***
Вдоль узкого коридора вниз по ступенькам мелькали небольшие выкрашенные в грязно-белый цвет комнаты для слуг. Где-то стояли деревянные комоды, отполированные чьими-то усердными стараниями и запертые на маленькие висячие замки, а где-то томилась старая обувь, пришедшая в негодность. По запахам и грозной ругани Жозефины, Селена определила, что в конце холла располагалась кухня. — Ну, ты и растяпа, Мэри! Тебе давно пора запомнить, что леди Прима не ест тутовые ягоды. Весь завтрак в помойку! — разъярённый голос экономки взмыл вверх, будто затем норовил совершить резкий прыжок в пропасть. Она тут же показалась в проеме и застыла, увидев направляющуюся в их сторону баронессу. — Лилит, ты уже не спишь. Эмили… — Она пришла уже после того, как я встала, — девушка приблизилась почти вплотную и сощурила глаза. — Могу задать вопрос? — Конечно, — легко ответила кузина, но Селена заметила её плохо прикрытую неуверенность. — Как акация Бейли оказалась в моей ванной? — Ох, Берт… — баронесса взмахнула рукой, тут же прервав готовившийся поток ложных причитаний. — Как? — Цветки всегда там были. К тому же, они растут в саду, окружая скамьи. Никто нарочно их не подсовывал, если ты об этом, — её раздражённо-снисходительный тон был невероятно противен и вызывал дикое желание вернуться к средневековым методам воспитания прислуги. — Зачем? — Лилит, ты всегда добавляла их в свою ванну, а порой просила меня смешать с ними чай. Неужели и этого не помнишь? — Берт сказал, что этот сильный наркотик может запросто свалить взрослого мужчину. — Кто знал, что вас, миледи, потянет высыпать всю банку! — она беспокойно сложила руки на груди и отвернулась. Селена была готова взорваться. За жизнь ей довелось примерять разные роли, в каждой ни одна душа не смела разговаривать с ней в такой манере. — Я не знаю, что было между нами в прошлом и почему моё возвращение вызывает у тебя такое жуткое негодование, но, — баронесса поймала её взгляд. — ты или расскажешь всё, либо запихаешь своё раздражение куда подальше. Зелёные глаза неуютно впивались в сухое лицо Жозефины. Она сжато выдохнула, по-старчески свистнув. Селена могла поклясться, что кожей ощущала, как злость исходила от этой женщины, точно смрад. — И? — Ничего между нами не происходило. Как я должна относиться к той, что бросила мою племянницу? Хоть раз бы подумала о ком-то кроме себя! Селена поджала губы и отступила. По какой-то причине ей не приходила в голову эта мысль. Кузина Берта вряд ли была рада перспективе заботы о маленькой леди вкупе с работой по огромному дому. — Не стану перед тобой извиняться. Ты была груба, — спокойно произнесла девушка. — Хотя могла рассказать всё сразу. Считаю, что на этом конфликт исчерпан, — баронесса протянула руку в знак примирения. Жозефина странно на неё покосилась. — За десять лет нахваталась американских замашек, — выплеснув очередной яд, она всё же неуклюже пожала её ладонь. — Исчерпан. — Мои американские замашки также позволят позавтракать вместе с Бертом, — чуть не позабыв, она поспешила добавить. — Кстати, мне нужен чистый дневник и металлическое перо с чернилами. Найдутся? — Не думаю, что твой муж согласится поделиться своими запасами. После завтрака отправлю Лиама в город, — наконец расцепив скрещенные руки, экономка зашагала дальше по коридору. Подумав, что это стало бы замечательной возможностью наведаться к господину Штицхену, девушка решила сделать всё самостоятельно. — Я могла бы сама съе… — Нет! — жёсткий отказ заставил Селену вздрогнуть. — Ты — баронесса Стормторпа. Порядочные леди не занимаются тем, что могут сделать слуги. Даже не обернувшись, женщина поторопилась уйти.***
