Глава 83 — Жон против Консультирования
Вельвет зарычала от досады, крепко сжимая в руке Кроцеа Морс, и прыгнула вперед. Ее цель молча смотрела на нее, не двигаясь. Она остановилась перед ним и, передав импульс мечу, вогнала его в грудь цели, а затем взмахнула мечом в сторону, вырезав значительный кусок. Затем, когда меч начал светиться, она тут же снова яростно ударила по цели, как это делал сэр Жон. И снова. И снова. И снова. Когда куски манекена рассыпались вокруг нее, она некоторое время рассматривала свою бойню, тяжело дыша, а затем неудовлетворенно покачала головой. — … это было действительно хорошо. — Жон заговорил, искренне поздравляя Вельвет, когда вошел на тренировочную арену и изучал упавшие куски тренировочного манекена, усеявшие пол. — Сэр Жон! — Вскрикнула Вельвет, подпрыгивая, как испуганный кролик. — Когда вы успели?! — Я пришел как раз вовремя, чтобы увидеть, как ты разрубила вон тот учебный манекен. — Жон заверил ее, а затем заметил: — А я даже не знал, что ты умеешь пользоваться мечом. Вельвет быстро отвернулась с горящим лицом, пробормотав что-то невразумительное, чего Жон не уловил. Однако вместо того, чтобы продолжить разговор, Жон небрежно спросил: — Так что у тебя на уме? — С чего вы взяли, что у меня есть что-то на уме, сэр Жон? — Спросила Вельвет, стараясь сохранить свой обычный солнечный настрой. — Я вырос с семью сестрами, Вельвет. — Жон закатил глаза, решив что это заявление достаточно объясняет ситуацию. — Правда, сэр Жон? — Глаза Вельвет расширились, и она повернулась к нему лицом, ища признаки того, что он шутит. — Ага. — Жон усмехнулся, видя, что привлек ее внимание. По какой-то причине эта маленькая деталь привлекала внимание многих людей. — Я тоже был самым младшим. Это было… забавно. Вельвет хихикнула, а потом побледнела при мысли о том, чтобы расти с семью Гавейнами. — Не смейся! — Шутливо запротестовал Жон. — Мне пришлось научиться готовить, танцевать и укладывать волосы чтобы выжить! Вельвет ничего не могла с собой поделать: после путаницы последних нескольких дней и стресса, вызванного пиром, было что-то настолько нереальное в том, чтобы представить себе Рыцаря Сострадания танцующим и укладывающим волосы, что она не могла не рассмеяться. — В любом случае, мне кажется, я могу сказать, когда девушку что-то беспокоит. — Жон закатил глаза, решительно меняя тему. — Итак, что у тебя на уме, Вельвет? Смех утих и наступило неловкое молчание, прежде чем Вельвет наконец призналась: — Я не думаю что нравлюсь Королю, сэр Жон. — Что? Это смешно! — Жон тут же расхохотался. — Артур едва знает тебя! С чего бы это ты ему не нравишься? — Ну… — Голос Вельвет прервался, когда она вспомнила пир. Как безупречный, идеальный Король то и дело бросал на нее взгляды, а также меч у ее бедра, с настороженностью глядя на нее. Как он едва признавал ее присутствие, не говоря уже о ее достижениях. Как он чопорно сидел по другую сторону от сэра Жона, и казалось, что ему не терпелось прервать любое общение между оруженосцем и ее наставником. Если подумать, разве Агравейн не предупреждал ее, что Король не одобряет общения других женщин с его Стюардом? Не то чтобы она могла винить его, поскольку слышала о печально известных злоключениях Мерлина… — Просто предчувствие, наверное. — Наконец ответила Вельвет. — Король казался намного… жестче и холоднее, чем обычно описывают его мои братья… — Да, я тоже это заметил. — Пробормотал Жон, нахмурившись. Затем он покачал головой и успокоил ее: — Ну, что бы это ни было, это, скорее всего не ты, хорошо? Ты ведь не сделала ничего плохого. В любом случае, я поговорю с Артуром