Дорога Атеста || Проклятое солнышко

Кабинет человека, которого Фераи боялся до громкого звона в ушах, был выполнен в черно-красных тонах, зашторенное окно, темнота и угнетающая атмосфера. Идеальная чистота, и пустующее пространство. От одного вида помещения Фераи доходил до дрожи, не в силах сделать что-либо ещё. Стол, а за ним мужчина средних лет, в черном костюме, играющий с колокольчиком, свисающим с настольной лампы– единственная вещь, от которой исходит свет в этом кабинете. Если Фераи пугает только установка кабинета, то про владельца говорить и не стоит. Он уже сто раз пожалел о том, что ввязался в это дело. Время расплаты уже критично близко стоит к нему. Игараси глотает комок слов, застрявший где-то в горле. – Фераи, – скучающим тоном протягивает его имя, показывая незаинтересованность наступающего диалога. – Игараси, – голос пугающий и сладкий. Фераи врать не будет: Алкаш от одного резкого действия Роберта готов в панике расколоться и просить о пощаде. Роберт чувствует страх, исходящий от бедного мужчины. Роберт ещё не приспустил к полной дискуссии, а бедняжка Фераи уже боится. Но держится он прилично. Это Роберт признал. Что ж, ему стоит приступить к работе. – Фераи, Фераи, – наигранно покачал головой русоволосый, позволив себе улыбнуться. – Дорогой, ты задолжал моему клубу, принадлежащему достопочтенной «Якудза».– мягкими движениями положил подбородок на скрещенные руки. – И так сумма составляет, – расцепив руки, что бы удостовериться в сумме, начал перебирать бумаги на столе. Нашев нужную, гадко улыбнулся и принялся читать – Ого! Триста тысяч евро с хвостиком! Фераи глотнул. Он знал, что сумма далеко не маленькая, но триста тысяч евро... За всю жизнь мужчина не сможет полностью расплатиться, он это прекрасно принимает. – Сумма не маленькая, думаю, – после долгой тишины и отсутствия ответа от Игараси продолжил. – Г-г-господин, я, – его голос сильно дрожал, слова путались на языке и уходили в гортань. – Ох, дорогой, обращайся ко мне по имени, – недружелюбно усмехнулся мафиози. – Роберт, – будто утвердился, нежели переспросил Фераи. Роберт положительно качнул головой. – Да, – вылетело с уст господина – Так чем расплачиваться будешь, Игараси, Игараси? – Опять привычная тишина наполнила кабинет. – Знаешь наблюдал я на днях за твоей семейкой. Не ошибаюсь, Ямады, – Роберт давил на самое дорогое для людей– Семья, дети. Но Но на лице Фераи не отобразилось ни одной Эмоции, кроме отвращения. Роберт вскинул брови вверх. Он знал, как была устроена семья Ямада в пределах дома. Он аж всплакнуть хотел. Три ребенка, смерть одного отца, обеспечивающего семью, дешёвая проститутка, недомать троих детей, и громко использованная шлюха Фераи. Однокомнатная квартира с пятерьмя живущими там. Недостаток еды, недостаток одежды, недостаток денежных средств. Любовь к среднему и младшему ребенку, необоснованная ненависть к старшему. Впрочем, старшая дочь семьи Ямада привлекла его больше всего. Девочка с первого дня почувствовала неладное и заметила слежку самого Роберта. Они пересекались лицом к лицу. Девочка в тот день заинтересованно всматривалась в его лицо, будто пытаясь запомнить. Ещё был один случай, напрягающий мафиози – ее давнее сближение и резкое отдаление от дочери главы. Но судя по всему, резкое отдаление, которое в отчасти было подстроено, сыграло Роберту на руку. – Вам сдать их? В в-ваш собственный бордель?– резко осмелел Фераи, заставив удивиться Роберта второй раз. Этот алкаш не промах, но теперь ему вдвойне хочется избавиться от него, но не своими руками. Скажем, одной маленькой девочки... – Ох, ограничение свободы для независимых особей женского пола хуже любой смертельной пытки, – отправив маленький намек, улыбчиво произнес Роберт. – Но, думаю тебе этого не понять. Свободен, тебя проведут в номер, – сменив ранее наигранную любезность на резкость и агрессию, послал он его – будешь за всем наблюдать, – Пояснил он, как только Игараси собрался поклониться и удалиться с помещения. – Скажу прямо, я заинтересован в старшей дочери, – Угрюмо кинул он Фераи, что схватился за ручку, остановился, выслушал и наконец вышел из его личного пространства. – Ямада... Ямада Алина, – повторял он, вспоминая лицо измученной девочки, теребя кончиком пальца колокольчик, разбавляющий тишину– Алина Ямада, – Аля Хайтани, – Алина Ямада, – Роберт мысленно прикинул, какие психологические неполадки могут твориться в голове старшей Ямады, из-за неуравновешенной матери. Но их гораздо больше, чем он может себе представить. – Гермиона Ямада – Гермиона Хайтани, – Может ли разумно мыслить ребенок, пока в голове своевольно гуляют семь стадий расстройств? – Хайтани... – Юкичима, будь добр, – с угла комнаты выходит молодой парень в маске и закрытой одеждой. Фераи не замечал лишнего человека во время разговора, что не было странным – Приступай к работе, – Парень достал с кармана нож с синей рукояткой, протерев вещь салфеткой, поклонился, положив руку на сердце и вышел с кабинета, победно ухмыляясь.

