Несвободные

Фишль врывается в штаб Ордо Фавониус, обгоняя ветер и собственного крылатого фамильяра. В главном зале как раз толпятся капитаны в ожидании ежегодного планового собрания, и кто угодно испугался бы ведать о своих проблемах всем этим знатным людям, но только не Фишль. Девушка без зазрения совести оглашает громко и четко, даже не переведя дыхание: – Мы в опасности. Сперва мгновенное затишье, а позже и запоздалое осознание озаряет капитанские головы. Начинается суета, и только Джинн, вынырнувшая из толпы своих людей, в силах остановить готовую разразиться вот-вот панику. Она уводит Фишль в свой кабинет, проигнорировав успевших ушмыгнуть за ними Итера со своей верной спутницей и ещё одну светловолосую и очень умную голову. – Я только что вернулась с разведки из восточных земель и ясно уверена, что видела сказочных зверей. Недружелюбные создания, которых в древних сказаниях именуют Гончими Разрыва, предстали прямо перед моими королевскими очами, раздирая душу мою, полную любви и ласки к подданным. Речь Фишль путается и скачет от обычной к её привычной поэтичной и загадочной, как подобает принцессе Осуждения, однако общую суть из неё извлекают все присутствующие. Судя по рассказу, в опасности оказались редкие деревушки в юго-восточной части Мондштадта, а так же все те территории, которые пролегают на пути у монстров. И всё бы ничего, но брошенные средь обеспокоенных слов и красочных описаний Гончих Разрыва имена Кайи и Беннета заставляют всех присутствующих задуматься всерьёз. – Они должны были вернуться из Вольфендома к этому часу. Где мой верный вассал и его лучший и неповторимый наставник сер Кайа? – Паймон охает от упоминания этих двух, а Итер начинает спешно собираться на помощь к уже порядком задерживающимся на опасном задании друзьям. – Не зря у меня было плохое предчувствие! После восклицания девушка суетится прямо как Итер, ведь секунду назад прочла на лице Джинн в ответ на свой вопрос ясное выражение растерянности и ужаса. – Почему вы заговорили о них? – Паймон рассекает в воздухе ручками, привлекая внимание, чем останавливает двух суетливых искателей приключений. – Они же ушли в Вольфендом, это совсем в другой стороне! – Зная невезение Беннета или состояние Кайи, который в недобром расположении духа имеет свойство ставить свою жизнь под угрозу, с ними может произойти что угодно. Да и Гончие Разрыва мигрируют в Вольфендом, их изредка уже замечали дети из Спрингвейла, но мы не предавали внимание детской фантазии. Видимо, зря, – Джинн расхаживает по кабинету, прикусывая длинны ноготок на большом пальце. – А теперь и Рейзор в опасности. Итер с удвоенной скоростью бросается к двери, на что Альбедо останавливает его, ухватившись за подобие шарфика: – Твоя торопливость может обернуться нам ребром, и придётся спасать не только Кайю, Беннета и Рейзора, но и тебя, – алхимик как всегда не выказывает никаких эмоций, кроме полного спокойствия, но внутри него бушует волнение: контакт Кайи с Гончими Разрыва может крайне негативно сказаться на нём и пробудить старые раны. – У тебя есть идеи? – Джинн, в которую прагматичный Альбедо только что вдохнул надежду своими словами, пытается разглядеть ответ в голубых глазах капитана. – Нет, но у меня есть некоторые исследования на тему Разложения. Если псы уже заполоняют Вольфендом, то в скором времени собор Барбатоса ждёт множество пострадавших, которых невозможно вылечить без очень тонкого алхимического вмешательства. Однако в приоритете капитан, Беннет и Рейзор. Я отправлюсь на их поиски, а вы поставьте в известность Тиммея и начинайте готовить койки в соборе. Альбедо убегает, поманив за собой Итера, который уже раздумывает, что бежать надо через центральную улицу, чтобы забежать в «Кошкин хвост» и выцепить из группы играющих в популярную в последнее время карточную игру Тарталью. Впервые Путешественник радуется, что всё же взял с собой Предвестника, ведь сейчас важна любая боевая единица, особенно такая мощная.

