К. А. С. И. Т. А.

Но выполнить свое обещание вовремя я так и не успела. Вечером мы с Камило, вымотанные после изнурительной репетиции, сидим на сцене и усиленно размышляем, как быть с петицией. Поговорить с Эмасьон не представляется возможным. Во-первых, перед фестивальным прогоном она жутко нервная и злая, а во-вторых, просить ее простить Бруно за то, что он сделал… Даже я со своей непоколебимой верой в то, что всему виной ужасное стечение обстоятельств понимала гиблость такой идеи. Уговорить во всем сознаться Бруно после истории Куравор тоже казалось невыполнимой задачей. Нужен был какой-то сильный триггер, эмоциональный толчок, который бы подтолкнул этих двоих к примирению. И мы пришли к выводу, что эту роль как ничто лучше сыграет спектакль. Может, после прогона они вспомнят о былых временах, Бруно осмелеет, Эмасьон оттает, и при нашем ненавязчивом содействии что-нибудь да получится. Вот только план чертовски ненадёжный, фиг ведь знает, что у этих двоих на уме и как на них подействует смотр постановки. Поэтому вот сидим и пытаемся придумать запасной план, который все никак не хочет придумываться. И тут на пороге появляется, вернее, на порог врывается Изабелла. К слову, Изу сейчас совсем не узнать. Футболка оверсайз яркого лимонного цвета, джинсовые широкие штаны на лямках и огромный шар сильно вьющихся ярких пушистых волос. Представляю, сколько труда и времени требовала их укладка. Задумываясь об этом, я ещё сильнее радуюсь за подругу, которая смогла наконец-то избавиться от оков мадригальских стереотипов о красоте. — Мира, ты только не волнуйся! — тут же кричит она слегка истеричным тоном. — Потому что если ты будешь волноваться, то я буду волноваться еще сильнее! — Что случилось? — хмурится рядом Ками. Иза шумно вдыхает, настраиваясь на рассказ, и оглядывает нас с таким виновато-страдальческим видом, что у меня тут же возникает дикое желание поскорее обнять ее и успокоить. — В общем, так случилось, что… Мадригаль узнала о вашем с Маго проекте. И теперь вызывает тебя к ней в кабинет. Мы с Камило переводим друг на друга округленные от страха и шока глаза. Твою мать, что?! Как?! — Как?! — почти одновременно с кучерявым восклицаю я. — По дороге расскажу. — бормочет Изабелла, еще больше расстроившись из-за нашей реакции. — Пойдемте, пока она совсем не рассвирепела. Кучерявый вместе со мной молниеносно вскакивает с места и направляется за художницей к выходу, и я сразу же прошу её не медлить с разъяснениями, чтобы утихомирить зарождающуюся внутри панику. — Это все моя вина. — в отчаянии заламывает руки Иза. — Но я не хотела, это произошло случайно, честно! Мадригаль сначала вызвала нас с Лу к себе, как только просмотрела подготовленные к фестивалю документы. Ее категорически не устраивали корректировка моего проекта и отказ от участия Лу, что, в принципе, было вполне ожидаемо. А когда она увидела мой внешний вид, так вообще пришла в шок. Поэтому принялась очень настойчиво убеждать нас вернуться к первоначальным позициям. Супруги Куравор как могли защищали нас и отстаивали наш выбор, но ректор оставалась непреклонна. И судя по тому, как она приняла такие изменения в штыки, пояснять за ваш проект и его влияние на нас, которое мы с Лу, да и чета Куравор тоже, считаем во всех смыслах положительным, не могло быть и речи. И в списках вашего с Маго проекта, видимо, также не было. Думаю, tia Джульетта предчувствовала, что на его присутствие в бумагах Мадригаль среагирует похожим образом, если не хуже. Наконец, она попросила у меня план и заметки по преобразованному проекту, чтобы, как она выразилась, «оценить масштаб проблемы». Я впопыхах стала рыться в сумке, вытащила листы и вместе с ними полетел на пол план моей творческой части с вашего проекта. А я, блин, еще и первую страницу по всем правилам оформила, название написала, куратора, тебя указала как главного организатора и составителя. Не знаю, увидела бы все это Мадригаль с пола, если бы мы сами не обратили на упавшие листы внимание дружными охами и перепуганными переглядками. Ну и ректорша сразу смекнула, что мы всей компанией что-то утаиваем, и безапелляционным тоном приказала ей все бумаги на стол предъявить. Не хочу нагнетать, но у Мадригаль такое лицо сделалось, когда она титульный лист прочитала, у меня по спине аж холодок пробежался! Ну и затем послала меня на твои поиски. Не нагнетать у Изы и вправду не получилось. От ее рассказа в мою душу еще крепче вцепляются страх и неуверенность, а перед глазами всплывает образ статной грозной женщины с ледяным взглядом. Она осталась при своем после уговоров проректора, декана и двух лучших учениц университета, как я могу ей противостоять?! И что она делает с подобными мне неугодными, отчисляет?.. Я поворачиваюсь к Изабелле в надежде услышать совет или просто слова поддержки. Но та на меня не смотрит, понуро глядит в пол, вяло волоча ноги и обнимая себя руками. Наверняка ей Мадригаль много гадостей наговорила. Если надо мной висит угроза отчисления, то Изе вообще светит рабство в образе идеальной художницы, пляшущей под дудку ректора, до конца обучения. А забирать документы она не будет, у нее ведь здесь друзья, Куравор, которую она точно так предавать не станет, здесь она чувствует себя нужной. Равно как и Луиза. Они уже прикипели к Касите и любят ее. Как и я люблю Каситу и к ней причастных. От этих мыслей страх и неуверенность блекнут под напором решимости и даже злости. А с чего это я решила, что у меня не получится противостоять ректору? Да, она в универе фигура всемогущая и всесильная, ну а на моей стороне непоколебимый запал не дать в обиду девчонок! В конце концов, я все это начала, мне и бороться до победного финала. Я не могу допустить, чтобы на Луизу снова взвалили неподъемный груз факультативной деятельности, а из Изабеллы сделали безукоризненную марионетку. И уж точно не допущу, чтобы Бруно остался без работы в Касите. Как бы Мадригаль не лелеяла в себе на него обиду, хоть и вполне заслуженную, Маго имеет право на второй шанс. Ведь он в итоге за десять лет полностью возместил ущерб, при этом терпя бойкот и нападки лишившихся финансирования преподов, да и вообще, Бруно сыграл далеко не последнюю роль в создании университета, для него Касита как дом родной (притом в буквальном смысле)! Даже без подписей актеров, я сдержу обещание и добьюсь возвращения Маго на должность. Мы подходим к двери ректорского кабинета, и я чуть ли не с ноги вламываюсь в приёмную, где за столом что-то строчит секретарша, параллельно колдуя над факсом и решая вопросы по телефону. А на диване вдруг обнаруживается Долорес, с сосредоточенным видом печатающая кому-то в мобильнике. Оперативно до ее ушей долетела информация. — О, Мирка! — заметив нас, произносит она, тут же вскакивая с дивана. — Послушай, ты только не нервничай, мы со всем разберёмся, хорошо? Подержи оборону минуток пять, а потом… — Дора вновь бросает взгляд на экран, — потом сообразим, как быть. Главное, помни — мы своего добьемся. — Конечно, добьемся! — бойко выпаливаю я. — И проект отстоим, и петиции, и последнее слово в фестивальной программе тоже будет за нами! — Я оживленно хватаю Изабеллу за руку, со всей решимостью заглядывая ей в глаза, и потускневшее лицо девушки светлеет от нежной улыбки. — У нас обязательно все получится, обещаю! Окрылённая боевым настроем, я уже порываюсь идти на штурм мадригальского логова, но внезапно в приёмную врывается Эмасьон, еле как удерживая кипу бумаг в руках. — Фууух, вроде как успела. Андреа, солнце