Сегодняшним утром солнечные лучи щедро одаривали теплом каждого, кто оказывался поблизости. За окнами виднелось ярко-голубое небо, от ослепительности которого на глаза выступали слёзы. Как никак на дворе стоял июнь, но городок отчаянно прятал все признаки наступившего лета. Медленно шагая в сторону обеденного зала, Селена размышляла о том, каким именно представляется поместье. Кроме тоски и дряхлости, первыми приходящими на ум, всплывали: интерес, история, вода. В каждом уголке можно было найти что-то, что касалось раскинувшегося перед домом Северного моря. Позолоченные ракушки, подсвечники с потёртыми морскими коньками, небольшие этюды маринистов — детали, создававшие полноценный портрет особняка. Селена остановилась напротив уходящего в потолок окна, испещрённого ровными линями рамы. Где-то слева доносились приглушённые голоса. Наблюдая за безмятежной ровной травой перед домом, баронесса заметила две фигуры, появившиеся слева. Прима, одетая в подобие мужского ездового костюма, что-то увлечённо объясняла Лиаму, ведущему пегую лошадь за поводья. Внезапно он остановился и рассмеялся, схватившись за живот. Дочь Лилит деловито сложила руки на груди и покачала головой, будто хотела сказать: «То-то же!» Ей довелось увидеть девочку лишь дважды, но почему-то она чувствовала неприятный укол ревности. Прима с искренней радостью реагировала на дядю, в то время как Селена не вызвала у неё ничего, кроме желания напугать и запутать. Баронесса с лёгкостью сложила два плюс два после слов Жозефине об акации в саду: ветреный день и чёртово растение. Немудрено, что девушка оказалась настолько чувствительной, особенно после неудачного падения. — Подглядываешь? — мошенница вздрогнула, приложив руку к груди, когда услышала внезапно объявившийся голос Берта. — Ты уже здесь, — выдохнула она. — Наблюдала за Примой и Лиамом. Она не завтракает с тобой? Селена повернулась в его сторону, как только он встал справа. Привычная тёмная жилетка была небрежно расстёгнута, выпуская не до конца застёгнутую рубашку. Вчера Берт выглядел более собрано, нежели сегодня: тени усталости залегли под глазами, шрам на брови ярче выделялся на светлой коже, а необычно длинные для мужчины волосы и вовсе оказались распущенными. — Редко. Наша дочь порой чересчур самостоятельная леди. Боюсь, что, когда придёт время, никто не сможет справиться с её нравом. Взгляни-ка, — он кивнул в сторону окна. Лошадь извивалась под маленькой всадницей, не желая подчиняться её командам. Животное мотало мордой из стороны в сторону, лягалось задними ногами и, словом, делало всё, чтобы скинуть назойливое дитя. В один момент пегая встала на дыбы. Селена нервно вздохнула, прижав пальцы к губам. Не будь она так поглощена происходящим, то смогла бы заметить, что Берт не прекращал пристально разглядывать её. — Смотри же, — спокойно произнёс он. Девочка натянула поводья, крепко держась в седле. Как только кобыла опустилась обратно, Прима хладнокровно опустилась к шее лошади и что-то сказала. После этого представления животное стало как шёлковое. Послышались поощряющие аплодисменты Лиама. Баронесса отошла от окна, продолжая задумчиво смотреть сквозь стекло. — Кажется, на тебя она совсем не похожа. — Конечно, — ухмыльнулся Берт. — Она похожа на тебя.***
За завтраком Селена пыталась выяснить причину, по которой Жозефина отказала ей в поездке в город. Барон лишь пожал плечами, но тут же поспешил с заверениями в том, что экономка лишь печётся об её авторитете в обществе. — Будто бы местные очень переживают на мой счёт, — снисходительно пробормотала девушка, неряшливо шкрябнув ножом по сухому тосту. — Лилит, люди могут быть жестоки. Разве ты не заметила этого? — Кстати, почему они были такими? — девушка подняла на него испытующий взгляд. Не долго сомневаясь, Берт ответил. — После твоей пропажи весь Стормторп стоял на ушах. Городские искали тебя день и ночь в течение долгого времени. Что-то здесь не сходилось. Слова экономки