Любовь с привкусом смерти

      Утро выдалось тёплым и солнечным. После холодной и снежной зимы природа постепенно начинала оживать: под яркими лучами солнца сухая и безжизненная трава наполнялась жизнью и зеленела, а на деревьях появлялись первые листочки. Совсем скоро наступит праздник, который успели полюбить многие — Фестиваль цветов. Дети обожали этот день за яркость и разнообразие цветов, дивные ароматы, витающие в воздухе, и волшебную атмосферу, пропитавшую всё вокруг. Взрослые же, в свою очередь, отдавали дань уважения Будде.       В храмах всех прихожан угощали чаем из лепестков гортензии, который также было позволено взять с собой домой, чтобы выпить его вместе с родными и близкими людьми. Идзуми слышала, что напиток в этот день являлся целебным. Вот только в это она не могла поверить, хоть отчасти буддизм был близок ей по духу. Суть этого учения заключалась в четырёх благородных истинах, и с первыми двумя было сложно не согласиться: мир несовершенен и полон страданий; и источником страданий являются людские желания и жажда лучшей жизни. С первым пунктом пришлось безжалостно столкнуться в раннем детстве, испытав всевозможные муки, способные выпасть на долю нескольких людей, но никак не на одного. А со вторым пунктом пришлось ознакомиться немного позже, узнав, насколько люди бывают эгоистичными и до ужаса жестокими. И если демонов можно понять — все человеческие чувства погибли внутри них, а те жалкие остатки мутировали, превращаясь в нечто страшное и смертоносное, то какое оправдание у людей? У Идзуми не было ответа на этот вопрос. Возможно, потому что и оправдания таким поступкам не было.       К двум другим пунктам она не знала, как относиться — в силу юного возраста и отсутствия мудрости прожитых лет сложно было верить в них по-настоящему. Однако в душе теплилась надежда, что после смерти всем светлым душам будет дарован шанс переродиться. И что её братья не бродят в темноте, не имея возможности найти выход, а будут достойны вновь познать вкус жизни, обрести истинное счастье и любовь, которых были лишены в этой. Точнее, не так… Которые были нагло оборваны безжалостным демоном.       Города в этот день украшены тысячами цветов, бумажными фонариками, а по улицам проходили праздничные шествия, участники которых одеты в нарядные национальные одежды. Особым вниманием в этот праздник одарены дети, так же одетые в яркие цвета. Среди шествующих буддистов непременно находится повозка с установленной на ней статуей белого слона, явившегося во сне царице Майя. На слоне же был расположен сидящий младенец Будда, к нему подходили нарядно одетые дети и по древнему обычаю ему на голову выливали сладкий цветочный чай.       Идзуми часто посещала крупные города, в которых Фестиваль цветов праздновали с особым размахом. Это давало возможность смешаться с толпой, украдкой рассматривать такие жизнерадостные лица, слушать громкий смех и чужие истории. Это позволяло почувствовать себя обычной девушкой, не знающей о злых порождениях тьмы, не привыкшей к убийствам и вязкой тёмной демонической крови. Её душа и тело были покрытыми шрамами, служившими напоминанием о данном себе обещании: отомстить за смерть близких людей, за всех тех невинных детей, погибших в приюте, за прекрасного наставника, который не позволил им сгинуть в лапах смерти. И только в этот праздник она позволяла себе облачиться в красивые одежды, скрывающие её истинную сущность, и надеть маску счастливого человека, будто бы её сердце не было разбито на тысячу осколков, приносящих одну лишь боль.       Поэтому, когда появилось новое задание — разобраться с неким существом, оскверняющим могилы и поедающим тела усопших, Идзуми первая, кто согласился взяться за это дело. Некоторые истребители демонов, в особенности столпы, предпочитали брать более высокоранговые миссии, считая обычных мелких демонов и злых духов не достойных их внимания. Но и она согласилась на это дело не по доброте душевной, а потому что от этой деревни до города Курасики было всего полдня пути, где будет проходить праздник в честь рождения Будды. И толика любопытства тоже присутствовала при решении, потому что ещё не встречалась с голодными духами. Хотелось посмотреть, насколько они сильны.       