Бездна, которая смотрит в ответ в смешанной технике

В окно издевательски светило закатное солнце — выдался удивительно ясный ноябрьский день, кажется, первый за несколько недель давящей осенней серости. На часах еще даже не было пяти, а на город уже надвигались сумерки. Арно зло скрипнул зубами и еще агрессивнее застучал по клавишам — это значило, что они потащатся в другой конец Москвы по непроглядной темноте, озаряя все пространство вокруг себя только горящей жопой и перегаром. Если честно, Арно уже устал сам от себя. Глухое раздражение и внезапные вспышки злости, стоило только Валентину появиться рядом и начать делать что угодно, хоть шуршать пакетом, хоть шаркать по полу тапками, были выматывающими. Он устал от себя, но еще больше — от Валентина, всю последнюю неделю будто проверяющего его на прочность. Валентин мог сколько угодно играть в нормальное соседство и делать вид, что ничего не произошло, но Арно замечал на себе эти тоскливые взгляды. И бесился еще больше. Хотелось просто развернуться, встряхнуть того за плечи и спросить, что же ему, блять, надо? А потом случился этот хвост. И эта самоубийственная идея с Маской. Больше всего на свете Арно ненавидел чего-то не понимать. С Валентином же он находился в вакууме абсолютного катастрофического непонимания вообще всего. Как-то, когда он учился классе в восьмом, Лионель пришел с тренировки чуть более задумчивым, чем обычно. Со стороны могло показаться, что ничего не изменилось, но Арно отлично знал все выражения лиц брата, иногда отличающихся только изгибом одной брови. И вот тогда Лионель был в таком душевном раздрае, что Арно, тяжело вздохнув, отложил в сторону джойстик и, мысленно попрощавшись с выторгованным у Эмиля дополнительным часом наедине с приставкой, пошел допытываться до брата. На следующий день Арно с не менее озадаченным видом, что был у Лионеля накануне, оказался в огромном тренировочном зале с деревянным мечом в руках. Успокаивало лишь то, что и Лионель, и Эмиль находились неподалеку в таком же дурацком положении. Теперь же Арно мог бы долго рассказывать о фехтовании, которое на четыре года стало если не смыслом его жизни, то уж очень важной частью его существования. Особенно Арно нравился сценический бой. Более театральный, с отточенными движениями, красивый и завораживающий. Но главное, что Арно из него вынес, это то, что главное в сценическом бое — это партнер. Если так не считать, то партнеры очень быстро заканчиваются. И, в целом, этот принцип можно было прикладывать к любой сфере жизни. Арно раздраженно захлопнул ноутбук и зарылся пальцами в отросшие волосы, устало прикрывая глаза. Так вот, он очень скоро закончится. И хорошо бы Валентину это поскорей понять. Противно скрипнула дверь, и в комнату проскользнул Валентин. Арно даже не поднял головы, это было понятно и так — по тихим шагам, знакомому свежему запаху, присущему только Валентину, и давящему чувству неловкости. Оно, кажется, теперь было третьим в их отношениях. Арно вздохнул и поднял голову, усталым взглядом скользя по фигуре Валентина. Завернутый во все черное — черные джинсы, черная водолазка под горло, даже носки черные, — он стоял к Арно спиной. Такой же черный, и правда похожий на кожаный ремень, длинный хвост был обмотан вокруг ноги, с силой пережимая узкое бедро. Арно тяжело сглотнул и отвел взгляд. Никакая злость не могла вытравить из него это слепое обожание всего Валентина целиком. Только делала хуже — темная, разъяренная часть настойчиво шептала, что, если он сейчас подойдет и уложит Валентина грудью на стол, тот даже ничего не сможет сделать. И Арно наконец сможет, вцепившись зубами в загривок и намотав этот чертов сводящий с ума хвост на руку, выебать из Валентина всю спесь. Арно тряхнул головой, отгоняя вставшую перед глазами картинку и чувствуя, как ко всему этому душевному Дошираку с шоколадом добавилось еще и собачье говно в виде ненависти к себе за подобные мысли. — Надоело быть именем существительным, — внезапно преувеличенно бодро сказал Валентин, складывая в подозрительно знакомый рюкзак свечи, какие-то порошки, перья и непонятно откуда взявшиеся веревки. Арно удивленно изогнул бровь, но решил не комментировать. — Тебе и жить надоело, — чуть поколебавшись, ответил он. Кажется, это было первое, что они сказали друг другу после вчерашнего скандала. — А чем ты тогда хочешь? Валентин на секунду замер, после чего удивленно обернулся на Арно. Тот сцепил зубы, глядя в виноватые зеленые глаза и чувствуя, что только что совершил сделку не с самим с собой, а с Дьяволом, пойдя на мировую. Валентин, кажется, даже немного повеселел. — Глаголом, — доверительно сообщил он и, чуть подумав, закинул в рюкзак еще какую-то книгу. Арно раздраженно подумал, что если начнется какая-то херота, то читать им будет точно некогда. Но вслух ничего не сказал. — Чтобы жечь людей? — вместо этого уточнил он. Валентин дернул плечом, как бы говоря, что шутку оценил. — Нет, спать, — снимая рюкзак со стола и ставя возле двери, сказал он. И наконец повернулся к Арно лицом. — Интересненько, — лаконично кивнул Арно и снова открыл ноутбук, делая вид, что присутствие Валентина его вообще не беспокоит. Ему подумалось, что если Ричард не вернется в ближайшие пятнадцать минут, то, скорее всего, Маска останется голодной, потому что Арно убьет Валентина раньше. Они вообще договорились выйти в шесть, но Ричард клятвенно пообещал постараться свалить с последней пары и не попасться в когтистые лапы Алвы — тот питал особые чувства к своему будущему дипломнику. Причем, Ричард его не выбирал, Рокэ просто поставил перед фактом и кафедру, и его самого. Ричард от этого был, мягко говоря, не в восторге и отчаянно скрывался от Алвы. Арно даже как-то намекнул Ричарду отпустить бороду, но с этим не заладилось. Валентин тогда весьма справедливо отметил, что просто надо начать трахаться. Ричард в долгу не остался и предложил Валентину этот совет себе же и посоветовать. Арно попытался сосредоточиться и прочитать хоть строчку. Статья, как назло, оказалась о заложных умерших и поминальных традициях. Он хмыкнул, если это намеки судьбы, то он уже давно все понял, спасибо. Валентин же, все это время наматывавший круги по крохотной комнате, наконец остановился и, глубоко вздохнув, повернулся к Арно лицом. Тот тоскливо подумал, что вот опять, началось. — Я вижу, что ты до сих пор злишься, — тихо сказал Валентин. Как бы он ни пытался, его голос все равно едва заметно дрожал. — Зачем тогда едешь? — Потому что, видимо, мое мнение тут никому не всралось, — не отрываясь от ноутбука флегматично отозвался Арно. — Ты уже вчера слышал, что я думаю по этому поводу. Мне повторить? — Нет, — облокачиваясь бедром о стол, недовольно сморщил нос Валентин. — Это был увлекательный монолог. — Рад, что ты оценил, — Арно все же не выдержал и, снова захлопнув ноут, отложил его в сторону окончательно и сел на кровати. Валентин странно дернулся, но не двинулся с места. — Лицо попроще, — скрещивая руки на груди, язвительно отозвался тот. Арно поднял на него мрачный взгляд. — Я вообще тебя не понимаю последнее время, — Валентин начинал злиться и Арно с ужасом понял, что находится на краю пропасти между цивилизованным разговором и очередным безобразным скандалом. — Чего ты, блять, от меня хочешь? Чтобы я на колени встал? У Арно закружилась голова. Такое иногда бывало, когда ситуация становилась критической и он будто находился на перекрестке двух дорог. И одна из них неминуемо заканчивалась пропастью. Он неверящим взглядом смотрел на Валентина и понимал, что вот сейчас точно все. Они сегодня или посрутся окончательно и бесповоротно, или дойдут хоть до чего-нибудь. — Прекрати все драматизировать, Валентин, — сжимая пальцы в кулак, вкрадчиво начал Арно, не отрывая взгляда от худой фигуры напротив. — Я много чего хочу. Например, чтобы ты перестал вести себя как уебок. — Очень интересно, продолжай, — надменно выгнул бровь тот. И усмехнулся. В груди что-то со звоном надорвалось и полетело вниз, а Арно почувствовал небывалую легкость. Все то, что разрасталось в нем огромным шипастым клубком, наконец вырвалось наружу, царапая горло невысказанными обидами. — Отлично, — выплюнул он, поднимаясь на ноги. — Если мы сегодня сдохнем, то я хоть выговорюсь напоследок. Знаешь, — начал Арно, делая шаг к замершему Валентину, — я первое время считал, что ты сам заложник своих же загонов. Что тебе просто нужно время и все такое. Но нет, — он кривовато усмехнулся и чуть задрал голову, смотря Валентину в глаза. Те лихорадочно блестели в свете искусственной лампы, но Арно было не до анализа чужих метаний, ему бы совладать со своими. — Ты просто манипулируешь мной и моими чувствами к тебе, Валентин, — наконец сказал он. — И тебе нравится играться. Но я живой человек. Ты не можешь так со мной обращаться. Он выдохнул последнее предложение и разозлился еще сильнее. Когда эта мысль оказалась сформулированной и озвученной, стало будто со стороны видно, как же сильно его это измотало. Он не послушная