***

Семь стадий расстройств

Расстройство личности Устойчивое психиатрическое нарушение, которое проявляется в детском(подростковом) возрасте, пламенно прогрессируя. Заболевание характеризуется подавлением одних и проявлением других черт личностей. Синонимы: раздвоение личности Комплекс бога Непоколебимое убеждение у человека, которое характеризуется завышенными ощущениями личных способностей, привилегий, или же непогрешимости. Человек с комплексом бога склонен к отказу признавать свои ошибки или неудачи, даже при наличии неопровержимых доказательств. Синдром жертвы Приобретенная личностная черта, привычка человека считать себя жертвой обстоятельств или других людей. Жертвой в отношениях с партнёрами, родителями или даже собственными детьми. Жертва - позиция, попав в которую однажды, человек потом будет стараться ее избегать. Аутичная личность Свойства человеческой личности, как неуверенность в себе, ранимость, предпочтение творческого уединения шуму внешней деятельности, особая склонность к мечтательности Аутизм Человек, замкнутый в себе, погруженный в мир собственных переживаний. Отрыв от действительности. При аутизме теряется интерес к реальности и общению с окружающими, утрачивается эмоциональный контакт с другими людьми. Расстройство аутического спектра Разговоры с невидимыми собеседниками встречаются при шизоаффективном психическом расстройстве, проще шизофрении. Импульсивное расстройство личности Импульсивное расстройство личности характеризуется эмоциональной неуравновешенностью, импульсивностью, низким самоконтролем и повышенной склонностью к агрессивным вспышкам.