мое, Мадригаль у себя?.. Ну это чудесно! Представляешь, приставили мне недавно молоденькую методистку, ничего не умеет, ничего не знает! С этой макулатурой пришлось самой возиться, не деканат, а кунсткамера какая-то… А вы чего тут делаете? — хмурится препод, завидев нас. — На дополнительную репетицию напрашиваетесь? Ну-ка все быстренько разбежались по домам, не путайтесь под ногами! — Вообще-то, миссис Мадригаль нас вызвала к себе. — возражаю я. — Ничего страшного, подождете! — категорично заявляет Эмасьон, оттесняя нас от двери. — У меня Тонито уже в машине сидит, сейчас стопку бюрократического мусора в руки ректору передам, а потом можете болтать с ней по душам сколько хотите! Деканша опускает медную ручку локтем, распахивает дверь ногой и вваливается в кабинет, сразу же выгружая ношу на переговорный стол. Из кабинета на нас незамедлительно обрушиваются обрывки ожесточенного спора: — … Вы должны были сказать мне сразу, как только узнали! Вы не думали о благополучии университета! — суровым тоном восклицает Мадригаль. — Я думал о своей студентке! — громко и с силой доносится в ответ, и в этом голосе я с трудом узнаю голос мистера Куравор, человека мягкого, неуклюжего и неконфликтного, который теперь без каких-либо колебаний напирает на ректора, стремясь защитить Луизу. — И я прекрасно понимал, что вы не одобрите отказ мисс Фьерза от участия, поэтому и сообщил, когда списки участников уже утвердила фестивальная комиссия! — А можно все эти разборки оставить на потом? — теряя терпение, закипает декан актерского. — Я не намерена сидеть здесь еще два часа! Простите за откровенность, но я искренне заколебалась тащить на себе и бумажную волокиту, и борьбу с неквалифицированными кадрами, которых ректорат нанимает без согласия моего деканата! — Мисс Эмасьон, прошу вас, успокойтесь. — стальным тоном осаждает ее Мадригаль. — Я и так спокойна! Скажите спасибо, что в таких условиях работы я вам ещё ураган не устроила! Ректор было намеревается что-то ответить, но тут ее цепкий взор останавливается на моей фигуре, стоящей у дверного проема. — Мисс Марикоса, я полагаю? — цедит она так гневно и напряженно, что я незамедлительно ощущаю на себе всю прелесть выражения «кровь стынет в жилах». — Не стойте на пороге, проходите. У меня к вам есть серьезный разговор. Мисс Эмасьон, будьте любезны, присядьте и постарайтесь вытерпеть хотя бы пять минут ожидания. Беседа обещает быть короткой. Ну, это мы еще посмотрим. Если она думает, что меня так просто прижать к стенке и подбить под себя, то спешу её разочаровать. Эмасьон окидывает меня недовольным взглядом, но все же садится, с усталым прищуром готовясь следить за нашим версусом. Мадригаль же берет в руки лист, видимо, тот самый, что обронила Изабелла, пробегается по нему глазами и с таким презрением и неприязнью морщится, что у меня невольно сжимаются кулаки. — Мисс Марикоса, — начинает ректорша утомленно и несколько раздраженно, — я очень не люблю, когда в дела вуза, над которым я веду непосредственное руководство, вмешиваются те, кого об этом не просили. И уж тем более не люблю, когда за моей спиной проворачивают себеугодные схемы и устраивают подковерные игры. Вы проводите весьма странную политику, мисс Марикоса. Мисс Фьерза, на которую Касита возлагала столько надежд, отказывается от участия в фестивале, но при этом готовит творческую часть для вашего проекта. Мисс Флер, судя по ее бумагам, обязана своим переменам вам, и эти перемены вы тоже направили в угоду вашему проекту. Но что абсолютно для меня непостижимо, так это то, что вы работаете под руководством преподавателя, который с недавних пор не является сотрудником Каситы. Но при этом, если я правильно понимаю, вы хотите участвовать на фестивале от лица нашего университета. Мне кажется, вы не до конца осознаете масштаб ситуации. Вы запудрили мозги моим лучшим студенткам, из-за чего в этом году мы пролетаем сразу по двум направлениям, не говоря уже о том, как необдуманная блажь мисс Флер повлияет на отношения с Главным Художественным Музеем Энканто и другими организациями. Вы работаете над проектом скрытно, я не могу контролировать его качество и то, сможет ли он отстоять честь нашей дорогой Каситы на должном уровне. Я бы еще могла довериться вам, если бы у вас были высокие показатели по учебным дисциплинам, но то, какие отметки стоят у вас на данный момент… меня это совершенно не устраивает. Я понимаю, вам может быть сложно дотянуться до установленной в нашем вузе планки качества, особенно, если вы не обладаете какими-либо выдающимися способностями, но это не дает вам повод рушить зарождающиеся карьеры других талантливых людей и делать зло университету… — Никаких злодеяний я не совершала! — не выдерживаю я. — Изабелла и Луиза не были счастливы тому, как складывался их творческий путь, ведь ими руководили вы в угоду своим меркантильным целям! — Кажется, я не давала вам права пререкаться со мной… — злобно шипит ректор, слегка обескураженная моей строптивостью. — Я такой же человек, как и вы, и мне не нужно спрашивать разрешения, чтобы оспорить чье-то мнение и высказать свое! — не отступаю я. — Успех любой дискуссии зависит от обоих её участников, вы слышали об этом? Судя по тому, как маска каменной леди слегка исказилась, вытянувшись и приобретя бледноватый оттенок, определенно слышала. И, воспользовавшись ее заминкой, я с достоинством выкатываю речь — все, что накопилось во время мадригальского монолога: — Такие, как я, которые не могут с первых же дней обучения хватать звезд с неба, кто не обладает ценной и явной предрасположенностью к чему-то, всегда будут для вас плохими, как бы мы не старались. Хотя даже те, кто имеют мегакрутой талант и дают повод вкладываться в университет инвесторам, не в силах вам угодить. Луиза всегда будет недостаточно трудолюбивой для вас, и с каждым разом вы будете все больше и больше нагружать ее работой. Изабелла никогда не станет тем безупречным идеалом, каким вы хотите ее видеть, вам будет хотеться еще и еще выкачивать из ее труда деньги, труда, который ей даже не нравится! Требовать соответствовать образу, который ей противен! Вам уже давно плевать на людей, на творчество, у вас культ дара, который можно перевести в денежный эквивалент! Может, из-за этого у вас столько проблем, вы об этом не задумывались? Поймите, я никому не пудрила мозги и не толкала девочек к переменам в угоду себе и своему проекту, нет, я хотела помочь им просто так! И вам я хочу показать, что студенты имеют право на отдых и что в студентов надо верить, когда они решаются на неординарные эксперименты, просто так! Из любви к Касите! Потому что и я, и девочки, мы любим Каситу! Я замолкаю, переводя дух, кошусь в сторону, желая увидеть реакцию на свои слова. Камило пожирает меня обалделым восторженным взглядом, Иза и Луиза сияют благодарными улыбками, Дора украдкой поднимает большой палец вверх, и даже супруги Куравор смотрят чуть изумленно, но от этого ещё более тепло и восхищенно. Но поражает то, что Эмасьон тоже глядит на меня. Причем с таким выражением, будто она — видавший виды заядлый театрал, заставший блистательно отыгранный дебют молодого актера. С одобрением и гордостью. — Я тоже очень люблю Каситу. — произносит Мадригаль тихим и спокойным голосом, который нагоняет еще больше жути. — Именно поэтому я стараюсь оберегать ее от выскочек с непомерным самомнением, как вы. Я уже наступала на эти грабли, послушалась похожего на вас человека с такими же громкими амбициозными речами, и