собака на коротком поводке, он заслуживает, чтобы его любили. Эта мысль отозвалась такой тянущей болью в груди, что он даже пропустил момент, когда Валентин дошел до точки кипения и, подлетев к Арно, несильно пихнул его в плечо, будто пытаясь привести в чувство. — Да о чем ты, нахер, вообще говоришь? — зло зашипел он, захлебываясь словами и будто бы лихорадочно пытаясь решить, какую из миллиарда кипящих в нем претензий предъявить первой. Арно чувствовал, как того крупно колотит от злости. — Какими чувствами? Как обращаться? Пытаться нормально сосуществовать и мириться с твоими этими средневековыми затхлыми взглядами? Арно посмотрел на Валентина — злого, раскрасневшегося, с заострившимся чертами лица и опасно суженными глазами. Арно чувствовал столько всего сразу, что уже просто не вывозил. — Я влюблен в тебя, Валь. Очень давно, — устало сказал он и с удивлением осознал, насколько это оказалось просто. Словно озвучил всем давно известный факт. Стены в коридорах общаги зеленые, список литературы оформлен всегда неправильно, он влюблен в Валентина. — И давал тебе это понять не один раз, — продолжил Арно, чувствуя невероятную потребность наконец сказать вообще все. — Но ты продолжаешь меня отталкивать. А потом делать такой расстроенный и скорбный вид, будто это тебе, а не мне опять вырвали сердце, запекли в духовке до золотистой корочки и подали вместо ужина с гарниром, блять, из страдальческих песенок. Валентин ошарашенно смотрел на него несколько бесконечно долгих секунд. Арно видел, как дрожали его губы, хвост молотил по ножке стола — этот тихий стук был единственным звуком в комнате. Где-то за окном надрывалась скорая, а у соседей за стеной опять играла попса. Все это было таким привычным и нормальным, что никак не вписывалось в это тяжелое, дребезжащее всей своей сущностью состояние, накрывшее их двоих сейчас с головой. Арно ожидал чего угодно. Абсолютно чего угодно, кроме того, что лицо Валентина искривится, будто от боли, а он сам, шепотом, на грани слышимости, выдохнет: — Ты был в меня влюблен, — он выделил голосом второе слово, а Арно окатило холодной волной. Глаза же Валентина едва уловимо покраснели и заблестели пеленой злой горечи. — Не притворяйся, что вот это, — он рваным движением схватил свой хвост и, будто бы наказывая себя, неловко дернул, тут же морщась от боли, — ничего не изменило. Я знаю, Арно. С этими словами внутри кто-то будто открыл шлюз, и злость, до этого и так с трудом сдерживаемая, хлынула рекой. У Арно на секунду потемнело в глазах. — Да что ты нахуй знаешь, умник? — расплываясь в злой улыбке тихо спросил Арно, перехватывая руку Валентина и с силой сжимая узкое запястье. Валентин сдавленно охнул, но тут же взял себя в руки, пытаясь показать, что ему совсем не больно. Арно это взбесило только сильнее. — Поделись, а то я тут, видишь, прозябаю в неведении. — Что ты ксенофоб, — сквозь сжатые зубы прошипел Валентин, отчаянно дергаясь из захвата. Арно замер, вглядываясь в совершенно серьезное лицо и с ужасом понял, что он не шутит. Истерика, до этого только лениво потягивающаяся где-то в груди, наконец отряхнулась и встала, вырываясь легким смешком из горла. Арно разжал руку. Валентин как по команде отлетел назад к столу, потирая покрасневшее запястье, всем своим видом выражая негодование и боевую готовность. Но не уходил. Арно уже не понимал, что он чувствует. Он вообще ничего не понимал. — Чего? — ошарашенно спросил он, смотря на Валентина во все глаза. — Ты… У меня даже слов нет, — Арно тряхнул головой, пытаясь собраться, но, видимо, в присутствии Валентина был способен только разваливаться на куски. — Откуда ты эту чушь опять достал? И какого хера ты вообще меня в этом обвиняешь? Последнее вышло настолько растерянно и отчаянно, что даже Валентин, кажется, засомневался. Но все равно упрямо ответил: — Ты сам сказал, — и с отвращением повел плечами. — Когда? — устало спросил Арно, чувствуя себя беспомощным. Это все не могло быть его жизнью. Это все не могло быть его реальностью — настолько происходящее смахивало на фантасмагорию. Или, на худой конец, хреново написанный сериал для какого-нибудь нищего канала, включенного в кабельное вещание только из жалости. — На первом курсе, — внезапно растеряв весь запал сказал Валентин, глядя на Арно во все глаза. — Когда, — он неловко запнулся. Арно нахмурился. — Ну ты помнишь, тот скандал, — еще тише сказал он и крутанул пальцем у виска. Арно прошило осознанием. Да не может быть. Не успели они на первом курсе разложить все вещи по шкафам, привыкнуть к расположению корпусов и вообще выучить хотя бы имена своих одногруппников, в магическом обществе разразился скандал. Спор о связях людей с магическими разумными существами, будь то русалки, оборотни или те же демоны, всегда стоял остро. С одной стороны, сообщество усиленно делало вид, что такого нет и не было никогда, а то, что достоверно было известно — ну, все все понимают, зачем это обсуждать. А с другой, никаких подвижек в сторону попыток узаконить подобные отношения, ввести их в правовую норму и вообще, снять негласное вето с этой темы — не было. И очередной раз от этого пострадали все. Юная, только выпустившаяся из магистратуры демонолог настолько прониклась своим исследованием, что решила продолжить не только обучение в аспирантуре, но и тесный контакт с одним призванным демоном. Внушающая надежды исследовательница, не смотря на свои выдающиеся умственные способности в какой-то момент наглухо забыла о том, что перед ней не человек и лично сначала ослабила защиту, а потом сама и попалась в совершенно идиотскую ловушку. Итог оказался плачевным — демон, почувствовав слабину, не устоял и руками своей же хозяйки убил троих обычных людей, а когда та, свихнувшись, сама разорвала их контракт — внушил ей ложные воспоминания и свинтил, пока не хватились. Девушка же, свято уверовав в ложную версию событий, двинулась окончательно, едва не прирезав остальную исследовательскую группу. Вой поднялся на всех уровнях. Ситуация окончательно вышла из-под контроля, когда выяснилось, что на такой случай законов не предусмотрено и судить девушку будут по общему Кодексу. В этот момент стало окончательно ясно — пора что-то менять. В итоге даже Верховный Совет зачесался в сторону пересмотра дела, приказав повременить с окончательным приговором. Тогда же под шумок и протащили ту самую Окделловскую защитную печать, появившуюся как нельзя кстати. И вот теперь все начинало складываться. С самого начала Валентин делал вид, что он мебель, первые пару месяцев только здороваясь и прощаясь с ними. И выходил на кухню редко, только чтобы цапнуть кружку с кофе и снова скрыться в комнате. Возможно, он имел несчастье застать Арно не в самом лучшем расположении духа после очередного многочасового мозгового штурма. — Валентин, — серьезно спросил Арно, смотря Валентину прямо в глаза. — Скажи мне честно, ты на одну восьмую демон, а на остальные семь осел? — тот непонимающе нахмурился. — Я, нахуй, полгода на тех судах просидел как волонтер. Мы с Лионелем глаза сломали, чтобы найти статьи законов, которые помогли бы Анжелике получить не максималку. Да я… — у него кончились слова. Арно оказался втянут в этот беспредел со всех сторон. Эмиль был чуть ли не первым, кто пошел организовывать Фонд Защиты Межвидовых Связей — он до сих пор не мог смириться с тем, что люди с любыми отклонениями от человеческой нормы в магическом сообществе с точки зрения физиологии приравнивались практически к животным. С другой стороны, говорил он же, это все для того, чтобы ветеринары уходили домой с работы хотя бы девять. Лионель же занялся правовой частью вопроса, бросив все силы чтобы вытащить Анжелику — девушка оказалась если не подругой, то точно хорошо знакомой. Родители тоже придерживались весьма либеральных взглядов и помогали чем могли. Да и Ричард был на их стороне, Арно помнил, сколько часов они обсуждали эту тему сидя на кухне. Он развел руками и очень тяжело вздохнул, чувствуя, как глаза начинает щипать. Это было несправедливо. Он давно понял, что не нужно ждать благодарности за хорошие дела, да и не ради этого старался. А ради справедливости. И, возможно, какой-то эгоистичной выгоды вроде очистки совести, чтобы, если это все пойдет прахом, иметь право сказать, что он хотя бы пытался. Но он не ожидал, что все это может привести к… вот этому. — Ты высказывался против межвидовых связей, — тихо сказал Валентин. Уже не так уверенно, нервно сжимая пальцами воротник неизменной водолазки и кусая губы. Он не сводил взгляда с Арно, словно пытаясь в нем что-то разглядеть. — Я орал от бешенства другу на кухне, что нельзя быть такой беспечной пиздой и трахаться с демонами третьего уровня, думая, что все пройдет бесследно, — на грани истерики ответил Арно. — А потом шел и пытался добиться того, чтобы ее дело пересмотрели. Потому что, если ты помнишь, — Арно нервно усмехнулся, вспоминать этот кошмар даже сейчас было трудно, а тогда они вообще выли от бессилия, — изначально ни о