Равноденствие

Гермиона стоит возле камина, переминаясь с ноги на ногу. Светлое нагое бедро обдает теплом от тлеющих углей. Руки девушки висят вдоль тела. Она уже не прикрывает обнаженную грудь, потому что просто не видит в этом смысла. Нарцисса в очередной раз проводит косметическую процедуру над всей нижней частью ее тела, но теперь Гермиона не испытывает того испанского стыда, как впервые. Процедура оказывается циклична, а к гладкости своего тела Грейнджер даже привыкает. Недавно у нее заканчивается период, а это означает, что снова придется надевать короткие вызывающие платья. Платья в пол дают Повелителю сигнал с легкой руки Нарциссы. Удивительно, но он их, кажется, понимает. Просто в эти дни Том не так сильно измывается над ней, иногда даже позволяет вставать с места. Словом, становится добрее, если можно так сказать. Гермиона не уверена, что верно трактует его действия, но поведение Тома в такие моменты позволяет на мгновение задуматься, что он может быть нормальным волшебником. Всего на мгновение, не больше, потому что затем он снова отрабатывает на ком-нибудь заклинания, требует от Нарциссы организации очередного пиршества и дает добро развлекаться пожирателям с магглорожденными в подземелье. — Ты немного набрала вес, — негромко произносит Нарцисса, бросая на девушку взгляд; уголок ее губ чуть дергается в слабой улыбке. — Это хорошо, ты выглядишь лучше. Гермиона и сама сдержаться не может, слегка улыбается в ответ. Такая, казалось бы, простая радость Нарциссы приносит Гермионе непонятное счастье. Женщина все больше тревожится, Гермиона это видит. Она хуже спит, лицо ее приобретает сероватый оттенок. Это неудивительно. Драко давно не появляется в Мэноре. Нарцисса места себе от тревоги не находит. — Повелитель оценит, — внезапно добавляет она. Слабая улыбка сползает с губ Грейнджер. Зачем она так?.. Гермиона на мгновение поджимает губы, но держит лицо. Головы не опускает, продолжает смотреть перед собой, не прикрывается руками. Не выдает, как ее задевают слова Нарциссы. — Белье под это платье не предусмотрено, — тянет собачку молнии вниз Нарцисса, открывая чехол. Гермиона поворачивается и покорно делает шаг в платье, когда женщина опускает его на пол перед ней. Нарцисса помогает ей просунуть руки, заходит за спину и начинает возиться с пуговицами. Время для оценки не особо подходящее, но Гермиона не может не обратить внимание, насколько хорош и утончен вкус Нарциссы. Всякий раз она приносит ей новые платья, ни одно из них не повторяется. В этот раз на ней кремового цвета тонкий шелк. Такой структуры материала Гермиона в жизни не видела. Он чем-то напоминает вторую кожу, струится по телу, повторяя каждый его изгиб. Левый край немного длиннее правого, заканчивается чуть выше колена. V-образный вырез спереди, длинные рукава, но вот спина… Гермиона немного хмурится. — Спина ведь всегда открыта, — внезапно произносит она. Пальцы Нарциссы замирают, прекращая застегивать пуговицы. Она смотрит на них пустым взглядом. — Что? — переспрашивает Нарцисса. Гермиона чуть поворачивает в сторону голову. — Спина, — негромко повторяет Гермиона. — Она у всех платьев всегда была открыта. Нарцисса закрывает двумя частями материала платья шрамы на спине девушки, бросая на них печальный взгляд, и продолжает торопливо застегивать пуговицы. — Фасоны разные бывают, — уклончиво отвечает женщина и, закончив, берет в руки волшебную палочку. Небрежно взмахнув ею, светлая магия вновь собирает пушистые кудрявые волосы Гермионы в тугой пучок на затылке. Гермиона слегка морщится, когда снова тянет у висков, но смиренно терпит, пока образ не оказывается закончен. Нарцисса обходит девушку полукругом и оценивающим взглядом окидывает проделанную работу, слегка кивая самой себе. Прекрасно. Женщина поднимает взгляд на Гермиону. — Старайся лишний раз не поднимать глаз на него и