Глава 82 — Кроцеа Морс против Желтой Смерти
Первое, что они заметили, когда измученная свита Короля Артура наконец приблизилась к Камелоту, был шум. Это не была смертельная тишина. Не было зловещего бормотания или шепота. Вместо этого, помимо обычной суеты оживленного города, было что-то еще, что-то, что никто из них не мог определить. Но, по крайней мере, ничто не указывало на то, что Камелот охвачен трауром. Артурия, как всегда шедшая впереди группы, некоторое время изучала город, выискивая признаки того, что что-то не так. После того как ее Инстинкты и Мерлин подтвердили, что ничего опасного нет, она решила рискнуть и повести их в сторону Камелота. Она не упустила облегчения на лицах своих людей, да и не могла их винить. В конце концов, изначально они планировали пробыть в пути всего две недели, сопровождая ее в Гвент на пир и обратно. Вместо этого они оказались в Листенуазе, сражаясь с группой наемников, после чего она заставила их проделать десятидневный путь обратно в Камелот всего за неделю — на случай, если придется прислушаться к страшным предупреждениям Мерлина. Даже Хенгист и Хорса посмеивались над ее поспешностью, когда она приказала своей свите отправиться вперед остальных, твердо уверенные в том, что, какой бы план ни придумала ее сестра, Зигфрид Возрожденный более чем способен его пережить, и это мнение разделяли все присутствовавшие. Однако, в отличие от них, она знала своего фамильяра. Она знала его историю, историю, которую он рассказал ей и Мерлину, когда они впервые встретились и впервые извлекли Калибурн. Она знала, каким импульсивным он мог быть, как стремился помочь другим. Как мало он ценил свою собственную безопасность. И как часто удача покидала его Сколько бы она ни верила в его способности, она не могла побороть тревогу, которая зародилась в ее сердце, когда она услышала, что Моргана нашла легендарный древний клинок, который, как считалось, мог убить любого одним ударом. К счастью, судя по веселью, царившему в городе, ее опасения оказались беспочвенными. Как ни странно, первой эмоцией Артурии было облегчение, а не смущение или стыд за то, что она так мало сделала для своих людей. Кей заметил выражение ее лица, но решил не заострять на этом внимания, а жестом приказал Гавейну объявить о возвращении Короля в Камелот. Артурия одарила брата благодарным взглядом, но все еще была слишком эмоциональна, чтобы говорить. Кей, в свою очередь, лишь закатил глаза и позволил Артурии и Лламрею идти рысью впереди их отряда, пока Мерлин спокойно проверял свои щиты и поля. — Что ж, мы можем с уверенностью предположить, что Охотник все еще жив. — Заметил Кей, когда Рыцари Круглого Стола вошли в город и наткнулись на веселые толпы, которые быстро уступили дорогу Королю, их настроение ничуть не испортилось от прерывания. — … возможно, он сдержал свое слово и не покидал замок, пока нас не было. — Размышляла Артурия, наконец-то вернув себе достаточно самообладания, чтобы снова доверять своему голосу. — … как думаете, чему они радуются? — Спросил сэр Бедивер вслух, его голос все еще был слабым и хриплым из-за выздоровления. Толпа была там еще до того, как их отряд заметили, и хотя он не сомневался, что они тоже празднуют возвращение Короля, интуиция подсказывала ему, что у них есть и другая причина для радости. Артурия навострила уши, приспосабливаясь к окружающему шуму, и постепенно улавливала обрывки разговоров. — И Король, и Канцлер… — Еще одна отраженная атака, еще одна победа… — … покажем нашим врагам, за что… Хорошее настроение Артурии угасло, и окончательно ему пришел конец, когда к ним вернулся Гавейн и подтвердил ее подозрения: — Мой сеньор! Я принес радостную весть! Очевидно, пока мы возвращались из Листенуаза, сэр Жон и его новый оруженосец отбили группу захватчиков в Бадоне!«БАДОНСКИЙ ХОЛМ, ПЯТЬ ДНЕЙ НАЗАД»
