Гарри закрыл широкие створки дверей лазарета и на пару мгновений опёрся о них спиной, переводя дух. С ним всё было в порядке, мадам Помфри обработала ссадины и дала укрепляющее зелье.
А вот Джинни осталась там, под присмотром. В сознание девочка пришла, но самочувствие её оставляло желать лучшего. Рон решил побыть с сестрой до отбоя, а вот Гарри посоветовал отдохнуть, пообещав, что ещё и с Гермионой посидит, расскажет обо всём. Слышали ли их жертвы окаменения? Кто знает, однако Рона ничего не останавливало.
– Знаешь, что я подумала? – прервала Дора тишину. Гарри, отлипнув от двери, примирительно вздохнул. Он знал. Про опасность, про то, что без Фоукса они бы не справились, что, если бы Рон не вернулся вовремя и не отвлёк василиска, то Гарри бы задело клыком как минимум. Как максимум, он бы сейчас переваривался в желудке этой змеи. – Кажется, я экстрасенс. Или, стоп, у магов это называется иначе. Предсказатель? Провидец? Ага. Точно.
– Эм?
– Ну смотри, на первом курсе я предсказала появление назгулов…
– Это был профессор Квирелл, а не то, что ты назвала.
– Но похож же.
– Ни капли, – уверенно ответил Поттер, который и не знал, кто такие назгулы. Дора ему описывала их, конечно, но посещение библиотеки летом не принесло никаких плодов. Дора пришла к двум возможным выводам: либо в Литтл Уингинг не завозили многие популярные книги, либо в этом мире фэнтези было не особо развито. Из-за магии? Зачем придумывать волшебные миры, если магия и так под боком? Или великие писатели тут родились волшебниками, которым нельзя разглашать тайну? Или не родились вовсе? Бред, но других идей не было.
– Ладно. Окей. Но я предсказала пауков и большую змею.
Вот тут Гарри крыть было нечем.
– Совпадение. Вот если ещё раз что-то угадаешь, то я подумаю.
– Но!
Под потолком раздался смех, прервавший возмущение Доры.
– Мальчик-который-выжил оказался мальчиком-который-свихнулся. Говоришь сам с собой! – как Пивз некстати.
Гарри недружелюбно поднял голову и, как бы невзначай, сделал движение рукой, в которой был меч. Он сверкнул, отражая огонь свечей, и Пивз с недовольным визгом поторопился убраться.
Наверное, Гарри выглядел странно. В одной руке меч Гриффиндора, в другой Дора, которую он не мог выпустить после того, как её дважды за день умыкнули другие люди. Хорошо, что сейчас по коридорам особо не гуляют в такое время. Хотя скоро всё станет как раньше.
Отбросив мысли и понадеявшись, что полтергейст никому ничего не расскажет, мальчик направился к кабинету директора.
Он не успел произнести пароль, как проём открылся сам, выпуская наружу профессора Локхарта, которого, жёстко контролируя, вели двое незнакомых Гарри людей. Под крики мужчины о своей невиновности Поттер и вошёл к Дамблдору.
Они многое обсудили. Тома Реддла. Дневник. Меч. И лишь в самом конце, Гарри, бросив взгляд на выход, спросил:
– А что будет с профессором Локхартом?
– Зависит от того, что выяснят в Министерстве. Обходился ли он только стиранием памяти или… – на секунду взгляд Дамблдора помрачнел. – Так или иначе, он понесёт наказание.
– Тц, малец, передай, что этот старик выбирает неправильных людей на такие важные должности. Капец, дети же могут пострадать.
Не то чтобы Гарри передавал все претензии Доры, у которой их было полный котелок, однако сейчас он с ней согласен.
– Вы выбираете неправильных людей, профессор Дамблдор, – смело сказал он.
Директор, пригладив седую бороду, мягко взглянул на ребёнка.
– Возможно, так и есть… Однако, Гарри, кто есть неправильные люди? – тихо начал Альбус. – Они неправильны с рождения? Или из-за какой-то ошибки? Или, может, они неправильны только в чужих глазах? По чужим стандартам? Я вот считаю неоспоримо необходимым носить красивые ночные колпаки, но все ли со мной согласятся?
Дора охнула, уже поняв, в какое русло пойдёт речь, и пристыженно замолчала. А вот Гарри непонимающе сморщил нос.
Дамблдор улыбнулся.
– Квиринус и Гилдерой совершили ошибки, поддались злым помыслам, но являются ли они изначально неправильным выбором? И, может быть, это скорее я неправильный человек, если допустил подобное?
Гарри нахмурился, начиная вникать в смысл темы. Действительно, являлся ли этот выбор изначально неверным? Квирелл был достаточно компетентен до встречи с Волдемортом. А Локхарт слыл героем. Он мог бы оказаться вполне способным преподавателем, хоть и высокомерным. Кто мог знать, что все его книги ложь?
Гарри это понимал. Правда. Но так легко принять произошедшее уже не получится. Он своими глазами видел, как Квирелл собирался убить обычных первокурсников ради Философского камня, на что был готов Локхарт ради славы. Возможно, «неправильные» – не то слово, но всё равно это не умаляет их преступлений.