***

12 лет в заточении

Белое пространство, без единого намека на обычное место на земле. Измученная Алина, ранее прикованная к стулу, не видит конца белизны. Конца нету, но ее это не заботит. Перед ней располагается скромно накрытый стол, с двумя чашками чая. Одна определенно для нее, а другая для понятной и не очень значимой персоны в ее недолгой жизни. Боль пропала так же резко, как и появилась от первого удара лома. Будто тяжёлый груз с плеч упал. Она без труда вдохнула лёгкой грудью, и попыталась улыбнуться. Стало легче, не больно. Как будто это выдумка и шутка ее же сознания, которое создавало иллюзию ран от ножа. Кожаного, с синей рукояткой. Та девушка, что в различных ситуациях попадалась в поле ее зрения и представилась именем Алины, появилась из ниоткуда, и села за стол, взяв предназначенную для нее чашку чая. – Кто ты? – как в тумане вырывается вопрос у Алины. Боль ушла, но звон и писк в ушах и не думал. Головокружение – тоже. – А ты не узнаешь себя?– отвечает она ее голосом, склонив голову на бок. – Бред, – комментирует Алина. Она понимает, что это неправильно. Обычные люди не разговаривают с собой из будущего. Они не видят то, что видит она. Это неправильно. Не так, как у всех. Это расстройства, это проблемы в голове. Но Алина здорова(?) Она убеждает себя в этом. – Возможно, – Алина не поняла, как ее руки освободились от веревок и были вправлены. Они автоматически потянулись к чаю, из-за охрипшего голоса. – Где мы?– спрашивает она, хотя не желает знать ответа и контактировать с чем-то не понятным. Но может это и к лучшему? Может эта незнакомка «Алина» сможет помочь ей? Алина сейчас нуждается в помощи больше всего. – Это мой дом, – отвечает она, дружелюбно улыбнувшись. Такая улыбка редкость для нее. Именно дружелюбная. Не нахальная, не ехидная, без оскала. – Почему я в твоём доме?– странная формулировка слов слетает с языка. Алина не думает над вопросами. Алина не о чем сейчас не думает. А смысл? – А почему бы и нет?– Издеваясь, вопросом на вопрос отвечает она, с хлюпанье отпивает чай. – А что произошло?– звучало очень наивно. Алина не припоминает. Все в обрывках. Леона, школа, нож, стул, окно и... И что-то ещё важное она упустила. – Тс, нагнись, – прошептала она, корпусом перелезая через стол, насколько это возможно. Алина повторяет в точности за ней. Нагнувшись к уху, прохрипела – – Тебя хотят убить, – сладко пропела она, а Алина вздрогнула. Точно, ее привязали к стулу и пытались убить. Только из-за кого? Пытается вспомнить, оставив собеседницу без внимания. Точно, и как она могла забыть! Фе-ра-и. Ее спрашивали о Фераи. Она истошно кричала, что не знает где он. Человек в маске не поверил ей, и... – И тебе никто не поможет, – она говорила это с лёгкостью, улыбчиво, постукивая костяшками пальцев по столу. Повисла тишина. Алина не знала, что можно ответить. Да она ей верит, она помнит что произошло за эти семь дней. Это было больно. Она кричала очень сильно, когда нож очередной раз въедался в плоть, а лом, с размаху, грубо касался ног. Алине никогда не было так больно. И она бы в жизни не пожелала никому испытать эту боль. Даже Лауре. Даже Леоне. – Кроме меня. Поверь, ты будешь сильна, если согласишься принять мое предложение, – Эта ситуация до боли напоминала мне что-то. Что-то очень важное для меня.

Роw Аля

