˜΅˜
Снова новая напарница. Ну, Баджи усвоила урок не привязываться. Больше волновали клиенты и клиентки. Особенно сидящая сейчас за стойкой китаянка, точнее китаянка наполовину. Здоровая, больше Умё, выше на полголовы точно. То, что её отец чистокровный русский, она утверждать не стала, потому что не совсем похож. Как было сказано в начале разговора, «кто знает, какой крови у него там намешено». Одно факт: из Владивостока. А название-то какое! Умё не сразу даже повторила. Однако клиентка эта привлекла не своим происхождением, даже толком не представилась. Чуть ли не сходу стала расспрашивать Умё о житии-бытии. Слегка опечалилась, что у работницы кафе-бара амнезия. Попросила налить себе чего полегче, явно намереваясь просидеть с ней всю её дневную смену. Баджи аж дрогнула, но постаралась виду не подавать. И узнала много нового о себе. После своего побега в Токио соответствующие органы вернули бы девчонку домой. Но попала она не в самые лучшие руки, почти попала. Если бы не эта дама, которая просила называть себя Чо, отправили бы, пусть и беременную, на отсос. Выражения лица мисс Баджи прекрасно передали пережитые эмоции, от представления картинки, отвращения и искренней радости от миновавшей участи. Теперь она смотрела на Чо с некоторой толикой преклонения, потому что та почти прямо сказала, что в прошлом была проституткой. Так вот, по дурости своей, эта дама согласилась на «многообещающую работу». А стала проституткой! Но быстро привыкла и даже стала главной в своём борделе. Начала деньги копить, чтобы документы свои выкупить. С иммигрировавшими сюда же китайцами, местными, контакты налаживала. Одним из них она смело доверяла некоторых девушек, таких же вот глупышек, как Умё. Железная голова, главный среди них, помог девчонке и с рождением ребёнка, и с заинтересовавшимися ею органами, с явившемся по зову последних отцом помог, с учёбой, с работой. Умё почти с открытым ртом слушала. Чо посмеялась: – Да, не за твои красивые глаза помог, за мои… а может, и к тебе привязался… – вздохнула, полезла за сигаретой, да передумала. – Получается, ни ты, ни я не знаем, где он, что он… Умё подлила ей виски, отошли от лёгкого. – Льда побольше! Да только при всём при этом Чо не присутствовала. Умё сильно повезло. Потому что почти сразу после спасения глупой школьницы, та выкупила свои документы да кое-как вернулась домой, к китайской семье. Никому там эта Чо не сдалась. Потом переехала во Владивосток, узнать, что с родителями. Мать, дурная, терпела последнего гада, алкаша, который её ещё и бил. Ну, Чо долго терпеть не собиралась, вообще не терпела. – Грохнула урода, – перешла на русский, корявое такое произношение, – мать, спасибо ей, свидетель была, сказала, самооборона, – не сказать, что Умё испугалась, можно. Но, знаете, вне зависимости от обстоятельств убийца остаётся убийцей. И, как и все люди, Баджи испугалась первого. И только потом, проанализировав всё остальное, слегка расслабилась. Слегка. Она в свою-то историю из этих уст решила верить пятьдесят на пятьдесят. Но если подумать… а кровь одного человека на этих руках? К тому же не терпела. Не стала терпеть. Будто уже приходилось, или доводилось убивать… Усмешка клиентки. – Ну тебе-то чего дрожать? – а с другой стороны, люди истину не знают, есть установленные ими нормы. Умё плюнула на того алкаша, её дело не споить дамочку: вроде по наследству предаётся, алкоголизм этот. Вдруг дебоширить станет? Не здесь, так где-нибудь ещё, да посреди бела дня… – Там всё серо как-то, что в Китае, что в России. А на этих улочках помереть нестрашно, только не останусь в Токио, в Киото хочу, или дальше, – Умё собиралась подлить ещё, но клиентка отодвинула стакан. – А что вы здесь делаете? – вместо этого вежливо