Поэтому вскоре Идзуми, собрав самые важные вещи для похода, отправилась в путь. Она надеялась дойти до деревни к поздней ночи, потому оставаться на ночлег в лесу совсем не хотелось, а последнего поблизости не было, лишь многовековые деревья, ещё не успевшие отрастить себе густую крону, из-за чего тёплые лучи солнца с лёгкостью пробивались сквозь голые ветви деревьев, лаская кожу. Даже немногочисленные сосны не мешали насладиться весной.       Всё живое и правда начинало оживать, лес будто наполнился звуками: было слышно, как на лиственных деревьях чирикали птички, радостно встречая день; как где-то вдалеке стучал дятел, ища себе пропитания или создавая гнездо в стволе дерева; как тихо шелестел ветер, играючи подкидывая края серого хаори. Ещё с детства ей нравилось гулять по лесу, наблюдать за местными обитателями и собирать дары природы в виде ягод, грибов или целебных трав, хотелось бы сохранить эту наивность и до сегодняшних лет, вот только теперь Идзуми обладала куда более обширной информацией и поэтому всегда была начеку. Она не позволит обмануть себя этой мирной атмосферой, потому что точно знала, что помимо птиц и животных здесь есть и другие, которые становятся активными только ночью, ибо днём слишком опасно — велика вероятность быть замеченным.       Но, стоит сказать, не все они были нечистыми, некоторые из них с интересом следили за путниками, идя за ними по пятам. Многие из людей сталкивались с ними, даже не понимая этого. Внезапный порыв ветра, неожиданный треск ветки, птица, что неожиданно села на соседнюю ветку, лужа на дороге в солнечный день — всё это их знаки. Иногда, когда человек им особо приглянулся, они могут послать целую поляну грибов или ягод, хотя, казалось бы, проходя мимо, там не было ничего, кроме травы. Бывают случаи, когда они могут схватить за одежду, но всем будет казаться, что они зацепились за ветку или куст. Делают они это не со зла, просто чувствуют душевное тепло и тянутся к нему, как мотыльки на свет.       И только истребители демонов способны видеть их воочию, если те решат показаться, правда, это случалось очень редко, и ещё реже эти существа просили помощи, когда кто-то из людей осквернил их или нанёс серьёзный вред. Слишком боялись, и на то были свои причины.       Идзуми присела на поваленное дерево, чтобы немного передохнуть и унять ноющую боль в спине — результат неудачного падения в схватке с демоном. Теперь у неё красовался огромный синяк во весь левый бок. Рёбра не были сломаны, а потому она не стала говорить о своей оплошности. Однако именно сейчас поняла, что лечебная мазь бы весьма пригодилась, потому что идти ещё долго, а мышцы уже начали ныть, прося об отдыхе. Но такая была Идзуми — не позволяла себе отдыхать; чувство вины сковывало её каждый раз, когда она находилась в госпитале или лёжа в кровати в лазарете. Что-то больно кололо её изнутри, призывая к действиям, хотя сам организм молил об отдыхе. В такие моменты, доведя себя до изнеможения бесчисленными тренировками и попытками стать сильнее, начиналась борьба разума и желания отомстить. Вот только это всегда была безвыигрышная борьба: даже когда усилием воли Идзуми вставала на ноги, то от усталости и перенапряжения просто теряла сознание.       Но она была такая не одна, практически все столпы тренировались изо всех сил, каждый раз переступая свой максимум и открывая новую грань собственной мощи. И так хотелось походить хоть немного на них, а не ощущать дурацкое чувство, будто топчешься на месте и никак не растёшь и не развиваешься.       Идзуми подняла голову навстречу солнечным лучам и тяжело выдохнула, когда кто-то окрикнул её. Лениво повернув голову в ту сторону, откуда пришла, она заметила раскрасневшегося от долгого бега мальчишку. Теку стремительно приближался, размахивая руками и вызывая улыбку на лице Идзуми.       