позже, посмотрим, что за палка засунута ему в задницу. Вельвет сдержала испуганный смешок, услышав грубый и вульгарный язык своего наставника. Конечно, она неоднократно сталкивалась с этим (на самом деле, она находила его отсутствие формальностей восхитительным, по сравнению с чопорными дворянами при дворе ее отца и обычной холодностью ее матери), но видеть это в адрес короля Артура? Затем он тихо добавил: — В конце концов, видимо, именно для этого меня и призвали… Вельвет замерла, уши и челка волос встали дыбом. Что только что сказал сэр Жон? Призвали? — … Сэр Жон, не могли бы вы повторить это? — Спросила Вельвет, стараясь сохранить ровный голос. — Повторить что? — Жон в замешательстве покачал головой. — Я поговорю с Артуром позже? — После этого. — Вельвет надавила. — Посмотрим, что за палка засунута ему в задницу? — Жон продолжил. — А потом? — И для этого Артур и Мерлин призвали меня? — Повторил Жон, недоумевая, к чему вся эта суета. В конце концов, это был мир с волшебными говорящими мечами и мистическими зверями, как в Скайриме, верно? И люди в Скайриме, очевидно, довольно часто призывали даэдра из Обливиона; по крайней мере, у него не было красной кожи и рогов. — … — Вельвет могла только смотреть на него, на его бесстрастность, пока слова Аэля снова проносились в ее голове. — … сама его душа была призвана из залов Вальхаллы, отнята от своей вечной награды… — … как бы то ни было… — Жон решил сменить тему, после неловкого затишья в разговоре. Вытащив небольшой ящик, он продолжил: — Думаю, у меня есть идея для твоего копья, Вельвет. — Сэр Жон, я не думаю, что сейчас подходящее время… — Вельвет пыталась протестовать, хотя ее уважение к наставнику боролось с ее беспокойством и преданностью. Затем он открыл его, и она увидела необычное устройство, сделанное из дерева и металла в форме буквы «Г». — Это пистолет. — Пояснил Жон, пока Вельвет смотрела на него, совершенно ошарашенная. — Короче говоря, оно работает так же, как и твое оружие, за исключением того, что оно… как бы это сказать… э-э, оно выстреливает металлический снаряд на высокой скорости, вызывая миниатюрный взрыв в стволе и направляя его через дуло? — … — Пронеслось в голове Вельвет, временно отвлекаясь на размышления о последствиях, и применяя их к Ира Люпус, даже когда он небрежно создал стену льда, зарядил металлический предмет в «пистолет», и нажал на курок. Раздался небольшой раскат грома и вспышка огня, и в следующее мгновение объект оказался прочно впечатанным в стене льда. — Итак… — Жон попытался вернуть внимание Вельвет. — Думаешь, это поможет тебе поработать над копьем? — …это было потрясающе, сэр Жон! — Воскликнула Вельвет, даже не отпуская оружие. — Как ты вообще додумался до этого? — … ну, я не знал. — Признался Жон. — Кто-то дал мне его, прежде чем я оказался здесь. Там же я получил и это. Ах, да, он признался, что был призван. Она почти забыла об этом, слишком занятая воспоминаниями о своем беглом взгляде на пистолет. Инстинктивно она приняла предложенный предмет, который, как она вскоре поняла, оказался книгой. «Руководство По Выживанию в Пустоши» Подождите, разве его истории о Курьере-Чемпионе, Руби Айронвуд и Рыцарях Магических Стальных Доспехов не происходили в месте под названием «Пустошь»?! Затаив дыхание, она осторожно открыла книгу и прочитала первую страницу. «Предисловие Соавтора и Эксперта По Предмету Руби Айронвуд» — Руби Айронвуд… — Вздохнула Вельвет, разглядывая слова на первой странице. И, что самое поразительное, человеку, которому была посвящена эта книга. «И я посвящаю эту книгу другому Соавтору и Эксперту По Предмету: Жону Арку, который