At Arm's Length

Мне правда очень стыдно за столь серьезную задержку. Творческий кризис и занятость в связи с экзаменами дают о себе знать. - Тебе правда нравятся эти червяки? – Спросил я у Джерарда, удивленно подняв брови. - Ну-у… Вообще, да. А тебе? Продавец за нашей спиной выразительно кашлянул. Я обернулся и, улыбнувшись, помахал ему рукой. Ничего не скажешь: двое взрослых мужчин, которые вот уже полчаса не могут выбрать между желатиновыми тянучками и вафлями, у кого угодно вызовут подозрения. - Нет, я их совсем не люблю… Мне хочется чего-нибудь шоколадного. Может, всё-таки вафли? - Нет, пожалуйста, только не вафли, - в очередной раз взмолился Джерард, нервно дергая плечами, как маленький ребенок на грани истерики. - Эй, я всё ещё не понимаю, почему мы не можем купить и то, и другое, раз наши вкусы в этом вопросе расходятся? Художник закатил глаза. - Потому что мы будем сидеть в одной комнате и смотреть один фильм, а значит, и угощение должно быть одно и то же! – В очередной раз попытался объяснить он. Типичный Джерард. Я вздохнул и покачал головой, стараясь сдержать рвущуюся наружу улыбку. - Ладно, забудь о вафлях. Поищем что-нибудь другое, - сказал я и медленно двинулся вдоль стеллажа, внимательно разглядывая предложенные сладости. - Понимаешь, - послышался голос Джерарда, который плёлся за мой следом. – Это должно быть что-нибудь… Хм… Резинистое! Да, именно. Что-нибудь резинистое*. Я рассмеялся. - Нет такого слова, знаешь об этом? - Чего это нет? А как же я тогда его говорю? – Непринужденно отозвался тот, вызывая у меня очередную усмешку. Мы продолжили свой путь. - Ладно… Так-так-так… - Мой взгляд зацепился за яркую упаковку, лежавшую на нижних полках. – Что это тут у нас… Ох, точно! Джерард! – Воскликнул я, хватая свою находку. – Зефир в шоколаде! Обернувшись, я оказался нос к носу с красноволосым. Он стоял, склонив голову набок, и спокойно улыбался, разглядывая моё лицо. Низ живота приятно скрутило. - Очень шоколадно. Как думаешь, он достаточно резинистый? – Тихо спросил я. - Идеально, - так же тихо ответил художник. От моего внимания не укрылся тот факт, что Джерард, после того, как пригласил меня посмотреть с ним фильм, заметно стих: за исключением бурного обсуждения в магазине, он почти не говорил, зато вдумчиво слушал мои глупые рассуждения, то улыбаясь, то согласно кивая. Меня немного смущало сложившееся положение дел: всё происходившее с нами в тот вечер так сильно взволновало моё сознание, что я болтал без умолку обо всём на свете, а художник, напротив, больше молчал, периодически заливался краской, избегал зрительного контакта и постоянно теребил что-нибудь в руках. Я не очень понимал, с чем была связана такая перемена в его настроении, но меня это не напрягало. В конце концов, я ведь не первый день знал этого красноволосого чудака. Он редко задерживался в одном агрегатном состоянии надолго. Пока Джерард занимался приготовлениями к нашему домашнему киносеансу, у меня было достаточно времени, чтобы вдоволь за ним понаблюдать. Шныряя с кружками и чайником между холодильником и ванной, парень беспрестанно бубнил что-то вроде: «Почему нельзя было вымыть посуду сразу после еды» и «Повсеместно сею хаос, в этом мой смысл». - Может, тебе помочь? - Нет-нет-нет, - бурно запротестовал он. – Я же уже сказал, что нет. Ты мой гость. - Не вижу в этом ничего такого. Но как хочешь… Красноволосый вынес из ванной плед, расстелил его возле батареи и накидал сверху подушек. - Так как у меня нет дивана… В общем, вот, - пробубнил парень и потёр переносицу. – Устраивайся. Я за ноутбуком, - сказал он и снова скрылся за дверью. Что еще он хранит в ванной, интересно? Джерард позволил мне самому выбрать кино, правда, из тех, что уже были когда-то закачены на его компьютер. Я не смог найти в себе сил сосредоточить внимание ни на одном описании или отзыве, когда рядом сидело лохматое чудо, увлеченно жующее «резинистую» зефирку, поэтому ткнул практически в первую попавшуюся видеозапись. Ну а если серьезно, то мне было абсолютно всё равно, какой фильм смотреть, если смотреть его вместе с ним. Как оказалось позже, картина была про любовь. В центре сюжета двое школьников - парень и девушка, которые влюблены друг в друга, но встречают на своем пути множество препятствий, с которыми пытаются бороться. Признаюсь, это был не лучший выбор: от романтичности, пропитавшей