Темные времена

      Огромный мегаполис, как и при прошлом посещении, все так же продолжал жить своей динамичной жизнью, абсолютно не замечая, что в столь близком к нему закрытом обществе волшебников происходили кардинальные изменения и настоящая борьба за выживание. Простым людям было и неведомо о грандиозных битвах, о страшных жертвах и о настоящем геноциде, развернувшимся буквально в паре шагов от них. Магглы просто занимались своими делами, даже не подозревая о нависшей над ними угрозе, ведь Волдеморт, подавив сопротивление светлой стороны, вполне мог весьма скоро заняться порабощением простых людей, стоит ему только восстановить свою силу и численность армии.       Молодой парень быстро шагал по улицам Лондона, огибая неспешно гуляющие парочки и уклоняясь от проезжающих мимо велосипедистов, размышляя про себя о перипетиях судьбы. Центр города всегда был наполнен множеством людей, от приезжих туристов до вечно спешащих бизнесменов в строгих костюмах, но Гарри было абсолютно плевать на каждого из них, как и им на угрюмое лицо, казалось бы, обычного студента на каникулах, спешащего в одном ему известном направлении и не обращающего внимания ни на что вокруг.       — Гермиона, чтоб тебя хвосторога сожрала, не нашла другого времени для защиты прав эльфов? — бурчал он себе под нос.       Нет, Гарри прекрасно понимал подругу и ее мысли, ведь в ситуации, когда Кикимер стал вторым по близости существом, а все остальные пали жуткой смертью меньше, чем две недели назад, то ее вечное желание равноправия обострилось до предела и она боялась за него, как за живого человека. Боялась, что эльф может пострадать или вовсе подвергнуться пыткам, пусть и без возможности выдать их место жительства. Боялась потерять то немногое, что согревало ее душу столь трудный период.       — Но твою-то мать, пора ей уже верно выставлять приоритеты! — кипятился Поттер, заворачивая за угол дома.       Гарри знал, что сейчас она, возможно, сильно сожалеет о своих словах и переживает за него, но нервное напряжение, копившееся длительное время, прорвалось наружу и вылилось в необъяснимую злость на Гермиону и ее принципы. А с трудом сдерживаемые все эти дни эмоции, которые становилось очень трудно контролировать, словно нашли путь вперед и теперь брали контроль над телом, будто хорошая доза алкоголя на слабый желудок. Он осознавал, что вспылил, осознавал, что поступает не правильно, но ничего не мог с собой поделать, а потому знал, что по возвращению его ждал тяжелый разговор с Гермионой.       «А какой разговор сейчас не тяжелый?» — пыталось оправдаться его подсознание. — «Да и нельзя больше играть по правилам».       Нутром Гарри понимал, что им просто было необходимо измениться, забыть все то, что им вбивал в голову Дамблдор о всепрощении и вторых шансах, месяцах ожиданий и бесконечных разговорах ни о чем. Он злился на себя за долгие и нерешительные действия, злился на погибшего директора за его скрытность, вновь поддаваясь тем же эмоциям, что захватывали его в палатке несколько месяцев назад. Он злился на Орден, который за целый год их поиска крестражей даже пальцем не пошевелил, а лишь доблестно погиб в мясорубке у Хогвартса и хотел ударить себя за то, насколько слепо шел по намеченному ему пути, даже не пытаясь думать о логичности своих действий.       — Только Снейп издевательски кинул меч в чертово озеро, но блять, лучше бы обучил Адскому пламени! — кипел Гарри, сворачивая на другую улицу. — Помощничек, сука!       Эмоции были столь сильны и плохо контролируемы, что воздух вокруг Гарри начинал подрагивать словно от горячей температуры, в глазах практически горели искры, а люди инстинктивно огибали его по дуге, нутром чуя какую-то невидимую опасность и доверяя врожденным животным инстинктам. Им сам организм говорил, что от этого странного человека с женской бисерной сумочкой через плечо стоит держаться подальше.       «И что мне делать с Гермионой?» — продолжал рассуждать Гарри, не обращая внимания вокруг себя. — «Или только я один осознал, что мы больше не можем оставаться собой? Ну какие сейчас нахрен права эльфов?!»       Пройдя еще несколько кварталов, и завернув в безлюдный переулок, Поттер остановился на месте, прислонился спиной к прохладной стене кирпичного дома и попытался глубоко дышать, дабы вернуть контроль над своими эмоциями. Несколько минут ему понадобилось, чтобы чуть угомонить разбушевавшиеся чувства и попытался мыслить более трезво, однако получалось довольно плохо. Он не отказывался от своих идей, но нужно было не поддаваться резким порывам, да и вообще понять, почему его так эмоционально штормит. Хотя чего тут понимать — две недели депрессии еще никому не делали лучше.       — Не права ты, Гермиона, мы все еще дети с играющими гормонами, — вслух произнес Гарри. — Нам еще учиться и учиться контролировать себя.       Поттер пошел дальше, но все еще не мог разобраться в своих ощущениях. С момента их побега, не смотря на всю боль и негативные эмоции, он стал замечать необъяснимую уверенность в своих силах и желание немедленно приступать к любым действиям, лишь бы не сидеть на месте. Даже дышать сейчас стало легче, словно с самого детства он время был связан веревками, а теперь освободился и стал предоставлен сам себе. Это чувство опьяняло, раскрепощало эмоции, требовало совершать необдуманные поступки. Он даже немного боялся этого необъяснимого явления, нарастающего с каждым днем и требовавшего выхода наружу, что вылилось в неожиданную злость на Гермиону и его побег из дома.       «Веду себя как пьяный идиот!» — поругал себя Гарри, вновь выходя на оживленную улицу. — «Надо бы не забыть извиниться перед ней…»       Он целенаправленно трансгрессировал подальше от необходимого ему места, а теперь гулял по кварталам, смешиваясь с толпой и путая следы, на всякий случай. Пусть даже количество слуг Волдеморта значительно поредело, так что шанс на встречу с ними в огромном Лондоне минимален, но ему нужно было незаметно проникнуть в одно из самых защищенных мест в волшебном мире, чтобы иметь возможность и дальше сражаться со злом. Идея была так себе, наполненная опасностью и риском, однако он уже придумал как это сделать, не поднимая лишнего шума, как это случилось в прошлый раз.       Еще пару дней назад Гарри заметил, что шрам на его лбу начал сильно истончаться, словно заживая после долгой болезни, а затем почти полностью исчез, оставив лишь почти незаметный белый след, разглядеть который можно было только в упор. Вероятнее всего это было как-то связано с избавлением от крестража Волдеморта, но сейчас его мало волновали причины сего явления. Важнее было, что этот факт, а также цветные контактные линзы, купленные в соседнем маггловском магазине, и некоторая волосатость на лице из-за нежелания бриться, довольно сильно меняли внешность даже без применения магии.       Пройдя еще несколько кварталов и убедившись, что за ним никто не следит, Гарри заглянул в ближайший кафетерий, вежливо поинтересовался у официантки о местонахождении туалета и прошел туда, заперев за собой дверь. На счастье, над раковиной висело помутневшее от времени зеркало, глядя в которое он снял очки и осторожно вставил линзы, изменив тем самым свой зеленый цвет глаз на карий.       «И почему я раньше так не сделал?» — оценил он в результат, повращав головой в разные стороны.       