каком насильственном вмешательстве в сознание и речи не шло, — он устало выдохнул и, на секунду прикрыв глаза, со смешком заключил: — Я, конечно, знал, что инициатива ебет инициатора, но чтобы так. — То есть ты не ксенофоб? — как-то совсем несчастно спросил Валентин. Арно перевел на него взгляд и увидел, как тот, сжимая хвост обеими руками, трогательно прижимает его к груди. Валентин выглядел сбитым с толку, потерянным и настолько виноватым, что не смотря на все еще клокочущую обиду и злость, у Арно защемило в груди. — Еще раз скажешь это слово, и я лично запихну тебя в пасть нашей общей подружке со стены, — мрачно ответил Арно и снова сел на свою кровать. Та тихо и жалобно скрипнула. Арно закрыл лицо руками, давая себе минуту передышки. Голова гудела, а на языке чувствовалась горечь недосказанных обид. Глаза щипало от горячих колючих слез, удержать которые удавалось из последних сил. Арно понимал, что этот разговор нужно закончить. Страшно уже не было. Вот он весь, целиком и полностью, препарированный, со всеми своими больными никому не нужными чувствами — перед Валентином. И тот отлично понимает, что не смотря на удушающее сейчас чувство вины, хозяин положения все еще он. А Арно? Он уже привык к этому ошейнику, с каждым днем все сильнее затягивающемуся на шее. Как говорил классик, к боли привыкаешь как к меняющейся погоде. Арно шмыгнул носом и, убрав от лица руки, судорожно вздохнул — Валентин, как всегда, открыл окно, и теперь оттуда тянуло холодом. Только сейчас Арно понял, что на самом деле жутко замерз. — И вот что мы имеем, — тихо начал он, не отрывая взгляда от пола. Не вовремя подумалось, что надо бы пропылесосить. — Ты почти три года, живя со мной в одной комнате, — Арно нервно ухмыльнулся, ему до сих пор не верилось, — прятал от меня хвост. И ссал просто взять и поговорить. Хотя об этом знали вообще все, блять, кроме меня, — Арно даже не попытался скрыть раздражение, он имел полное право злиться. И, возможно, немного ревновать. — Даже, сука, Альдо, пиздливый этот ящик, знал, — зло выплюнул он, но тут же заставил себя успокоиться и продолжить. — Ты относился ко мне как к своей собственности, становясь совершенно невыносимым каждый раз, когда у меня хоть кто-то появлялся. Но отталкивал, когда я начинал верить, что это хоть немного взаимно. А потом делал вид, будто ничего не произошло. И все начиналось заново. Валь, — он поднял взгляд на Валентина, замершего возле стола. — Я очень устал, — Арно глубоко вздохнул и наконец попросил: — Отпусти меня. Валентин выглядел так, будто еще секунда, и он развалится на части. Прямо на грязный пол, усеянный неизвестно когда смахнутыми распечатками. Он вцепился в стол еще сильнее и, изогнув губы в кривой улыбке, отрицательно покачал головой. — Не могу, — не отводя взгляд честно ответил Валентин. Его голос звучал глухо и надломлено, будто он сам сожалеет о сказанном. От этого стало еще горче. — Тогда забирай, — улыбаясь, ответил Арно уже ни на что не надеясь. У него больше не было сил. Валентин колебался всего секунду, показавшуюся Арно вечностью.Он сделал шаг от стола, и Арно уже представил, как тот молча выходит из комнаты и они никогда больше не заговаривают об этом. Просто живут рядом. Даже не живут, сосуществуют. Но Валентин сделал шаг к Арно. Потом второй. А потом и вовсе опустился перед ним на колени, протягивая руки и цепляясь за плечи, привлекая к себе ближе и, наконец, прижимаясь к нему в отчаянном поцелуе. Целовать Валентина всегда было пыткой. Его хотелось целиком — кусать за тонкие губы, проталкивать язык глубже, вылизывая и дразня. Его хотелось вжать в себя еще сильнее — чтобы кожа к коже, чтобы чувствовать бешено колотящееся о ребра сердце, чтобы ощущать дыхание под пальцами на тонкой шее. Его хотелось слышать — тонкие, скулящие стоны, изредка вырывающиеся из горла, когда Валентин окончательно терял контроль. Но несмотря на все это, между ними раньше всегда была призрачная стена, через которую Арно никак не удавалось пробиться. Валентин мог плавиться в его руках, цепляться пальцами за стены, железные прутья лестничных перил, пластиковые подоконники, но не пускать достаточно близко. Теперь этого не было. Теперь Арно сцеловывал со щек горячие и соленые слезы, тянул Валентина за предплечья к себе и, когда тот наконец заполз к нему на колени, обнимал так, как хотел всегда — крепко и сильно, не оставляя между ними ни шанса на дружбу. Валентин целовал его порывисто, то и дело отстраняясь, чтобы глотнуть воздуха и тут же вновь прижимался влажными губами, не давая сказать ни слова. Будто боялся, что Арно передумает, будто боялся, что его отберут. Арно чувствовал, как его мажет от отчаянной нежности, но вместе с тем зияющая рана тоски никак не хотела затягиваться — Валентин был в его руках, но все это казалось таким нереальным, что в пору было тоже расплакаться. Уткнувшись носом в изгиб шеи задыхающегося Валентина, зарывшись пальцами в густые кудрявые волосы просто отпустить себя и повыть, выпуская эту невыносимую, не отпускающую боль. — Да нахер я тебе? — прохрипел Валентин, продолжая бездумно касаться губами скул Арно. — Я ж истеричка. И конченный. И вообще неправильный, — он зажмурился и наконец затих, касаясь носом виска и подрагивая у Арно в руках. Кажется, у них обоих случилась истерика. Во всяком случае, Арно била крупная дрожь, никак не совпадающая с тем, как мелко колотило Валентина — он чувствовал это всем телом, настолько плотным клубком они сидели. — Правильный, — еле совладав с голосом, тихо выдохнул Арно, поворачивая голову и целуя Валентина в шею. Тот сжал своими ногами его бедра сильнее, и только в этот момент Арно понял, что во всем этом сумасшествии умудрился затянуть Валентина на кровать. — Злой, — шмыгнув носом, отозвался тот, начиная медленно успокаиваться. — Добрый, — на автомате ответил Арно и внезапно усмехнулся. — Валентин, не устраивай мне тут сцену из «Служебного романа», — и отстранённо подумал, что они даже в этой ситуации умудрились все превратить в цирк. — И хвост у меня уродский, — упрямо отозвался Валентин, наконец отлипая от Арно и садясь на его бедрах поудобнее. Арно это ерзанье оценил и одобрил, скользнув руками по плоскому животу. Валентин вздрогнул. — Да не уродский он у тебя, — закатил глаза Арно, с улыбкой смотря на чуть опухшего Валентина с красными глазами. Даже такой он казался красивее, чем все люди, встречавшееся Арно в жизни. — Это Ричард уродский. Особенно в этой своей мотне вместо штанов, — Арно секунду подумал, а потом поднял руку и потребовал: — Давай его сюда. Валентин несколько секунд сверлил взглядом протянутую ладонь, потом откинул со лба волосы и, недоверчиво посмотрев на Арно, все же уточнил: — Ты точно… — и, нахмурившись, замолк. — Блять, Валентин, — повысил голос Арно, смотря на того с осуждением. — Дай сюда хвост, — Валентин со вздохом подчинился, ловя все еще нервно подрагивающий хвост, примостившийся с ними рядом на кровати, и вкладывая его в руку Арно. — Видишь, не уродский он, — тихо сказал он и нежно погладил кончик большим пальцем, замирая у острия. У Валентина удивленно округлились глаза. — Очень красивый. Мне нравится, — уверенно сказал Арно и поднял взгляд. — Мне тоже, — внезапно хрипло сказал Валентин, пристально смотря на Арно и словно боясь пошевелиться. Тот еще раз погладил кончик, с интересом наблюдая, как по телу Валентина пробегает дрожь, а зрачок заполняет светлую радужку практически полностью. — Валь, — осторожно начал Арно, замирая в нерешительности. Одна его часть вопила о том, чтобы сделать так еще раз. И еще, и еще, до тех пор, пока острые скулы Валентина не станут ярко-красными, а он сам, еле дыша и сбиваясь на скулеж, не попросит большего. Другая же, более человечная, сердито рявкнула стоять и не шевелиться, пока он снова все не испортил. Валентин же, кажется, был вообще третьего мнения. Он коснулся ледяными пальцами горящих щек Арно и, тяжело сглотнув, сказал: — Я пиздец как в тебя влюблен, — а потом, словно на что-то решившись, вывалил на Арно вообще все, что, видимо, копил очень долго: — Так сильно, ты не представляешь. Я так боялся тебе говорить, — рваный вдох. — Боялся, что ты узнаешь и будешь смотреть как на ничтожество, — еще один. — Я правда не выбирал это, я не виноват, что такой родился, — дрожащий голос и такой несчастный взгляд, что у Арно защемило сердце. — И тогда. Все те разы, меньше всего на свете я хотел тебя отталкивать. Просто, ты бы узнал, — пауза и тихое: — Я думал, тебе будет противно. И я бы этого просто не пережил. Арно все так же держал в одной руке кончик хвоста, а второй крепко сжимал бедро Валентина. И игнорировал две вещи: затекшие ноги и то, что сидящий на нем восхитительный парень оказался не менее восхитительным идиотом. — Ты такой придурок, — сказал Арно и, чуть подавшись вперед, поцеловал все так же напряженного Валентина. Им много о чем нужно было поговорить, но сейчас Арно интересовали совсем другие вещи. — Знаю, — тихо ответил тот, чуть расслабляясь и наконец переставая