Темные времена

      Сильный ливень, обрушившийся ранее на западную часть Британских островов, ближе к следующему утру добрался до Литтл-Уининга, тарабаня массивными каплями по земле, асфальту и крышам домов, создавая довольно сильный шумовой фон, мешающий ворочающемуся в кровати парню хоть ненадолго вновь уснуть и набраться так необходимых сейчас сил. События прошлой ночи вертелись в голове, давили на психику и заставляли едва сдерживать слезы от того, что почти все близкие люди теперь мертвы, что Волдеморт победил в этой войне, и что весьма скоро мир погрузится в окончательные темные времена, где не будет места никому, кроме истинно чистокровных волшебников, а остальные, в лучшем случае, станут их слугами.       Грандиозная битва уже казалась чем-то далеким и нереальным, хоть и случилась всего около суток назад. Но тем не менее, несмотря на то, что Гарри так и не хотел верить в ее исход, заставляла сердце сжиматься от непередаваемой тоски, а душу рваться на части. Все их усилия пошли прахом, весь год в поисках крестражей полетел в небытие, а желание придушить самого себя подушкой поднималось все выше, поскольку именно их действия воплотили в реальность события, где Темный Лорд стал владельцем непобедимой палочки и устроил настоящий геноцид. Да, бессмертным он быть перестал, но что толку, если теперь его не одолеть?       Гарри хотелось изо всех сил биться головой о твердую стену, едва освещаемую слабым сумеречным светом из окна, чтобы хоть как-то унять свою душевную боль. Он так хотел сейчас вернуться назад, испытать сильнейший Круциатус и еще раз пойти на смерть ради того, чтобы остальные были живы. Но сейчас мог лишь искренне сожалеть, что не погиб со всеми в той битве, что продолжает жить, пока души друзей и близких смотрели на него из загробного мира, словно коря своими взглядами. Ничто не могло быть оправданием его ошибки, а потому сейчас можно было просто идти и сдаваться на милость Волдеморта, поскольку надежды на ее исправление не виделось даже в перспективе.       Но тогда это бы значило, что Гермиона окажется одна. Беззащитная и одинокая. Да еще и со своим статусом крови являющаяся довольно желанным объектом для слуг Реддла. И ей нисколько не помог, а скорее только навредил бы тот факт, что с взрослением к ней пришла довольно приятная и красивая внешность, вызывающая вполне определенные желания у различных отбросов общества. Гарри как сейчас помнил жадные глаза Струпьяра, оглядывающего Гермиону похотливым взглядом в надежде, что получится с ней поразвлечься в постели, возможно в их же палатке. Поттер знал, что будь они не столь ценной добычей, требующей немедленной доставки в поместье Малфоев, то вполне возможно, что егеря прямо там изнасиловали бы его подругу, а Гарри ничего бы не смог с этим поделать.       Поэтому он не имел права сдаваться сейчас. Нельзя было отступать, нельзя допускать даже одной возможности, чтобы Гермиона пострадала от рук этих уродов, а значит нужно было приложить все силы для ее защиты. Нельзя сдаваться, нельзя опускать руки, нельзя уходить в себя, а нужно лишь защитить любой ценой единственного близкого человека, оставшегося рядом даже сейчас, когда все пошло прахом и скатилось в один страшный кошмар, едва позволивший Гарри уснуть, когда энергия окончательно покинула измученное самоистязаниями тело.       Ему снилось, как он бежал по заросшему кустарником непролазному лесу и не мог схватить нечто темное и желанное, постоянно ускользающее из его рук. Казалось, что сама природа не давала ему дотянуться до столь требуемой вещи, когда ветер бил в лицо, земля постоянно скользила под ногами, а тень все ускользала, заставляя тратить все силы на сохранение направления движения. Гарри считал, что если он не поймает это, то потеряет что-то очень важное для его души, а потому бежал так, как никогда раньше, задыхаясь от сбившегося дыхания и преодолевая боль в забившихся мышцах.       Тонкие ветки кустарника хлестко били по лицу, воздух словно становился гуще и превращался в густой кисель, а ноги не желали слушаться, но Гарри мчался к своей цели невзирая на проблемы, пока наконец не выскочил на поляну, где находился еще кто-то неизвестный, но явно не чужой ему человек. Тень начала преображаться, начиная напоминать обезображенного темной магией гуманоида. Из сгустков дыма стали появляться костлявые руки, спину покрывал рваный плащ, как у дементора, а в районе плеч формировался округлый предмет, через несколько секунд превратившийся в голову Волдеморта, уставившегося на него своими красными змеиными глазами.       Усмехнувшись злостной усмешкой, Темный Лорд коротко взмахнул рукой и Гарри почувствовал, что не может больше пошевелиться, словно попал под действие парализующего заклинания, однако, ему все же получалось наблюдать, как его враг повернулся боком, поднял Бузинную палочку и из ее конца вырвался зеленый луч, но полетел он не в Гарри, а в незамеченную ранее и стоящую в центре поляны девушку с так знакомыми ему каштановыми волосами…       — ГЕРМИОНА! — воскликнул Гарри и резко проснулся, поднимаясь на локтях.       