Болтливый остролист

      Гарри очень завидовал своей палочке, что та не может чувствовать запахи. Пахло в этом доме отвратительно.       – Вот никогда не понимала, почему в ужастиках любят показывать стариков и детей. Ну типа… да, в фильмах их делают жуткими, но в жизни же вообще страха не ощущается перед ними. Что ж, теперь я признаю свою ошибку, – заумно сказала Дора, мысленно поправляя свои выдуманные очки. – Эта Батильда… как её там по фамилии? Бигфут? Бигмак? Брандашмыг? Бамбербэтч?       Мерлин, у неё слишком богатое воображение. А ещё полное отсутствие совести при идеальной памяти-то. Поттер давно знал это, но не переставал удивляться.       – В общем, пипец она устрашающая. И магия какая-то не такая… Может, ну его, вернёмся к ребятам вниз? Разделяться в хоррорах – плохая идея, между прочим.       Но Гарри упёрто следовал за старухой, осматривая заваленную вещами комнату.       – Так у вас есть что-то для меня? Мисс Биг… эм, мисс Бэгшот?       – Там… – прошептала она, указывая куда-то в угол.       – Сейчас посмотрю.       – Малец…       – Давай потом, – ответил он Доре вслух. Уж при странной старушке можно было не бояться прослыть психом, говорящим с самим собой.       – Малец! Она только что шипела! Это парселтанг! – Дора взвизгнула. – Обернись! Гарри!       Парень делает, как было велено. Резко разворачивается и вскидывает палочку. Вовремя, чтобы заметить, как змея уже кинулась на него в броске.       Вспышка. Боль в руке. Треск. Нагайна, пытающаяся опоясать его тело. Вломившиеся Гермиона и Рон.       Пульсация в шраме. Видение. И…       Полностью молчавшая Дора.

***

      Гарри стеклянным взглядом смотрел на сломанную палочку. Треснула. Пополам. Держась только на сердцевине… Сердце Доры. Вот так нараспашку.       Наизнанку.       Его тошнило.       – Гарри… – плакала Гермиона. Рон растерянно застыл, никак не способный осознать до конца, что это всё взаправду.       – Почини её, – хрипит Поттер, протягивая древко Гермионе.       Грейнджер тушуется, испуганно поджимает губы, но не отказывает, применяя магию сразу же. Палочка срастается, но…       – Я не слышу её, – нарушает гробовую тишину Гарри, вновь беря Дору в руку. – Не слышу.       Ни одно заклинание сотворить не получается.       – Может… нужно время? Вернуть магию?       – Может, Дора обиделась? – пытается Уизли.       Гарри медленно смаргивает пелену слёз. Он был виноват. Он пошёл за Нагайной один. Не слушал Дору. Не среагировал вовремя. Сам подставил палочку под удар.       Гарри заплакал, прижимая драгоценный и такой молчаливый остролист к груди.

***

      Шею сдавливало. Гарри тянуло вниз, ко дну.       Крестраж пытался его утопить. Дора была права, не стоит его надевать… но Гарри сделал это, потому что надо было присматривать за медальоном. Потому что становилось не так тревожно. Потому что… Шипящий голос в голове говорил, что Гарри виноват.       Когда Гермиона и Рон успокаивали его, убеждали, что это не его вина, что это случайность. Что Дора бы никогда так не подумала… Крестраж шептал, что это он, Гарри Поттер, убил её. Своего самого близкого человека. Свою названную сестру.       И это было честно. Это было правильно.       Гарри не должен забывать об этом.       Поэтому он носил крестраж. Поэтому сейчас шёл ко дну.       Так и должно быть.       Он пойдёт вслед за Дорой…       А потом его обхватили руки и вытащили наверх.

***

      Ксенофилиус Лавгуд отвёл взгляд.       – Её забрали. Мою Полумну. Вы должны понять, она – это всё, что у меня осталось после смерти жены… моей Пандоры.       Гарри вздрогнул всем телом. Не от факта предательства, а от прозвучавшего имени.       Гермиона бережно взяла его под локоть, а Рон посмотрел встревоженно.       Им нужно было срочно бежать.

***

      Гарри последний раз, с грустной улыбкой, взглянул на Джеймса и Лили. Выпустил камень и направился дальше.       Мыслей в голове было целое море. О прошлом, о будущем.       О Доре.       Почему её не показал Воскрешающий камень? Она ненавидит его, да? Винит в смерти, поэтому не пришла? Или… она всегда говорила, что смерть для неё теперь – ничто. Что больше не боится.       Интересно, что бы Дора сказала сейчас? Ругала бы Дамблдора? Это точно. Сказала бы, что была права насчёт Снейпа? Злилась, что он сам идёт в руки Волдеморту?       «Давай зададим жару этому лорду Валокардину!» – Гарри почти наяву слышал её звонкий голос.       «Не смей сдаваться, малец!»       Но, ладно, всё это уже неважно.       Наверное, они скоро и так встретятся. По крайней мере, он надеялся, что сможет увидеть её после смерти. Вместе с родителями.       – Прости, Дора, – и делает шаг на поляну.