О новых знакомствах, таинственном бойкоте и загадочном иллюзионисте
12 марта 2022 г. в 21:08
Примечания:
Предыдущая глава была несколько изменена, так что перед прочтением настоятельно рекомендую её перечитать)
Я сижу и нетерпеливо перебираю вилкой плавающие в подливе макароны. Весь аппетит давно сбили роющиеся в голове вопросы, которые мне хотелось побыстрее задать Камило. Но тот, похоже, решил затариться едой на неделю.
Но наконец кучерявый друг появляется в дверях столовой. Вернее, появляются только его чёрные брюки и кудрявая макушка, всё остальное загораживают два наполненных доверху подноса, которые чудом не падают из рук парня.
— Вот. — с довольным видом произносит Камило, кладя всё своё добро на стол.
— Ты что, собрался это съесть в одиночку?!
— Так, ты, между прочим, не скидывалась! — надувается парень, с жадностью придвигая к себе тарелки.
— Да я и не претендую, просто куда тебе столько, здесь же еды на человек десять!
— Ну конечно, вы там на своём… как его там…искусство и какая-то ещё скучная фигня, целыми днями сидите, а мы на актёрском каждую секунду в движении! — с важностью заявляет Камило, запихивая в рот огромную куриную котлету. — Ммм! Фяф ефе прифет миффиф Курафор, у неё такие арефас — пфосто рай на фемле! Ооо, а фот и она! — Парень каким-то чудом проглатывает непрожеванную котлету и бежит к выходу, на ходу окрикивая преподавателя. — Миссис Куравор!
«Ну и обжора!» — усмехаюсь про себя я, наблюдая, как актёр от нетерпения аж подпрыгивает вокруг проректора.
— … ещё совсем тёплые! — слышу я голос декана, подошедшей к соседнему столику и раскладывающей на него контейнеры из пакета. Она открывает крышку синего ланч-бокса и протягивает студенту штук пять румяных лепёшек. Вдруг взгляд Куравор останавливается на мне, и женщина с улыбкой кладёт свои пирожки рядом с моими уже остывшими макаронами. — Ты тоже не стесняйся, Мирабель, бери!
— Спасибо. — вежливо улыбаюсь я, хотя настроения что-либо есть у меня нет совсем.
— Что ты сидишь, давай, попробуй! — подначивает Камило, садясь на своё место. — Они и вправду нереально вкусные!
Парень засовывает в рот лепёшку и с таким восторгом начинает чавкать, что моё любопытство берёт верх. Я откусываю маленький кусочек и неожиданно для себя издаю протяжное восхищённое мычание. Невероятный, просто неземной вкус! Я заглатываю остатки арепас и зажмуриваюсь от удовольствия. Такое мягкое тесто, моментальное тающее во рту, и в меру сладкое, будто согревающее тебя изнутри…
— Ну как, я был прав, а? — хитро щурится Камило.
— Безумно вкусно! — восклицаю я, отряхивая руки. Но тут в моей голове вновь всплывает интересующая меня тема разговора, и я моментально напускаю серьёзное выражение лица. — Вообще, я хотела задать тебе несколько вопросов.
— Это что, допрос? — ухмыляется парень, закидывая в рот картошку фри. — Я где-то накосячил, и теперь симпатичный очкастый коп будет искать повод одеть на меня наручники?
— Что за дебильные приколы, Камило! — с усмешкой возмущаюсь я, легонько толкая друга в плечо. — Для меня это правда важно!
— Ладно-ладно, валяй.
— Итак, первый вопрос. Что за чушь ты плёл мне перед философией? Про все эти семь футов, крыс, светящиеся глаза… Мистер Маго ведь совсем не такой!
— Ну да, не такой. — спокойно отвечает Камило, макая в кетчуп картофелину. — Потому что я не его описывал.
— То есть как — не его?!
— Вот так. — пожимает плечами актёр, одаривая меня невинной улыбкой. — Весь образ взят из того спектакля, в котором я как раз играю главную роль безумного мага-провидца. Просто никто, кто приходит сюда в первый раз, не знает, как выглядит наш философ — на стенде его фотки нет, на сайте тоже. Поэтому мы так и стебёмся над зелёными вроде тебя.
— Очень остроумно. — закатываю глаза я. — А почему нигде нет фотографий мистера Маго? Почему вообще все так относятся к нему?
— Ну… — неопределённо тянет Камило. — На самом деле, причины я не знаю. Когда пришёл сюда, его уже все избегали.
— То есть ты издеваешься над человеком и даже не знаешь, за что?!
— Тпру, стоп, не рычи раньше времени. Во-первых, издеваюсь — это слишком громко сказано. А во-вторых, ты даже не представляешь, сколько раз мисс Эмасьон твердила нам, чтобы мы не упоминали при ней Бруно, что он ей испортил жизнь и всё в таком духе. Она даже против посещения его лекций. Поэтому сегодня я был там исключительно ради того, чтобы поугарать над тобой. В хорошем смысле. — поспешно добавляет парень. — А вот как раз и сама мисс Эмасьон.