быть похожим на гипсовую статую. Арно довольно хмыкнул и снова погладил хвост. Валентин вздрогнул. — И раз мы все обсудили, — с улыбкой начал Арно, потирая кончик хвоста сильнее, а второй рукой ныряя под водолазку и с нажимом проводя по впалому животу Валентина, вырывая из того судорожный выдох. — Можно мне? — поинтересовался он прямо в сухие губы. — Все, что угодно, — выдохнул Валентин и склонился к Арно, втягивая его в долгий поцелуй. Вытряхнуть Валентина из водолазки оказалось легко. Арно чуть не задохнулся, смотря на белоснежную кожу, покрытую россыпью едва заметных веснушек — он был уверен, к весне, как только снова выглянет солнце, а Валентин наконец перестанет кутаться в одежду как капуста, темные пятнышки можно будет найти даже на худых боках. Арно планировал пересчитать их все языком. Но его и сейчас все устраивало. Арно жарко выдохнул Валентину в шею, заставляя того вздрогнуть, притянул его к себе ближе, целуя острые ключицы, узкие плечи и снова возвращаясь к беззащитной шее. Ему нравилось, как часто дышал Валентин, как он цеплялся пальцами за его толстовку, нервно дергая ее вверх в немой просьбе снять, но Арно было не до этого. Он наконец дорвался — кусал, терся едва тронутой светлой щетиной щекой о нежную кожу, вырывая из Валентина короткие вздохи, пересчитывал пальцами ребра и медленно, очень медленно подбирался к пояснице. Валентин прогнулся, стоило Арно только коснуться рукой позвоночника, чуть надавливая и скользя пальцами ниже, к копчику, где, он подозревал, начинался хвост. Ему жизненно необходимо было проверить свою теорию и если она верна — Арно прикусил нижнюю губу, поднимая голову и смотря как Валентин, прикрыв глаза, часто дышит, — им обоим будет очень хорошо. У Арно все внутри поджималось от одной мысли об этом хвосте. В магическом обществе, каким бы оно не хотелось казаться прогрессивным, все равно были предрассудки. И вот такие желания, о хвостах, ушах, да чему угодно, что хоть как-то отклонялось от кем-то установленной идиотской нормы — были чем-то запретным. Арно думал, что уже спрятал все эти мысли так глубоко, что они никогда снова не увидят этот свет, но тут появился Валентин со своим гребаным хвостом и опять перевернул все с ног на голову. Арно почувствовал под пальцами уплотнение, где кожа начинала менять свою структуру, становясь более рельефной и твердой. Поэтому он замедлился и, чуть поколебавшись, надавил на это место, настойчиво поглаживая. Валентин в его руках вздрогнул и внезапно всхлипнул. Арно повторил действие, спускаясь все ниже. — Что ты творишь, — прохрипел Валентин, вопреки недовольному голосу цепляясь пальцами за плечи Арно и инстинктивно толкаясь бедрами вверх. У него крепко стояло. Арно довольно усмехнулся и, опустив одну руку, сжал член Валентина через джинсы, заставляя того прогнуться в пояснице еще сильнее и толкнуться сначала вперед, в держащую его руку, а потом снова назад, притираясь ближе к пальцам, замершим возле основания хвоста. — Ты мне разрешил, — выдохнул ему на ухо Арно, одной рукой пытаясь справиться с пуговицей. У него ничего не выходило, поэтому Валентину пришлось усилием воли отцепиться от Арно и дрожащими руками расстегнуть собственные джинсы. Арно несколько секунд завороженно смотрел на хлопковые серые трусы Валентина с темным пятном от смазки возле четко очерченной головки. После чего судорожно вздохнул, плюнув на все, двумя руками стянул джинсы с трусами до куда мог и, обхватив одной рукой горячий и текущий член, вернул пальцы второй на хвост. Валентин протяжно застонал и слепо ткнулся губами в лицо Арно, попадая сначала в щеку, потом в уголок губ и только на третий раз наконец целуя его нормально. Арно чувствовал, как Валентина трясет, как он сорвано дышит ему в губы, как тихо поскуливает, не понимая, куда подаваться. Арно плавило от такого Валентина. Отчаянного, открытого, льнущего всем телом и желающего его. Арно видел плещущееся безумие в глазах Валентина, как тот захлебывался в собственных чувствах, как отдавался целиком, без остатка. Нажимая на нежную и чувствительную часть возле хвоста все сильнее, потирая дрожащее основание одной рукой и двигая в быстром темпе по члену другой, Арно понимал, что Валентин так долго не продержится. Тот уже практически ничего не соображал, лишь стонал на одной ноте, уткнувшись лбом Арно в плечо и напрягаясь всем телом. Нужно было еще немного. Арно заметил черный подрагивающий кончик хвоста у своего лица и прежде, чем успел подумать, высунул язык и одним плавным движением лизнул треугольный конец. Валентин ошарашенно вскрикнул и кончил, дрожа всем телом и еще несколько раз мелко толкаясь в руку Арно, после чего плавно опустился ему на бедра и затих. — Ого, — тупо сказал Арно, смотря на свою залитую спермой ладонь и медленно вытирая о свою же толстовку. Похуй, потом кинет в стирку. Валентин же еще несколько секунд притворялся тяжело дышащей тряпкой, после чего наконец отлепился и, откинув волосы с лица, посмотрел на Арно. — Ого, вау, — выдал еще более тупо тот, глядя на раскрасневшегося Валентина, весь вид которого кричал о том, что его только что хорошо оттрахали. Во всяком случае, на это красноречиво намекали растрепавшиеся кудри, припухшие и ставшие практически малиновыми губы, румянец на щеках и сыто блестевшие глаза. Арно смотрел на него во все глаза и не мог налюбоваться — это было его работой. Внутри что-то сыто заурчало. — Тест на ксенофоба пройден, — усмехнулся Валентин, наконец поддевая пальцами толстовку Арно и стягивая ее. Тот послушно выпутался из этой тряпки и наконец вздохнул нормально. — Теперь вы ксеноёб, — торжественно закончил Валентин. Арно засмеялся. — Как неожиданно и приятно, — мурлыкнул он, чувствуя, как Валентин ведет пальцами по рельефному прессу, оглаживая мышцы и поднимаясь наверх, к широким плечам и крепкой шее. Возбуждение не только не отпускало, оно, наоборот, с каждой секундой затягивалось крепким узлом внизу живота все сильнее. И если раньше главным было доставить удовольствие Валентину, то теперь башню сносило напрочь. Все что он сейчас видел — это Валентин, довольно жмурящийся и улыбающийся зацелованными губами. Валентин, который уже проворно расстегивал пряжку ремня на его джинсах и скользил вниз, на пол. — Спасибо, что позвали, — отозвался Валентин, стаскивая с Арно джинсы с трусами до щиколоток. А потом, взявшись руками за острые коленки, развел его ноги, удобно устраиваясь между ними. У Арно закончился воздух в легких. — Знаешь, сколько я об этом думал? — тихо спросил Валентин, склоняясь над членом Арно и глядя ему прямо в глаза. Арно отрицательно мотнул головой и тут же тихо застонал — Валентин его уже не слушал. Он высунул свой невозможный длинный язык, обычно способный говорить только язвительные шутки, и провел им от основания до головки, заставляя бедра Арно непроизвольно дернуться. Это было невыносимо и прекрасно. Где-то на фоне хлопнула входная дверь в блок, но Арно было на это феерически наплевать — он видел только то, как Валентин, положив головку на язык, медленно, словно издеваясь, насаживается ртом на член. Арно был готов скулить в голос. Валентин пропустил член до горла, сглотнул, вырывая из Арно высокий стон и внезапно отстранился, поднимая задумчивый взгляд. Арно так и не понял, как это произошло, просто в следующий момент он почувствовал, как гибкий хвост Валентина несколько раз обернулся вокруг его члена, плотно сжимая. Это было какое-то безумие. Арно вздрогнул всем телом, подаваясь бедрами вверх, толкаясь в кольца хвоста и тут же чувствуя горячий влажный язык Валентина, скользящий по головке и слизывающий текущую смазку, а потом следом плотно обхватывающие его мягкие губы. У Арно потемнело перед глазами. Он еще раз двинул бедрами и, чувствуя напряжение во всем теле, как сладко натягивается пружина в паху, еле успел вцепиться Валентину в волосы, отталкивая его и кончая. Когда он открыл глаза, Валентин все еще сидел между его ног, довольно скалясь и всматриваясь в его лицо с таким обожанием, что Арно покраснел бы еще сильнее, но щеки и так горели огнем. А потом он перевел взгляд на хвост, все еще обернутый вокруг его члена — на черной коже которого виднелись белые потеки. Арно понял, что, если бы он мог физически кончить второй раз за минуту — он бы сейчас это сделал. Валентин, кажется, был крайне доволен произведенным эффектом. Арно перевел на него совершенно ничего не соображающий взгляд и только тогда тот, широко улыбнувшись, распутал хвост, небрежно вытирая его о многострадальную толстовку, валяющуюся сейчас на полу. — Вот это мы поговорили, — натягивая трусы, прохрипел Арно. Все конечности были будто ватные, хотелось притянуть Валентина поближе, накрыться одеялом и поспать пару часов, чтобы потом проснуться в клубке из отлежанных конечностей. И наконец почувствовать себя дома. — Теперь я согласен ругаться только если это будет каждый раз заканчиваться так, — застегивая джинсы, хмыкнул Валентин. Арно был с ним абсолютно согласен. Впервые за много дней. Он открыл