Болтливый остролист

      – Ух, ну малец учудил! Как только очнётся, так я ему все мозги проем, – это было первое, что услышал Гарри после пробуждения. Вставать резко расхотелось, но, подумав, мальчик всё же открыл глаза и пошевелился. – Гарри! Наконец-то! Ты в порядке? Нормально себя чувствуешь? Болит что-то? Ну конечно болит, что ж я спрашиваю.       Поттер еле заметно улыбнулся. Вот только Дора обещала, что будет ругаться, как сразу забыла об этом.       – Кажется, в порядке.       Он оглянулся в попытке отыскать свою палочку, без которой становилось даже как-то неуютно.       Дора нашлась на тумбочке, заваленной всякими сладостями и открытками.       – Ребята принесли, – пояснила девушка. – Чтобы порадовать тебя и подбодрить. Тут много всякого вкусного.       Потом Дора вздохнула.       – Фред и Джордж, на какой-то фиг, пытались притащить ободок от унитаза. Очень сомневаюсь, что они его купили, тут нет поблизости магазина сантехники, так что страшно представить, в каком состоянии была эта штука. Я, как увидела, заорала. Они же собирались ободок на тумбочку положить, прям рядом со мной! Слава Богу, мадам Помфри – умная женщина, не разрешила.       Гарри засмеялся, стоило ему представить, как бы всё сложилось, если бы у Уизли получилось пронести подарок.       То ли мадам Помфри чувствовала, что о ней говорят, то ли она просто была хорошим лекарем и не забывала про пациентов, но почти сразу же она вышла к Гарри, осмотрела его, дала горькое лекарство и разрешила заесть его конфетой. Через пару минут к их небольшой компании подтянулся Дамблдор.       И Гарри, и Дора слушали директора с интересом, им обоим жуть как хотелось узнать, что всё же произошло по итогу.       И как только Дамблдор, угостившись бобами Берти Боттс, забавной походкой вышел из медицинского крыла, Дора весело отметила:       – Офигенный дед. Не могу понять, он – ребёнок в теле взрослого или какой-то скрытый гений. Вначале он с мудростью размышляет вслух о бремени бессмертия, а через секунду уже обсуждает ушную серу… Этот дед – легенда.       – Да. Профессор Дамблдор довольно странный. В хорошем смысле.       Гарри закинул в рот одну из конфет и поморщился от неудачно попавшегося вкуса червя.       – Ах, да, я забыла, – начала Дора спокойно и мило, а потом её прорвало. – Гарри, чёрт тебя побери! Я тебе всё талдычу, что ты волшебник! Даже Гермиона тебе об этом напомнила! Так какого единорога ты лезешь на врага чуть ли не с кулаками! Я тебе на что? Для красоты? Не спорю, я изящна и прекрасна, но ещё мной можно пользоваться и колдовать, малец!       А ведь Гарри только-только обрадовался, что Дора забыла его отругать.       Сидел мальчик тихонько и только поддакивал. Спорить с палочкой не хотелось, хотя Гарри мог бы сказать, что Квирелл его обезоружил и что Дора отлетела далеко. Или что на первом курсе не учат боевым заклятиям. А профессор – не тролль, его Левиосой не победить. Смысла говорить этого не было, потому что Дора и так всё знала. Её нравоучения были простым проявлением волнения и заботы.       Поэтому Гарри кивал на всё, что говорила палочка. Кивал, кивал и ещё раз кивал, против воли вспоминая недавние события и, опустив взгляд на свои ладони, с ужасом думая, что же он натворил.

***

      Гарри вместе с Гермионой восторженно обсуждали прошедший ужин и болтали допоздна о ближайших планах. Когда за окном стало совсем уж темно, они решили разойтись. И Гарри, потащив за собой сонного Рона, вернулся в спальню.       – Невероятно, да, Дора? – спросил он у палочки, с которой у него не было времени поговорить последние пару часов. – Гриффиндор взял кубок школы!       – Мм, да, круто. Вы молодцы, – без особого энтузиазма откликнулась девушка.       – Что-то не так?       – Нет… да… неважно. Не хочу портить настроение.       Гарри беспокойно пододвинулся к Доре.       – Что случилось? Ты можешь говорить мне всё-всё. Друзья же нужны не только, чтобы делиться чем-то хорошим. Это нормально рассказывать о переживаниях, – это он и сам не так давно понял. Друзья могут помочь и поддержать в тяжёлые моменты.       – Да дело не в переживаниях. Я просто считаю, что победа Гриффиндора не очень честная.       Поттер встрепенулся и обиженно нахмурился.       – Давай поясню, – прервала Дора. – Вы действительно совершили смелый поступок, так что дополнительные баллы для факультета можно было дать. Но не так много.       – Но!       – Во-первых, это поощряет детей рисковать своими жизнями. Во-вторых, другим факультетам должно быть обидно.       – Но Слизерин…       – Понимаю, что тебе не нравится Малфой, однако на Слизерине куча хороших ребят, которые трудились весь год. И что они получили?       Гарри недовольно побурчал в ответ.       – Дух соревнований – это неплохо, но слишком уж тут все ориентируются на соперничество. Неправильно это как-то.       Мальчик задумался. И после пяти минут он даже мог неохотно согласиться с Дорой.       – Наверное, я бы расстроился, что Гермиона так много баллов заработала на уроках, а кому-то всё досталось за один день, – шепнул он.       – Вот. Ты понял.       – Но мы же жизнями рисковали!       – А могли просто подождать взрослых.       Гарри надулся.       – Ладно, так или иначе, поздравляю, малец… и предлагаю написать Дамблдору эссе про нездоровое соперничество между факультетами. Я даже набросала в голове парочку дельных предложений.       Поттер недовольно простонал.       – Нет, Дора. Я до сих пор не могу забыть лицо профессор Макгонагалл, когда она читала наше прошлое эссе.       – Что тебе не нравится? Зато учителя провели собрание и решили пересмотреть систему наказаний, немного приструнили Филча. Разве это не хорошо?       Не согласиться Гарри не мог.       – Хотя было бы ещё лучше, не организуй они испытания с ловушками в замке. Да, они делали это против вторжения недоброжелателей, а не для детей. Но огребли в итоге первокурсники!       Немного поразмыслив, мальчик взял палочку и с сомнением произнёс:       – У меня ощущение, что к концу моего обучения ты тут всю школу перестроишь.       – Видишь? Стоило оставить меня спать в магазине Олливандера, а то, как оказалось, у меня очень высокие стандарты и царские замашки. Через пару лет смещу Дамблдора и стану директором, – с улыбкой в голосе шутливо сказала Дора, воображая себя школьным диктатором, который будет заставлять всех мыть руки.       А Гарри даже не хотел представлять, как бы он жил, попадись ему другая палочка. С Дорой было лучше.

***

      Они уже битый час не могли дождаться Дурслей, которые не слишком спешили забрать Гарри с вокзала.       Дора чуть-чуть переживала. Или не чуть-чуть. Сильно. Она сильно переживала за мальчишку, так сильно привязавшегося к Хогвартсу.       – Ты не дрейфь. Лето пролетит быстро, и мы вернёмся!       Гарри, с теплотой смотревший на подаренный Хагридом альбом с фотографиями, кивнул Доре.       – Да, мы вернёмся.       Их ждало ещё много приключений.