♪ The Haunted Victorian Pencil - A Winged Victory for Sullen ♪
Поместье барона, Северная Англия, 1910 год
Тусклый солнечный свет едва пробивался сквозь тяжёлые шторы спальни, оповещая о наступлении утра. Казалось, что сама пыль была свинцовой, воздух спёрт, а потемневшие от старости штофные обои только больше нагнетали сложившуюся обстановку. Селена уже давно не спала. Притворялась, пытаясь прислушаться к дому и происходящему внутри. Здесь царил собственный хаос, наполненный скрипами, шуршанием ткани и свистом разгулявшегося по полу ветра. За прошедший час кто-то спешно пробегал мимо без попытки остановиться и разузнать, кто находится в комнате. Пару раз девушка слышала мелкие тихие шажочки туда-сюда вдоль двери. Они то замирали, то вновь нервно семенили где-то там, снаружи. "Прима..." — подумала Селена, заслышав их вновь.Нью-Йорк, 1908 год
— Ей уже около десяти, — нежно поглаживая маленький портрет младенца в чепчике произнесла Лилит. — Даже не знаю, на кого больше она теперь похожа. Сестра продолжала бесстрастно смотреть на матерь, покинувшую своё дитя навсегда. Она видела, как та за мягкой улыбкой пыталась скрыть свою душевную боль и муки, терзавшие её вот уже на протяжении почти целой декады. — Лилит, ты продолжаешь скрывать от меня настоящую причину своего побега. Пусть! — она коснулась руки близняшки, чтобы обратить внимание на себя. — Но объясни, почему ты не забрала ребёнка с собой в Америку? — Со мной было бы опаснее в разы. С Бертом ей ничего не угрожает.Поместье барона, Северная Англия, 1910 год
Сложно было предположить, как девочка выглядела сегодня. Та старая фотография в позолоченном кулоне вряд ли соответствовала действительности. Однако, сейчас это не было первостепенным вопросом. Прежде щурившаяся, Селена открыла глаза полностью. Тонкая полоска света под дверью перебивалась двумя небольшими тенями. Приподнявшись на локтях, девушка тут же ощутила глубокую ноющую боль в левой части затылка, отчего невольно зажмурилась и коснулась места ушиба. Под волосами чувствовалась сухая корка раны и припухлость кожи. Дискомфорт стянул сознание, заставив пошатнуться. В этот момент дверь в комнату распахнулась. Сквозь разыгравшуюся мигрень, она подняла глаза. На пороге стоял Берт. Его тёмные глаза внимательно изучали, словно стремились погрузиться в саму её суть. Селена поёжилась и опасливо притянула одеяло к себе. Из-за спины мужчины показалась светловолосая головка невысокой девочки. Чёрный, с лёгкой хитрецой взгляд был также направлен на гостью. Прима с детской осторожностью вцепилась в жилетку отца, боясь встать рядом. Дочь Лилит дёрнула его рукав вниз и прошептала что-то слегка опустившемуся Берту. Он кивнул в ответ, и девочка испарилась также внезапно, как и появилась. — Как ты себя чувствуешь? — спросил барон, закрывая за собой дверь. — Хрупко, — первое пришедшее на ум слово Селена произнесла с неуверенной хрипотцой. Но состояние она действительно могла описать только так. Проклятия самой себя за необдуманные решения в жизни сыпались в затуманенный разум всё утро. Он загадочно ухмыльнулся, садясь на край кровати в её ногах. — Наверное, именно такой ответ я и ожидал. Лилит... — Прежде, чем вы начнёте говорить, я хочу... — "Вы"? — в его голосе послышалось тревожное недоумение. Селена редко сдерживала себя в эмоциях. И этот раз не стал исключением. Недовольно сведя брови к переносице, она посмотрела на него с нарочитым пренебрежением и раздражением от того, что её перебили. Берт вновь усмехнулся с некой толикой нежности, будто всегда помнил этот взгляд. — Прости, продолжай. — Я хотела сказать, что на протяжении последних пяти лет у меня отсутствует память о прошлой