☆˙·٠•●๑۩ lana ۩๑●•٠·˙☆
Сольвьен.
Первые дни пролетели незаметно. Мы действительно совершили прогулку по городу и познакомились с историческими и не очень местами. Город мне понравился. Охрана больше не смотрела на меня сальным, голодным взглядом. Посматривали на Тиррина с опаской. Наши отношения с ним стали ровными. Но мой спутник придумал для меня очередную пытку. Я обучаю его ядам и противоядиям, а он защите. Если первое мне нравилось, то второе сильнее огорчало, а именно мои занятия по защите и язвительный тон моего мальчика. Я догадывался, что мои навыки далеки от идеальных, но только на тренировках понял, насколько слаб в этом вопросе. — Соль, ваша стойка никуда не годится, — резко объявил мне на первом же занятии Тиррин. Почему на вы, да потому что свидетелей моего позора было предостаточно. — И техника никуда не годится. Печальное зрелище, печальное… — поцокал он языком и покачал головой. Я насупился и, как мальчишка, обиделся. Но сейчас, когда он смотрел на меня так… Я сглотнул. Время тянулось и тянулось. Наши взгляды сцепились так, что я даже моргнуть не мог. Он взрослеет и порой даже сквозь артефакт проскальзывает его суть. Устоять перед ним в такой момент мне сложно. У меня внутри все перемешалось — чувства, мысли. Мы стояли, так тесно прижавшись друг к другу, что я чувствовал биение его сердца. — Конфетка, — прошептал этот искуситель в самое ухо, — школа Гетен не рай, и желающих поприставать, поиграть на нервах, попугать, будет много среди педагогов или старшекурсников. Я, конечно, встану на твою защиту, в этом ты можешь не сомневаться, но при этом могу раскрыть себя. Что будет с нами, Соля? Я покажу тебе, что я выучил, будучи еще ребенком, — последней фразой добивая меня. В моей голове возник образ той самой девочки в зале, когда она вместе со всеми прибыла в школу. Он отошел от меня на приличное расстояние взял в руки меч и преобразился мгновенно. Я никогда такого не видел. Тиррин стал похож на темную тень с черной молнией в руке. Движения его были сначала обманчиво плавными, точно перетекающая вода, но постепенно становились все быстрее. Выпад, стойка, укол… Я замер в восхищении, боясь моргнуть. Перевел взгляд на охрану и увидел их одобрение, поддержку. Но вот Тиррин замер, и только тогда я понял, что могу дышать. — Это было прекрасно! — честно сказал я. Именно это и подстегнуло меня начать тренироваться. — Я хотел показать, чему я буду учить и к чему нужно стремиться. Мне было шесть, когда я впервые взял в руки деревянный меч. С тех пор не выпускаю его из рук и совершенствую технику боя. Мои глаза сказали ему все, что я думаю об этом. — Вот так… Начнем с простого. Он показал, как нужно поставить ноги — чуть согнув их в коленях, а потом поднял меч до уровня груди. — Повторяйте за мной. Сначала я изучал самое простое, но к концу занятия моя спортивная форма промокла насквозь от пота, хоть выжимай. Кончик меча плясал и описывал круги в дрожащих руках. — Хватит на сегодня, пожалуй, — смилостивился мой мальчик. Я с облегчением выдохнул и воткнул меч в землю. Все, о чем я мечтал сейчас, — отдых и горячий душ. Со следующего дня наше совместное утро начинается с пробежки, разогрева и потом занятия. Он терпеливо показывал мне правильную постановку рук, ног, корпуса. Повторял со мной одно и тоже движение по несколько раз, пока я не выучу. Он напоминал мне простые заклинания постановки щита, потом более усложнённые. Постепенно даже охрана начала с нами заниматься, и я уже чувствовал себя уверенно. Отдых, обед и потом уже я приступал к занятиям как наставник. Ядоведение - предмет сложный и дотошный. Одна ошибка и ты труп. Но моему ученику нравилось. Он задавал вопросы? искал в библиотеке самостоятельно ответы, потом отвечал на мои каверзные вопросы. К концу второго месяца мы закупились одеждой, канцелярскими товарами и ещё осталось на удивление. За это время я часто переписывался с Иссаем и Ремином. Скучал ли я по привычной жизни? Не могу сказать, что очень. Ведь все это время я был со своим спутником жизни. Да, я замечал, как порой он отдаляется от меня. Молчит, посматривает на шкатулку. А письма от принца приходили? и очень часто. Что писал? А кто его знает? Тиррин молчал и послания не открывал. В душе я переживал, что его чувства к Даккару не прошли. Вижу, что внутри до сих пор не остыл. Каждый раз себя останавливаю и твержу, что я эрго. Что однажды мой мальчик станет мужчиной и захочет иметь семью. Я буду третьим, и мне придётся делить его с его избранником, как и тому эрго, что будет с его супругом. Но ревность гложет и не даёт покоя. Время пробежало так быстро: кажется, еще только вчера мы прибыли в Хедер, и вот уже пролетело почти два месяца. Снова сборы и снова переезд, но теперь уже на постоянное место пребывания. Три года до полного получения школьного образования Тиррину, а дальше выбор Академий. Куда нас потом занесет? Какую специализацию он выберет? Чем захочет заниматься мой мальчик?Тиррин.
Колесо судьбы вертится быстрее, чем крылья мотылька, и те, что ещё вчера были наверху, сегодня повержены в прах, сгорев в огне и превратившись в пепел. Наш финал Даккар, увы, задолго походу был предсказан. Горячие слезы текут по моим венам. Забудешь ты мои глаза. Не вспомнишь всё, что я когда-то хотел сказать тебе. Как же хочу тебя забыть и просто простить… Уже не твой. Лови моё молчание. Я продолжаю свой путь, и не пытаюсь винить тебя. Мне нужно лишь отпустить боль, причинённую тобой, но почему же это так сложно?! Я расскажу тебе о мыслях своих и мечтах в следующей жизни. Хотя и знаю, что ты не моя высота — даже ошибка… Ты знаешь, я — чёрный мотылёк и ветер несёт меня вперёд. Твой воздух мне не нужен. Я сожжён изнутри и мне хватило сил, чтоб уйти с гордо поднятой головой. Смотри: я исчезаю… Меня больше нет. Я мираж твоей жизни… Два долгих месяца молчания. Два месяца разлуки и безумное желание прочитать то, что он там пишет. Но держусь. Гордость в последнюю минуту поднимает голову, и я отступаю. Бешусь и не понимаю, что со мной? Соль переживает, вижу, но молчит. Ни слова о Даккаре, но разговор висит в воздухе тяжелым грузом. Я думал, так легко поставить точку с Даккаром, но походу запятая. Проведенное вместе лето всё же дало свои плоды. Мне вообще нравилась эта страна - может, я и устроюсь тут по окончании Академии. Мы с Сольвьеном стали на шаг ближе друг другу. Но… Не могу объяснить это самому себе, а может и не стоит. Мне страшно. Соль любит всей душой, а я пользуюсь этим. И это гложет душу. Наступило время, когда школа начала прием своих учеников. Настроение было великолепное. Впервые за многие дни я почувствовал уверенность в будущем. Здание императорской школы было построено триста лет назад специально как учебное заведение. Золотые кованые ворота были распахнуты для своих учеников, что прибывали из разных уголков мира, а с двух сторон стояли статуи богов, что украшали и держали те самые ворота. Мы стояли около стен школы. Еще издалека я почувствовал ее силу и мощь. Но стоило подойти к ней вплотную, как у меня иссякли все слова. Я вам скажу — это место просто прекрасно: высокие резаные стены, вокруг была красивая природа: много деревьев, разные цветы. Было слышно журчание речки, вдалеке слышно пение птиц. Одним словом — тут очень красиво! Сам замок был из белого камня, и его высокие башни уходили далеко в небеса. Но