Равноденствие

Гермиона чуть склоняет вниз голову, когда ее волос касается чужая ладонь. Длинные когти снова проводят пять полос по коже головы, и ледяные мурашки — уже привычные, что пугает ее до глубины души, — прокатываются вдоль позвоночника. Она зажмуривает глаза и сжимает губы, не обронив ни слова. Темный Лорд дергает уголком губ в ухмылке, бросая на девушку взгляд, и снова возвращает свое внимание собравшимся за столом. — Как я уже сказал… Беллатриса старается слушать, но гнев шумит у нее в ушах так сильно, что вся реальность вокруг нее почти звенит. Она мечет взгляд без остановки. Смотрит то на руку Повелителя, то на грязнокровку у его ног. Лестрейндж всеми силами сдерживает себя, чтобы не вскочить и не запустить между глаз поганой осквернительницы убивающее заклинание. Несколько дней назад после общего сбора Беллатриса возвращается в свою комнату и, схватив со столика нож для вскрытия писем, снова делает то, что зарекается больше не совершать. Подняв подол платья, Лестрейндж перехватывает поудобнее ручку ножа и, сжав зубы, подносит его к собственной коже на бедре. Беллатриса рычит сквозь зубы, но не отрывает взгляда от этого зрелища. Острое лезвие ползет по коже, оставляя после себя красную полосу, из которой моментально начинает сочиться совершенно чистая и благородная кровь. Темная волшебница облегченно выдыхает, запрокинув голову, и алая ненависть змейкой стекает по ее бедру к коленке. Беллатриса все чаще так делает, чтобы справиться с непреодолимой жаждой к насилию, острой ревностью и ненавистью ко всему, кроме своего Повелителя. На руках слишком заметно, на груди совершенно непрезентабельно, а под длинной мантией совершенно ничего не видно. К тому же, горизонтальные шрамы на обеих ногах выглядят уже как родные, а Повелителю нравится проводить по ним ногтями с такой силой, что мгновением позже на ногах появляется целый «узор», представляющий из себя клетку. Беллатриса чувствует дрожь в кисти, когда вводит лезвие слишком глубоко, и, зарычав снова, бросает нож на пол, хватаясь за стол в поисках опоры и опуская вниз голову. Она чувствует горячую струйку, ползущую по бедру все ниже, и с каждой последующей секундой осознает, что из нее постепенно выходит и слепая ярость. Становится легче. Надолго предаться приятным ощущением она не успевает, потому что дверь в ее покои открывается без предупреждения. Беллатриса резко поворачивает голову, рука волшебницы уже дергается к палочке, но она не успевает к ней прикоснуться. Из легких женщины вырывается непроизвольный вздох облегчения. Темный Лорд стоит на пороге ее покоев. Ту ночь он проводит с ней. Кажется, что все снова возвращается на круги своя. Она все также ему верна, по-прежнему продолжает преданно служить ему, выполнять любые поручения, готовиться к грядущей войне. Оберегать его тайны, убивать ради него всякого, на кого он укажет пальцем. Однако на следующее собрание он снова приводит девчонку. И будто нарочно делает так, чтобы Лестрейндж сгорала изнутри от ревности и жгучей ненависти, которые попросту пожирают ее изнутри. Беллатриса сжимает зубы и старается дышать ровнее, всеми силами уговаривая себя пережить сегодняшнее собрание и поскорее спуститься в подземелье. Фенрир говорит ей за пару минут до начала собрания, что ночью поступают новые магглорожденные. Лестрейндж нетерпеливо ерзает на месте, предвкушая, как запрет железную дверь, найдет грязнокровку, похожую на Грейнджер, и сделает так, чтобы ее последним криком стала мольба о смерти. — Я надеюсь, все услышали свои задачи на текущий момент, — врывается в сознание Беллатрисы голос Повелителя. Она резко распахивает глаза, глядя куда-то перед собой, и с силой кусает внутреннюю сторону щеки