Я поворачиваю голову. В дверях столовой появляется женщина. Вернее, не появляется, а влетает буйным вихрем, который, кажется, готов смести всё на своём пути. Но выглядит декан, признаться, просто супер. Яркие клетчатые брюки, винтажная белая рубашка с золото-оранжевыми узорными листьями, повязка сочного зелёного цвета на кудрявых рыжих волосах, а в довершение образа — переливающиеся медным блеском серьги в виде солнышек. Вокруг нее словно витает какая-то зажигательная энергетика, и весь ее внешний вид будто гордо заявляет, что она — актриса.
Мисс Эмасьон моментально оказывается рядом со столом миссис Куравор и демонстративно плюхается на стул напротив.
— Почему моё заявление опять хотят отклонить? — вскрикивает она на всю столовую звонким голосом. — Я требую, чтобы…
— Пепа! — негромко произносит Куравор, беря коллегу за руку и выразительно глядя ей в лицо. — Давай потише, ладно?
Эмасьон несколько мгновений сверлит проректора гневным взглядом, после чего всё же начинает говорить шёпотом. Я вопросительно смотрю на Камило, но тот только пожимает плечами, мол, обычное дело.
— Приветик, кудряшкинс!
Рядом с нашим столом вдруг появляется та девушка с доски почёта, с пышной копной каштановых волос и огромными наушниками на шее. Выглядит она довольно мило и симпатично: на ней длинная рубашка в красно-черную клетку, белая блузка и джинсовый комбинезон.
— Хай, ушастик! — Камило даёт подруге «пять» и придвигает стул от соседнего столика. — Плюхайся к нам.
— Ты опять турнул у меня льготный талончик на питание, да? — вскидывает брови девушка, оглядывая огромную кучу еды перед парнем.
— Я им сказал, что я — Долорес Румор, как видишь, прокатило.— усмехается Камило, с довольным видом доедая овощной салат.
— Привет. — робко бормочу я, приветственно взмахивая ладонью.
— Привет. — улыбается студентка, моментально оглядев меня с головы до ног. — Ты — Мирабель, правильно? На сегодняшней философии ты произвела прямо-таки фурор.
— Откуда ты знаешь? Это было всего час назад!
— Я всё знаю. — загадочно произносит Долорес и звонко хмыкает.
— Здоров, кудряшка! — слышится запыхавшийся басистый голос.
За спиной Камило вдруг появляется высокая поджарая девушка с той же самой доски почёта. На ней синий спортивный костюм, волосы собраны в небрежный пучок, а за плечами студентки огромная сумка с торчащими из нее разноцветными костюмами.
— У тебя не осталась порция красной рыбы? — торопливо бормочет девушка, перебирая тарелки на подносах. — Там уже всё разобрали, а мне для связок лучше всего какие-нибудь морепродукты.
— На, бери. — из груды посуды Камило выуживает маленькую салатницу. — И посиди с нами хотя бы пять минут, хватит метаться туда-сюда! Поздороваешься с нашей новой очкастой знакомой!
— Мирабель. — смущённо улыбаюсь я мускулистой певице.
— Луиза. — улыбается она в ответ и тянется к моей руке. Я невольно зажмуриваюсь, готовясь к болезненному рукопожатию, но девушка пожимает ладонь на удивление мягко, и от прикосновения её тёплых пальцев становится даже приятно. — Так, вот флешка с композициями для семнадцатой и двадцатой сцен, я там по папкам все разложила, без меня, думаю, разберетесь.
— Когда ты уже будешь ходить на репетиции? — нарочито жалобным голосом спрашивает Камило, беря из рук Луизы USB. — Ты даже ни разу не видела вживую мою гениальную актерскую игру!
— Камило, ты шутишь? У меня завтра благотворительный концерт, вечером прогон программы перед конкурсом, еще и подготовка номера на городской фестиваль…
— Ладно-ладно, я понял, что ты опять по уши в этом общественном дерьме. Ну а тебя-то, ушастик, ждать сегодня за аппаратурой?
— Куда же я денусь? — усмехается та, неспешно поедая свою маленькую порцию оладьев. Ко второй порции, лежащей поодаль, она почему-то не притрагивается.
— А где, кстати, наше сиятельство? — шутливо вопрошает Камило. — Удостоит ли она сегодня простых смертных своим скромным вниманием?
— Только если на полчаса. — доносится до нас мелодичное воркование.
Бесшумно отодвигая стул, обладательница бархатистого голоса грациозно присаживается рядом. При одном только взгляде на нее внутри меня начинает клокотать какое-то странное и очень противное чувство. Начнем с того, что эта Изабелла (ее имя я хорошо запомнила) выглядит просто до тошноты безупречно. Идеально уложенные шелковистые волосы, сияющие манящим блеском, короткая водолазка с открытыми плечами и прозрачными рукавами и облегающая черная юбка, которые выгодно выделяют буквально все прелести стройного тела. Глаза подчеркивают безукоризненно ровные стрелки, а самодовольную улыбку украшают матовая помада лилового оттенка и белоснежные зубки. Про шикарнейший маникюр и витающий рядом ароматный шлейф цветочных духов я вообще молчу.