если присмотреться, можно было заметить, что замок состоит из трех совершенно разных частей. Но и это не мешало ему выглядеть таким завораживающим. И здание выполнено в виде буквы «П». Со стороны оно казалось величественным неприступным замком, неприспособленным для комфортной жизни. Здесь властвовали богатство, честолюбие и амбиции. Роскошная школа для элиты. Его лицо — визитная карточка, величественный монумент доброте и дальновидности императорского рода. Посередине располагалась главная часть школы. В ней находились учебные аудитории, столовая, большая школьная библиотека, которая занимала три этажа. Гордость школы. Малая библиотека, где выдавали учебный материал, тетради и канцелярию была рядом с комендантской комнатой, и самое главное — кабинет ректора. И сразу же возникла мысль, как здесь не теряются студенты. К главному зданию с двух сторон прилегали еще два здания. Как оказалось, это были общежития: справа — эрго, слева — мужское. В каждом здании было уже по пять этажей, но зато они были существенно длиннее главного. С другой же стороны главного здания находился стадион. Там чаще всего проходят уроки физической культуры и боевая практика у старших курсов. Редко, но такое тоже бывает: на нем проводят магические турниры или соревнования. Я — студент! Меня зачислили! Документы сданы и оформлены. Я выбрал факультет метаморфосимбиозису, тайной науке чернокнижия. Плевать на косые взгляды, сплетни, презрение, следующие четыре года я под защитой школы. Никто не посмеет меня тронуть. Студенты неприкосновенны, так сказал мой бывший ректор школы "Слез", а ему я верю больше всего на свете. Войдя в здание, я сначала даже не понял, где оказался: привык, что место коменданта — это небольшая каморка, и сейчас совсем не ожидал увидеть перед собой еще одну дверь, ведущую в небольшой кабинет. Как у них тут неплохо устроено… Сольвьен следовал за мной тенью и этого сейчас было достаточно. — Эрго, — пробормотал он под нос, оглядывая Сольвьена с ног до головы. Мы не бедствуем и одежда на нас не дешевая. А встречают тут именно по ней. Комендант не обратил внимания и на мою фамилию. Быстро взглянул на брошь, протянул ключи. — Комната двести тринадцать на четвёртом этаже, — произнёс он уставшим голосом, — если что в ней не устраивает, обращайтесь ко мне. Одежду и обувь выберите сами, первая дверь по коридору. Я сдержано кивнул и направился в гардеробную. На широких полках лежали стопки с темно-синей формой школы. Я нашёл свой размер, подобрал рубашку, брюки и обувь. Ещё полагался плащ, что-то типа мантии в сине-красных цветах школы. Прихватил и его. Подумал, и взял ещё один комплект. На всякий случай. Загрузившись по самую макушку, пошёл на четвёртый этаж. Открыл ключом дверь с табличкой «Двести тринадцать» и замер, оглядываясь. Что здесь может не устраивать?! Апартаменты были великолепны. Маленькая прихожая имела две двери. Первая дверь вела в небольшую светлую комнату с двуспальной кроватью, письменным столом у окна, красивой добротной мебелью из красного дерева. Широкий шкаф, четыре обитых бархатом стула, полки для книг. Пока пустые. Посреди комнаты на полу лежал темно-синий ковёр с рисунком. Такого же цвета шторы украшали окно. Вензеля герба школы были повсюду. Положив вещи на кровать, толкнул дверь, ведущую в умывальню. Небольшая ванная, уборная, начищенный медный умывальник. Одна на двоих. Вышел обратно в прихожую, заглянул во вторую дверь и был удивлён. Точная копия первой, такая же мебель, стол, ковёр, шторы. — Соль, а тебе где больше нравится? Он тоже бродил и осматривался. — Если ты не заметил, то на двери было написано: наставник. Нам не оставили выбора. Я поднял глаза и посмотрел на дверь: и правда, табличка. О, как! — А комнаты одинаковые. Как близнецы. В таких случаях все начинается как обычно. Разбор вещей по местам. Это заняло немало времени. Потом поиск столовой по навигатору браслету. Как оказалось, даже здесь разделение на две половины. Эрго имели свои столики и даже свою сторону раздачи пищи. Никто не смел переступить черту. Кормили здесь вкусно и даже баловали тем, что давали десерты, сладости, что на другой стороне парни могли лишь поглядывать и облизываться. Ха, вот и преимущество. Мне нравится. Соль тоже остался доволен. Я не спешил заводить знакомства. Так как стоило мне посмотреть в сторону юного эрго, как взгляд Соля вспыхивал желанием убивать. С этим надо что-то делать и решать срочно. После ужина мы возвращаемся обратно и стоило нам остаться одним, как я его беру за руку и веду к себе. Он в недоумении. Усаживаю его в кресло и сажусь рядом. — Соля, ты моей смерти хочешь? — От этого вопроса он опешил. Сидит с невинным взглядом, хлопает ресницами и не догоняет. Вздохнул и покачал недовольно головой, что ж, придется объяснять. — Соля, скажи мне пожалуйста, я сейчас кто? — он опускает голову и мысли его не там, где надо. — Боги, Эрешта на тебя нет. Соля, я как и все остальные, эрго. А твои взгляды, убью, не подходи к моему Тиррину, выдают нас обоих с головой. Солнышко мое, если я не буду общаться со своими сверстниками, это еще больше вызовет подозрений. — Он опустил голову и смутился, покраснел. — Конфетка, посмотри на свой пальчик, на правой руке. Это кольцо, надетое мной, не просто подарок, как и фамилия моего рода. Для всех - это легенда, что ты мой родственник. — А на деле… — прошептал он. Хочешь услышать, что же, да не вопрос. — На деле мой супруг, согласно законам Юкши. — Он вскинул голову и его глаза сейчас были огромными озерами. — Я не шучу. Я выбрал тебя, не его, тебя. Это не прихоть. И умоляю не надо ревновать. Я с тобой до самого конца. Пойми, наша маскировка, может провалиться. Вот от таких взглядов, выходок с твоей стороны, да и с моей хватит ошибок. Потому что я не эрго. Да, я копировал поведение, но однажды сам могу проколоться, понимаешь? — Прости. Я буду держать себя в руках. — Просто помни, что в первую очередь мы здесь, чтобы получить образование, чтобы я закончил школу. Мне не интересны эрго из моего класса или параллельного или еще кто… Я выбрал тебя. — Он попытался скрыть, но глаза засветились изнутри. — Надеюсь, мы больше не станем возвращаться к этому разговору? — Нет, — его голос звенит и ноты радости не скрыть. — И еще, не срываться, если у нас будут гости, а они будут. Наедине мы можем позволить расслабиться, но на глазах остальных придется играть роль. А еще надеюсь ты не хочешь, чтобы Даккар забрал меня к себе? — Эта угроза подействовала мгновенно. — Ладно, не кипишуй. Завтра подъем ранний, — и не смотри так на меня. — Пробежку никто не отменял, потом завтрак и библиотека, получение расписания и после обеда сбор всех первокурсников. Потом мы с тобой прогуляемся по школе, необходимо хоть немного узнать ее планировку, чтобы не плутать. А после завтра уже занятия. Ты в ванную? — Да. Я наблюдаю за сборами Соля. Вскоре он исчезает из моего поля видимости в ванную и я услышал характерный звук льющейся воды. Он любитель заплывов, так что это надолго. Выдохнул с мыслью, что никто ничего не заподозрил, надеюсь. Он в последнее время не сдержан в своих порывах и это меня очень беспокоит. Влюбленность затуманивает разум в прямом смысле слова. Это чувство, которое окрыляет нас, заставляет радоваться всему происходящему вокруг и все плохое забывать, видеть только хорошее, особенно в партнере. Когда мы