так, что на языке тут же чувствует привкус металла и соли. Беллатриса понимает, что пропускает его слова мимо ушей. Проклятье. — А теперь все прочь отсюда, — устало отзывается Том, поднимаясь с места, — у нас много работы. Ножки стульев скрипят по полу, и приближенные пожиратели, склонив головы, постепенно выходят из общего зала. Беллатриса бросает взгляд на Тома. Повелитель что-то говорит грязнокровке, склонившись к ней, а она кивает, не поднимая глаз. Беллатриса видит, как он снова проводит ладонью по ее волосам. Гнев вспыхивает под кожей. — Надо в твое хранилище добраться как можно быстрее, — слышит Беллатриса чей-то негромкий голос возле себя. Женщина резко оборачивается. — Чем быстрее заберем, тем лучше, — продолжает Торфинн Роули, глядя ей в глаза. Беллатриса чувствует моментальный прилив жестокости. — Ты в своем уме, тупоголовый кретин?! — рявкает она. — Доступ в мое хранилище для всех закрыт! Я защищаю Темного Лорда! Я не позволю! Не позволю! Лестрейндж не успевает закончить свою тираду. Она чувствует сильную хватку на своем плече, и как ее резко разворачивают на сто восемьдесят. Гермиона непроизвольно вздрагивает, когда Темный Лорд со всей силы бьет Беллатрису по лицу. Звон от пощечины стоит на всю комнату. Гермиона бросает быстрый взгляд вверх. Видит вопросительно вскинутые брови Торфинна и неподдельный ужас в глазах Беллатрисы. Грейнджер четко слышит о задании на этот день для приближенных. Торфинн и Беллатриса должны были отправиться в банк и взять из ее сбережений сумму для поддерживания последователей в другой части Магической Британии. Они уже в пути, готовы свернуть горы ради благой цели Темного Лорда, но не с пустым желудком. Это слышали все за столом, но, видимо, не Беллатриса. Гермиона хмурится. Почему она так отреагировала на одно только возможное проникновение в ее хранилище? Грейнджер непроизвольно чувствует боль в левой руке, где виднеются уродливые розовые шрамы ее нового клейма, и опускает туда взгляд. Она точно также пытала меня, когда хотела узнать, что я взяла в ее хранилище, хотя я там не была. Лестрейндж боится, что там могут что-то обнаружить. Что именно? Гермиона расширяет глаза, глядя в одну точку. Я защищаю Темного Лорда! Грейнджер поднимает голову. Крестраж. В хранилище крестраж! Как я сразу не догадалась?! Гермиона чувствует на себе чей-то взгляд и стреляет глазами в сторону. Всего через секунду она ловит взгляд Северуса, который, видимо, все это время без остановки на нее смотрит. Темные глаза мужчины внимательны и сосредоточены. Гермиона пытается себя одернуть, снова уставиться себе на руки, но не может этого сделать. Северус едва заметно качает головой из стороны в сторону. Без глупостей, Грейнджер. Только без глупостей. Снейп хмурит брови, сжимая челюсти. Он видит горящую мысль в карих глазах гриффиндорки, и ему это очень не нравится. Северус не глуп, понимает моментально: она догадывается. Беллатриса треплется против воли, но обратной дороги уже нет. Теперь еще человек знает, где находится один из крестражей Темного Лорда. Грейнджер снова опускает вниз голову, не привлекая к себе ненужного внимания, но Северус уже видит следующий шаг девушки. Он решает придерживаться простого сценария последующих действий: убедиться в том, что Грейнджер мыслит в том направлении, которое ему нужно. Он поднимает голову. Взгляды Северуса и Нарциссы пересекаются. Гермиона продолжает сидеть с закрытыми глазами, ожидая, пока зал опустеет. Она слышит издалека за дверью шипящий говор Темного Лорда, блеяние Беллатрисы, приглушенный голос Северуса и очередной звонкий удар по коже. Грейнджер не слышит, о чем они все говорят, но понимает простую истину: у нее считанные минуты, — дай Мерлин, если