Если бы...

      Как же я была зла. Да, возможно, догадки о мистической составляющей нашего расследования не стоило озвучивать. Но Эммет буквально высмеял мои слова. Назвал их бредом. Посмотрела бы я на него после встречи с бхутом Эши Чаттерджи. Я хмыкнула, представив перекошенное от ужаса лицо начальника. Так-то.       — Аа-а, — я резко остановилась перед вынырнувшим из переулка мужчиной.       — Мисс Кхан. Прошу прощения, если напугал вас.       Любезности ему не занимать.       — Рэйтан?       — Не хотел отпускать вас в таком состоянии. Позволите проводить до дома?       Я на мгновенье задумалась, затем неуверенно кивнула. Мистер Вайш поймал такси. Поездка прошла в молчании. Когда мы вышли из машины, проводник медленно оглядел меня с головы до ног.       — Это странно. Меня так сильно взбесила грубость Роуза по отношению к вам, что я не могу успокоиться до сих пор. Вы же выглядите совершенно равнодушной.       Я недоверчиво посмотрела на непроницаемое, лишенное каких-либо эмоций лицо Рэйтана.       — Мне стоило больших усилий взять себя в руки. Давайте не будем вновь поднимать эту тему.       — Верно, не стоит. Карма всё сделает сама.       «Как это страшно звучит из его уст», — я нервно сглотнула, чувствуя, как холодеет кровь.       — Что сделает? О чём вы, Рэйтан?       Ещё мгновенье он сверлил меня внимательным взглядом, а затем слегка приподнял уголки губ в улыбке.       — Рад, что моя просьба была услышана вами.       Я растерялась, стараясь понять, о чём идёт речь. Проводник тут же пояснил:       — Вы зовёте меня по имени, — ещё более очаровательная улыбка. — А вот о нашем поцелуе вы, похоже, предпочли забыть. Он испугал вас, Амала?       Где-то на краешке сознания мелькнула мысль о том, как хитро мистер Вайш избежал ответа на мой, очевидно, неудобный вопрос. Но воспоминания о прогулке у Мемориала Виктории вмиг захватили разум, и щеки загорелись от смущения.       — Нет, я...       — Вы убежали.       Боги, почему с ним так сложно говорить. Было бы лучше не подпускать Рэйтана близко к себе, отказываться проводить время наедине. Но с самого знакомства я не могла отделаться от ощущения, что проводник знает гораздо больше о происходящем. Если бы мне удалось разговорить его, уверена, появился бы шанс продвинуться в поисках дипломата. Разгадать тайну Калькутты. И понять, что творится со мной.       — Рэйтан, могу я быть с вами откровенной?       Он слегка вскинул брови, как будто задетый вопросом, и кивнул.       — Мне льстит ваше внимание. Но я не всегда могу понять, где заканчиваются мои желания и начинаются ваши. Иногда, когда вы смотрите мне прямо в глаза, — по телу пробежали мурашки, — кажется, что я лишаюсь собственной воли. Словно вы гипнотизируете меня.       Проводник тихо засмеялся, заставляя меня с удивлением взглянуть на него.       — Вот как. Значит, вы в самом деле боялись, — его лицо изменилось, на нём мелькнуло что-то вроде сожаления. — Смею заверить, что я не способен на подобное.       — А на что способны?       Вопрос вырвался сам собой, я даже не успела его обдумать.       — Думаю, нам ещё рано об этом говорить, — он поджал губы.       Я почувствовала, как эмоции захлёстывают меня. Обида, боль, растерянность, страх — всё, что разрасталось внутри с каждым днём пребывания в Индии.       — За что вы так со мной, Рэйтан? — я чуть ли не кричала. — Вы ведь знаете обо всём! О том, как мне тяжело даётся это задание. Роуз во многом прав! Я индолог без опыта и сама не понимаю, кто и почему привлёк меня к такому ответственному расследованию. Вы знаете о видениях и о том, что я считала себя сумасшедшей из-за них. Вы успокаивали меня и утверждали, что я в здравом уме, что всему есть объяснение. Говорили, что сами связаны с потусторонним миром. Как именно? Почему я не должна бояться вас?       Мистер Вайш напоминал неприступную скалу: ни малейшего движения.       — Мне страшно, Рэйтан! Я не понимаю, что происходит! Меня тянет к вам, потому что вы единственный, у кого я могу получить ответы, а вы продолжаете скрывать правду!       Я отчаянно обхватила свои плечи, закрываясь от проводника, а вместе с ним — от всего мира. Дыхание было рваным, болезненным, каждый вдох обжигал грудь и пронзал её, будто кинжалом.       