поддержала разговор. – Вот Железного хотела проведать, про тебя спросить, да ещё одно дело есть… – недоговаривает, напряжена. И смотрит эта Чо так, будто раньше Умё могла бы легко догадаться, что именно так её терзает. И тут прозвучал вопрос: – Так как твой мелкий поживает? – и Баджи не могла не улыбнуться. – Кейске мой? Хороший ребёнок. Слегка буйный, но на него можно положиться, даже за котами ухаживает, хотя я боялась, что придётся заводить для себя, ну, знаете… обычно это так и происходит, – на её слова Чо иногда поддакивала, в основном кивала. Она с удивлением слушала о том, как (как?!) сейчас живёт Баджи Умё. Молодец, девчонка. Они хорошо поболтали. Но Чо так и не обмолвилась, зачем она здесь. Музыка ветра снова зазвенела над дверью. Нынче гостей мало. За витриной весенние улицы. Вторая половина апреля. – Йо, Умё! – знакомые шаги, двоих. – Манджиро, здравствуй, – улыбнулась, а затем кивнула Кену. – Каким ветром несовершеннолетних ко мне занесло? – младший Сано лениво оглянулся на Кен-чина, это ему надо было. – От Шиму, – на стойке оказалась картонная коробка со штампами. Неожиданно. Умё поспешила спрятать, совсем забыв про клиентку. Точнее из-за этого и поспешила. – Ого, спасибо. Там что-то съедобное? – просто так поинтересовалась. Кен только плечами пожал. – Тату улётная, – а вот после этого замечания Рюгуджи дёрнулся в сторону от незнакомой женщины. Наверное, его больше шокировало само замечание. Да и с чего бы ей трогать чужого ребёнка? И этот внимательный взгляд… – Спасибо, наверное, – нахмурился. Майки слегка оживился, с прищуром поглядывая то на клиентку Баджи, то на друга. Баджи тоже заметила. – А? Я что-то должна, нет? – после чего Кен благодарно глянул на спасительницу. Ничего от неё не надо было. Только поспешил достать из кармана бумажку: адрес Шиму. А Майки успел сделать своеобразный комплимент тётеньке. Да, тётеньке. Крутая тётенька. Приподняла край юбки, чтобы показать ему свою заковыристую татуировку на бедре, хвастаясь, что сделала её лет в семнадцать, раньше побоялась. Майки действительно наклонился поближе без задней мысли, татуировка реально заковыристая. – Манджиро! – Майки! – за возмущениями последовала затрещина от Кена. – Извините! – заставил поклониться и потащил на выход. Они и так не должны были отвлекать Баджи-сан от работы. Чо рассмеялась. И только потом спросила: – Кен? Знакомый? – украдкой глянула на Баджи, та продолжила работу с документами. Её напарница позволила себе подремать. Только вздрогнула от криков, глянула мальчишкам вслед, а потом снова прилегла. – Да, славный малый, – на русском сказала Умё. – Хорошо родители его воспитали… – Родитель, один, родитель, – Умё вообще-то не любит трепать языком, поэтому уточнять она не стала. Так что на взгляд Чо, который наполнился лёгкой насмешкой и недоверием, проигнорировала. – Значит, Масавэй у нас отцом стал… – пробубнела себе под нос.˜΅˜
После принятого решения остаться в доме Сано у Изаны не было возможности толком поговорить с Какучё. Дед и старший внук Сано соблюли все формальности даже слишком быстро. Курокава о своём новом доме даже не вживую сообщил, а по телефону. А потом как-то так получилось, что даже с ненавистным младшим братом… достаточно ли уместно сказать, что они подружились? Вполне привыкли. Иногда Майки обнаруживался спящим под боком, когда они все, но сидя отдельно друг от друга, смотрели какой-то боевик поздно ночью. Дед бурчал. Это было прикольно. Хотя наличие деда ему пришлось по душе. Изана вообще обнаружил, что неожиданностей в жизни больше, чем он предполагал. Вон, Майки, гений от бога, исправно тренируется. Дед гордится. И его, Изану, припахал. От Шина о талантах младшего брата Изана был наслышан – проиграл! А Мансаку в