Жон тихо напевал себе под нос, непринужденно прогуливаясь по дороге из Игтхама в Лонганлеаг, мысленно отмечая, что его окружает. Позади него возбужденно напевала Вельвет, и в ее шаге чувствовался легкий перестук, когда она следовала за своим наставником по дороге и подражала его примеру, сосредоточившись на дороге (и уж точно не на его спине). Наконец, Жон повернулся к Вельвет и спросил: — Эй, Вельвет… ты можешь рассказать мне что-нибудь о Бадоне? Я знаю только, что это близлежащее поселение, но кроме этого… — Хммм… — Вельвет на мгновение задумалась, втайне радуясь возможности быть полезной своему наставнику. — Честно говоря, рассказывать особо нечего. Это старое городище, как Олдбери, только там нет жителей, насколько я знаю. — Хм… — Жон задумался над словами Вельвет. — Тогда почему, по-твоему, караванщики упомянули о нем? — Возможно, караваны используют его как место для отдыха, сэр Жон. — Предположила Вельвет после некоторого тщательного обдумывания. — Как бы ни было заброшено это городище, оно все равно остается городищем, а значит, может быть удобным местом для лагеря. — … хорошая мысль. — Согласился Жон, делая пометки на грубом пергаменте. — Что вы задумали, сэр Жон? — С любопытством спросила Вельвет, зная, что ее наставник, вероятно, что-то задумал. — Ну, если я все же решусь проложить шоссе по этому пути, Бадон Хилл может стать хорошим местом для размещения рабочих и временного хранения оборудования. — Пояснил Жон. — А еще он может пригодиться в качестве сторожевого поста для защиты путешественников по этой дороге, ты же знаешь… погоди, что-то не так. Вельвет рефлекторно напряглась, увидев, как рука сэра Жона небрежно потянулась к его мечу, и задумалась, что же он заметил такого, чего не заметила она. Затем она сама услышала приближающееся движение. Само по себе это не должно было вызвать беспокойства. В конце концов, это была известная дорога, которой часто пользовались купцы и путешественники. Ее насторожили торопливый темп, быстрые и тяжелые шаги. Небольшая группа людей обогнула угол, спасаясь бегством. Затем они заметили его, и облегчение заметно распространилось по всей группе, когда они остановились, пытаясь отдышаться. — О, слава Богу, это сэр Жон! — Сам Рыцарь Сострадания! — Мы спасены! Жону потребовалось мгновение, чтобы осмотреть их, затем он позволил себе немного расслабиться, чтобы помочь им, и спросил: — Э… ребята, вы в порядке? Что случилось? — Сэр Жон! — Предводитель каравана напрягся, когда к нему обратились. — Большой отряд бандитов и налетчиков грабит эти дороги! — Что?! Кто?! И с каких пор?! — Жон не помнил, чтобы слышал что-нибудь об этом, и подумал, не нужно ли ему начать почаще выходить. — Нападения начались около пяти дней назад, начиная с Эшфорда. — Караванщик рассказал подробнее. — С тех пор они неуклонно движутся на север, в сторону Камелота. И мы не знаем, кто они, но они не делают различий в своих набегах. Один из моих людей был послан в замок с просьбой о помощи… хотя я не думал, что помощь придет так скоро и в таком виде. Жон переглянулся с Вельвет, но решил не говорить им, что пока не получал никаких подобных просьб, и что его присутствие здесь — простое совпадение, ведь он покинул Камелот как раз перед тем, как начались нападения. По крайней мере, похоже, что за этим стоят не Саксы или Юты. Ему очень не хотелось иметь дело с войной или ложной операцией; он сомневался, что Артур будет рад вернуться в город, находящийся в осаде. Наконец, после минутного раздумья, он предложил: — Скажите мне, где они были в последний раз, и я позабочусь о них. Вельвет, ты не могла бы сопроводить их в Бадон? Прежде чем группа успела подчиниться, потрясенная Вельвет заговорила: — Подожди, ты идешь один?! Жон вздрогнул, услышав в ее голосе резкость, но все равно кивнул и быстро объяснил: — Мы не знаем ни их численности, ни состава их сил. Более того, наш долг — защищать людей; кто-то должен убедиться, что люди, которые попросили нас о помощи ее получат. Вельвет нехотя кивнула, соглашаясь с его доводами, но спросила: — Тогда, как насчет того, чтобы позволить мне