Рэйтан спокойно глядел на меня. Я хотела разозлиться на его бесчувственность, но поняла, что не могу. Слишком много эмоций выплеснула в непрошеном монологе. Мы так и стояли во внезапно обрушившейся тишине. Вскоре моё дыхание выровнялось, а внутрь змеёй начало заползать сожаление. Навалилась усталость, руки безвольно обвисли вдоль тела. Жутко захотелось лечь в постель. Я уже собралась сделать первый шаг по направлению к дому, как ощутила тепло чужого тела.       Проводник обнимал меня, прижимая голову к своей груди, гладя по волосам. Его губы коснулись моего затылка. Я не возмутилась, не отстранилась, чувствуя полную опустошенность. Лишь прикрыла глаза, и по щекам покатились тихие слёзы.       — Давайте посетим завтра Калигхат. Это поможет в расследовании. И... поможет вам. Я зайду утром.       Он проводил меня до двери.       — Спокойной ночи, Амала.       Я вырвалась из тяжёлого, мучительного сна, резко распахнув глаза. Страх сковывал тело, сердце гулко билось о грудную клетку, перекрывая доступ к воздуху. Ночь выдалась явно не спокойной. В памяти размытыми пятнами всплывали образы, мучившие меня во сне. Я совсем не чувствовала себя отдохнувшей. В дверь громко и продолжительно постучали.       — Госпожа! Госпожа, вставайте, пожалуйста, пришли ваши коллеги.       Услышав взволнованный голос Саны, я тут же подскочила и стала приводить себя в порядок. Тревога съедала меня изнутри. Внизу меня ждали Киллиан, Лима и Рэйтан.       — Что случилось? — я вглядывалась в обеспокоенные лица коллег, уже не надеясь отогнать плохое предчувствие.       — Амала, — атташе вышел вперёд, но замялся. — Сегодня на рассвете индийская полиция обнаружила труп мужчины. Убили... Эммета Роуза.       — Как? — онемевшими губами прошептала я. Перед глазами всё поплыло.       Киллиан и Лима кинулись ко мне, усаживая на диван. Откуда-то взялась Сана, которая стала совать мне в руку стакан воды. Сделав несколько глотков и немного успокоившись, я обвела взглядом коллег. Наткнувшись на непроницаемое лицо проводника, почувствовала, как на меня накатывает волна ужаса. В памяти против воли всплыли его вчерашние слова: «Карма всё сделает сама». Карма ли?..       — Где его нашли?       — Недалеко от главного храма Кали, — сухо отозвался мистер Вайш.       Я была уверена, Рэйтан догадался, в каком направлении шли мои мысли. Стараясь не встречаться с ним взглядом, я уверенно сказала:       — Нужно осмотреть место преступления.       — Амала, вы только что узнали о смерти нашего начальника. Не лучше ли... — начал Лайтвуд, но я перебила его.       — Нет. Со мной всё в порядке. Нам как никогда важно сохранять профессионализм.       Пока мы ехали к Калигхату, я повторяла лишь одну отчаянную просьбу, хотя и не знала, к кому её обращаю: «Пожалуйста, пусть там будут доказательства вины Рэйтана». Я нисколько не сомневалась в его причастности к убийству Эммета Роуза. И он точно что-то знал о пропаже дипломата. Мне безумно хотелось раскрыть это дело и вернуться в Лондон. Вновь заняться магазинчиком. Заботиться о брате. Прошло всего несколько дней с отъезда, но как же я скучала по дому! По нормальной жизни: без похищений, смертей, жутких видений.       Я дёрнулась, когда до меня кто-то дотронулся.       — Мисс Кхан, постойте.       Погрузившись в мысли, я не заметила, как Киллиан и Лима вырвались вперёд. Они шли уже достаточно далеко, но Рэйтан всё равно говорил очень тихо:       — Я не убивал Эммета Роуза.       Такая откровенность вызвала недоумение, однако я сохранила хладнокровие:       — На самом деле я не думаю, что вы могли расправиться с человеком. Скорее всего, это сделал кто-то другой, — проводник замер, будто чуя подвох в моих словах. — По вашему приказу, мистер Вайш.       — Вы ведь добрый человек, Амала, — его пронзительный грустный голос, казалось, доставал до души. — Почему же вы так жестки по отношению ко мне?       Нас окликнула Лима. Какое облегчение! Я тут же отвернулась и поспешила прочь, не желая раздумывать над вопросом проводника.       Лайтвуд раздраженно объяснял что-то двум индийским полицейским, треся перед ними документом, а те в ответ лишь недоуменно переглядывались и качали головами.       — Амала, прошу, поговорите с ними.       Я перешла на хинди:       — Здравствуйте. Мы из спецгруппы. Нам нужно осмотреть это место.       — Какой спецгруппы? Нам ничего не говорили. Приказали только никого сюда не пускать, — отозвался низкий полицейский с глуповатыми глазами.       Я медленно выдохнула.       — У нас есть допуск.       — Приказали никого не пускать, — как попугай повторил другой индиец.       Теперь я в полной мере разделяла негодование Киллиана.       — Убитый человек — наш руководитель. У меня и коллег есть полное право расследовать его смерть. Или нам стоит...       Не знаю, чем бы я стала пугать твердолобых полицейских, но в этот момент в разговор вмешались:       — Рекомендую пропустить нас на место преступления.       Я резко обернулась на незаметно подошедшего проводника. В его чёрных глазах мелькнул недобрый отблеск, хотя голос был мягким, почти ласковым.       — Ах, да, конечно, — растерялся полицейский. — Из спецгруппы? Покажите ещё раз документы.       Мужчины наконец приподняли ограждающую ленту. «Рэйтан что, помог? Зачем? Если он причастен к убийству, то наш осмотр... А вдруг он успел...»       Я окончательно запуталась. Но все мысли пропали, стоило моему взгляду упасть на Эммета Роуза. Оголенный труп мужчины был прислонён спиной к стене, его тело — истерзано, голова со спутанными, перепачканными кровью волосами опускалась на грудь неестественно криво. Я едва подавила крик, пряча лицо в ладонях. Видеть начальника таким было выше моих сил. Да, некоторые черты Роуза отталкивали меня, за несколько совместных дней работы у нас не один раз возникали разногласия, и всё же... Его смерть казалась такой неправильной, жестокой, беспощадной.       Следующая мысль заставила меня похолодеть: «Дипломат, Эммет... Что, если никому из группы не суждено выжить?»       Я перевела взгляд на проводника. «Ты и правда не охотник? Такая же добыча, как и остальные?»       Мы долго молчали, застыв около руководителя. Затем Киллиан пошевелился, сел на корточки рядом с трупом и стал осматривать его.       — Горло перерезано. Рана глубокая, но голова осталась на месте, — глухо проговорил он.       — И тот же знак на стене, — заметила Лима. — Тебе удалось выяснить, что он означает? — девушка обратилась ко мне.       — Есть одна догадка, — язык еле двигался. — Я изучала книги в библиотеке, но в них ничего похожего не описывается. Однако сопровождающий напомнил о легенде, которая натолкнула меня на размышления. В Калькутте очень распространён шактизм — почитание и возвышение женской энергии. У неё есть несколько воплощений, то есть лиц, аватаров. Самым тёмным из них считают богиню Кали. Полумесяц в единении с солнцем может означать неизмеримую силу. Такую, какой обладала лишь великая Кали, по древней легенде поразившая непобедимого демона Махишасуру.       — То есть мы можем иметь дело с убийцей, который приносит человеческие жертвы богине Кали? — уточнил атташе.       — Не уверена... Я знаю, что в каула-шактизме делают подношения. Но обычно это цветы, некрупные животные, — я задумалась. — Впрочем, мы же недалеко от главного храма Темной Матери. Я могла бы узнать больше о ритуалах, посвящённых Кали.       Киллиан и Лима переглянулись.       — А нам, похоже, стоит внимательнее изучить дела, связанные с ритуальными убийствами. И поторопить индийских криминологов с результатами экспертизы по делу Роуза, — сказала девушка.       — Мистер Вайш, а вы? — обратился к нему Киллиан.       Я так и не поняла, верю ли в невиновность проводника. Но отпускать его казалось опрометчивым. Чем он займётся, когда останется один? Вдруг станет выбирать следующую жертву?       — Я знаком с девадаси из Калигхата. Мог бы представить ей Амалу.       Я облегченно кивнула, обрадованная тем, что мне не нужно выискивать причину для поход в храм не одной, а с Рэйтаном.       Условившись встретиться вечером и поделиться новостями, мы с коллегами покинули проулок, наполненный удушающе вязким воздухом смерти.       Площадь перед главным храмом Темной Матери заливало солнце. Торговцы, индианки в богатых сари, статные мужчины, повозки, нищие — все шумели, спорили, смеялись, были такими странно живыми. Мне стало неуютно, захотелось поскорее сбежать, оказаться в тишине. Рэйтан, словно заметив моё состояние, ускорил шаг.       