двери, – пробурчал Демирев. – Он весьма хорош в магии – расширил территорию, призвал Пробуждение, сражался со мной и свалил через интерсекцию. Его навыки превосходят тебя, Родя. – Да и наши тоже, – махнул рукой Деордиев. – Меня шатало после Пробуждения, а этот… Владимир… только бодрячком стал. – Знаешь, Иоанн, – подала голос Аграфена Ягевна, – и тебе, и Николаю следовало бы на курьи сходить за использование такой магии. Вы знаете правила. – Дементий Павлович позволил им использовать Пробуждение, – возразил старший хорсович, – в чрезвычайных ситуациях. Бабкина вопросительно изогнула бровь, поглядев на развалившегося в ее кресле Константина Владиславовича. Тот устало потирал переносицу. Женщина взмахнула палочкой, на лицо коменданту упало полотенце, от которого поднимался горячий пар. Демирев благодарно свернул его, прикрыв им себе глаза. – Спасибо Вам, Аграфена Ягевна. – Вижу, как ты устал, Константин Владиславович. – А вот оно и ваше хваленое Пробуждение, Ванечка, – фыркнул Бугаевский, – даже с этой техникой ни хрена у вас не получилось. Какой-то хмырь вас ткнул лицом в дерьмо. – Вова, – цыкнул Векшин, – мы тоже побарахтались, стоило тому типу расширить территорию. А его зайцы-обманки были еще прочнее обычных. – А никто не обратил внимание, jakie było terytorium Дьячихина? – поднял руку Мирай. – Необычная. Никакого переноса не было. – Территория формируется от индивидуальных особенностей мага, голубчик, – с высока сообщил курносый сварожич в очках, – и отражает его черты в себе. – Максим Васильевич рубит правду матку, – поднял палец Демирев. Хорсович продолжал жестикулировать одной рукой. – Знавал я одного парня из нашего Двора, – продолжал комендант, – у него территория отражалась только снежной вьюгой. – Но потом она преобразовала свою форму, – понимающе добавил Деордиев. – Территория может преобразовываться? – не поверил Лошкомоев. – В определенных случаях, Никита, – ответила Елена Викторовна. – Даже сейчас как на паре сижу, – сплюнул Львович. – Одним из условий преобразования территории, – продолжила Кощеева, – может быть кардинальный сдвиг психического состояния заклинателя. – Эй, маленький человек с большим сердцем! – освистнул Деордиева Бугаевский. – А что случилось с тем пареньком, у которого территория сменилась, ты говорил?.. – Помер. Многие смутились, Асмодей в том числе. – Про Чижа толкуете? – медленно проговорил Векшин. Некоторые из хорсовичей косо взглянули на коменданта сварожичей. Тот ухмыльнулся. – Ну да, – произнес он, – защитнички его. Нарушать правила – мы самые первые. – Это где мы правила нарушаем? – вопросил Гончаров с вызовом. …Я бы сказал… – Лысый, – осек Медведев, положив руку на плечо друга, – харэ. – Андрюша прав, – подал голос Демирев, – тебе бы, Ром, молчать. Родя про ваши посиделки в СИМПе в курсе. – Благодари своего коменданта, – пробурчал Векшин, – лысый нацик, что вы отделались только Задушницей. Потому как Андрею повезло меньше. Родион Витальевич перевел взгляд на Константина Владиславовича. – Хотя знаешь, Костя, – сказал он, – для перваков наказание должно было быть суровее. – Мы, кажется, договаривались, – комендант хорсовичей выпрямился, стянув полотенце с глаз, – не лезть в воспитательные процессы друг друга. У тебя свои методы, у меня свои. – Урока они не усвоили, – покачал головой комендант сварожичей, – что лезть нельзя, куда не надо. – Откуда им было знать, что Гнездо опечатано? – нарочито громко осведомился Деордиев. – Незнание не освобождает от ответственности, – вставил свои три копейки Бугаевский. – И это ты говоришь, Вов? – прыснул Иммануилович. – Сам-то давно перестал такой херней маяться? …Не нравится мне, к чему все идет… – Это мои студенты, Родь, – молвил комендант Демирев, – позволь мне решать, что с ними делать. – Ты с ними ничего не сделаешь, – возразил Родион Витальевич. – Это уже не твое дело, – повел ладонью комендант хорсовичей. – То есть мы, – Векшин всплеснул руками, – просто закроем глаза, что три первокурсника проникли на опечатанную территорию Марибора? – Если бы мы взломали замок, – заговорил Асмодей, – то были бы виноваты. А так обвинения на пустом месте. – Нарушителю правил слова не давали, – кинул через кабинет Бугаевский. – Как и пиздаболу. На какую-то минуту у Аграфены Ягевны воцарилась тишина. Все уставились на Винницкого, даже Бабкина невольно обернулась. – Эй, с хера ли я пиздабол? За базар зараз ответишь. – Ты лучше закрой еблет и сиди помалкивай, – отрезал первокурсник. – Ты комендант? Ты староста? Или ты замкома? Вроде бы «и.о.» Родиона Витальевича была та коротышка. Винницкий кивнул на крохотную Паруйрян. – Меня еще никогда коротышкой не называли, – всхлипнула низенькая армяночка. – Асмодей за словом в карман не лезет, – заметил Илларионов. – Так что заткнись, – продолжал Винницкий, – и не лезь не в свое дело. – Ты по-моему перепутал, – усмехнулся Бугаевский, медленно поднимаясь с кресла, – с чего ты решил, что можешь гнать на меня? Ромка с Бородой резво встали. Руся поднялся, куда медленнее, как бы нарочито намекая, что, если сейчас поднимется кутерьма, сидеть в стороне он никак не будет. Старший Добрынич-Рюрикович демонстративно вынул палочку из кармана кафтана. Кощеева медленно обернулась к картине за спиной, васильковые глаза пылали. – Вов, – произнес Медведев, – а с чего решил ты, что вообще что-то можешь? Асмодеюшка так-то по факту разносит. Сиди и не лезь. – Тебя ушатать, жирный? – Вова, сядь, – отрезал Векшин, – много берешь на себя. – Не дрессированная псина, – подал голос Асмодей, – всегда пытается кого-нибудь укусить. – Мне послышалось? Или ты всерьез назвал меня псиной? – Назвал, – кивнул первокурсник, – у тебя со слухом проблемы? Аграфена Ягевна, не проверите у Бугаевского уши? – Асмодей, – окликнул парня Векшин, – много берешь на себя. Знай и свое место тоже. Мало того, что влезли, куда не следовало, так еще и выйдете сухими из этого. – А мы знали, что туда нельзя было спускаться? – кивнул Асмодей. – Иоанн Алексеевич о том же сказал. – Незнание не освобождает от ответственности, – заметил сварожич, медленно вставая, кивнул на Бугаевского, – Вова о том же сказал. – Разницы никакой, – качнул головой Винницкий. – Мы последовали за Маниловым в это… Гнездо, потому что посчитали его присутствие подозрительным. Были в том правы. – И что же дала ваша подозрительность? Комендант Векшин осмотрел трех первокурсников. – Ничего. Хвалим за внимательность, но правила должны соблюдать и вы. Вы не какие-то особенные детки. – К нам как к особенным не относятся, – ответствовал на это Асмодей. – Мы ни про яриловичей не знаем, ни про их общежитие. – А вам и не должно этого знать, – отрезал Родион Витальевич. – Не доросли еще до этого знания. – Тогда с чего претензии к нам? Винницкий развел руками. – На нашем месте мог оказаться, кто угодно. Даже кто-то из сварожичей. – А со своих однодворцев я бы спрашивал еще строже. – Ну так с ними и разбирайтесь, – кинул хорсович, – к нам не лезьте. Ваших студентов, Родион Витальевич, понабежало в Гнездо, что грязи. Мне кажется, далеко не каждый в приборе состоит. – Как-то ты слишком много на себя берешь, – медленно проговорил Бугаевский. В горло ему воткнулась палочка Елены Викторовны, которая с высоты своих ста шестидесяти восьми рядом с дородным украинцем была крохотулькой. Но смотрела на него как на противное животное – со скривленной миной и горящими васильковыми глазами, в которых блестели обнаженные колючие лезвия. – Если ты попытаешься еще раз поднять голос на Асмодея, – с расстановкой молвила Кощеева, – ты хрена с два закроешь экзамен по моему курсу, Володимир. – Василиса, это не педагогично, – заметила Аграфена Ягевна. – Превышаешь должностные полномочия, что ставишь любимчиков. Девушка несколько поморщилась. – А давно в Мариборе стали преподавать стандартно? – Тоже верно. – Я Вас понял, Елена Викторовна, – осторожно выдохнул Бугаевский. Кощеева отняла палочку от горла сварожича. – Тебе очень повезло, – буркнул Родион Витальевич Асмодею, – Константин Владиславович впрягается за тебя, за твоих однокурсников. Елена Викторовна тоже не позволит никому из моих студентов бузить на вас. Про прибор твоего Двора лучше промолчу. – И правильно сделаете. – Прости? – Занимайтесь лучше своим Двором, – отрезал Винницкий, – и поисками ератника. Помимо нас, парочки перваков, которые типо «влезли» в