влюблены, мы часто теряем голову, видим в партнере только все самое лучшее. А негативные моменты, какие-то поступки по отношению к нам или черты характера любимого пытаемся оправдать или же вовсе закрываем на них глаза. И это не только беда Соля, но и моя. Мой взгляд упал на письма Даккара. Когда я смогу поставить эту точку? А может, стоит прочитать, хоть одно из сотни… Сам себе удивляюсь, когда поднимаюсь и шагаю к полке, где лежат письма. Взгляд машинально улавливает на индикаторе, что пришло еще одно послание. Магия. Ей плевать на чувства обиды… Она найдет адресата, даже если ты этого не хочешь. Моя рука замирает на почтовом футляре, когда до моего сознания доходит. Что, открывая крышку инструмента связи, достаю оттуда свёрнутое в трубочку послание. Сомнения разрывали меня на части. Но все же раскрыл лист и вчитался в строки, написанные бывшим другом: Я хочу быть с тобой, даже если мы станем врагами. Даже, если орбиты планет говорят — это бред. Все равно то тепло, что когда-то возникло меж нами, Навсегда в наши судьбы внесло согревающий свет. Я хочу быть с тобой. Даже если ты видишь иное. Даже если ты слышишь иное порой от меня. Ты не слушай ушами. Душа моя шепчет другое. Просто нервы подводят вплотную к истокам огня. Я хочу быть с тобой. Только так я могу быть счастливым. Только так я могу просто быть, свою суть сохраня. Я хочу быть с тобой. Остро. Истово. Невыносимо. Если ты, то же самое хочешь и ждешь от меня. Я перечитывал и перечитывал… А внутри души поднималась буря, лавина, грозившая снести неокрепшие стены новой постройки между нами. Дружба же, она не предполагает наличие одной крови, магии, статуса, принадлежности вида. Главное, чтоб нутро было хорошим! Чтоб метивший в друзья индивид не в корыстных целях назывался другом, а от чистого сердца. Главное, чтоб нутро без гнильцы было. А индивид, который предал… можно потом слушать, но слова не воспринимать, можно смотреть на него, а не замечать, можно простить, но не хочется обнимать, можно рядом с ним быть, но не хочется целовать, можно помнить лучшие с ним времена, но назад их вернуть нельзя НИКОГДА! Примириться с такой личностью и возобновить с ним прерванные отношения — это слабость, в которой придется раскаяться, когда он при первом же случае сделает то же самое, что стало причиной разрыва. — О… Древние, — прошептал я. — И что мне с тобой делать? Мы стоим друг друга, Дакк. Я не тот, за кого себя выдаю. Усмешка, такая злорадная наверно вышла. Слова, слова, слова… Так и останутся словами. Лишь только сердце передаст, что происходит между нами. Надо быть мужчиной, чтобы уйти в другую жизнь. Если уходить — то навсегда. Каждый делает свой собственный выбор. За это я винить Даккара не мог. Лишь за то, что он втянул меня в свои коварные игры. Я запутался. Уже не различаю, где правда, а где ложь. Да, знаю, что жалок в своих метаниях, но… Не удержался и написал ответ Даккару: ...Лучше бы и вовсе нам не знать друг друга. Ты скоро научишься жить без меня. Общение реже. И письма короче. Я буду всё дальше день ото дня… Ты наплевал мне в душу, иди к кому хочешь, может, они лучше для тебя… Отправил ответ и уж тем более не ожидал на скорый ответ: ...Смерть стоит того, чтобы жить, а любовь стоит того, чтобы ждать. Я буду ждать твоего прощения, Тиррин. Моя месть Даккар еще впереди, как бы ты не разочаровался. Эрго Тиррина на существует. И, если сдамся, то это не будут те отношения, что раньше. Ты потерял меня. И когда ловлю себя на этой мысли, теряюсь, и начинаю ощущать себя предателем. И еще больше ненавижу, злюсь, мечусь. Соль… И я не жалею о принятом решении. Я вновь вернулся и с размаху упал в кресло и устало вытянул ноги. Странно, но шума воды я больше не слышал, зато как открывается дверь и почти неслышные шаги моего эрго. Неужели почувствовал? Повернул голову в его сторону. — Ты сегодня как-то быстро, обычно тебя приходится ждать по часу, — подколол я его, и поймал настороженный взгляд. Но так как в руках у меня ничего не было и я просто отдыхаю, то Соль сменил выражение лица на умиротворенное. — Ванная свободна, — произнес он бодро. — Вижу. Не стой босиком на полу. Иди, ложись спать, не жди меня, — я прошел мимо него и чувствовал, как он провожает взглядом. Водные процедуры не заняли много времени. Вышел из ванной расслабленный, высушил волосы и улегся спать. Сольвьен свою дверь держал приоткрытой и похоже прислушивался. И чего ему не спится? В последние несколько долгих лет мне часто снится один и тот же кошмар. Живой, беспокойный, тёмный, как сама ночь. В надежде оттянуть наплыв жутких видений с неясным и совершенно неразборчивым, но пугающим до криков по пробуждению происходящим кошмаром, старался оттянуть этот момент. Но он неизменно приходил после долгих попыток уснуть под грузом давящих мыслей. В них, во снах, в главной роли, конечно же, всегда он. Кто он? Не знаю и не ведаю. Я надеялся, что хотя бы сегодня обойдусь без этого кошмара. Но стоило мне приложить голову к подушке и закрыть глаза — и я тотчас оказался в родном лесу перед самым дождём. Каждый листик, каждая хвоинка силилась быть первой и поймать долгожданную каплю дождя. Я шёл по лесу и увидел необыкновенную ёлку. Нижние её сучки, соприкоснувшись с землёй, выпустили корешки и прицепились к земле… Так под ёлкой получился шалашик. Я уселся в этот шалаш, чтобы переждать приближающийся дождь. В небе сверкнула молния, одна, вторая и еще… Что-то странное творилось, и я не понимал, что происходит? Обычно после молнии гром громыхает раскатом, а тут ничего. И тогда я отправился по незнакомой тропинке. …Дух леса помоги, всю правду покажи! — шептала в полутьме, так как очень быстро темнело. Вокруг темнели великаны-деревья. В просветы между ветвями лился свет сверкающих молний, который поглощали мохнатые лапы елей. Заморосил мелкий дождь, порывистый ветер треплет волосы. Здесь я мелкая девчонка, мне пять. Сон? Или все же явь? Только не говорите, что я вернулась назад… Я как обычно сбежала из дома, чтобы набрать траву болиголова, тысячелистника, корень мандрагоры. В традиции вуду мандрагора может использоваться как кукла для ритуалов симпатической магии. Я иду по тропинке с маленькой корзиной в руках: в ней цветы и какие-то травки, похоже, лечебные. Настроение приподнятое, напеваю под нос какую-то песенку. Я оказался на поляне, которая напоминала льняной холст с узорчатыми тенями сосен. Они едва колышутся и о чём-то шепчутся. Кажется, будто лес совершает ночью какой-то ритуальный танец. Летят в воздухе зубчатые листья клёна, а в небе брызжут мерцающим светом звёзды. Но эту поляну я узнаю из многих, так как я не раз бывала здесь с Даккаром. Но в этот раз все по-другому... Меня разрывают противоречивые чувства: сомнение, страх и надежда, что мои подозрения окажутся ложными. На поляне стоит темная фигура мальчишки. Он старше меня, насколько, не знаю. И я его не знаю. Это не Даккар. Он стоит в защитном круге и пытается совладать с магией. Странно даже как-то, раньше я обожала грозу и всегда ей восхищалась. Вообще-то лучше находиться дома, где сухо и тепло, когда сабж бушует где-то снаружи — тогда да, можно любоваться. Особенно красиво, когда чёрное небо рассекает белая молния и хорошо, если дождь не сильный. Но сейчас я не дома, как и этот парень. Он кричит и крик отчаяния раздирает мне душу. Нужно умереть для одной жизни, чтобы