– Жанна, – сама не понимая того, что произнесла имя француженки вслух, отпила ещё два глотка холодного напитка. Девушка, что раньше безумно резко вскочила на стол, предложив мне что-то заманчивое, удивлённо вскинула брови вверх. – Жанна Д'арк Единственный предмет, который нравился мне, который я не зубрила по ночам, который действительно был интересен мне– история. Особенно война между Англией и Францией. Франция проигрывала, ее ещё живым жителям оставалось только молиться богу, как появилась их надежда, в виде семнадцатилетней Жанны Д'арк. Франция смогла дать отпор Англии, так как воинам вселила надежду Жанна Д'арк. Она пропала также неожиданно, как и появилась. Припоминаю, что ее обвинили в ереси, и сожгли на костре. Вот с кем у меня была ассоциация с ней. – Д'арк. Я буду звать тебя Д'арк, – не спросила, утвердила. На это она хмыкнула, возвращаясь к старой теме. – У тебя есть два варианта, девочка, – маска любезности раскололась, теперь на смену эмоциям пришла привычная жесткость и злой оскал. – Либо ты умираешь здесь и сейчас, так и не узнав правды смерти подружки, либо берешь мою помощь, и убиваешь всех до единого. Одного упоминания о Леоне хватило, чтобы принять правильное решение, но перед этим, я уточнила один момент – Почему ты помогаешь мне? Откуда у тебя найдутся силы? Какая тебе выгода с этого? Град вопросов посыпался на Д'арк, пока она скучающе помешивала сахар в новой порции чая. Ее смена эмоций пугала, но не отгоняла и отнимала желание наконец узнать правду. И... И наконец стать сильной, чтобы показать тем людям, которые обошли стороной ее крики о помощи, но приняли ее доброту, использовав в своих целях. Она уничтожит Алину Ямаду и построит нового человека и новые взгляды на жизнь. И поменяет имя. – Мне скучно, – начала она после долгого молчания – я была в этом месте целых двенадцать лет взаперти, наблюдая за твоей жалкой жизнью. Признаю, где-то я и прослезилась. Но когда есть такие возможности, почему ты отказываешься? Ты спрашивала кто я? Я скажу кто! Ты одаренная, таких как ты очень мало. Я – твой дар! Я думала. Много много думала. Особенно про последнюю фразу Я – твой дар Делать нечего, я не смогу воплотить свои планы в жизнь, если конечно не воспользуюсь силой своего «дара» Хотя, не исключено то, что она может оказаться и моим проклятьем, о котором в скором времени я ужасно пожалею. У Жанны Д' Арк была сила и вера, но у нее не было счастливого конца. Так почему у меня он должен быть? – Выбирай, – звонко пропела, заливаясь странным и ненормальным смехом – умереть сейчас, или принести четыре жертвы, по твоему выбору! Мой рот открылся, но не спешил сказать точный ответ. В такой момент вся жизнь пролетела. Мама, меня давно дома не было. Интересно, она беспокоиться обо мне? Нет. А все ли с ней сейчас хорошо Нет. Вернулась к прежним раздумьям, взвесив все за и против. Возможно, только сейчас, когда мои ноги и руки целы, я могу думать радикально. Но когда я вернусь в тот красивый и завораживающий подвал... Не до правильных раздумьях мне будет. Несомненно, я выбрала неправильное решение – Как? – Она не поняла мой вопрос, было видно по взгляду – Как мне воспользоваться твоей силой? – Все просто, ударь меня Я будто с цепи сорвалась. Столько всего накопилось за всю жизнь, что я была искренне рада ударить ее. Бешено, по столу направлялась к ней. Последний рывок, ударила в лицо. Д'арк посчитала лишним поставить блок или отпрыгнуть в сторону. Она принимает неслабый удар и летит вместе со стулом на пол, я вместе с ней, сверху. Как только я услышала стук и треск чашки, то попала в пустоту, полностью покинув сознание.