в результате все стало только хуже. Я не позволю университету вновь опуститься туда, откуда я его с таким трудом вытаскивала… — Миссис Мадригаль. Услышав до боли знакомый голос, я молниеносно поворачиваюсь и чуть ли не ахаю от удивления. Это и вправду Бруно. Стоит на пороге и сверлит фигуру ректора воинственным взором. — Мисс Марикоса не виновата. Это я согласился на совместную работу, я утвердил окончательный план проекта, во всем виноват только я! — С каждым словом Бруно подходит к ректору все ближе, пока не заслоняет меня собой, беря мою руку в свою. — Я одобрил сбор интервью, и она — фууух! — взяла их! Она хотела как лучше! Вы, конечно, что хотите, то и думайте обо мне, но Мирабель и других студентов не трогайте! Повисает пауза. Маго и Мадригаль неотрывно смотрят друг другу в глаза, и с каждой секундой накаляющаяся между ними атмосфера заставляет внутренности завязываться в тугой узел. Ну зачем он пришел, зачем все свалил на себя?! Даже страшно представить, какой сейчас будет реакция ректора… — Миссис Мадригаль, в приемной ожидает декан декоративно-прикладного с завкафедрой скульптуры, произошли накладки в договорённости перевоза скульптурной композиции на фестиваль, говорят, вопрос не терпит отлагательств… — внезапно оживает селектор на столе ректора. — Сегодня не получится, скажи, что встреча переносится. — бесстрастно распоряжается Мадригаль. — На какое время и дату?.. Улучив момент, я подхожу ближе к Бруно и как можно тише шепчу: — Зачем ты это сделал? Я могла сама заступиться за нас и за наш проект… — Ты заступалась за проект и за меня все это время. — так же тихо, но твердо заявляет Маго, переводя в мою сторону непоколебимый серьезный взгляд ярко-изумрудных глаз. — Позволь теперь мне заступиться за тебя. Я не дам тебе расплачиваться за то, за что по праву должен платить я сам. Рядом доносится едва слышный умиленный писк Долорес. Но другие, за неимением регулярного опыта внимать чужим разговорам и улавливать малейшие звуки, кажется, перешептываний не услышали. Изабелла и Луиза глядят на Маго с недоумением, явно не ожидав его появления, на лицах мистера и миссис Куравор читается растерянность, а в выражении последней прослеживается еще и испуг. Видимо, она, как и я, не ожидает от ответочки Мадригаль на такую речь ничего хорошего. А вот Камило, судя по всему, заботит не столько внезапное прибытие Маго, сколько то, что мы держимся с ним за руки. С хмурым видом гипнотизируя наши сцепленные ладони, он в конце концов решает схватить мою ладонь справа, молчаливым взором недвусмысленно требуя объяснений. А я, стараясь избавиться от нервной идиотской улыбки, лишь пожимаю плечами, мол, я вообще не в курсе, может, человек от стресса неосознанно за руку схватился. Господи, не хватает еще, чтобы Бруно вдобавок увидел наше с Камило «рукопожатие». Но Бруно происходящее по другую сторону моего профиля не заботит. На долю секунды я замечаю, как они с Эмасьон ненароком пересекаются взглядами, и Маго тут же спешит уткнуть свой в пол. А деканша продолжает таращиться на него в упор, не скрывая переполняющего ее шока. А потом переводит глаза на меня, и в этих глазах клокочет такая буря эмоций и буйствует такой ворох вопросов и восклицаний, что я невольно интересуюсь у самой себя, а пора ли уже оплакивать мое участие в спектакле? — Весьма благородно с вашей стороны, мистер Маго, что вы решили прикрыть собой студентов и в частности мисс Марикоса. — неожиданно начинает ректор, завершив разговор с секретаршей. — И я даже готова поверить в то, что именно вы являетесь первостепенной причиной создания проекта, который повлек за собой проблемы для вуза. У меня к вам лишь один вопрос — почему? Почему вы опять вмешиваетесь в дела университета? Вам не хватило прошлого раза? Буквально за несколько минут до вашего прихода мисс Марикоса распекала меня за излишнюю циничность и расчетливость, вот только ей неизвестно, что как раз в ее кураторе кроется источник моих стремлений избежать финансового краха, который настиг нас десять лет назад. И стоит Касите едва оправиться от тех потрясений, как теперь уже ваша студентка предрекает нам несчастья. Вы хотите, чтобы в этот раз она стала виновницей разрухи в университете? Если вы желаете лучшего для Мирабель, то не дайте ей пойти по вашему пути, не допустите, чтобы ее имя ассоциировалось с вашим. Свое вы давно запятнали, и доверия к вам у Каситы больше нет. Потому что вы вор, мистер Маго. И ваш эгоистичный поступок лишний раз доказывает, что вам нет дела до Каситы и людей, которым пришлось тяжело и долго разгребать последствия. Я предполагаю, чем в ваших представлениях должен был завершиться ваш проект. И готова прямо сейчас развеять эти иллюзии. Я не верну вас обратно на работу ни под каким предлогом. Семья не терпит предателей. Я чувствую, как отчаянно и крепко сжимает левую ладонь холодная рука, за время речи ставшая почти что ледяной. Несколько секунд мне требуется просто для того, чтобы заставить себя перевести на него взгляд, слишком страшно и заведомо мучительно увидеть последствия безжалостно пронзающих насквозь ректорских слов. И все же я осмеливаюсь поднять глаза. И в ту же секунду сердце сдавливает так сильно, что от нестерпимой боли хочется разрыдаться. Или высказать Мадригаль все, что я о ней думаю. Может, она сказала все справедливо и по факту, но мне абсолютно плевать. Видя, как на мертвенно-бледном лице Бруно цепенеют горечь и беспомощность, а от прежней уверенности не остается и следа, мне становится физически плохо. Сейчас он выглядит таким уязвимым, словно побитый кот, загнанный в угол за провинность, что хочется броситься в атаку, защищать любой ценой, несмотря ни на что. Только сделать это не представляется возможным, а потому я просто сжимаю его руку в ответ, ласково проводя большим пальцем по тыльной стороне ладони, чтобы хоть как-то успокоить и поддержать. — Согласен. — вдруг раздается в тишине его слабый, кажущийся каким-то далеким, голос. — Я не достоин прощения ни в коей мере. Но… пожалуйста, не трогайте девочек. Они ни в чем не виноваты. И Мирабель тоже. Она очень старалась над проектом и не заслуживает того, чтобы его забраковали из-за ее куратора. Прежде, чем делать поспешные выводы, пожалуйста, прочитайте ее работу до конца. Она определённо достойна вашего внимания. И Изабелла после всего, что она сделала для Каситы, имеет право хотя бы на один шанс попробовать себя в другом формате. Быть может, это принесёт гораздо больше пользы и университету, и ей. А Луиза… не думаю, что измученная трудоголизмом певица сможет показать высокие результаты на фестивале, этим она никому лучше не сделает. Конечно, не мне указывать вам, как поступать, просто говорю как есть. Я просто хочу, чтобы вы понимали, как много и самоотверженно студенты трудятся ради проектов и Каситы в том числе, и что они заслуживают пусть даже ежиножды уступки с вашей стороны. Прошу вас, дайте им шанс. И вы больше никогда обо мне не вспомните. — Нет! — вырывается у меня, и я в последний момент спохватываюсь, чтобы это не прокричать. А затем поворачиваюсь к Мадригаль, пытаясь разглядеть в ее каменной маске хотя бы каплю сочувствия, хоть какую-то эмоцию. Господи, ну может же у нее проснуться что-то человеческое! Сдался мне этот проект, если он не вернет Бруно в Каситу! Он ведь ей не чужой человек, у них столько всего было в прошлом, не может же она вот так просто… — Хорошо, я принимаю ваши условия. — невозмутимо произносит ректор. — Я обещаю взять на рассмотрение работу