Несмотря на то, что линзы он брал почти наугад, наспех сверившись с таблицей зрения на боковой стороне автомата по их продаже, ему повезло и он почти попал в нужные параметры. Мир без очков оказался очень четким, без каких-либо мутных пятнен по краям, цвет глаз стал иным, а отсутствие столь примечательного отличительного признака, как знакомая всем роговая оправа, давало ему шанс остаться инкогнито даже без каких-либо чар невидимости.       «Ну, Супермен, давай посмотрим, как ты прятался ото всех», — усмехнулся про себя Гарри.       Несколько минут он прикидывал шансы на узнавание себя посторонними людьми, глядя на отросшую щетину на лице, изменившиеся черты лица и другие глаза. Получалось уже весьма неплохо, если не приглядываться, однако оставалась еще одна отличительная деталь, которую можно было скрыть простым заклинанием с пятого курса Хогвартса. Гарри чуть нахмурился, привычным движением руки взлохматил свои непослушные волосы, а следом взмахом палочки перекрасил их в каштановый цвет, почему-то показавшийся ему самым подходящим в этот момент, после чего вышел из туалета и оправился дальше.       Двигаясь по улицам города в сторону Дырявого котла, Поттер поймал себя на мысли, что по какой-то причине абсолютно бессознательно превратил себя в этакую мужскую версию Гермионы с карими глазами и лохматыми волосами, так похожими на ее, только значительно короче. Возможно, именно так мог бы выглядеть ее брат, если бы он существовал на этой планете, но, насколько Гарри знал, она была единственным ребенком в семье, о которой Поттер так и не удосужился спросить хоть раз. Это стало еще одним уколом в сердце, о чем Гарри сейчас немного сожалел, но поздно было размышлять о былом, ведь впереди уже маячила знакомая неприметная дверь на Чаринг-Кросс-Роуд, что скрывала за собой множество удивительных вещей.       Перед входом в паб, Гарри огляделся и накинул на себя мантию-невидимку, скрывшую его от нежелательных глаз и помогающую незаметно проскользнуть мимо грустного бармена Тома, у которого уже который день не было посетителей. Да, иная внешность помогла бы при беглом взгляде, но если кто-то надолго присмотрится к одинокому парню, то рано или поздно, но узнает известную личность, за которую назначена хорошая награда. Поэтому Гарри предпочел не задерживаться за кружкой сливочного пива, а сразу проникнуть на Косую аллею, направляясь к своей цели.       Место, раньше буквально жившее магией, искрившееся всеми цветами и наполненное волшебниками, сегодня представляло собой угнетающую картину из нескольких человек, большинство из которых представляли собой попрошаек и различных мутных личностей, а там и тут ходили патрули из егерей Волдеморта и искали потенциальных врагов. Множество зданий пустовали, всюду виднелись разбитые витрины, уцелевшие окна были заколочены, а валяющийся мусор, пасмурное небо и летающие на ветру страницы газет добавляли мрачности общей картине. И включив на максимум все свои органы чувств, Гарри осторожно ступал по улочке, стараясь не задевать ничего, что могло бы его выдать, направляясь в одно из немногих мест, где еще теплилась жизнь.       — Эй ты, блять! — услышал он голос одного из Пожирателей. — Быстро, блять, подошел ко мне!       Гарри вздрогнул и обернулся на источник звука, оказавшимся одним из егерей, смотревших в его сторону. Поттер хотел уже выхватить палочку и готовиться к бою, предполагая, что где-то выскользнул из-под мантии, однако по взгляду егеря быстро сообразил, что обращались не к нему, а к сгорбленному рядом мужчине с заметной лысиной на голове.       — Я ничего не сделал! — испуганным голосом лепетал человек. — Я лишь покупал своей дочери новый котел!       — Мне похуй, что ты там делаешь! Я сказал подойти, уебок! — приказал Пожиратель.       — Прошу вас…       — Круцио! — направил слуга Волдеморта палочку на волшебника и тот упал на мощеную улочку от дикой боли.       