И нет, я не завидую. Просто у меня аллергия на выпендрежников.
— Я только слегка подкрашу фон для сцены с цирковым номером. — щебечет художница, отпивая из пластмассовой бутылочки какую-то жижу (наверняка какой-то супер полезный очищающе-восстанавливающе-тонизирующий детокс смузи с имбирем, щавелем и прочей хренью, от одного глотка которой хочется удавиться). — А так ведь у нас сегодня первая встреча с делегацией Музея Искусств, и я должна быть полностью готова, чтобы достойно представить лицо нашего университета.
Со стороны Долорес слышится сдавленный кашель.
— Точняк, сегодня же у нас слияние с этими Гузманами! — восклицает Камило, ударяя ладонью по столу. — То-то я думаю, все ходят какие-то взвинченные.
— Что за Гузманы? — интересуюсь я.
— Руководители главного художественного музея Энканто. Они сотрудничают с нашим университетом уже два года, в основном скупая мои цветочные композиции, а теперь хотят стать нашими полноценными спонсорами в поддержку молодых талантов. Сегодня у меня брифинг с их художественным руководителем Мариано Гузманом для обсуждения создания нашей будущей коллекции. — официальным тоном поясняет Изабелла, не забывая при этом осматривать мой внешний вид слегка брезгливым взглядом.
— Точнее сказать, брифинг для соблазнения нашего денежного источника всеми красотами Изы. Правда, далеко не в художественном плане… — издевательски хихикает Камило, тут же получив по носу изящным ноготочком.
— Кхм, ну я пойду тогда, заранее акустическую систему подготовлю. — поспешно бормочет Долорес, украдкой сваливая содержимое второй тарелки в маленький контейнер.
— И мне пора. — кивает Луиза, вновь взваливая на плечи исполинскую сумку, и направляется к выходу, по пути обернувшись к нам и помахав на прощание рукой. — Было приятно познакомиться, Мирабель!
— Мне тоже! — машу я ей вслед, искоса поглядывая на кудрявую студентку, тихонько идущую к дверям вдоль стен. Она проходит мимо какого-то углубления в бетонной кладке и вдруг почти незаметно просовывает туда свою пластмассовую коробочку с едой. Выглядит это максимально странно и загадочно, и потому я даю себе слово обязательно выяснить, что скрывается за этой таинственной выемкой. Но в этот момент я внезапно ловлю на себе недобрый взгляд.
— Я Мирабель, кстати. — издаю я неловкий смешок, в душе умоляя, чтобы эта выскочка Иза поскорее отвернулась.
Но та продолжает сверлить меня своими бездонными чёрными зрачками, а потом просто встаёт и модельной походкой идёт к выходу, на ходу бросив небрежное «увидимся, кудрявый».
— Тоже мне принцесса, блин. — злобно шепчу я вслед позерке.
— Да ладно, не обращай внимания. — отмахивается Камило, соскабливая ложкой остатки подливы. — У неё работа такая — корчить из себя безупречный идеал. Ты же не против, если мы ненадолго задержимся? Наши поварихи впервые за полгода выдали что-то более-менее съестное…
Но договорить парню не дал громогласный женский голос:
— Давай ты будешь соблюдать свои должностные обязанности, ладно?!
— А ты — не смешивать личную жизнь с работой! — кричит миссис Куравор в ответ Эмасьон.
— Кто бы говорил! Сама-то печешься только о студентах своей кафедры!
— Я просто не забываю о том, как он тогда поддержал Изабеллу!
— И на этом его благие дела заканчиваются! В общем, как проректор, мое заявление проигнорировать ты не в праве!
С этими словами декан по актёрству широким шагом пересекает столовую и, дойдя до дверей, хлопает ими со всей мочи. Миссис Куравор ещё несколько мгновений с остервенением глядит коллеге вслед, после чего в бессилии падает на стул, обхватив голову руками.
— Знаешь, доесть мы можем и потом. — неожиданно заявляет Камило и, прежде чем я вообще успеваю переварить происходящее, хватает меня за руку и быстрым шагом пересекает столовую.
— Стой, блин, подожди, не беги так быстро! — прошу я, пытаясь поравняться с мчащимся вперёд парнем. Наконец, когда мне это удаётся, я пытаюсь хотя бы пропыхтеть возникшие вопросы. — Что это сейчас было? У Куравор что, какая-то распря с вашим деканом?
— На самом деле, они с ней лучшие подруги. — не сбавляя темпа, поясняет Камило. — Вечно вместе о чём-то болтают, хохочут, сплетничают. Но в последние месяцы, когда у нас началась активная работа над спектаклем, они стабильно раз в несколько дней о чём-то усиленно спорят, и каждый раз это заканчивается криками друг на друга и подпорченным настроением мисс Эмасьон. И подливать масла в огонь своим опозданием мне совсем не хочется.