мисс Марикоса, и, если я сочту ее более-менее приемлемой, включу в списки. Тоже самое касается мисс Флер и мисс Фьерза. Если принятые ими решения не станут для университета очередной головной болью, я смогу с ними смириться. Но только в том случае, если вопрос о вашем трудоустройстве в Касите впредь подниматься на будет. Поверьте, мистер Маго, тут вам уже никто не будет рад… — Простите, миссис Мадригаль, но здесь вы глубоко заблуждаетесь! — внезапно раздаётся звонкий голос. Пару мгновений слышится шуршание, и Изабелла решительно пересекает кабинет, с громким шлепком опуская несколько листов на ректорский стол и бесстрашно глядя прямо в лицо Мадригаль. — Это подписи тех, кто требует возвращения мистера Маго обратно на должность преподавателя и декана философии. Тут почти весь факультет изящных искусств, включая и подпись проректора. — А это петиция от лица музыкального факультета. — следом за подругой громогласно заявляет Луиза, предъявляя ректору еще бумаги. — Подпись декана факультета здесь тоже есть. — А это петиции с остальных факультетов. — На стол с рук Долорес опускается стопочка листов. — Подписями всех деканов похвастаться не могу, но главное, что здесь есть все подписи обучающихся. — Дора оборачивается и с торжествующей улыбкой подмигивает мне. — Ну, почти все. — Да, точно! — спохватываюсь я, распахивая сумку и доставая оттуда заключительную петицию. С гордостью встаю рядом с подругами у стола и победоносно придвигаю к Мадригаль бумагу. — Это с факультета искусства и гуманитарные науки. Не хочу ничем вас обидеть, миссис Мадригаль, но в этом случае вы просчитались. Мистер Маго нужен Касите. Произнеся финальную фразу как можно пафоснее, я спешу повернуться к Бруно, желая побыстрее увидеть его реакцию. Тот стоит с совершенно ошеломленным видом и оторопело смотрит то на одну, то на другую студентку, силясь поверить в происходящее. И когда поверить получается, он останавливает взгляд на мне, отчего все внутри начинает трепетать от счастья. Нездоровая бледность на лице исчезла, сменившись смущенным румянцем, а блестящие от слез глаза глядят с такой любовью и благодарностью, что я еле сдерживаю в себе ликующий визг. — Это все, конечно, прекрасно, — звучит голос ректорши, уже не столь спокойный, как прежде, но все еще не теряющий самообладания, — вот только тут не хватает подписей одного факультета. Черт! Черт-черт-черт!!! А я до последнего верила, что она не заметит! — Я так понимаю, никто из актеров не желает видеть мистера Маго в качестве своего преподавателя. Может, я бы закрыла на это глаза, но почти половина преподавательского состава не поставила своих подписей, да и проигнорировать мнение целого факультета я не могу, тем более самого многочисленного. Верно, мисс Эмасьон? И все мы тут же поворачиваемся в сторону деканши. Та, и без того абсолютно ошалевшая от происходящего, теперь кажется совсем потерянной и даже испуганной таким всеобщим вниманием. Сначала она смотрит на Мадригаль, которая всем своим видом демонстрирует, какой именно ответ она ждет от подчиненной. Затем проскальзывает взглядом по Изабелле, Луизе, Долорес, Камило и, наконец, мне, и в ее глазах явственно читается все, что она думает по поводу подобных манипуляций за ее спиной, в особенности касательно того, чье имя даже называть не положено. И с каждой секундой мне становится все сложнее сохранять в себе боевой дух и надежду. Она и так изначально в числе первых не хотела видеть Бруно в Касите, а теперь еще может запросто разозлиться из-за наших махинаций. Что способно заставить ее возразить Мадригаль?.. А потом Эмасьон встречается взглядом с Маго. В этот раз он не стремится отвернуться, позволяя немому диалогу случиться. И этот диалог действительно не нуждается в словах. По выражению Бруно видно, что он, как я, не ждёт чудесного прощения со стороны бывшей подруги, но при этом не выглядит жалобно или просяще, вымаливая сострадание, а с пониманием и смирением осознает, что отказ в его случае будет вполне справедливым. Вот только сама Эмасьон не спешит с отказом. В том, как она глядит на Маго, прослеживается что-то такое, отчего в душе я хоть немножечко, но начинаю верить, что чудо может свершиться. А еще вдруг вспоминаю — ведь эти два декана и есть Тьемпо и Футуро, чьи образы мы с Камило кропотливо воссоздаем в спектакле. Сейчас преподаватели особенно похожи на этих героев, я словно смотрю на одну из сцен в постановке, причем на ум приходят именно те сцены, где им всего по пятнадцать и они только знакомятся. Не знаю, откуда это чувство, но ощущаю в себе его я очень стойко. Да и по виду Эмасьон кажется, словно она за несколько мгновений проживает все эти сцены — олицетворение их биографий. И лицо у нее вдруг делается особенно страдальческим и печальным, и с этим лицом она вновь поворачивается к нам, вглядывается в нас уже с совсем другим настроем. И в последнюю очередь останавливается опять на мне, и смотрит дольше всего, словно пытается увидеть во мне что-то очень важное. А затем принимает решение. Эмасьон встаёт, подходит к ректорскому столу, с невозмутимым видом берет ручку, чистый лист из стопки и быстро что-то выводит, в конце ставя подпись. — Вот. — без эмоций чеканит она. — Считайте это подписью за весь факультет. Никто из моих студентов возражать не станет. И прежде, чем Мадригаль успеет вставить хоть слово, круто разворачивается и широким шагом пересекает кабинет, по пути бросив мимолетный взгляд на нас с Бруно. Дверь за деканом с шумом захлопывается, но мы все так же продолжаем молча стоять, как громом пораженные. Из всеобщего шока всех выводит Камило: — Что ж, наверное, лишней не будет еще и подпись старосты группы. — весело произносит он, ставя на бумаге росчерк, после чего с широкой улыбкой поднимает глаза на ректоршу. — Ну это так, для верности. — Получается, все факультеты «за». — с нескрываемой радостью подытоживает Куравор. — Пусть не весь педагогический состав согласен, но ведь личные распри в коллективе не должны идти в противовес мнению учащихся, правда? Помнится, вы сами говорили, что Касита ценит своих студентов, и тех, кому она обязана своим созданием. На последней фразе ледяное изваяние в виде лица Мадригаль слегка оттаивает. Даже намек на эмоции прослеживается, какая неожиданность. — И отрекаться от своих слов не буду. — чуть дрогнувшим голосом говорит она, поворачиваясь к Бруно с натужно-вежливой улыбкой. — Не в моих правилах идти против всего университета, а потому придётся взять вас обратно, мистер Маго. Андреа, будьте добры, занесите в кабинет бланк приказа о приеме на работу. — Это ректор говорит уже в селектор. — И сообщите мистеру Каброну о его увольнении. Приказ можете заполнить сами, я подпишу. Укажите, что отработка на требуется. В причинах напишите «несоответствие должности». Буквально через секунду секретарша влетает в комнату, и, пока Мадригаль лично заполняет документ, сердце начинает все безудержнее и сильнее заходиться в переполняющей меня эйфории. Поверить не могу, мы сделали это! Такое чувство, что я ждала этого вечность, но это случилось! Мы вернули Бруно на должность! А Каброн уйдет отсюда далеко и надолго (очень надеюсь, что и вовсе навсегда)!!! Я оборачиваюсь к Бруно, жаждя поскорее поделиться своим восторгом, но он, похоже, со мной этих эмоций не разделяет. Он вообще никаких эмоций в данный момент не разделяет. Стоит здесь, а сам блуждает в какой-то прострации, глядя перед собой остекленевшими глазами. Видимо, просто никак не может переварить происходящее. Или