***
«Крайтерион» - это замечательно двойственное место. Громкое, как помпезная гранд-дама, со своим сияющим золотой плиткой потолком и алой обивкой, утонченное, как та же самая леди, скромно облаченная в семейные драгоценности, здесь в вас борются желания шептаться над булочками или громко хихикать и фоткаться. К счастью, неважно, какому желанию вы поддадитесь, вас прекрасно обслужат, за вами будет ухаживать персонал, тщательно выдрессированный и знающий, когда видеть то, что они видят, а когда разумнее остаться избирательно слепыми. Что в значительной степени объясняет, почему ни один из них в данный момент не замечал маленькую женщину в возрасте семидесяти пяти лет, стоявшую на плюшевом стуле и угрожавшую уничтожить все, что было дорого сердцу ее спутника.***
Бейкер-стрит находится на расстоянии в одну целую восемь десятых мили от ресторана «Крайтерион», и в данных условиях Шерлоку и Джону нужно было убить примерно шестнадцать минут до прибытия к месту назначения. Есть множество вещей, которые может сделать за шестнадцать минут мужчина, в сексуальном плане висящий на волоске. Между прочим, он может сделать это минимум дважды, и несмотря на то, что он полагает, что их домовладелицу вот-вот арестуют, и невзирая на тот факт, что его жених, казалось бы, совершенно не против просто сидеть на заднем сидении машины с водителем, твердо намеренный сохранять невинный вид, и даже вне зависимости от того, что они не знакомы с водителем машины… несмотря на все это, Джон Уотсон обнаружил, что ему крайне необходимо, чтобы к нему искусно применили пальцы, незаметно отсосали или быстро передернули под прикрытием огромного пальто. Он как раз собирался, как бы между прочим, упомянуть об этом в беседе со своим суженым, когда его суженый принялся проверять голосовую почту. Пятнадцать секунд спустя Шерлок передал Джону собственный телефон Джона – на самом деле Джон больше не думает ни о чем в квартире как о своем собственном, возможно потому, что если бы что-то там было только его собственным, то оно не находилось бы в кармане Шерлока, на столе Шерлока или было прикручено к одному из экспериментов Шерлока, верно же? – и продолжил смотреть в окно, словно в непосредственной близости от него вообще не было его знакомых. Так что вместо того, чтобы попросить своего нареченного помочь ему с избавлением от эрекции, добрый доктор прослушал свои голосовые сообщения. «Шерлок,» - говорилось в первом, - «пожалуйста, сообщи мне, какие неопределяемые яды можно купить в «Теско» с хорошим ассортиментом. Большое спасибо.» Джон дважды полностью прослушал это сообщение. Закончив, он покачал головой, сперва озабоченный, потом ощущающий необъяснимую вину, а потом снова озабоченный. - Я не понимаю. Шерлок посмотрел на Джона и было ясно как день по его выражению лица, что он имел в виду это ты заставил ее из-за чего-то рассердиться, не так ли, потому что хоть это сообщение и адресовано мне, конечно ко мне это никакого отношения не имеет, потому что это сообщение не на моем телефоне, а тем самым меня нельзя винить в чем бы там ни было, что вероятно должно вызывать чувство вины. Хорошо, что Джон не умеет читать мысли, потому что если бы он прочитал мысли Шерлока в этот момент, добром бы все это не кончилось. Вместо этого Джон уже собирался сказать что-то о заботах, а может быть что-то о чувстве вины, но потом он осознал, что после этого сообщения было еще одно. Джон Уотсон нажал на клавишу воспроизведения.***
На одном из столиков в задней части зала «Крайтериона» в прошлом месяце неожиданно родила женщина - американский сенатор. Вышеупомянутый персонал, настолько хорошо выдрессированный, что вам нужно лишь взглянуть на чайную чашку, чтобы спустя мгновения обнаружить ее снова полной, так безмятежно отнесся к этой непредвиденной ситуации, что ни один другой посетитель не был в курсе о происходящем во время того, как все происходило. Между прочим, официанты были так спокойны, что новоявленная мамаша нашла минутку насладиться аперитивом в ожидании такси, которое доставило ее и здоровую новорожденную – которую она назвала Пикадилли – в больницу. Это может помочь объяснить, как Элизабет Ариадна Вестминстер Хадсон умудрилась швырнуть в Майкрофта Холмса двадцать шесть изящных кусочков торта – промазав лишь восемнадцать раз – а ни один другой посетитель даже не узнал о неприятностях, имевших место быть за ныне втайне печально известным задним столиком. - Шерлок, дорогой, - так начиналось второе сообщение на мобильнике Джона Уотсона, - спустя какое время после смерти труп начинает попахивать? Джон посмотрел на Шерлока. Джон покачал головой. Джон наклонился ближе к Шерлоку и тихо нервно прошептал: - Я не понимаю. Свежеобрученный консультирующий детектив задумался, а не следует ли им развернуть такси и бежать из города. Потом он понял, что это вынудит его оказаться сообщником в некоем преступлении Джона, а это в свою очередь заставит миссис Хадсон обратить на него внимание, так что вместо того, чтобы хоть что-то сказать, Шерлок совсем чуточку отодвинулся от Джона. Телефон Джона издал тот информативный звук, что бодреньким тоном сообщает вам, да, у вас есть еще непрослушанные сообщения. Джон нажал на воспроизведение.***