Перед глазами еще стояла зеленая вспышка, словно заливающая собой все пространство, а в ушах звенел крик подруги, словно умоляющий спасти ее от неминуемой гибели. Холодный липкий пот градом лился по его спине, а сердце бешено стучало, заставляя все тело гореть яростью, смешанной с чувством невероятной тревоги и боязни потерять Гермиону, о чем рассуждал еще не столь давно. Тяжело дыша, Поттер снова лег на кровать и попытался успокоиться, но получалось это крайне плохо.       «Просто сон, очередной кошмар», — убеждал себя он, слушая частые удары в груди. — «Гермиона не должна страдать из-за меня. Она и так слишком многое потеряла в этой войне и неизвестно что может потерять еще. Родители, друзья, Рон, список можно продолжать долго».       Повинуясь вполне логичным желаниям защитить подругу любой ценой, Гарри уже хотел было заставить ее забыть все это с помощью заклинания стирания памяти, силой отвернуть от этого жестокого волшебного мира, где теперь ей не будет покоя, и скрыть от последователей Волдеморта как можно дальше. Его желание отправить Гермиону куда-нибудь в Австралию, к ее родителям, было очень велико, однако он совершенно не знал где их искать, что уже вбило первый клин сомнений в правильность такого поступка. А потом еще представил лицо подруги и болезненно поморщился, безошибочно предугадывая ее реакцию, в случае если все вскроется. Да и в целом это было бы весьма подло, совершить такое предательство, пусть и во имя благой цели, так что порыв был отброшен в сторону так же быстро, как и появился в населенном различными идеями сознание.       Гарри перевернулся на другой бок, мучая себя тем, что ему могла прийти голову мысль просто избавиться от Гермионы, которая ради него прошла столько трудностей и испытаний. Нельзя было так с ней поступать ни в коем случае, нельзя манипулировать ее чувствами и памятью ни под каким предлогом, оправдывая желанием лучшего для нее. Зато самому Гарри требовалось получить больше энергии на будущий день, а потому через некоторое время, когда ливень чуть утих и стало заметно тише, Поттер снова уснул, наблюдая очередной дурной и совершенно неприятный сон с целой тысячей безумных и нежелательных сценариев их дальнейшей жизни.       Разыгравшееся сознание накидывало за оставшиеся часы еще не одну мрачную фантазию подобную той, что снилась ему ранее. Гарри видел десятки разных вариантов смерти друзей, видел, как сам трет память чуть ли не половине Ордена Феникса, смотрел, как Гермиона его самого в отместку превращала чуть ли не в овоща, принося на руках к Волдеморту с просьбой пощадить беспамятного инвалида. Словом, хорошим и полноценным сном это назвать было трудно, учитывая не один десяток раз, когда Поттер вскакивал с кровати и хватал в руки палочку, накладывая на автомате щитовое заклинание от каждого дуновения ветра.       Окончательно измученный и обессиленный Гарри проснулся уже днем, когда лучи майского солнца добрались до его комнаты и начали бить по глазам. Настроение было хуже некуда, душа продолжала беспокойно метаться по телу, однако прошлое уже не изменить. Нужно было хоть как-то попытаться не сделать еще печальнее их будущее, поэтому Гарри, окончательно отбросив идею о стирании памяти Гермионе, сделал над собой усилие и поднялся с кровати, гадая очнулась она ото сна или нет. Теоретически, она должна была как обычно встать раньше и заняться чем-то полезным, но, спустившись в зал, он нашел там лишь тишину и пустоту.       «Видимо, еще спит», — пронеслось у Гарри в голове, но, на всякий случай, он решил проверить подругу, вспоминая ее вчерашнее состояние.       Вернувшись на второй этаж, он подошел к двери, за которой раньше жил Дадли и куда ранее старался на заходить без крайне важной причины, которых за всю жизнь у Дурслей насчитывалось меньше, чем пальцев на обеих руках. Помявшись у комнаты с минуту, Гарри постучал и приоткрыл дверь, надеясь, что все его подозрения окажутся ложными, однако, увидев девушку, сердце Поттера вновь рухнуло вниз, оправдывая самые худшие опасения. Уже одетая Гермиона лежала на кровати, уткнувшись лицом в подушку и тихо плакала, а перед ней лежала какая-то фотография, где была запечатлена целая компания разномастных людей.       Гарри подошел к ней, сел на угол кровати и, не зная что сказать, начал гладить подругу по спине, надеясь что она почувствует его и не сильно испугается нежданному посетителю. Он бросил взгляд на изображение и увидел на нем чету Уизли, семейство Лавгудов, а также себя и Гермиону на свадьбе у Билла и Флер, которую она, видимо, таскала с собой в своей бесконечной бисерной сумочке. На их лицах были улыбки, руки приветливо махали фотографу, а в глазах еще не поселилось чувство вечной опасности за себя и близких, с тех пор не пропадавшее ни на секунду. Ему не верилось, что всего через несколько часов после этого фото, их мир перевернется навсегда и все придет к тому, что в живых останутся только они вдвоем.       — Гермиона… — тихо позвал Гарри. — Пожалуйста, я…       Рыдающая девушка не отзывалась, поэтому ему оставалось лишь сидеть рядом и пытаться помочь ей преодолеть столь негативные эмоции. По правде говоря, Гарри ощущал себя еще хуже, коря за проявленную ранее глупость и недальновидность. Ведь это из-за его ошибки все привело к тому, что Гермиона сейчас испытывает такие отвратительные чувства. А еще он вновь ругал себя за проявленную ночью слабость духа, которую теперь ненавидел всей душой и обещал себе, что станет тем стержнем, который поведет их к спасению. Он теперь просто обязан был дать ей хоть какую-то надежду на счастливое будущее, какой бы цены ему это не стоило. И кажется, она внимала его успокаивающим словам и движениям, а потому через несколько минут рыданий все же взяла себя в руки и оторвалась от подушки, поднимаясь в вертикальное положение и садясь рядом с Гарри.       — Они все мертвы, — сказала она заикающимся голосом. — Все! Боюсь, я никогда не смогу этого пережить!       Гарри молча обнял подругу, понявшую его состояние без слов. Хоть он горевал не меньше, но все же мог сдерживать эмоции, только лишь на лице читалось опустошение и печаль. Годы испытаний, тягот и лишений закалили его психику, позволяя хоть как-то пережить случившееся, а ей было простительно выплескивать свои мысли через слезы, чтобы в будущем было проще жить, так уж были устроены их организмы. И все же в голове появилась мысль, что, быть может, он сможет убедить подругу уехать добровольно, если сможет успокоить и позволить мыслить адекватно и трезво.       — Гермиона, нам придется принять это, ведь мы уже не сможем изменить прошлое, — утешал ее Гарри. — Увы, но ни маховиков, ни ритуалов, ни иных способов вернуться так далеко в назад не существует.       — Нет! Я не хочу в это верить! Мы не можем потерять их всех! — в слезах протестовала она, в душе осознавая, что говорит невозможное. — Я понимаю реальность, но не хочу ее принимать!       — К сожалению, мы уже их потеряли, — грустно констатировал Гарри и сильнее прижал к себе Гермиону, словно надеялся, что она сможет выбросить всю ту печаль, что вцепилась в него мертвой хваткой. — Я не знаю, кто мог выжить или попасть в плен, но на текущий момент лучше считать, что остались только мы вдвоем, дабы не вселять бессмысленную надежду.       — Я знаю! — выла Гермиона. — Знаю! Я сама все видела! Но верю! Верю, что ты не прав! Есть выжившие! Есть те, кто смог сбежать!       — Может быть, — вздохнул Поттер. — Но нам от этого не сильно легче.       — А мне будет легче! — всхлипывая протестовала она. — Пока я не буду уверена в обратном, то буду верить, что выжили многие из тех, чьи смерти я не видела лично!       — Если так тебе будет проще, то как пожелаешь, — пожал он плечами. — Но тогда давай пока успокоимся и займемся тем, что у нас есть. Это позволит отвлечься и подумать над будущим, а еще не помешало бы позавтракать.       — Хорошо, — выпустила воздух из легких Гермиона. — Ты прав. Нечего распускать сопли, когда счет идет на минуты и горем делу не поможешь. Пойдем вниз и сделаем что-нибудь полезное…       Когда друзья смогли привести себя в чувство, то первым делом спустились на кухню и уселись за стол, оглядывая окружение и пытаясь привыкнуть к их изменившийся жизни. Жизни, где они были полностью одни, поскольку больше не от кого было ждать помощи, не к кому было обратиться за советом и никто больше не поддержит их в трудной ситуации, а значит следовало надеяться только на себя. Конечно, предыдущий год, проведенный в поисках крестражей, тоже нельзя было назвать наполненным постоянными союзниками, но тогда была хоть какая-то мысль, что где-то там есть Орден, есть лояльные свету мракоборцы, учителя Хогвартса, Отряд Дамблдора и прочие люди, готовые оказать возможную помощь, но сейчас исчезли и они. Погибли ли, или просто сбежали с этой кровавой мясорубки — не важно. Это не имело теперь никакого значения.       И сейчас у Гарри в голове продолжал крутиться один трудный вопрос, который он не решался задать сидящей за столом подруге, задумчиво жующей поданный Кикимером завтрак. Ночные фантазии не давали покоя, а многочисленные сновидения окончательно и бесповоротно убеждали в ошибочности первоначальной идеи насильственного выдворения Гермионы подальше. Он не имел никакого морального права так поступать с ней, однако был еще один шанс на то, чтобы избавить подругу от излишних страданий, позволив ей принять это решение добровольно.       — Что-то не так? — заметила она подвисшего Гарри.       — Да нет, — вздрогнул он от неожиданности. — Просто… Гермиона…       — Что?       — Я всю ночь думал над тем… — набирался храбрости Гарри. — Чтобы… Ну…       — Говори, я слушаю.       — Может, тебе лучше уехать? — выпалил Поттер трудную фразу. — Оставить меня и спастись. Возможно, восстановить память родителями и…       — Нет! — решительно произнесла она, замотав головой для уверенности. — Даже не думай об этом! Я понимаю твои мысли, но также как и тогда в палатке, когда ушел… — чуть замялась Гермиона. — В общем, сейчас я тоже не собираюсь тебя бросать! Я не для того пошла за тобой, чтобы оставить в столь тяжелую минуту!       — Но сейчас это бессмысленно! — продолжал гнуть свою линию Гарри, заметивший, что она не произнесла имени Рона, поскольку еще не свыклась с его гибелью. — Ты же понимаешь, что…       — Я уеду, только если ты сам уедешь вслед за мной! — пресекла она все попытки найти причины для ее ухода. — Но ты же не собираешься этого делать!       — Пока я точно не знаю, чего я реально хочу и правильно ли это, — хмыкнул Поттер, откинувшись на стуле. — Но у меня сбежать явно не получится. Пророчество ясно говорит, что пока кто-то из нас не умрет, то не будет нам покоя.       — Но далеко не все пророчества сбываются! — воскликнула Гермиона. — Да, это пока идет весьма верно, но какая-то часть может быть и ошибочной!       — Может, — согласился Гарри. — Но я согласен с этой ошибочной частью. Если раньше я шел по этому пути, просто потому что мне так сказали и пихнули вперед, то теперь я сам всей душой желаю убить Реддла! Я хочу отомстить ему за каждого погибшего той ночью! И если я подохну по дороге — хуй с ним, так тому и быть! Но я не хочу, чтобы еще и ты подвергалась излишней опасности, живя со смертником в моем лице!       — А у меня таких желаний быть не может? — вновь наполнялись ее глаза слезами. — Думаешь, я не хочу того же самого? Не хочу разорвать ему глотку за смерти наших друзей и близких? Не хочу прямо сейчас вернуться в Хогвартс и получить хоть маленький шанс на месть?       — Я… — не мог подобрать слов Поттер. — Я… Прости… Я даже не подумал об этом…       — Не подумал он! — плакала Гермиона. — А следовало бы! Нет, Гарри, я никуда не уйду и даже не пытайся меня прогнать! И давай ты больше не будешь поднимать эту тему! Мой ответ будет неизменным!       — Хорошо, — вздохнул он. — Прости еще раз, я этого не хотел… Просто…       — Просто решил опять принять на себя удар, — вытирая слезы усмехнулась Гермиона. — Меня не нужно защищать, я сама на это способна! И кроме тебя у меня не осталось никого, кто бы меня помнил и хотел бы мне добра, так что я с тобой до конца.       После слов подруги Гарри окончательно убедился в ошибочности своих мыслей на этот счет и дал себе мысленную затрещину за то, что в голове вообще пришла подобная идея. Он ведь и так прекрасно знал, что Гермиона не отступится, что захочет помогать ему до самого конца, как это было и всегда, а потому не оставит его одного в любых обстоятельствах, в отличие от того же Рона. Впрочем, будь Поттер на ее месте, то точно также бы отверг любые предложения насчет ухода, желая поддерживать того, кто все эти годы был рядом. И единственный путь заставить девушку уйти — прикрываясь благими намерениями действительно стереть ей память, оглушить Конфундусом и насильно усадить в самолет до Австралии, чего Гарри категорически делать не желал, ибо ненавидел бы себя потом до конца своих дней.       После завтрака, когда неловкость из-за его слов чуть прошла, Гермиона настояла, что вчерашних полумер по защите дома на Тисовой улице было явно недостаточно. Да, им сейчас невероятно везло, что последователи Волдеморта до сих пор не появились на пороге и не схватили их в те часы, когда друзьям не хотелось даже выставлять привычное ночное дежурство. Этой ночью душевное состояние было настолько удручающим, что банально было абсолютно наплевать, если их сразу доставят Темному Лорду, однако сейчас, когда эмоции чуть пришли в норму и им стали чуть менее безразличны их жизни, было просто необходимо обезопасить себя от напасти.       — Но увы, я не умею накладывать Фиделиус, — развел руками Гарри, стоя в коридоре у выхода. — И если в твоей чудесной сумочке не завалялась книга о…       — Завалялась, — совершенно не удивила его Гермиона, роясь в висящей на крючке сумочке. — Я предполагала, что это заклинание нам может понадобиться, а потому захватила с собой инструкцию.       — А почему мы тогда не закрыли им палатку? — хмыкнул он. — Можно было бы избежать множества опасностей.       — На площади Гриммо это нам не особо помогло, да и работает Фиделиус только со стационарными объектами, — скептически произнесла Гермиона. — Я решила, что безопаснее будет регулярно трансгрессировать на новое место, чем еще раз провалиться так, как с Яксли… Все же это моя вина в том, что…       — Нет, — сразу прервал ее Гарри. — Мы уже много раз это обсуждали. Ты не виновата.       — Кому как, — с небольшой грустью произнесла она. — В любом случае, палатки у нас больше нет, этот дом мы с собой уже не потаскаем, а если будем более аккуратными, то Фиделиус станет надежной защитой. Я обязательно напишу несколько правил, которым мы будем неукоснительно следовать.       — Правила… — протянул Поттер. — Гермиона как она есть.       — Да, Гарри! — воскликнула Гермиона, достав довольно толстый том. — Мы были слишком безответственными раньше и ты видишь, к чему это привело! Если мы хотим выжить, то правила безопасности нам просто необходимы!       — Да пусть будут, — махнул он рукой. — Но нам же еще нужен хранитель. И он же не должен быть владельцем дома, я так понимаю? Иначе зачем было родителям делать его из Хвоста?       — Да почему, — пожала она плечами, листая книгу на нужных страницах. — Вовсе необязательно. Обычно стараются сделать хранителем кого-то извне, чтобы не произошло как у нас с Яксли, когда хозяин сам случайно приводит врага и раскрывает тайну. Но поскольку нам это сейчас недоступно, — вздохнула Гермиона, — то остаемся либо я, либо ты.       — Тогда я готов, — уверенно произнес Гарри. — Я стану хранителем нашей тайны.       — Но… — задумалась она. — Ты же приоритетная цель у Сам-знаешь-кого…       — Именно, — кивнул он. — И если меня поймают, то уж место моего жительства их будет волновать мало. А если поймают тебя, то могут так или иначе заставить добровольно выдать информацию, допустим пытая на твоих глазах кого-то из выживших.       — Я бы никогда тебя не выдала! — вспыхнула Гермиона, кидая на друга чуть недовольный взгляд. — Никогда! Я готова умереть, но не сдать тебя Пожирателям!       — Я знаю это, — улыбнулся Гарри, чувствуя в груди прилив теплых эмоций. — И все же мало ли что. Лучше я возьму на себя эту ношу, так будет безопаснее.       Спорить дальше Гермиона не видела никакого смысла, а потому лишь села на диванчик в гостиной с книгой в руках, погрузившись в ее страницы отыскала необходимую главу и прочла содержимое. Как оказалось, ритуал очень схож с тем, что проводится для создания Непреложного обета, где клянущийся от чистого сердца обещал держать при себе тайну местонахождения дома, никогда и никому не рассказывать о нем без согласия владельца, а также всеми силами пытаться избегать ситуаций, где эту тайну могут выудить. Разница с Обетом была лишь в том, что в случае провала хранитель не погибал мучительной смертью, а сам дом становился необнаружимым никаким образом, кроме как добровольной выдачей информации. Дополнительным бонусом становилось то, что воспоминания о нем затирались у всех, кто не посвящен в тайну, вне зависимости от расстояния и наложенных защитных чар.       Конечно, были и исключения, без которых это заклинание падало совсем уж железным занавесом, серьезно мешающим жить обитателям дома. Например, почтовые совы и личные домовики знающих о жилище могли спокойно проходить сквозь барьер Фиделиуса, свет, воздух, электричество, вода и радиоволны без проблем проникали внутрь и выходили обратно, а каминная сеть точно также позволяла ею пользоваться, если адрес известен путешественнику. Однако здание на Тисовой улице уж точно никто не будет подключать к чему-то, связанному с новым Министерством, а значит можно было не опасаться внезапных гостей.       — Фух, — выдохнула Гермиона, закончив ритуал. — Аж как камень с души свалился.       — Ага, — согласился Гарри, падая на кресло и чувствуя как его отпускает незаметное ранее напряжение. — Слишком уж многие знали об этом доме, а теперь лишь мы двое и Кикимер.       — Кикимер знает, да, — тут же проскрипел домовик, занимающийся мытьем посуды. — Кикимер рад, что теперь никто не посмеет осквернить это место также, как дом достопочтенной семьи Блэк.       — А какие правила ты хотела предложить? — посмотрел Поттер на подругу. — Ну чтоб не провалиться как на Гриммо.       — Довольно простые, на самом деле, — пожала плечами она. — Например, никогда не трансгрессировать прямо в дом под чары, не создавать записок с его адресом, перед входом обязательно проверять, не зацепился ли за тебя кто-то, ну и так далее.       — Другими словами — просто быть осторожнее, — кивнул Гарри, параллельно вспоминая лето перед пятым курсом и слежку от Наземникуса. — Но куда нам трансгрессировать, если не внутрь? Магглы могут заметить, если посреди улицы будут появляться люди. Даже невидимость не спасет, ибо будут хлопки.       — Можно на задний двор, — предложила Гермиона. — Нужно оценить границы чар и прикинуть самое безопасное место.       — Хорошо, что-нибудь еще?       — Да, — вздохнула она. — Поскольку мы тут походу надолго, то давай все же чуть изменим обстановку. Места много и нужно использовать его более рационально.       — Ага, помню твои мысли на этот счет, — хмыкнул он. — Хочешь приступить сейчас?       — Да, — ответила Гермиона. — Тянуть незачем, а чем быстрее мы подготовимся к нашему не самому веселому будущему, тем лучше.       Мрачные мысли о их дальнейшей судьбе не покидали головы юных магов, а грусть от гибели десятков хороших людей, вращающаяся бесконечным водоворотом в сознании, так и вовсе заставляла бросить все и просто лежать на кровати, желая поскорее умереть. Однако ни Гарри, ни Гермионе не хотелось опускать руки, а занятие хоть какими-то делами позволило отвлечься и временно переключиться на другие эмоции. Например, заставить себя распланировать их новое жилище, решить назначение каждой комнаты и вспомнить необходимые заклинания для этого, дабы случайно не превратить кухонный шкаф в безумного носорога.       — Мы можем сложить все ненужные вещи в мой чулан, — махнул Гарри рукой на неприметную дверцу под лестницей. — Там достаточно места, если свалить все на кровать.       — На кровать? — удивленно спросила Гермиона, поднимая на него взгляд. — Погоди… Ты же не…       — Ах, ну да, — почесал затылок Гарри, открывая свою бывшую комнату и зажигая там одиноко висящую лампочку. — Я же не рассказывал это все… До поступления в Хогвартс я жил здесь. И лишь потом Дурсли выделили мне свою спальню.       — Это же ужасно! — причитала она. — Как так можно! Почему ты молчал?       — А смысл было говорить? — пожал плечами Поттер. — Мы вообще мало общались на тему жизни вне школы и я не хотел лишней жалости к себе. Скорее даже пытался просто не вспоминать об этом всем, пока не приходилось возвращаться назад.       — Гарри… — шептала пораженная Гермиона. — Как же так…       — Возможно, я считал, что жизнь в магическом мире словно является справедливой наградой за мое далеко не райское детство, — задумчиво оглядывал он пыльный чулан и множество вещей, которые так и остались здесь лежать с девяносто первого года. — Вот только кто же знал, чем все это обернется? Что мы потеряем столько близких друзей, что я стану причиной этой ебучей войны… Ведь не попади я в волшебный мир — то возможно Сама-знаешь-кто не возродился бы и…       — Ты не виноват! — категорично воскликнула Гермиона, подходя ближе и обхватывая его вокруг груди. — Не смей себя винить в том, что один псих решил захватить власть! Это не ты его создал! Не ты научил его злу! — всхлипывала она, вновь пуская пару влажных струек по своим щекам.       — Я знаю, — вздохнул Гарри, автоматом обнимая подругу. — Но будь у меня возможность, то я бы остался навсегда в этом чулане, лишь бы не допустить случившегося.       — К сожалению, такой возможности у нас нет, — дрожала Гермиона. — А потому нам остается лишь жить с тем, что имеем.       — Вот и живем, — подвел мрачную черту Поттер. — Пойдем, займемся уже домом, может расскажу о том, как я здесь рос.       Они выкинули все оставшиеся личные вещи и огромную кровать из бывшей спальни старших Дурслей, заставив все это исчезнуть несколькими мановениями волшебных палочек, переместили туда один из столов, стоявших в гостиной, и превратили комнату в подобие лаборатории для изготовления зелий. Гарри не уставал поражаться тому, сколько Гермиона успела запихать вещей в свою бисерную сумочку, но в ней обнаружились и десятки различных ингредиентов, и небольшой котелок для варки зелий, и даже расширенный курс зельеварения за последние пару лет обучения.       Все это было совершенно не лишним, поскольку после стольких странствий запас различных эликсиров, мазей, да и банальной настойки бадьяна, были просто на исходе и было необходимо обязательно его восполнить. Конечно, будь времена другие, то можно было легко и без препятствий купить все в магической аптеке в Косом переулке или Хогсмиде, но сейчас рассчитывать на это было бы банально глупо, а потому следовало делать все самим, без какой-либо помощи извне.       Параллельно Гарри бормотал о своей жизни и детстве у Дурслей. Вспоминал, как ненавидел этот дом и его обитателей, как хотел сбежать из него и никогда не возвращаться. Как обрадовался тому, что три четверти года будет проводить в Хогвартсе и как огорчался, что не мог жить вместе с Сириусом. Гермиона же, теперь куда лучше понимая своего друга, не уставала удивляться тому, что Гарри остался таким же добрым в душе и выбрал именно дом на Тисовой улице, как место для укрытия от Пожирателей. Будь у нее такие воспоминания о нем, то девушка в жизни бы добровольно сюда не приблизилась. Но тем не менее, сейчас дом давал именно то, что им было нужно, а отсутствующие хозяева позволяли относиться к нему довольно нейтрально.       Книги магглов из шкафов были извлечены и сложены в тот чулан, где Гарри провел свое детство, а на их место Гермиона переложила свои, болтающиеся в ее безразмерной сумочке. На счастье, комната Вернона и Петуньи была довольно большой, что позволило вторую ее половину отвести под этакое подобие небольшой библиотеки с парой кресел и небольшим столиком, трансфигурированным из обычной деревянной табуретки. Пусть чары со временем могли развеяться, но обновлять их не отнимало много сил, главное просто не забывать об этом.       — И Гарри, — оценивающим взглядом окинула Гермиона получившееся окружение. — Ты должен будешь тоже мне помогать. Я повешусь, если буду одна варить все и сразу, пусть даже Кикимер и обеспечит нас пищей, как на Гриммо.       — Я же не против, — пожал он плечами. — Но было бы не плохо, если бы ты первые разы все же последила за мной. Бодроперцовое зелье или мазь от ожогов я сварю без проблем, но вот с Рябиновым отваром или настойкой растопырника могут возникнуть проблемы.       — Тяжело без книги Снейпа, да? — чуть усмехнулась она. — Хорошо, я займусь этим, дабы ты хорошо их усвоил и делал по памяти.       — Спасибо, — улыбнулся Гарри, глядя ей в глаза. — Пойдем дальше?       Свои спальни друзья просто очистили от грязи и пыли, разместили по шкафам одежду, тем самым практически полностью освободив сумочку для каких-либо важных вещей, а Кикимер без какого-либо приказа наполировал кухню так, что даже любительница чистоты Петунья была бы поражена сверкающими поверхностями и отмытыми до блеска сковородками. Впрочем, это лишь временно отсрочило возвращение в зал и отдых на диванчике, который после довольно напряженного дня по переустройству дома, тут же напомнил о том, что все это были мелочи, по сравнением с жестокой реальностью вокруг. Да и оставались некие проблемы, которые бы не помешало решить в самое ближайшее время.       — У Кикимера заканчиваются запасы заготовленной в замке еды, — уныло сообщил Гарри, пялясь в стену перед собой. — Нам нужно как-то достать еще.       — У меня еще есть немного денег, кажется около пяти сотен фунтов, — задумчиво произнесла Гермиона. — Мы могли бы вновь пробраться куда-нибудь ночью и…       — Если мы будем постоянно воровать здесь еду, пусть даже и подкладывая деньги в кассу, — размышлял Поттер, добавляя в голову новую мысль о необходимости найти еще средств для выживания, — то весьма скоро это привлечет внимание полиции, а там уже и Пожирателей. Я думаю, мы должны просто купить ее подальше отсюда и все.       — Но это слишком опасно! — тут же воспротивилась она. — Нас могут узнать и…       — Эм, а кто? — фыркнул парень. — По телевизору наши фотографии не крутят, Сама-знаешь-кто явно не собирается привлекать для поиска магглов, как это делали с Сириусом, а личных бойцов у него сейчас поубавилось, чтобы патрулировать всю страну. Так что для всех мы обычные люди и если меня тут еще могут вспомнить, то тебя уж точно нет.       — Но… — пыталась подобрать аргументы Гермиона. — Это все равно опасно!       — Предложи иной вариант, не привлекающий лишнего внимания к этому городку, — развел руками Гарри. — Кикимеру нужна будет провизия для готовки, а раз мы теперь здесь живем, то придется действовать максимально осторожно, но все же выбираться в мир за едой.       Девушка нахмурилась и принялась активно думать, массируя виски и напрягая извилины. Ей крайне не хотелось высовываться из дома и показывать себя хоть кому-то из посторонних людей, но Гарри был абсолютно прав. Магглы не знали ее совсем, а Пожиратели и не собирались сообщать им о розыске, так что никакого подозрения ни она, ни Гарри вызвать не должны. А особенно, если применить необходимые меры предосторожности и позаботиться о хоть какой-нибудь маскировке.       — Хорошо, — выдохнула Гермиона наконец. — Я согласна. Пожалуй, если подходить с осторожностью, то все будет в порядке… И все же я бы хотела покупать необходимое не в Литтл-Уининге, а где-нибудь за его пределами.       — Мы можем трансгрессировать в любой городок или даже в Лондон, где просто затеряемся в толпе, — предложил Гарри. — Главное знать куда.       — Это наименьшая из наших проблем, — грустно усмехнулась она. — Хорошо, вопрос решили, займемся шопингом завтра. А пока давай думать дальше, какие предпринимать действия для борьбы с Темным Лордом.       Увы, но после первоначального запала, которого хватило на преобразование бывшего дома Дурслей, да обсуждения возможностей пополнения запасов, силы буквально покинули друзей, не позволяя даже хоть как-то работать головой. Все же эмоциональный уровень, несмотря на бодрые голоса и попытки не впадать в отчаяние, так и продолжал находиться ниже плинтуса, а в груди все словно скручивалось от монотонных отвратительных мыслей о случившемся. Гарри даже не мог придумать, что еще обсудить, когда хотелось просто обхватить руками колени, забиться в угол и желать умереть как можно быстрее, лишь бы избавиться от гложущего чувства нестерпимой вины.       Прошло уже несколько часов, а Гермиона так сидела в довольно напряженной позе, прикрыв при этом глаза руками, да и сам Гарри все еще был довольно мрачен, в сотый раз по кругу печалясь из-за гибели друзей. Гостиная была словно их безмолвным склепом, где был даже слышен полет мухи на другом конце зала, а стоящий на тумбе телевизор, немного работавший днем, сейчас даже не хотелось включать, поскольку друзья подсознательно все еще боялись услышать из вечерних новостей что-то совсем уж страшное и нехорошее, ведь Волдеморт теперь мог спокойно совершать вообще любые действия даже в отношении магглов, не боясь сопротивления со стороны остатков сил света.       — Нет, я так больше не могу! — внезапно вцепилась себе в волосы Гермиона. — Не могу! НЕ МОГУ!       — Что именно? — со вздохом спросил Гарри, хотя и так прекрасно знал ответ.       — Не могу просто сидеть и ничего не делать! — выпалила она, глядя на него ошалевшими глазами. — Мы же не могли одни выжить, правда? Да, многие погибли прямо на моих глазах, но кто-то же уцелел кроме нас!       — Надеюсь на это, — кивнул Поттер. — И также очень сильно надеюсь, что они тут же сбежали из страны.       — Быть может не все! — мотнула Гермиона своей пышной шевелюрой. — Может кто-то остался и не сдался, также как мы!       — Предлагаешь отправиться на поиски? — изогнул бровь Гарри. — Нет, я не против, но где нам их искать? Я из адресов знаю только дом Лавгудов и «Нору», но…       — Но из Уизли выжил лишь Чарли, поскольку он в Румынии, — резко растеряла свой пыл Гермиона. — А Лавгуды… Я не видела лично, но Луна убегала в замок, когда Сам-знаешь-кто пустил Адское пламя… А потом он… — прервалась Гермиона на полуслове.       — Возможно, она успела трансгрессировать, — с надеждой произнес Поттер, замечая вновь проступающие слезы на глазах подруги. — Я очень на это надеюсь.       — Я тоже, — всхлипнула она. — Но тем не менее, я хочу в этом убедиться! Да, это очень опасно, но без союзников мы не справимся и нам просто необходимо узнать, остался ли хоть кто-то на нашей стороне.       — Я согласен, — сказал Гарри. — И я хочу этого не меньше тебя, но куда мы пойдем? Как нам найти выживших?       — В одной из книг есть глава о поисковых заклинаниях, — тихо говорила Гермиона. — Да, они не способны пробиться под защиту Фиделиуса, но более простые чары обойти могут, при должном старании. Главное определить хотя бы примерное место, а там будет легче.       — Возможно, Кикимер нам поможет, — пришла ему в голову некая мысль. — Кикимер!       — Да, хозяин, — тут же появился старый эльф. — Чем Кикимер может помочь молодому господину?       — Скажи, ты знаешь где находится дом Тонксов? — спросил Гарри, удивляясь тому, как домовик понимал нужно ли появляться в момент произнесения своего имени или нет. — Андромеда же в девичестве была Блэк, а следовательно, являлась твоей хозяйкой.       — Госпожа Андромеда перестала быть хозяйкой Кикимера с тех пор, как вышла замуж за этого магглорожденного, — с небольшим презрением произнес эльф, из которого было слишком сложно выбить старые привычки. — С тех пор Кикимер утратил возможность знать о ее местонахождении.       — Блять, — выругался Гарри под недовольным взглядом Гермионы. — А идея была неплохая… Жаль, я не успел запомнить их адрес, когда мы с Хагридом свалились в их огород…       — Хозяин, Кикимер может отвести вас туда, где хозяйка Андромеда бывала еще до замужества, встречаясь с этим недостойным хозяйки отребьем, — проскрипел домовик, так и продолжавший иногда сквернословить там, где чувствовал, что за этим не последует наказания. — Возможно, они не меняли место жительства с тех пор.       — Шанс на это не очень большой, но все же есть, — задумчиво произнесла Гермиона, глянув в окно. — Но сегодня уже поздно, лучше займемся этим завтра. Кикимер, ты пока можешь идти.       — Как пожелаете, госпожа, — поклонился эльф и исчез.       Гарри смотрел куда-то в воздух перед собой, размышляя над этим коротким разговором. Да, ему очень хотелось убедиться, что защищенная чарами Фиделиуса Андромеда выжила, что не только она еще осталась из бывших членов Ордена Феникса и им сочувствовавших, однако он не представлял, что ей сказать при встрече. Как смотреть в глаза той, кто потерял из-за его ошибок дочь и мужа? Имел ли он право просить у нее помощи или лучше было вообще уйти, даже не показываясь на глаза?       — Тоже думаешь над тем, что делать завтра? — словно прочитала его мысли Гермиона. — Не знаешь как поступить и с каких слов начать?       — Угу, — вздохнул Гарри. — Если честно, то мне даже немного страшно от того, что она скажет при возможной встрече…       — Я думаю, все будет хорошо, — пододвинулась она ближе и положила голову ему на плечо. — Они с Тедди чистокровные волшебники, Сам-знаешь-кто не должен выбрать их целью.       — Тедди полуоборотень, — напомнил он. — Это может стать проблемой…       — Оборотни являются союзниками Реддла, — с грустью произнесла Гермиона. — Так что это может даже сыграть им на руку…       — Надеюсь, — кивнул Поттер, вцепляясь в ее ладонь. — Надеюсь… И все еще не могу придумать никакого плана на будущее. Как нам бороться с ним? Как отомстить за наших близких? Как убить того, кто сейчас банально непобедим?       — Я пока тоже этого не знаю, — отвечала Гермиона. — Но мы справимся. Мы всегда справлялись со всеми трудностями и пока мы вместе идем к цели, то обязательно ее достигнем.       — С такой мотивацией уж точно, — хмыкнул Гарри, вновь чувствуя тепло в груди. — Ладно, идем пока спать, нам завтра понадобится много сил. А то я этой ночью совершенно не выспался.       — Иди, — кивнула Гермиона. — А я еще часок почитаю о разных чарах, которые могут быть полезными в наших делах. Спокойной ночи, Гарри.       — Спокойной, Гермиона — чуть приобнял он ее напоследок и направился в свою комнату.