не может до конца поверить, что это «происходящее» стало возможным благодаря Эмасьон. Но как бы то ни было, меня так распирает выплеснуть наружу взлетевшее до небес настроение, что я вмиг подскакиваю к нему и дергаю за рукав: — У нас получилось! — тихонько пищу я, едва сдерживая бурлящий внутри триумф. Маго с озабоченным видом обращает на меня взгляд. Он еще где-то далеко, в своих мыслях, но мое воодушевление все же возвращает его в мир реальный. — Да. Получилось. — шепчет Бруно, с нежностью гладя меня по плечу. И сейчас мне так хочется броситься ему на шею, обнять крепко-крепко и вопить на весь свет, что смогла, что добилась нашей победы! Но не могу. Во-первых, потому что тут куча народу и это кабинет ректора. А во-вторых, потому что рядом стоит Камило. Я и так дала ему чересчур много поводов для подозрений. — Вот, приказ подписан. — декларирует Мадригаль с тем же официозом, даже бланк для убедительности показывает. — Добро пожаловать обратно в Каситу. Надеюсь, никаких инцидентов у нас в будущем не возникнет. Бруно сразу хмурится. Обязательно надо было это говорить?! — Что касается проекта, то я готова записать вас на прогон сразу, без предварительного ознакомления с содержанием. Хочу в полной мере насладиться первым впечатлением. Ваша работа повлекла за собой столько событий и перемен, что она должна быть по меньшей мере очень достойной. Тем более, раз в этом году кафедра народного пения пролетает, а кафедра живописи идет на большой риск своим экспериментом, я вправе возложить на факультет философии большие надежды. Остаётся верить, что на этот раз вы нас не подведете, мистер Маго. — Огромное вам спасибо, миссис Мадригаль, за оказанное доверие! — спешу прервать ее я, хватая Бруно за руку и потихоньку направляясь к выходу. Мадригаль курсы по психологическому давлению проходила или что? Сейчас Бруно так себя накрутит, что потом вообще выступать не захочет. Все, хорош, пусть оставит нотации при себе, у нас сегодня праздник! Едва оказываемся за дверями кабинета, как тут же мы с девчонками бросаемся друг к другу обниматься с радостными визгами. — Мы это сделали!!! — наполняется коридор нашими победоностными криками. — Мы ее уломали! У — ЛО — МА — ЛИ! И лишь вдоволь нашумевшись и выпустив напряжение облегченным смехом, вспоминаем о виновнике торжества. — Как вам наш секретный план, мистер Маго? — спрашивает жутко довольная Изабелла. — Здорово вышло, правда? — Я даже… не знаю, что и сказать. — растроганно бормочет Бруно, оглядывая нас с бесконечной признательностью. — Одних слов явно будет мало, чтобы выразить, в каком неоплатимом долгу я перед вами. — Это идея Изы! — хвастаюсь я. — Это она придумала написать петицию! А Луиза быстрее всех собрала подписи со своего факультета! А Долорес так вообще сумела подключить все остальные факультеты почти в одиночку! Даже некоторых преподавателей смогла уломать! — Эй, я между прочим тоже внес немаловажный вклад, я подпись свою поставил! — с притворной обидой вклинивается Камило. — Но как такое возможно? — обескураженно вопрошает Бруно. — Как у вас получилось уговорить столько людей поставить подписи за меня? — Уф, мистер Маго, будто вы и сами не понимаете! — с доброй усмешкой отмахивается Дора. — Где вы, а где этот самопровозглашенный царек философии… Девушка неожиданно замолкает, чуть наклоняет голову, вслушиваясь в невнятный коридорный гул, и с мрачным видом поджимает губы. Я устремляю взгляд туда же, что и она, и уже собираюсь спросить, что именно ее насторожило, как вдруг и сама слышу голос, который бы пожелала никогда в своей жизни не слышать. — … на мое место?! Это неслыханно! Она понимает, какого ценного работника рискует упустить? Я ведь уйду и больше не вернусь, так и знайте! Хлебнете вы с вашим возвращенцем горя, да поздно будет! Все это Каброн выговаривает бедной секретарше, что семенит рядом с ним на тонюсеньких шпильках и все пытается хотя бы слово вставить в его гневную тираду. Но желчный поток сознания бывший сотрудник прерывает сам, внезапно заметив Маго. Может, из-за того, что мы стоим рядом с кабинетом ректора, а может, ему подсказало шестое чувство, но, кажется, Каброн узнал в Бруно своего соперника. Сделав несколько шагов в нашу сторону, самовлюбленная истеричка с неприязнью выплевывает: — Вы — мистер Мано? — Мистер Маго. — невозмутимо поправляет Бруно. — Да какая разница?! — разъяренно рявкает Каброн, после чего вновь обращается к секретарше, бесцеремонно указывая на вернувшегося декана пальцем. — Вы что, всерьез заменили меня на него? Да вы с ума сошли! Он ведь студентов толком ничему не научил! — А вы, я смотрю, проявили прямо-таки чудеса педагогики, раз на вторую неделю работы все факультеты потребовали моего возвращения. — парирует Бруно. У Каброна чуть челюсть от возмущения не отвисает. — Да как вы смеете! — остервенело рычит он. — Чем вы-то можете похвалиться, неумелой пиар-компанией вашей личности? Бойкотированием вашего имени на потеху публике? Просто поразительно, как вас с такой отвратительной репутацией могли взять обратно! — Тут внимание Каброна переключается на мою персону, и его физиономия искажается злобной глумливой ухмылкой. — Так это ты тогда вякала про его фамилию, да? Странно, что я вообще тебя вспомнил, на моих лекциях была от силы три раза. Это ты наверняка подсуетилась с этим всем, да? Ничего учить не хочешь, вот и подбиваешь клинья к тем, у кого попроще. Слушай, он тебе зачётки автоматом ставит, что ли? За красивые глазки, да? — Каброн опускает глаза с моего лица на грудь, и его ухмылка становится ещё омерзительнее. — И не только за глазки… От такого хамства у меня аж в горле воздух застревает. Скотина беспардонная, у него совсем совести нет?! Так и хочется хорошенько врезать ему между ног, да даже просто пощечину влепить, но вместо этого чувствую, как щеки начинают предательски пылать от досады, а к горлу подступают горячие слезы. Идиотка, не смей, не смей при нем разреветься, прекрати сейчас же!.. — Давайте не будем переходить на личности. — раздается голос, от которого по спине пробегают мурашки, зато слезы высыхают моментально. Бруно по-прежнему говорит предельно вежливо, и смотрит на Каброна очень спокойно, однако в его тоне проскальзывает что-то до жути устрашающее. И изумрудные глаза готовы пронзить нахала насквозь испепеляющим взором. Никогда прежде его таким не видела. Хотя нет, видела. На том плакате с чердака. Пугающие зелёные глаза с неоновым, будто магическим, блеском. Даже мне от такого становится не по себе. До тех пор, пока Бруно не берет меня за руку, ласково и успокаивающе поглаживая ладонь пальцами. И я моментально ощущаю себя в безопасности. — Унизить и обвинить во всем никак не провинившуюся перед вами девушку — самое низкое и подлое, что вы могли сделать в этой ситуации. — продолжает Бруно, не сводя с Каброна немигающего взгляда. — Не знаю, как у вас обстоят дела с профессиональными качествами, — хотя, по слухам, вы и здесь выдающихся способностей не проявляете — но вот с нравственными у вас явные проблемы. Вы совершенно не умеете уважать других. Студентов, коллег — не важно. У вас нет осознания ценности каждой личности, и что самое плачевное — вы не цените место, в котором работаете, и людей, которые вас окружают. Даже к вам я стараюсь проявлять уважение, хотя, возможно, вы этого и не заслуживаете. Поэтому, прошу вас — сделайте шаг навстречу позитивным изменениям, с уважением и к себе, и к окружающим покиньте это место. И может быть когда-нибудь вы сможете стать