***

Семь дней ада || Первая жертва Кармы

Ненавистное помещение, в виде подвала, на удивление выполнено в светлых тонах. От света перед глазами девочки мелькают разноцветные пятна. Жгучая боль особенно чувствуется в ногах, и в правой кисти. Алина опрокидывает голову назад, стиснув зубы, шипит от боли. Воспоминания током прошибают ее, волна мурашек проходит по спине. Глаза невольно опускаются вниз, чтобы рассмотреть раны и убедиться в реальности. На правой ноге, выше колена, располагается красное месиво. Она помнит, человек впервые ударил ее ломом сюда, заставляя кричать, рвать голос, дергать ногами и рыдать на прорыв, параллельно убегая в другой угол комнаты. Потом, после долгой передышки, ее ударили уже ножом в левую ногу, ниже колена, ближе к щиколотке. Опять крики, и невыносимая боль. Алина видела пару человек перед собой в этот момент. Галлюцинации показывали ей мертвого К'ерого: Он постоянно обегал стул, размахивал руками, пытался докричаться до дочери, и что главное .. он Плакал. Алина никогда не видела его таким эмоциональным, поэтому при каждом новом ударе кричала громче и сильнее, вспоминая свои семилетние годы. На коленях, около ног Ямады, плакала Шираэ – мать Майки и подруга Гермионы. Шираэ умерла на больничной койке тоже в семилетие. Третий дух не занимался бездельем– постоянно создавал шум, на который Юкичима– имя человека, обладателя красивого острого ножа, отвлекался. Но чаще всего Алина перекрикивала шум, только заметив краем глаза силуэт Леоны. Четвертое очертание призрака Каори усердно повторяло действа Леоны. Потом Ояна, когда каждый раз нож Юкичимы поднимался и опускался, въедаясь в правую ногу все сильнее, чем в прошлый удар. Он расспрашивал о местонахождении Фераи, а она как-то уберегала место ранения рукой. Странно признаться, но Алине помогала ее помощь. Их помощь. Леона не смотрела ей в глаза. Они только испуганно наблюдали за действиями Юкичимы, и его ножа с ломом. Вскоре крики стали тише, а потом и вовсе пропали, а Алина начала терять сознание, если не рассудок. Она пересматривала бело-сиреневый рисунок на потолке, и думала. Почему именно я? Потолок был чистым и светлым. Сиреневые цветы по всему периметру украшали его. Фиолетовый цвет ближе к центру становился все холоднее и темнее. Заслуживаю ли я смерти? Цветы были мелкими, а у Алины не было очков. Ей приходилось щуриться и рассматривать каждый маленький лепесток, любуясь дизайнером, но не как ни человеком. Возможно, Алине он и не нравился, но отвлечься от боли в ногах и в горле стоило бы. Я всегда помогала людям. Интересно, если я буду кричать сильнее, они помогут мне? Раздумья прерывает рывок и безумно нечеловеческий крик Ямады. Слезы не думают останавливаться, размывая силуэт ног. Алина каждый клеткой чувствует, как ручейки крови стекают вниз, к ступням, а человек все ещё донимает ее расспросами о Фераи. А кто он такой? Алина его знает? «Не знаю!» «Не знаю!» «Отпустите!» «Больно!» «Хватит!» «Прекратите!» «Пожалуйста!» «Мама!» «Умоляю!» «Помогите мне!» Крик должна была услышать вся планета. Все те, кому она каждый раз дарила улыбки, утешала и помогала. Все те, кому она не докучала своими проблемами и не просила взаимной поддержки. Но никто не пришел. Теперь ей придется справиться одной. «Устранить проблему» Алина резко встаёт, и сразу же падает на ранее чистый, белый пол. Ей кто-то помогает, и она хватается за несуществующее плечо человека, ковыляет до оружия. Она с самого начала заметила кусок арматуры, в конце зала, наполненного ее криками. Она так никогда не кричала. Но уже пообещала себе кое-что «Они будут кричать сильнее» Переломанные ноги безумно болели – не давая открыто ходить и крича об открытой, не перевязанной ране, но девочка игнорировала все это. Она умрет, если не ухватиться за что-то живое. «Месть» И не за пытки, а за других людей, убитых в последний, радостный день школы. Она поклялась, а клятвы обязательно исполняют. И неважно, что с ней станет, и в каком состоянии она будет находиться. На этот раз передвигаясь с помощью железной трубы, Алина покинула подвал. Это чудо! Не одна дверь на ее пути не была заперта. Будто кто-то уже ходил здесь, и открывал двери специально для нее. «Финальная» Юкичима стоял посреди кладовки, и чем-то занимался. Мужчина протирал свой железным лом от крови Ямады. Алина тяжёлыми шагами направляется к нему. – Что за?– говорит он, оборачиваясь на шум «мертвеца». Усмехается, и сразу же одергивает себя. Это первый раз за его карьеру. Алина находилась в подвале на протяжении семи дней, она в любом случае должна была там скончаться. Удивлению нет конца, когда она резко скачивает с места, и на, черт возьми, переломанных ногах, подбегает к нему, со зверским воем. Красными руками, с порванными, грязными рукавами Замахивается И слишком сильно, для двенадцатилетнего ребенка ударяет куском арматурой по голове. Сознание мгновенно покидает парня, Ямада уже вывела его из строя, на этом следовало бы и остановиться. Но она слишком сильно молила его прекратить. Замах, удар. Замах, удар Финальный. Замах, удар И последний.. Замах, удар. Его череп раскололся уже на третьем ударе, умер он на четвертом, а на пятом его голову не узнала бы родная мама. Все превратилось в кровавую кашу. Очертания лица пропали, а один глаз вытек прямо в расколотый череп. На следующий день Алина с уже перевязанными ногами, в новой одежде, с запасом еды и оружия бежала по полю васильков, ориентировалась на большое здание Токио, в Роппонги. Бежать было больно, но мотивация терпеть была слишком действительна и сильна. Выжить. Отомстить. Побежав до города, к тридцатиэтажному зданию пришлось добраться по переулкам. Совесть пугала ее. Не об себе, а о других. Мама волнуется? Виктория и Нишиноя плачут? Переживают ли Мина и Каори? Друзья меня ищут? Баджи и Эмма беспокоятся?

И опять. Как называется, и вперёд, по новой. Даже когда ее ноги и руки, разделанные в мясо, когда она побывала семь дней в аду, и когда она принимала помощь у покоющихся людей, она беспокоиться о других. Лифт поднимается на восьмой этаж, она подходит к триста сорок четвертой квартире. Рука неохотно стучится, но не домой. Она слышит шаги, щелчок двери. И вот. По другую сторону двери стоит Риндо Хайтани.