запрещенное место, вас только это волнует. Хотя вы даже не в состоянии его уложить на лопатки. – Ох, а ты что же, сможешь? – В отличие от некоторых, – Асмодей стрельнул глазами на Бугаевского, – я умею оценивать уровни своего противника. Я не ровня этому Чижу. Да и никто из вас. – Унизительно, Асмодеюшка, – усмехнулся Константин Владиславович. – Да ты и вытьянке ровней не будешь, – фыркнул комендант Векшин. – Родечка, – нараспев позвал Николай, – а на первом курсе ты посмертиям мог противопоставить что-то? Я мог противопоставить? Может, Ванечка? – На втором курсе мы с вами в фарш резали яриловичей, – напомнил сварожич. – Ну так это и было на втором курсе, – указал Деордиев. – Иродион забыл, как бегал на первом, – Мирай тактично кашлянул, – от полтергейста małej dziewczynki, которая мольфаров kroiła na kawałki. – Затраханная адская девчонка, – сплюнул Родион Витальевич, – ты ссался в штаны при одном ее виде, Вит. – Ale prawie Cię przycięła w toalecie. Поляк задумчиво почесал подбородок. Хорсовичи подавили смешки. – Родь, малыши много чего еще не умеют, – согласился комендант Демирев, – но всему свое время – исчезнут юные забавы как сон, как утренний туман. Товарищ, верь: взойдет она – звезда пленительного счастья. – Пушкин написал эти строки с антимонархистскими мотивами, – произнес Родион Витальевич. – Тогда, – подал голос Львович, – может быть, вы, старшие, покажете молодым, какими надо быть. – Аполя, завали ебало, – процедил Добрынич-Рюрикович, – тебе вообще права говорить не давали здесь. – Нет-нет, Поля прав, Коль, – тут же вставил Векшин. Винницкий наклонился к Касперскому. – За что твой брат так сурово с этим сварожичем? – Раз молодые не опытные, – продолжал комендант сварожичей, – покажите наглядно, какой опыт они должны получить. Чтобы с их мнением считались. – Этот хмырь Катьку хотел как-то трахнуть, – махнул рукой Антивирусный. – Коля его с того года на дух не переносит. – Или пусть лучше они покажут, – задумчиво молвил Родион Витальевич, – что достойны, чтобы с их мнением считались. Комендант Векшин искоса уставился на Винницкого. – Как ни как некоторым из них не нравятся, что им приплетают якобы незаслуженные наказания за якобы нарушенные правила, о которых они ничего не знали. – Родя, мы же вроде, – с расстановкой произнес комендант Демирев, – договаривались, молодняк мы никак не трогаем и не приплетаем, если возникает конфликтная ситуация. – А я своих молодых никак не приплетаю, – развел руками Родион Витальевич. – Аленка своих дажьбожичей тоже. Единственные, кто нарушает – это твои студенты, Костя. Твои перваки лезут на рожон. – Да, и подстрекают их на конфликт с нами, – закивал Бугаевский, – тоже твои студенты. Вспомни последний тур залета. – Больше всех на нем выебывался ты, – заметил Константин Владиславович. – А лысый нацик поднимал всех на драку, – напомнил шестикурсник. – С хера ли, вмять? – воскликнул негодующе Ромчик. – Это твоя лярва-подружка мандеть начала в сторону моего кореша, я ей рот и начал затыкать. – А кто тебе право такое давал? – Братское это называется, – взмахнул рукой Яковлевич, – но тебе этого не понять, ты же тупой как пробка. – Лысый прав, – согласно кивнул Борода, – Щур как-то до хера на себя берет в последнее время. Это даже не я говорю – Анитки слова, а она старшина наша. – А может проблема только в вас, Медведев? Конченные-то вы. – Родной, я не пойму, – Андрей демонстративно встал, – ты сейчас газануть на меня пытаешься? Ну так пойдем и выйдем, перетрем. Мне не хочется кровью твоей брызгаться в кабинете Аграфены Ягевны. – Борода. Четверокурсник обернулся к Асмодею. – Успокойтесь и сядьте, – осторожно кивнул первокурсник, – у Бугаевского язык – помело. Наверное, он хотел предложить вам воды принести. – Да, Асмодеюшка, возможно, ты прав, – цокнул Медведев. – Зря газую – людское-то имею, в конце концов. – Разборки словно в детсаде, – подбоченился Родион Витальевич. Бугаевский тяжело выдохнул, двинул через кабинет, подходя к Асмодею. Винницкий глянул на сварожича из подлобья и тут же схлопотал удар по лицу, рухнув на пол. Мольфары повскакивали со своих мест, заголосили. По щеке растекалась тупая боль, наливаясь гудящей пульсацией по месту, куда пришелся удар. Кощеева встрепенулась – уже было приготовилась кинуться в сторону Асмодея, но ее перехватил Илларионов и курносый сварожич. – Елена Викторовна, не надо! Девушка рычала. Бугаевский навис над первокурсником, приготовившись обрушить еще несколько ударов. Добрынич-Рюрикович схватил того за руку, попытался оттащить, но тоже схлопотал с локтя, рухнув на зад. Тут к однодворцу подскочил Медведев, рубанув снизу кулаком, что Бугаевский даже завалился на спину. Мольфары похватались за палочки. Воздухе шипели электрические разряды. – Успокоились! – проголосила высоко Бабкина. Все поглядели на нее. Перепелицына через силу попыталась помочь Асмодею подняться. – Убрали палочки, – выставила Аграфена Ягевна руку. Подчинился каждый, зашуршав кафтаном. – Я сообщу о не подобающем сварожичам поведении Кощею, – заявила мольфарка. – Можете быть уверены, Володимир, Виктор Александрович этого просто так не оставит. – А как же Винницкий? – возмутился побагровевший Бугаевский. – Ему сойдет с рук? Он бросался оскорблениями. – Не веди себя как ребенок, Вова, – поморщился комендант Демирев. – Родю позоришь и весь прибор. – Завались, урод! – тявкнул шестикурсник. – Володимир, следите за своим языком, – Аграфена Ягевна медленно обернулась, – вы говорите с комендантом Двора. Из всего, что я имела честь лицезреть, это нарушение восьмого пункта Лицейского устава – рукоприкладство под запретом. Бабкина властно махнула рукой. – Всем студентам велено, – объявила она еще громче, – покинуть мой кабинет. А Константин Владиславович как комендант и Иоанн Алексеевич как окольничий будут сопровождать меня и Елену Викторовну с телом Елизара Манилова в Смородину. Мариборичи начали разбредаться. – Пойдем, Борода, – Гончаров похлопал друга по плечу, – прошвырнемся до Мертвого. Русь, ты с нами? – Да, можно немного развеяться после такой напряженной обстановки. – Асмодеюшка, а ты? …Нам тоже не повредит свежий воздух… – Пройдусь с вами. – Вот и ладушки, – притопнул ногой Яковлевич. – Каспер, идем, – окликнул Иммануилович. – Иди без меня, я Иосе помогу. – Я в состоянии идти… сама. – Вижу я, в каком ты состоянии, – фыркнул Добрынич-Рюрикович, скрестив руки на груди. – Ты рукой-то шевелишь едва ли. – А я не на руках хожу, – отмахнулась девушка, грозно сопя на однокурсника. – Асмодей? Винницкий обернулся. В этот момент Бугаевский схватил парня за плечо и потянул к себе. Хорсович попытался было закрыться, но шестикурсник сварожичей лишь сцепил свои пальцы на предплечье первокурсника, пристально вгляделся в глаза. Хорсовичи напряглись при виде этой картины, потянулись за палочками. Родион Витальевич выпучил глаза. – Ты какого черт… – Рота Сл҃нце і Рота Лоуны на твоихъ ооустахъ не мелчаѥти, – пролепетал Бугаевский, вжимая палец в кожу Асмодея. В этот момент руку пронзила острая боль, как если бы Винницкому вонзили ножницы и принялись разрывать в мясе дыру, тщательно выводя непонятные каракули. – …Ти трегаѥти глади вѫды, – продолжал читать заговор сварожич, – пальци ротоу въ венокъ вплетаютъ. Внутри начала вскипать кровь, бросив Асмодея моментально в жар. Взвыл от резкой смены температуры Чеширский. Затем руку обожгло льдом, и зуб на зуб у первокурсника перестал попадать. Ножницы продолжали разрывать предплечье в клочья. Затем тело вновь окутал невыносимый жар, отдавая больной пульсация по каждой части тела. Потом снова стало холодно. – Червлено сл҃нце не ѯьрати покѫда ти не смостишь ѻвоѥ слово! Когда Бугаевский уже отпустил руку, его повалила Викторовна, практически вонзая палочку ему в горло. Медведев подвалил к Асмодею, помог подняться. Бабкина невообразимо взорвалась, вопя на Кощееву, а Максимильян Горыныч навалился на девушку сзади, оттащил ее. Та истерически разрывалась руганью. – Ты охренел, Бугаевский? – вопила Елена Викторовна. – Красносолнечный обет? Да я сама свяжу тебя договором! – Лена, прекрати, – процедил Змеев, удерживая бушующую мольфарку. – А это месть за лишний пиздеж, Елена Викторовна, – ответствовал шестикурсник, медленно вставая с пола. – Ненавижу выскочек. – Ты сейчас у меня ляжешь, – прорычал бородатый сварожич. Векшин встал на перекор