стороне понаблюдал – да давай на недостатки указывать и советы давать. В общем, неожиданно для себя, средний(?) внук солидарен с дедом: зря Шин тренировки пропускал. Прилично времени пришло… собрать яйца в кулак и поговорить с Какучё не должно было стать проблемой. Со всякой ерундой, связанной с переездом и соответствующими ему трудностями, было покончено. Но какого-то чёрта мальчишка поймал себя на мысли, что он предатель, который кинул своего товарища. Крыса, свалившая в тёплое место. Это осознание такое бредовое! Но стало вмиг таким приставучим, что решительности у Изаны как-то поубавилось. Значительно поубавилось. Эма в душу не лезла, но постоянно с собой звала куда-то. Майки вылавливала. Неожиданно для последнего, иногда просила Дракена оставить их, мол, семейные посиделки, все дела. Девочка была убеждена, что вся их грызня уже дело привычки. Конечно, Изана в отсутствие Шиничиро выполняет функцию подушки при просмотре телевизора. Эма, конечно, знала, что на самом деле Майки очень даже терпелив (иначе бы не посещал тренировки в додзё исправно). И вместо того чтобы сразу пристраиваться рядом со вторым старшим братом, как было с Шиничиро, он дожидается, когда Изана – как минимум! – задремлет, после чего сам может расслабиться, а там уже пристроиться на плечо и уснуть самому. Эма только посмеивалась, рассказывая Шиничиро о выражениях лица Изаны, который вроде бы и хочет с утра просто скинуть гада, но только бурчит. И разбудил разве что в первый раз, чтобы поскандалить. И то оба получили по дедовскому кулаку… Конечно, дом престарелых совсем не изменился. Старики и старухи всё те же. Одни косо посмотрели, что бурча себе что-то. Другие приветливо улыбались, некоторые даже интересовались, как у него дела, как ему на новом месте. (Этих непонятливых он и раньше не мог от себя отвадить, как ни огрызался, как ни грубил, поистине святые люди.) Третьи проигнорировали, как и он их, как и раньше. Где Какучё мог пропадать после школы? Хороший ребёнок… – Тяжело быть страшим братом? – Изана старался быть максимально вежливым с не отстающей от него бабулей. Она и раньше была к нему добра. Можно потерпеть. К тому же если она не знает, где шляется «малыш Хитто», то никто не знает. – А? – но этот вопрос застал врасплох. – Пока не вжился! – и улыбнулся, потому что правда, потому что весело. Разница в три-четыре года с младшими незаметна. Так что старшим остаётся лишь Шиничиро. Иногда Эма ведёт себя по-взрослому. Поначалу Изана считал это нелепым, но… – Ты в гости приходи иногда… – если бы не Какучё, и сегодня бы не прошёл. (А между тем в сердце что-то ковырнуло: прям и не пришёл бы? Ну, может и не пришёл бы, а вот мимо прошёл бы.) – Летом опять волонтёры вкусностей нанесут, а куда нашим старым зубам… – так, понятно, бабуле уже не важно, пропускает он информацию мимо ушей или нет. Можно подумать о своём. Или не думать вовсе. Ещё лучше погонять бы на байке с Шином, но его дома не было уже с неделю. – Изана? – Какучё всегда быстро передвигался, шустро. В его взгляде легко было заметить удивление и неожиданную, возможно, несколько робкую, радость. Эх, не хватает мудрого взрослого, который прямо скажет, что и Изана может приносить людям радость. – Как ты тут? – вместо приветствия Курокава улыбнулся. – Как обычно, – младший только плечами пожал. – На площадке старой подожди, ладно? – Хороший ребёнок, – бабуля посмотрела вслед Хитто, а потом попрощалась с Изаной, пожелав всего доброго. И надо же, старое обращение припомнила, что у него аж бровь дёрнулась. Наверное, младший Сано всё ж поделился с ним своим терпением, раз не вырвалось слово крепкое! Изана просто поставил своё настроение в приоритет. Ну, внешне Какучё не изменился, здоров и хорошо. – Я всё! – аж