ничего не говори, — предупреждает Нарцисса. — Последние несколько дней Повелитель сам не свой. Женщина нервно заламывает пальцы рук. Она не хочет сказать лишнего, но Гермиона и сама понимает, что Нарцисса имеет в виду. По Мэнору пробегается слух позавчера, что Гарри давно не появляется на виду. Даже самые непросвещенные пожиратели предполагают, что это затишье перед бурей. Гермиона надеется, что так оно и есть. Грейнджер кивает. — Хорошо, — выдыхает миссис Малфой. — Идем, не стоит заставлять его ждать. Нарцисса идет к двери, и Гермиона сразу подстраивается под ее шаг, но, не успевает она ее открыть, как снизу доносятся чьи-то грозные голоса и сильный шум. Нарцисса хмурит брови и, схватив пальцами подол мантии, тут же быстрым шагом направляется вперед. Гермиона не отстает. Они минуют повороты, шагая близко друг к другу, и спускаются вниз. Едва миновав пролет, крики доносятся все более отчетливо. Суета стоит чудовищная, словно кто-то ткнул палкой в осиное гнездо. Голоса пожирателей гудят, среди всех прочих выделяется трескучий вопль Беллатрисы. Нарцисса совершенно ничего не понимает. Бросив взгляд на Грейнджер и убедившись, что она рядом, женщина следует к единственному человеку, который может пролить свет на происходящее. Его бледное лицо выделяется на фоне остальных. — Люциус! — схватив мужа за рукав, старается перекричать остальных Нарцисса. — Что происходит?! Гермиона тормозит совсем близко к Нарциссе, подальше отойти просто не хватает мужества. Она выглядит глупо в своем бежевом платье на фоне толпы пожирателей во всем черном, но до дискомфорта ей сейчас есть дело в последнюю очередь. Грейнджер смотрит на белое, словно полотно, лицо Люциуса. — Хранилище, — шепчет Малфой, склонившись к жене, но Гермиона все слышит. — Мальчишке удалось проникнуть в него, — челюсть Люциуса едва дрожит. — Он забрал крестраж из ее хранилища. Сердце Гермионы пропускает удар, ладони холодеют, сердечный ритм подскакивает. Мысль доходит не сразу. Гарри удалось добыть крестраж из сейфа Беллатрисы?! Дыхание сбивается. Грейнджер лихорадочно бегает взглядом перед собой, стараясь начать дышать ровнее. Не получается. Гарри находит крестраж в ее хранилище, а это значит, что… Она чувствует на себе взгляд и поднимает голову. Северус находится в другой части холла, но смотрит ей в глаза внимательно и настороженно. Мужчина качает головой из стороны в сторону. Огромные дубовые двери с размаху открываются и бьются о стены, вызывая ужас на лицах всех собравшихся. Темный Лорд рычит, вихрем влетая в холл. Никто не успевает опомниться, зеленый луч поражает двух пожирателей, потому что они стоят на пути, и те мешком падают замертво на пол. Том в ярости мчит к середине холла, где стоит Беллатриса, со смертельным испугом в глазах глядя на приближающегося Повелителя. — Круцио! — ревет Том. Лестрейндж не успевает даже пикнуть. Она валится на пол и, сжав зубы, с остервенением рычит, извиваясь на месте. Кисти рук Беллатрисы сводит судорогой. Гермиона в ужасе смотрит на это, отступив назад. Пожиратели стоят в кругу, глядя на извивающуюся ужом на полу Лестрейндж. Том обводит толпу последователей бешеным взглядом. Смотрит в глаза каждому, словно пытается что-то отыскать. Гермиона смотрит в пол, сжимая перед собой руки в замок, и всеми силами старается скрыть дрожь. Темный Лорд завершает круг и на мгновение его взгляд останавливается на Грейнджер. Он хочет его отвести, но вдруг снова возвращает ей свое внимание. Он уже собирается сделать шаг в ее сторону, как вдруг Лестрейндж истошно кашляет, прислоняясь щекой к холодному полу. Том стискивает челюсти и, еще мгновение посмотрев на опущенную голову Грейнджер, возвращается к Беллатрисе, хватая ее волосы в кулак и начиная тянуть на себя. — Все прочь! Все вон с глаз моих! — орет он. Пожиратели пулей начинают разбегаться, как тараканы, которым включают