разобраться с ними, в то время как ты будешь защищать людей? — … я знаю, что ты сильная, Вельвет. — Жон отвечал, размышляя, похоже ли это на то, как будто у него есть младшая сестра. — Ты сказала мне, что убила легендарного Черного Зверя Арга, в конце концов, когда мы впервые встретились. Но каким бы я был наставником, если бы просто сидел сложа руки и позволял тебе делать всю работу? — … — Вельвет отвела глаза, не в силах говорить. — Позаботься о них, хорошо? — Жон взъерошил ее волосы, а затем отстранился, слишком быстро, по ее мнению. — Это, наверное, скоро закончится. И не волнуйся, в следующий раз мы будем сражаться вместе, я обещаю. И Арк никогда не отказывается от своего слова. Успокоившись, надутая Вельвет двинулась к остальным членам группы, которые с удовлетворением узнали, что их сопровождает сама Убийца Каэрбаннога, и она повела их в сторону Бадона, пока Жон бежал по дороге, решив остановить бандитов. Однако когда она подъехала к старому поселению, то обнаружила, что оно уже занято. Из него вышел крупный Саксонский воин в сопровождении полудюжины мужчин, который изучал ее, а потом раздраженно щелкнул языком. Вельвет шагнула вперед и объявила: — Приветствую тебя, друг-воин. Я сэр Вельвет Каэрбанногский, Рыцарь Камелота, сопровождаю эту группу от банды разбойников и налетчиков; пожалуйста, позвольте нам войти. — Что нам делать, Аэль? — Нервно прошептал один из саксов, слышимый только благодаря обострившимся чувствам Вельвет. — Это не входило в план! — К сожалению, но мы не можем допустить свидетелей. — Ведущий Саксонский воин (который, как она предположила, был Аэль) покачал головой, затем повернулся к напрягшейся Велвет и потребовал: — Есть ли еще Рыцари Камелота? Мысли Вельвет бешено метались. Саксы должны были, по крайней мере, быть в хороших отношениях с Бриттами, верно? Но по какой-то причине она чувствовала враждебность со стороны Саксов, стоящих перед ней. Тем не менее, у нее был долг, и Рыцарский Кодекс был ясен. Никогда не следует давать ложный отчет, особенно когда имеешь дело с (вероятными) союзниками. Поэтому она честно ответила: — Сэр Жон, Рыцарь Сострадания, в данный момент занимается налетчиками и бандитами, которые промышляют на этих дорогах. Саксонец застонал и выругался, и ее уши едва уловили следующую часть их разговора. — Проклятье! Они не должны были реагировать так быстро! — Я думал, что Зигфрид, Рыцарь Сострадания, должен был отправиться в Бадон на поиски выживших, пока остальные Рыцари Камелота разбирались с Франкскими и Германскими наемниками! — Мы благородные воины; мы не собираемся убивать этих невинных. — Хватит! — Наконец прорычал Аэль Сассекский, отчаянно пытаясь спасти ситуацию. — Сэр Вельвет, знает ли Зигфрид о вашем нынешнем местонахождении? Вельвет на мгновение растерялась, но потом вспомнила, что Саксы считают сэра Жона вторым пришествием самого Зигфрида (по какой-то странной причине). Ее рука медленно дернулась к Ира Люпусу, висевшему у нее за спиной, и она отрывисто ответила: — Так и есть. К ее удивлению, Аэль усмехнулся и ответил: — Отлично. Значит, день еще не потерян. Прогони этих караванщиков, Рыцарь Камелота, но сама оставайся на месте. — Сэр Вельвет…? — Предводитель караванщиков нервно посмотрел на нее. — Дороги опасны. — Твердо ответила Вельвет, помня о своем долге. — Они не встретят вреда от моих людей, в этом я клянусь своим именем Аэля Сассекского. — Аэль ответил, прижав руку к груди. — Но если они останутся, я не могу гарантировать их безопасность. — Твои люди?! — Эхом отозвалась Вельвет, в ней нарастало возмущение, когда она начала собирать все воедино. Сакс, стоящий перед ней, был ответственен за нападения?! Даже вытащив копье из-за спины, она рявкнула караванщикам: — Быстрее на главную дорогу! Аэль с легким весельем наблюдал, как группа убежала, быстро сообразив, оставив его и его свиту вместе с Вельвет. К ее удивлению, они лишь наблюдали за ней, вместо того чтобы пойти за людьми. Аэль заметил ее