Парень начинает нестись ещё быстрее, резко дёргая меня за руку, отчего я чуть не грохаюсь на пол. Кое-как сумев нагнать друга, я уже было хочу попросить его хотя бы немного сбавить скорость и шутливо поинтересоваться, как только съеденные им шесть порций не просятся наружу от быстрого бега, но, лишь взглянув на Камило, тут же осекаюсь. Выражение лица обычно беззаботного и весёлого актёра вдруг стало необычайно серьёзным и сосредоточенным. Про себя я замечаю, что и голос парня, когда тот рассказывал про преподавателей, стал каким-то другим, как будто звучал на несколько полутонов ниже. От прикалывающегося над всем и вся пофигистичного парня не осталось и следа. Видимо, будущая профессия для него и вправду очень много значит. Либо же эта мисс Эмасьон способна устроить настоящую взбучку (в чем я теперь нисколько не сомневаюсь).
Мы плутаем по извилистым коридорам мимо аудиторий и снующих туда-сюда студентов и преподавателей, пока не останавливаемся у высоких дверей, которые в ту же секунду распахивает Камило. И от открывшегося передо мной великолепия у меня невольно захватывает дух.
Начнём с того, что актовый зал оказывается просто огромных, нет, огромнейших размеров! У нас в Пасадо самый большой концертный зал (самый большой потому что единственный) площадью примерно со здешнюю двухкомнатную квартиру, так что для меня такой размах в новинку. А как здесь всё обставлено! Передо мной стоят ряды красных бархатных кресел, справа располагается сцена, сияющая в ярком блеске прожекторов, на стенах пестрят маленькие расписные бабочки медовых оттенков и мигают приглушенными огнями светильники в виде свечей. Но больше всего меня поражает своей удивительной красотой и необычностью потолок. На нём сверкающей золотом краской выведен узор. Приглядевшись, я вижу, что узор состоит из трёх символов — дымящейся чашечки, слегка подведенной голубым цветом, солнца и тучи, подкрашенных оранжевым, и песочных часов, чуть переливающихся зеленым оттенком. Но ближе к середине, где висит гигантская позолоченная люстра с уже настоящими свечами (правда, незажжёнными), символы начинают меняться. Вместо чашек вырисовываются художественные кисти, на месте тучек и солнышек появляются грустные и весёлые маски, а песочные часы сменяют знаки вопроса, однако характерные цвета остаются теми же. А завершается вся эта композиция в сердцевине потолка, где из этих символов красуется своеобразная эмблема: снизу располагаются две перекрещенные кисти, по бокам которых размещены буквы C и А; в середине находятся рядом весёлая и грустная маски — около них буквы A и Т; а сверху возвышается знак вопроса, с одной стороны которого написана буква S, а с другой — I. Какой посыл несёт в себе это чудное художество (кроме того, что буквы на эмблеме складываются в название университета), мне совершенно не ясно, но оторвать глаз от него у меня совсем не получается. Прервать моё наслаждение искусством удаётся лишь звонкому детскому голосу:
— Камило!
Я вздрагиваю и испуганно озираюсь по залу. Вскочив с дальнего кресла, к нам бежит мальчик лет пяти, со счастливой улыбкой глядя куда-то правее меня.
— Антонио! — немного удивлённо, но очень радостно восклицает стоящий рядом со мной Камило, протягивая руки навстречу малышу. Едва мальчуган добирается до нас, как парень тут же заключает его в крепкие объятия, оторвав от земли и закружив в воздухе, отчего Антонио заливается громким ребяческим смехом.
— Как же ты вырос! — с восторженной теплотой произносит Камило, осторожно опуская мальчика и участливо оглядывая его с головы до ног. — Наверняка уже выше всех в группе!
— Нее, у нас Мария самая высокая. — смущённо признается Антонио.
— Девчонка что ли? Пфф, не переживай, девочки всегда поначалу выше, но мы, пацаны, их всё равно потом обгоняем. — Камило поворачивается ко мне и лукаво подмигивает. — Верно говорю, очкастая?
Но на этот явный подкол по поводу моего роста (кучерявый был выше меня на несколько сантиметров уж точно) я совсем не обращаю внимания. Я не знаю, кем приходится этот парнишка Камило, но то, с каким обожанием тот смотрит на парня и с каким покровительственным трепетом относится к тому кудрявый друг, у меня невольно вызывает приступ милоты.
— А как Полосатик? — продолжает с неподдельным любопытством интересоваться Камило. — Ты уже пересадил его в новый аквариум?
— Ага. Ещё я купил ему небольшой замок и несколько кустиков водорослей, чтобы было где играть. — с упоением начинает рассказывать мальчик. — И корм с оранжевыми колечками, Полосатику он очень нравится! Правда, всю банку в тот же день рассыпал Тигр, когда опять охотился за рыбкой…
— Вот же непослушный котёнок! — с наигранным возмущением восклицает кучерявый. — Надеюсь, твоя тётя не захочет, как Тигр, откусить бедной рыбке Камило голову за опоздание…
— Надейся дальше, Хамел. — слышится позади нас знакомый голос.
Я медленно оборачиваюсь, ощущая внутри некую тревогу. Всё-таки мисс Эмасьон, судя по инциденту в столовой и даже по общему от неё впечатлению, была далеко не спокойной и умиротворенной женщиной. Сейчас такой нагоняй устроит Камило, что и мне в придачу попадёт.