фильм и настоящий момент, мое сердцебиение то и дело учащалось, но я отчаянно боролся с собой, не позволяя собственному сознанию покинуть меня теплой лужицей через глаза или ухо. - Как тебе главный герой? – Внезапно поинтересовался художник. - Тюфяк какой-то. И что она в нём нашла? Тот усмехнулся. - Это уж точно. Туфяк. Но они выглядят довольно счастливыми вместе. К чему это он, интересно? - Ну да. На самом деле, такое возможно только в школе, когда в твоей голове еще нет ничего, кроме ветра и секса. В данной ситуации их чувства выглядят вполне естественными, но во взрослой жизни… такого не бывает. Мне кажется, что чем старше ты становишься, тем меньше твой шанс сойти с ума от любви и начать творить всякие глупости. Краем глаза я заметил, как Джерард пожал плечами. - Мне не из чего делать выводов. Я обратил на него удивленный взгляд. - Что ты имеешь в виду? - Я ведь уже говорил тебе, что ни разу не влюблялся. Ни в школе, ни после того, как стал взрослым мужчиной. Как-то это явление всё время обходило меня стороной. - Всё ещё не могу поверить, что ты серьезно. А где же, в таком случае, ты черпаешь вдохновения для своих работ? Парень негромко рассмеялся. - Ну, и среди творческих личностей есть такие, которые могут вдохновиться консервной банкой. Весь вопрос в том, с какого ракурса ты смотришь на мир, - философски заявил он, и в тот момент я с трудом узнал в нём упрямого любителя резинистых сладостей, которым он был в магазине. Фильм оказался забыт, теперь мне хотелось только продолжать этот странный диалог. - А как же… Ну, - я запнулся. – Секс? Джерард усмехнулся и повернулся ко мне, тоже отвлекаясь от происходящего на экране. - Уж не думаешь ли ты, что я девственник? Я смущенно опустил глаза. - Секс это… - задумчиво произнес он. – Ещё один источник вдохновения. И у меня было много замечательных любовников… Правда, как только наступало утро их очарование куда-то исчезало. Поэтому я предпочитаю засыпать и просыпаться один. Мне показалось или на его лице появилась какая-то грустная улыбка? - Выходит, ты ни разу в жизни не занимался любовью? Просто… секс? - Ну да, выходит, что так. Однако процесс от этого не стал менее приятным, - его брови взметнулись, и я сильнее прежнего залился краской. - Ты не можешь так говорить, раз не пробовал… Это абсолютно разные вещи: секс и физическая любовь. Джерард задумался на пару секунд. - Да, пожалуй, ты прав. Беру свои слова назад: мне действительно не с чем сравнивать. Мы замолчали. - А для тебя, - спустя несколько минут нарушил тишину художник. – Что для тебя значит секс? - Секс, в моем представлении, это один из способов выразить свои чувства другому человеку. - И что же, значит, ты часто влюблялся? - Ну… Не скажу, что часто. Вообще, мне кажется, что это случалось два раза. Или три… В любом случае, я состоял в серьезных отношениях дважды. - Хочешь сказать, за всю жизнь у тебя было только два партнера? - Да, - снова смутившись, ответил я. – Не думаю, что в этом есть что-то неправильное. - Напротив, – мгновенно отозвался тот. – Мне бы, может, и хотелось жить по такому же принципу, что и ты… Просто я родился другим человеком, и на этом всё. - Понимаю. Он устало вздохнул. - Ладно, давай досмотрим, чем кончилось дело у этих детей… О, кажется, они собираются трахнуться! Простите… Заняться, физической любовью. Я уязвленно пихнул парня в плечо. - Да пошёл ты. - Ладно, не обижайся, я действительно шучу. Я и не обиделся. Признаться честно, после нашего спонтанного и чересчур интимного разговора, у меня уже не осталось никаких шансов вникнуть в суть фильма. Все мои мысли были заняты только словами Джерарда. Он действительно не знает, что такое любовь? Смысл его картин с выставки сразу стал для меня гораздо понятнее: ему отчаянно хотелось влюбиться, он просто не мог… Не встретил нужного человека или слишком много себя растратил на пустой секс. Теперь уже у меня были серьезные основания полагать, что всю его симпатию по отношению к себе я просто надумал, и от этих мыслей неприятно щемило в грудной клетке… Последнее, что я запомнил, прежде чем сон охватил меня, это как моя голова непроизвольно склонилась куда-то в сторону плеча красноволосого художника.

All I want is to know why Life is not a lullaby Reality tells A different kind of tale Everybody tries to win But everyone fails - Hypnogaja, Lullaby

*Неологизм от 5Stories