– Я осознаю свою ошибку, – продолжает Дамблдор. Смиренно и искренне. – И постараюсь впредь не повторять её. Но, мальчик мой, и ты, пожалуйста, запомни, что не каждый неправильный на первый взгляд человек действительно окажется таковым.
С недоумением Гарри кивнул ему.
– Ты обязательно поймёшь это в будущем.
***
Всё потихоньку налаживалось. Замок безопасен настолько, насколько это возможно, зелье против окаменения вот-вот должны приготовить, Добби свободен, а Гарри больше не считают наследником Слизерина. Вообще, Дора сказала ему не надеяться на извинения. Опыт подсказывал, что толпа никогда не извиняется, ведь они – одни из многих, значит, не так уж и виноваты. По крайней мере, так они думали.
В целом, она оказалась права. Но не до конца. Большая часть действительно смолчала. А у кого-то хватило совести. Джастин, например, извинился сразу же. Он честный, да и обвинял громче всех, вот и взял ответственность.
Гриффиндорцы извинились все как один, ведь для того, чтобы принять свои ошибки, нужна огромная смелость. А кому быть самыми смелыми, как не им?
Но самое удивительное, к Гарри подошёл слизеринец с пятого курса. Не извиниться, а поблагодарить. Всё-таки те, кто не считал Поттера наследником, косо глядели именно на зелёный факультет, а убийцами там быть не хотели.
В общем, да. Стало мирно. Из Хогвартса ушёл страх. Вернулся Дамблдор. Скоро должен был вернуться и Хагрид. Его немного задержали из-за рассмотрения петиции студентов с просьбой возвращения леснику палочки.
Только одно немного выбивалось из уютных будней. Джинни.
Никто не знал, что это она открыла комнату под воздействием Волдеморта. Нет. Все считали её жертвой. Однако саму Джинни это вряд ли успокаивало.
Чувство вины. Всё просто.
Уизли делали всё, чтобы подбодрить сестру. Фред и Джордж вечно шутили, Перси провожал до кабинетов, с беспокойством присматривая, Рон пытался помочь с уроками, делая это лишь оправданием того, почему он вечно крутится рядом. Письма от родителей и Чарли с Биллом.
Честно? Дора думала, этого достаточно, и не лезла. Гарри сам подошёл к девочке.
И к удивлению Доры, рассказал про случай с профессором Квиреллом, который в принципе не любил ни с кем обсуждать.
– Я долго считал, что виноват. Что меня нельзя простить за это. Но… твоя семья и одна моя подруга поддержали меня, – Гарри не заметил, как погладил чехол с палочкой. – И теперь я понимаю, что винить себя нельзя. Можно только стать лучше и больше такого не допустить.
И, наверное, именно это Джинни и нужно было. Не слепая любовь братьев, не поддержка, хотя она несомненно это ценила. А понимание.
Их ситуации во многом различались. Гарри сражался со злом. А Джинни навредила обычным людям. Но в то же время мальчик действовал по своей воле. Он навредил одному. Джинни многим.
Но даже так они могли понять друг друга.
Джинни поджимает губы и смотрит на Гарри как… на равного себе. Не как на героя, мечту или принца на белом коне. А как на обычного ребёнка, как на друга своего брата. И это Уизли идёт. Вообще, то, как она ментально повзрослела за этот год, меняло её в лучшую сторону.
Но стоят ли эти изменения того, если ради них пришлось пройти через столько трудностей? Дора не знала. Но посочувствовать детям волшебников, которые взрослели намного быстрее, она могла от чистого сердца.
– Спасибо, – говорит Джинни тихо, но уверенно. И протягивает руку.
Гарри её неловко пожимает.
Вот теперь, после правды и без глупой влюблённости, они могли стать друзьями.
***
Гермиона влетела в Большой зал с таким неприсущим ей рвением. Бледная после недель без солнца, растрёпанная. Учитывая, что кроме неё в помещение влетел только Безголовый Ник, можно было с уверенностью сказать, что жертвы нападения пробудились совсем недавно. И только Гермиона бросилась сюда, полная переживаний.
– Вы справились! – с улыбкой она обнимает Гарри.
–
Мы справились, – поправляет Поттер, ведь без подсказок подруги они бы не догадались.
– Ну говорила же, точно коммунистом будешь, – хихикает Дора с расплывающимся теплом внутри своего древка.
Грейнджер неловко отстраняется, неуверенно смотрит вначале на Гарри, потом на Рона. И Дора вздыхает настолько красноречиво, что малец понимает, что надо делать. Со смехом он тянет Рона за рукав, и вот они уже втроём обнимаются. Смущённые, но до чёртиков счастливые.
А уж когда в зал вошёл Хагрид, чуть схуднувший и ещё более бледный, чем Гермиона, волна радости накрывает уже не только Гарри. Ученики Хогвартса встречают лесничего самыми неподдельными выкриками приветствий.
Второй год был тяжёлым. Но Гарри и Дора всё равно чувствовали себя довольными. И в этот раз расставались с замком они немного легче, ведь знали... теперь им точно есть, куда возвращаться.
Хогвартс всегда будет их ждать.