Теку было всего двенадцать лет, он был самым молодым в их компании и самым удивительно добрым и светлым человеком. Он рос в бедной, но любящей семье, не знал он, что такое горе и печали, пока однажды не произошло неповторимое… Его семью убил демон, но перед этим хорошо поиздевался и изуродовал их тела. Сам мальчик прибыл к ним в ужасном состоянии, прямо как Идзуми десять лет назад — они оба были отравлены неизвестным веществом, которое попало в них через лезвие кинжала. Теку не помнил, кто сотворил с ним такое, для его сознания это слишком травмирующий опыт, а потому оно просто заблокировало его. Но Идзуми предполагала, что причастен к этому тот же самый демон, что убил детей в приюте. Он был воистину порождением тьмы — убивал не ради пропитания, а для удовольствия, наслаждаясь криками боли, агонией в глазах, но больше ему нравилось смотреть, как разрушаются семейные узы.       За ним тянулась целая гора трупов, но, если удавалось напасть на его след, то он никуда не приводил. Демон игрался не только со своими жертвами, но и истребителями, иногда убивая прямо у них под носом, а потом не оставляя после себя даже запаха. Он был словно тень — иногда приближался совсем близко, дразня и показывая, насколько он силён и как ничтожны мечники, а потом растворялся как туман по утру. Но Идзуми не опускала руки и продолжала тренироваться и брать любые миссии, чтобы иметь обширный опыт, ведь никогда не знаешь, что именно тебе пригодится в борьбе с демоном.       Теку тем временем добежал до Идзуми и тут же упал прямо на тропинку, тяжело дыша и пытаясь восстановить привычный сердечный ритм и дыхание. Он был ещё таким ребёнком — наивным, добрым, всегда мог подбодрить и видел счастье даже в мелочах — в красивых цветах возле их организации, в блеске клинка на солнце, в яркой ленте в волосах. Ему бы расти как обычному человеку, вот только прошлое его, как и всех мечников, никак не отпускает. Несмотря на свой возраст, он был хорошим союзником, хоть ему и предстояло многому научиться.       — Идзуми-сан, мне сказали идти с вами, — отдышавшись, произнёс мальчишка и тут же принял вертикальное положение. — Позвольте мне пойти с вами!       — Ты же должен был пойти с Санеми. — Идзуми покачала головой. У Теку было дыхание ветра, поэтому в идеале ему бы стать учеником Санеми, но тот не жалует даже родного брата, что уж говорить про других людей. Видя понурый взгляд мальчика, пришлось немного сжалиться: — Тебе надо ходить на миссии со столпами, а не простыми мечниками. Для карьеры это будет полезнее.       — Но мне не важно повысить свой ранг. — Теку поднял голову — в его глазах горела уверенность, которую она ещё не видела ранее. — Я хочу стать сильнее, хочу спасать людей от нечисти, сокрытой во тьме ночи! А для этого мне нужен наставник — сильный, смелый и опытный. Прямо как Вы, Идзуми-сан.       «Вот же подхалим», — подумала Идзуми, вновь устремляя свой взор в голубое небо.       — Вы убили столько демонов, что уже давно могли бы стать столпом, — горячо продолжал мальчик, прижимая руки к груди, но Идзуми поспешила перебить его.       — Убить пятьдесят демонов несложно, Теку. — Грустная улыбка тронула губы, кидая на лицо тень печали. — Даже ты сможешь преодолеть этот рубеж, ведь большинство из них слабые, неповоротливые или слишком уверенные в своих силах, когда в их защите столько брешей… Да и ты не сможешь стать для меня цугуко, ведь у меня нет таких полномочий. Поверь, Санеми будет для тебя идеальным учителем, он сможет научить тебя большему, чем я.       — Я выбираю вас не из-за силы. — Тон и выражение лица у Теку было серьёзным, что Идзуми даже удивилась. — На одной силе далеко не уедешь, как и на сумасшедших тренировках. Вы встречались с духами лес и озёр, вы спасали людей от демонов, вы знаете о проклятиях и заговорённых вещах. Мир — это не только демоны, это гармония между светом и тьмой, это возможность помогать другим, когда самому в пору заплакать и звать на помощь.       — Теку… — удивлённо произнесла Идзуми.       — Быть сильным — это не получить высокий ранг среди истребителей, это умение сражаться из последних сил; это возможность защищать слабых и протянуть руку другу, когда тот приуныл или ослаб; это умение сказать доброе слово, чтобы поддержать. Этому научили меня вы, Идзуми-сан.       — Я? — Идзуми задумалась, а потом улыбнулась. — Ты мне кое-кого напоминаешь. Одного мальчишку, который видел во мне пример, был такой же смелый и глупый. Он мечтал быть как я: помогать людям, лечить их и быть полезным, это всё было словно дурман для него — он не видел картину целиком. И знаешь, что произошло с ним?       — Что? — тихо спросил Теку. Он видел мягкую улыбку на лице Идзуми, но не мог поверить ей, ведь в глазах был самый настоящий лёд.       — Он возомнил себя спасателем, ведь именно такой видел меня и хотел во всём равняться. Этот глупый мальчишка полез на демона, чтобы спасти меня. И его убили. — Идзуми перестала улыбаться и уже серьёзнее посмотрела на Теку. — Я не пример для подражания; моя душа окутана тьмой, я живу не благими намерениями, не желанием помогать и спасать людей. Всем естеством я жажду мести.       — Это неправда! — закричал Теку и тут же склонился в низком поклоне, выражая тем самым глубокое уважение. — Вы можете убеждать в этом себя, но я не ребёнок уже! Демон лишил меня этого статуса, заставив рано повзрослеть, и теперь я сужу только по поступкам, красивым или страшным речам не обмануть меня. Вы хороший человек, Идзуми-сан. Прошу вас, позвольте стать вашим учеником!       «Вы хороший человек» — эхом разлетелось по лесу, ударяясь о каждое дерево и устремляясь вперёд. Эти слова поражали до самой глубины души, выворачивая наизнанку и заставляя ощутить новое, непонятное чувство. Этот мальчишка, Теку, искренне верил в свои слова, в нём чувствовалась непоколебимая воля, которую надо было направить, и свет. Свет, которого не хватало большинству в их организации. Теперь надо было принять нелёгкий выбор: потушить это пламя или подкинуть дров? После недолгих раздумий, Идзуми тихо произнесла:       — Выпрямись, глупец. Нас ждёт долгий путь в деревню.       Теку радостно выпрямился, смотря на спину Идзуми; девушка не спеша отправилась вперёд.       — Я вас не подведу!       «Какой же дурак, Теку», — думала Идзуми, вытирая слёзы. — «Я принесу тебе только смерть».

***

      Всю дорогу, как Теку и обещал, не доставал по мелочам. Поэтому большую часть пути они прошли в молчании, лишь с наступлением темноты сделали небольшой привал, чтобы перекусить и передохнуть. Солнце уже давно село, забрав с собой всё тепло и оставив лишь прохладный ветер и ночное небо с полумесяцем. Вокруг царила атмосфера спокойствия: птицы больше не пели трели, а дятел наконец прекратил усердно долбить ствол дерева — наступила заветная тишина. Однако для некоторых существ наступало время пробуждения, и речь шла не о порождениях тьмы. Кодама, духи леса, в основном были весьма безобидными и чаще остальных попадались на глаза людям.       Идзуми сидела прямо на земле, посматривая на соседнее дерево, обвязанное священными верёвками симэнава. Явный показатель того, что рядом находится поселение и люди, живущие там, верят, что именно в этом дереве живёт лесной дух. Ствол его был совсем тоненький, а значит, кодама был ещё совсем молод. А всем известно, что молодняк не менее любопытен, чем любой другой ребёнок. Посмотрев на Теку, усердно доедающего онигири, Идзуми раздумывала, показать ли ему другой мир? Удивительно прекрасный и не менее таинственный. Мир, где духи не только творят, но и помогают людям.       — Эй, Теку, возьми мой онигири и отнеси под то дерево. — Идзуми указала рукой на нужное дерево. — Просто положи и вернись.       Мальчик, удивившись, выполнил просьбу. Оглядываясь по сторонам, он положил у корней лакомство и тут же поспешил вернуться. Вокруг стояла тишина, но Теку казалось, что вокруг них кто-то есть, о чём говорила его скованная поза и бегающий взгляд.       «Удивительно, такой юный, а уже может почувствовать их», — подумала она и тут же похлопала по земле, приглашая сесть рядом. Теку с радостью принял предложение.       — Вот эта повязка на дереве — это признак того, что там живут кодама, — пояснила Идзуми, стараясь не напугать мальчишку. — Они добрые и даже помогают людям, но если вырубить дерево, в котором они живут, то их проклятия настигнут тебя всюду, куда бы ты ни пошёл. От них не сбежать и никак не защититься.       — Это для них я оставил угощение? — понял Теку, а затем обернулся на наставницу и радостно улыбнулся.       — Если в твоей душе есть свет, то они не только примут твоё подношение, но и явят себя. — Потрепала та его по светлым волосам. — А теперь надо ждать.       Теку, казалось, даже дышать перестал, обратив всё своё внимание на это дерево. Идзуми усмехнулась, видя, каким энтузиазмом пылает её новый «ученик». И всё же, что бы тот ни говорил, он был и останется ребёнком: наивным, любознательным и очень эмоциональным. И это хорошо. Жизнь истребителя полна горестей, потерь и вечной скорби. Уж лучше пусть он насладится жизнью, пусть изучает этот мир и вдохновляется. Тогда им будут двигать светлые чувства, а не злость и ненависть.       Долгое время ничего не происходило, но тут отовсюду разом поднялись десятки, нет, сотни, а то и тысячи огоньков. Их было невозможно сосчитать, но зато можно было хорошо почувствовать тепло, исходившее от них. Тусклые шары стремительно понеслись к дереву с подношениями и закружились вокруг него в неведомом танце. На какое-то время стало светло, как днём, а затем они резко пропали. Теку встал, а затем громко воскликнул: «Они съели всё онигири!». На что Идзуми попросила его сесть и не шуметь, иначе их можно спугнуть. И мальчик тут же послушался.       Они долго вглядывались в темноту, а где-то рядом ухала сова, пока не появился первый бледный шарообразный огонёк, затем второй и третий. Все они осторожно приблизились к людям, позволяя увидеть свою истинную форму — крошечную фигурку, смутно напоминающую человека. У них было тело, голова с едва уловимыми чертами лица, руки и ноги. Они были белоснежного цвета и имели невероятную жёлтую ауру, которая не только освещала пространство, но и согревала своим теплом.       Один из кодама приземлился прямо на ноги Теку, принюхиваясь и осматривая того. Но потом, будто бы удовлетворившись результатом, прыгнул к нему на ладонь и тут же закружился в понятном только ему танцу. Двое других духа тоже закружились вокруг мальчика, раскидывая искры во все стороны. Идзуми сама перестала дышать, наблюдая за неведомым ранее событием — кодама выражали человеку своё почтение, будто равному себе, если не более уважаемому.       После своеобразного танца, они метнулись ввысь, а затем просто исчезли.       — Впервые такое вижу, — призналась Идзуми, а затем резко осеклась, когда увидела, что Теку плачет.       — Они помогли мне вспомнить один момент, — размазывая по щекам слёзы, произнёс он. — Мы каждую неделю с отцом ходили в лес и оставляли там еду, даже когда самим есть не было. Отец говорил, что однажды расскажет, для чего это делается, чтобы потом я передал знания своим детям. Но… жестокий демон убил, а я так ничего и не узнал.       — У кодама коллективный разум. Если ты делал добро одному из них, они расценивают это, как помощь для всех, — улыбнулась Идзуми. — Они почувствовали твою энергию, заглянули в душу и вспомнили тебя, Теку. Они даже благословили тебя.       — Так тот танец…       — Именно, — кивнула Идзуми, поражаясь, как этому мальчику удалось заслужить благословение духов. — И это на всю жизнь, теперь они всегда будут оберегать тебя. Это дорогого стоит, надеюсь, ты понимаешь, что теперь на тебе большая ответственность.       — Ответственность?       — Да, теперь ты должен периодически делать подношения и защищать лес от злых духов и людей. — Идзуми поспешила встать на ноги. — А теперь идём, деревня близко.       — Слушаюсь!