✧ ✧ ✧

Было предложено разделиться. Чувством стихий умело пользовались все трое, но вперёд, безусловно, побежал Тарталья – этакий самородок в мире дружбы и самопожертвования во благо окружающих. Он замечает средь кромешной тьмы ночного Вольфендома приятный свет Пиро, а когда использует чувство стихий повторно, полностью уверяется в том, что пропажа нашлась. Беннет дремлет под слоями веток и мха – своеобразного одеяла, которое смастерил испуганный за жизнь и здоровье друзей Рейзор. Сам волчонок бегает вокруг Кайи, пытается обвить его бинтами и иногда скалится из-за собственной беспомощности. Все трое находятся внутри Круга вдохновения Беннета, который продолжает слабо светиться, питаемый энергией своего спящего хозяина. За одну встречу Тарталья успел пропитаться к Беннету искренне тёплыми чувствами, и, казалось, переживал больше всех остальных вместе взятых, пока бежал впереди и искал раненных. Рейзор моментально замечает стремительно приближающийся к ним объект, который пропитан запахом крови, и сперва вздрагивает, но моментально осознаёт, что должен защитить друзей, ведь он единственный здесь способен сражаться. – Ну и заставили же вы нас волноваться! – Тарталья ловко минует трухлявое бревно, опираясь на него одной рукой и перепрыгивая. Капитана Кайю он видит впервые, но буквально очаровывается им с первых секунд. Нет, Аякс не сказал бы, что влюбился или в нём взыграли гормоны, просто этот человек даже будучи тяжело раненным напряжён до предела, готовый вскочить в любую секунду, чтобы защитить детей. И он бы без раздумий выставил меч вперёд, насаживая на него Тарталью, если бы не радостный Беннет: – Я так рад, что ты здесь, – проснувшийся парень вприпрыжку бежит навстречу новоприбывшему и радостно размахивает руками. Пока Беннет пытается связать слова, чтобы объяснить ситуацию, Рейзор возвращается к своему прежнему делу. Рана Кайи кровоточит безостановочно, он пострадал куда сильнее Беннета, пока защищал неудачливого парнишку от странных монстров. Удар пришёлся на грудь капитана, который в последний момент встал перед Беннетом, и лишь одним Архонтам известно, что бы их ждало, если бы не подоспевший Рейзор со своей волчьей статей, отогнавшей врагов. Искатель приключений тоже не остался без ран: когда он падал на землю, поцарапал ладони и колени о камни и ветки, которые были залиты кровью Гончих Разрыва. Именно поэтому раны Беннета не заживали, а чуткий нюх Рейзора улавливал от царапин тот же смрадный запах смерти, которым буквально разило от спасённого Кайи. Волчёнок нёс капитана на своей спине, кожей ощущая, как кровь Кайи впитывалась в его одежду и неприятно холодила. Беннет плёлся где-то рядом, он не жаловался, но Рейзор отчётливо видел, как его другу становилось всё хуже. Последние силы Беннета ушли на Взрыв стихий, который смог хоть как-то помочь израненному капитану кавалерии, и, как окажется позже, смог продлить его жизнь и даже поставить на ноги. Тарталья слушает историю с открытым ртом. Безусловно, Беннет не знает всех тонкостей Разложения, которое содержится в ядовитой крови псов, выползших из Бездны и сеющих хаос в родном Мондштадте, поэтому и не осознаёт всей серьёзности их с Кайей ранений, но Тарталья ясно помнит страх в словах Альбедо, когда он консультировал его и Итера, пока все спешили в волчий лес. Тарталья решает не пугать Беннета, заверяя парнишку, что теперь всё будет хорошо, а про неизлечимость ран умалчивает. Пока Беннет заикаясь описывает состояние капитана, Аякс перебирает миллиарды вариантов в голове, как можно помочь им всем. Он не врач, и свои раны всегда игнорировал, предпочитая, чтобы они затянулись самостоятельно, но сейчас совершенно не такой случай. Фатуи решает предпринять единственное верное действие, запуская пропитанную энергией Гидро стрелу в ночное небо, надеясь обозначить свою позицию. Условленный знак, о котором они не договаривались, но который должен быть понятым. Аякс