пожертвовал собой ради блага Столичной Пустоши» Имя ее наставника кричало ей на странице, как человека, который, очевидно, принес последнюю жертву. — … — Жон вздрогнул, услышав имя своего друга, и оглянулся, чтобы посмотреть, на какую страницу она смотрит. Ох, точно. Эта страница. Он действительно был тронут жестом Руби, не поймите его неправильно… но это не означало, что его не смущало то, что это увидят другие люди. В предисловии к книге она слишком многое ему приписала… — Я сказал, что покажу тебе книгу, которую дал мне мой друг и которая посвящена выживанию. — Жон застенчиво объяснил, потирая затылок, даже когда быстро перевернул страницу. — Я… э… как бы забыл убедиться, что ты не увидишь эту страницу… Вельвет снова посмотрела на своего наставника, затем вниз на книгу и снова вверх на своего наставника, когда различные несоответствия начали медленно сходиться. Его выдающееся мастерство и опыт, несмотря на очевидную молодость. Его непревзойденная мудрость и неортодоксальные взгляды. Улучшения, которые он внедрил. Выражение его лица, когда он рассказывал свои сказки. — … Сэр Жон. — Голос Вельвет был тихим, но твердым. — Ваши истории… они никогда не были просто историями, не так ли? — … нет. — Жон наконец признался, не отводя взгляда. — Нет, не были. — Сэр Жон… откуда вы? — Спросила Вельвет, ярость и печаль за своего наставника неуклонно росли, пока она вспоминала угрозы, которые он описывал, разрушения, которые они принесли, прежде чем герои его историй (которые были больше, чем просто истории, как она теперь знала), наконец, вмешались, чтобы спасти положение. — И… как вы вписываетесь в них? — … помнишь сказку о Охотниках и Охотницах, которые сражались с существами из кошмаров и теней? — Спросил Жон. — И помнишь, как я описывал посвящение, а именно, насколько оно может быть опасным, на примере глупого мальчика, который пробрался внутрь? Разумеется, так и было. Это была юмористическая, хотя и отрезвляющая история… Но теперь она могла читать между строк, и ее глаза расширились еще больше, а ужас только усилился. — …что случилось, сэр Жон? — Спросила Вельвет, чувствуя, что хочет, нет, должна знать больше о своем наставнике. Жон вздохнул и закрыл глаза, прежде чем начать: — Вот как все началось. Молодой и глупый мальчик, который взял свой фамильный меч и убежал, чтобы стать Охотником, хотя не знал ни черта о сражениях. Я чуть не погиб во время инициации, и только благодаря моей напарнице и моей будущей команде я пережил тот первый день, не говоря уже о первых нескольких месяцах. — И потом… во время турнира между школами произошло нападение, вероятно, изнутри. Полчища Гримм, кошмарных монстров тьмы, внезапно оказались по всему городу, школе и парящей арене. Затем проснулся дракон Гримм и присоединился к ним, вместе с… огненной ведьмой, я полагаю, которая убила Директора школы. Эвакуация еще не была завершена, поэтому я… — В чем заключается наш долг? — Помогать людям, конечно. — Ты выполнил свой долг. — Прошептала Вельвет. — Ну, естественно, для меня все прошло не очень хорошо. — Жон ухмыльнулся, пытаясь пошутить над этим, хотя потеря все еще болела, даже спустя столько времени. — А потом я оказался в Скайриме, с… э-э, вы, ребята, называете ее Золотой Банши-Драконом, хотя на самом деле она была Драконорожденной… — Она тоже призвала тебя? — Рефлекторно спросила Вельвет, стараясь не выдать презрения в голосе. — Ух, насколько нам известно, нет… — Жон покачал головой. — Насколько нам известно, я просто появился там, когда вернулся Пожиратель Миров. — … погодите-ка, сэр Жон… это вы тот глупый мальчишка из всех историй?! — Вельвет