шкаф, скептически разглядывая имеющийся там выбор чистых толстовок — вариантов было немного, всего один. Арно со вздохом натянул на себя красную худи с придурошным оленем, несущемся по васильковому полю. Этот кошмар как-то притащил очень довольный Эмиль и вручил под видом подарка. С того дня Арно надевал эту толстовку дважды — когда хотел побесить Лионеля, получившего точно такую же и вынужденного под умиленные вздохи матери проходить в ней целый вечер, и когда нужно было одеть на субботник то, что не жалко. Умирать, конечно, в этом кошмаре не хотелось, поэтому Арно принял единственное стратегически верное решение — выжить. Тем более, он покосился на поправляющего на себе водолазку Валентина, ему кое-кто задолжал очень много счастливых дней жизни и нервных клеток. Внезапно дверь открылась и в проеме показалась любопытная морда Ричарда. Арно замер. Они умудрились потрахаться не закрыв дверь. — Пацаны, вы готовы? Мы выходим, — бодро сообщил Ричард и вдруг напрягся. Он внимательно осмотрел Арно с ног до головы, удивленно вскинул брови и повернулся к Валентину. Тот непонимающе посмотрел на друга. — У вас все нормально? — с подозрением спросил Ричард, принюхиваясь. В эту самую секунду Арно трижды проклял не вовремя проснувшуюся окделловскую проницательность. — Даже лучше, — невозмутимо сказал Валентин и улыбнулся. Так легко и тепло, что Арно понял — лучше бы он этого не делал. На лице Ричарда сначала проступило понимание, потом восторг, а следом осознание. Он оглянулся по сторонам, заметил все еще валяющуюся на полу скомканную толстовку и следом сбитое одеяло на кровати. Кажется, понял Арно, выглядят затраханными они с Валентином оба. — Клянусь всеми известными мне богами, — вкрадчиво начал Ричард, пристально смотря в глаза сначала Арно, а потом Валентину, — если вы решите трахнуться на нашем новом кухонном столе… — То отмывать будем сами, — понятливо кивнул Валентин и отвернулся, пряча улыбку. Арно невозмутимо подхватил заранее собранный рюкзак и с серьезным видом махнул Ричарду, подтверждая вышесказанное. — А-а-а-а-а блять, — скорбно завыл Ричард и закатил глаза. — У вас десять минут! — рявкнул он и хлопнул дверью. Арно усмехнулся и посмотрел на Валентина. — Он же еще привыкнет? — спросил он, широко улыбаясь. — У него нет выбора, — хмыкнул Валентин и, направился уже было к двери, как вдруг обернулся, притянул за ворот толстовки Арно к себе ближе и выдохнул ему в губы: — У нас же еще есть десять минут. Арно усмехнулся и потянулся за поцелуем.

***

Двери новенькой электрички только успели распахнуться, как в вагон с разбегу запрыгнул Альдо. За ним медленно шагнул Робер и остановился, с легкой улыбкой смотря на спутника, крутящего головой и явно пытающегося высмотреть друзей в этом синем море мягких кресел и редких сонных пассажиров. Придурошная и капризная общажная дверь отказалась работать нормально и, как только Ричарду наконец удалось ее распахнуть, стрелка незаметно соскользнула с зеленоватой шашечки, указывающей на «Царицыно», и выплюнула их в районе Винзавода, прямо под ноги весело шумящей и спешащей по своим артхаусно-фалафельным делам толпе инфлюенсеров. Поэтому им пришлось тащиться на Курский и, загрузившись в полупустую электричку, уже оттуда писать Альдо и Роберу, отсчитывать вагоны и пытаться сориентироваться во времени, чтобы понять, где им пересечься. Робер их клятвенно заверил, что берет все руководство на себя и сможет притащить Альдо в Цари вовремя. Смешно чихающий Эстебан — он надышался на вокзале ремонтной пылью и даже спустя двадцать минут не мог перестать чесать нос и тереть покрасневшие глаза, — заявил, что хоть Робера им послал сам Создатель, но даже ему не под силу совершить такое. Чтобы Альдо и хоть где-то вовремя успел? Ричард же, потрясая своим успокоительным кофе, внезапно уверовал в Робера и забился с Эстебаном на желание, что Альдо везде успеет. Арно, заметивший хитрую улыбку Валентина, в два раза активнее застучавшего по экрану, даже не стал вмешиваться. Альдо сам изъявил желание поехать с ними. И внес внезапно рациональное предложение взять с собой Робера — Арно подозревал, что помимо логичного обоснования там явно прослеживались личные мотивы и отличный повод стрельнуть контакты Эпине, — но, в общем и целом, не имел ничего против. Хотя все еще тихо надеялся, что все вокруг одумаются. Но, рассматривая уже стоявшую поперек горла Маску, опять завернутую в многострадальный целлофановый пакет с печатями, который сейчас так нежно прижимал к себе Ричард, понимал, что обратного пути уже нет. Арно пихнул в бок залипшего в телефон Валентина и в ответ на недовольный взгляд кивнул в сторону уже шагающего в противоположную сторону вагона Альдо. Валентин тяжело вздохнул и поднял вверх руку, привлекая внимание сначала Робера, даже не дернувшегося вслед за Раканом, а потом уже и самого Альдо, который не нашел их и развернулся обратно, начиная с недовольным видом что-то печатать. Альдо еще несколько секунд потупил, щурясь и пытаясь понять, кто же там ему машет — лицо у него в этот момент было профессионально-сучье, Арно на секунду даже захотелось извиниться, просто так, только за то, что посмел родиться, — а потом все же расплылся в широкой улыбке и бросился к ним. Поезд тряхнуло, и Альдо практически свалился на сидение, тесня бедром Валентина и вжимая их друг в друга и окно. Арно попытался жалобно пискнуть, но Альдо уже закинул ногу на ногу и, осмотрев друзей с головы до ног, деловито поинтересовался: — Ну что, вы наконец поебались? И как он в сексе? — и, коротко глянув в сторону Савиньяка, снова широко улыбнулся. Арно почувствовал, как щеки опалило жаром. Он тут же перевел взгляд на Валентина, собираясь спросить, что еще он успел растрепать и в каких подробностях, но тот ошарашенно смотрел на Альдо и казался еще более растерянным, чем когда Эстебан спросил, в нужную ли сторону они едут. Зато сидящий напротив Ричард довольно хмыкнул. — И тебе уже доложили? — обреченно спросил Валентин, разворачиваясь к Ричарду и явно пытаясь испепелить его взглядом. Ричард лишь довольно улыбался. — Естественно! — радостно отозвался Альдо, выглядывая из-за Валентина и подмигивая Арно. Арно же вспомнил, что чисто теоретически может поймать Альдо где-нибудь возле астрала и откусить ему жопу. И никто не заметит, мало ли там всяких тварей пасется. — Я не мог держать это в себе, — развел руками Ричард, вообще не выглядя виноватым. Маска, лежащая у него на коленях, тут же попыталась выскользнуть из пакета, но Эстебан ловким движением поймал ее и успел запихать обратно, от греха подальше утягивая ее к себе на колени. — Угля бы выпил, — огрызнулся Валентин, скрещивая руки на груди. — Зачем ему-то писать? — он кивнул в сторону явно веселящегося Альдо, уже успевшего взять из рук подошедшего Робера стаканчик с кофе и теперь радостно им булькающего. — Знаете, — насмешливо сказал Робер, закидывая локоть на спинку сидения, где ютились Альдо с Валентином, и смотря на них всех сверху вниз. — Я с вами знаком две недели и уже почему-то знаю о вашей жизни подробностей больше, чем о своих друзьях за десять лет. — Это ты еще суп Валентина не пробовал, — доверительно сказал Ричард. — Так бы мы вообще уже побратались. Арно вздрогнул. Судя по тому, как заинтересованно вытянулось лицо Эстебана, на их лицах синхронно проступила тень ужаса пережитых часов, вспоминать про которые не хотелось. Даже Альдо на минуту перестал светиться так ярко, явно припоминая этот тяжелый период. Пережитое хоть и сплотило их, но все еще находилось в графе массово травмирующих воспоминаний. — Суп? — осторожно спросил Эстебан, растягивая губы в предвкушающей улыбке и смотря на Валентина. Тот с важным видом смотрел в окно, делая вид, что не понимает, о чем речь. — По особому рецепту, — кивнул Арно, ловя взгляд Валентина в отражении и коротко улыбаясь ему. Тот лишь закатил глаза и обиженно ткнул в бедро кончиком хвоста, высунувшегося из-под толстовки. — Какому? — все же не выдержал Робер, явно идя на сделку с воспитанием. Но Арно его понимал, вид мрачного Альдо мог в ком угодно разжечь интерес к любой истории, какой бы она ни обещала быть мерзкой. — Один раз едим, день срем, — хмыкнул Ричард и весело подмигнул. Арно почувствовал, как губы расплываются в непроизвольной ехидной улыбке — лицо Эстебана в отражении было до смешного сбитым с толку. — В следующий раз я туда плюну, и вы точно все сдохнете, — ворчливо отозвался Валентин и, пихнув Альдо локтем в бок, сменил тему. Оставшиеся пятнадцать минут они потратили на то, что во всех подробностях обсасывали свежие сплетни — похоже, затянувшаяся холодная война разругавшихся еще на прошлой конференции Германа и Арамоны перешла на новый виток. Другого объяснения, почему почти вся группа первокурсников, которым не посчастливилось сдавать вчера экзамен у этих двоих, улетела на пересдачу почти в полном составе, не было. — Вот и стало понятно, почему этот дракон наконец начал разгребать свои залежи золота, — хмыкнул Эстебан. — Не с кем теперь