войти в другую. — О… Древние, — прошептал я и в этот момент совсем близко ударил в землю гигантский электрический искровой разряд между облаками и земной поверхностью. Форма молнии похожа на разветвленные корни разросшегося в поднебесье дерева. Вспышкой озаряя все вокруг. Я понимаю, что он просто погибнет, если я его не оттащу отсюда. Я вижу развалины древнего храма. Я ведьма рода Лиззарет. Так убивает Юкша неугодных ей. Бегу, прикрываясь щитом, и кричу отчаянно: - Беги к развалинам храма… Он меня услышал, сделал шаг и ему пропороло бок. Небо раскололось и вновь вспышка молнии. Мальчик падает с криком на траву, еще немного и его убьет разрядом. Накрываю щитом и, как могу, тащу его к храму. Он дышит, жив, и это придает мне сил дотащить его. Создаю большой защитный контур и все время шепчу: не отдам тебе его… Мой. Он мой… Слезы по щекам. Он не может встать, вся правая часть в крови. Быстро разрезала ткань одежды, осматривая рану как учила мама. Мне страшно сделать что-то не так, но еще страшнее потерять мальчика. Лица его я до сих пор не вижу. Но убеждаюсь, что в целом, все было не так плохо, как могло. Порез глубокий, рваный, но до органов не добрался. Где он умудрился так пораниться? И это не разряд молнии, что прошел в миллиметре от него и ему повезло. Первым делом следовало остановить кровь, что обильно вытекала из раны. Парень итак потерял столько, что уже был без сознания. Сердце в его груди стучало гулко, старательно перемещая остатки по телу, лицо стало таким бледным, что в гроб краше кладут. А в контрасте с его черными волосами и вовсе казалось нереальным, призрачным каким-то. Заполошное сердцебиение, мраморно-бледная кожа и холодный пот, выступивший на лбу лежащего передо мной раненого, красноречиво говорили, что крови он потерял столько, что, если срочно что-то не предпринять, до утра не доживет. Действовать нужно было быстро, а на ум ничего дельного не приходило. В ворохе собственных сбивчивых мыслей вспомнилось, что в книге по ритуалам было описание рун, которые, возможно, смогут помочь. Пружина события начинала раскручиваться с устрашающей скоростью, а у меня появлялось ощущение, что я начинаю падать… и падать… чтобы в один миг встретиться с твёрдой поверхностью и расшибиться в лепёшку. Тело деревенело от напряжения, напряжение скрутилось пружиной в груди, требовало выхода… я ощущала почти физическую необходимость что-то сделать. В груди болело, рвалось на мелкие кусочки. И точно также пекло в глазах, и горло сжималось, я из последних сил давила рвущиеся наружу слезы. Внутри… пружина скрутилась так туго, что ещё немного — и меня саму начнёт трясти от безысходной ярости, от безнадёжного отчаяния. Один шанс на миллион. И выбора у меня нет. Не реветь, Тиррин, слышишь, не реветь… Он чей-то сын, из приезжих и вся ответственность за его жизнь сейчас в твоих руках. Плакать будешь потом. Кровь… Рубиновая жидкость, что течёт по телу и несёт с собою жизнь. Для одних она — пища, для других — источник силы. Но всегда, абсолютно всегда, она — Жизнь! Жизнь, которую можно замедлить, повернуть вспять… вернуть… Магия крови, страшная сила, которую боятся и ненавидят. Волшебство, дарующее власть над живыми и мёртвыми. Самое темнейшее искусство, которое может помочь. Ритуальный кинжал у меня всегда с собой. Моя кровь соединится с его и даст тот самый толчок к регенерации клеток. Мама меня за это на хлеб и воду посадит, если узнает… Но если этого не сделать, он умрет. Я повернулась к темнеющей статуи бога, имени которого я не знала. Прочитала общую молитву и попросила о помощи. — Направь меня и подскажи мне нужные слова, о сильнейший из темных богов. Прими в дар травы лесные и мою ленту, что дорога мне сердцем. Вытащила из корзины травы и расплела косу. Поверх трав положила ленту. Ветер закружил вокруг даров и все исчезло. Значит, поможет. Резанула по запястью и, приоткрыв ему губы, проследила, чтобы моя кровь попала ему в рот, я сама слизала алые капли с его подбородка. Первая ступень… Я готова к следующему шагу. Ровные линии рисунка на плоти — его и моей — в знаках связи и бесконечности. Вторая ступень… И меня не сильно беспокоит, что мальчик лежит передо мной совершенно обнажённый, так как рубашку расстегнула, а штаны пришлось совсем снять. И третья, последняя, после которой уже ничего нельзя будет исправить или изменить — заклинание «Кровный брат». Древний обряд, проводимый между воинами, доверяющими друг другу спину. Объединение не только жизней, но и душ. Магия, способная вытянуть из-за Грани и вернуть к жизни. Темнейшая магия… Но ветер поднялся, и я попала в другое измерение, мир, не могу объяснить, что это, но я словно парю, иду куда-то по этому храму. Он словно и не был разрушен. Остановившись на секунду, оглядываюсь вокруг. Высокие колонны, уходящие ввысь, сводчатый потолок, изящество и воздушность в каждой линии, в каждом элементе лепнины и декора. Белые и светло-песочные тона. Свет, льющийся из витражных окон. Красиво так, что дух захватывает. Но мне нужно идти дальше. Откуда-то я знаю, что меня ждут. В конце галереи вижу огромные распахнутые двери. Мне туда. А там он. Мужчина, которого я очень хорошо знаю. И теперь нашелся ответ на этот вопрос. Эрешт. Я пробудила его. Вот она связь. Он положил в круг этого мальчика, но что странно, даже сейчас я не вижу его лица. Лишь знаю точно, что он темноволосый. — Дитя просило меня о помощи. — Да. — Повторяй за мной третью ступень… И я зашептала, повторяя то, что он требовал от меня. Слов не понимала, но чувствовала, что это правильно, так надо. Слова лились странной, пугающей мелодией, застывая в воздухе натянутыми нитями силы. И эти нити связывали нас, отрезая последние пути к отступлению. Продолжая петь, я с каким-то внутренним удовлетворением наблюдала, как начинается процесс исцеления этого мальчика. Сила текла из меня в него — кровного … (кого?) постепенно восстанавливая и… возвращая. Интуиция просто кричала, что он мне не брат, а кто? Меня выдернули оттуда и вернули вновь к нему. Даже не знаю, сколько прошло времени в ожидании, прежде чем мальчик стал дышать ровнее и его раны затягивались прямо на глазах… Просыпаюсь с трудом, выныривая из липкого сна, расклеиваю слипшиеся веки, находясь в холодном поту. Потом несколько минут приходил в себя, пытаясь понять, где нахожусь. Во рту — неприятная горечь, а в руках — такая слабость, будто я две недели провалялся. Приподнимаюсь на смятой простыне и понимаю, что рядом со мной сидит растерянный Сольвьен. И я вопросительно на него посмотрел. — Боги, на тебе лица нет. Что случилось? — прохрипел я, пришлось откашливаться, чтобы привести голос в порядок. — Ты напугал меня до икоты. Кричал… кричал, метался по постели. Я пытался тебя разбудить, но у меня ничего не вышло, пока сам не проснулся. Понятно, что всё от нервозности. Плохой сон — это последствия стресса. Тебе нужно выпить восстанавливающую настойку, —мне протянули пузырек с мутноватой жидкостью, принюхавшись, я поморщился. Все восстанавливающие настойки имеют просто отвратительный запах. Зажав нос и дыша ртом, я залпом выпил настойку, сморщив лицо от неприятного вкуса. Я с недовольным лицом отдавал пустой пузырек Сольвьену, на что он понимающе улыбнулся. — Вот и молодец, а теперь никаких волнений! Как с маленьким ребенком разговаривает, честное слово! А главное — мне и возразить-то