внезапно свет. Гермиона топчется на одном месте, не знает, куда ринуться. Люциус хватает Нарциссу за руку и уводит из холла с бешеной скоростью так, словно готов защитить ее своим телом от пули. Грейнджер задыхается от ужаса, когда холл пустеет по щелчку пальцев. Она поднимает взгляд на Темного Лорда. Том резко оборачивается к ней и уже собирается установить зрительный контакт, как вдруг перед Гермионой возникает высокий темный силуэт. Широкая спина закрывает ее собой. — Этой займусь позже! — рявкает он. — Конечно, Повелитель, — слышит она грубоватый знакомый голос перед собой. Сдавленный писк Беллатрисы слышится мгновением позже, Том почти силком тащит ее за волосы по полу в левое крыло первого этажа, Лестрейндж цепко хватается обеими руками за его запястье, зажмурив глаза. Гермиона видит эту жуткую картину из-за широкой спины в темной мантии. Северус поворачивается к Гермионе вихрем. Девушка дергается назад, вскинув голову. — Ни слова, — цедит он, — живо за мной. Схватив ее за руку, Северус почти бегом проносится по лестнице, ведущей наверх. Гермиона на адреналине бежит с ним наравне. Она даже не замечает, что он не первый раз хватает ее не за запястье, а берет именно за руку. Миновав знакомый коридор, Северус заводит Грейнджер в комнату и заходит следом. Гермиона тяжело дышит, замерев на месте там, где он ее оставляет, и осоловело наблюдает за действиями Северуса. Снейп накладывает на дверь чары, запрещающие проникновение извне, мастерски рисует слой оглушающего, проделывает тоже самое со стенами, окнами и даже полом. Мерцающая комната кажется визуально больше на пару мгновений, пока чары сковываются с поверхностями. Северус опускает руки на пояс, наклонив вниз голову. Мужчина тяжело дышит, стараясь собраться с мыслями. Гермиона продолжает на него смотреть, не представляя, что сейчас вообще происходит. В голове просто каша. Снейп выдыхает и поднимает жесткий взгляд. От него у Гермионы вдоль позвоночника бегут мурашки. — Он теперь следит за вами, — нарушает молчание Северус, сверкая недобрым блеском в глазах. — Вы своего добились, но оваций не ждите в своем театре одного актера. Гермиона сглатывает, по спине проносится холодок. — Смею заметить, что он следит теперь внимательнее и за мной, — жестко продолжает он. — По вашей милости мое положение становится шатким. Гермиона хмурится и неловко качает головой, а затем не сдерживается и фыркает. Уж его положение меня меньше всего интересует! Взгляд Северуса меняется. Насмешка со стороны Гермионы, пусть и непроизвольная, выводит его из себя. — Вечно вы слоняетесь по Мэнору, как у себя дома! — рявкает он. — Хоть на секунду вы не хотите попробовать подумать своей головой?! Грейнджер скрещивает на груди руки. Враждебность просыпается моментально. — Я думаю о… — Не думаете вы, мисс Грейнджер! — обрывает ее Северус. — После вашего прибытия все идет нет так, как было запланировано изначально! Гермиона собирается сначала что-то съязвить в ответ, но ее вдруг как ушатом ледяной воды окатывает. Она округляет глаза, приоткрыв рот. Что он сейчас сказал?.. — Изначально?.. — Вы то и дело подвергаете себя опасности, а мне приходится… В этот раз Гермиона не дает ему договорить. Шестеренки крутятся в сознании так интенсивно и быстро, что того и гляди: лопнет голова. — Хотите сказать, что прикрываете меня? — не верит собственным догадкам Гермиона. Слова Пэнси вспыхивают в памяти. «Работа у нас такая, Грейнджер. Спасать твою задницу» От осознания перехватывает дыхание. Все воспоминания начинают мелькать перед глазами. Все маленькие детали, события, моменты… Все выстраивается в единую, цельную картину. Руки бьет дрожью. О, Мерлин! — Вы… — делает неловкий шаг вперед Гермиона. — Вы на стороне Ордена! Северус сжимает на мгновение челюсти и проводит ладонями по усталому лицу. — И на темной стороне, — продолжает