Давно пора

2:31 Перед маленьким тет-а-тет Джона и Шерлока в постели, но вскоре после признания Джона насчет поцелуя с Грегом, все без исключения гости холостяцкой вечеринки были бережно погружены в личные машины с шоферами. Практически все они по пути домой повырубались, и будить их по прибытии в пункт назначения было сложно. Каждый шофер справился с этим своим способом. 2:32 Как только они устроились на заднем сидении лимузина, Шерлок задрал свое тонкое бархатное платье аж до самых сосков. Тем самым он продемонстрировал идеальную потрясающую эрекцию, и если бы он мог издать несколько трелей, распустить перья в хвосте или раздуть ярко окрашенную грудку, чтобы завлечь Джона, он сделал бы и это. К счастью, кроме совершенно вертикального члена его любимого Джону иных брачных танцев не требовалось. Настолько же забывший о водителе, как и его перевозбужденный будущий муж, Джон подтянул собственное очаровательное платьице, хорошенько смазал слюной своего милого, оседлал его в просторном салоне лимузина и принялся скакать. 2:35 Прекрасно зная, что на его звонок не ответят и почему, Майкрофт Холмс позвонил брату на мобильник. Он оставил короткое, подробное сообщение. Потом он поблагодарил своего дворецкого, отправил его домой, выкинул потрясающую воображение коллекцию сладостей в форме членов и взял с собой в постель стаканчик виски. 2:47 Хаддад был одним из тех немногих, кто не спал по пути домой. Будучи таковым, он завязал бесцельную беседу с водителем-женщиной, в ходе которой они выяснили, что оба любят песочное искусство в целом и строить объекты реальных размеров из песка в частности. Два года и три месяца спустя после этого самого вечера Патти сделает предложение Хаддаду, встав на колено на южном берегу Темзы перед диваном из песка реального размера, песочными свечами и песочными цветами, а также очень веселой толпой из двадцати восьми туристов. Хаддад скажет «да». 2:55 Под умиротворяющее шуршание шин по сырой утренней дороге, с членом своего будущего мужа еще достаточно глубоко в заднице, Джон мирно дремал на груди Шерлока. Спустя несколько минут добрый детектив заорал и привел их обоих в сознание, когда он внезапно осознал, что их похищают. 7:00 Майкрофт Холмс пробудился от трех с половиной часов освежающего сна. Первое, что он сделал, открыв глаза, - это издал многострадальный вздох. Солнце жарило сквозь пуленепробиваемое стекло, в квартире царила приятная тишина… а у него был стояк, жесткий, как нераскрытый зонт. Потом Майкрофт снова вздохнул, вспоминая, что он больше не ненавидит мастурбировать. В прошлом рукоприкладство такого рода, казалось, никогда не убирало полностью какой-то внутренний зуд. Обычно он оставался таким же смятенным после, как и до, только после приходило вместе с липкостью и слабым, гнетущим ощущением, что так будет всегда: наполовину облегчение, наполовину отчаяние, наполовину, наполовину, наполовину. Все изменилось, как только он стал представлять очень конкретное лицо. Два конкретных темных глаза. Сумасшедшая щетка серебристых волос. Изящный рот, который изгибался в полуулыбке, широкие плечи… большие руки, которые…которые… - Оох. 9:20 Джон открыл глаза теплому утреннему свету и лениво подумал, а не быть ли ему раздраженным от того, что Майкрофт их похитил. Джон великодушно решил упустить это удовольствие по двум причинам. Во-первых, он помнил телефонное сообщение Майкрофта, то, что они вместе прослушали в три часа утра, когда лимузин похищал, эээ, увозил их с холостяцкой вечеринки к их месту назначения в часе езды к северо-западу от Лондона. Приветствую, джентльмены. Я звоню от имени миссис Хадсон и себя. Кажется, мы решили, что вполне вероятно поубиваем вас поодиночке, а потом еще раз вместе, если вы не прекратите мешаться под ногами. Поэтому вы отправляетесь на винодельню, где будете жениться. Пожалуйста, расслабьтесь там на пару дней. Насколько я понимаю Шираз там чудное, равно как и рататуй. Дайте нам знать, если вам что-то понадобится. И ради бога, Шерлок, будь так добр, надень трусики. Второй причиной, по которой Джон великодушно решил отбросить удовольствие от раздражения на своего будущего деверя, было то, что он лежал на совершенно прелестной двуспальной кровати в крошечном коттедже, уютно устроившемся рядом с винодельней, где на следующий день он должен был жениться, а Шерлок только что разложил его поудобнее, растянул пальцами и наполнил смазкой, и как раз начинал увлеченно входить в него. Так что, да, у Джона определенно были другие удовольствия, которым он мог предаваться в данный момент. 