четверокурснику. – Андрей, – комендант выставил руку, – не усугубляй ситуацию. – Витальевич, ты же сам видел, какую шляпу этот хмырь выкинул, – всплеснул Медведев. – Дай мне ему морду начистить за это. – Не разрешаю, – покачал головой сварожич, – не хватало мне разлада во Дворе. Выйди и подыши. – Как ты? – осведомился Ласка у Асмодея. Винницкий часто дышал, подтянул рукав кафтана. С внутренней стороны предплечья на него глядел алеющий водоворот, уносящийся в четыре стороны четырьмя лучами. Края каждого луча и водоворот в центре чернели, а ветвящиеся вены под кожей неприятно вздулись. – И на что ты его подрядил? – выкрикнула Кощеева, непрерывно рыпаясь в руках Максимильяна Горыныча. – Успо… койся, – выдохнул Змеев и ударил мельтешащую мольфарку ладонью по затылку. – Побегает по лесам в поисках одного типа, – усмехнулся Бугаевский. – Чего? – Что это за хрень у меня на руке? – Это Красносолнечный обет, – Аграфена Ягевна подошла к Винницкому и взяла его горящую руку в свою, – клятва, которую нельзя нарушить. – Это как? – вопросил Ромка. – Если ты не выполнишь задуманное обетом, – сказал курносый сварожич в очках, глядя на Асмодея, – и тем, кто скрепил клятву, то умрешь. Самой страшной смертью. – Какому идиоту пришло в голову придумать такой заговор? – пробурчал Юрьевич. – Владимиру Красному Солнышко, – пожал плечами сварожич, – когда он захватил Корсунь, поклялся на солнце Анне, что вернет город Византии, а сам примет христианство. – А как нам всем известно, – съехидничал Бугаевский, самодовольно ухмыляясь, – вся Новая Россия – христиане. Условие Красносолнечного обета Владимир Святославович выполнил. У тебя тоже нет иного выбора. – Ты чего задумал, Вова? – оглянулся Родион Витальевич. Шестикурсник пожал плечами. – Ты сам говорил, перваки хорсовичей выйдут сухими из воды, – ответствовал мольфар. – Вот пусть Винник окажется в наказанных. – Что – ты – держал – в мыслях – при наложении – заговора? – проговорил комендант сварожичей с настороженной расстановкой. – Помнишь, мы отчитывались, – Бугаевский прошелся через кабинет, – когда преследовали Чижа, то наткнулись на кое-что? – В той брошенной деревне? – Именно. Бугаевский недобро взглянул на Асмодея из подлобья. – Ты отправишься в Шиверцы, – сообщил парню сварожич, неприятно склабясь, – и изгонишь из этой брошенной деревеньки одного юёра, который там обитает. Долго уж из-за него молоко прокисало у доярок. – Ты больной? – старший Добрынич-Рюрикович схватил Бугаевского за грудки кафтана. – Яшка же одна из страшнейших баек Марибора. С этим призраком даже опытные мольфары не связываются. – А твой дружок Асмодейка, – прокряхтел сварожич, вырываясь из мертвой хватки Иммануиловича, – займется его изгнанием. Мне так-то посрать, как он это сделает – теперь это его проблема. – Ты спятил, – проговорила Елена Викторовна ошарашенно. – Володимир, первокурсник не сможет изгнать посмертие, – вставил менторским тоном Максимильян Горыныч, – такого уровня. – У Винника нет выбора, – развел руками Бугаевский, поглядел на парня. – Либо ты изгоняешь Басаврюка и приносишь его черепушку в доказательство, або Красносонячний обітницю випалить тобі мізки. У Винницкого перехватило дыхание. Чеширский живо навалился на набухающий страх, но пронзающая томные небеса громадина чернеющего монолита оказалась Бегемоту не по силам. Она вздымалась неприступной стеной в глубинах Асмодеевского сознания и длинной тенью накрывала Чешира. – Ты же понимаешь, он не справится, – Векшин подошел к Бугаевскому. – Это не наши проблемы, – повторил шестикурсник игривым тоном. – Ты, кажется, настаивал на том, чтобы первокурсники понесли заслуженное наказание за то, что влезли в Гнездо. – Не таким образом, – качнул головой Родион Витальевич. – На курьих им хватило бы с лихвой побыть, а ты буквально подвел парня к яме с гробом. – Не хрін було виежуватися, – пожал плечами блондин. – Ты погляди, – сплюнул Медведев, – от гордости аж на родной суржик перешел, ирод. – Москалю слово не давали, – пропел Бугаевский. – Ты чё, охуел? У Медведева задергалась мышца. – Андрей! – топнула ногой Бабкина и угрожающе подняла палец. – Следите за своим языком. – Прошу прощения, Аграфена Ягевна. – Как легко це свиню приструнить, – подбоченился сварожич. – Завали свой рот, хохол. – Как националистично звучит, – поморщился парень. – Не позорь наш народ, – проговорил Русик Бугаевскому, – мне становится стыдно, что мы – соотечественники. – А меня мало волнует переживания хорсовича. – Вова, – Векшин напряженно выдохнул, – по-хорошему прошу – как друга – закрой свой рот и возвращайся в СИМП. Сварожич хмыкнул не без улыбки, подхватил тулуп со стола и, накинув его на плечи, двинул к выходу. Кощеева шагнула вперед. – Ты не сказал ему срок, – процедила она. – Пять дней, – махнул рукой Бугаевский, едва ли обернувшись. – Я труп, – произнес Асмодей. – Мы что-нибудь придумаем, родной, – Яковлевич ободряюще похлопал по плечу. – Пойдем вместе с тобой, подсобим – бросать друга в беде мы не станем. – Не пойдете, – кинул Бугаевский через плечо, – он должен изгнать Басаврюка сам. Без помощи хоть кого-нибудь из хорсовичей. Таково условие. На том шестикурсник сварожичей удалился, оставив мольфаров в напряженной и наэлектризованной ситуации. Винницкий стек на пол, уронив голову на руки. Он в капитальном дерьме. Порой парень жалел, что он не в состоянии, когда требуется засунуть язык себе в жопу. Его прямолинейности губила его в школе и дает правого коронного и здесь, в Мариборе. Тем более с таким выскочкой как Бугаевский Асмодеевская прямолинейность не просто дала пинка, а уложила парня на лопатки с переломанными ногами и вывихнутыми руками. – Мы что-нибудь придумаем, – спохватился Добрынич-Рюрикович, активно жестикулируя. – Правда ведь? – Уже придумал, – подал голос Константин Владиславович. – Бугаевский дал пять дней – из них потратим три на подготовку. – Ты хочешь за три дня подготовить ничего не умеющего не-магорожденного с тридцатью восьмью единицами потенциала, – проговорил комендант Векшин со скепсисом, – к бою сильным посмертием? Мне порой кажется, Костя, ты излишне сильно в себя веришь. – Веры в себя много не бывает, – улыбнулся комендант Демирев. – Что вы задумали? – спросил Асмодей. – Доверься мне, Асмодеюшка, – Константин Владиславович хлопнул парня по плечу, – у меня есть очень хороший план. Увидимся в Кабуки.***
Асмодей ожидал Константина Владиславовича в Театральной зале Гвардейки, где парня сперва встретили высокие потолки, расписанные изысканными гравюрами на манер ренессанских картин. Схожий стиль Винницкий видел в обрамляющем все помещение фризе под потолком среди множества позолоты и белых лепнин. Нижняя часть была декорирована панелями из белого дерева, а остальная утопала в шелковых обоях. В даль уносилось множество кресел. Демирев запретил хорсовичам идти за первокурсником, аргументируя тем, что это будет подготовка тет-а-тет, а наличие еще и попутчика в лице Чеширского кота и так доставит неудобства. Яковлевич, конечно, повозмущался, но послушно принял наказ коменданта. Когда же старший хорсович явился, не прошло и двух часов с момента отбытия коменданта и Деордиева в Смородину, чем бы она ни была. Константин Владиславович приветливо улыбнулся парню и запрыгнул на сцену. – И какой у Вас план? – Я научу тебя одной технике, – хорсович снял юкату и аккуратно сложил ее на краю сцены. – Я ее придумал. – Что за техника? – Помнишь, – комендант Демирев поднял палец, – когда мы столкнулись с вытьянками и маньяком я использовал гвоздь с вагами? Винницкий кивнул. – Я называю эту технику «Шестнадцать выстрелов» – и научу тебя ее. Демирев вновь поднял палец, указав на первокурсника. – Считай это своей, – продолжил старший, – тренировочной аркой. – Мы что, в аниме? – Ситуация напоминает, – невинно пожал плечами комендант. – Эта ваша техника, – осторожно начал Асмодей, занимавший кресло напротив сцены, – она поможет мне против… этого… э-э… – Яшки Басаврюка, – напомнил Константин Владиславович, и Винницкий кивнул в согласии. – Она спасет твою жизнь, если что-то пойдет не по плану. – По какому плану? – Об этом потом, – замахал руками мужчина. …А наш комендант оказывается тот еще Стратег… – заметил Чеширский в мыслях. – …Интересно, он напористый или турбулентный?.. Винницкий призадумался, а давно ли Бегемот стал интересоваться психотипами личности? Асмодей