бежал! И запыхался! Изана тихо рассмеялся. Встал и мотнул головой, веля идти следом. Молчали. Несколько улиц точно. Скоро май. День рождения у Дракена. Курокава тоже в числе приглашённых на маленькое пиршество, инициатором которого стала Эма. Там и взрослые идею одобрили, даже бесящая его Баджи Умё. Вот ей возни мало с собственным сыном? Зато с Изаной всё предельно ясно: жизнь велит быть ему противоречивым на пути становления человеком. И нет, под «человеком» ничего благородного и философского не имеется в виду. В конце концов, Изана всё ещё ребёнок. – Из… прости, что так пропал резко, – оставил одного. – Всё нормально, я привык, – кроме них, детей там больше не было. Изана жил со стариками один до появления Какучё. Теперь Изана «ушёл». В этом есть какой-то смысл? Какучё рад за него, на самом деле. Но лучше промолчит, чтобы не объясняться лишний раз. Ему не повезло потерять родителей, а от Изаны мать отказалась… да, всё нормально! – Вот как, хорошо, – и дышать отчего-то сразу легче. – В школе не трогают? – из-за шрама. – Когда это я не мог дать сдачи? – Хитто насупился. – Действительно, – затем Изана задал ещё несколько обычных вопросов, которые раньше презрительно называл бессмысленными. Какучё удивился, но снова не стал заострять внимание. Семпаю было чем похвастать. Как всегда крут. Они почти пришли. – О, Изана, – дед закрыл калитку, куда-то собрался, опять с каким-то соседом будет играть в сёги, наверное, или шахматы (Изана повёл плечом.) Мансаку, заметив внука, махнул рукой в качестве приветствия: – Йо! – дед только привык к их приветствию. Изана ухмыльнулся. Поравнявшись со старым Сано, он хлопнул по ладони: – Хорошего вечера, деда, – и пошёл дальше, им осталось перейти дорогу. – Добрый вечер, – мимо прошёл мальчик, который своим задумчивым видом мог напугать кого угодно. Но Мансаку не привыкать, его внучата всякого роду людей собирают. … Если гость не к ним, то к кому? Дед уже решил задержаться, понаблюдать, аккуратно так оглянулся… но и Изана сделал то же самое! И ещё улыбнулся так!.. Поэтому Мансаку поспешил ретироваться. Какучё мог понять старика. Соседский дом наискось. Не дом Сано. Курокава даже не удосужился обратить внимание на замок. Он сразу проверил, открыта ли калитка. Открыта. Ну, зашёл. И Хитто следом. Лучше лишний раз промолчать. Подошли к двери. Здесь точно надо постучаться! Но и тут Изана просто проверил. И дверь открыта! Усмехнулся, назвав, видимо, хозяйку дома, идиоткой. Какучё оставалось лишь молча следовать за другом. Они зашли в зал, уютный такой зал. И на столе, по бокам от телека, стояли фотографии. Какучё цепким взглядом приметил на последних – так подсказывает интуиция – семейных нового человека, ребёнка, одного возраста с первым, одного возраста с ним. Мальчик нахмурился. Он совсем не понимал действий старшего. – Эй ты, подъём! – женщина с фотографий… уже не спит. Она приподнялась на локте, подняв голову, чтобы прищурившись рассмотреть Изану. Последнего явно смешило это выражение лица. – Мне, конечно, сказали, что ты с Кейске спелся, – одной машиной на районе стало меньше, грубо говоря, но сейчас не об этом. Умё села: – Но что такого должно было произойти, чтобы ты переступил порог моего дома? – и тут она заметила неопознанный объект, то есть субъект. – Не глазей, неприлично, – конечно, люди первым делом обращают на шрам, но Какучё привык. Хотя, кажется, она не смотрит на шрам? И пока Изана, а это были его слова, явно пытался вывести из себя хозяйку дома, Какучё пришлось посмотреть вниз. Его ноги атаковали коты: рыжий, с короткой и гладкой шерстью, и белый пушистый. Он улыбнулся. А Изана всё доставал: – Если бы дом был твой, я бы уже напакостил… Не успели коты поластиться к рукам ребёнка, как у того