достойным педагогом. Но уже не здесь. Несколько мгновений Каброн просто закипает в своем собственном яде, не зная, что и ответить. Еще бы, его сейчас так искусно послали нахер! Он вообще должен принять это за честь! Но нет, Каброну благоразумно ретироваться без шума и пыли его маленький мозг не позволяет. И от того он начинает изрыгать дурацкую бессвязную туфту: — Вы хотите назвать меня некомпетентным педагогом?! Да как у вас на такое наглости хватает! Да я… да я… я могу и жалобу на оскорбление личности и достоинства подать! И поверьте, я этого так не оста… — Позвольте я прерву вас. — перебивает его Бруно. — Вы и так вполне ясно дали мне понять, что конструктивного разговора с деструктивной личностью у меня сложиться не может. Поэтому давайте завершим нашу беседу на компромиссной ноте. Мирабель, — обращается он ко мне со всей серьезностью, — предупреждаю, сейчас ты можешь разочароваться в моей интеллигентной натуре. И эта интеллигентная натура без задней мысли демонстрирует Каброну средний палец. А затем, удостоверившись, что собеседник явственно запечатлел в своей голове этот поистине исторический момент, берет меня под руку и безмятежно произносит: — Девушки, — ну и Хамел, разумеется — предлагаю отойти в сторонку и дать возможность мистеру Каброну обдумать посыл моего жеста наедине. С этими словами мы с Бруно поворачиваемся к выходу, нечеловеческими усилиями пытаясь подавить приступ хохота. Лишь оказавшись на улице, мы всей нашей оравой позволяем себе всласть проржаться. — Ну вы, конечно, даете, мистер Маго! — кряхтит от смеха Камило. — Я даже предположить не мог, что у вас рука, точнее, палец, на такое подняться может! — Такой же знак я покажу тебе, Хамел, если ты будешь все занятия в телефон пялиться, а потом зачет у меня просить. — усмехается Бруно. — Але, мы же специально вас вернули, чтобы фигней стра… — намеревается возбухтеть кучерявый, но мы с девчонками оперативно останавливаем его, дружно пихнув в бок. — Слушайте, а может сходим куда-нибудь? — на радостях предлагает Иза. — А то сегодня день такой чудесный: мистера Маго вернули, мистера Каброна послали, определенно это надо отметить! — Давайте в кафе какое-нибудь. — отзывается Луиза. — О, я за! — моментально вскидывает руку Камило. — Еще бы ты был не за, одна жратва на уме. — фыркает Долорес. — Хотя я так-то тоже не против. — Ну все, супер! — оживленно откликаюсь я. — Бру… Мистер Маго, пойдемте? Бруно поднимает на нас растерянный взгляд. — Подождите, а я… тоже нужен? — непонимающе уточняет он. Мы с удивлением переглядываемся. — Конечно, это же в первую очередь ваш праздник, ваша победа! — восклицает Иза. Пару секунд Бруно молчит, словно ожидая, что мы передумаем, а потом вновь неуверенно уточняет: — А вам… не скучно будет со мной сидеть? — Мистер Маго, положа руку на сердце — с вами точно не соскучишься! — хихикает Дора. — Конечно, нет, вы что! — почти хором уверяю я вместе с Изабеллой и Луизой, окружая Бруно и неспеша продвигаясь вместе с ним вниз по улице. А у него такое лицо, как у беспризорного ребенка, которого вдруг с улицы подобрали, обогрели и пообещали заботиться. Какое счастье, что мы собрались такой большой компанией, он хоть к социуму привыкнет! И к тому, что на него всем не наплевать. — А как вы узнали, что я у Мадригаль и по такому вопросу? Опять за стенами были? — интересуюсь я, когда мы идем уже не кучкой, а посвободнее, по парочкам или поодиночке. Но конспирацию все равно соблюдаю. Не из-за девочек, конечно, — им я ещё не говорила, но если начнут расспрашивать, то скрываться не буду, незачем, да и болтать лишнего кому не надо они не станут — а из-за Камило, которого обращение на «ты» может с легкостью насторожить. Бруно, кажется, мое «вы» несколько покоробило, но виду он не подает. Только вот как-то странно оглядывается на идущую чуть позади Долорес, а потом кивает. — Ну и как там с трещинами, порядок? — Да не особо. — не слишком оптимистично отвечает Маго. А сам все на Дору посматривает. Та делает вид, будто самозабвенно клацает в телефоне, а на самом деле украдкой за нами наблюдает, еще и пытается незаметно палец приложить к губам. Так-так. Неужели так совпало, что Бруно стоял рядом в тот момент, когда меня вызвали к ректору? И Долорес кому-то там усиленно печатала в приемной… — Не переживай…те. Все обязательно наладится, я уверена. — бросаю я напоследок и слегка притормаживаю, поравнявшись с Дорой. — Это ты ему написала, да? Что меня вызвали на ковер к Мадригаль по поводу проекта? — Фу, Мира, ну чего ты норовишь все испортить! — недовольно цокает девушка, отрываясь от смартфона. — Так было романтично — он, как истинный принц, почувствовал сердцем, что с принцессой приключилась беда, и примчался спасать ее на белом коне! — Ага, учитывая, что все это завертелось как раз из-за принца, и в итоге спасать его пришлось всем нам! — прыскаю я. Хотя версия Доры мне нравится. Он ведь и правда защитил меня перед ректоршей, и перед Карбоном тоже… Но в голову ни с того ни с сего приходит совершенно другая ассоциация. — Он скорее даже не на принца, а на принцессу походит. На Золушку, например. — На Золушку? — недоуменно хихикает Долорес. — Ну да. Дружит с крысами, скрывается на чердаке от злобной мачехи, — ну типа от Мадригаль — ещё и по дому работу делает, в целом универе заштукатурить трещины пытается… — А Куравор с Эмасьон навроде сводных сестер? — развивает мысль Дора. — Ну нет, Куравор точно на вредную сестру не тянет. И Эмасьон, особенно после сегодняшнего, тоже. — А мне кажется, Маго больше на Чудовище смахивает. От испуга я чуть с ума не схожу. А Камило преспокойно втискивается между нами. И с каких пор он здесь подслушивает? Надеюсь, сравнение с принцем до его ушей не дошло? Хотя нет, судя по расслабленному виду, не дошло. — С чего это на Чудовище? — хмуро интересуется Долорес. — Ну смотрите, во-первых, бойкот можно приравнять к проклятию, типа наказание за проступок в прошлом. Во-вторых, про то, что он живет на чердаке, никто не знает. В-третьих, сам чердак наподобие запретного крыла, там всякие секретики хранятся, букет цветов на картинке… — Какой еще букет? — переспрашивает Долорес. — Да никакой, не бери в голову. — поспешно говорю я. Про карты я ей решила пока не рассказывать. — Ну и в-четвертых, для того, чтобы избавиться от проклятия, он использует девушку, которая своим проектом должна развеять чары и показать, что Чудовище на самом деле человек, да не просто человек, а к тому же еще и препод! — с долей иронии заканчивает Камило. — А ты у нас Гастон, что ли? — саркастично усмехается Дора. — Ну… а почему бы и нет? — внезапно соглашается кучерявый. — Что ж, пусть будет такой расклад. — ехидно улыбается Долорес, отходя чуть вперед и оставляя нас с Камило наедине. — Я, правда, мульт давно смотрел и не до конца, там ведь Белль с Гастоном остается? — на всякий уточняет парень. Я лишь кошусь на него со вздохом. — В следующий раз, преде чем что-либо сравнивать, с материалом ознакомься поосновательней. — советую я, после чего подхожу к Луизе и Изабелле. Лучше с ними буду болтать, так безопаснее. До кафе мы, слава богу, добираемся без приключений и без всяких дебильных сопоставлений (ну и как мне теперь это развидеть?!). Зато с рассадкой получается весьма щекотливая ситуация — Бруно и Камило располагаются аккурат по обе стороны от меня. Благо каждый из них занят своим делом — кучерявый тут же приступает к детальному изучению здешнего ассортимента, а Маго… А Маго сидит скромнягой, молчком листает меню, а