нечего. — Соль, прости, что не дал тебе поспать. У меня давно такое. Не обращай внимание. — И часто так? — с беспокойством произнес он. — Как сегодня впервые, а до этого просыпался в самом начале кошмара. — Ты его помнишь? — Не хочу вспоминать и говорить об этом. Прости. Он тяжело вздохнул. Ему многие моменты, что он видит, не нравятся, безусловно. Мне пришлось отказаться от пробежки. Этот сон выбил меня из колеи. Я всё пытался осмыслить случившееся, но у меня ничего не выходило, и я бросил эту глупую затею. А после прохладного душа и вовсе пришел в себя окончательно. Уже собирая сумку на следующий день, я понял: этот день для меня будет очень сложным. Глядя на насупленного Сольвьена, который решил обидеться за то, что ему ничего не рассказываю. Ссора началась из пустяка, всё как обычно и так привычно. Я вновь вылетел из комнаты первым, дожидаясь Сольвьена, который задержался в холле наших комнат возле зеркала и осмотрел свой внешний вид и ему не нравилась лента. Она, по его мнению, не сочеталась с его рубашкой. Я взвыл на это и вытащил Соля из комнаты. Закрыл дверь. — Ты это нарочно? — прошипел я, благо гул стоял в коридоре такой, что никто не стал бы специально подслушивать. Все спешили в столовую на завтрак, а потом каждый по своим делам. Необходимо было успеть всё сделать до обеда. — Нет. — Соль, — я закипал, как чайник со свистком. — Все в порядке, — прошипел он и пошел по коридору вместе со всеми в сторону главного здания. Войдя внутрь, я оказался в том же огромном холле, через который проходил вчера. Завтрак. Полный игнор меня как личности и насупленный вид. Ладно, отойдет, тогда и поговорим. После столовой, пройдя по левому коридору, я наткнулся на большие резные двери, усыпанные множеством винтовых узоров. Сольвьен шел за мной тенью. Толкнул дверь, на удивление она оказалась лёгкой, и я, наконец, попал в святилище книг. За стойкой сидел эрго пожилого возраста. Волосы его начали немного седеть, появились морщины. Вид был усталый и народу для получения литературы было немало. Хоть и работало отделение для эрго и парней. Надо думать, что при поступлении, да и остальные курсы приходят сейчас за получением необходимых для занятий книг. Он попросил у меня листок с расписанием. Посмотрев на него, ничего не сказав, исчез, но уже через пару минут появился с небольшой стопкой в руках. — Это на первое полугодие. Потом постепенно будут и другие учебники. Придете за ними позже. — Удовлетворившись таким ответом и поблагодарив его, я забрал учебники и отнес их к себе. Прошлись с Сольвьеном по школе, как и планировали, но делали все так же молча. Я понимал, он берет сейчас меня измором. Проще было согласиться, но стоит мне сейчас ему дать слабину, то тогда пиши пропало. Я выпил у него литры крови. Я бушевал, как океан в шторм, когда он пытался меня обуздать. Сути, в общем- то, не меняет. Я уважаю его. И ценю. И даже начинаю привязываться как взрослый парень и это немного пугает. ОН медленно, но верно меня отвоевывает у меня же самого. Потому что я не железный и в теории, да и на практике, видел всю интимную сторону и понимаю, что он тоже не железный и, возможно, наши с ним перепалки из-за гормонов. Он не переходит черту, так как я еще не созрел для этого, но догадываюсь, что в своих мыслях он уже давно мечтает стать моим, как только вырасту… Я начал замечать одну странную закономерность: месяца два — все нормально, потом какой-то негатив, неурядица, затем — опять все хорошо. Просто он ТАКОЙ — и всё. Мой Сольвьен. Обед. Столовая была полна народу. Парни заглядывались на эрго, строили глазки, подмигивали и вообще флиртовали. Кто-то велся на провокацию, но наставники держали своих подопечных в узде и одергивали. Я же на это все посматривал с пренебрежением и смешком. Зато нервничал Соль. Ели молча. День продолжается. Я был до сих пор взбудоражен, поэтому слишком молчалив и задумчив. В голове вновь крутилось желание встретиться с Эрештом. Сон не выходил из головы. Слишком яркие образы он имел. И огромное количество вопросов. Этот парень теперь кто мне? Он эрго или…? И что мне ждать, если состоится встреча с ним? Клятвы. Кому я их давал? Эрешту или этому мальчику? Что за клятвы? У меня кругом идет голова от вопросов. Я ковырял в тарелке почти ничего не замечая. И еще было огромное желание увидеть его лицо. После обеда нас собрали в огромном зале. Коридор привёл к цели: дверям зала торжественных мероприятий. Они гостеприимно распахнулись, пропуская внутрь. Первым в глаза бросился огромный портрет канцлера, висевший на противоположной от входа стене, над небольшой сценой. Канцлер взирал с портрета строго и торжественно и должен был внушать уважение и трепет, но не у меня. Портрет притягивал взгляд и гипнотизировал, но я усилием воли отвернулся от него и оглянулся по сторонам. Все как обычно, ничего нового. Полный зал учащихся с разных факультетов и здесь присутствовали только эрго. На сцене стояли деканы, преподаватели, ну, сам зам ректора и ректор, который похоже не очень любит толкать речи. Или это так положено здесь? — Хочу вас поздравить с тем, что вы находитесь здесь. И я рад, что свою юность вы проведёте в столь замечательном месте. Я рад приветствовать адептов в стенах этой школы. Каждый из вас обладает бесценным даром, который, надеюсь, послужит во благо империй или королевств. Магия требует работы над собой, и лениться при этом не следует. — Вещал заместитель школы. Высокий, сильный, уверенный в себе, а главное — красивый. мужчина, притягивающий животным магнетизмом. Только сейчас я обратил внимание на его лицо, оно было таким, не смазливым, как у большинства парней, обучающихся в этой академии. Черные бездонные глаза завораживали, как ничто иное, а густые брови только подчёркивали его мужественный взгляд. Чтобы рассмотреть лицо, мне приходилось сильно задирать голову, так как я дышал ему в грудь, поэтому рассматривать его было не очень удобно. Мой взгляд медленно перешёл с лица на шею, а потом дошёл и до плеч. Крепкие, сильные и… накаченные…очень. Ничего так. Потом шло представление всех преподавателей, о самой школе и дисциплине было тоже сказано. В сущности, ничего нового. После мы вернулись обратно, но я был разбитым настолько, что переоделся и лег спать. Соль был расстроен и закрылся демонстративно в своей комнате, но это всё потом… Утро первого учебного дня встретило меня музыкой. Сначала даже не понял, что это и откуда идет звук, но стоило мне встать, как музыка прекратилась. Ну кто придумал поднимать музыкой? За окном погода испортилась, а следом — и настроение. Я до сих пор никак не отойду от ночного кошмара. Словно из меня выпили резерв. Вялый, сонный, с отвратительным настроением. Я и собирался так же. Все мне было не так и не эдак. Соль наблюдал за мной и старался сейчас быть не заметным. Он уже не раз попадался под такую руку, и мы потом ссорились. Меня раздражало абсолютно всё. Собрался быстро — и успел приготовить не только сумку, но и одежду. Умылся и вышел из комнаты. Соль закрыл комнату на ключ. В коридоре стоял такой гул, что хотелось заткнуть уши. Хотелось побыстрее покинуть это здание. И вот в таком отвратном настроении мы отправились в столовую. Я шел с Сольвьеном рядом, подстраиваясь под его шаг. В его глазах плескалось беспокойство, а я… сам не понимаю почему, но язык не поворачивается рассказать ему сон, а