Но лицо Эмасьон неожиданно не выражает злости или ярости. Она совсем не похожа на разгневанного преподавателя, скорее на довольно усмехающуюся круглую отличницу, уличившую двоечника за списыванием.
— Я скоро буду подговаривать буфетчиц, чтобы не пускали тебя в столовку перед моими парами.
— Простите, пожалуйста, мисс Эмасьон. — с проказной улыбкой извиняется Камило. — Сегодня просто рис был впервые непереваренный, когда ещё случится такое! Ну вы же должны меня понять, правда?
Несколько мгновений декан с прищуром смотрит на провинившегося студента, после чего её губы расплываются в широкой ухмылке.
— Да, рис и правда в этот раз был на удивление съедобным. — снисходительно кивает она. — Ладно, бегом в гримерную, у тебя на всё про всё пять минут.
— Спасибо! — облегченно кивает Камило и, снова схватив меня за руку, пулей несётся в сторону сцены. Издалека я слышу недоуменное «а это кто?» со стороны Эмасьон, но кудрявый актёр мчится так быстро, что вопрос сам собой испаряется в воздухе, оставшись без ответа.
Мы забегаем по лестнице на вымощенный деревянными досками пол, минуем свёрнутые сбоку занавесы и попадаем за кулисы, в глубине которых находится дверь с табличкой «Гримерная».
И если зал меня покорил своими величественными габаритами, то эта небольшая комнатка поражает бесчетным количеством всяких театральных штуковин. Вдоль левой стены стоят три туалетных столика с подсвеченными круглыми лампочками зеркалами, от которых моё девчачье нутро невольно пищит от восторга. На столиках валяются разнообразные косметические принадлежности, коробочки с бижутерией, какие-то перья, кисточки, парики, бумажки, которые так и хочется взять и тщательно посмотреть и потрогать. А с правой стены стоят ряды штанг для вешалок, до отказа наполненных костюмами. Чего здесь только нет: и клоунские шаровары, и юбки в цыганском стиле, и расшитые цветами из фетра платья, и куча, куча всего!
— Что, в шоке, да? — с удовлетворением ухмыляется Камило, садясь за один из столиков. — Не то, что ваша мутотень на гуманитарном.
— Это правда очень круто! — с придыханием отвечаю я, разглядывая валяющиеся в углу акробатические брусья и кольца для жонглирования. — А про что у вас постановка?
— Про похождения начинающей актрисы и циркового иллюзиониста. — поясняет Камило за моей спиной. — Называется «Луч, затерявшийся в осколках». Звучит, конечно, будто с генератора случайных названий списали, но нашей Эмасьон нравится. А сюжет я тебе не расскажу, ещё проболтаешься нашим конкурентам!
— Больно надо. — в шутку фыркаю я, оборачиваясь к актёру, и тут же замираю, уставившись на того в изумлении.
Должна признать, перевоплотиться у Камило получилось очень даже неплохо, особенно если учесть, что на это у него ушло пару минут. Загорелые щеки пропадают под слоем белой пудры, лицо выглядит более вытянутым и узким из-за подведенных скул и подбородка, глаза подчёркивает чёрная подводка, делая взгляд глубже и таинственнее. Каштановые кудряшки сменяет чёрный вьющийся парик до плеч, а вместо оранжевой куртки на актёре красуется зелёная накидка.
— Ну как? — деланно хриплым голосом спрашивает Камило.
— Отпад! — с искренним восторгом говорю я. — Ты и правда очень похож на загадочного мага!
— Что поделать — мастерство! — горделиво произносит Камило, тряхнув тусклыми локонами. — И это ты ещё не видела меня на сцене! Пошли, нужно отдать ключи мистеру Энаморарзе, пока Эмасьон не начала метать гром и молнии!
Мистер Энаморарзе оказывается техническим работником сцены, крохотный кабинет которого находится в противоположных кулисах. Отдав ему ключи от гримерной, Камило бежит на авансцену обсудить с деканом какие-то вопросы, а я остаюсь ждать — кучерявый актёр хочет сам усадить меня в зал, где, по его словам, будет лучше всего виден его уникальный талант перевоплощения.
Чтобы хоть как-то растормошить себя и не заснуть (море впечатлений и четырехчасовой сон дают о себе знать), мозг напоминает мне о предстоящем дополнительном занятии по философии. Почему-то одна мысль об этом заставляет меня буквально трепетать от предвкушения. Возможно, все дело в том, что только благодаря этому предмету я почувствовала, что чего-то стою, в отличие от двух предыдущих пар, где меня выставили никчемной неудачницей.
И наверняка мне надо самой назначить дату и время первой встречи. А если мистер Маго уже ушел? Ждать до завтра? Может, лучше позвонить или написать?
— Эм, мистер Энаморарзе? — неловко бормочу я стоявшему рядом мужчине. — Вы не подскажите, у кого можно найти номера преподавателей?