выражение лица и просто ответил: — Я поклялся своим именем, что им не причинят вреда, если они уйдут, а я человек слова. — Тогда почему ты используешь наемников для нападения на людей?! — Крикнула в ответ Вельвет. — Необходимое зло. — Аэль с отвращением сплюнул, а затем пояснил: — Они грубые и жестокие варвары, но нам нужно было выманить Зигфрида из Камелота. — Зачем?! — Вельвет крепче сжала кулаки. — Что плохого сэр Жон сделал вашему народу?! — Зигфрид не сделал ничего плохого! — Прорычал Аэль, возмущенный инсинуацией, что он и его группа верных Саксов находят в нем недостатки. — Мы пытаемся помочь ему! — Как, во имя Господа, нападение на невинных людей может помочь Рыцарю Сострадания?! — Яростно потребовала Вельвет. — … мы тоже были наивными, пока бродячая старуха не показала нам правду. — Аэль наконец объяснил, устало вздохнув. — Она пояснила нам, что Красный Охотник — это не Зигфрид Возрожденный, а сам Зигфрид. Что сама его душа была призвана из залов Вальхаллы, отнята от своей вечной награды, чтобы служить Мальчику-Королю Бриттов. Как мы могли допустить, чтобы один из наших величайших героев подвергся такому унижению?! — … вы безумны. — Вельвет наконец-то сплюнула. Они действительно обвиняли идеального Короля в колдовстве и некромантии?! Что сэр Жон уже однажды пал, а теперь позволил связать свою душу? — Думай, что хочешь, Рыцарь. — Аэль пожал плечами, даже когда его люди начали угрожающе поднимать свое оружие. — Мы знаем правду, и когда Зигфрид прибудет, мы даруем ему почетную смерть в бою, позволив ему снова вернуться в Вальхаллу. Вельвет изучала его и видела лишь убежденность фанатика, обезумевшего в своей уверенности. Несмотря на это, она не могла удержаться от смеха и ответила: — Вы действительно думаете, что вы или простая компания наемников можете надеяться одолеть его? — Конечно, нет. — Аэль закатил глаза, после чего достал свой меч. — К счастью, старуха также указала нам на оружие, которое может это сделать. Вельвет уставилась на золотой гладиус, чувствуя злую и кровожадную ауру вокруг меча, хотя ее инстинкты (без необходимости) предупреждали ее об опасности оружия. Однако она стояла на своем, не желая бежать или трусить перед лицом безумцев. В конце концов, это было бы не то, что сделал бы сэр Жон. Вместо этого она черпала вдохновение в своем наставнике и его историях. Истории о юном и глупом мальчике, чьи судьбы переплетались с судьбами великих героев, таких как она и сэр Жон. Даже если бы ее превзошел Меч Юлия Цезаря, она не позволила бы им причинить вред ее наставнику. Она не отступит, как никогда не отступал мальчик, и как никогда не отступит сэр Жон. Крепко прижав к земле Иру Люпус, она снова провозгласила: — Меня зовут сэр Вельвет из Каэрбаннога. Рыцарь Камелота, убийца легендарного Черного Зверя Арга и оруженосец сэра Жона. Клянусь своим именем, я не позволю вам причинить вред моему наставнику! — Благородная, но заблуждающаяся. — Аэль шагнул вперед, потрясая Кроцеа Морс, но жестом приказал своим людям не вмешиваться. На мгновение они уставились друг на друга: Аэль желал, чтобы молодой рыцарь отступила и позволила ему исполнить свой священный долг — освободить душу героя, а Вельвет оставалась непоколебимой, ее преданность и вера в Короля Артура и сэра Жона оставались непоколебимыми от тех причудливых откровений, которыми он ее осыпал. Затем Вельвет и Аэль бросились вперед, и время для слов закончилось. Светящееся копье столкнулось со светящимся мечом, голубой и золотой свет боролись за господство. Ира Люпус имел преимущество в длине и весе, но это было неуклюжее и громоздкое оружие, неповоротливое в ближнем бою. И Аэль Сассекский, владевший Кроцеа Морс, золотым гладиусом Римского Диктатора, был достаточно опытным воином, чтобы понять это с самого начала, а также достаточно искусным, чтобы воспользоваться этим преимуществом. Даже когда она попыталась отбить его короткий меч в сторону, он притворился, выманивая у нее атаку, а затем