Майкрофт многое делал во имя правительственных интриг. Более чем в одном случае ему доводилось лгать, да, мистеру Холмсу доводилось это делать, куда реже ему доводилось делать кое-что более рискованное – говорить абсолютную правду. Многие годы, во многочисленных обшитых темными панелями комнатах, он придерживал информацию, предлагал ее, продавал ее, передавал ее, или притворялся, что понятия не имеет, о чем вообще вы таком толкуете. Во имя Королевы и держа в уме многоуровневые махинации, он представлял сумасшедшего послушному, солдата – святому, революционера – королевской особе и следил, чтобы человеческая природа неизбежно, в направлении, удовлетворяющем Британию, взяла верх. И на протяжении всего этого времени Майкрофт Холмс оставался накрахмаленным, прямо держащим спину и безмятежным. Его короткие рыжие волнистые волосы ни разу не выбились из прически, его сшитые на заказ костюмы не смялись, а туфли не перестали сиять. Вне зависимости от того, включала ли военная хитрость нечто настолько деликатное, как выборы, или настолько жизненно важное, как один монарх, вступающий в брак с другой, «правильной», королевской особой, Майкрофт служил нации с безупречным апломбом. Все это необходимо отметить перед тем, как сказать вам, что в данный момент тело брата Шерлока украшено противоречащими друг другу мазками на самом деле роскошной глазури. В его изящной рыжей челке кучка зеленовато-желтого цвета. Два толстых голубых мазка украшают серые брюки в тонкую полоску, а поперек гладкого лба прилипло что-то откровенно пугающего оттенка кроваво-красного. И во время всего этого Майкрофт сидел совершенно неподвижно, тихо бормоча: - Дорогая леди, я полагаю, вы, возможно, что-то не так поняли. Миссис Хадсон могла правильно или неправильно понять то, что предложил Майкрофт примерно двадцатью минутами ранее, но она продолжает бросаться тортиками, а он обнаруживает, что она промахивается реже и реже. Небольшая, вечно игнорируемая часть мозга Майкрофта начинает надеяться, что она залепит одним из этих удовольствий ему прямо в рот и поскорее.***
- Джон, что быстрее обездвижит человека: удар в голову или в грудную клетку? То, что сообщения, оставленные на телефоне Джона, теперь предназначались для Джона, каким-то образом усилило опасения доброго доктора так явно, что он даже недолгое время размышлял о возможности выписать самому себе достаточно сильное средство от беспокойства. - Теперь она обращается ко мне, - прошептал он Шерлоку нечто достаточно очевидное, поскольку к этому времени он слушал каждое сообщение так громко, что даже водитель могла слышать, как из них сочился пугающий, озвученный-голоском-маленькой-девочки яд. Она никогда не признается в этом, даже самой себе во тьме полной бессонницы ночи, но за время короткой поездки через город эта самая женщина-водитель трижды подумала, а не высадить ли ей пассажиров где-нибудь у реки вместо того, чтобы оказаться даже близко от района Пикадилли.***
На основе обоснованного предположения, что срочность звонка Майкрофта мотивировала Джона и Шерлока одеться в течение примерно трех минут, и полагая движение на дорогах по-прежнему достаточно спокойным, старший Холмс был уверен с вероятностью в 93 процента, что его брат и будущий зять прибудут в ресторан в какой-то момент времени в последующие полторы минуты. В таком случае Майкрофт был достаточно уверен, что он сможет вынести даже попадание маленькими кусочками торта во второй глаз, если миссис Хадсон не в состоянии бросать еще сильнее. Миссис Хадсон была в состоянии бросать еще сильнее, и вы удивились бы тому, как отчаянно жжется фисташковая глазурь при попадании на вашу роговицу.***
Они сидели в машине, припаркованной у тротуара. Они слушали последнее сообщение на телефоне Джона, и все становилось ясно. - Мальчики, я закрыла глаза на мой обесчещенный ворс ковра. Я притворилась, что не видела пятен за холодильником. Я последовательно рассказывала Майкрофту сказочку, что ни один из вас и близко не подходил к Биг Бену в прошлом августе. Я ничего не просила взамен, ничегошеньки. Кроме этого: позвольте мне насладиться, поженив вас двоих, дайте мне пережить изысканную свадьбу, которой у меня никогда не было. Джон посмотрел на Шерлока. Шерлок, помоги ему боже, посмотрел на Джона так, словно это была его идея сделать это внутри знаменитой лондонской башни с часами, словно это эксперимент Джона привел к жутким пятнам за холодильником, и словно это Джон совершенно забыл, что они должны