прервала его, наконец-то собрав последние кусочки воедино. — Ага. — Жон подтвердил это простым кивком. — Насколько я знаю, когда я умираю, то просыпаюсь в разных мирах. — … и сколько раз ты умирал? — Сердце Вельвет заколотилось. — После дракона Гримма? Меня перекусил пополам Пожиратель Миров, когда я отбросил его к Драконорожденной, мне удалось как-то пережить войну Анклава в Столичной Пустоши, а также все, что случилось в Мохаве, пока несчастный случай окончательно не унес меня из Пустоши… удалось пережить Легионы Ада, хотя… — Жон посчитал по пальцам. — Итак, похоже, я умер трижды, прежде чем Артур и Мерлин вырвали меня из загробного мира. Вельвет смотрела на своего наставника, в ее шоколадного цвета глазах стояли слезы, и впервые она увидела не непобедимого Рыцаря Сострадания, не Охотника, который помогал людям. Все, что она могла видеть, это человечность, которую он всегда демонстрировал, и уставшего мальчика, спрятанного прямо на виду, обреченного по своей глупости спасать другие миры и других людей. — Сэр Жон… вы упомянули, что Король и Мерлин призвали вас с какой-то целью? — Вельвет надавила, ее тон был неразборчив. — Могу я узнать, в чем конкретно она заключалась? — Он хотел, чтобы я помог ему стать хорошим Королем. — Жон пожал плечами. — … но Король уже известен как идеальный Король. — Вельвет нахмурилась. — Так… почему ты все еще здесь? Почему тебе не позволили наконец отдохнуть? — Я понятия не имею, как работает вся эта магия, Вельвет. — Заметил Жон. — Заклинание должно было рассказать мне об условиях контракта и попросить моего согласия, но я каким-то образом оказался втянут в него, не сказав «да». Что касается твоего вопроса… кто знает? Может быть, нет такой вещи, как совершенство. Может быть, вся эта игра «фамильяра» длится до тех пор, пока «смерть не разлучит нас». Или, может быть, Артуру все еще нужна помощь. В любом случае, раз уж я все еще здесь… все, что я могу сделать, это сделать все, что в моих силах, верно? — … Понятно. — Вельвет ответила, удержавшись от обморока от его идеалов благодаря откровениям, которые он ей сообщил. — Слушай, в любом случае… — Жон взял обратно Руководство По Выживанию в Пустоши и слегка похлопал Вельвет по спине, вспомнив о первоначальной теме их разговора. -… Надеюсь, этого достаточно, чтобы заверить тебя, что Артур не испытывает к тебе неприязни. Он просто… он все еще человек, и к тому же мальчик, понятно? — Я понимаю, сэр Жон. — Вельвет ответила, тон ее был лишен всякой интонации. — Это хорошо. — Жон вздохнул с облегчением, а затем распрямил спину. — Тогда я пойду делать свою работу, хорошо? Увидимся завтра, Вельвет. — До встречи, сэр Жон. — Вельвет ответила, прежде чем Жон покинул тренировочную арену, оставив ее наедине со своими сумбурными мыслями.«ПОКОИ АРТУРИИ, КАМЕЛОТ, ТРИДЦАТЬ МИНУТ СПУСТЯ»
— … что же я делаю… — Тихо размышляла про себя Артурия, сидя на своей массивной и одинокой кровати и тоскливо глядя в небо. Рядом с ней скулил Саблезуб, чувствуя ее тревогу, и ласково терся о ее руку. Артурия вздохнула, не обрадованная выходкой льва, ее мысли были заняты горестными размышлениями о своем предыдущем проступке. Признаться, она была потрясена, увидев дочь Морганы с Кроцеа Морс, сидящую рядом со своим фамильяром, и явно доверяющие друг другу. К счастью, ей удалось вернуться под маску идеального и безэмоционального Короля, прежде чем она успела сделать то, о чем они все пожалели бы, и улучила момент, чтобы изучить ситуацию. Судя по всему, сэр Вельвет получила ранение, сражаясь с обладателем Кроцеа Морс, когда защищала от них караван, а Жон справился с основной