отступил и позволил ей сделать замах. Но когда он набросился на ее вытянутую форму и задействовал силу клинка, он забыл об одной важной вещи. Вельвет была оруженосцем Жона и обучалась у самого Красного Охотника. А Аэль Сассекский, каким бы сильным и умелым он ни был, не был ни Цезарем, ни Красным Охотником. Ее щит уже был поднят, чтобы перехватить удар, когда он обрушил на нее Кроцеа Морс. Аэль вовремя заметил, как его удар отклонился в сторону, и успел отпрыгнуть назад, прежде чем Ира Люпус обрушился на него. Они уставились друг на друга, чтобы перевести дух, и быстро прокрутили в голове то, чему стали свидетелями, и попытались сформулировать свои дальнейшие действия. Затем с другой стороны холма внезапно поднялся массивный ледник, на мгновение отвлекая Аэля. Вельвет воспользовалась случаем и бросилась на врага как волк, острием копья вперед, отбросив рыцарскую этику, чтобы убедиться, что он не встретит сэра Жона. Аэль попытался защититься, отчаянно нанося удар по голове Кроцеа Морс. Слишком медленно. Ее щит поднялся и встретил клинок лоб в лоб. Золотое лезвие пронзило ее щит насквозь. Тут же она почувствовала жжение в левой руке, даже когда Ира Люпус впился в бок Аэля. Аэль попытался вытащить меч и обезглавить молодого оруженосца, прежде чем она успеет его прикончить, но клинок застрял в ее щите. И Вельвет проигнорировала огонь в своих жилах, даже когда она послала мысленную команду Ира Люпусу, и магия, окружавшая копье, собралась в наконечнике, а затем высвободилась в мощной детонации святой энергии, которая разорвала Аэля на части. Затем она упала на колени, задыхаясь от напряжения, поддерживая себя в вертикальном положении только благодаря тому, что опиралась своим весом на Иру Люпус. Это было все, что она могла сделать, — попытаться остаться в сознании, когда Саксы, следовавшие за Аэлем, окружили ее и попытались извлечь Кроцеа Морс из ее металлического щита. Но почему-то, как бы они ни тянули, лезвие оставалось крепко зажатым, даже когда Вельвет пыталась собрать энергию, необходимую для борьбы с шестью опытными Саксонскими воинами. Затем она услышала крик тревоги и увидела, как между ней и Саксами внезапно образовался лед, а затем на ближайшего мужчину опустилось пятно. Сэр Жон лежал на груди Сакса, в его глазах горела праведная ярость, а Безымянный Клинок до самой рукояти был погружен в грудь Сакса. Даже наблюдая за тем, как он спрыгивает с груди мужчины, она с восторгом подумала, что он выглядит так же галантно, как всегда. Однако гнев был не в духе ее наставника, и она хотела сказать ему, чтобы он не беспокоился о ней. Но прежде чем она успела что-то сказать, ее уважаемый наставник внезапно выхватил из ее щита Кроцеа Морс и отбросил его в сторону, после чего он начал светиться. Затем теплый свет внезапно заполнил ее зрение…«КАМЕЛОТ, ПЯТНАДЦАТЬ МИНУТ ПОСЛЕ ВОЗВРАЩЕНИЯ КОРОЛЯ АРТУРА»
— Ты уверена, что с тобой все в порядке, Вельвет? — Агравейн суетился вокруг сестры, уже в который раз с тех пор, как они вернулись из Бадона. — Я же говорила тебе, Агравейн, это была всего лишь царапина. — Вельвет вздохнула, подняв перевязанную руку, чтобы показать, что она может прекрасно ею двигать. — Да, царапина… от самого Кроцеа Морса! — Агравайн резко указал на золотой гладиус, который лежал в ножнах у бедра Вельвет. — Тебе повезло, что ты не умерла! — Да… — Вельвет неловко рассмеялась, смущенно отводя глаза. — Действительно повезло… Вельвет все еще чувствовала себя виноватой за то, что не дала полного и точного отчета о том, что произошло в битве при Бадоне, но простая правда заключалась в том, что… ну… Она не могла. Потому что она сама не знала всей правды. Даже сейчас она все еще не знала, просто ли солнце светило под нужным углом, чтобы вызвать у нее галлюцинации, или же ее наставник действительно сиял, как солнце. И она знала, что Кроцеа Морс почти пробил ее руку, а также ее щит, поскольку у нее все еще был поврежденный щит, чтобы доказать это. Но по