жизни. Это стало понятным после несчастного случая на железной дороге в Пенсильвании. Два месяца назад мне повстречалась ныне покойная виконтесса О'Брайан. Она узнала во мне вашу жену, и мне пришлось заняться собственной историей. Барон замер, уставившись теперь на прижатые вместе с одеялом руки у груди Селены. Девушка не подавала виду, но внутри словно армейские барабаны усиливался стук сердца. Угрожающее клокотание предвещало явить истину на обозрение, но она не могла. Уже слишком много было поставлено на кон. Мысли Берта невнятным потоком тянулись в радужках его глаз. Он молчал уже слишком долго, отчего "жена" воскликнула: — Скажите же уже что-нибудь, милорд. Вы изводите меня! — То, что ты — Лилит Стормторп, нет сомнений. Врач, осмотревший тебя после падения и лечивший нашу семью на протяжении долгих лет, был невероятно рад вновь увидеть тебя. Девушка вжалась в мягкую подушку за спиной. Какой-то неизвестный мужчина касался её без её же ведома. Привычную осторожность мошенницы нельзя было искоренить в один миг. — Но вы не доверяете мне, — полушёпотом сказала она. — Скажем, не доверяю этой "легенде", — улыбнулся Берт, вызвав тем самым колкие мурашки на задней стороне шеи Селены. — Я сказала правду. И да будет вам известно, я — леди, и не собираюсь находиться в обществе, где меня считают лгуньей. Будьте любезны, пошлите за прислугой. Мне нужна моя одежда. Отправлюсь первым поездом. Барон странно рассмеялся, вставая с кровати. — Разве можно считать без вести пропавшую на десять лет жену наглой вруньей, м? — сказал он с бессмысленным раздражением, остановившись у двери. — Бросьте эти глупости. Дороги размыло из-за прошедшего накануне ливня. Мы не станем вас держать, но, думаю, что приведшее любопытство всё же подтолкнёт узнать нас ближе. Ваши вещи были отправлены в прачечную, но загляните в шкаф. Найдёшь... Найдёте что-то подходящее. Он слегка склонил голову и вышел из комнаты. Селена тут же юркнула под одеяло. Нервная одышка быстро заполонила всё тёмное пространство, но сейчас было не до этого. Она судорожно старалась понять, что делать дальше. Берт настораживал, даже пугал. То, что было сказано до произошедшего перед домом, всё никак не выходило из головы на протяжении их разговора. "Но ты... Заслуживаешь в разы больше", — чего именно? Можно ли считать это угрозой? И было ли это связано с тайной исчезновения Лилит? Вынырнув наружу, девушка плюхнулась обратно на пышную подушку, утопив голову в медных локонах. Разве она зря твердила себе всё это время, что добьётся своего, возьмёт то, что принадлежало по праву? Уверенно соскочив с кровати, новая жена барона кинулась к массивному деревянному шкафу, чтобы одеться для выхода.***
♪ There is No Time for Stories - James Newton Howard ♪
Несмотря на старость и ощущение затхлости, изнутри дом выглядел элегантно. Нотки английской сдержанности идеально отыгрывали свою партию в аккомпанементе позднего викторианского интерьера. Без лишней вычурности камень и дерево сошлись воедино, образуя крепкие стены и добротный пол. Облачившись в сдержанное чёрное платье прямого кроя с небольшим белым жабо, Селена медленно спускалась по лестнице, ведущей от бельэтажа, окружавшему просторный зал, вниз. Повсюду были развешаны охотничьи трофеи вперемешку с картинами. Она остановилась у средних размеров семейного портрета, место которому определили в самом конце перил. На нём были изображены Берт и Лилит. На её руках мирно устроилась маленькая Прима всё с тем же внимательным взглядом. Девушке показалось странным выражение лица барона: опечаленное, в какой-то степени измученное. Сестра выглядела опустошённой и обессиленной. В полотне не было счастья