группой иностранных наемников. Учитывая это, а также очевидное доверие и привязанность Гавейна, Агравейна и Вельвет (и, как она полагала, сэра Гахериса, который в данный момент находился в поисках в Лотиане), она была готова отдать племяннице должное, вместо того чтобы параноидально относиться к половине членов Круглого Стола. Конечно, в то же время она не стала бы полностью терять бдительность в отношении сэра Вельвет, пока не узнала бы ее по крайней мере получше. Это было просто здравым смыслом. Но почему-то слушать, как Жон поет дифирамбы своему новому оруженосцу, ее очень раздражало, и она провела половину пиршества, вмешиваясь, когда пара пыталась завязать разговор. Щеки Артурии пылали от досады, когда она вспомнила обиженный и растерянный взгляд Вельвет, брошенный на нее в конце пира. — Что со мной не так? — Спросила Артурия вслух, не обращая внимания на умоляющее мяуканье Саблезуба. Почему она была так напряжена? Неужели она действительно так боялась планов своей сестры? Что должен был делать идеальный Король в такой ситуации? В дверь постучали. Артурия вздохнула. Кей уже заметил ей, что не уверен, хвалить ли ему ее сдержанность или разочароваться в ее трусости. — Я не в настроении для очередной лекции, Кей. — Воскликнула Артурия, в ее тоне слышалось отчаяние. — Как насчет медового печенья? — Раздался в ответ голос Жона. Артурия тут же замерла. Что ее фамильяр делал здесь? Ох, ей нужно было действовать, быстро! Призвав свое магическое ядро, она использовала Вспышку Маны, чтобы быстро завязать свои длинные и струящиеся волосы в привычный пучок и пригладить их, чтобы привести себя в приличный вид. Как обычно, странная прядь волос снова поднялась, не поддаваясь ее усилиям. Она вздохнула, но двинулась к двери, понимая, что укрощать этот локон бесполезно. Кроме того, она не хотела заставлять ждать своего знакомого и его десерт. — Жон! Приветствую! — Крикнула Артурия, стараясь быть как можно более непринужденной, распахнула дверь (чуть не сорвав ее с петель) и столкнулась лицом к лицу со своим фамильяром. — Добрый вечер! Что ты здесь делаешь? — Ну, я пришел проведать тебя, а также принести тебе немного еды… — Заявил Жон, протягивая поднос с едой и кувшин теплого молока. Настроение (и аппетит) Артурии упало, но она отступила в сторону и впустила его, закрыв за собой дверь. Наступило неловкое молчание, когда Жон поставил поднос на ее стол, и пара устроилась на кровати рядом друг с другом, каждый ждал, когда другой начнет. Наконец, Артурия начала: — Я знаю, что проявила неуважение к твоему оруженосцу во время пира, Жон, и за это я… — Артур. — Жон мягко прервал ее, посмотрев на короля-мальчика. — Что случилось? — Я… — Артурия заикалась, удивленная его вопросом. — Послушай… Я здесь не для того, чтобы читать тебе лекции о Вельвет, Артур. — Объяснил Жон, поглаживая гриву Саблезуба, пока лев дремал рядом с ним. — То есть, я считаю, что ты должен извиниться перед ней, когда у тебя будет возможность, но дело не в этом. — … — Я знаю тебя уже более полутора лет, Артур. — Жон продолжал, не обращая внимания на то, почему Артур держит голову опущенной и скрывает выражение лица. — И за все это время я никогда не видел, чтобы ты так себя вел. И я знаю, что ты не из тех людей, которые вдруг начинают вести себя как придурок. Так… что случилось? Артурия подняла глаза на своего фамильяра, чрезвычайно тронутая его верой в нее. Ее рот открылся, а мысли забегали. Что она должна сказать ему? Что она не доверяет сэру Вельвет из-за Морганы? Что меч, которым сейчас пользуется сэр Вельвет, был взят специально для того, чтобы убить его? Что нападения