она; вывод срывается с языка моментально: — Вы что, шпион?.. — Поразительная наблюдательность! — рявкает он, убирая ладони с лица. Гермиона сглатывает ком в глотке. — Профессор… — Удивительно, что с вашими способностями вы все еще всецело и слепо доверяете светлой стороне, свято полагая, что все они безгрешны, — почти с отвращением скривив губы, произносит он. Гермиона нервно заводит за уши две выпавшие из пучка пряди. Ледяные пальцы обжигают пылающую кожу ушей и шеи. В глотке тарабанит пульс, Гермиона слышит, как шумит кровь от частого пульса. — Профессор… — Никто, — выставляет вперед палец Северус, — не должен знать. Не вынуждайте меня прибегать к немому заклинанию, — предупреждает он. — Слишком многое стоит на кону. Гермиона завороженно смотрит на Северуса, не в силах пока полноценно переварить обрушившуюся на нее информацию. Цепочку мыслей полностью выстроить не удается. Мысли путаются. — Здесь всюду уши, — обводит он небрежным жестом комнату, подразумевая Мэнор, — а вы так безответственно шастаете по Мэнору и что-то вынюхиваете, — смотрит он ей в глаза. — Если бы это был не я? Если бы вас заметил кто-то другой? Вы хоть понимаете, что творите?! Грейнджер сглатывает, хватается в поисках опоры за край бюро из темного дерева и прислоняется к нему копчиком, снова поднимая на Северуса взгляд. — Ради чего вы это делаете? — старается понять она. — Или… ради кого?.. — Мисс Грейнджер… Догадка поражает моментально. — Вы по-прежнему на нашей стороне! — в ее голосе нотки радости, даже глаза гореть начинают иначе. Северус сжимает челюсти. Не в том направлении мыслит! Нужно направить ее в правильное русло! Мужчина делает резкий шаг вперед. — Я на стороне своих убеждений, — холодно произносит он. Гермиона хватается за край стола, сжимая губы. Огонек внезапной радости гаснет, однако появляется что-то другое. Северус пока не понимает, что именно. — И ваша беспечность поражает меня, — откровенно сознается он. — Где же ваш острый ум, когда он так нужен?! Вхолостую используете собственные способности, головой совершенно не думаете! Гермиона хватает губами кусочек воздуха, непроизвольно сдвигая на переносице брови. Она не хочет этого делать, но возвращается мысленно в события, которые происходят после того момента, когда ее ладонь выскальзывает из руки Рона первой ночью в Мэноре. Беллатриса приходит по ее душу без позволения Темного Лорда, безжалостно пытает ее и мучает. Гермиона чувствует фантомные боли на белых уродливых шрамах, которые украшают обе ее руки и грудную клетку. Если бы Северус не вмешался… Если бы не сфальсифицировал нападение, она бы убила ее той ночью. Пальцы невесомо чертят по белой тонкой полосе шрама на щеке. Он так и не прошел. Остался с ней, как и все предыдущие и последующие. Гермиона сглатывает. Нарцисса. Она приносит кусок пирога ей и Лайзе, хотя — Гермиона теперь уверена, — ей запрещено спускаться в подземелье и уж тем более проявлять доброту к магглорожденным. Женщина выделяет ей комнату, снабжает всем необходимым. Нарцисса не отличается многословностью, но выражает милосердие по-своему. Теперь Гермиона это понимает. Миссис Малфой именно это и делает все это время. Проявляет к ней милосердие. Сердце лупит в груди все сильнее. Первый вечер в Мэноре. Ее официальный выход на радость публике. Корсет сдавливает ей легкие, дышать становится нечем. На фоне боли от электрического тока она отключается и попадает в совершенно другое место. С ней оказывается Пэнси. Из всех них… Пэнси. Будь она сама по себе — ее бы оставили задыхаться, оставили умирать. Гермиону поражает еще более очевидная догадка. Если бы она была одна, этого вечера для нее вообще могло не быть. Она поднимает взгляд на Северуса, который по-прежнему не произносит ни слова, терпеливо ожидая, пока до Гермионы все дойдет. Это он. Он сделал так, чтобы она оставалась жива. О, Господи… Тогда