были ранее этим вечером присутствовать на репетиции торжественного ужина, что, кстати, на самом деле, забыл именно Джон. И хотя никто в здравом уме не стал бы ожидать от Шерлока, что он вспомнит об этой важной детали – между прочим, никто даже не ожидает от него, что он придет на собственную свадьбу, если только его не приведут за ручку – кто-то должен наконец перестать так много требовать от доброго доктора. Но это здесь ни к селу, ни к городу. Теперь Джон и Шерлок знают, какое мамаево побоище их ожидает, и они понимают, что как бы им ни хотелось притвориться, что они невинны, на самом деле они так обвешаны виной, что оба вот-вот попросят водителя гнать в Хитроу, где они… Дверь лимузина открылась и швейцар «Крайтериона» элегантно щелкнул каблуками. - Добро пожаловать, джентльмены, мистер Холмс вас ожидает.***
Никто ничего не говорил на протяжении десяти минут. Очевидно было, что Майкрофт солгал насчет неминуемого ареста миссис Хадсон, но судя по виду мужчины – Джону придется поближе взглянуть на шокирующе покрасневший глаз – они появились как раз вовремя. И хотя их домовладелица, казалось, была намерена убить их самим напряжением от ее не озвученной вслух брани, этому не суждено было случиться. Потому что чего-чего, а двух вещей Шерлок делать не мог: держать руки подальше от вкусных тортиков и держать свой очаровательный ротик закрытым. К счастью, добрый детектив второй раз за день удивил своего будущего мужа: пожирая крошечные кусочки торта один за одним, он заодно великодушно взял на себя вину. - … а у полиции были критичные вопросы насчет дела о поджоге в прошлом месяце, и в ванной были два эксперимента на жизненно важных стадиях, и когда позвонил инспектор Лестрад с висяком о клоуне с аллергией на кокосовые орехи… Как он умудрялся жевать, глотать и говорить одновременно, Джон не знал, но он знал, что все, что говорил Шерлок звучало правдиво, потому что это и была правда. Все это действительно сегодня с ним случилось, и у любого нормального человека это бы заняло большую часть утра, дня и вечера. Шерлок, как вы могли слегка догадываться, не нормальный человек. Потому что он покончил со всем этим еще до того, как окончательно взошло солнце, и, приобретя таким образом невероятную массу свободного времени, он продолжил мерить шагами комнату, болтать и отвлекать меня до безумия – как, полагаю, я рассказала несколько глав тому назад – пока наконец не проснулся Джон, после чего они набросились друг на друга, снова уснули, Шерлок опять проснулся первым, снова раскрыл дело по телефону, и опять-таки пошел искать своего жениха, на этот раз обнаружив его весело дрочившим в душе. Добрый детектив после этого присоединился там к доброму доктору, закончил за него его мастурбацию, ему оказали ответную услугу, он вымыл своего нареченного, дал волю пальчикам в заду своего нареченного, трахнул затем своего нареченного, вывалился из душа, все еще будучи присоединенным к своему нареченному, завершил половой акт, постанывая, на коврике в ванной, второй раз заставил Джона кончить, нашел им обоим аспирина – «Шерлок, ты уверен, что это не те странные таблетки, что заставили меня полдня звучать, как маленькая девочка?» - после чего оба ретировались в постель, как раз, когда в окно их спальни заглядывало солнце, вырубились намертво, а в конце концов Джон проснулся и они сделали все это снова, пока в итоге не протрахали собственную репетицию торжественного ужина. Эта часть, правда, осталась неозвученной. Когда Шерлок закончил брать вину на себя и дошел до четырнадцатого маленького тортика, миссис Хадсон наконец ответила, но обращалась она не к Шерлоку, и не к Джону, а к Майкрофту. Вроде как. - Мистер Холмс хотел отослать меня во Французскую Полинезию. Он хотел отстранить меня от планирования свадьбы. Он хотел сделать это сам. Шокирующая новость вызвала широкий спектр откликов. Миссис Хадсон поигралась с розовым тортиком, словно размышляя, а не швырнуть ли и его. Джон сел ровнее на своем стуле и быстро заморгал. Шерлок встретился взглядом с братом и, даже не шевельнув головой, поблагодарил его. Потому что лучшим способом не допустить кого-то, кто бьется в припадке праведного гнева, до отказа планировать свадьбу, - это сказать ей, что вы не только поможете ей отказаться от этого и возьмете эту обязанность на себя, вы также отправите ее куда-то далеко, в очень красивое место, на то время, что вы будете этим заниматься. Настолько же гениальный в дедукции как и его брат, Шерлок, конечно, распознал великолепный стратегический ход Майкрофта. Миссис Хадсон не смогла этого сделать, равно как и Джон. Что объясняет тот факт, что Джон взял и сказал такое, что Шерлок прекратил набивать себе рот тортами, и у него резко встал, и он, возможно, даже слегка задохнулся. - Все. Давай поженимся раньше. Это поможет, миссис Хадсон? Если мы поженимся раньше?