в Листенуазе и Бадоне были скоординированы в рамках какого-то грандиозного заговора? Вместо этого, к ее удивлению, из ее уст вырвалось нечто другое: — На границе Листенуаза… против Пиктов и Шотландцев, которые совершали набеги на нас… — Ах. — Жон сразу же понял, узнав глухой тон и непреодолимое чувство вины, грозящее вырваться наружу. — Их было так много, и поэтому, чтобы минимизировать потери… — Слова теперь текли свободно, словно прорвалась плотина. -… половина их армии исчезла одним взмахом, когда я призвал силу Экскалибура. — … — Жон просто молчал, позволяя Артуру продолжать. — После битвы… Я изо всех сил пытался убедить себя, что это было правильно и справедливо, что это было необходимо. Но жизни, которые я забрал… даже после того, что сказали мне Мерлин и Кей, даже если Шотландцы и Пикты были нашими врагами… они тоже люди! — Крикнула Артурия, не в силах сдержать свое горе. Заглянув в глаза Жона, она отчаянно спросила: — Жон… как мне справиться с этим? — … ты хочешь услышать мой честный ответ? — Предложил Жон, подумав несколько мгновений. — … пожалуйста. — Артурия кивнула. — Я не знаю. — Жон сказал просто. — … что? — Артурия моргнула. — Артур… все относятся к смерти по-разному, и ты должен найти свой вариант. — Объяснил Жон. — Кей и Мерлин пытались научить тебя смотреть на это с практической точки зрения и рационализировать свои действия по мере необходимости. — Драконорожденная сказала мне нечто подобное, когда я впервые увидел, как кто-то умирает; не пиши за него историю его жизни. Сосредоточься только на том, что ты знаешь, на том, что ты борешься, чтобы защитить, потому что единственный способ жить с самим собой — это оставаться живым. — А еще был Джошуа Грэхем, в прошлом один из лучших генералов легиона Цезаря, который заново открыл для себя религию и сказал мне следующее: В мире, наполненном страданиями и неопределенностью, очень приятно знать, что в конце концов во тьме есть свет. Каждый день мы приближаемся к нашему суду. Мы должны делать все возможное, чтобы идти по стопам нашего Господа и учить других тому же. Для многих из нас этот путь труден, и некоторые дни… труднее других. Но путь для нас всегда рядом, сколько бы раз мы ни падали. — Что касается меня… поэтому я так стараюсь найти мирные решения. Потому что мне много раз приходилось убивать, и я знаю, как это тяжело для духа. — Жон закончил, положил теплую руку на плечо Артурии и добавил: — И поэтому я никогда не буду осуждать тебя за то, что ты позволил этому повлиять на тебя, за то, что ты потрясен тем, что тебе пришлось забрать еще одну жизнь. На самом деле… если уж на то пошло, Артур… то, что ты так сильно борешься с этим, по-моему, это хорошо. — Как это может быть хорошо? — Потребовала Артурия. — Потому что я видел, что происходит, когда становится слишком легко. — Зловеще отметил Жон, вспомнив некоторых из тех, с кем ему приходилось сражаться, — налетчиков и бандитов, зашедших так далеко, что они перестали воспринимать других людей как людей и, таким образом, сами стали менее чем людьми. Затем он покачал головой и успокоил ее: — И ты так сильно борешься с этим, Артур, потому что ты все еще человек. — … Я не должен быть таким. — Артурия ответила, глядя в сторону. — Хороший король должен быть бесчеловечным. — Что?! — Шокировано вскрикнул Жон, вызвав удивленный рык Саблезуба. — Как, во имя Оума, это имеет смысл?! — Король должен жертвовать всем, чтобы обеспечить процветание своей страны. — Артурия объяснила, руки подсознательно сжались в кулаки, так как часть ее восставала против возвышенных понятий, которые она сама поддерживала. — Когда я вытащил