какой-то причине, когда она пришла в сознание в Бадоне, на ее руке остался лишь шрам! О, она не подозревала сэра Жона; это было простое предположение, что он спас ее после того, как она упала, даже если бы он не завоевал ее доверие тысячу раз. Просто, хотя на севере она слышала несколько слухов о том, что Красный Охотник исцеляет одним прикосновением (и сразу же отбросила их как выдуманные истории, поскольку они казались слишком надуманными даже для ее прославленного наставника), она никогда не видела, чтобы он исцелял прикосновением, никогда не слышала, чтобы он говорил о том, что обладает магией, и просто решила, что у него, вероятно, была причина молчать об этом, и что она просто не знает достаточно, чтобы быть той, кто расскажет об этом. Конечно, это не означало, что ее не раздражало, что он, очевидно, решил отдать ей львиную долю заслуг за Бадон. О, как ей хотелось крикнуть, что истинным героем был сэр Жон, а она просто выполняла его указания! Но она была его оруженосцем, а значит, не могла говорить против него, даже если бы и хотела. А говоря о нем… — Не волнуйся так сильно, Агравайн. — Вмешался Жон, входя в комнату. — Я уверен, что с ней все в порядке. А теперь пойдемте; мужчины проголодались, а пир не может начаться, пока почетный гость не войдет в залы. — … если ты так говоришь, сэр Жон. — Агравейн наконец согласился, хотя и с явной неохотой и скептицизмом. — Тогда я пойду и объявлю о ее прибытии. — Спасибо, Агравейн. — Жон окликнул его уменьшающуюся спину, прежде чем небрежно поинтересоваться: — Ну, как рука, собственно? — Как я и говорила брату, все в порядке. — Вельвет боролась с желанием закатить глаза. — Даже не болит… О, это было близко. Последние несколько дней она танцевала вокруг этой темы, не зная, стоит ли ей затронуть ее первой или продолжать притворяться невеждой. — … если ты так говоришь. — Жон пожал плечами, изучая своего оруженосца. — Ну, в любом случае… удачи, Вельвет. — Удачи? — Вельвет покачала головой, следуя за ним к дверям. — С чего бы мне…? Двери открылись. Сотни пар глаз повернулись, чтобы изучить ее, а затем воздух наполнился радостными возгласами. — О. — Сказала Вельвет, борясь с желанием развернуться и убежать, как испуганный кролик. Жон сдержал смешок, даже когда легонько хлопнул ее по спине, подталкивая вперед. — Ты привыкнешь к вниманию. — Сочувственно заверил ее Жон. — Правда? — С надеждой прошептала Вельвет в ответ. — … — Жон задумался, но потом просто сменил тему, когда они заняли место во главе стола: — Ну, это тоже не каждый день, когда ты спасаешь людей и останавливаешь группу бандитов и их армию иностранных наемников. Это была еще одна вещь, о которой она солгала: что Саксонцы были простыми бандитами. В конце концов, не могла же она сказать Рыцарю Сострадания, что Аэль Сассекский нанял наемников именно потому, что хотел убить сэра Жона! И уж точно она не могла сказать сэру Жону, что Аэль был убежден, что Король, один из его самых близких друзей, был некромантом, который вытащил его душу из загробного мира! Вместо этого она ответила: — Вы заслуживаете того, чтобы вас чествовали на пиру, сэр Жон, а не меня. — Это ты пострадала, Вельвет. — Спокойно ответил Жон. — Мы должны отпраздновать твое выздоровление, как и твои достижения. — … если вы так говорите, сэр Жон. — Вельвет приняла его мудрость и улыбнулась своей самой солнечной улыбкой, когда рыцари подняли тост за ее здоровье. — … кстати, почему ты хранишь этот меч? — Тихо спросил Жон, глядя на клинок и удивляясь, почему он кажется таким знакомым. Вельвет проследила за его взглядом и уставилась на золотой гладиус. — Как напоминание о том, как многому мне еще предстоит научиться, сэр Жон. — Ответила Вельвет. — Если бы не ваши наставления, я бы никогда не продержалась так долго, как продержалась, против обладателя Кроцеа Морс. — … Кроцеа Морс? — Жон поднял бровь, удивляясь, почему это имя звучит так знакомо. В конце концов, ему удалось его произнести, и он щелкнул