часы, — чтобы передать эту информацию Гарри и Рону. И она пока понятия не имеет, как это сделать. Она слышит лишнее, это стоит признать. Остается надеется только на одно: Темный Лорд слишком ее недооценивает. — Вставай, — касается ее слуха знакомый голос. Гермиона уже не переспрашивает, не высказывает сопротивления, не пытается перечить. Она знает, что Нарцисса не причинит ей вреда. Женщина чаще остальных оказывается подле нее. Сопровождает, собирает по утрам или вечерам, — в зависимости от того, когда требуется находиться у ног Повелителя, — обеспечивает необходимым и не дает умереть от голода. За эти две недели после заключения Гермиона даже проникается к ней некоторым подобием на симпатию, если так можно сказать. Нарцисса ждет, пока она поднимется, и уже собирается вести ее в комнату, как вдруг замечает, как Грейнджер без слов заводит руки за спину. Точно также, как делает это всегда перед тем, как заклинание сковывает ей запястья. Цисси поджимает губы. Покорность Грейнджер и пугает, и поражает одновременно. Она либо слишком глупая, чтобы бежать, либо слишком умная по той же причине. Нарцисса на мгновение хмурится. В глубине души она понимает, что верный ответ второй. — Идем, — коротко бросает она, открывая дверь. Гермиона на мгновение тормозит, понимая, что ее руки все еще свободны, а после медленно начинает шагать вперед. Она уже запоминает свою дорогу до комнаты. Нарцисса больше не держит ее на прицеле палочки, а следует рядом, но только в том случае, когда на пути никого не встречается. Грейнджер часто стреляет взглядом на палочку волшебницы и понимает, что ей ничего не стоит просто взять и вжать Нарциссу в стену, лишив равновесия, забрать палочку, оглушить женщину и вырваться из стен Мэнора раз и навсегда. Гермиона думает об этом постоянно, но ни разу не предпринимает активных действий. Наверное, потому что чувство благодарности к этой женщине все еще затмевает жестокость. Они поднимаются на второй этаж и идут вдоль темного коридора. Гермиона считает собственные шаги от начала коридора до конца. Сорок восемь. Они поворачивают, и Гермиона, ни на что не рассчитывая, инстинктивно поднимает взгляд. Дыхание перехватывает. Дверь в кабинет Северуса Снейпа снова открыта. Он сидит за своим столом, склонившись над пергаментом. Перо дрожит каждое мгновение, и Гермиона смотрит на все это, точно зачарованная. Будто чувствуя пристальное внимание к себе, Северус поднимает голову. Карие глаза Грейнджер смотрят на него в упор долю секунды и тут же опускаются вниз. Нарцисса проводит ее мимо кабинета, едва заметно кивнув его временному хозяину, и поворачивает налево, отсчитывая пять дверей. Не сказав больше ни слова, Нарцисса отпирает комнату, заводит туда Грейнджер и плотно закрывает дверь. Гермиона топчется на месте и нервно забирает за уши волосы. Мыслей в голове слишком много, она старается успокоить себя и начать анализировать. Девушка делает глубокий вдох, закрыв глаза, и выдох. — Так, — негромко произносит она, начиная наворачивать круги по комнате. — Что мы имеем? Грейнджер прикладывает на мгновение ледяные ладони к горячим щекам. — В хранилище Лестрейндж есть крестраж, это точно, — проводит она ребром ладони по воздуху, подтверждая свои слова. — Мое единственное средство связи — это письма. Письма, которые пишу не я. Она снова нервно заводит за уши волосы. Она вновь видит, как Северус Снейп кому-то пишет. Совпадение это или нет, теперь ей придется наведаться в кабинет и снова порыться в ящиках. Если письмо правда будет снова адресовано Гарри, ей придется сыграть с огнем и опять оставить скрытое послание. В этот раз может пойти не так все, что угодно. Ее могут застать с поличным прямо в кабинете. Огромный ворон