меч из камня, я был готов отбросить все, чтобы спасти свой народ! Мою человечность, мои эмоции, все! Но снова я не смог сделать даже этого… — … — Жон просто смотрел на скорбное лицо Артура, ужасаясь его внутренним мыслям, прежде чем принять решение. — Артур, я скажу это, как друг. Ты… идиот. — Чт…? — Огромный идиот. — Продолжал Жон. — Бескорыстный имбецил. — Эй, это… — Ты думаешь, что, став менее человечным, ты станешь хорошим Королем?! — Потребовал Жон, не обращая внимания на протесты Артура. — Как это вообще имеет смысл?! — Разве ты не такой же, как я, Жон?! — Артурия выстрелила в ответ, даже когда сапфиры и изумруды встретились и яростно столкнулись. — Хороший лидер ставит свою команду выше себя, и стремится быть лучшим, чем он может быть, потому что он знает, что они заслуживают лучшего, что он может дать. Это человек, которому не позволено быть неудачником, как бы тяжело это ни было… дело не только в них. Больше нет. Звучит знакомо? — За исключением того, что я ни разу не пренебрегал собой! — Защищался Жон, не желая отступать. — И ведь это была погоня за эгоистичной мечтой! Пока пара смотрела друг на друга, Жон сменил тактику и бросил вызов: — Артур… позволь спросить тебя. Что делает тебя счастливым? Артурия моргнула, ошарашенная неожиданным вопросом, но быстро пришла в себя. — Счастье моих подданных, конечно. — И это все? — Жон поднял бровь. — А как насчет того, когда ты наслаждаешься едой или играешь с Саблезубом? — … это… — Заикнулась Артурия. — Неужели вся твоя жизнь крутится вокруг служения своему народу? — Жон продолжал, решив заставить своего друга понять смысл сказанного. — Неужели ты думаешь, что сможешь сделать своих подданных счастливыми, если ты даже не знаешь, что такое счастье, или что делает счастливым тебя, Артур? — … — Артурия стиснула зубы, но в конце концов отвела взгляд, сначала разорвав зрительный контакт. Он был прав. Она вспомнила тот роковой день, когда извлекла Калибурн, и то видение, которое она увидела. Зрелище, которое сделало ее обреченное правление стоящим. Многие люди улыбались. Но почему они улыбались? Как она заставила их улыбаться? Что она может сделать, чтобы и остальные улыбались? В конце концов, все земли были объединены или союзничали, кроме Пиктов и Шотландцев. В стране царил мир. Люди больше не страдали. Могла ли она сделать что-то еще? — …может, тебе стоит отдохнуть от всего этого «Королевского» дела? — Предложил Жон, видя, что он наконец-то достучался до Артура. — Никто ведь не говорит, что это должно быть на всю жизнь… верно? Оум, в Королевстве, где я вырос, даже не было Короля… — … Я не думаю, что это так работает, Жон. — Артурия закатила глаза, хотя всерьез задумалась над его предложением. Но кто еще может стать Королем в ее отсутствие? — Я претендую на трон потому, что извлек из камня Меч Выбора, и, следовательно, мне суждено стать Королем… — О, даже не начинай говорить о судьбе со мной, Артур! — Простонал в отчаянии Жон, не замечая задумчивого выражения его лица. Серьезно, каждый раз, когда кто-то упоминал «судьбу», это был знак, что все становится сложнее! Без обид, Пир. Артурия хихикнула над его вспышкой, но потом расслабилась и уступила: — Ну, я был бы глуп, если бы проигнорировал твой совет, Жон. — Да, ты был бы. — Жон усмехнулся, радуясь, что Артур наконец-то начал понимать, что к чему. — В конце концов, именно поэтому ты призвал меня, верно? — … да, это так, хотя ты сделал гораздо больше, чем я когда-либо мог просить. — Артурия мягко улыбнулась ему. — Я знаю, знаю, моя стряпня невероятна. — Шутливо ответил Жон, вставая с кровати. — И, кстати о готовке, тебе, наверное, стоит