бы не смог назвать точную принадлежность коменданта Демирева. В силу психологии парень никак не верил. Но в отношении старшего понимал одно – на вершине ему одиноко. Словно олицетворение постпанка, отдавшееся роскоши в запашке похмелья, первокурсник видел в глазах коменданта грусть «Авроры», что стоит на верфях чуждого ей триколора. Но в то же время комендант Демирев был кортежем, разъезжающим по буржуазному Санкт-Петербургу, он смеялся в лицо всему, оставался гордым. …Тебе не кажется, что он словно четвертая революция?.. – Техника «Шестнадцать выстрелов» с каждым… э-э, «шотом», по экспоненте увеличивается в своей мощи, – заявил комендант Демирев. – Закольцованный коридор помнишь? Первокурсник кивнул. И Константин Владиславович, и Мишутка Илларионов такой создали, уничтожив гвоздь с вагами. Значит, оба владели этой техникой. – И это только второй «шот». Представь, – повел рукой Демирев, – что можно сделать с третьим, а то и с четвертым, с пятым. Винницкий призадумался. Если комендантская техника настолько крутая и мощная, что способна накапливать мощь ее использования с каждым дальнейшим чтением, то сколько парень затратит магической энергии? И если Асмодей не сдюжит нагрузку на мозг, тот просто сгорит, словно процессор от излишнего нагрева. Кощеева приводила хорошую аналогию, что человек – компьютерная система, а магия все равно, что дополненная реальность, позволяющая настраивать код мироздания под себя. Найдется ли иной наказ или заговор, способный защитить Винницкого и противопоставить этому Басаврюку-юёру хоть что-то? Комендант Демирев улыбнулся, склонил голову на бок, будто бы читая мысли парня перед ним. – Не переживай, – обнадежил Константин Владиславович, – я всегда держу запасные идеи. Если только у тебя нет предложения… Было одно, оно казалось хорсовичу интересным, перспективным. Но тяжелым в освоении, особенно в однострофном подходе, который показывал ератник Чиж на Задушнице. – Как расширять территорию? – вопросил Асмодей. Комендант Демирев, ни разу не удивившись, изогнул бровь. Улыбка его стала еще явственнее. Ему доставляло удовольствие всего, что разворачивалось в Кабуки. – Насмотрелся на Павлушу и Родю? – уточнил старший хорсович с толикой ехидства. – Это очень сложная магия, Асмодей. – Я смогу этому научиться? – Нет. …А наш комендант резво нашелся в ответе, друг мой Асмодеюшка, мне кажется, тут что-то нечисто… – По крайней мере, – продолжил Константин Владиславович, – не в твоем возрасте. Может быть, курсу к пятому… А не чистый тут только ты, Бегемот. Котяра появился, виляя хвостом, прямо перед сценой, высоко задрал голову, обнажил широкой улыбонькой ряды белых зубов. – Откуда вы знаете, что я сказал? – осведомился Чешир. – Телепатией владею, – Демирев коснулся пальцем виска, – ничего сверх этого. – Но я не ощутил… – Способный телепат в силах умело скрывать свое присутствие, – перебил комендант Демирев. – Асмодей, услышь меня, расширение территории не твой уровень освоения. Это восьмая позиция, а ты в состоянии – дай Хозяйка – на третью. – То есть, – Чеширский многозначительной ухмылкой стрельнул зенками на Винницкого, – друг мой Асмодеюшка – неуч? – Я тебе усы за такое вырву. – Это уровень, который способны выдать первокурсники, – выставил руку хорсович. – Особо талантливые могут изучить формулы и пятой позиции, и даже седьмой. С натяжкой. – Навроде Пробуждения? – Нет, – мотнул головой комендант, – это уровень Запретных знаний, с ними дела обстоят иначе. Много иначе. – Тогда навроде Подавляющего наказа? – уточнил Бегемот. – Если мы говорим про основную тройку, – Демирев поднял пальцы, – медь, серебро и золото – они приравниваются к несколько… иному типу освоения. Низкий, средний и высокий уровень соответствующего типа, это уже более крутая магия. Есть еще бордо, но это уже из ряда вон выходящее явление. – Разумихина способна осваивать формулы таких странных позиций… Винницкий задумчиво почесал подбородок, припоминая как в Самаре девка использовала Подавляющий наказ золотого порядка. Воспроизвела она его как не фиг делать, а значит таланта ей не просто не занимать, процент потенциала оправдывала с лихвой. Парню стало интересно, а насколько талантлив Маглиновский – у того потенциал тоже был ого-го. – Илоночка пойдет далеко, – кивнул Демирев будто бы про себя, – но талант загубится в семейном деле. Разумихин-старший – политик из штаба «Союза магической обороны», а сударыня Разумихина-Калиновская – спикер комитета по мифопее коми при Верховном совете по делам народного язычества. Илоне не дадут возможности решать самой, кем ей быть по жизни. – Говорите так, будто вам есть до этого какое-то дело, – заметил Асмодей. – Твоя правда, – кивнул Константин Владиславович, – но я придерживаюсь мысли, что молодежь должна сама решать, какой путь выбирать в дальнейшем. Старое и новое дворянство отнимает у своих детей самостоятельность. И они не развиваются. Не соверши той же ошибки. – Тогда научите меня расширять территорию. Комендант Демирев тяжело вздохнул. – Это то, что вы называете развитие студента, сударь комендант. – Ты выжжешь себе мозг, – ответил Демирев на это. – А что насчет вашей техники? Она настолько безопасна? – Даже твоих тридцати восьми единиц потенциала хватит, чтобы ее освоить. Бегемот фальшиво откашлялся, привлекая к себе внимание. – Стимулятор поднял этот показатель, – заметил Чеширский, – а моя сила только укрепляет возможности друга моего Асмодеюшки. – Но для расширения территории этого не хватит, – произнес комендант Демирев. – Хвала Хозяйке, что ты не преподаешь студентам ничего, – возмущенно молвила Елена Викторовна. Она вошла в Театральный зал, прикрыв за собой двойные двери наглухо. Константин Владиславович вопросительно изогнул бровь. – Не припомню, чтобы звал хоть кого-то лишнего сюда, – нахмурился хорсович. – Лишнего? Кощеева изогнула брови в удивлении. – Наверное, следовало бы напомнить, любые допы, связанные с практической магией, должны проводиться под наблюдением со стороны действующего педагога по дисциплине. – Ты себя слышишь? – фыркнул комендант Демирев. – Ты хоть раз следовала этому правилу? – Нет. – А я о чем? – кивнул комендант. – Василиса, не мешай. Елена Викторовна смутилась, что у нее аж мышца задергалась. – Я остаюсь. Тон преподавательницы, с которым она ответила, оказался настолько безапелляционным, тут не то, что Винницкий опешил, сам Константин Владиславович обомлел, резко побелев в лице. – Ну да, конечно, – тут же добавил Демирев, – как я мог забыть, ты не любишь, когда тебе указывают. – Я просто знаю свое место, – ответствовала Кощеева с высока, – и оно здесь. Володимир оборзел, раз решил, будто Асмодей одинешенек отправится в Сумеречье. Не подготовленным, по крайней мере, двумя специалистами в практической магии, – добавила она, куда многозначительнее. Девушка игриво подмигнула Винницкому, тот зарделся, отводя взгляд. Чеширский ехидно замурчал, виляя хвостом и скалясь во все зубья. – Не соблазняй мне перваков! – возмущенно воскликнул комендант. – Ты и так для них царица влажных снов. – О как! – Елена Викторовна игриво прикрыла рот рукой. – И тем не менее, ты задумал обучать его расширять территорию? Он ведь всего-навсего пару месяцев учится! – Это Асмодейка настаивает на этом, – указал Константин Владиславович на хорсовича. – Это очень опасно, Асмодей, – заявила Кощеева. – Не твой уровень подготовки. Винницкий перевел взгляд на Чеширского. – Не смотри на меня! Я бы поддерживал тебя дальше, но сейчас против нас двое – одна из них твой преподаватель. – Предатель, – фыркнул Асмодей. – У меня такое чувство, – произнес Константин Владиславович, – что Асмодейка спешит в могилу. – Судя по тону, с которым Иммануилович, – заметил на это Винницкий, – говорил про этого юёра, я и так одной ногой в могиле. – Самоубийство не выход, – мягко уверила Елена Викторовна. – Но если он так спешит на тот свет, – задумчиво рассудил старший хорсович, – можем попробовать. – Костя-я!.. – протянула Кощеева с многозначительным возмущением. – Это что такое? А? – На его совести, – пожал плечами комендант, – эти же дни будут еще сложнее. Будет спать без продыху. – Ты хочешь загнать его словно скот? Чтобы он помер от переутомления? – вопросила девушка высоко. Комендант Демирев спрыгнул со сцены, тряхнув руками. – Он же не вывезет тогда боя с… Хорсович поднял руку. Викторовна