10:35 Элизабет Хадсон понимает страсть. Это страсть к возможностям привела ее в Лондон, когда ей было едва за двадцать. Рука об руку со своей лучшей бесконечно болтавшей подругой она ездила на метро с одного конца Лондона в другой в тот первый год и до сих пор знает удаленные места, о которых неизвестно даже Шерлоку. Это страсть ее мужа, не очень крупного мужчины, который сильно гордился способностью ее защищать, быть ее голосом, когда она еще не развила собственный, привела Лиззи к тому, что она соединила жизнь с его в необдуманном обещании верности длиной в жизнь. И это страсть Шерлока понимать, как устроена жизнь, развязала наконец ей язык, заставила ее признаться ему в том, чем на протяжении двадцати трех лет она не делилась с медсестрами, полицейскими, ни с кем вообще. Но настолько редкая страсть в глазах Шерлока, пламя, что она увидела в его грозовом взгляде… это изменило так многое для них обоих. - Нужно сделать остальные звонки, - пробормотала моя дорогая девочка, гладя меня по голове. Но вместо того, чтобы звонить, Элизабет стояла у каминной полки в 221Б, взломав замок менее двадцати минут назад – «Меня научил Шерлок; иногда я просто люблю убедиться, что навыки не заржавели» - и бормотала: - Жизнь – смешная старая добрая штука, не так ли? Я согласилась. - Можно планировать и желать, но иногда все идет наперекосяк, и только когда пройдут годы, ты понимаешь, что так все и должно было быть. Элизабет Хадсон понимает страсть. Она понимает, что иногда это заставляет человека испытывать горечь, потом ярость, потом злобу. А иногда то, о чем думаешь, как о конце всего – на самом деле только пауза, время, отложенное на страдания и рост… и рождение новых страстей. Лиззи выглянула из пыльных окон на первом этаже квартиры, которую она почти два года сдавала двум славным мужчинам. Квартиры в здании, которое она уже завещала этим мужчинам, вместе с еще одним, которое принадлежит ей, потому что давным-давно один почти хороший мужчина оказался плохим, но самое смешное в жизни – это, что если все идет наперекосяк, то оно таковым не остается, а становится лучше, если потерпеть, продолжать дышать, если верить. - Да, дорогая моя, жизнь – смешная старая добрая штука. 11:53 Майк Стэмфорд был одним из тех джентльменов, кто уснул в управляемой водителем машине менее, чем спустя двадцать секунд после того, как туда сел. Прибыв на место назначения его водитель врубила спид метал на всю громкость, чтобы добрый доктор проснулся, но он пошевелился только тогда, когда этот шум услышала его жена – после того, как водитель открыла окна – и пришла его забрать. Истерический смех его жены при виде его тиары (прощальный дар Лестрада) помог Майку оставаться в сознании до тех пор, пока они не оказались внутри, а ее высокая оценка его платья не давала обоим уснуть еще час после этого. Как бы то ни было, Стэмфорд проснулся чуть раньше полудня на следующий день после холостяцкой вечеринки, перевернулся на бок в пустой постели и увидел записку, прислоненную к его сияющему головному убору. Повела Рована на теннис. Тебе идет зеленый, детка. Отберу у тебя платье на завтра. Рядом с запиской была тарелка тостов и чай – и то, и другое холодные - точно, как он любит. Тогда Майк осознал, что были выходные, а ему не нужно было делать ровным счетом ничего. Блаженство. У них с Ровеной случались проблемы за эти годы, но было что-то немного чудесное в том, как спокойна была их жизнь сейчас. Они всегда хотели одинаковых стабильных вещей, они наконец смогли их получить, и они делали то, что необходимо, чтобы сохранить их. Майк видел дорогу впереди, и она была практически такой же, как та, что позади, и это наполняло его умиротворенностью, такой же, какую он желал своим вскоре-собиравшимся-пожениться друзьям. О, Майк знал, что представление Джона и Шерлока о хорошей жизни отличалось от его, что некоторых освежали испытания, случающиеся параллельно с их безмятежностью, но все равно Майк Стэмфорд желал им хорошей жизни, спокойной жизни. Он желал им умиротворенности. Взяв свой идеальный тост, Майк принялся хрустеть, рассыпая по постели крошки, и ему стало интересно, чем эти двое сейчас занимаются. 