может, это воспоминание? Возможно, он начнет задавать вопросы, на которые я не смогу ответить и именно это меня больше бесит и беспокоит. Столовая уже была заполнена учениками и преподавателями под завязку. За время учебы в школе эта картина привычна и уже не хочется вертеть головой, что-то рассматривать. Это словно первый этап соединения, так как в школе Слёз даже столовая была отдельно и мы нигде не пересекались с другой половиной. — Тиррин, поешь немного, — с беспокойством произнес Соль. — Там твой любимый омлет с зеленью. — Не хочу, — прошептал я, но уж очень агрессивно вышло. — Ты опять начинаешь, — психанул Соль бросая в тарелку вилку. — Я о тебе забочусь, а ты… ты… — Стоп. А сам не хочешь мне ничего рассказать? Я приподнял бровь и с ожиданием посмотрел на эрго. Его срывы имели под собой определенную почву. Он засопел, но отвечать на это не собирался. За наш столик сели наставник и его ученик, что послужило для нас сигналом прекратить перепалку. Мы сверлили друг друга взглядами. Он не уступал. — После восстанавливающего зелья, — произнес этот несносный наставник, — необходимо нормальное питание, — и так грозно посмотрел. — Вот и съем булку и чай. Доволен?! — я заводился. — Ты порой бываешь невыносим. — А меня не надо выносить из столовой, я еще булку не съел… - Рядом со мной, еле сдерживая смех, сидел эрго и уже не мог скрыть своего любопытства. — Тяжелый подростковый период. Успокойтесь. Мое имя Карл, а моего ученика Линтар. Давайте лучше знакомиться и будет вам из-за завтрака воевать. Пообедает. Голод он такой… захочет, прибежит и съест и булку, и первое и второе… Я обаятельно улыбнулся Карлу. Соль сдержался. Но я-то знаю, что наши отношения были по-прежнему неопределённы… и именно это дает ему повод для ревности. Порой он забывает о кольце и его несет. А может, потому что до сих пор не слышал от меня слов любви? Сложно сказать. — Вот я об этом и говорю, а он уперся. Мое имя Тиррин Лиззарет, а к моему наставнику можно обращаться Сольвьен Лиззарет. Он не только мой наставник, но и мой дальний родственник по материнской линии, поэтому сохранил свою фамилию, а еще никто не запрещает ее оставлять. И я рад знакомству с вами, — а под столом слегка наступил Сольвьену на ногу, и он переключился на наших соседей. Как оказалось, мы в одном классе. Наставник Карл тоже жаловался на Линтара. О, сели на свой конек. Спелись. Мы с парнем переглянулись и с сочувствием друг к другу закатили глаза. Я рассматривал украдкой юного эрго, с которым меня свела судьба. Симпатичная мордашка с правильными чертами лица и четко очерченным подбородком. Острые скулы. Брови вразлет над льдисто-серыми глазами и неожиданно пухлые, капризные губы. Он был красив и определенно об этом знал. Линтар тоже не отставал от меня и откровенно разглядывал, определяя, стоит ли продолжать со мной знакомство. Я не мешал. У меня есть Соль, если захочу поговорить, так что лезть в душу к парню, тем более эрго, не стоит. Он похоже решил причислить меня к более ближнему кругу. Значит, друг. Что же. Пример у меня был на моих глазах. Соль и Иссай. Он никогда не переступал черту, а Соль не рассматривал его как партнера, и ведь многолетняя дружба была. Сейчас они переписываются, и я точно знаю, что ему он на меня жалуется, а тот его утешает. Прислушался к разговору двух взрослых эрго. Похоже, Соль рад знакомству и мне будет легче, так как он не будет чувствовать себя в замкнутом пространстве. Соль привык общаться с другими. Благо времени было немного, а то дискуссия наших наставников была бы не выносимо долгой. Я все же съел булку под пристальным взглядом Соля и запил это дело чаем. У нас оставалось не много времени, поэтому, закончив завтрак, отправились на занятия. По дороге мы с Линтаром разговорились о своих надеждах на поступление в академию. О любимых предметах и о тех, что ему даются с трудом. В аудиторию мы вошли, уже зная, чего ожидать, пара зельеварения. Всё в таком помещении знакомо и привычно. Несколько массивных столов, два заставлены склянками всевозможных размеров и видов. На центральном столе каменная плита с нанесенной сложной пиктограммой, за ней видна жаровня, на приставной решетке несколько тиглей, вдоль всей дальней стены шкафы, один открыт, на полках банки с разнофактурным содержимым. Столы с котелками для учащихся, ступки для приготовления ингредиентов, шкафы, заполненные необходимым для проведения занятий книг. Для наставников у дальней стены поставлены стулья для наблюдения за своими подопечными. Бывают разные случаи, когда эрго не контролирует магию или у него, например, началась истерика из-за не получившегося выполнить задания. Сопли и нюни подтирает наставник. Мой расслабился, зная, что на этом уроке у меня не будет проблем. А вот Карл, наоборот. Понятно, Линтар как и говорил, с зельями на «ВЫ». Я встал поближе к парню. В аудиторию вошел уже состоявшийся во всех смыслах преподаватель и эрго. — Добрый день, мои юные тэс.. Мое имя Тэм Гринхилл. - Я, как и все остальные в классе сразу посмотрели на его руку. Браслета нет, значит, есть спутник жизни. - Ко мне вы можете обращаться Тис Гринхилл. В первую очередь хочу поздравить вас с началом вашей новой жизни. Думаю, все уже приблизительно знают, как будет проходить ваше обучение в данной школе. Но если кто-то забыл или все же не знает, я напомню. Итак, первый год вы будете учиться все вместе и раскрывать свои способности. Сразу отвечу на вопрос, что если вы не будете справляться с программой обучения, то вы получите лишь академическую справку, что позволит вам работать в сфере обслуживающего персонала. Естественно, вы расстанетесь со своим наставником. Вы останетесь в гордом одиночестве. Вам будет предоставлено маленькое помещение, что станет вам единственным домом и придется зарабатывать на хлеб и одежду, чтобы выжить. Неплохой такой стимул, а главное, в глазах эрго читался страх остаться одному, без защиты. Все уже в этом возрасте понимали, чем это грозит. Оказаться в борделе и обслуживать всех, кто туда придет провести вечер. Этим пугали наставники. Я точно знаю. — Увы, таковы правила. На втором курсе вас уже распределят, каждого на свой профиль, и вот там-то уже у вас начнется настоящее веселье, — сверля нас всех суровым взглядом, рассказывал Тис Гринхилл. — Ну, теперь приступим к нашему первому занятию. Я хочу понять ваш уровень знаний по моему предмету. Все стали подходить к столу и брать свой лист с заданием. Пришло и моё время подходить к столу преподавателя и брать листок с зельем, которое нужно было приготовить. И, о чудо, мне попалась мазь для остановки кровотечения. Чуть не подпрыгнув от радости, побежал к своему котелку и принялся за ее готовку. Зелья — это же вся моя жизнь! Погружаясь в изготовление зелий, я терял связь с внешним миром. Отвлекаясь от косых и недобрых взглядов, от шепотков, в это время меня ничего не интересовало, кроме зелий и настоек. Как и ожидалось, ее я приготовил первым. Посмотрел на бедного Линтара и сжалился над парнем. Перетер в ступке необходимые вещества, отследил, чтобы он отмерил правильную грамовку разных трав, он сам его готовил произносил слова заклинания. Я только кивал. Преподаватель лишь покачал головой и вздохнул. Мол, парень, я тут провожу тест знаний, а ты чем занят? Но ругать не стал. Видел, что лишь отслеживаю и немного помогаю, махнул на это