или тепла, ожидаемых от домашнего очага и родных. — Безупречны, не правда ли? — до ужаса довольный голос послышался за спиной. Селена повернулась. Перед ней оказалась женщина средних лет в тёмном и строгом платье экономки. Волосы с проглядывающей сединой были забраны в тугой пучок, оставляя по бокам опущенные "шторки" причёски. Лицо её казалось ссохшимся тусклым пергаментом, испещрённым преждевременными морщинами, а глаза — болотными и не вселяющими никакого доверия. — Подумать только... Спустя столько лет ты и впрямь вернулась. Она приблизилась, и та, всё ещё стоя на лестнице, оказалась в неуютном положении, нависая над ней. — Что же ты, Лилит? Язык проглотила? Сказать нечего? Новая баронесса молчала, бегая глазами по недоброму лицу оппонентки. Селена представляла к чему были эти вопросы, но наглость прислуги сбила с толку, и она не смогла ничего ответить. — Жозефина! — высокий мужской голос заставил экономку обернуться, а девушку поднять глаза к источнику звука. Высокий молодой человек с неестественно светлыми волосами широким шагом направлялся к ним. Серебристый взгляд, наполненный разочарованием и искренним недовольством, был устремлён на женщину. Растерянная, она отшатнулась, когда он резко притянул её к себе за локоть. Второй раз за короткий промежуток времени перед Селеной шептались, а ей оставалось лишь наблюдать. Мужчина что-то быстро тараторил, пока лицо Жозефины становилось всё отрешённее. Наконец они повернулись к ней. — Лилит, мне жаль, что моя сестра говорила с тобой так резко. — Полагаю, барон ввёл вас в курс дела, — вернувшись из краткого оцепенения, девушка гордо встряхнула головой и окончательно спустилась. — Вы...? — Лиам, — отчего-то, произношение собственного имени сделало мужчину мрачным. — Да, ты... Вы правы. Барон сообщил о досадном случае с вашей памятью. Селена ощущала неудобство, глядя на эту странную парочку. Они вовсе не были похожи, да и казалось, что у Жозефины наточен зуб на Лилит. — Вы могли бы провести мне экскурсию? — девушка остановилась напротив экономки, пристально разглядывая её. Она достоверно знала, как вести себя в подобных ситуациях, и отыгрывала роль на отлично. Эдакая светскость, пусть даже манерная и непохожая на сестру, лишь доказывала, что теперь перед ними другая женщина. Не та, загнанная в угол овечка, а сильная и непоколебимая. Прислуга бросила яростный и вместе с тем недоумённый взгляд. — Хотите, чтобы это была я? — Не вижу ничего дурного, Жозефина, верно? — Селена улыбнулась так мягко, насколько могла себе позволить. — Раз у нас сразу не задалось, считаю, что также быстро мы должны исправить это недоразумение. — Целиком и полностью согласен с женой нашего кузена! — по-детски рассмеялся Лиам, чуть ли не хлопнув в ладоши. — Сестрица с радостью покажет окрестности. Девушка слегка нахмурилась, но виду предубеждённости насчёт молодого человека не подала. Она прошла вперёд, приглашая экономку следовать за ней к предполагаемому выходу.***
Женщины вышли на широкий круглый плац перед домом, где вчера Селене не посчастливилось поскользнуться. Она гневно смерила площадь взглядом и развернулась к прислуге. — Дом и прилегающая территория выглядят запущенными. Барон экономит? Жвалки на худом лице Жозефины заходили так отчётливо, что казалось могут разорваться в любое мгновение от столь явного натяжения. Селене была непонятна реакция, но закрывать глаза на подобные детали не стоило. Всё могло стать кусочком огромного пазла жизни Лилит, который ещё предстояло разгадать. — За время твоего отсутствия жизнь в поместье ухудшилась. Разорение, недостаточные продажи рыбы из Стормторпа, разрушительные ветра в бухте, да и воспитание юной