заурчало животе. Ну, как Изана наведался в дом престарелых, Какучё есть не стал. – Лучше покорми детей! – Курокава вышел из зала в поисках кухни. И Какучё снова пришлось встретиться взглядом с… – Баджи Умё, а ты чей будешь? – улыбнулась, поднялась и поспешила на кухню тоже, на него оглядываясь. Белый следом за ней. – Хитто Какучё, – а рыжего пришлось взять на руки. Маленький липучка, а не кот. – Пельмени ешь? Овощи ешь? Чай будешь? Или какао? – ряд вопросов и уточнений смутил не только Какучё, но и Изану. Хотя последний больше негодовал: ему такой заботы и гостеприимства эта дама не оказывала. Вот расскажет Шиничиро, что она его не любит… посмеётся только. Надо что-то серьёзнее придумать. – Я всё ем, – слегка покраснели уши. – Славно, а я вот пельмени не люблю, – и полезла за ними. Курокава покривлялся, и его друг расслабился. Пока Баджи-сан ставила салаты, ещё не поставила пельмени, посуду достала, три тарелки, потрогала висок. Раз помяла, другой. – Салата вполне хватит, – неожиданно вырвалось у маленького гостя. И снова пришлось посмотреть ей в глаза, после чего Умё улыбнулась. – Не развалюсь. Курокава нахмурился: неужто и Какучё очароваться успел этой обычной взрослой? Но ведь это ему и нужно было. Почти это. На кухне воцарилось молчание, пока стол не был накрыт, а после пришлось по традиции благодарить за еду. – Так ты Хитто, да? С Ханагаки мелким знаком? – пока Умё начала осторожный разговор с ребёнком, Изана продолжал удивляться. Наблюдал, но не вмешивался. – Вы знаете Такемичи? – в совсем маленькой степени, но Какучё напугался. С возрастом мир действительно становится теснее. – Не совсем, общаюсь с его старшим братом, он иногда упоминает имена друзей своего мелкого, – улыбка у этой женщины красивая. Изана уже хотел пошутить, но не успел. – А вы хафу? – прозвучал слегка бестактный вопрос. Слегка? Ну, в нём не было присущего в большинстве случаев презрения или превосходства. Только чистое, искреннее любопытство. – Не совсем, – Умё снова широко улыбнулась. – Бабушка моя была из Турции, – в голосе нотки гордости. Они там ещё о мелочах всяких говорили, Изане даже было что добавить, помимо едких замечаний и издевательств в сторону Баджи. В итоге замерла на крыльце своего дома, провожая детей взглядом, пока они не исчезли с горизонта. Замерла, потому что так и не поняла, зачем они приходили. Но сам факт того, что Изана привёл кого-то… но не в дом Сано… нужно звонить Шиничиро!˜΅˜
Шиничиро позвал Изану в магазин, помочь починить чей-то байк. Отчаянные времена требовали отчаянных мер, поэтому магазин предлагал и ремонтные услуги. Изана и раньше наблюдал. И обычно в компании кого-то. Шиничиро редко был один. Хотя сейчас Изана думает, что ему чаще нужно быть одному, чтобы – как сказать правильнее и точнее? – не отдать всего себя людям. Так бы сказал кто-то более умный и речистый. Не суть важно! Этим вечером были только они. И Курокава не только наблюдал, но и помогал. Шиничиро объяснял. Чинили любимую модель Изаны – CBR400F. Ерунда, а не поломка: фара не горит. Проверили предохранители, правый пульт. Стартер? Оказалось, надо припаять провод на место. Документ о соответствующем образовании позволял Шиничиро спокойно делать то, что требовалось. Но некоторые клиенты, Изана припомнил, всё равно лезли, абсолютно не понимая, лишь бы доебаться и с расчёт свалить в будущем, ближайшем, ибо логично, вину за какой-нибудь свой косяк на хозяина S-S MOTER. Нельзя отвлекаться! А с другой стороны, хорошо, что людям легче заплатить за работу. – Наблюдать за мной, конечно, хорошо, но ты подумай о поступлении… – опять, двадцать пять! Но мысль пойти по стопам Шина Изане нравилась. Хотя в приоритете всё ещё были «Чёрные драконы», на которых через год он