и события конца того вечера раскрываются с новой стороны. Том мог взять ее, взять силой. Она не смогла бы сопротивляться, не смогла бы выбраться. Он мог и убить ее тем вечером в порыве жестокости, но ничего этого не происходит. Северус снова оказывается рядом. Гермиона непроизвольно задается вопросом: а был ли Гарри в Мэноре на самом деле?.. Догадки поражают ее все сильнее. Ладони неконтролируемо дрожат, облаченные в перчатки холодного пота. Пэнси помогает ей выбраться из коридоров, уводит в комнату. Нарцисса подгоняет домовиков, чтобы топили камин. Северус делает тоже самое, чтобы у нее была еда. Он знает о ее махинациях с письмами, но не выдает ее, а совсем наоборот… Он помогает, ведь… Письма доходят до Гарри. Оба письма. Северус спасает ее глупую голову от Фенрира в лабиринте. Пэнси свою-то жизнь спасти не может, а все равно помогает Гермионе. И чем она платит всем им за доброту? Ничем. Совершенно. Паркинсон в самом начале хочет выцарапать глаза. Нарциссу в порыве ярости в первую встречу хочет убить, на Северуса накидывается дважды. С гвоздем и осколком. От злости на саму себя в глотке встает ком, потому что последние события выбивают из колеи напрочь. Ее шрамы. Северус делает это, больше просто некому. Он ее лечит. Он жертвует доверием Темного Лорда, когда совершает все эти поступки. Жертвует, чтобы спасти ей жизнь, к которой она так безответственно относится. Боже мой. Я просто умерла бы через пару часов после прибытия сюда, если бы не они. Если бы не он. Гермиона поднимает голову. В нижних ресницах на мгновение закипают слезы. Хочется сорваться, упасть на колени и разрыдаться. Грейнджер чувствует себя неблагодарной. Сглотнув, она качает головой из стороны в сторону. «Дошло наконец», — догадывается Снейп. — Может, вы и пытаетесь что-то сделать, мисс Грейнджер, однако, — нарушает затянувшееся молчание Северус, — я вижу вашу уязвимость. И снова эта эмоция загорается в глазах Грейнджер. Северус замечает это почти моментально. Взгляд ее меняется, осознание приходит до конца, но это не тормозит ее, совсем наоборот. Побуждает к действию. К следующему шагу. — Видите? — старается понять она. Мужчина делает шаг по направлению к ней. — Вы не контролируете ваш разум совершенно, — откровенно произносит он. — Я могу в любой момент проникнуть в него и узнать все, что мне необходимо. Гермиона опускает на мгновение взгляд, чувствуя, как слегка начинают гореть щеки. Так некстати именно в этот самый момент она думает о том, как близко стоит к ней Северус в тот день, когда уводит ее из лабиринта. Кожу ладони обжигает фантомное тепло. — Той же способностью обладает Темный Лорд, — продолжает Северус. Гермиона поднимает взгляд и хмурится, вмиг собираясь с мыслями. Девушка берет себя в руки. Не время для всего этого, ты же обещала себе не думать об этом! Вещи куда более реальные и страшные находятся в границах этого особняка и его участка. Нужно сосредоточиться только на этом. — Он хотел сделать это сегодня, — произносит он. — Когда вы остались одна в холле, он хотел проверить вас, но я ему помешал. Очередная горячая волна злости на себя накрывает Гермиону. Он даже сейчас защищает ее. Северус без конца спасает ей жизнь. — Если он узнает, что вы делаете… — Северус чуть качает головой, глядя ей в глаза, — последнее, что вы увидите перед смертью, будет вспышка непростительного. Информация поражает. Поражает настолько, что сразу заговорить у Гермионы не получается. Даже если она будет без конца осторожна, даже если Северус, Нарцисса, Пэнси… Да хоть сам Мерлин будет на ее стороне, это не обеспечивает ей безоговорочную победу. Спина может быть прикрыта. Если не Богом, то Северусом, а вот разум… Идея выстреливает в сознание моментально. Гермиона срывается с места и в три шага подходит к Северусу, чуть запрокинув вверх голову. — Научите, — уверенно произносит