после заказа со смущенной улыбкой наблюдает за нашим бурным общением. Буквально час назад кидался в бой с ректоршей, Каброна завуалированно посылал на три известные буквы, а сейчас застеснялся! Хотя я все понимаю, он просто отвык от всеобщего внимания (в позитивном ключе) и заботы. А потому мне остается только его подбодрить. Я мягко опускаю свою ладонь на его и взглядом стараюсь показать, что здесь, с нами, ему совершенно не нужно замыкаться в себе и бояться сделать что-либо неправильно. И мне отвечает такой же теплый взгляд, и наши руки каким-то образом оказываются на моих коленях. Вдруг на своих коленях, помимо наших рук, я чувствую еще одну ладонь. Чуть поворачиваю голову и вижу, что из-за буклета с сезонными блюдами на меня игриво смотрит пара темных глаз. Ну чудесно, доигралась! И руки убрать неудобно, и сидеть так тоже стрёмно. Поэтому остаётся только успокаивать себя и надеяться, что все обойдётся. Все, Мира, дыши глубже, и не красней, не красней, так точно все обо всем догадаются! И не напрягайся сильно, они так тоже могут заподозрить, расслабься, хоть как-нибудь, да расслабься… Внезапно кто-то ударяет меня по ноге. Поднимаю голову и встречаюсь глазами с Долорес, выражение лица которой не предвещает ничего хорошего. Она настойчиво указывает зрачками в пол, и я следую ее примеру. Опускаю взгляд и… мгновенно раздвигаю колени поврозь. Ещё бы чуть-чуть — и два моих кавалера сцепили бы руки в дружном рукопожатии. Доуспокаивалась, блин! Хорошо хоть Дора заметила… Стоп. Дора заметила. Ну все. Приплыли. Я с замиранием сердца поднимаю глаза обратно на девушку. И от ее взгляда мне сразу же хочется спрятаться куда-нибудь под стол. Если когда-то вас будут пытаться убедить, что взгляд не способен убить — не верьте. То, как неотрывно меня сейчас гипнотизируют два округлившихся карих глаза, вне всякого сомнения доказывает обратное. Мамочки, что я наделала?! Что она мне после такого скажет? Что я ей после такого скажу? Что она вообще сделает после такого со мной??? Нет, я больше не могу выдерживать этот взгляд, я так просто умру! Долорес, милая, ну услышь меня, ну отвернись, пожалуйста, я тебе все потом объясню! Как-нибудь… если смогу… если эта ситуация вообще поддается объяснению. В любом случае, надо срочно на что-нибудь отвлечься, пока меня собственная совесть на пару с застывшим взором Доры не съела. Что там сейчас девчонки обсуждают? — … да уж, канделябр с каждым годом лишь свирепее становится. — вздыхает Изабелла, соскабливая с тарелки остатки пучеро. — И не говори. — вторит ей Луиза. — Я, конечно, все понимаю, руководство универом — дело нелегкое, но ведь никто, кроме нее, не виноват, что с этим у Каситы напряг. — Вот-вот! А она все проблемы спихивает на окружающих! На студентов, на преподов, все равно! Один недостаточно талантливый, другой недостаточно трудолюбивый! Сегодня так совсем пересекла все границы! Назвать мистера Маго вором — это нормально вообще? Рядом со мной доносится сдавленный кашель. — Мистер Маго, поверьте, вас ни в коем случае это не должно заботить, ведь всем понятно, что ректор просто вспылила! — пытается утешить Луиза заметно помрачневшего Бруно. — Хотя даже для ее сложного характера подобное уже слишком. — Я тоже так считаю. — поддакивает Иза. — Мы-то с ребятами точно знаем, что для вас Касита так же важна, как и для нас. Правда, Лори, Камило? Те, до этого сидевшие в благоразумном молчании, многозначительно переглядываются. — Это точно. — только и произносит кучерявый. — Кхм, я тогда отлучусь ненадолго, воздухом подышу. — сдавленно бормочет Бруно, торопливо вставая из-за стола. Я с беспокойством на него оглядываюсь, но Маго лишь слабо улыбается, мол, все в порядке. Ага, конечно, в порядке. Час от часу не легче, ей богу. — Мы что, что-то не то сказали? — в смятении шепчет Иза, глядя вслед уходящему преподу. — Да нее, все нормально, душновато здесь, вот и все. — спешно уверяю я, а в голове с нарастающим волнением прикидываю, не успеют ли замучить Маго в одиночестве его тараканы. Но накрутить себя тревожными мыслями не успеваю — раздается телефонная трель. — Але, Каролин, привет! — здоровается в трубку Изабелла. — В кафе сижу, а что? Сегодня? Блин, точно, я уже забыть успела! Прости, пожалуйста, через полчаса буду! Девушка тут же кидает смартфон в рюкзак и вскакивает с места. — Ребят, я сильно извиняюсь, но мне срочно бежать надо, мы договорились с командой встретиться, доработать кое-что до прогона, а у меня из головы совсем вылетело! С вами очень классно было посидеть, правда, но долг зовет, как говорится. — Из, а ты на такси поедешь? Парк Аллегрея будешь проезжать? — интересуется Луиза. — Может, вместе сядем, свою половину за проезд заплачу, а то не хочется до корпуса на автобусе трястись. — Окей, без проблем! — с охотой соглашается Изабелла. — Тогда мы пойдем, Лори, Мира, Камило, всем пока! — Пока! — прощаюсь я. — Каролине передавай привет… — А давайте вас Мира до машины проводит? — вдруг предлагает Дора. — Заодно и посмотрит, как там мистер Маго… И в мою сторону тут же прилетает такой выразительно-настойчивый взгляд, что я сама собой встаю со стула. В принципе, весьма здравая мысль! А то, чую, остаться вместе с Камило один на один с Долорес будет чревато дурными последствиями. — Я могу вместе с очкастой пойти проводить… — неожиданно подает голос Камило, но Дора осаждает его настолько суровым «не можешь, тебе ещё десерт не принесли», что кучерявый даже рыпаться больше не смеет. А я стараюсь как можно реще ретироваться к выходу, подгоняя следующих за мной подруг. Выйдя из кафе, я первым делом оглядываюсь в поисках Бруно. И нахожу. Он стоит у задней стены здания, около черного входа, и задумчиво разглядывает асфальт под ногами. Иза с Луизой окрикивают его на прощание, выуживая на мое счастье из тяжелых дум, и тот машет им в ответ, даже улыбается. Значит, не все так плохо. Такси приезжает удивительно быстро, и я, напоследок обнявшись с девочками, мчусь к Маго. — Что ты бегаешь за мной, как хвостик? — по-доброму смеется он. — Не переживай, я скоро приду. — Ну как я тебя тут одного оставлю? — смущаюсь я и, немного подумав, добавляю. — Ты из-за слов Мадригаль так расстроился, да? Молчание. — Вот из-за этого точно не надо расстраиваться, правда! — не дождавшись ответа, продолжаю я. — Тебе ведь все наши сказали, что они на твоей стороне! Мало ли, что там ректор сказала… — Я бы и не расстраивался, если бы это было неправдой. — внезапно доносится рядом. Это что… вроде как признание? Ну то есть, он ведь практически в открытую сейчас подтвердил, что причастен к воровству. Значит ли это, что… Нет, наверное, докапываться до сути пока рано. И не то время. Нужно действовать максимально аккуратно. Попробовать посмотреть, готов ли он рассказывать дальше. — Но в любом случае, наверняка это произошло случайно. Как бы то ни было, ты ведь не хотел, чтобы все так сложилось, верно? Снова недолгое молчание. Затем короткий кивок. Ясно, с расспросами стоит повременить. Пока просто надо поддержать. — Послушай, — вкрадчиво начинаю я, беря в руки его ладонь, — я не знаю, что там и как было в прошлом, и не хочу насильно лезть к тебе в душу. Я помню, что ты говорил насчет вопросов на эту тему, и я полностью уважаю и принимаю эту просьбу, и не против услышать твою историю, только когда ты будешь готов. Просто я искренне считаю, что прошлое нужно оставить в прошлом. Не важно, что там было. Сейчас самое главное обратить внимание на будущее… — Да я понимаю. — кивает Бруно, накрывая