забирает у Рейзора бинты, вызвавшись заменить испуганного волчонка, который вновь бросается к Беннету, потерявшему силы даже стоять. – Приятно познакомиться, сэр Кайа. Меня зовут Аякс, думаю, слухи обо мне уже дошли и до вас. – Мне известно, сколько шуму ты навёл в Золотой палате Ли Юэ. Удивлён, что магистр Джинн спокойно пустила тебя в город. И давай без формальностей, уши режет, когда Фатуи вроде тебя стелится перед обычным мондштадтским капитаном. Тарталья смеётся, и этот смех искренний, ведь если у его собеседника есть силы на шутки, то это хороший знак. Он делает ещё один оборот бинтов вокруг торса, слишком отчётливо сводя брови, когда только что намотанный седьмой слой мгновенно пропитывается кровью. Он решает отвлечься от плохих мыслей: – Твой брат чуть не убил меня своим взглядом, когда я открыто изъявил желание встретиться с тобой. Братская любовь мне отлично знакома, у меня два брата и сестра, которые ждут меня дома. Тебе очень повезло. Кайа не отвечает. Тарталья принимает его молчание спокойно и вовсе не расценивает, как нежелание продолжать беседу. Впрочем, для праздных разговоров сейчас совсем не время. – Кому ты отправил знак? – Кайа глядит в небо, будто ищет среди звёзд что-то конкретное. – М? –Тарталья, всё это время обматывающий капитана, и изредка поглядывающий на Беннета, погрузился в свои мысли, поэтому переваривает вопрос не сразу. – А, Итер и Альбедо должны подоспеть. Ваш алхимик кажется толковым, уверен, он тебе поможет. Альберих выдыхает так резко, что Тарталья вздрагивает. – Полагаю, Альбедо рассказал тебе о Разложении? – Верно, – Аякс завязывает узелок и отходит подальше, оценивая свою работу. – Поэтому сиди смирно и жди, когда он вылечит тебя. Знаю я этот взгляд: хочешь сбежать при любом удачно случае. Но для чего? Кайа набрасывает на себя порванную любимую рубашку, и ругается, когда понимает, что зашить её будет очень и очень сложно. Он так же забирает свой воротник, выискивает глазами одиноко лежащий вдалеке наплечник. – Ты же сам рассказал про своих братьев и сестру, а теперь будешь удерживать меня? Дорога до винокурни, которая принадлежит Дилюку, частично проходит через этот лес, и Тарталья понимает, о чём толкует капитан: этот безумец хочет сбежать от лечения, которое, безусловно, продлится долгие месяцы, чтобы уничтожить монстров и обезопасить родной город. Будь Аякс на месте Кайи, он, безусловно, поступил бы так же, но сейчас Альберих не в том положении, чтобы спорить с Предвестником. – Ты слаб, а эта рана, – он тычет в живот своим острым пальцем, вызывая укол боли, – не заживёт, как я понял. И что же ты посоветуешь мне сказать вашему магистру, когда она спросит про тебя? О, извините, магистр Джинн, но это не моя вина. Полуживой капитан сам вырвался из моих цепких объятий и сбежал, кто же теперь виноват, что он умер от потери крови где-то под кустом волчьих ягод! Он ведь так хотел обезопасить своего брата! – У всех нас есть свои секреты, как думаешь? – Кайа улыбается, видя, как Тарталья тянет к нему свои руки, чтобы схватить. – Ты же Одиннадцатый Предвестник, верно? А что скажешь на то, что я поделюсь своим маленьким секретом в обмен на мою свободу? Кто бы знал, что маленьким секретиком капитана кавалерии Мондшадта окажется слабость Пьеро? Тарталья не сказать, что планировал свержение их командира, но предпочитал иметь в запасе пару рычажков давления на своих потенциальных врагов. Тайна, которую ведает капитан, настолько выбивает Предвестника из колеи, что он не замечает, как Кайа убегает в чащу Вольфендома, незаметно ускользая даже от чуткого слуха волчонка, который уже вовсю дремлет рядом с Беннетом. Аякс садится рядом с ними, вытаскивает лук, готовый в любой момент подстрелить потенциального врага, который будет к ним приближаться, а сам раздумывает, что теперь делать с информацией о том, что у Педролино аллергия на рыбу и откуда капитану из Мондштадта это известно.