Наблюдая эту картину и кричащего на земле мужчину, Гарри сдерживался из последних сил, желая убить причиняющего страдания урода на месте, однако понимал, что тут же раскроет себя и весь план пойдет насмарку. Да и душа все еще противилась применять такие методы решения проблем. Но и просто так оставлять ситуацию на самотек ему не позволяли внутренние убеждения, а потому нужно было предпринять хоть что-то, дабы облегчить страдания незнакомца.       «Империо!» — незаметно направил Поттер палочку на мучителя, чувствуя, как его воля проходит сквозь руку и захватывает чужое сознание. — «Отпусти его!»       Пожиратель дернулся, словно его ударили чем-то тяжелым по загривку, вздрогнул всем телом и опустил палочку, перестав издеваться над беззащитным, отойдя на пару шагов. Гарри удивился, что тот так легко поддался внушению, да еще и невербальному, но объяснил себе, что этот ублюдок был слабым магом и просто самоутверждался за счет других, представляя собой полное ничтожество.       — Иди нахуй! — гаркнул егерь мужчине, развернулся на месте и ушел в неизвестном направлении.       «Тварь, только попадись мне в будущем!» — мстительно думал Гарри, наблюдая за спиной мучителя. — «Убить бы тебя на месте, но нельзя!»       Убедившись, что противник скрылся из виду и глубоко вздохнув, Поттер, на всякий случай не убирая палочки, направился дальше к своей цели, лавируя между бредущими по своим делам людьми, поражаясь изменениям вокруг. Даже летом перед шестым курсом здесь не было так мрачно, как сейчас. Отовсюду прямо веяло безнадежностью и тленом, а со стен на него глядели плакаты с «Нежелательными лицами», навроде самого Гарри, Гермионы, Кингсли, Люпина и прочих членов Ордена с обещанием существенной награды. Создавалось ощущение, что Лютный переулок, получив прирост силы, резко разросся и полностью захватил собой Косой, уничтожив даже само воспоминание о нем.       Банк Гринготтс, на счастье Поттера, все еще был населен гоблинами, хотя и с усиленной охраной Пожирателей, вглядывавшихся в лица посетителей в поисках оставшихся в живых членов сопротивления. Отцовская мантия позволила относительно без проблем пройти мимо основных патрулей на входе, но далее ее пришлось снять в укромном уголке для взаимодействия с работниками банка. А потому Гарри крайне радовался, что он смог хорошо изменить внешность, но, на всякий случай, шел не поднимая головы, а еще спрятал под верхней одеждой привлекающую внимание бисерную сумочку.       Впрочем, он был такой не один, а потому не вызывал подозрений среди окружающих. Редкие клиенты старались как можно быстрее выполнить свои дела и покинуть банк, смотря себе под ноги и пытаясь не злить новых охранников, а гоблины уже не занимались своими «бесконечно важными» перекладываниями бумажек, смиренно сидя за столами со стеклянными взглядами и ясно осознавая, что их скоро сместят. На удивление Гарри, банк очень быстро восстановили после их прорыва на драконе, а потому он выглядел как всегда чистым и аккуратным, разве что не таким роскошным и шикарным, как ранее.       — Чем я могу вам помочь, сэр? — тихим голосом спросил гоблин, когда Гарри сел на стул напротив него.       — Я бы хотел попасть в свое хранилище, — не стал тянуть он.       — Ваша фамилия, сэр? — уточнил служащий.       — Можете обращаться ко мне как Лорд Блэк, — с замершим сердцем произнес Гарри.       Гоблин внимательно посмотрел на посетителя и прищурился, словно выходя из транса и скорби. Разумеется, он знал, что единственным из живых наследников Блэк являлся никто иной, как разыскиваемый всеми Гарри Поттер. Как бы они с Гермионой не надеялись, но такие вещи от банкиров не скрыть, ибо это была их работа — знать о своих клиентах все. Это было самой опасной частью плана и сейчас Гарри сидел, сжимая в кармане вспотевшими руками волшебную палочку, готовясь в любой момент начать бой.       — Лорд Блэк, разрешите уточнить… — раздумывал гоблин над дальнейшими действиями.       Приказ начальства ясно говорил, что в случае обнаружения Поттера или кого-то из его друзей, следовало немедленно сдать их «властям», для «справедливого» суда. Однако гоблин так же знал, что согласно тексту пророчества, которое перестало быть тайной несколько лет назад и нарекло Гарри «Избранным», этот парень остался единственным, кто мог спасти их от будущего геноцида со стороны приспешников Темного Лорда.       — Слушаю вас? — вежливо поинтересовался Гарри, заметив замешательство собеседника.       — Я могу отвести вас к вашему хранилищу, но при условии что вы больше никогда не появитесь у нас, — все так же тихо говорил ему служащий банка. — То же самое касается ваших возможных членов семьи или домовиков. Надеюсь я ясно выражаюсь, Лорд Блэк?       — Более чем… — выдохнул Гарри, осознавая, что гоблин дает ему лишь один шанс на успех, а затем путь в Гринготтс будет закрыт навсегда.       — В таком случае, смею вам сообщить, что ваши средства были несколько лет назад переведены в ячейку №687, — продолжал намекать ему банкир. — А потому вы вольны забрать все и оттуда.       — Разумеется…       — Также советую вам не поднимать головы, пока мы не спустимся вниз, — почти шепотом молвил гоблин. — Вы хорошо изменили внешность, но наблюдательному человеку не составит труда узнать вас по некоторым чертам.       — Спасибо, — кивнул Гарри, поднимаясь с места, чувствуя по какой тонкой грани он сейчас идет и насколько близок к провалу.       — Следуйте прямо за мной и мы сможем обойти почти всех охранников, — встал со своего стула гоблин. — И голову вниз!       Лишь оказавшись на свежем воздухе и немедленно трансгрессировав в поле недалеко от города, Гарри смог наконец отдышаться и хоть немного расслабиться. На улице уже была ночь, несколько звезд прорывались сквозь просветы в пасмурном небе, а это значило, что он несколько часов провел в Гринготтсе, фактически воруя сам у себя свои деньги. Напряжение, которое навалилось на него в тот момент, когда он осознал, что его раскрыл гоблин, давило на сердце, а потому то длительное время, что он провел перекидывая, казалось, бесконечное количество золота в знакомую бисерную сумочку, Гарри не мог вздохнуть полной грудью, каждую минуту ожидая внезапной атаки.       — К сожалению, мистер Поттер, — уже без стеснения звал его так гоблин, когда они оказались один на один в подземельях, — за вашей ячейкой ведется слежка, а раз в полмесяца проводится проверка содержимого.       — Значит, скоро все узнают что я опустошил хранилище? — уточнил Гарри, закидывая монету за монетой.       — Да, сэр, это произойдет в течение следующей недели.       — Этого можно как-то избежать? — спросил Поттер.       — Нет, сэр, — расстроил его банкир. — К тому-же, в скором времени, гоблинов здесь не останется, поскольку мы не смогли сберечь ценную для Темного Лорда вещь, а потому мы никак не сможем помешать им.       — Сука! — выругался он, коря себя за то не самое удачное ограбление. — Я хотел остаться инкогнито! Есть идеи как мне это провернуть? — с надеждой спросил Гарри.       Гоблин задумался, перебирая возможные варианты как скрыть исчезновение огромной суммы денег из наблюдаемого хранилища. Ему крайне не хотелось, чтобы это связывали с ним, поскольку в таком случае казнь будет медленной и мучительной, но без помощи его клиента, гоблинов быстро загонят в тюрьмы и оставят гнить там до конца своих дней, а так оставался хоть мизерный шанс на светлое будущее.       — Да, мистер Поттер, одна идея есть, — выдал он после нескольких минут раздумий.       — Я весь внимание, — прислушался Гарри, продолжая сгребать золото в сумочку Гермионы.       — Раз вас считают погибшим, то пусть неожиданно найдется завещание, по которому ваше состояние достанется какому-нибудь дальнему родственнику на другом конце света, — высказывал свою идею гоблин. — В таком случае, все автоматически должно переместиться в иностранный банк, а по бумагам не докопаться и вы сохраните свою тайну.       — Но у меня нет родственников! — разочаровал его Гарри — Тем более за рубежом! Да и завещания я у вас явно не оставлял!       — Ну назовите любое известное вам имя, — предложил банкир. — Лишь бы этот человек существовал в природе.       Гарри даже остановился на минутку и задумался, не представляя кому мог бы хоть и фальшиво, но завещать свое имущество. Все его друзья погибли, никаких близких родственников нет, а завещать золото Дурслям, даже в качестве оплаты за дом, он совершенно не хотел. Однако оставался один вариант, который пусть и не был идеальным, но все же отношения с этим человеком можно было назвать взаимовыгодными.       — Виктор Крам, ловец сборной Болгарии, — уверенно произнес Гарри. — Я напишу завещание на его имя!       — А мотив? — сбил с него спесь собеседник. — Должно быть правдоподобно, почему вы завещаете свое имущество именно ему.       — Ну… — шевелил извилинами Поттер. — Мы сдружились на Турнире, а я не хотел, чтобы мое золото оставалось в Англии, поскольку у меня здесь никого нет. В общем прямо напишу, что в случае моей смерти, деньги не достанутся Сами-знаете-кому!       Гоблин задумался над его словами, пытаясь прикинуть реакцию отдела наследований. Конечно, такое обоснование выглядело откровенно притянутым за уши, но с другой стороны у его клиента действительно не было тех, кто претендовал бы на наследство по родственному праву. Пусть далеко и не вся информация была известна Гринготтсу, но все же многое не являлось тайной для тех, кто внимательно следит за происходящим в мире через новости и слухи.       — Возможно, вы правы, сэр, — немного неуверенно ответил гоблин. — Ведь все знают, что вы всеми силами пытаетесь помешать Лорду, а потому хотите ему насолить даже с того света.       — Тогда мне нужен пергамент и перо, — хмыкнул Гарри, разведя руками.       — Минутку, мистер Поттер, у меня все есть…       Закончив с созданием фальшивой бумаги о наследстве, которая при первой же серьезной проверке разлетится в пух и прах, но поможет хоть временно прикрыть спину, Гарри, при помощи гоблина, смог поменять некоторую часть золота на фунты, выбрался из банка и Косого переулка тем же путем, каким пришел туда, и совершил цепь перемещений, путая следы возможных преследователей. Он долго бродил по полям, лесам и улочкам городов, на всякий случай, а затем наконец появился в нескольких милях от Тисовой улицы, накинул мантию невидимку и неспеша побрел домой.       «Гермиона пришибет меня на месте, как только все узнает», — мрачно рассуждал Поттер, проходя мимо небольшого парка. — «По крайней мере за липовое завещание точно».       Он до последнего верил, что та околесица, которую он написал на коленке в подземельях банка, покажется достаточно достоверной и оставшиеся несколько тысяч галлеонов, банально не влезших даже в огромную сумочку Гермионы, надежно улетят Краму. Пусть все и было оформлено по правилам, которые диктовал ему гоблин в темном подземелье, словно за столом в переговорном кабинете, и обещал, что уладит все вопросы коллег, но все же оставался мизерный шанс на то, что в стоящих выше работниках банка сидят верные Волдеморту существа.       Гарри медленно плелся по улице, едва перебирая гудящими ногами, а прохладный ночной ветер, проникающий сквозь тонкую ткань мантии, шевелил его волосы и нагонял на длительные размышления. Поттер постоянно оглядывался, пытаясь понять, ведется ли слежка за тем районом, где он раньше жил, или Снейп смог надежно убедить Волдеморта в том, что Гарри никогда не вернется сюда? По пути он вновь снял линзы, надел очки и вернул волосам привычный черный цвет, дабы не пугать Гермиону неожиданным образом.       