мои руки второй ладонью. — И я очень хочу это сделать, но мне сложно. Честно. После тех крупных ошибок, что я совершил, снова возвращаться в строй совсем непривычно. Даже можно сказать страшно. Страшно, что опять ничего не выйдет. Или что сделаю только хуже. — Но так можно лишить себя стольких новых шансов, новых возможностей! И тем более, в кое-чем у тебя уже есть маленькая победа. Может, даже и большая. После десятилетнего неупонимания ты ведь не побоялся готовить со мной проект, перейти в разряд… более близких отношений. Здесь ведь ты не боишься? Бруно поднимает глаза и оглядывает меня полным любви и грусти взглядом. — А кто говорит, что не боюсь? Очень боюсь. Боюсь потерять тебя. Как потерял тех немногих дорогих мне людей. Ох… И что на это ответить? Я и не смогу подобрать слов, соразмерных пронзительным изумрудным глазам, смотрящим с печалью и нежностью. И в голову не приходит ничего другого, как подойти ближе и обнять, крепко-крепко. — Не потеряешь. Я всегда буду с тобой. И это правда. Не важно, девушкой или просто другом. Я уже не смогу его отпустить. Звучит громко, особенно спустя всего две недели после знакомства. Но эти две недели пролетели будто целая маленькая жизнь. И сейчас мне кажется, что на мою большую жизнь они, как ни что другое, повлияли очень сильно. — Чем я заслужил такое чудо, как ты, Мирабель? — шепчет Бруно, ласково прижимая меня к себе как можно ближе, словно страшась, что чуть отпустит — и я исчезну, бесследно растаю в его руках. А я еще теснее жмусь к пушистому джемперу, с наслаждением ощущая мягкие поглаживания шершавых пальцев по волосам. И понимаю, что даже за пару дней разлуки успела неимоверно соскучиться по его прикосновениям, запаху, просто по его присутствию рядом. — Кстати, то, как ты вступился за меня перед Мадригаль и Каброном… это было так неожиданно. И очень, очень приятно, правда! И ты не представляешь, как я благодарна тебе за это. — Неожиданно? — с долей лукавства вопрошает Бруно, слегка отстраняясь. — А ты думала, я не могу тебя защитить? — Нет, ты что, просто… — Да ладно, все я понимаю. — добродушно усмехается он. — Вечно ною, а ты вечно меня из нытья вытаскиваешь. Так себе храбрый рыцарь. Буду исправляться. — подмигивает Маго, оставляя на моем лбу немного колючий от щетины поцелуй. — Ладно, я пойду тогда. В конце концов, надо морально подготовиться к трудовым будням после двухнедельного перерыва. Да и вы наверняка сейчас будете расходиться. — Прощаться с остальными не будешь? — Ну, с Долли я могу и отсюда попрощаться. — Бруно с улыбкой машет куда-то мне за спину, и я, обернувшись, с изумлением обнаруживаю смотрящую на нас из окна Долорес. И долго она так стоит? Контролирует ситуацию, что ли? — А Хамел, думаю, будет не против, если я передам ему свое «пока-пока» через тебя. — ухмыляется Маго. — Но только ты передай, а то мало ли, обидится еще, он же судьбоносный вклад внес, подпись поставил! — Да уж. — не слишком весело смеюсь я, с ужасом вспомнив, что вместе с Долорес в кафе остался только Камило. А он где?! Он же не мог нас увидеть, верно?.. — Тогда до завтра, мышонок. — прерывает мои раздумья лёгкий поцелуй, на который я отвечаю не сразу, увязнув в беспокойных мыслях. — До завтра. — запоздало произношу я, отрешенным взглядом провожая уходящую фигуру. А затем пулей мчусь в кафе. Не обнаружив кучерявого за нашим столиком, я не на шутку пугаюсь. Начинаю звать его, сначала негромко, но постепенно сдающие нервы заставляют перейти чуть ли не на крик. — Ками! Камило! Хамел, ну где ты, это нормально вообще не отзываться?! — Не ори. Домой я его отправила. Чтобы сцен ревности здесь не устраивал. Знакомый голос, теперь звучавший с какими-то недобрыми нотками, заставляет меня испуганно обернуться. Дора стоит в фойе и оценивающе осматривает меня, словно впервые видит. — Долорес… — боязливо бормочу я, предвещая разговор отнюдь не из приятных. — И как давно у вас с Камило? — резко и сразу в лоб спрашивает она. — На самом деле ещё раньше, чем с Бруно. — виновато признаюсь я. — То есть не то, чтобы раньше, я как бы раньше в него влюбилась, но думала, что он меня не любит, а потом все завертелось с Бруно, а затем он мне признался и… В общем, все сложно. — Понятно. — мрачно отзывается Дора. — Наверняка ты сейчас скажешь, что я дура, что мне нужно бросать Камило и остаться с Бруно… — стыдливо шепчу я, не решаясь даже поднять глаз на девушку. — Я ничего не хочу сказать. — неожиданно заявляет она. — Я столько таких историй переслушала, и по итогу для таких случаев выработала одну единственно правильную стратегию — никому ничего не советовать. Себе дороже обходится. Важно, чтобы твой выбор был только твоим, никем не навязанным и сугубо добровольным. Я очень хочу, чтобы tio Бруно был счастлив. Но если я заставлю тебя насильно остаться с ним, никому от этого лучше не станет. Решение должно исходить только от тебя. Решишь остаться с Маго — я буду только счастлива. Останешься с Камило — твоё право. В конце концов, будет только хуже, если ты выберешь Маго, а в тайне будешь мечтать о кудрявом. — И как мне выбрать, с кем остаться? — беспомощно лепечу я. — По любви, наверное. — хмыкает девушка. — В этом-то и проблема! Я не знаю, кого люблю больше! Вернее, я каждого люблю по-своему. Я уже пыталась даже их как-то сравнивать, находить плюсы-минусы, но без толку, так ещё больше запутываюсь! — Мда, ситуевина. — угрюмо изрекает Дора. — Как тебя угораздило-то вообще… Они ведь абсолютно разные! Да, разные. Я и сама не понимаю, как так вышло. И ничего общего между ними нет… Или есть? Погодите-ка… Тот день, когда я впервые это почувствовала. Я увидела Камило на сцене. На сцене в образе Футуро. Образ Футуро… Пожалуй, это главное, что объединяет их. И это то, с чего все началось. Один мастерски воплощает его на сцене в настоящем. Второй когда-то являлся им в прошлом. А сам Футуро предсказывает будущее. Невероятно… И все же это объясняет, почему я влюбилась сразу в двоих, причем так непохожих друг на друга. Их связывает единый образ. И, кажется, именно в этот образ я влюбилась изначально. Но от этого не легче. Из-за чего это произошло? Из-за мастерски исполненной талантливым актером партии, от игры которого я смогла влюбиться и в персонажа, и в его исполнителя? Или виноваты именно характер и личность героя, прописанные в сценарии, прослеживающиеся в повзрослевшем Футуро аки Бруно? А может, я влюбилась именно в образ, а не в связанных с ним людей? Ведь, по сути, Маго и Камило не равнозначны Футуро. Первый за годы мог здорово измениться, он уже давно не подросток, выступающий в цирке, а второй так просто его подражатель. И вдруг тяга к преподавателю и бывшему другу лишь попытка найти в них замену сценарному герою, но не настоящая любовь?.. — Но в любом случае, тянуть с этим делом нельзя. — прерывает мои рассуждения Долорес. — Сейчас у тебя все более-менее под контролем, но сегодняшний чуть не случившийся инцидент наглядно показывает, что промедление может сыграть злую шутку. Пока ещё не поздно со всем разобраться, но вот если они узнают о существовании друг друга в качестве соперников… вот тогда уже может стать поздно. Поэтому стоит поторопиться. Если не получается пойти аналитическим путем, то свернем на путь эмоционально-интуитивный. Я, конечно, не хотела тебе про это раньше времени рассказывать, сюрприз, все дела… Но ради такого случая стоит сделать исключение. На удивление действенная штука, кстати, не одну пару людей удачно свела. — И что же это? — Клятвенный бал.