рукой. Возможно, подумал: что это к лучшему и техника безопасности соблюдена. Главное, он понял, что я тут как рыба в воде, а мой новый друг не очень. Но есть надежда, что не брошу его и подтяну в этом предмете. Прозвенел звонок. Преподаватель оценил работы нашего класса. И мы поспешили на выход. Лин благодарил меня за помощь, а я отмахивался и предложил ему позаниматься с Сольвьеном. - Он педагог от бога, и поверь, терпеливее его ты не найдешь. Только надо попросить нашего декана разрешение на посещение учебной лаборатории. Карл услышал мое предложение и пообещал переговорить с деканом. В аудиторию мы пришли едва ли не позже всех, хотя, вроде, время рассчитывали правильно. Войдя, я быстро прошелся взглядом по рядам, ища, куда же можно сесть. К сожалению, места оставались только в самом конце аудитории. Но делать нечего, и придется сесть там. Заняв единственное свободное место, я достал все необходимое по предмету и с удовольствием откинулся на мягкую спинку скамейки. На пороге появился глава кафедры менталистики, мужчина средних лет, весьма представительной внешности и недюжинных талантов. Очень интересный мужик, надо сказать. Одновременно отменный спец и редкостно неприятная личность — такое вот довольно часто встречающееся противоречие. — Добрый день, тэс, я — мэстр Листер. И буду преподавать у вас сложный предмет, но необходимый в наших суровых реалиях жизни, менталистика... Я зачаровал самописец, чтобы не пропустить ни одного слова преподавателя. И мы на время лекции просто пропали для остального мира. — Ментализм — магия или наука? Вот, в чем вопрос. Когда-то давно чтение мыслей и предугадывание чужих поступков или событий действительно считалось чем-то магическим и выходящим за грани реальности, этому даже дали название — ментальная магия. История ментализма берет свое начало еще в древние времена. К ментализму относятся выдающиеся способности памяти, наблюдательности и анализа, сопровождаемая элементами ясновидения, теле- и психокинеза. Нередко сюда же относят и гипноз. Мастерство ментализма чем-то схоже с иллюзионизмом, в основе обоих этих искусств лежат схожие принципы, методики и навыки. Обладая этими навыками, можно практически проникать в мысли и сознание других существ разных рас. А еще такие способности помогают легче ориентироваться в социальной сфере нашей жизни... Голос его был четким, зычным и приятным на слух. Я пытался разобраться во всем этом новом и мне не понятном. Линтар психовал, что не успевает, но заметив, как мое перо пишет каждое слово за преподавателем, расслабился и, похоже, решил переписать у меня. А еще с завистью поглядывал на него, словно хотел у меня его стырить. К концу пары в голове вообще была полная каша, поэтому, когда прозвенел звонок, с облегчением вздохнул. Нас щадить не стали и задали первое домашнее задание. Посмотрел на время и увидел, что уже как раз подошло время обеда, а я даже и не заметил, что уже прошло четыре пары. Я вышел из аудитории и пошёл занимать очередь в столовой. Как ни странно, но тут я оказался первым, взял свою порцию обеда, и порцию Сольвьена, и направился к нашему столу, только я сел, как в столовую ворвался Линтар вместе с Карлом и Сольвьеном, а за ним все остальные по очереди. Я тоже спохватился и стал доедать обед, который ещё не совсем остыл. Встал из-за стола, взял свой и Сольвьена подносы и понёс к столу с грязной посудой. Систему расположения кабинетов мы ещё не успели понять, а потому поплутали немного, но боги оказались милосердны. Мы спешили на следующую лекцию и залетели в кабинет как раз со звонком. На этот раз лекцию вел угрюмый профессор с кафедры точных наук, мэстр Мерх. Тощий, как жердь, и очень смущённый. — Добрый день тэс. И первая наша тема - знакомство с таким замечательным предметом, необходимым в быту, «Точные науки в магии». – Сразу, безо всяких речей начал он. — Магия — одна из важнейших составляющих магического мира. В разных источниках она описывается по-разному: от интуитивно понятного волшебства, до точной науки, подчиняющейся строгим законам. Магия является частью мироздания каждого мира, где она есть, и, конечно же, магия имеет собственные фундаментальные законы. Магия всюду: её применяют в быту — во всех сферах жизни: очистка воздуха, воды и пищи; лечение и профилактика; ремонт и восстановление материалов — и так далее и тому подобное; её применяют на производствах, в путешествиях, в военном деле, в научных исследованиях… всюду. Магия — любое воздействие, использующее определённый вид энергии, и она разнообразна. В том или ином виде она доступна практически любому; наиболее сложные виды воздействия требуют соответствующих познаний, в том числе аналогичных высшей математике. Используя аналогии, кто угодно может соорудить импровизированный молоток, чтобы забить гвоздь, но вот двигатель для магмобиля на коленке не соберёшь. Для инициирования магического воздействия требуется вполне определённый вид энергии, но магическое воздействие вполне может использовать и другие. Представьте себе, например, любой механизм, работающий на энергии воды, воздуха, огня. Ведь не все обладают сильным даром, но за счет механизмов могут передвигаться с большой скоростью на большие расстояния. Добывать камни, да много чего, просто не хватит сил перечислять всё это. Многие эрго выбирают именно этот предмет и посвящают себя науке, создавая что-то для общества, придумывая все новые технологии, облегчающие жизнь простым льянам, инар в их и так не простой жизни. Первый день прошёл спокойно, если не считать того, чем нас грузили. Каждый педагог со своим характером, требованием и видением, как преподать тот или иной предмет. И это только начало. Здесь уже не дают поблажек даже эрго. Это ступень к высшему образованию, а не можешь, иди попытайся заработать себе на жизнь. А без диплома и лицензии ты никто и не имеешь прав использовать магию во благо общества. Так как по своему незнанию можешь убить кого-то. К концу занятий мы уже все перезнакомились, а в столовой сдвинули столы, объединив их в одно целое. Нашим наставникам ничего не оставалось другого, как сделать тоже самое и сесть отдельно от нас, давая нам возможность общения друг с другом. У них там свои разговоры, и порой не для наших ушей. И не обязательно только говорить о своих учениках. За разговорами мы и не заметили, как от нашей трапезы остались одни пустые тарелки. Подносы с ними мы отнесли к окошку сбоку от стойки. Расходились по своим комнатам неохотно. А Линтар напросился к мне в комнату. Как оказалось, он тоже умеет играть в шахматы. Вернувшись к себе, я прикрыл дверь от наших наставников, и мы уселись за партию в шахматы. Двигая резные фигурки, принялись обсуждать увиденное и услышанное за сегодняшний день. ‑ Ну, и как тебе? Не жалеешь, что оказался тут? — спросил я. ‑ Пока нет. Очень непривычно только. Тебе снова шах. — Я поддавался, чтобы не обидеть парня и дать ему фору. — Говоря по-честному, в твоём положении чемпион мира — и тот бы сдался, — как бы намекая, что он проиграет мне. Он поднял свои серые глаза на меня и сощурился. — Я же не проигрываю. — Уверенно произносит он. — Уверен? — я подначиваю его и делаю ход. — Это... это… — он хватал ртом воздух. — Проморгал, дружочек. — Я хихикаю, а он распыляется. — Я пока не чемпион, потому спешить не буду. А если я своей пешечкой, вот так? — с вызовом