увидит ее и поднимет тревогу. Может, к вечеру Темный Лорд решит устранить ее и, в общем-то, это вполне возможно, потому что она слышит информацию строго конфиденциальную. Письмо может быть просто не отправлено. Не доставлено. Перехвачено. Однако не попытаться Гермиона не может. Она поклялась быть на своей стороне. Поклялась выйти отсюда живой или мертвой. Дала слово самой себе помочь выиграть эту войну, чего бы это ни стоило. Грейнджер проводит ладонями по приталенному тонкому платью гранатового цвета. Ей следовало бы переодеться в тот комплект одежды, который ей приносит Северус несколько дней назад, но на это сейчас нет времени. Гермиона подходит к двери и опускает ладонь на ручку. В который раз она замечает, что Нарцисса забывает накладывать чары. Грейнджер задается вопросом, забывчивость это с ее стороны или?.. Внизу слышатся чьи-то голоса. Грейнджер вздрагивает и снова закрывает дверь. Ей неудобно смотреть влево, для этого придется высовывать голову полностью и сильно открывать дверь. Ей это не подходит. Слишком рискованно. Временно закрыв защелку изнутри, Гермиона заходит в ванную и останавливается возле зеркала, пробегая по нему взглядом. Она ищет какую-нибудь зацепку или зазор, чтобы воспользоваться случаем и отломить осколок, но зеркало оказывается совершенно целым. Грейнджер понимает, что особого выбора все равно нет. Если что, она скажет Нарциссе, что зеркало разбивается по неосторожности. Забежав в спальню, она хватает с постели покрывало и тащит его в ванную, запихивая в раковину. Схватив с вешалки махровое полотенце, Гермиона наматывает его на локоть и, на мгновение зажмурившись и прицелившись, с силой бьет по зеркалу. Глухой звук разносится по кроваво-красной ванной, тут же паутиной бегут трещины. Мелкие осколки падают на покрывало, но зеркало полностью не разбивается. Оставив полотенце, Гермиона подцепляет пальцами край и тянет его на себя, прикладывая усилия. Они оправдываются, и спустя пару секунд в руках девушки оказывается отклеенный от края зеркала осколок. На уборку пока нет времени, Грейнджер даже не задумывается об этом. Схватив осколок, она подбегает к двери и, открыв защелку, осторожно ее открывает, просовывая вперед лишь кончики пальцев с зажатой острой стекляшкой. Она почти не дышит, глядя в ту часть коридора, которая ей нужна, и прислушивается. Посторонних звуков нет, она только ждет. Проходит несколько минут, но ничего не меняется. Рука затекает, начинает дрожать. Гермиона придерживает запястье другой рукой, но не прекращает наблюдение. Еще через несколько минут пятая дверь от нее внезапно открывается. Грейнджер тут же вся сжимается в пружину и сосредоточенно смотрит в зеркало, настраивая его под правильным углом. Северус выходит из своего кабинета вихрем, закрывает за собой дверь и направляется в сторону лестницы. Темная мантия развевается на ходу. Сердце начинает долбить в груди от страха. Гермиона дожидается, пока шаги стихнут, и, спрятав осколок в складку платья чуть выше поясницы, выходит из комнаты, на цыпочках пробираясь вдоль коридора почти бегом. Запомнив, что никаких чар Северус на дверь не накладывает, Гермиона тут же жмет на ручку и скользит внутрь, прикасаясь к темному дереву спиной. Она машинально оглядывается. Кабинет залит дневным светом, и это удивляет, потому что Гермиона успевает привыкнуть к вечному мраку и вечерним собраниям пожирателей. На утреннем она бывает впервые. Она боится увидеть на каминной полке огромного черного ворона, но там никого не оказывается. Грейнджер на секунду думает о том, что той ночью, возможно, здесь никого и не было, и только ее больное воображение не позволяет ей вырваться отсюда, пока у нее имеется такая возможность. Гермиона