«Они пришли за мной»
«Почему именно тогда, когда у нас с тобой стало всё налаживаться?» Кайа видит этот вопрос, перебиваемый лишь слезами, в глазах брата. У него нет ответа. Он продолжает прижимать рану Йохана, который сейчас едва ли напоминает человека. Сквозь боль, кровь и слёзы он приполз к своему капитану, а Дилюк даже не заметил этого средь какофонии смеха магов Бездны. Можно сказать, что Йохану повезло остаться в живых, по сути его спасло то, что он был дальше от эпицентра появления портала Вестника Бездны, но действительно ли это везение? Видя мучения на лице молодого парня, Дилюк думает, что лучше бы тот умер сразу. Рагнвиндр пытается отдышаться и прийти в себя. Его руки неосознанно прижимают Кайю к себе, пряча того от страшных звуков и голосов. Он с неким подобием ожидания, а на деле же страха, смотрит в точку, где пару минут назад стоял Вестник Бездны: безжизненная земля без единой травинки. В радиусе десяти метров от места появления порталов исчезло всё, даже деревья. Оттуда веет могильным холодом, пробирающим до мурашек. Он не сводит взгляда с места, откуда вот-вот хлынут враги. Дилюк не может бросить Кайю, который бормочет имя новобранца и молит его держаться и быть сильным, а сам же Кайа не может бросить Йохана, и этот замкнутый круг ничем не разорвать. Нести ответственность за жизнь своего брата он оказался не готов. Какой-то вопрос винодела тонет в смехе магов Бездны, но Дилюк изначально не ждал ответа. Он пытается найти руку, чтобы прощупать пульс рыцаря кавалерии. – Он дышит, Дилюк, мы должны доставить его в Мондштадт... – Кайе не нужно слышать слова брата, чтобы услышать его мысли. Кайа не кричит, но Дилюк слышит его шёпот, скорее даже читает по губам, но этого достаточно. Конечно, брат не в себе, ведь о Мондштадте не может быть и речи, но это может сработать. Из порталов так никто и не вышел, так может у них всё же есть возможность сбежать? Дилюк знает, что Кайа не побежит без своего рыцаря, поэтому уже прикидывает, как потащит Йохана на одном плече, а Кайю на другом. Они должны хотя бы попытаться спастись. – Успокойся, Кайа, лучше помоги мне. Дилюк расстёгивает застёжки некогда блестящей брони рыцаря, покрытой кровью, казалось, полностью. В узком зрачке Кайи Рагнвиндр замечает непонимание и растерянность. Да что с ним сегодня происходит? – Он умрёт, если мы не поторопимся, – винодел пытается привести капитана в чувства. – Сними с него наплечники. Дилюку, кажется, удалось как-то расшевелить Кайю. Альберих тянется к руке рыцаря, но с ужасом не находит её. – Йохан, Архонты, мне так жаль… – Кайа плачет. Его дрожащие пальцы нащупывают ремешок, с помощью которого элементы брони держатся на теле. – Говори со мной, Йохан, не молчи! Дилюк почти не слышит, как Кайа всеми силами пытается сдержать дрожь в голосе. Переживание за подчинённых ему знакомо. Когда-то Рагнивиндр сам был капитаном, получив это звание в четырнадцать лет, и если бы кто-то спросил его о том, что значит быть капитаном, он бы ответил: это значит умирать каждый раз, когда погибают твои солдаты. Для Дилюка это не пустые слова.✧ ✧ ✧
В четырнадцать юношеский максимализм берёт над людьми верх, заставляя кровь бурлить в ожидании приключений, вот и Рагнвиндра эти прелести переходного возраста не обошли стороной. Он совершил множество ошибок за свою карьеру в Ордене, но одну сам Дилюк и по сей день считает непростительной. И хоть руководство считало Дилюка прекрасным капитаном, сам юный Рагнвиндр так не думал. Он до сих пор помнит имя каждого солдата, отдавшего жизнь по его приказу и не может простить себе их смерть. Кайа тоже был в его подчинении, улыбался лучезарной улыбкой лишь своему брату, с ней же на лице исполнял его приказы, даже если ему было сказано: «При необходимости пожертвовать жизнью». Тогда, восемь лет