моментально смолкла. Винницкий удивленно поднял брови – это же как комендант умудрился?.. – А я думал, с тобой этот трюк не работает. Викторовна недовольно скривила мину. Демирев распознал это выражение лица и махнул рукой. Девушка подвигала челюстью и довольно кивнула. – Да, это работает со мной, – согласилась она. – Это работает со всеми. – Даже с Кощеем и Полозом? – уточнил комендант. – Папуля и Полоз опытные оклюзисты, – качнула головой Викторовна, – просто так этим фокусом их психобарьер не пробьешь. – Это ты мне говоришь? – склонил голову Константин Владиславович. Асмодей вопросительно поднял руку. – Может начнем? – Согласен, время – деньги, а у нас его не то, чтобы ахти... – Ты его будешь готовить здесь? – Елена Викторовна критично осмотрела зал. – Разнесете же твой любимый Кабуки. – Не совсем здесь. Комендант вынул палочку из глубокого рукава юкаты и навел на сцену. – Иѯницись, ооутаѥнноѥ ѿ ѻчеи, ведоущеѥ въ инъ верѣмѧ-мѣсто! На сцене появился шатер, по форме напомнивший о сфере, в глубины которой уходили водоворотом каменные плитки. В их центре, прорывая пространство, белело окно в мироздании. Грани уходили трещинами, и Винницкий разглядел обретающие цвета высоченные уступы с экзотической растительностью. В далеке утопал в глухом эхе шум водопада. Комендант поднялся на сцену, подхватывая свою юкату на плечо. – Новый тип портала? – удивилась Елена Викторовна, ступая следом за Константином Владиславовичем. – Прототип, – кивнул хорсович, – Сереженька Молибден подогнал формулу. Он же на ставку устроился в отдел МНИИ по современной магии. – Правда? – девушка задумчиво чиркнула ноготком по подбородку. – А с учебой как? Не будет накладок? Он ведь только четвертый курс. – У него четыре рабочих – все во второй половине дня, – сказал Демирев, ступая сквозь портал. – Самая смешная среда – два часа работы всего. И то, вечером! – Не приятное расписание, – поморщилась Кощеева. – Кафтан можешь снять, – махнул рукой комендант Асмодею, – тут о-очень жарко. Первокурсник осторожно шагнул в портал – звонко раздалась вдали капель. Как только он вышел на песчаный бережок перед широкой излучиной, солнце и жара пробили хорсовичу «двоечку». Три пота стекли по спине, Асмодей стянул кафтан. За ним следом ушел свитер. Кощеева украдкой стреляла васильками глаз на оголенный торс Винницкого, пока тот стягивал кроссовки. Демирев отвесил Викторовне легкую затрещину, та насупилась на него. – А где мы, кстати? – внезапно осведомилась Елена Викторовна, будто бы озарившись. – Заповедник маэро. – Мы в Австралии??? Глаза Кощеевой округлились до размеров чайного блюдца. – Ты же в курсе, – поинтересовалась она скептически, – что это незаконное пересечение Сферумов? – Эта долина закрыта, – Демирев обвел низину с высокими отвесными скалами рукой. – Сюда не то, что магозоологи не ходят, даже сами маэро не появляются. – Ты их не заметишь, даже если снимешь очки. Хорсовичи обернулись к невысокой армяночке с кучерявыми волосами. Одета она была в рубашку в красно-черную клетку, рукава были подвернуты, а о бедро сварожич опирала широкую корзинку с кормом. У Асмодея округлились глаза – позади девушки гордо вышагивала пара единорогов. Один был необычайно бел, словно снег его шерстка поблескивала в ярких солнечных лучах, что аж в глазах свербило. А другой щеголял чистой сиренью, будто какая-нибудь Твайлайт Спаркл из «Дружбы – это магия». Сиреневый единорог ткнулся носом в плечо мольфарке, та улыбнулась. – Это же подружка нашего коменданта, – проговорил Бегемот тихо, запрыгнув на щербатый булыжник, – я впервые вижу, как она улыбается. – Ты тоже здесь, Аннушка? – заметила Кощеева, протягивая третьекурснице руку, чтобы обняться. – Ну вы же знаете, Елена Викторовна, – махнула рукой Анна Мовсесовна, – я первой узнаю, куда этот дурешка слиняет. – Я никак не пойму, – произнес Асмодей Чеширскому, – в каких они отношениях. – Ты снова подкармливаешь их, – констатировал Константин Владиславович, обнявшись со старостой Майсурян. – Этим животным требуется человеческая ласка, – заявила мольфарка. – Девственная, я бы сказал, – прыснул в кулак Демирев. Анна Мовсесовна смерила коменданта хорсовичей суровым и недовольным взглядом. – Ну ты куда??? – вопила Елена Викторовна. Все разом обернулись. Девушка пыталась погладить сиреневого единорога, но тот гарцевал от нее дальше и дальше, постоянно фыркал с недовольства и грозился затоптать Кощееву, вставая на дыбы. Белоснежный же стоял в уважительном отдалении и проделал свои фирменные звуки с некой заметной насмешкой, чему Асмодей невольно подивился. – Этот насмехается над сиреневым, – прокомментировал Чеширский. – Ты же не целка! – крикнул Демирев Викторовне вдогонку. – Он к тебе не подойдет даже. – Ты их понимаешь? – осведомился Винницкий у Бегемота. – Я, вмять, полубогиня – это-то они должны понимать? – возмутилась Кощеева, глубоко вздыхая. – Они подобны мне, друг мой Асмодеюшка, – мяукнул Чешир, – такие же магические существа. Естественно, я понимаю их. – Ты можешь не выражаться так? – Майсурян вновь смерила Демирева взглядом. – Что вы здесь вообще забыли? В такой разношерстной-то компании… Анна Мовсесовна украдкой кивнула на Асмодея и Чеширского. – А ты не в курсе, что Бугаевский отчебучил? Родя не писал, не говорил? – Herrakhosy на беззвучном в СИМПе. Мольфарка кивнула куда-то в сторону. – Не хотела, чтобы меня беспокоили, – пояснила она и тяжело вздохнула. – Что этот aylaservats mayry уже сделал? – Этот малолетний утырок, – процедила Елена Викторовна, гневно сопя и грозно топая по песку, – заключил против воли Асмодея с ним Красносолнечный обет. Глаза Майсурян округлились от шока. – Он что, совсем с дуба рухнул? – Как видишь, – развел руками Демирев. Со стороны низеньких плоских щербленных камней показалась группка барсуков, необычайно крупных. И самым странным в них была – соломенная каса на сплюснутой мордашке. Некоторые барсуки становились на задние лапки и неумело подваливали к Асмодею, обнюхивая его со всех сторон. Стоило одному такому куньему с черно-белыми полосками на вытянутой мордочке приблизиться к Чеширскому, как котяра зашипел и растворился в воздухе, появляясь на плече Винницкого. – Убери от меня мудзин! – шипел Бегемот. – Кого? – Этих барсуков! Они оборотни. Первокурсник вгляделся в глаза ближайшего храбреца, осмелившегося буквально вплотную подвалить к мариборичу. И было необычайно жутко, что глядели на парня практически человеческие глаза, понимающие все и не боящиеся его. – Поэтому вы здесь? Решили молодого подготовить? – Планировалось, что я буду с ним один, – произнес Демирев несколько сконфуженно. – Какой ка-айф!.. Елена Викторовна отбросила брюки-клеш, расправив рубашку, чтобы прикрывала интересные места, и по колени залезла в речную излучину. Константин Владиславович весело хмыкнул, глядя на эту картину. Он украдкой поглядел на Винницкого, тот невольно стрелял глазами на ножки Викторовны. Еще бы – было, конечно, несколько жалко, что они терялись за непрозрачным хлопком белой рубашки с буффами на рукавах. Но парня в добавок удивляло, как преподавательница резко переключает свое внимание. – Мне кажется, что ты для… – Чеширские перешагнул на соседнее плечо, подальше от назойливого барсука-мудзина, – для нее тоже всего-навсего временное увлечение. – Может, ты перестанешь читать мои мысли? – Хе, но ведь твой мозг, друг мой Асмодеюшка, и мне тоже принадлежит. – А почему Володя такую фигню выкинул? – поинтересовалась староста сварожичей у Константина Владиславовича. – Долгая история, – комендант неопределенно махнул рукой, – но Родя косвенно спровоцировал его. – Не твой первокурсничек? – уточнила девушка. – Я только подливал масла в огонь, – заявил Асмодей, протягивая к барсуку-мудзину руку. Тот охотно принял ее своими передними лапками, водя по ними так и эдак, пытаясь ухватиться, чтобы пожать. – И не отрицает, – присвистнула Майсурян. – Асмодеюшка честный малый, – промурчал Чеширский, – ты погляди на него! Как ему можно не верить? – Ну раз он честный, – третьекурсница прошествовала к барсукам, которые обступили первокурсника из хорсовичей со всех сторон, – то справедливо выполнит наложенный на него обет. – Ты жестока, Анют. Девушка выкинула меховым комочкам несколько лягушачьих тел, и те, завертев своими касами на головушках, набросились на мясо, жадно разрывая мышцы ловкими коготочками. – А как