пальцами в знак осознания, воскликнув: — Ах, да. Этот псих Цезарь постоянно называл меня так… — …вы встречались с Цезарем, сэр Жон? — Вельвет вскинула брови в полном скептицизме. — Э-э… — Жон пожал плечами. — Несколько лет назад какой-то парень, называющий себя Цезарем, вел свой Легион на завоевание какого-то места, пока нам не удалось его остановить. — … Цезарь. — А есть другой? — Римский Диктатор. — Э-э, достаточно близко. — … — В любом случае, этот сумасшедший продолжал называть меня «Кроцеа Морс», по какой-то странной причине. — Жон продолжил с неловкой усмешкой. — Все пытался убедить меня, что я — оружие и должен присоединиться к нему и завоевать мир или что-то в этом роде. Вельвет просто таращилась, не в силах осмыслить его слова. Прошло более 500 лет с тех пор, как Цезарь пытался завоевать Бриттов! Как, ради всего святого, сэр Жон мог встретить Цезаря? Должно быть, он лжет… но сэр Жон никогда бы не солгал! Ошибочная идентификация? Но он говорил так уверенно… И то, как он смог вытащить Кроцеа Морс из ее щита, где даже полдюжины Саксов потерпели неудачу… — …сама его душа была призвана из залов Вальхаллы, отнята у своей вечной награды… Слова Аэля вернулись к ней, но она быстро отмахнулась от них. Кроме того, Зигфрид никак не мог встретиться с Юлием Цезарем! …хотя, казалось, он всегда строил дороги… Нет, наверное, она слишком много думала. Не может быть, чтобы сэр Жон был Римлянином или Зигфридом, верно? Король никогда бы не сделал ничего подобного! — Что случилось, Вельвет? — Голос Жона вернул ее к реальности, и она поняла, что потерялась в своих мыслях на неудобное время. — Моя еда недостаточно хороша? — Что? Нет, нет, конечно, нет! — Вельвет бешено затрясла головой, охваченная паникой. — О, тогда это из-за твоей руки? — Поинтересовался Жон, оглядываясь на нее. Было достаточно плохо, что его Аура не смогла полностью залечить рану. Еще хуже было то, что она получила рану, находясь под его присмотром. Протянув ложку с тушеным мясом, он спросил: — Тебе помочь поесть? Лицо Вельвет пылало от смущения. Но прежде чем она успела согласиться, двери внезапно распахнулись, и в комнату ворвался Агравейн, сопровождаемый Гавейном, который объявил: — Король Артур вернулся из своего успешного похода в Листенуаз! — Артур вернулся рано? — Уши Жона навострились. — Гавейн?! — Удивленно воскликнула Вельвет, не ожидавшая увидеть своего брата еще несколько дней. — Вельвет?! — Воскликнул в ответ Гавейн, потрясенный тем, что его младшая сестра вообще находится в Камелоте, и еще больше потрясенный тем, что у нее перевязана рука. И тут вошла Артурия, недоумевая, к чему весь этот хаос, готовая бросить Саблезуба в Жона за то, что тот снова покинул Камелот. Вместо этого она увидела, что ее фамильяр сидит рядом с другой девушкой и кормит ее. Другая девушка, которая, как она вскоре поняла, была похожа на Моргану, и над ней суетился Гавейн, еще один ребенок Морганы. Другая девушка, которая носила Кроцеа Морс на бедре.***
Примечание автора: И мы вернулись, с еще одной короткой главой, поскольку дерьмо начинает подниматься, хотя оно еще не попало в вентилятор. Послушайте, я буду честен. Для тех из вас, кто ожидал эпической битвы между Жоном и Аэлем Сассекским… да, этого явно не случится. Аэль Сассекский может быть сильным воином с волшебным мечом… но он ни в коем случае не на одном уровне с Жоном. И он определенно не умеет владеть Кроцеа Морс, в отличие от Цезаря или Ненния. Именно поэтому я заставил его сражаться с ученицей Желтой Смерти. Также, помните, я сказал, что люди думают, что он Героический Дух? Вот почему я уточнил это. Должен признать, что для человека, который ничего не понимает ни во Вратах Героев, ни в системе FATE (как я), это, вероятно, будет звучать очень похоже на некромантию… И, как я уже упоминал в главе 51… поскольку Жон никогда не упоминает имя своего меча между 1 и 3 томами, я работаю над предположением, что ему никогда не говорили имя его оригинального меча.