назад, Дилюк без зазрения совести отдавал такие приказы даже Кайе, будучи полным уверенности в том, что при внезапной опасности героически спасёт брата. Дилюк долго благодарил Барбатоса за то, что в тот роковой день он отдал этот приказ не Кайе. Он бы никогда не простил себя, если бы по его вине умер единственный брат, доверявший ему безоговорочно. В ночь перед заданием Кайа простудился, заснув накануне у открытого окна, поэтому его не допустили до операции – Дилюк не позволил. На первый взгляд всё было просто: проникнуть в укрытие похитителей сокровищ, арестовать их и конфисковать украденную из Золотой палаты Ли Юэ реликвию. План Дилюка был идеальным, но, как оказалось, не без изъянов. Юный капитан недооценил противников, легкомысленно отнёсся к их стилю боя, поторопившись с подвигом. Он даже предположить не мог, что среди преступников окажется обладатель Глаза Бога, ведь обычно благословлённые Архонтами люди не сходили с праведного пути. Ещё неопытный в пользовании Пиро стихией Дилюк не смог дать достойный отпор и дабы защитить капитана, рыцари закрыли собой обессиленного Рагнвиндра. На глазах погибали его товарищи, из которых избранный богами похититель сокровищ выкачивал кислород с помощью сил Анемо, заставляя умирать медленно и в муках. Дилюк не помнил, что было дальше. Воспоминания отрывками всплывали в голове: яркая вспышка собственного Глаза Бога, впервые воспламенённый двуручный меч, гигантский феникс, унёсший ввысь жестокого убийцу. Это был первый Рассвет Дилюка, но не самый яркий. Реликвию удалось вернуть, но слишком большой ценой. Из всего отряда выжил лишь Дилюк, который и принёс драгоценность магистру, но Эроха, казалось, волновала лишь она и её целостность. Юный Рагнивиндр тогда впервые усомнился в Ордо Фавониус и в его «благородных» мотивах. Он не желал мстить за подчинённых, он не жалел о своём приказе. Он нашёл виновного лишь в себе и так бы и остался с чернеющей дырой в груди, если бы не поддержка Кайи. В тот вечер Барбатос лишь хихикнул своей маленькой глупости, пустив ветерок в комнату младшего сына семьи Рагнвиндр. Тогда Венти впервые спас жизнь Альбериха.✧ ✧ ✧
Но сейчас здесь нет Анемо Архонта. Нет ни Итера, ни Альбедо, который Дилюк и Кайа отвергли. они здесь одни, в окружении чёрных порталов из которых только чудом до сих пор не вышла ни одна тварь. Чего они ждут? Йохан испускает последний вздох. Кайа будто не замечает этого, льёт на рыцаря свои слёзы, пачкая кровью. Место, где раньше была рука, он давно перетянул ремешком от брони и попытался заморозить рану, но эти попытки почти тщетны. Хохот затихает, пение магов Бездны тоже. Дилюк откровенно боится оборачиваться за спину, ведь затишье бывает только перед бурей. Ему приходится оглянуться, когда его руки в один момент оказываются скованы горящими цепями. Он пытается вырваться, выворачивает руки, но всё бесполезно. Кайа будто приходит в себя в этот момент, бросается к Дилюку и примораживает цепи до такой степени, что они становятся хрупкими и ломаются буквально от одного удара. Дилюк времен зря не теряет, встаёт на ноги, закрывая собой Кайю, призывает Волчью погибель и пускает по ней праведный огонь, призванный вершить справедливость и защищать дорогих людей. Увиденное заставляет его ещё больше распалиться: наступает целый легион. Пиро Чтец Бездны, чьи цепи только что были разрушены, поднимает руки к своей книги, материализуя десятки таких же, пока маги Бездны окружают парней. Дилюк готовится отбивать их, взмахивает мечом, но цепи проносятся мимо, прямо за спину. Он оборачивается и видит скованного брата, чьей Глаз Бога одна из пылающих цепей отбросила далеко-далеко. Дилюк бросается к брату, но это безуспешно: на него нападают другие исчадия Бездны, сковывая движения и причиняя урон своей магией. Кайю уносят к Сердцу Дурина.