11:57 Когда ему приснилось, как он вылизывает дырочку своего жениха в Букингемском дворце, Джон застонал, заерзал и двинул любовь своей жизни коленом в голову. Шерлок резко проснулся, в полной растерянности. В быстрой последовательности он 1) вспомнил, где они, 2) вспомнил, что он перевернулся после того, как кончил, несколько часов тому назад, и стал отсасывать Джону и 3) поэтому он сейчас пялился прямо на обнаженные бедра своего жениха, а на щеке у него была холодная сперма. Когда одно из этих бедер и колено, к нему присоединенное, начало двигаться в очередном потенциальном ударе, Шерлок предотвратил это, поощрив совершенно иное попадание. Он раскрыл рот, и член Джона скользнул прямо в него. Шерлок принялся сосать. 14:34 Грег Лестрад собирался арестовать следующего, кто спросит: «Ну, как это было? Тебя что, правда, арестовали?» Потому что, несмотря на страницы с новостями о жизни общества – он даже не знал, что все еще были страницы такого рода – где он был показан элегантным и трезвым в каком-то шумном бистро на Стренде, команда Лестрада знала, что что-то случилось. Они просто не знали, что именно, а он устал повторять, что рассказывать было нечего. Он также устал размышлять о том, почему у него не было похмелья, хотя он выпил достаточно, чтобы свалить трех восемнадцатилетних и собственную бабушку. Он все думал, что, может быть, у Майкрофта был специальный джин, от которого не бывало похмелья, дорогая штучка, которую могли достать только люди вроде Майкрофта и только через секретных морокканских курьеров или типа того. Потом Грег думал, что, может быть ему следует позвонить Майкрофту и спросить его про его специальный джин. Потом он думал: «Ну да, позвони ему и спроси, не нанимает ли он тайных агентов возить алкоголь через Гибралтарский пролив, чтобы почти 50-летний алкаш мог нажраться, а потом проснуться свежим, как небритая маргаритка.» А потом, как раз когда он добирался до этого момента в своем маленьком внутреннем монологе, очередной констебль засовывал голову в его офис и спрашивал: «Эй, а это правда, что…» Как бы то ни было, его смена заканчивалась чуть больше, чем через два часа. Между делом он продолжал мрачно сидеть за столом, с сегодняшней «Гардиан»,раскрытой на странице с новостями общества, и каждый раз, когда кто-то задавал ему вопрос насчет прошлой ночи, он тыкал пальцем в фото, на котором Джон и Шерлок в роскошном бистро улыбались в камеру, и где на той же фотографии был он, элегантный и безупречный, казалось, глубоко погруженный в беседу с мужчиной с орлиным носом, рыжими волосами и совершенно очаровательными веснушками. 17:15 - …и если ты сделаешь это опять, я тебя убью. Под абсурдно роскошным душем – на одну часть водопадом, на две части нежным дождиком, на три части массажером – Шерлок тщательно тер спину Джону. Он делал это не потому, что его жених был особенно запачканным, но потому, что это заставляло доброго доктора не смотреть на него, пока невысокий мужчина нудил о том, что случилось после того, как они приехали на винодельню прошлой ночью, после их небольшой беседы и перед тем, как они вырубились. А случилось то, что перед тем, как они выключились поверх одеяла, такого же бархатистого и мягкого, как зад Шерлока, Шерлок попытался убить Джона. Происходило это примерно таким образом: - Прекрати! Шерлок не прекратил. Вместо этого он наступал на Джона, воинственно насупив брови. Учитывая, что у него было с чем работать в районе бровей, прищур выходил впечатляющий. - Я не впечатлен, а тебе лучше прекратить! И снова Шерлок не прекратил, сделал ложный выпад влево, обошел Джона справа. - Отпусти, или, помоги мне боже, я… В этот момент Джон замолчал, потому что Шерлок принялся его убивать. - Ггггттхххххх! А конкретнее, будущий муж Джона принялся насильно вливать в него воду, чтобы обеспечить Джону возможность проснуться живым. В тот момент наградой Шерлоку за его анти-похмельные старания, был синяк на ключице размером со сливу, вымокание насквозь от шеи до пупа, и яркие следы от укусов на заднице от… Нет, погодите, это было до затеи с водой и полностью по согласию. В любом случае, суть не в этом. Суть в том, что