по четыре часа курить вместо семинаров, — пояснил он в ответ на вопросительный взгляд Робера. Тот нахмурился. — У меня даже есть предположения о причине их разногласий, но, — он пожал плечами, — не думаю, что они смогут их разрешить без вмешательства ректора. Скорее, только смириться. Арно уже хотел было открыть рот, чтобы уточнить, не связано ли это все со слухами о возможных смещениях в руководстве и реформации системы магического образования, но не успел. Электричка начала тормозить, и им пришлось в ускоренном порядке двигаться в сторону выхода. Они оказались на полупустой платформе, освещенной только холодным светом ламп. Ветер, казалось, дул сразу со всех сторон, поэтому Арно натянул капюшон толстовки на голову и недовольно покосился в сторону Валентина, упрямо делавшего вид, что у него все в порядке. Арно протянул руку и коснулся ледяных пальцев. Валентин вздрогнул от неожиданности, кинул предупреждающий взгляд, но тут же, будто вспомнив, что теперь можно, сжал ладонь крепче, греясь. Хотелось, конечно, притянуть Валентина за с боем повязанный шарф и поцеловать прямо тут — посреди станции, под грохот проезжающего мимо товарняка, под взглядами устало бредущих мимо людей в тусклом свете электронных табло. Просто прижаться губами к этой дрожащей ледышке и, скорее почувствовать, чем увидеть довольную ухмылку, закрепляя в своей голове все произошедшее. Но Ричард, внезапно взявший бразды правления, уже зашагал в сторону белеющего надземного моста. Так что Валентин лишь перехватил его руку крепче и потянул следом. — Вы че тут за тест драйв мужика мне устроили? — чуть отстав от Робера и Эстебана, спросил Альдо, приклеиваясь к Валентину с другой стороны и сосредоточенно вышагивая ровно по желтой полосе возле края платформы. Арно с усмешкой следил, как тот старательно пытался не наступать на стыки плит, от чего походка со стороны казалась крайне странной и больше походила на нелепый танец. — Проверка на адекватность, — хмыкнул Валентин, чуть замедляя шаг и увеличивая дистанцию между ними и Робером. Арно хмыкнул, Валентин был помешан на безопасности и, как бы не пытался казаться непробиваемым айсбергом, был самым настоящим паникером. — На что? — выгнул бровь Альдо, сбиваясь с шага. — Валентин, он с нами поперся в ебеня тыкать палкой в стремную маску и смотреть, что будет, — насмешливо протянул он, засовывая руки в карманы и восторженно смотря на ровную спину Робера, скрытую под какой-то нелепой серой курткой. — А она, между прочим, на третьей минуте вашего знакомства чуть его не сожрала, — гордо прибавил он. Арно с Валентином переглянулись, у Альдо явно были какие-то нездоровые кинки. — Не аргумент, Эстебана тоже, — начал спорить Арно, за что получил сочувственный взгляд. — У Эстебана еще есть причины, — с видом эксперта заявил Альдо, растягивая губы в похабной улыбке. Они с Валентином синхронно усмехнулись. — Это какие? — на всякий случай спросил Арно, внутренне ликуя. Приятно получить подтверждение собственным догадкам. Не то что бы он планировал обсуждать личную жизнь Ричарда, но иногда очень хотелось просто удостовериться, что ему уже не мерещится всякая странная дичь, что окружает его друга и Эстебана последние несколько дней. А может быть даже и недель. — Ну такие. Метр семьдесят шесть, очаровательные голубые глаза, непроходимо тупой, — как само собой разумеющееся бросил Альдо и снова перевел тему. — Знаешь, что Робер сказал, когда я позвонил ему с вопросом, хочет ли он сегодня рискнуть жизнью? — на его лице проступило такой искренний восторг и незамутненное счастье, что, видимо, даже Валентину не захотелось подсыпать в этот сахар слабительное. Арно хмыкнул, секс творит с людьми поразительные вещи. — Удиви нас, — смиренно ответил Валентин, перешагивая очередную лужу и изумленно оглядываясь по сторонам. Арно поморщился. Они сошли с нормальной дороги — ну как дороги, побитого жизнью асфальта, которого было ровно сто метров, — и теперь тащились по сырой и местами противно чавкающей грязи вдоль путей и старых вагонов. Но, судя потому, что никто не возмущался, шли они скорее всего в нужном направлении. — Что ждал этого вопроса всю свою магистратуру и конечно да, — с восторгом поделился Альдо, перепрыгивая с одного сухого участка на другой и не поставив ни одного пятна на светлых джинсах. Арно перевел взгляд на свои покрытые толстым слоем грязи мартинсы и тоскливо подумал, что, когда они вернутся, он будет отчищать это сто часов. И обязательно перед ними извинится. Эта обувь не заслужила видеть такое. — Вы предназначены друг другу судьбой, — уверенно сказал Арно, со вздохом наступая прямо в лужу. Между тем, чтобы отцепиться от Валентина и тем, чтобы еще больше стать похожим на черта, он выбрал второе. И от этого чувствовал себя до неприличия счастливой и влюбленной жижей. — Надеюсь, и он так думает, — кивнул Альдо. Ко всем своим влюбленностям он подходил со всей серьезностью и ответственностью, чем вызывал уважение Арно и шквал насмешек от Валентина. — А еще, что я чертовски горяч, — самодовольно добавил он. Валентин весело хмыкнул. — И что вы проживете вместе долгую и полную секса жизнь, а потом умрете в один день? — нарочно повысив голос, спросил он. Робер, идущий впереди, на секунду сбился с шага, обернулся, смерил их непонимающим взглядом, но его тут же одернул Эстебан, что-то усердно ему втолковывающий. Альдо даже не покраснел. Лишь расплылся в довольной улыбке и подмигнул Валентину. Арно сам себе мысленно дал по лбу — ревновать Валентина к этому ходячему хаосу было самым бесполезным занятием, которым он мог вообще заниматься. И это при том, что он как-то пытался научить Ричарда решать судоку. Хотя, это сейчас было все ясно и просто, до этого каждый такой жест — театральный, ни к чему не обязывающий, — бесил и казался трагедией шекспировского масштаба. И то, что Валентин отвечал, раздраконивало еще больше. — Главное, чтобы не сегодня, — между тем справедливо заметил Альдо. — А дальше посмотрим. Но пункт с сексом мне понравился, — он на секунду задумался, смотря как Робер в один шаг переступил через небольшую яму и, недовольно поморщившись, оглянулся на них, словно проверяя, все ли живы. Арно осмотрелся. Железнодорожные пути извивались причудливыми змеями, сходясь и превращаясь в запутанный клубок, а потом вновь устремляясь в разные стороны, уходя кто куда — в нагромождение старых, пыльных вагонов, на серых боках которых виднелись разноцветные граффити, в сторону приземистых одноэтажных зданий или в лес, куда они спустя пару минут и свернули, поднявшись по скользкому склону, заросшему жухлой и уже начавшей подгнивать, травой. Среди высоких деревьев, чуть поодаль, виднелся железный невысокий забор, петляющий как заяц. За забором же были видны высокие тонкие черные тени, смутно похожие на могильные плиты, отчего по спине Арно побежал холодок. — Ричард, — проорал Арно, заставляя того обернуться, — ты так уверенно идешь вперед, будто и правда знаешь куда нам, — чуть прибавляя шаг, сказал он. Ричард насмешливо изогнул бровь. — Я погуглил, — самодовольно отозвался он и, останавливаясь, уточнил: — А ты что, хотел, чтобы нас вел Валентин? Все синхронно вздрогнули. Даже сам Валентин отрицательно замотал головой, признавая свою полную некомпетентность в данном вопросе. — Аргумент, — согласился Арно, но тут же кивнул в сторону забора. — Но вон те торчащие кресты мне не нравятся. — Это кладбище, — беспечно махнул рукой Ричард и снова зашагал вглубь леса. — Но нам мимо, расслабься, — и снова достал телефон, проверяя, где они. — По какому принципу мы вообще идем? — недовольно проворчал Валентин, скользя предусмотрительно надетыми кроссовками по грязи и цепляясь за Арно уже двумя руками. Валентин ни в коем случае не был дамой в беде, Арно это знал как никто другой, но все равно от такого простого жеста, от чувства того, что Валентин ему верит и в нем нуждается, внутри потеплело. — Туда, откуда доносится самый зловещий вой? — продолжил возмущаться Валентин, не замечая совершенно влюбленный взгляд. — Нет, по лей-линиям, — отозвался Ричард, вглядываясь в темноту и внезапно заворачивая налево. Арно попытался хоть что-то разглядеть впереди, но кроме редких голубых всполохов ничего не разглядел. Вокруг было удивительно тихо. Железная дорога, оставшаяся всего в нескольких десятках метров, словно перестала существовать, до них доносился разве что очень отдаленный гул, который тут же растворялся в вязкой тишине. Деревья практически не шумели, так, лениво шевелили лысыми лапами, скорее изображая таинственное и дремучее место, а на самом деле уже практически храпели во всю — зима усыпляла все живое. Арно не нравилось разве что соседство с мертвецами, но и те еще даже не пытались подавать признаков потусторонней жизни, только самые юные осторожно выглядывали из-за стволов, но тут же развевались легкой дымкой, стоило показать, что их заметили. Это было отчасти мило, Арно усмехнулся и переплел их с Валентином пальцы — неплохое свидание с демоном, все по