иначе? – повела рукой сварожич. – Ведь есть правила… – Это правило невыполнимое, – принялся настаивать комендант Демирев. – Тогда для чего ты взялся подготовить малыша? Если дельце-то заранее провальное? – вопросила Анна Мовсесовна. – Потому что в моем случае невыполнимого не бывает. – Противоречишь сам себе. Но раз так, подготовьте этого малыша так, Константин Владиславович, – проговорила мольфарка с некой издевкой в голосе, – чтобы Володимир подавился выделениями Щур, когда будет ей отлизывать. – Фу! Не выражайся так, – поморщился старший хорсович, – это на тебя не похоже. – От тебя понахваталась. – Ты можешь быть спокойна, – уверил Константин Владиславович, указав поочередно на себя и на Елену Викторовну, – мы сделаем все в лучшем виде. Асмодейка не посрамит честь Двора Хорс! Последнее комендант сказал с излишним пафосом, отчего Анна Мовсесовна возвела очи горе, неумело скрывая улыбку. – Ну-ну. Удачи, дорогуша. – Это издевка? – Нет, искренние пожелания, – Майсурян перевела взгляд на Винницкого, – даже если по моему лицу не скажешь. Я один из немногих союзников твоего Двора, Асмодей Винницкий. – Если что, – подал голос комендант, склонившись словно распоследний заговорщик, – она не угрожает. Девушка несколько раздраженно вздохнула. – Как бы то ни было, – отмахнулась староста сварожичей, – в этой парочке я уверена, но в тебе… Постарайся тоже все сделать в лучшем виде, не то будет обидно, если друг Гвенаэля, который его так расхваливал, помрет от Красносолнечного обета. Мольфарка двинула в сторону портала. – Вы с ним уже познакомились? – А могло быть иначе? – кинула Анна Мовсесовна из-за плеча. – Он ведь старшина своего набора, я не могу не общаться с ним. Каким бы раздражительным он не был временами… – Мы точно с вами думаем про одного и того же Маглиновского? – Катюша Добрынич-Рюрикович умеет влиять на людей, – пожала плечами сварожич. Не обронив более ни слова, Анна Мовсесовна удалилась через тот же портал, но при ее приближении разрыв в пространстве затрепетал и сменил точку выхода, будто настройки видеоигры автоматически подстроились под системные пользователя. С дальним звуком капели староста сварожичей исчезла, и комендант обернулся к Асмодею. – Начнем? Кощеева рухнула на берег, раскинувшись звездочкой. Она блаженно морщилась от яркого солнца наслаждаясь моментом. – Только сейчас поняла, – выдохнула девушка, – как мне настохерели девять месяцев зимы. Хочется нежиться на солнышке… – Ты сюда загорать пришла? – возмутился комендант Демирев, нависнув над Еленой Викторовной. – Или помогать готовить? – Я подготовлю его расширять территорию, если он захочет. – Хочу. Кощеева изогнулась на спине, практически кошачьей грацией вытянувшись в каком-никаком мостике, глянула на Асмодея. – Лучше бы ты сказал, что хочешь меня, – буркнула она. Чеширский тактично откашлялся. Константин Владиславович наигранно выпучил глаза, поведя головой, словно его застали врасплох. – Но я научу тебя, – Елена Викторовна перевернулась на живот и многозначительно глянула исподлобья, – этой технике… – Не говори так томно, – комендант Демирев коснулся пальцами переносицы, – и прекрати совращать мне перваков. Асмодей, что тебе нужно запомнить в «Шестнадцати выстрелах», так это… – Структуру формулы, – перебил моментально Винницкий, – она ведь не похожа на обычный наказ, да? Хорсович той ночью обратил внимание, как читали наказ и Константин Владиславович, и Илларионов. Они озвучивали числительное знание «выстрела» прежде, чем рубили пальцами по воздуху, чтобы гвоздь с вагами треснул. А потом шел малопонятный набор слов – парень так и не разобрал его. – Ты внимателен, – закивал старший, – это хорошо, но сможешь ли ты запомнить всю последовательность? Комендант подошел к Асмодею и присел на корточки перед ним, заглядывая в яшму поверх черных линз. – Формулярная основа моей техники, – менторским тоном произнес Демирев, – состоит из двух языковых систематик, которые принадлежат разным Сферумам. Винницкий смутился – Могилевский на своих занятиях по магической теории заявлял, что языковая систематика одного Сферума не будет работать на территории контроля другого, приводя в пример Марибор и Илмайлине. Мол, общеславянская система изречения и финно-угорская не коррелируется на разнополярной территории контроля. Мольфар из Марибора не сможет использовать славеницу в финно-угорском Сферуме, так же как и нойда из Илмайлине не сможет произнести в постсоветском Сферуме формулу на саамском. – Но так ведь не может работать, – озвучил свой скепсис Винницкий. – А ты подставь другую языковую систему под славеницу, – предложил комендант, – и получишь рабочую формулу. С огрехами, правда, поэтому для создания своей формулы – куда там техники! – требуются месяцы коррективов. – А у вас как это вышло? – Так же как и у других исследователей и девелоперов в МНИИ – метод проб и ошибок, пока формула не начнет работать. Константин Владиславович выпрямился. – Наравне со славеницей я использую глифы Арахны – это, э-э, архаичный код койне, который считается мертвым. – И причисляется к Запретным знаниям, – добавила Елена Викторовна весомо. – Не слушай ее, – махнул на преподавательницу рукой хорсович. – Глифы подразделяются на ставы… – Парное чтение, – задумчиво молвил Асмодей. – А он внимателен на твоих парах, – бросил комендант Кощеевой. – Еще бы он не был, – усмехнулась та, тряхнув распущенными волосами. Демирев вынул из кармана гвоздь с шапочкой из вагами, протянул его первокурснику. Теперь Винницкий разглядел, что бумажная обертка заполнена слэшем малопонятных рун, которые выглядели больше похожими на неумелую попытку одногодовалого дитятки писать в каллиграфии. – Ставы? – поинтересовался первокурсник. Он поднял голову на коменданта. – Они самые, – согласно кивнул Константин Владиславович. – То есть вы не читали формулу наугад, просто помня каждый глиф? – Нет, конечно, – рассмеялся старший хорсович. – Все ставы готовятся заранее, прописываясь на волокнах гампи. Потом оборачиваешь гвоздь такой васи и получаешь готовый хост. – Хост? – Раньше такой тип зачарованного предмета назывался клеммом, – комендант хорсовичей метнул гвоздь с вагами Винницкому, – но технологическая революция не-магов не стоит на месте, а потому сообщество магов адаптируется к новому миру. Зачем отвергать все новое, если можно это активно адаптировать под наши нужды? – Все, э-э, наше общество спокойно принимает созданное не-магами? Елена Викторовна согласно угукнула, растягивая слоги, она активно болтала ножками в воздухе. – Если случится какая-нибудь конфликтная ситуация с не-магами, – Константин Владиславович пожал плечами, – мы не будем считаться отсталыми. – Мне надо подготовить свои хосты? – В точку. – Но я не знаю глифов. – Елена Викторовна, – театрально пропел комендант Демирев, – будьте так добры… – Нет-нет, не собираюсь я телепатировать ему это! – Ты же сама вызвалась помогать! – Эти глифы – Запретные знания, Костя, – вскочила на ноги Кощеева, – почему бы тебе самому не подготовить Асмодею хосты? – Потому что ты знаешь правила, Василиса, – медленно проговорил Константин Владиславович, будто это было самим собой разумеющимся, – мольфар может уничтожить чужой хост, но не использовать. Викторовна угрожающе подняла палец и сделала грозный шаг вперед. – Не смей называть меня, – процедила девушка с расстановкой, – этим именем! Один раз я могу пропустить мимо ушей, но второй… – А Яге чего так не скажешь? – А ты ей перечить можешь? Дальше оба замолчали. Преподавательница гордо кивнула самой себе, скрестив руки на груди. – То-то же. – Но моя просьба не изменилась, – покачал головой комендант. – Ты и сам в состоянии передать ему эти знания, – повела рукой Кощеева. – Не так хорошо как ты. Елена Викторовна сокрушенно цокнула, перевела взгляд на Асмодея. Василек в ее глазах на какой-то миг расцвел в ядовитых красках. Голова Винницкого загудела, будто через уши насквозь протянули провод, а по нему пустили ультразвук. Этот звук противно ввинчивал в кору мозга шурупы, на которых одновременно с этим вырезались наборы литер. Затем василек стух, вновь обретя прежние черты зимних ночей и дней Марибора, которые внезапно оказались на жарком бережку в австралийских лесах. Головная боль ушла, а на смену ей пришло понимание. Оно мельтешило перед глазами настолько явственно, что создавалось невольное впечатление, как