Но техник даже ухом не ведет, смотря перед собой с какой-то странной улыбкой. Я недоуменно прослеживаю за его взглядом и понимаю, что Энаморарзе пожирает глазами фигуру декана, втолковывающую что-то Камило. Мое лицо озаряется полной понимания и умиления улыбкой. Однако отвлечь работника от дамы сердца мне все же придется.
— Мистер Энаморарзе? — зову я уже громче, осторожно дергая мужчину за рукав. Тот вздрагивает и резко поворачивается ко мне.
— Да, милая, что тебе?
— Вы не знаете, у кого можно узнать телефонные номера сотрудников университета? Мне просто нужно связаться с одним преподавателем…
— С кем именно? — участливо улыбается техник.
Я закусываю губу. Я не думала, что придется уточнять, и какова будет реакция собеседника мне тоже не ясно.
— Ну…с мистером Маго.
— Бруно?! — довольно громко вскрикивает Энаморарзе, уставившись на меня округленными глазами. — Для чего?
— Эм…это…по поводу дополнительных занятий… — покраснев, лепечу я.
— Занятий? С мистером Маго? — эхом повторяет техник. — А ты уверена, что…
— Мне не послышалось? — вдруг раздается нервозный голос.
Рядом с нами возникает мисс Эмасьон, возмущенно глядя то на меня, то на Энаморарзе. Позади нее стоит Камило с кислым выражением лица, одними губами произнося: «Ты что, с ума сошла?!»
— Мы не упоминаем это имя. — чеканит декан, с остервенением теребя пудровую кисть в руках.
— И я о чем! О том, что о Бруно лучше молчать, иначе…
— Феликс! — вскрикивает преподавательница, с хрустом отрывая от черенка крепление с ворсом. Смотря на поломку несколько секунд, она с раздражением отшвыривает ее в сторону. — Аргх, уже десятая! И так происходит всякий раз, стоит мне услышать это имя!
— Да что в нем плохого? — не выдержав, в отчаянии вопрошаю я. — Почему все его так избегают? Что такого ужасного сделал мистер Маго?!
Энаморарзе нервно сглатывает, украдкой переводя взгляд на декана. Камило так и вовсе беспомощно закатывает глаза, с досадой шепча: «Зачем, Мира, зачем, кто тебя вообще за язык тянул?!..»
— Что такого? — медленно произносит Эмасьон, едва сдерживая закипающую ярость. — Да нет, ничего. Ничего особенного. Не считая, правда, того, что из-за него я потеряла то, к чему стремилась всю жизнь. Он угробил мою мечту.
— И все это произошло на свадьбе! — вставляет Феликс.
— У меня было красивейшее платье, погода стояла чудесная, этот день должен был стать самым прекрасным в моей жизни! — вещает декан, с грустной мечтательностью закатывая глаза.
— А потом возник он, как гром среди ясного неба! — рявкает техник.
— Мистер Энаморарзе! — недовольно восклицает Эмасьон. — Это ведь моя история!
— Прошу прощения, мисс. — с искренним сожалением извиняется Феликс. — Продолжайте.
— Появление Бруно как ураган смело всю атмосферу праздника. Вся правда всплыла наружу, и я в один миг лишилась всего — и супруга, и шанса стать той, кем я всегда желала быть. — с болью, правда, чересчур театрально, заканчивает преподавательница, несколько мгновений туманным взглядом взирая на зал, словно обращаясь к невидимым зрителям. Затем она поворачивается ко мне и решительно заявляет. — Табу на имени мистера Маго вполне заслужено. И вам, мисс, я советую последовать всеобщему примеру, если не хотите оказаться в плену его иллюзий. Так, все по местам, готовим пятнадцатую сцену! Лолла — с тебя звук, Белль — можешь пока прокрасить декорации наверху, Камило — ждешь шестнадцатой сцены, остальные выходят сейчас!
Все вокруг начинают бегать, суетиться, поэтому я спешу спуститься вниз. Но сидеть в зрительном зале и просто смотреть мне почему-то не хочется. Во-первых, препод по актерству все время останавливает студентов и начинает втолковывать им свои замечания, из-за чего в сюжет вникнуть совсем не получается. А во-вторых, мне не дает покоя пространный рассказ Эмасьон о Маго. Если честно, от него у меня возникло больше вопросов, нежели ответов. Что именно произошло на свадьбе, я так и не поняла (кроме того, что декану так и не удалось выйти замуж, и этому каким-то образом поспособствовал Бруно). Такое чувство, что преподавательнице самой не хочется вдаваться в подробности. А мне они теперь позарез нужны.
И тут я замечаю в оркестровой яме Долорес, сидящую за огромной акустической панелью. Та уже поставила нужную музыку и теперь со скучающим видом грызет сырные шарики. Если верить Камило, она знает все, что происходит в университете. И наверняка все детали этой странной истории ей известны.
— Привет еще раз! — как можно беззаботнее щебечу я, перелезая через ограждение и со всего маха грохаясь на пол. — Ай бл…иин!.. Я в порядке! Слушай, ты ведь не занята, можно задать тебе маааленький вопрос?
— Какой? — настороженно спрашивает девушка.