классике. Валентин, конечно же, узнай он о его мыслях, тут же бы включил зануду и начал бы рассуждать о том, что он вообще-то из хорошей семьи и для первого раза бы выбрал какой-нибудь ресторан на Дмитровке. С роялем, неплохой винной картой и специальным стулом для сумки. А Арно бы справедливо заметил, что это все хорошо, но, как показала практика, для первого раза Валентин выбрал обслюнявленный хвост и кончить. И они бы непременно поссорились. Арно невпопад хмыкнул своим мыслям, тут же ловя удивленный взгляд Валентина, но вместо объяснений просто погладил большим пальцем тонкое запястье. На удивление, этого хватило, чтобы усыпить бдительность. — Лей-линии, — внезапно включился в разговор Альдо, до этого крутящий головой как сумасшедший и метающийся от дерева к дереву, будто пытаясь что-то рассмотреть. — Так вот почему меня штормит. А я все думаю, что не так, браслеты же на мне, — он вытянул руки и, открыв кисти показательно тряхнул своими железками, которые, как Арно помнил, были что-то вроде шаманских пауэр банков наоборот, забирали излишки магии и не давали сойти с ума в процессе обучения контроля этим всем добром. — Земля такая голодная, даже странно, что сюда никто не ходит, — Альдо присел на корточки и зарылся пальцами прямо в грязь, судорожно вдыхая. — Хотя, и не надо, — мгновенно передумал он, — Затянет, — и резко поднялся на ноги, отчего его повело в сторону. — Подозреваю, что тебя все же штормит из-за выпитого литра кофе, — мягко сказал Робер, в два шага оказавшийся рядом с Альдо и придержавший его за плечо. — Он был на банановом молоке, — упрямо ответил тот, часто моргая и встряхивая головой. Арно невольно отметил, что тот стал еще белее, чем был — кажется, фразу про голодную землю надо было воспринимать буквально. Мартинсы стало еще жальче. — И это не помешало тебе залить туда лишних два шота эспрессо, — внезапно ворчливо отозвался Робер, на что Ричард и Эстебан, замершие неподалёку, удивлённо переглянулись. Арно и сам уже приготовился к буре — Альдо терпеть не мог, когда им командовали. Даже в такой мягкой форме, замаскированной под заботу. Этот разгон от ноля до суперсуки обычно происходил за секунду, поэтому они все уже морально приготовились к показательной казни, но Альдо лишь насмешливо фыркнул и, приблизившись к лицу Робера, выдохнул: — Смотри, фокус, — и щелкнул у него перед носом пальцами, вызывая сноп искр. Робер на автомате отшатнулся, но устоял на ногах и даже не выпустил предплечье Альдо из хватки. — Нравится? — довольный произведенным эффектом, спросил тот. — Нравится, — вздохнув, ответил Робер и, наконец отпустив Альдо, зашагал дальше. — Ричард, откуда у тебя карта лей-линий? — поравнявшись с замершим Окделлом, будничным тоном поинтересовался он. — Охренеть, — поворачивая голову к Валентину, выдохнул Арно. — Вот настолько? — Сам в ахуе, — тихо ответил Валентин, рассматривая уже унёсшегося вперед Альдо, теперь без стеснения скачущего от дерева к дереву, будто играл в Сабвей Серф, только в реальной жизни. А вместо монет — магия. — Так у меня ее нет, — пожал плечами Ричард, засовывая руки в карманы и ровняясь с Робером. — Это банальная логика. — И, поймав недоумевающий взгляд, со вздохом начал объяснять: — То, что практически все дороги проложены по лей-линиям — факт. — Или становятся ими в процессе, — педантично добавил Робер, кивая головой. Это была общеизвестная информация, пока ничего не проясняющая. Арно, сопоставив все имеющиеся данные, с ужасом подумал, а вдруг Ричард ошибся, и они просто так приехали в лес погулять. Хотя тот утром клятвенно заверял, что нашел подходящее и проверенное место для их экспериментов. Оглянувшись по сторонам, он заметил похожий встревоженный вид и у Эстебана, до этого всеми силами изображавшего скуку, и у Валентина, начавшего заметно нервничать. Но Ричард лишь пожал плечами и продолжил: — Ну и это место — идеальное для наших целей. Не знаю, почему ты изначально предложил Щербинку, — Ричард оглянулся на Валентина, — но я потом подумал и пришел к выводу, что лучше мы ничего не найдем. Сами подумайте, — он снова свернул между деревьев и махнул им рукой, чтобы не отставали, — сразу за пятой печатью, недалеко от одного из самых востребованных направлений, возле излома. Дело осталось за малым, понять в какой точке магии будет больше всего. Я просто присмотрелся к местности и заметил вот это, — Ричард достал из кармана телефон и, разблокировав его, ткнул пальцем в открытые Гугл-карты. — Видишь, — приблизил он, — кольцевая линия, огибающая кладбище и несколько построек. Для людей это простая транспортная развязка, но для нас-то очевидно, что это охранная зона. Можно было бы предположить, что тут простое хранилище, но, — он сделал театральную паузу, а потом с улыбкой закончил, — кладбище рядом как бы намекает. — Что тут Неметон, — ошарашенно закончил мысль Эстебан, глядя на самодовольно усмехающегося Ричарда во все глаза. Иногда Арно забывал, насколько Ричард действительно умный. Такое стирается из памяти, когда ты изо дня в день видишь человека в самых нелепых обстоятельствах — путающего Колу с квасом и с уверенным видом мешающего ее с портвейном, держащего курицу над кипящим чайником, чтобы та быстрее разморозилась, угорающего до слез с какого-нибудь конченного мема. За всем этим легко перестать замечать сколько он впахивает, работает и учится, сцепив зубы, игнорируя злые подколы и тихо проживая неудачи. Что он по-настоящему из себя представляет. И как, оказывается, приятно такие вещи вспоминать. — Скорее всего старый и заброшенный, раз согласился питаться уже погибшими. — кивнул Ричард. Арно мог поклясться, что тот стал даже выше, во всяком случае, расправил плечи и вышагивал так гордо, что в пору было шутить про корону. Но не хотелось, если Ричард окажется прав, он ее действительно заслужил. — Зато местным хорошо, никаких особо буйных призраков. Только самые смирные и не лезущие, куда не просят. — Жаль, я надеялся завести новых друзей, — все еще слегка отстраненно пробормотал Эстебан, теперь тоже напряженно вглядываясь в темноту, пытаясь там рассмотреть пресловутый Неметон. — Тебе наших общажных что ли мало? — искренне удивился Ричард, поворачивая к Эстебану голову. Тот даже сбился с шага. — Что? — недоуменно переспросил он. — Что? — непонимающе вторил ему Ричард. Арно почувствовал, как к горлу подкатывает нервный смех. — Почему он так упорно притворяется идиотом? — тихо спросил Робер, неожиданно оказываясь рядом. Арно оторвал взгляд от теперь в полголоса переговаривающихся Ричарда с Эстебаном, и хотел уже было ответить, но Валентин его опередил. — Он не притворяется, — неожиданно жестко сказал он, с сожалением смотря Ричарду в затылок. — Это вокруг все так считают. Большая разница, — и нервно дернул плечом. — Ничего не понимаю, — пробормотал Робер, хмурясь. Он явно собирался спросить еще что-то, но они снова куда-то свернули и внезапно оказались на небольшой площадке, в центре которой темной громадой возвышалось двухэтажное старое здание из красного кирпича. — Ого, — широко распахнув глаза, резюмировал Робер. Арно был с ним согласен. Обветшалое здание с полуразвалившейся крышей все равно выглядело неожиданно величественно, хотя по размерам больше напоминало сарай. Но высокая резная дверь, небольшие окна где-то на уровне второго этажа и плотная, тягучая аура древности говорили о том, что перед ними и правда был Неметон. — Мы пришли, — останавливаясь возле раскидистого старого дуба, непонятно откуда взявшегося в сосновом лесу, сказал Ричард. — И кто-нибудь, следите за Альдо, а то он сейчас лопнет. И правда, Альдо, отставший от них всего на каких-то пару метров, наконец отлип от очередного дерева и, затормозив лишь на секунду, чтобы окинуть взглядом открывшееся перед ним здание, светлой молнией понесся прямо к нему, взлетая по небольшим ступеням, подпрыгивая и хватаясь руками за козырек. Арно почувствовал, как дернулся Валентин, явно боясь, что ветхие балки не выдержат и Альдо полетит вниз, но тот, как ни в чем ни бывало, подтянулся на руках и оказался наверху, тут же принимаясь карабкаться дальше. — Или как таракан полезет по отвесной стене, — скептически глядя на все это, вздохнул Эстебан. Альдо в этот момент перепрыгнул на небольшой выступ посреди стены и, балансируя, на одних носочках начал пробираться к чему-то, что им было недоступно. — А, уже. — Это не опасно? — обеспокоенно спросил Робер, не отрывая взгляда от светлого пятна, в которое превратился Альдо, уже добравшийся до крыши и теперь обнимающегося с жалобно поскрипывающим флюгером, прикрепленным к небольшому выступу, больше похожему на каминную трубу, но с черным заржавевшим конусом на конце. — Он же без страховки, и, — Робер на секунду замешкался, но все же закончил, — вообще без всего. — Опасно будет, когда он в порыве чувств начнет полувековую плесень облизывать. Там уже никакая магия не справится, сдохнет тут же, — махнул рукой Валентин, с легкой улыбкой наблюдая за тем, как Альдо скачет по крыше туда обратно. Видимо, шаманская