точно начнёт зариться. И плевать, что они были для Майки, теперь точно плевать. «Мои», – как-то он так и сказал, и Шиничиро оставалось лишь кивнуть, давая своеобразное благословение. Правда, поинтересовался, что будет Изана делать, если сам Шиничиро на них позарится. Ответ был предсказуем: они так его, кто бы на смену ни пришёл. – Так с кем ты к Умё приходил? – Шиничиро дал ему банку колы, а сам закурил. – Донесла уже, – Изана рассмеялся. – Не донесла, а рассказала. Или вы только поесть приходили? – на деле, у Сано уже была глупая догадка. Не то чтобы Умё глупее его, просто, логично же, ему Изану понять легче. Несмотря на все нелестные замечания о Баджи, Курокава не был настроен против неё. – Ну… – и всё же идея Изаны у него самого не вызывала восторга и уверенности в успешном исполнении. – Я понимаю, что твой друг остался в доме престарелых один, но ты не думай навязывать его Умё, – рискнул Шиничиро и не прогадал: на лице брата ураганом сменялись эмоции: изумление, смущение, негодование и растерянность. – Ну, она ведь взяла одного чужого, – да, да, речь о Казуторе. – Обстоятельства так сложились, что Казуторе лучше не общаться со своими родителями, – по крайней мере, пока. А всё-таки хороша была идея узнать друзей Манджиро получше. – Добрые старички, помогающие твоему другу, чем могут, куда лучше, чем… – и тут Шин осёкся под выживающим взглядом лиловых глаз. – Нет! Чисто в теории: а если бы его привёл сам мелкий Баджи? – Изана вскинул подбородок. – Ты и это продумал? – нервная затяжка. – А почему нет? – Курока улыбнулся как-то нервно. – Ты… – Что я? Ей не жалко, вон как всех любит: и Майки перепадает, и Эме, и совсем левому Дракену! Я уже не говорю о тех, кто из полных там семей! – Изана закричал, но Шиничиро не спешил его утихомирить, решил выслушать. – Раз этого Казутору себе забрала, в чём проблема ещё забрать? Денег? Тогда я на подработку пойду… – …наивный… – шёпота Шиничиро он не услышал. – Или реально надо надоумить её сына, а? Тогда точно не откажется. Ей же помогли, сейчас тоже могут. Разве нет? Нельзя? – смешок. – Слушай, Шин, а ты не думал, что она просто детей любит, а?! – Прекрати! – Шиничиро спешно потушил сигарету, чуть не подскочил. Давно он не кричал, с непривычки совсем не то. Изана замер, он был ошеломлён, потому что Шин никогда при нём не кричал. – Сядь, пожалуйста, я… – не должен был кричать? Но эти слова не прозвучат. Одного короткого взгляда, в котором перемешались упрёк и вместе с тем понимание, хватило, чтобы Изана осознал свою вину. Ему нужно выслушать брата, а не как в прошлый раз… – Я понимаю, что ты переживаешь за друга, но твоя задумка… – тяжело искать слова, которые донесут точный смысл и не обидят. – Она обременительна. Дело не только в деньгах, – потянулся за другой. Изана почувствовал укол вины. – Понимаю!.. – Понимаешь?.. – Шиничиро снисходительно улыбнулся, ожидая ответа. – Ты много о ком… заботишься, слишком много, – Изана посмотрел куда-то сторону. – Только не говори, что в твоём плане сначала я фигурировал? – в ответ на вопрос кроткий кивок. Сано громко рассмеялся. Когда-то в его сторону, в пылу той самой ссоры, прозвучало своеобразное оскорбление «святой». Ну, видимо, по святости следующая Умё. – Со своей бандой я через многое прошёл, я несу за них ответственность ровно столько же, сколько и они за меня, мы друзья. Но мы с тобой братья, Майки – брат, Эма – сестра. Ответственность за вас отличается, – снова потушил. Какая трата! – Взрослый – ребёнок? – Изана снова посмотрел на старшего. – Не дуйся, – в ответ улыбка. – Не дуюсь, – сглотнул. – Я больше не приведу Какучё… – Твой друг может приходить в гости, это нормально, – Шиничиро подошёл и взъерошил волосы Изаны. – Только без глупых идей, хорошо?