Гарри подошел к дому номер четыре, прошел сквозь барьер Фиделиуса и увидел, что несмотря на позднее время, в окнах горел свет, а от того на душе стало невыносимо тяжело. Впервые, с момента как он зашел в Дырявый котел, он вспомнил о том, как сбежал в неизвестность от Гермионы. Скорее всего она вся испереживалась, возможно даже плакала, а все из-за его дурацкого импульсивного характера, комплекса героя и желания бросаться в необдуманные авантюры, подкрепленного плохо контролируемыми последнее время эмоциями.       Как ни странно, но ему словно не хватало этой дерзкой выходки, а теперь все напряжение, что Гарри испытывал с момента прибытия в дом на Тисовой улице, словно испарилось, уступив место холодному рассудку и самоконтролю. Непонятное чувство вседозволенности и силы, о котором еще стоило подумать на досуге, внезапно уступило место страху, словно оглушившему его дубиной по голове, а по телу побежал мандраж, подсказывающий, что ему невероятно сильно повезло не попасться в этот раз.       «Все! Баста, карапузики! Больше так нельзя, слишком много риска!» — убеждал он себя, открывая дверь дома и проходя внутрь. — «Просто чудо, что я вообще вернулся домой!»       Беглый взгляд на коридор и гостиную на первом этаже сразу указал на их пустоту. Несмотря на включенный свет, на кухне Гермионы также не оказалось, однако время было позднее, а потому она уже, возможно, легла спать, оставив свет включенным на всякий случай. И все же были опасения, что что-то могло быть не так, а потому следовало все проверить, прежде чем идти дальше.       — Кикимер? — тихо позвал Гарри.       — Недостойный Кикимер здесь, хозяин Поттер, — в очередной раз поклонился домовик, появившись перед его носом.       — Кикимер, Гермиона дома?       — Да, хозяйка дома, она наверху, — ответил эльф.       — Спит? — чуть облегченно выдохнул Гарри.       — Нет, хозяин, — помотал головой домовик. — Хозяйка заперлась в комнате для зелий и не выходит оттуда весь день, не пуская даже Кикимера и не принимая пищу.       — Спасибо, Кикимер, ты можешь идти, — поблагодарил его Гарри и тот, поклонившись, исчез.       «Обиделась… Ну разумеется обиделась!» — корил себя Гарри, поднимаясь по лестнице. — Гермиона! — постучался он в нужную дверь. — Гермиона! Я вернулся!       — Иди откуда пришел, Поттер! — раздался из-за двери резкий и глухой голос подруги. — Обнимайся со своим золотом, которое тебе важнее, чем твоя жизнь!       — С чего ты так взяла? — пытался Гарри открыть дверь, но она не поддавалась. — Аллохомора! — направил он палочку, но вновь ничего не произошло. — Гермиона, открой дверь!       — Нет! Я не хочу с тобой говорить! — срывался ее голос на крик. — Можешь еще пойти погулять в стан Пожирателей! Или пообниматься с оборотнями! Ты ведь так любишь рисковать!       — Открой или я разнесу ее на части! — вновь начинал злиться Гарри, не понимая себя и свою реакцию, но сдержать эмоции снова не получалось.       — Иди ты в задницу, Поттер! Думаешь все можно…       — Редукто! — направил он палочку в район замка, превратив тот в пыль, и наконец получив возможность попасть в комнату.       — …решить твоим невыносимым упрямством! — закончила фразу Гермиона, когда Гарри ворвался внутрь и осмотрел помещение.       Девушка выглядела просто ужасно, возможно даже хуже, чем когда либо до этого. И без того лохматые волосы были растрепаны и вздыблены, словно у Горгоны Медузы, сильно помятая одежда топорщилась в разные стороны и была запачкана чем-то темным, вокруг чуть покосившихся глаз расплывались красные круги, а рука с зажатой в ней волшебной палочкой смотрела прямо ему в лицо.       — Герми…       — Иммобилюс! — выкрикнула Гермиона и Гарри замер на месте, не в силах пошевелиться.       Она зло смотрела на застывшего друга и тяжело дышала, пытаясь начать свою речь, а по ее щекам вновь текли слезы. Но только если раньше это были слезы горечи, то теперь они скорее напоминали ярость в смеси с дичайшим волнением, которое не покидало ее все эти часы.       — Ты совсем лишился рассудка, Поттер! — кричала она ему в лицо. — Пару недель назад чуть не погиб, потерял кучу друзей, а теперь вновь ломанулся искать приключения на свою задницу? Ты представляешь, что я испытала сегодня? — не сдерживала Гермиона эмоций. — Целый день молилась, чтобы тебя не схватили, пыталась успокоиться, выжрала целую бутылку этого маггловского пойла, но все было нипочем!       Краем глаза Гарри действительно заметил пустую тару от одного из любимых виски Вернона Дурсля, а подруга явно нетвердо стояла на ногах, покачивая все еще направленной на него палочкой из стороны в сторону. Ему было очень стыдно за свои действия, но заклинание не позволяло сказать даже одного слова в свое оправдание.       — ГДЕ ТЫ БЫЛ ЦЕЛЫЙ ДЕНЬ?! — уже орала Гермиона. — ЕЩЕ ЧАС И Я БЫ САМА ЛОМАНУЛАСЬ РАЗНОСИТЬ БАНК НА ЗАПЧАСТИ! ФИНИТЕ!       Гарри вновь смог контролировать свое тело, но лишь только для того, чтобы увидеть, как подруга в два шага подбегает к нему и со всей силы влепляет пощечину, заставившую голову отшатнуться в сторону, а кожу моментально вспыхнуть жарким пламенем.       — Еще раз поступишь так со мной, — шипела на него Гермиона, — и я точно улечу к родителям в Австралию! Будешь биться со своим змееголовым уродом сам!       На этих словах она, даже не давая ему возможности сказать хоть слово, выскочила из комнаты, вихрем пронеслась по коридору, залетела к себе, задев косяк плохо контролируемым телом и с силой хлопнула дверью, ставя жирную точку в этом «разговоре». Гарри стоял в ступоре, прижимая ладонь к горящей щеке, будто снова оказался под действием заклятия, однако это был лишь шок от действий Гермионы. Нет, он подозревал, что подруга обиделась за его выходку, но чтоб настолько… Даже Рон после своего возвращения отделался меньшим, хотя покинул их на куда более длительное время и в куда более сложных обстоятельствах.       Пытаясь оправдать поведение Гермионы тем, что она была тогда влюблена в Рона, а потому ему прощалось многое, Гарри, проходил мимо ее комнаты и не решался зайти внутрь, поскольку понимал, что бесполезно. Лицо горело от пощечины, уши от стыда, а от мысли о погибшем друге в сердце становилось все больнее и потому он направился к себе, не раздеваясь улегся на кровать и попытался успокоиться. Но поведение подруги выбило его из колеи и не давало расслабиться, хотя сознание понимало, что он сам виноват в столь резкой реакции.       Конечно, можно бесконечно оправдывать вылазку в Гринготтс тем, что без денег они не выживут, что им просто необходимы средства и все такое, но не следовало, возможно, так поддаваться эмоциям и срываться туда в одиночку. Да, Гарри очень часто поступал именно так, летя вперед сломя голову, но обычно Гермиона поспевала за ним и потом, пройдя вместе испытания, уже не так сильно возмущалась по поводу его безрассудства, а теперь…       В любом случае, сегодня им не удастся поговорить на это счет, а горящая от пощечины щека являлась ярчайшим напоминанием сего факта. Нужно было выспаться и уже завтра спокойно обсудить случившееся, однако организм просто не мог провалиться в чары Морфея, заставляя желать делать хоть что-то, лишь бы не лежать без движения. Хотя со временем тело, накачанное адреналином от вылазки и поведения Гермионы, начало отпускать и Гарри наконец смог слегка расслабиться и уснуть беспокойным сном.