Шерлок многому научился у Джона за их два года вместе. Он почти ничего из этого не использует, потому что он ленивый мерзавец, но Шерлок стал достаточно мудрым, что помнить, как минимум, об одном: Теперь он понимает, как правильно использовать молчание в домашних условиях. И отвлекающие маневры. Так что пока Джон продолжал рассказывать ему, на сколько кусочков он его разберет, если он еще когда-либо попытается заливать жидкости в несогласное горло Джона, Шерлок молчал, гладил большими руками спину Джона… а потом резко спустился ниже, задействуя зубы и язык. Спустя пять с половиной секунд Джон забыл, что хотел сказать, оперся обеими руками на покрытую стеклянными плитками стену и раздвинул ноги. 20:02 Майкрофт повесил трубку. Он долго и удовлетворенно выдохнул и улыбнулся, показывая зубы. Насколько они с миссис Хадсон могли что-то сделать безупречно, они это сделали. Надо всем были расставлены точки, и все, что осталось – это краткое ожидание между сейчас и моментом, когда его придет забрать машина завтра утром в 8. До тех пор Майкрофт был свободен, как птица. Ничем не отягощен. Он мог сделать все, что он хотел. И он осознал, что, чего ему на самом деле хотелось, – это поблагодарить Джона Уотсона. И поэтому, в духовном смысле, он поднял бокал и сделал это. Майкрофт поблагодарил Джона за то, что он хотел Шерлока Холмса. Майкрофт поблагодарил Джона за то, что он хотел его всего. Разумеется, многие хотели Шерлока все эти годы. Некоторым был нужен его точный, гигантский мозг, и они были готовы очень недурно платить за его использование. Другие желали его стройного и красивого тела и предлагали платить и за это тоже. Но до Джона никто не хотел того, что шло в довесок к обеим этим вещам – его яростного рта. Так что никто не ушел дальше хотения, никто никогда не узнал, что этот рот, этот мозг, это тело, этот мужчина… Весь его гений, вся его красота, все его сердце не нужно было покупать, все это будет добровольно отдано… за любовь. Майкрофт даже не знал, возможно ли это. Что было причиной, почему старший Холмс поднял руку во втором тосте, на этот раз, благодаря своего младшего братика. Потому что Шерлок показал Майкрофту нечто захватывающее дух: он показал ему, что человек может измениться. Они редкостные, эти мальчики Холмс, и сколько они себя помнят, мир относился к ним соответственно. Отношение редко бывало добрым, и ничто не вынуждает тебя так вести себя определенным образом, как враждебность. Так что в ответ на жесткость, Майкрофт и Шерлок давно научились быть жестокими, они научились быть холодными, они узнали о недостатках любви. А потом брат Майкрофта, человек, который иногда доводил даже свои пределы до предела, ну, он встретил мужчину. В общем тихого, непретенциозного мужчину. Мужчину, который не попросил Шерлока измениться, и все же захотев этого мужчину, желая оставить его рядом, Шерлок именно это и сделал. На самом деле только чуть-чуть. Но этого было достаточно. И так Майкрофт узнал, что это возможно. Даже для них. Человек может измениться. Он может измениться. Он изменится. Майкрофт поставил стакан и, в последний раз тем вечером, взял телефон. 20:15 - Ты должен сосать сильнее, Джон. Однажды бомба приземлилась так близко к мобильному армейскому госпиталю, где Джон Уотсон латал пациента, что он ощутил, как жар пустыни вытеснило жаром взрыва. Он продолжил латать. Однажды Джон безупречно отработал четыре смены подряд – две в нерабочее время – в течение первого года своей ординатуры. Джон соврал прямо в лицо миссис Хадсон, чтобы спасти задницу Шерлока. Что я хочу сказать, так это что Джон сделан из сурового и прочного материала, но пытаться есть устрицы, пока Шерлок ласкает его под столом в ресторане и говорит такие вещи, как … - Вылижи ее дочиста, Джон. …пока он лакает соки из половинки раковины моллюска, вероятно, может его убить. 20:45 Рашид сказал Хаддаду, что если он еще раз остановит кино, чтобы принести еще колы, а потом еще больше накрутит себя из-за этой женщины, а соответственно продолжит разговаривать во время фильма, который, как напомнил Рашид Хаддаду, он не смотрел, тогда Рашид подложит червяка в один из сумасшедших салатов Хаддада, черт бы его побрал. Хаддад запустил кино с самого начала и заткнулся насчет этой женщины на два часа. По большому счету. 