произносит он. — Опровергается конём на же‑четыре. И следующим ходом ты теряешь ладью. — Ууу, — надул он губы в недовольной гримасе. Очаровашка. ‑ Ладно, так и быть, признаю свое поражение. — Ну, не расстраивайся. Реванш всегда можешь получить. Всё, Лин, я хочу сделать домашку, потому что завтра новые предметы и неизвестно, что ещё нам придется писать. — Можно, я с тетрадью к тебе. И как ты сделал, чтобы перо писало? — Ты разве не знаешь этого заклинания? Его же зачаровать можно. — Хочу успевать записывать. Он же изверг, я не успеваю понять даже смысл сказанного им. Пришлось соглашаться. Парень был счастлив, Карл был доволен, что его подопечный нашел друга. А вот Соль все больше замыкался в себе, что мне совсем не нравилось. Перед тем, как окончательно провалиться в сон, перед глазами возник смутный образ парня, и всё приобрело теперь особое значение. Еще произошло одно событие в моей жизни. Я стал рисовать с огромным упоением портреты. В этом альбоме был Соль, Линтар и многие другие парни, а еще был таинственный альбом, который я не показывал никому. Там был портрет Эрешта и он. Его черты все же проступили, и я смог увидеть лицо мальчика, что снился мне все эти годы. Но я не знал, кто он и что ждет меня впереди. Все потихоньку шло своим чередом. Я привыкал к школе и их порядкам. С Линтаром мы спелись и стали не разлей вода. Оба наших наставника, да и преподавательский состав, от нас был в ужасе. Первые заводилы в классе. И много, много из недостойного, совершенного из озорства… За это время мы изучали предметы: Основы управления энергиями, Целительство, яды и противоядия, менталистика, точные науки, артефакторика, боевая магия, темная магия, защита от темных сил, чары, зельеварение, травология, древние руны, порталы и их свойства, чернокнижие и многое другое… Образование действительно достойное и учиться здесь престижно, не спорю. Преподаватели не скупятся, давая знания, но… Мне было в разы сложнее, так как изображать эрго становилось тяжелее морально. Останавливало меня всегда это огромное НО… видя, как дети аристократов издеваются над такими, как я, не давая нормально питаться, учиться, сцеплял зубы. И ещё, со мной в комплекте Сольвьен и допустить не могу даже мысли, чтобы с ним что-то случилось непоправимое. Некоторые совсем опускались на дно и становились чуть ли не рабами, готовыми подставить свой зад любому, лишь бы не трогали. Я задавался вопросом, почему такое допускает администрация школы? Но ответа не находил. Были и те, кто не выдерживал такой моральной пытки и уходил за грань. Неужели не жалко или то, что некому заступиться за мальчишек, а ведь некоторые могли стать перспективными, сильными магами. Кто-то дрался и стойко переносил все невзгоды. Благо, эрго по закону школы и по всеобщему закону до его совершеннолетия трогать нельзя. Нет, я видел, что шестнадцатилетние эрго начинали искать себе выгодную пару, несмотря на запрет. Но это были единицы. Мы могли спокойно изучать науки и не беспокоиться, что тебя унизят, порвут форму, тетради, лишат еды… Два долгих года и, пожалуй, самых тяжелых для Сольвьена. Он не скандалил и не показывал, что внутри ревнует. Всегда поддерживал меня во всем, ругал, когда в очередной раз мы с Линтаром поднимали на уши школу. Ну, скучно так жить. Я подбил свой класс на авантюру, и вскоре уже к концу первого курса мы все занимались боевым искусством. Как еще скрыть, кто я на самом деле, но при этом навык боевки необходимо оттачивать постоянно. Я помог в освоении защиты. Ну, не могу я смотреть как слабый эрго пытается избежать приставаний, грозивших ему изнасилованием и не желанным притяжением к парню, которого он ненавидит всеми фибрами души. Я экспериментировал и колдовал над браслетом Линтара и усилил его защиту. Теперь с ним не случится того, что произошло с Сольвьеном. Он точно сможет предупредить своего носителя и не допустит привязки. В этом вопросе мне помогала моя сестренка. Она вцепилась в этот процесс хищником. На моё пятнадцатилетие мне мама умудрилась прислать подарок: зеркало — связи. Офелия очень хотела со мной общаться и увидеть меня. Как бы кто ни говорил, а мы близняшки и нам расстояние не преграда, мы чувствуем друг друга и очень скучаем. Впервые активировав его и наладив связь, а это было в присутствии Линтара, я расплакался как маленький ребенок. Мы не могли наговориться. Она меня рассматривала во все глаза, не зная правду, мой внешний вид намного отличался оттого, что они видели. А сказать сестренке и маме при Линтаре не мог. Лин до сих пор верил, что я эрго и это был хороший повод верить, что смогу закончить школу с отличием. И вот именно она помогла мне в этом сложно эксперименте. — Вот смотри, Ри, — втолковывала она мне уже почти час. — Есть второй вариант: он не сильно отличается от первого, с той лишь разницей, что создаешь в голове матрицу, в голове же ее заряжаешь и устанавливаешь программу действия, и лишь потом размещаешь в артефакте. При создании сложных артефактов нужно учитывать некую простую последовательность — обычно в практике сначала выстраивается сама матрица с теми эффектами, которых хочешь добиться, а уж потом вкладываются защитные и другие механизмы, к примеру, способ забора энергий на сотворение того, чего ты хочешь. Линтар был в восторге от моей сестренки. Они подружились и за счет меня и ее объяснений мы создали сами зеркала — связи. Он иногда тоже с ней держал связь и похоже общаются теперь без меня. Последний год обучения остался. Возраст выпускников базового уровня обучения — 16-17 лет. Уже маячил где-то вдалеке диплом и моя ложь однажды просто исчезнет. Но, похоже, кто-то там наверху решил, что ему скучно и нечего Тиррину прохлаждаться. В дело вступает случай. А не добавить ли ему огонька в его устоявшуюся жизнь? И остаётся только один вопрос: ну почему беда не приходит одна?Даккар
Это муть. Полная. Бредовое состояние, когда влечение граничит с помешательством. Ненормально… И это происходит со мной! Дурак. Какой же я дурак, что не понял сразу! Бешеное притяжение, неуемная страсть, желание не просто обладать, а подчинить и подчиниться самому… Ты — наваждение! Все так просто. Я накручиваю себя. Все-таки ревность? И имя моему сумасшествию Тиррин. Теперь, я знал это чётко. Знал. Осознавал. И ничего не хотел с этим делать. Поздно рыпаться, как скажет мой отец. Я не пишу ему, и он мне не отвечает в ответ. Но по утрам до боли сжимаю кулаки. Мне хочется взять лист бумаги и написать ему: привет, любимый. И многоточие в конце, а это значит, что очень сильно по тебе скучаю. Но я умею ждать. Ожидание приносит больше удовольствия, чем результат. Я давно усвоил урок, твой урок Тиррин. И умею этим наслаждаться. Но сейчас… Просто твоё молчание вызывает бурные эмоции в моей спокойной душе. Трансформирует… Выводит на новый уровень. Потому что когда я «кидаюсь» в тебя своими стихами или прозой через письма, я не всегда уверен, что они достигают цели… Что они прочитаны тобой. Зато всегда чувствую твоё «негодование», словно снежный ком летит в ответ твоя энергия. Этот парень свёл меня с ума. Изменил до неузнаваемости. Заставил поверить в любовь. Заставил узнать, что такое ревность. Научил ждать, ради его счастья. Сделал меня идиотом… Может быть, я проклят тобой? Ты — моя, бесспорно, Божья кара… Раны зашивают под наркозом, а мне себя придётся лечить по живому…