Болтливый остролист

      Гарри пустым взглядом смотрел на деревья Запретного леса, тьма которого колыхалась от отбрасываемых бликов затухающего пожара. Отмер и обернулся к воротам замка.       Хогвартс приходил в движение. Просыпался.       Зелёный отблеск в небе. И множество огоньков у самого низа. Гарри они напоминали маленькие звёздочки, спустившиеся осветить мрак. Дора же видела в этом переливание бенгальских огней, игриво пляшущих у замка.       Но это были не звезды. И не бенгальские огни.       Это были поднятые вверх палочки.       В знак утраты. Скорби.       Гарри смотрел на всё это и молчал. Дора – перепачканная в земле – молчала тоже. Они могли многое друг другу сказать.       «Я же говорила!» – могла бы поучительно выдать Дора, имея в виду Драко Малфоя и то, что он никогда не сможет убить, ведь не так ужасен.       «Я был прав», – мог бы сказать Гарри, напоминая, что никогда не верил Снейпу. Что Дора ошибочно не видела в нём самого худшего.       Однако они молчали. Им не нужны были поучения. Мораль. И выводы.       Они могли сколько угодно шутливо учить друг друга жизни, но в такой ситуации – никогда. Никакого злорадства, только тихая поддержка.

***

      Гарри обнимал Джинни, утыкаясь в её макушку и легко целуя рыжие пряди.       За его спиной было озеро, сотни стульев, гостей и мраморная гробница. Горе. И страх.       Он крепче обнял девушку и задумался. О многом. О том, что не хочет рисковать ни ей, ни кем-то другим. О том, что теперь предстоит сделать. О словах вечно дарящей надежду Доры:       – Дамблдор ведь тот ещё чудик. Не верю, что он умер бы спокойно. Знаешь, вдруг он тоже сможет переродиться? В виде цветастого и очень болтливого ночного колпака, который будет сводить людей с ума похлеще меня?       Мысль далёкая от реальности. Крестраж бы директор точно не стал создавать, а конкретный случай Доры – уникальный. Найденные Гермионой крупицы информации про магию душ это только подтверждали. Да и Дамблдор всегда уважал смерть и не стал бы убегать.       Это действительно конец.       Гарри смотрел на замок. На родные башни. На свой дом.       Дом, в который он впервые не вернётся.