она. Взгляд девчонки пылает, глаза сверкают. Северус наконец понимает ее эмоцию. Любопытство. Жажда к изучению чего-то нового. Карие радужки Грейнджер почти искрятся, Северус ни разу с момента ее пребывания не видит у нее такого взгляда. — Что? — слегка теряется он. Гермиона импульсивно протягивает руку и сжимает пальцы Северуса. Снейп бросает на мгновение взгляд вниз, но затем снова смотрит на нее. — Научите меня, — почти требует она, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. — Контролировать разум. Гермиона почти не верит в то, о чем просит, но очевидные вещи всплывают на поверхность. — Вы давно знаете, что я делаю, — наконец озвучивает она свои мысли. — Еще в первый вечер моего выхода, когда вы обнаружили меня здесь, вы знали, что я сделала, — девушка сглатывает, покачав головой, — и никому ничего не сказали. Следующая мысль оказывается не озвучена, но этого и не требуется. И Гермиона, и Северус оба это понимают. Даже когда Темный Лорд неоднократно блуждает по сознанию Снейпа, он не находит лазеек, не догадывается даже, что Северус отправляет и первое письмо с подсказкой от Грейнджер для Гарри, и второе. Северус одним резким движением вырывает руку, слегка сжимая и разжимая пальцы. Внезапная тактильность Грейнджер на мгновение выбивает его из колеи, но он быстро берет себя в руки. — И что вы хотите этим сказать? — играет по своим правилам Северус, едва вскинув брови. Гермиона делает шаг назад и проводит ладонями по волосам, делая несколько шагов полукругом. Она впервые понимает, что действительно станет делать. — Что я хочу продолжать делать то, что делаю, — неопределенно отвечает она. Снейп фыркает. — Предоставлять информацию из Мэнора напрямую Поттеру? — театрально удивляется он. Саркастичности Гермиона не удивляется. Наконец остановившись, она снова смотрит на Северуса, скрестив на груди руки. — Я не настаиваю на вашей прямой помощи в этом деле, — заверяет она, — я лишь прошу вас научить меня ставить блок на собственный разум, чтобы я смогла и дальше… — Осторожнее, — резко прерывает ее Северус. Гермиона замолкает на полуслове, замечая, как резко меняется выражение его лица. Прежняя холодность, сдержанность и некоторая жестокость возвращается на место. Что-то не понравилось ему в ее высказывании, но Гермиона не успевает понять, что именно. Он говорит все сам. — Я боюсь, что вы недооцениваете всю тяжесть и серьезность грядущих событий, — холодно произносит он. Темные глаза внимательно смотрят в самую душу. — Вы, видимо, по-прежнему не понимаете, что, если встаете на этот путь, идти нам придется вместе, — кивает он. — Против всех, если быть точным. Против обеих сторон. Грейнджер фыркает, сильнее скрещивая на груди руки. — Я знаю, на чьей я стороне, — прищурив глаза, против воли язвительно отзывается она. — И при этом сидите возле ног Темного Лорда из раза в раз, разодетая как фарфоровая кукла на витрине в Косом Переулке! — рявкает Северус. Эти слова сбивают с Гермионы спесь моментально. Бросив взгляд вниз на роскошное платье, она стыдливо переминается с ноги на ногу. И как ему это удается? Почему он всегда оказывается прав? Немыслимо! — Откройте глаза, мисс Грейнджер! — требует он, снова делая к ней шаг. — Вам придется искренне притворяться, что вы на стороне Темного Лорда, покориться ему, исполнять его волю, — вкрадчиво произносит Северус. — И при этом быть на противоположной. Гермиона хмурится и снова подходит к бюро, присаживаясь на него и укладывая ногу на ногу. — Единственная возможность сделать все правильно, подсознательно настроить себя против всех, — произносит он. Гермиона вскидывает брови, и легкая ухмылка трогает ее губы. Теперь она понимает, что значит «на стороне своих убеждений». Северусу обе стороны осточертели. Будь это в его власти, он не был бы ни на одной из них. Однако он здесь. И дороги назад у него нет. — Как