— Эмм…по поводу философии. — осторожно уточняю я, страшась какой-нибудь новой неадекватной реакции. Но Долорес спокойно продолжает смотреть на меня немигающим взглядом, и я начинаю говорить вновь. — Просто… все это так странно. Бойкот всего универа из-за одной сорванной свадьбы! Я была сегодня на лекции мистера Маго, и он совершенно не похож на человека, который способен на что-то настолько чудовищное, что его будет ненавидеть столько людей! Или ты…тоже против него?
Долорес ничего не отвечает, лишь в задумчивости крутит пальцами сырный шарик. Я уже готова похоронить последнюю зацепку в этой запутанной истории, как та наконец произносит:
— Я ничего не имею против него. Но многим поступающим сюда студентам вполне достаточно запугиваний мисс Эмасьон, чтобы повесить клеймо изгоя на мистера Маго. А вообще, дело не только в свадьбе…
— А в чем?! Что еще произошло?! — чуть ли не кричу я.
— Этого я уже не могу сказать. — отрезает Долорес, как бы случайно роняя шарик из рук. — Я, конечно, не прочь посплетничать, но касательно мистера Маго слухов не распускаю. Тем более, я вряд ли знаю всего, что случилось десять лет назад.
Девушка надевает наушники и демонстративно начинает нажимать на установке кнопки, показывая, что разговор закончен. От обиды я готова пинать стены. Эта дебильная загадочность меня уже изрядно подбешивает!
— Сцена шестнадцать! — врывается в мои мысли голос Эмасьон.
Я тут же поднимаю голову: сейчас должен выйти Камило. Огни лампочек в зале гаснут, белый свет прожекторов сменяется на ядовито-зеленый, а по полу начинает расстилаться дымок. Меня аж пробирают мурашки.
И вдруг из глубин сцены появляется фигура. И не просто появляется, а медленно крадется, выставив руки с согнутыми пальцами вперед. Тень, возникающая позади нее, с каждым шагом становится все громаднее, в семь футов точно. От одного взгляда на юного иллюзиониста внутри начинает колыхать трепещущий ужас. Взлохмаченные черные волосы, жуткий оскал, вздымающиеся в воздух полы накидки и что-то блестящее неоновым светом за его спиной — все это заставляет тебя верить в то, что перед тобой действительно обезумевший маг. А особенно невероятно то, что за этим мрачным образом скрывается беспечный и веселый Камило.
— Дамы и господа! — мурчит будто совсем незнакомый мне голос. — Сегодня я приоткрою завесу вашего будущего, явлю видение вашей судьбы! Кто готов рискнуть и увидеть предначертанное?
Из трибун позади сцены как по команде поднимается рука.
— Как зовут сие смелое создание? — интересуется циркач.
— Инес. — отвечает девушка.
— Инес. — довольно мурлычет маг и на несколько мгновений исчезает во тьме сцены, появившись уже за спиной актрисы. — Что ж, надеюсь, вы уверены в своем решении. Ведь оно может обернуться для вас ночным кошмаром. — Последнюю фразу иллюзионист почти что воет, стараясь звучать как можно зловеще…
— Стоп!
Светильники разом зажигаются вновь, зеленый свет снова сменяется белым, а дымок растворяется в воздухе, будто бы его и не было.
— Кто там из зрителей опять включил телефон? Невозможно уже с вами бороться! Моника, откуда такое кислое лицо! Ты - обеспеченная дочь местного спекулянта, где высокомерие, где достоинство, где предвкушение, боже ж ты мой?! Камило, солнце, к тебе претензий нет. Так, все, перерыв! Я иду искать кофе, а вы за это время найдите в себе хоть какие-то актерские задатки!
Мисс Эмасьон, усиленно массируя виски, проходит к выходу, а рядом со мной вдруг появляется Камило, вновь сияя своей беззаботной улыбкой.
— Ну как? — спрашивает он, с волнением всматриваясь в мое лицо.
— Это было просто вау! — в восторге восклицаю я. — Ни за что бы не поверила, что это ты! У тебя прям настоящий талант!
— Тебе правда понравилось? — переспрашивает Камило, чье лицо буквально начинает светиться от счастья. — На самом деле, здесь есть еще несколько недоработок. Я хотел обсудить их сегодня с Эмасьон, но после твоих восклицаний о Бруно она уже не в духе.
— Ну извини, я просто хотела попросить у техника номер Маго, а он как начал вопить «а зачем?», «а для чего?» — немного обиженно произношу я.
— Номер? — с сарказмом повторяет Камило. — Неужто ваши отношения набирают обороты?
— Дурак. — в сердцах восклицаю я, укоризненно сверля друга взглядом.
— А кто обзывается, тот остается без арепас! — озорно высовывает язык парень и спрыгивает со сцены, направляясь к дверям.
— Ты что, опять жрать хочешь?! — в шоке вопрошаю я, но Камило уже исчезает в коридоре.
Я оглядываю опустевший зал. Актеры вместе с Долорес и маленьким Антонио, видимо, тоже убежали в столовую, а я, кажется, осталась совсем одна. Но тут я замечаю знакомую фигуру, сидящую на трапеции и самозабвенно водящую кисточкой по фону сцены.