одергивает себя и хмурит брови. Сосредоточься! Мало времени! Ринувшись к столу, Грейнджер тут же открывает верхний ящик и удивленно распахивает глаза. Сложенный вдвое лист лежит возле знакомой печати. Опасливо глянув на дверь, она берет пергамент в руки и разворачивает его. Она почти не верит собственным глазам. Гарри. Это письмо снова для Гарри. Немного нервно усмехнувшись, Гермиона кладет письмо на стол и, убрав за уши волосы, хватает перо, обмакнув его в чернильницу. Гермиона уже знает, какие три символа оставит, чтобы дать Гарри и Рону понять, что следует сделать дальше. Высунув кончик языка, девушка оставляет подсказки в тексте письма одну за другой. — Поразительно! Грейнджер дергается, тут же распрямляясь и в ужасе распахивая глаза. Перо падает на стол рядом с письмом, оставляя грязную кляксу на темной поверхности стола. Сердце уходит в пятки. — Поразительно, что вы решаете, будто самая умная здесь, мисс Грейнджер, — гремит суровый голос. — Как вы выносите свою заносчивость?! Гермиона пятится назад, но почти сразу понимает, что затея глупая. Не сделав даже пары шагов, она упирается копчиком в высокий подоконник и хватается за него руками. Северус Снейп мечет из глаз молнии, направляясь к ней. — Думали, я не увижу ваши махинации?! — резко и отрывисто рычит он. — Вы за кого тут всех принимаете?! — Я не стану отвечать, — надломившимся голосом, пропитанным истинным испугом, отвечает она. — Дайте мне уйти. Слова срываются с языка сами и звучат просто до жути самонадеянно и глупо. Гермиона и сама понимает, что в ее положении что-то требовать крайне неразумно. Ее самое первое опасение подтверждается. Ее ловят с поличным. Она хочет дернуться в сторону двери, но Северус преграждает ей путь, глядя темными глазами ей в самую душу. Если он собирается убить меня, пусть хотя бы сделает это быстро. — Вы хоть понимаете, во что ввязываетесь?! — снова гремит он. — На вашем месте я бы сидел и не высовывался! С таким раскладом ваши шансы на выживание повысятся! Что-то незнакомое, яркое и обжигающее взрывается в животе Гермионы. Страх прячется в глубине души, воля к жизни рвется наружу. — Не хочу я выживать! — внезапно окрепшим голосом рычит она в той же степени, что и он, сверкнув глазами. — Я жить хочу! От неожиданности сказанных слов не только Северус на мгновение оказывается выбитым из колеи, но и сама Гермиона. Ее всю трясет от макушки до кончиков пальцев. Сердце лупит, как у колибри, дышать попросту нечем. Она едва заметно дергает талией, пока ее руки находятся за спиной, и ловит правой ладонью осколок зеркала, сжимая его между пальцами. Северус смотрит в ее горящие настоящим огнем и адреналином глаза и понимает одну вещь. Если раньше страх сковывает ее, то сейчас Грейнджер изо всех сил старается сбросить его с себя. Кажется, происходит именно то, на что он рассчитывает. Начинает раскрываться ее потенциал. — Прекратите играть в героя, — морщится Северус, — вам не хватит сил с ним бороться в одиночку… — Я буду бороться! — сверкают ее карие радужки, когда неведомая сила так и рвет ее изнутри, побуждая шагнуть вперед и бросить вызов Северусу прямым контактом глаза в глаза. — Пока я жива, я буду бороться! Они стоят друг напротив друга на расстоянии в пару десятков сантиметров. Огонь горит в грудной клетке Гермионы, пока она стоит перед ним, чуть запрокинув вверх голову, адреналин выстреливает в кровь, и инстинкты обостряются. Грейнджер кажется, что она способна на убийство. Что она всегда была на него способна. Резко замахнувшись, она обнажает зубы, не давая себе подумать, и опускает руку, но не чувствует, как осколок входит в мягкую плоть. Бросив взгляд в сторону, она только сейчас понимает, что Северус ловит ее руку