будто Асмодей долгие дни читал книгу, чьи строки до сих пор шлялись туда-сюда перед глазами. Винницкий видел каждый глиф, каждое возможное сочетание, а рядом словно подписанные от руки комментарии – застыло пояснение для использования каждого става. Хорсович вскинул голову, обведя Константина Владиславовича и Елену Викторовну яшмой. – Как?.. – только и смог выдавить он. – Больше я такого не буду делать, – бросила Кощеева Демиреву, – я не хочу, чтобы он погружался в Запретные знания. – Сказал специалист в темной магии, – тихо молвил комендант. – Это наследственное, тебе ли не знать об этой моей черте? – Мне тебя незачем осуждать, в отличии от многих. – Тем более тебе, – согласно закивала девушка. – Вернемся, – комендант хорсовичей вновь посмотрел на Асмодея, – теперь ты знаешь глифы, но это временно. Чужая память отторгает знание, которое в нее насильно загружают. – Я не понимаю… – Человеческий мозг, – подала голос Елена Викторовна, отвернувшись к отвесным скалам с гулким водопадом, – очень сильное оружие, Асмодей. – В буквальном смысле, – осторожно добавил комендант Демирев. – А телепатия – область не только про чтение чужих мыслей, – продолжала девушка, – это необъятная форма контроля собственного сознания. Очень хороший телепат способен заменить другому человеку память, загрузить в его мозг нужную другому информацию… убить другого простой силой мысли… – А еще хороший телепат способен скрыть свое присутствие, – поднял палец Константин Владиславович. – Так вы реально телепат? – Не настолько замечательный как Елена Викторовна – я, к примеру, полноценно не владею тем фокусом, который провернула она. – Вы что-то не умеете? – подивился Чеширский. – Слабо верится. – Я тоже человек, Бегемот, – развел руками комендант, – а любой человек в состоянии чем-то не владеть. Это показывает его обычность и приравнивает к остальным. Незачем быть особенным, если ты в состоянии по-настоящему подтверждать это. – Сказал тот, кто зовет себя Сильнейшим, – пробурчала Елена Викторовна. Демирев проигнорировал это. – Запомни эти глифы, – настоял Константин Владиславович, – прежде, чем твой мозг обнулит их. – Понял. Винницкий кивнул. Комендант Демирев обернулся к Кощеевой и указал на первокурсника. – Эу, хочешь заняться им? – бросил девушке хорсович. – Можешь жечь ему мозги «РТ». – Я тебе не «эу»! – сплюнула через плечо Елена Викторовна. – К мамке своей будешь так обращаться. – Прошу прощения, госпожа влажных снов. Константин Владиславович отвесил театральный поклон. – Но про мать было лишнее, – добавил он, погодя. – Свою-то ты не особо любишь. – Не поминай дерьмо всуе, – поморщилась Кощеева. Она неспешно подошла к Асмодею с настроением несколько упавшим. Должно быть, идея загрузить парню в мозг информацию из раздела Запретной не особо прельщала ее. Тут-то у Винницкого и возникло много вопросов – почему Дементий Павлович разрешил Деордиеву и старшему Добрынич-Рюриковичу изучить технику Пробуждения, если она официально запрещена? Почему комендант Демирев знает так же запрещенные глифы Арахны и использует их в «соло-мейд» технике? Сама Викторовна знаток Темных искусств? Чеширский с интересом поглядел на хозяина и утробно замурчал. Повод задать эти вопросы людям, которые в состоянии на них ответить, друг мой Асмодеюшка, – просвистели мысли Бегемота в голове Винницкого. – Что не так? При виде изменившегося выражения лица своего студента Елена Викторовна вопросительно изогнула брови, поглядев на парня с недоверием. – Резко появилось много вопросов, – сказал ей Асмодей, – про Запретные знания. – Это не то, чем следует интересоваться, – проговорила Кощеева предупреждающе. – Поэтому мне интересно, почему так много людей знают то, что Запретно. – Ты погляди, экий любопытный! – прыснул в кулак Константин Владиславович. Он коснулся плеча девушки. – Позволь мне ему сказать – буду краток. – Надеюсь… Кощеева раздраженно выдохнула. – Возьмем, к примеру, Ванечку и Коленьку, – повел рукой Демирев, – они разбираются только в Пробуждении, потому что Полоз дал им на то разрешение. – Это я уже знаю, а почему? – Чем лучше ты покажешь себя в Мариборе, – комендант указал пальцем на Асмодея, – тем шире послабления в твою сторону. Ты думаешь, что меняли вас, перваков, телами старшие вопреки правилам? – Была мысль такая. – Неверная мысль! Старший хорсович мотнул головой, усмехнулся. – «Студентам запрещено применять и – или! – испытывать сложные в освоении формулы на других», пятнадцатое правило. – Здесь все согласовано с Основателями? – уточнил Чешир. – И с Хозяйкой, – кивнул коту комендант Демирев. – Ничто не проходит мимо этих четверых. Все наши действия заранее оговорены с начальством. – Кроме Красносолнечного обета, – задумчиво произнес Винницкий. – А ты думал! Елена Викторовна пренебрежительно возвела очи горе. – Тетушка была в ярости от этого, – всплеснула она руками, – блюдце чуть не разбила, пытаясь дозвониться до папы. – Блюдце? – смутился первокурсник. – Основатели консервативны немного, когда речь заходит о технологиях. Константин Владиславович повел головой. – Частенько они пользуются, – добавил мужчина, – доисторическими магическими артефактами. – Но я видел, как Виктор Александрович пользуется лэптопом. Кощеева и Демирев уставились на парня, стоило ему обронить это, во все васильки и зелень с сапфиром. Оба почти челюсти роняли на песок, но лишь у коменданта грудь ходила от подступающего смеха. – Лэптопом??? – не сдержался старший хорсович. – Мой папа использует ноут? – уточнила Викторовна. – Вас вообще интересуют разные моменты, да? – заметил Чеширский. – Никто в России не говорит «лэптоп», – проржал комендант Демирев. – Только бабульки у подъездов в провинции, дай Хозяйка. – Сестрица отца только приучила к кнопочному телефону, – заявила Елена Викторовна, – он на мой тринадцатый «iPhone» смотрит с недоверием. И чтобы он использовал ноут… – Полоз говорил о том же, – заметил Винницкий. – Я, когда поступил, застал момент, как Кощей пользовался пейджером, – выставил руку Константин Владиславович. – А еще помню, он при мне работал с печатной машинкой. – Папенька эту машинку начал воспринимать нормально только к началу нулевых, – ответствовала на это Кощеева. – А не слишком ли консервативно? Чеширский кот с большущим вопросом в глазах оглядел Елену Викторовну и Константина Владиславовича. – Мы сильно отвлеклись, – проигнорировала Бегемота девушка. Она замолотила коменданта Демирева по плечу. – Это все ты! – взорвалась мольфарка. – Сказал, что будешь краток. – Ну тема же интересная! – отскочил хорсович в сторону. – Да какая разница!? – всплеснула Кощеева руками. – Мы тут, между прочим, Асмодея готовим к столкновению с юёром. – Между дрочим, – усмехнулся комендант, – это называется в педагогике физминутка. Тебе ли этого не знать? – Не-маговский ФГОС? Елена Викторовна сплюнула. – В Мариборе давно обучают по общепринятым стандартам? – Выбрала язык фактов, – Константин Владиславович указал на свою спутницу. – Не отвлекайся! – Ах ты!.. Кощеева побагровела от злости, агрессивно топнула по песку, зашевелив крыльями носа. Уже было собралась шагнуть в сторону коменданта, но так и осталась на месте. – Он всегда такой, – пробурчала девушка, закусив край ноготка зубами, – сам мандит до жопы, а выставит все так, что виноват ты… Почему я до сих пор покупаюсь на это? – Елена Викторовна. Мольфарка опустила глаза на Винницкого, он сидел с немым вопросом о продолжении подготовки. Тяжело было, однако, сидеть с бесстрастным выражением лица – сейчас парню расскажут, как расширять территорию. И ладно, у него может не получиться по заверению Константина Владиславовича, но он будет готов к тому, что рано или поздно сможет создать территорию. Интересно, какой она будет? До сих пор он видел две территории, а если повезет, то он сможет увидеть территории коменданта Демирева или профессора Кощеевой. – Прости, милый, – промурлыкала Елена Викторовна, взгляд ее смягчился. – Я, в самом деле, отвлеклась. Ну что, начнем? – С чего? – Как и любой другой наказ или заговор – с основ. Викторовна уселась перед Асмодеем по-турецки, открывая виду темно-зеленое кружево белья. Яшма непроизвольно зыркнула в нужное место, но Винницкий успел спохватиться, вернул взгляд на миловидное треугольное личико с яркими скулами. Но чародейка заметила это мимолетное движение глаз – внимательности