Сначала я порываюсь поскорее выйти отсюда — не хватает еще, чтобы эта расфуфыренная кукла подумала, будто я ей и ее намалеванной фигней любуюсь. Но тут внутри меня неожиданно просыпается дурацкое любопытство. И прежде чем я успеваю его угомонить, оказываюсь на сцене рядом с висящей наверху Изабеллой.
— Эм, ну а тебе чем мистер Маго насолил? — как можно равнодушнее произношу я, рассматривая свои ногти. Ответа так и нет. Я поднимаю голову — Иза по-прежнему изящными движениями красит декорацию.
— Ну и пошла в… — начинаю бурчать я совсем тихо, как вдруг сверху доносится мелодичный голос:
— Ничем. Он мне помог.
«Что?!» — хочется закричать мне. Она даже в этом сумела выделиться!
— И чем же? — шиплю я.
— Благодаря ему мой талант заметили Гузманы. — эхом раздается ответ. Девушка машет рукой куда-то в сторону и трапеция начинает опускаться. — Мои произведения поначалу никого не интересовали, я и сама не верила, что они могут кому-то приглянуться. А мистер Маго сумел поверить в меня и посоветовал отправить мою картину с виноградной лозой в музей. После этого университет стал получать неплохие гранты, а я приличный заработок и звание лучшей студентки кафедры. — с миловидной улыбкой заканчивает та.
«Мда, по-другому и быть не могло» — с горьким сарказмом замечаю я.
— Иза! — у дверей возникает фигура Долорес. — Мариано уже на подходе, ты идешь?
Художница кивает и летящей походкой направляется к выходу, а я иду за ней следом (оставаться одной в таком огромном зале все-таки не очень-то уютно). Мы с Долорес остаемся стоять на пороге, молча наблюдая, как Изабелла грациозно минует суетящихся в коридоре людей, спешивших закончить пышное оформление университета.
— Звуковику триумф в музее вряд ли светит, правда? — вдруг произносит девушка.
Я в недоумении поворачиваю к ней голову. Долорес грустными глазами обводит все это праздничное треволнение.
— Если мистер Маго решил, что Иза достойна занять это место, как я могу противиться?
Я пытаюсь вникнуть в смысл непонятных фраз, но тут в коридоре доносится хохочущее «Изабелла, наш спонсор здесь!» и из-за поворота выскакивает Камило, счастливо несущий добытый им десяток лепешек.
— Что смотришь, я же сказал — все мне! — дразнящим голосом говорит парень, завидев мой голодный взор. — Ушастик, советую тебе через секунду оказаться за аппаратурой, ректорша там уже рвет и мечет!
Долорес, негромко вздохнув, проходит вперед, оставляя меня самостоятельно думать над ее странными словами.
— А ты что не идешь? — интересуется Камило, откусывая большой кусок арепас. — Там сейчас весь универ будет, дискач замутят, может, даже твой ненаглядный мистер Маго придет, телефончик у него возьмешь, свой дашь…
— А сам-то почему не идешь? — язвительно спрашиваю я, молясь, чтобы парень не увидел мои порозовевшие щеки.
— Мне репетировать надо. — со всей серьезностью отвечает Камило. — Когда еще зал будет свободен? Да и за полгода я уже насмотрелся на все эти тусовки. А ты все-таки новый человек в коллективе, познакомишься с кем-нибудь, пообщаешься. Мне потом что-нибудь захватишь с чаепития.
Кучерявый исчезает в дверях, а я с сомнением гляжу на опустевший коридор, в конце которого уже слышны приветственные крики и смех. Во-первых, нужно все-таки спросить у Долорес, что она имела в виду. Во-вторых, мне правда надо узнать у Маго про наши с ним занятия. Ну а в-третьих, мне действительно не помешает развеяться. И в конце концов, это же вечеринка в самом крутом вузе огромного мегаполиса! Да я с самого детства только и мечтала об этом! Поболтаю с сокурсниками, узнаю про другие дисциплины, может, даже сумею поговорить с каким-нибудь сотрудником музея, это ведь ужасно интересно!
Но вместо этого я вновь поворачиваюсь к дверям концертного зала и захожу внутрь.
Примечания:
Не ожидала, что так затяну с этой главой, почему-то она далась мне гораздо тяжелее предыдущих. Здесь уже участвуют почти все персонажи оригинальной истории(кроме Альмы, Агустина и Гузманов), поэтому мне очень важно знать, сумела ли я должным образом раскрыть их в сеттинге этой истории(хотя раскрыть - это пока что очень громко сказано, скорее, обрисовать образы). И очень хочется узнать, как вам язык повествования, нравится ли вам, как все прописано, интересно ли читать? Чтобы понимать, где что убрать, добавить, скорректировать. Буду, как всегда, очень рада вашей обратной связи🧡💛🧡
P. S. следующую часть планирую полностью посвятить развитию отношений Камило и Мирабель, так что ждите)
p. p. s. во второй половине фф я попыталась интерпретировать "не упоминай Бруно", мне интересно, это заметно? 😅