21:04 Грегори Лестрад повесил трубку. Завтра он пойдет на свадьбу с Майкрофтом Холмсом. Завтра он будет сидеть с Майкрофтом Холмсом в обитой плюшем машине с шофером целый час. С кружащейся головой, нервный и внезапно отчаянно нуждающийся как-то отвлечься, Грег решил, что он начнет собираться. На четырнадцать часов раньше, чем нужно. 23:32 Шерлок поцеловал Джона на глазах у бармена. Джон ущипнул Шерлока за задницу, когда они проходили мимо метрдотеля. Шерлок затянул Джона в тени за рестораном. Джон засунул руки в штаны Шерлоку, как только они там очутились. Шерлок кончил со стоном после пяти потираний и трех грязных милых ничего не значащих фраз. Джон кончил в задницу Шерлока четыре минуты спустя. Оба вырубились поверх пушисто-мягкого покрывала в ту же секунду, как закончили раздеваться. 23:48 Анджело Ферлингетти выключил свет в ресторане, посмотрел на часы и ухмыльнулся. Чуть менее, чем спустя двенадцать часов, весь его тяжкий труд окупится, и он наконец сможет расслабиться. Потому что без сомнений Анджело приложил руку к тому, чтобы Джон и Шерлок сошлись. Насколько знает сам Анджело, он помог заварить эту кашу в тот самый первый вечер. - Свеча для вашего столика, - пробормотал он, - так романтичнее. Это правда, как говорится: идею убить нельзя. Так что с самого начала Анджело взял и посеял идею, чудесную идею, он знает, что он сделал это. И кто может сказать, что он неправ? 5:22 Шерлок открыл глаза. До его свадьбы оставалось шесть часов и двадцать три минуты, и он не был готов жениться. Шерлок был не готов стать второй половинкой пары. Шерлок был не готов жениться и стать худшей половинкой пары. Что я хочу сказать, так это что Шерлок был не готов, совсем не готов, никогда не будет готов к тому, чтобы подвести Джона. Когда Джон впервые сделал ему предложение две недели тому назад, Шерлок сказал «нет». Потому что Шерлок не просто так называется гением, Шерлок знает многое. Он знает, что отпечатки языка – настолько же уникальны, как и отпечатки пальцев. Что определить возраст трупа можно, посчитав его кости. Он знает, что определить, левшой ли был покойный, можно по длине его ногтей. И Шерлок знает, что Джон Уотсон сильно пожалеет, женившись на нем. Потому что, несмотря на то, что он не хочет этого, Шерлок знает, что он разочарует Джона. Черт, он уже делает это, каждый день. Он забывает о вещах, которые должен помнить, поджигает вещи, которые не должны гореть, он любит преступления, и тьму, и загадки сильнее, чем телик, и прогулки в парке и все, что преступлениями, тьмой и загадками не является. Шерлок знает многое, так много всего, но одно, чего он не знает, – это как быть хорошим, как быть на самом деле хорошим. О, он понимает, что можно притворяться, пока не получится, он может симулировать что угодно, но это не то же самое, что быть добродетельным. Два года Джон бежал рядом с Шерлоком. Вместе они мчались во тьме, иногда вели себя, как дети, делали вещи, которые взрослые делать не должны. Так что случится, если что-то случится? Любой из них может пострадать в любой момент, пострадать так серьезно, что все навсегда прекратится. Бег, улики, затянувшаяся невзрослость. И если это случится, что случится? Шерлок может сказать вам. Джон наконец увидит, что было всегда у него под носом: Шерлок не хороший и не великий. Он просто асоциальный мужчина со странным мозгом, и он не знает, как любить кого-то и не поджигать его свитера при этом, не забывать его дни рождения, не представлять собой дюжину таких вещей, какими великие люди не являются. Джон всегда заслуживал лучшего, но Шерлок не настолько жертвенный, и не поэтому он выбрался из их чудной постели в этом крошечном и очаровательном коттедже. Он выбрался из постели потому, что он не мог выносить мысли о том, что однажды Джон посмотрит на него и подумает, Черт. Он был прав. Шерлок был прав. Потому что Шерлок всегда прав. Особенно насчет того, как он неправ. Так что Шерлок постоял возле постели, глядя на то, как дышит Джон, и пока он смотрел, он считал удары своего сердца, и когда он досчитал до 221 – чистая сентиментальность, вот что это было – Шерлок повернулся и вышел из комнаты. 6:00 Лиззи пришла забрать меня на свадьбу. Машина за нами приехала в семь. Мы обе молчали по пути туда. Я думаю, мы нервничали. Теперь я знаю, почему.