за запястье, и край осколка зеркала в нескольких сантиметрах останавливается возле его скулы, подрагивая в воздухе и бросая блики. Северус продолжает смотреть ей в глаза, не прерывая зрительного контакта и плотно сжимая губы. Сотни эмоций бесконечным калейдоскопом крутятся в темных радужках мужчины, и Грейнджер лихорадочно смотрит то в один его глаз, то в другой, не в силах понять, что происходит. — Вы же понимаете, — плавно, но жестко произносит он, разомкнув губы, — что мне ничего не стоит взять и убрать вас с дороги раз и навсегда, мисс Грейнджер. Гермиона чувствует жар чужого тела рядом с собой, ощущает, как ладони становятся мокрыми, и как вспыхивают от странных эмоций щеки. Страх и адреналин смешиваются с чем-то неожиданно новым, и Грейнджер не понимает, что это такое. — Один взмах палочки, — смотрит он ей в глаза, — и ваша песнь окажется спета. Темные радужки блестят, нервно подрагивают зрачки. Северус напоминает Гермионе в это самое мгновение героя одного романа. Хитклиффа. Того самого беса с черной душой со страниц Эмили Бронте. Что-то в Северусе невозможно сильно выдает этого персонажа. Дело совсем не во внешности. И теперь это что-то не дает Гермионе покоя. — Давайте, — с вызовом выдыхает она, вздернув подбородок. Рука дрожит, чужой жар врывается в личное пространство. Чужой запах попадает в легкие. — Избавьте меня от соблазна сделать так снова, а себя от бремени, — цедит она, чувствуя, как щеки горят все сильнее. — Я же ваше бремя, профессор, — резко выдыхает она, продолжая смотреть ему в глаза. — Непосильная ноша, признайтесь в этом самому себе. От меня одни проблемы. Из легких Грейнджер вырывается нервный смешок. Северус слышит ее запах. Смесь из безрассудства, опасности, подавленного страха и бравады. Под пальцами мужчины бьется бешеный пульс девчонки в стиснутом запястье. Новое ощущение прокатывается вдоль всего существа Северуса, и он делает следующее непроизвольно. Бросает взгляд на ее губы. Гермиона видит это и проделывает точно то же самое против своей воли. Что-то неподвластное хлещет где-то в глубине души, и ее взгляд останавливается на тонких губах Северуса. Они едва заметно блестят, он проводит по ним кончиком языка мгновением ранее. Грейнджер не успевает обратить на это внимание, но сейчас зачем-то представляет себе, как это может выглядеть. От собственных мыслей щеки и уши начинают пылать одновременно. Да что происходит? Видимо, всю дикость ситуации первым понимает именно Северус. Урвав мгновение потери контроля, мужчина выбивает из ее руки осколок и бросает в сторону камина. Грейнджер моментально приходит в себя, когда он разбивается на десятки крошечных кусочков. — Скажете хоть слово, заткну Обезъязом, — отрывисто бросает он. Гермиона и рада бы сказать последнее слово, да язык не ворочается. Она едва поспевает за темпом Северуса, который тянет ее за собой, не выпуская запястья из цепкой хватки пальцев. Миновав пять дверей, Снейп открывает последнюю, заводит в комнату Грейнджер и, даже не посмотрев на нее, закрывает дверь, наложив на нее чары своими руками. Северус тяжело дышит, глядя себе куда-то под ноги. Что бы это ни было, это не входило в план. Северус проводит ладонью по лицу и пропускает сквозь пальцы темные волосы. Главное, держать все под контролем. Все под контролем. Под контролем. Как бы то ни было, очевидного отрицать не следует. Северус добивается от Грейнджер того самого безрассудного поступка, из которого следует простой вывод. Грейнджер очень много видит и очень хорошо слышит. Не стоит списывать ее со счетов. Интуиция снова его не подводит. Северус закрывает на мгновение глаза, берет себя в руки и, шумно выдохнув, следует вдоль коридора в сторону своего кабинета.