ей было не занимать! – и ехидно изогнула уголок рта, поглядев на паренька томным многозначьем. – На чем построены абсолютно все формулы? Кощеева демонстративно согнула ноги, закинув одну на другую, откинулась назад, опираясь о руки. Теперь первокурсник видел в ее низах абсолютно весь узор. – На энергии… информации. И структуре. – Внимателен и у папы на занятиях, – Елена Викторовна обнажила ряд белоснежных зубок. – Но к техникам добавляется четвертый принцип – построение. Расширение территории помимо создания вакуума твоей территории образуется посредством твоего почерка – распальцовка, жестовая печать, кудзикири, мудра, как тебе удобно… Кость, продемонстрируй. Демирев едва ли отвлекся от поглаживания пузика барсука-мудзины, вытянул руку и прижал безымянный и мизинцы к ладони, а указательный и средний сошлись, напомнив о перевернутой «Р». Большой палец комендант выпятил. – Самая простая жестовая печать, – чародейка коснулась обнаженными пальчиками ноги колена Винницкого, – но вполне… действенна. Действительно было действенно – кровь хлынула, куда следовало. Асмодей виду не подал, но Чеширский утробно крякнул с этого. – Но у меня и территория, прости, не самая слабая. – Не понту-уйся, – пропела мольфарка, она махнула рукой на коменданта Демирева. – Вы постулаты магии с папой уже прошли? – Угу. – Что гласит первый закон? – Вся явления связаны, – нервно процитировал хорсович, – даже если эта связь не очевидна. – Чем сложнее жестовая печать, – Викторовна пересела на колени, вытянулась вперед к лицу Асмодея, положив руки тому на колени, – тем мощнее может оказаться территория. Девушка повела пальцем по колену парня. Дрожь пробрала нутро, что даже мышцы на ногах спазмически сжались. – Но это при должном, – зачарованно выдохнула девушка, стреляя васильками вниз, – ее развитии. Винницкий в надежде на спасение зыркнул на коменданта Демирева, но тот был всецело поглощен умилением с барсука. – В простоте кроется сила, – старший хорсович невинно пожал плечами. – Не отвлекайся на него! Елена Викторовна взяла парня за подбородок и подвела к себе. Между их губами была жалкая пара-тройка сантиметров. Асмодей чувствовал ее горячее дыхание. – Третий постулат начали изучать? Постоянство? – Должны на… – первокурсник проглотил подступивший к горлу ком, – следующей неделе. – Невозможно создать что-то из ничего, – вновь процитировала Кощеева, – а нечто не исчезает бесследно. Мольфарка на мгновение о чем-то призадумалась. Она вновь вгляделась васильком в яшму. – Территория это не просто какое-то метафизическое пространство, которое ты создаешь, Асмодей, в карманном мирке. Ты буквально воссоздаешь свой мозг в природном – материальном! – образе. А если у него нет ограничений, он уничтожит все чужеродное. – Мир вокруг меня, – догадался хорсович. – Именно, – Викторовна медленно кивнула, – это добавляется к тому, что мысли материальны. Согласно пятому постулату, – добавила она, чуть погодя. Винницкий не понял. – Осознанное намерение запускает действие, – бросил комендант, уронившись на песок с барсучком-мудзиной на животе. – Ты не сможешь расширить территорию, не имея четкого представления, для чего ты это делаешь, – согласилась Кощеева. – Принцип «информации» будет идти сразу следом, поэтому тебе будет важно формула. Елена Викторовна вывела пальцем на песке буквы заговора в две строфы – «раздвиноутса глами мои да станоутъ оне шириноу вотчинъ си». Кажется, именно это говорил Родион Витальевич на Задушнице, когда шел замес из-за Чижа-ератника, хотя тот озвучил формулу отличную от представленного варианта заговора. – Однострофную я не потяну, да? – Прости? Однострофную? Кощеева закачала головой. – Однострофный вариант заговора в МНИИ еще не разработали. – Павлуша его придумал, – поднял руку Константин Владиславович. – Асмодей явно запомнил по Задушнице. Мне говорили, что покойный талант отличился и в посмертии. – Папа об этом знает? – спохватилась мольфарка, вскочив на ноги. – Полоз? А тетушка? – Полоз знает. Комендант Демирев защекотал крохотного барсучка по подбородку. – И это не отмечено нигде? – изумилась Кощеева. – Это же изменение расстановки технических характеристик «РТ»! Новое слово в этой технике! – Посмотри, Асмодей, – шепнул хорсович, прикрывшись рукой, – в ней заговорил эксперт магической науки, а не девчушка, которая последние минут десять тебя активно разводит на поебушки. Елена Викторовна сжала пальцы в кулак, прошествовала к Демиреву, нависая над ним грозной тенью. Она замолотила его ладонями, мужчина всячески прикрывался рукой, посмеивался, а барсуки-мудзины юркнули кто-куда. С опаской волшебные существа поглядывали на эту картину. – Ну все-все, – выдохнул мужчина, – не буду я больше так говорить. Отнесись серьезнее к подготовке Асмодея. – И снова я купилась на это, – фыркнула Кощеева. Мольфарка выпрямилась, обернулась к Винницкому. Тот покорно ждал, благодарный коменданту Двора, что старший отвлек преподавательницу от приставаний к парню. Это могло бы зайти слишком далеко, а это последнее, чего бы первокурсник хотел. Но он все никак не мог взять в толк, почему Константин Владиславович раньше не обратил внимание Викторовны на ее принуждения Асмодея. Хотел посмотреть на его мучения? Но Демирев был поглощен магическими существами... – Ты с большим трудом, – сказала она своему студенту, – сможешь использовать двустрофный. Если вообще сможешь… – А как создается распальцовка? – поинтересовался первокурсник. – Одни пробуют десятки вариантов, – Кощеева присела на камень рядом, оправив длинную рубашку, – пока не поймут, что идет искра. А у других просто наступает момент, когда приходит осознание, именно этот пальцевый жест является их почерком в этой технике. – Будем пробовать, – решил Чеширский. Винницкий согласился с ним. – Это правильно, – закивала Елена Викторовна, – всегда надо практиковаться и пробовать, только так ты сможешь добиться совершенства и наберешься опыта. – Елена Викторовна… – обратился к девушке Асмодей. – М? – А если у меня к Вам будет… э-э, необычная просьба… Кощеева удивленно приподняла брови, глянула на парня. Затем ее взгляд стал куда многозначительнее, чем прежде. – Какая? – Покажите свою… – хорсович нервно хрустнул пальцами, – территорию. – Тьфу ты, етить тебя в писюн! Я уже обрадовалась, – Кощеева разочарованно коснулась переносицы, нехотя встала. – Ну коли хочешь увидеть мою территорию, наслаждайся зрелищем. Кость, ограничь местность. Комендант Демирев поднял палочку кверху. – Въ продоуктивности свобъства, – проговорил хорсович, – моїѥ пради дестроуктивность ѻписатїѩ мира! На какое-то мгновение мир по ощущения стал как будто уже, герметичнее. На какое-то мгновение впадина между скалистыми уступами, водопадом, пенистой излучиной и лесистым массивом экзотики недобро взглянула на гостей из Марибора. На какое-то мгновение показалось, что пространство вокруг Асмодея закончилась вершиной водопада. Винницкий не мог понять, откуда это странное чувство, а вот и Елена Викторовна, и Константин Владиславович чувствовали себя вполне хорошо. Словно они все равно были частью этого уменьшившегося пространства. Расслабленные и невозмутимые возникшим проявлением магии, если оно было. – Не обычная форма чтения, – заметила Кощеева Демиреву. – Авторская разработка, – комендант убрал палочку в широкий рукав юкаты. – За основу взял языковую систематику принятую в Кими-но Кумо. – Ямакиригакуре? А они знают? – усмехнулась девушка. – Ты не отвлекайся. Кощеева сделала пальцами левой руки «пистолетик», коснувшись вытянутыми мизинцем и большим другой руки раскрытой ладони. Эта распальцовка показалась Винницкому легкой в повторении, но ведь у каждого мольфара будет своя индивидуальная мудра. Может быть, и эта связывала Викторовну прочной вязью. – Раѯдвиноутсѧ глами мои, – распорядилась мольфарка, – да станоутъ онѣ шириноу вотчинъ си! В следующий миг васильковая молния ударила по месту, где стояла Елена Викторовна, прорезая безоблачную небесную лазурь. Нахлынувший поток горячего воздуха сшиб Асмодея, отбросил его в ближайшие кусты за щербленным булыжником. Ветер захлестал ветки и зелень. Затем поднял волны кристальной излучине. Растрепал неопрятный пучок Константина Владиславовича. Поднял в воздух песок, завертел-закружил, что ничего стало не развидеть. Хорсович зажмурился, лишь бы песчинки не попали в глаза. Затем все стихло.