вы?.. Северус смотрит в карие глаза напротив и не отвечает на поставленный вопрос. Ему и не требуется. Все читается в зеркалах его души. Снейп окидывает ее взглядом с головы до босых пят, замечает скрещенные ноги и руки и понимает, что придется действовать решительнее. Времени все меньше, подозрений у Повелителя все больше. — Я чувствую вашу неуверенность, — произносит он. — Слышу ваш страх, который вы из раза в раз пытаетесь с себя сбросить. — Слышите? — хмурится она. Он не обращает внимания на вопрос. — Меня это беспокоит. Гермиона снова без надобности по нервной привычке заводит за уши пряди. Северус скрещивает на груди руки. — Я помогу вам научиться контролировать свой разум, но, — ненадолго замолкает он, — вы должны понимать, что все это не детские игры в героя. Слишком многое стоит на кону. Гермиона ведет кончиком языка по сухим губам. Сердечный ритм снова сбивается. На что я подписываюсь? Добровольно иду на сделку с человеком, которого дважды пыталась убить. Грейнджер понимает, что ей предстоит усердно и быстро учиться и, что самое важное, быть максимально осторожной. Она колеблется. — Вы и сейчас можете слышать, что я думаю? — решает перевести она тему. Северус неопределенно жмет плечами. — Если приложу усилия, — спокойно отзывается он. — Я смогу это почувствовать? И снова глаза Грейнджер начинают искрить неподдельным любопытством. — Разумеется, — снисходительно отвечает он таким тоном, будто уговаривает слабоумного положить на место нож, — я же вторгнусь в ваши мысли без позволения. «Вот грубиян!», — нахмурив брови, думает Гермиона, как вдруг чувствует странную тяжесть в затылке, и собственный разум перестает ей принадлежать. Складывается впечатление, словно чья-то невидимая рука впивается пальцами в мозг, и неконтролируемые мысли начинают бегать перед глазами картинками. — Не думал, что там будет настолько пусто. — Проклятье! — с силой хватается Гермиона за край стола обеими руками, когда Северус покидает ее мысли. Снейп едва сдерживается, чтобы не закатить глаза. — О, не стесняйтесь в выражениях, разумеется, — расслабленно замечает мужчина. — Как вы это сделали?! — ошеломленно интересуется Гермиона, жадно хватая ртом воздух. — Также, как это сделает Темный Лорд, если не научитесь блокировать доступ в собственный разум для посторонних, — холодно чеканит Северус. — И поверьте мне на слово, его не будут интересовать ваши постыдные воспоминания о первом поцелуе с болгарином на четвертом курсе! Он сразу будет лицезреть ваш путь предателя в стенах Мэнора! Щеки Гермионы моментально вспыхивают, когда она поднимает на Северуса жесткий взгляд и хмурит брови. С размаху залез в личную жизнь, уму непостижимо! — Я вас услышала, — холодно отзывается она. Гермиона старается решить, как поступить. Если быть откровенным, то в нынешних условиях особого выбора у нее нет. Довериться Северусу Снейпу. Идти с ним одной дорогой. Черт возьми, скажи ей кто-нибудь об этом в тот самый момент, когда она сидит в подвале с трупом Питера Петтигрю, когда Северус впервые к ней заходит, она бы рассмеялась в голос. Да так, чтоб голосовые связки порвались. — Глупо отрицать очевидное, мисс Грейнджер. Северус садится в кресло и берет в руки вчерашний выпуск Пророка, открывая первую попавшуюся страницу и начиная читать какую-то статью с таким вниманием, будто это самое интересное чтиво во всем мире. — Я нужен вам сильнее, нежели вы мне, — продолжает он, не отвлекаясь от желтых страниц. — И чем быстрее вы это поймете, тем легче будет принять решение. Гермиона хмыкает. Его самоуверенность поражает ее до глубины души. — Вы мне нужны? — скрыть нотку смеха в голосе не получается. Однако, стоит Северусу обернуться и поймать ее взгляд, становится не до смеха. Простой и очевидный вывод из всего произошедшего расставляет все по местам. — Другого способа выжить у нас обоих просто нет.