Мы вошли в храм. Первое, что я ощутила — тот же тошнотворный запах крови, что и на месте преступления, но следом его вытеснил другой, приятный аромат цветов и благовоний. Я сосредоточилась на нём и осмотрелась. Напротив входа располагалась скульптура Кали, у подножия которой были сложены цветы и другие подношения, горели свечи. Доносился тихий шёпот верующих. Я ощутила силу и величие этого места. По телу разлилось спокойствие, тепло и радость, будто я оказалась дома.       Улыбнувшись, я взглянула на проводника. В ответ он слегка приподнял уголки губ и повёл рукой, приглашая следовать в другой зал.       — Здравствуй, Яшви.       К нам обернулась необычайно красивая девушка в традиционных одеяниях. Она почтительно поклонилась:       — Господин Вайш! Какая честь и радость видеть вас здесь.       — Как идут дела в храме?       Я с интересом наблюдала за ними во время разговора. Рэйтан держался подчёркнуто вежливо, хотя черты лица и выражение глаз смягчились, наполнились дружеским вниманием.       — Эту девушку зовут Амала Кхан, мы сейчас работаем вместе. Её интересует поклонение великой Кали. Пожалуйста, расскажи ей, чем ты занимаешься в храме.       Девадаси приветливо улыбнулась мне и слегка поклонилась, начав рассказ. Танцы, подношения, ритуалы — всё, что она говорила, касалось почитания любого из воплощений шакти.       — Яшви, ведь Кали считается самой тёмной ипостасью женской энергии. Есть ли, — я задумалась, как смягчить вопрос, — специальные ритуалы, которые совершают лишь при поклонении Кали?       Девушка уже собралась ответить, как вдруг метнула нам за спины испуганный взгляд и поклонилась.       — Интересуетесь каула-шактизмом?       Мы с проводником обернулись. Перед нами стоял высокий, стройный мужчина с аккуратными чертами лица. Светло-зелёные глаза резко контрастировали со смуглой кожей.       Я ахнула, узнав в нём незнакомца, с которым столкнулась у Мемориала Виктории.       Три пары глаз были направлены на мужчину, но он нисколько не смутился от пристального внимания. Казалось, наоборот, это доставляло ему удовольствие.       — Яшви, оставь нас, пожалуйста.       — Но...       — Оставь нас, — незнакомец слегка нахмурил брови, в голосе зазвенела сталь.       Щеки девушки покрылись румянцем, она ещё раз поклонилась и чуть ли не бегом вышла из зала.       — Может быть, наконец представишь нас, Рэйтан?       Я замерла, и, кажется, перестала дышать. Сердце пропустило удар. «Знакомы? Они знакомы?» Широко распахнутыми глазами я смотрела то на одного, то на другого мужчину.       — Простите. Амала Кхан, — мистер Вайш указал на меня, потом на собеседника. — А это Амрит Дубей. Прекрасно образованный и очень интересный человек. Из уважаемой в Калькутте семьи. Мой друг, — во время своей речи проводник не сводил с меня пристального взгляда.       Знал ли он, что мы уже встречались с Амритом? Я чувствовала какой-то подвох, но, возможно, стоило обращать меньше внимания на свои внезапные порывы? Из-за них уже и Рэйтана в убийцы записала.       Я приветственно кивнула.       — Так вы хотели знать о ритуалах в честь Кали? — низкий, но мелодичный голос очень подходил необычной внешности господина Дубея.       — Да, — я посмотрела на проводника, одним взглядом спрашивая, можно ли довериться Амриту. Мистер Вайш едва заметно кивнул. — Я знаю, что в качестве подношений могут служить животные. Но... принимает ли Темная Матерь человеческие жертвы?       Господин Дубей одарил меня долгим пронзительным взглядом, слегка насмешливая улыбка исчезла с его губ. Он метнул взгляд на Рэйтана, и боковым зрением я уловила, что тот пожал плечами.       — Амала, разрешите вам кое-что показать.       Наверное, стоило испугаться, но я покорно пошла вслед за господином Дубеем в следующий зал, свернула в коридор, стены в котором были завешаны полотнами с изображением Кали. Мы остановились перед одним из них.       Амрит отдернул плотную ткань, толкнул скрытую за ней дверь и ступил на полутёмную лестницу, уходящую вниз. Раздались гулкие шаги. Следом за ним на одну ступеньку спустился проводник. Он подал мне руку. Я протянула ладонь, вглядываясь в его лицо, ища подтверждения, что всё будет хорошо. Печальный голос:       — Амала, вы сами хотели правды.       Не успев испугаться, я поняла, что тону во тьме глаз Рэйтана. Разум отключился. Я сделала шаг вниз. Затем ещё один. И ещё.