леди накладывает свои обязательства. Думаю, вскоре ты поймёшь причины всему этому, — последнюю фразу она подчеркнула самодовольным цоканьем, после чего провела рукой в сторону, предлагая пройти к невысокой калитке. Эта женщина начинала раздражать не меньше маленького камушка, застрявшего в туфле под пяткой. Довольно зрелый ум мошенницы продолжал строить догадки насчёт отношений обитателей дома, посему она была твёрдо намерена вести игру до конца. — Лиам сказал, что я – жена вашего кузена. Значит мы все родня? Почему же… — Почему я слежу за домом, а брат возится в конюшнях? — лукаво сверкнув зубами, закончила за неё Жозефина. — После женитьбы Берт пригласил нас жить с вами в поместье, так как жизнь в городе становилась хуже. — И как свадьба могла улучшить ваше благосостояние? Они постепенно миновали вход и вышли в заросший сорняком сад. Скудные дождевые капли оседали то тут, то там на низкорослых деревьях и почти отцветших кустах. Экономка шла дальше и не торопилась с ответом, но, чуть погодя, загадочно сказала: — Всё дело в тебе, дорогая… Всё дело в тебе. Что-то внутри сжалось, неприятно катаясь плотным шариком и словно делая Селену тяжелее. Лицо Жозефины стало похожим на довольное сморщенное яблоко. Ей было явно приятно, что баронесса даже на йоту не понимала о чём шла речь. — Прошу прощения, — из-за угла появилась худенькая и блёклая девушка. — Вас зовёт барон, госпожа. Срочно. Женщина хмыкнула и прошла мимо, едва не коснувшись жены кузена плечом. — Вам придётся закончить осмотр самостоятельно. Дальше после сада выйдете к конюшням, за ними собственный огород и после мелкого забора спуск к морю. Не рекомендую туда ходить. Ветра сильны. Мало ли что может случится, — закончив недобрую тираду, она скрылась вместе с тоненькой служанкой. Стараясь держать себя в руках, баронесса осторожно осмотрелась. Было тихо. Ветер слегка покачивал листья и траву возле посеревшей от времени мраморной скамьи. Присесть. Да, точно. Именно это ей и было нужно в этот момент сгустившихся над головой туч. Девушка опустилась, предварительно смахнув лишнюю влагу с холодной поверхности. Закончить обзор дома бесспорно стоило, но слова Жозефины оставили горький след, как от семени перезревшего подсолнечника. Внезапно она ощутила, что кто-то наблюдает за ней. Покрутив головой в разные стороны, Селена не заметила ничего подозрительного, однако, липкое ощущение страха всё ещё оставалось с ней. Солёный морской воздух донёсся резким порывом, вскружив сложённые высоким каскадом волосы и перекрыв таким образом вид на сад. Баронесса закашлялась и заплевалась, стараясь отмахнуться, как вдруг в глазах почернело. В полутьме виднелись разношёрстные люди, обращавшие к ней свои пепельно-бледные лица. Словно души чистилища, они льнули к девушке, протягивая тонкие руки и стараясь забрать живую с собой. Грудь её сдавило от ужаса. Где-то дальше в глубине окружавшего мрака различались три фигуры. Искорёженные, уродливые, разного роста и размера манили и очаровывали непонятным образом. В тот момент, когда Селена, казалось, сделала шаг в их сторону, кто-то коснулся её руки. Видение исчезло. Волосы медленно соскользнули с носа и лба, явив мошеннице Приму. Девочка продолжала держать ладонь поверх раскрытой руки девушки. Её глаза выражали странное упорство и даже злобу. — Ты — не она, — холодно сказала дочь Лилит и отошла чуть поодаль, небрежно осмотрев лже-матерь с ног до головы. Баронесса глубоко дышала, всё ещё ощущая отрыв от реальности. Испуганным взглядом проводила уходящего в дом ребёнка и коснулась похолодевшими пальцами груди. — Что за чёрт?! — прошептала она. Здравый рассудок подсказывал, а точнее кричал: «Беги!»