съесть это медовое печенье, пока оно не остыло. — Обязательно. — Артурия покорно кивнула, мысли ее неслись вскачь. — Спокойной ночи, Жон. — И тебе спокойной ночи, Артур. — Отозвался Жон, выходя из комнаты. Даже когда он закрывал за собой дверь, ее взгляд оставался прикованным к последнему месту, где находился ее фамильяр. Кто еще мог стать Королем в ее отсутствие? Кто еще, как не человек, призванный помочь ей стать идеальным Королем. — Калибурн выбрал и тебя, Жон. — Пробормотала Артурия, чувствуя, как с ее плеч внезапно свалился груз. Конечно! Это было идеально! Что может сделать ее счастливой? — Расскажи ему свой секрет, Артурия. А потом начни ухаживать за ним. Пришло время убить трех зайцев одним выстрелом. Ей нужно было время! Совет от Мерлина и Кея! (… ладно, может, не Мерлина, в данном случае…) Ей нужно было организовать экстренное собрание Рыцарей Круглого Стола! Но самое главное… Ей нужно было съесть свое медовое печенье, пока Саблезуб не съел его все.***
Примечание автора: Что-то такое, что-то такое, ненавистный диалог, что-то такое, что-то такое, почему я продолжаю делать это с собой, что-то такое, что-то такое. И чтобы ответить на несколько вопросов о последних нескольких главах… Возможно, Жон не помнит название своего первоначального меча, но в главе 60 он встретил Цезаря, который все время называл его Кроцеа Морс. Естественно, когда он поделился этой историей с Вельвет, она решила, что он говорит о Юлии Цезаре, и невольно подумала, что Аэль, возможно, был прав, и Жон в прошлой жизни был Римлянином. Это была просто праздная фантазия, которая служила не более чем легким весельем, а также демонстрировала, насколько Вельвет запуталась. И когда я начал писать эту главу… …я изначально рассматривал возможность того, что все будет происходить в стиле аниме. Но это было бы слишком не по характеру. Артурия может защищать своего фамильяра (посмотрите, сколько дерьма она ему устроила за то, что он улизнул из Камелота), но когда она паникует, она не становится импульсивной. Вместо этого она отказывается от своих эмоций и надевает маску рациональности, чтобы защитить себя. Кроме того, какие бы опасения у нее ни были, Гавейн и Агравейн — надежные Рыцари Круглого Стола. О, она будет совершенно пассивно-агрессивной и сделает все возможное, чтобы прервать их общение, но она не собирается устраивать срыв посреди пира, на глазах у всех своих рыцарей. Кроме того, когда я начал писать предыдущие главы (и изучать Битву при Бадоне), я намеревался просто позволить Аэль из Сассекса быть еще одним жадным бандитом. Но я понял, что это было бы невероятно скучно, и, что более важно, его действия были бы весьма контрпродуктивными. В данный момент Юты, Саксы и Англы зарабатывают много денег на торговле, как с Бриттами, так и из-за границы, используя свои позиции на побережье. С какой стати жадному бандиту нанимать иностранных наемников, переправлять их к Бриттам и нарушать торговлю прямо рядом с оплотом короля Артура и Рыцарей Круглого Стола (включая Зигфрида Возрожденного)? И поэтому я изменил его мотив. Конечно, с учетом сказанного, Пикты и Шотландцы, организованные Морганой и Аэль из Сассекса, ни на секунду не верят, что Жон на самом деле Зигфрид (или что сам Аэль в это верит). Они просто думают, что это casus belli, который он использует для оправдания своих действий, и их это не волнует, поскольку они в любом случае получат деньги. Видя, как это окупилось при написании этой главы, я полагаю, что есть что-то хорошее в том, чтобы писать без планирования, и летать по наитию. Но никогда не используйте меня в качестве примера.