сущность внутри него орала дурниной. Арно ехидно подумал о том, что случится, если сейчас еще и Бьянку на полную громкость включить. Но рисковать не стал, возможно, Альдо бы порвался от восторга на еще сотню маленьких Альденышей и вот этого уже ни одна из реальностей бы не пережила. — А пока расслабься. Эта обезьяна четыре года в цирковом проучился. — А потом в цирк переехал, — вклинился в разговор Ричард, сосредоточенно вытряхивающий из своего рюкзака герметичный пакет с пеплом. Второй такой же лежал у Арно. — Это многое объясняет, — усмехнулся Робер и внезапно завис. Арно снова перевел взгляд на Альдо и чуть было не засмеялся в голос — тот, явно рисуясь, демонстрировал чудеса гибкости, не спускаясь, а практически стекая со здания. — Ого, — тупо сказал Робер, когда Альдо все же оказался на земле. Валентин усмехнулся и потянул Арно в сторону, давая Альдо чуть больше пространства. Хотя тому оно явно не было нужно — он влетел в Робера практически с разбега, тут же прижимая ладони к его открытой шее и, широко улыбаясь, принялся тараторить: — Оно живое, — жарко выдохнул он ошарашеному Роберу прямо в лицо. — Ты представляешь, оно звенит и плавится. Так радо нас видеть, — Альдо облизнул пересохшие губы, практически вибрируя от энергии. Арно, даже находясь в паре метров, чувствовал теплые волны, что распространялись от Ракана. — Ты чувствуешь? — Альдо переложил руки на грудь Робера и пристально посмотрел ему в глаза. — Магия, она такая… я практически чувствую ее вкус. Робер судорожно втянул воздух и попытался успокаивающе погладить Альдо по плечам, но тот лишь мурлыкнул что-то невнятное и прижался еще ближе. Арно был бы и рад перестать на это смотреть, отойти в сторону и не мешать, но Валентин вцепился в его руку с такой силой, что казалось, еще немного и пальцы начнут хрустеть, выгибаясь в противоположную сторону. Пришлось остаться на месте, похоже, Валентин вознамерился посмотреть это шоу до конца. — Не сходи с ума, — все же сумел совладать с собой Робер, вопреки словам приобнимая Альдо за талию. Арно почувствовал, как его обдало горячей волной магии, от чего тут же зачесалось в носу и заскреблось между лопаток. — Давай, выдыхай, — успокаивающе начал Робер, легко проводя рукой по распушившимся светлым кудрям. — Скорей мою душу наружу, ей тесно, в твоих легких так мало места, — бездумно выдохнул Альдо, смотря на него горящими глазами. А потом подался вперед и практически впечатался своими губами в губы Робера. Валентин рядом издал какой-то проклятый богом звук умиления и с широкой улыбкой повернулся к Арно, моргая обоими глазами по очереди. Тому на секунду показалось, что у Валентина инсульт. И только через пару мгновений понял — тот пытался что-то сказать. Но так и не разобрал, что. — Может, мне кто-нибудь уже поможет? — возмущенно заорал Ричард откуда-то сбоку. Арно обернулся и увидел, как тот, пятясь спиной, пытается высыпать пепел относительно ровной дорожкой так, чтобы это хотя бы отдаленно походило на круг. А в центре этого безобразия, как маяк, стоял Эстебан и выполнял ответственную миссию — сжимал в руках пакет с маской. Услышав голос Ричарда, Альдо вздрогнул и, оторвавшись от опешившего Робера, сделал шаг назад, выворачиваясь из его объятий и, задорно подмигнув, понесся в сторону намечающегося веселья, кажется, даже не касаясь земли. — Да, конечно, что нужно сделать? — подпрыгивая на одном месте и не прекращая улыбаться, громко спросил он. Ричард смерил его усталым взглядом и начал что-то втолковывать, чертя в воздухе защитные знаки, которые, похоже, нужно было перенести на землю. Альдо понятливо кивнул и унесся куда-то в сторону кустов, откуда тут же зазвучал хруст и извиняющееся бормотание. Шаманские привычки болтать с деревьями, даже мертвыми, а в этом не было сомнение, что ломать тот будет только такие, были делом обыденным. — Это что такое было? — наконец отмер Робер, разворачиваясь к ним лицом. В такой темноте не было видно, да и Арно сильно сомневался, что смуглый Эпине вообще физически был способен краснеть, но то, что тот был смущен — в этом сомневаться не приходилось. — Ответ на все твои вопросы, Робер, — хмыкнул Валентин, наконец отпуская руку Арно. И то, только для того, чтобы скрестить их на груди в пафосном жесте. — Ну как, теперь позовешь его на свидание или еще пару недель хвостом будешь ходить? — Я не ходил хвостом, — начал спорить Робер, но Валентин на это лишь насмешливо хмыкнул — он просто попросил помочь с… Договорить он не успел. Внезапно со стороны намечающегося круга послышался сдавленный хрип и звук падающего тела, а следом будто бы электрический треск. Земля под ногами мелко задрожала и пошла волнами, удержаться на ногах стало еще труднее чем до этого — скользкая почва стала похожа на трясину. Арно на автомате схватил Валентина за предплечье, подтягивая к себе и судорожно закрутил головой, пытаясь понять, что вообще произошло. В нескольких метрах от них, распластавшись на земле, лежал Эстебан. У Арно похолодело внутри и те несколько секунд, пока тот не шевелился, кажется, тянулись вечность. Но он все же вздрогнул, закашлялся и приподнял голову, пытаясь сесть. Его руки разъезжались в стороны, утопая по запястья в грязи и не давая опереться, поэтому Арно в несколько шагов преодолел разделяющее их расстояние и подхватил Эстебана, не давая тому снова упасть. — Маска, — задушено прохрипел он и с ужасом уставился куда-то вперед. Арно поднял взгляд и замер. Маска, оставшаяся лежать на земле посреди незавершенного круга, пошла пузырями, увеличивающимися все больше с каждой секундой. Огромные волдыри, больше похожие на тягучую тьму, разрастались во все стороны разом, формируясь во что-то огромное, шестирукое и лишь отдаленно похожее на человеческое тело. Уродливые ребра торчали кривым забором, а надувшийся круглый живот вздрагивал при каждом движении существа. Но страшнее всего выглядела пасть — огромная, кажется, опоясывающая всю непропорционально большую яйцевидную голову, с кривыми торчащими зубами. Острыми и наводящими ужас одним своим видом. Существо медленно выпрямилось, оказываясь под три метра ростом, оглянулось по сторонам и вдруг страшно завыло. Арно почувствовал, как сердце испуганно сжалось, а внутри все будто покрылось ледяной коркой. Он хотел было обернуться, чтобы проверить, как там Валентин, но не смог даже шевельнуться, настолько сильно его сковал ужас. Эстебан же, сцепив зубы, с глухим рычанием подался вперед, вставая сначала на колени, а потом, с трудом, пошатываясь и судорожно глотая воздух, поднялся на ноги, пытаясь что-то высмотреть за огромной неповоротливой тушей чудовища. — Заканчивай круг, быстрее! — заорал он, и только тогда Арно увидел сгорбленную фигуру Ричарда за спиной у монстра. Ричард наконец отмер и дрожащими руками перевернул пакет, который до этого сжимал в руках, сделал еще пару шагов и остановился. Арно понял, что произошло быстрее, чем Ричард заговорил. — Пепел, — заорал тот. Арно лихорадочно вспоминал, куда скинул рюкзак, но не успел обернуться, как подскочивший бледный как мел Валентин впихнул ему в руки второй пакет. — Кто-нибудь, пепел, скорее, — в голосе Ричарда слышались истеричные нотки. Арно не мог за это его осуждать. Или земля все еще дрожала, или дрожали его ноги — Арно не понимал. Но каждый шаг казался медленным, неповоротливым, будто он бежал во сне. Арно чувствовал, что буквально продирается сквозь плотную завесу магии, опутывающую его коконом, что воздух вокруг звенит и воет. Ричард выхватил из его рук пепел и негнущимися пальцами попытался открыть герметичную емкость. Арно будто со стороны наблюдал за тем, как тот, чуть ли не плача, старался ухватиться за небольшой язычок застежки, и как выдохнул, когда это удалось. Им оставалась всего пара метров для того, чтобы завершить круг, как Арно заметил замершего прямо перед лицом монстра Альдо. Того неумолимо тащило вперед, прямо в огромную раскинувшуюся пасть, кажется, ставшую размером с само чудовище. Все случилось за несколько секунд, Арно не успел даже крикнуть, а Робер с Валентином пролетели всего два шага, как чудовище рвануло вперед и обрушилось на Альдо, заглатывая его целиком. Именно в этот момент Ричард сделал последний рывок и замкнул круг, тут же вспыхнувший ярким малиновым светом, заставившим монстра отшатнуться от края и, взревев, броситься в середину. Туда, где меньше жгло. Они стояли возле светящейся стены магического света и молчали. Вокруг стояла абсолютная тишина. — Ебаный ты нахуй, — выдохнул Ричард, отступая на шаг и неверяще смотря на монстра, грузно переваливающегося с лапы на лапу и кружившегося вокруг своей оси и явно не понимая, что происходит. Арно тоже ничего не понимал. Он перевел взгляд на Валентина, застывшего каменным изваянием возле линии. Его пальцы касались плотно сомкнутых губ, а в глазах застыло такое отчаяние, что Арно сам не понял, как оказался рядом. Он потянулся было к его плечу, но передумал. Никому из них не нужно было утешение. Им надо было думать, что делать.