об её американских привычках действительно могли быть правдивыми, и Селене не хватало понимания местных устоев жизни. Городские пеклись о своих аристократах, были услужливыми и приветливыми. Стоило Лилит исчезнуть, а точнее сбежать, как все тут же объявили леди врагом номер один. — Они как стая разъярённых ворон, готовых растерзать меня в любую минуту лишь за то, что я просто здесь объявилась, — заключила Селена, надкусив хрустящую корочку. Берт взглянул на неё из-за наглаженных газетных листов. У него было приятное, задумчивое лицо. Жозефина явно постаралась избавить барона от чернильных пятен на изящных пальцах, аккуратно державших бумагу. — Ты слишком строга, но пренебрегать безопасностью не стоит. Оставайся в поместье, всё необходимое достанут слуги. — У тебя не очень большой штат людей, работающих в доме и снаружи. Дела плохи? — голос Селены был бесцветным, неплотным. Ей хотелось, чтобы муж Лилит верил в её одновременную наблюдательность и незаинтересованность. Отложив прессу, мужчина сделал небольшой глоток из старой, но элегантной фарфоровой кружки и встал из-за стола. Остановившись рядом с баронессой, он нагнулся и поцеловал её в макушку. — Тебе не о чём беспокоиться, — слова удалились вместе с ним, превратившись в ненавязчивый свист, отдававшийся эхом в коридоре. Он мог продолжать ломать комедию с заботой, двойным спасением — сначала от разъярённой толпы, после от накрывшего морока, но рано или поздно Селена добьётся правды о состоянии поместья. Она будет терпеливо следовать уже выстроившемуся плану. Шаг за шагом. Капля за каплей. Новая баронесса найдёт путь к деньгам этого семейства, заберёт то, что ей причиталось уже слишком давно.***
Дни ползли как сонные мухи по весне. Селена бродила по недлинным коридорам дома, пару раз заглянула в запущенную библиотеку и не обнаружила там ничего достойного её внимания. Разве что карты местности смогли заинтересовать девушку хоть немного. Лесную чащу испещряли неглубокие ручьи, являвшиеся притоками маленькой реки Олд-Лим. Если пройти по ведущей на юг тропке вдоль ручейка под названием Кросс-Риггс, то можно было с лёгкостью выйти к городу. Но если взять восточнее, то можно легко потеряться без видимых ориентиров. Погода была переменчивее, чем настроение маленького ребёнка. Солнце часто освещало изумрудно-зелёные луга вокруг дома и перед лесом. Живописные обрывы идеально дополняли прибрежную красоту места. Пару раз девушка смогла спуститься к заброшенному причалу для яхт. Как объяснил Лиам, его не использовали уже около двадцати лет, а то и больше. — Но почему? — Селена осторожно вышагивала по гальке позади парня. — Насколько помню, предыдущая баронесса скончалась, и больше некому было заниматься этим, — он мирно уселся на большой камень. Кажется, именно на нём она и увидела его впервые. — О, — сочувственно выдохнула девушка. — Мне жаль. — Умершую? — удивлённо спросил Лиам. — Лилит, ты всегда была слишком чувствительной к бедам других и всё же… Кузен застопорился, будто продолжить ему не позволяла память о давно прошедших днях. — И всё же оставила вас? — Селена понимала, как рискует, задавая подобные вопросы. Но, что-то подсказывало, что именно таких комментариев ожидают от беспамятных родственников — прямых и человечных. После недолгой паузы, он прочистил сухое горло и ответил. — Мать Берта покинула этот мир до вашей свадьбы. Это всё, что я знаю. Перестав допытываться, она присела рядом и прислонилась к его плечу, принявшись наблюдать за морскими гребнями. От Лиама исходил аромат сена и влажной щетины его копытных питомцев. И сейчас это не было чем-то неприятным, скорее успокаивающим и родным. Наверное, Селена стала вживаться в роль сестры слишком хорошо. Конюший также помог ей поладить с изабелловой лошадью. Красивые жемчужные переливы Крессиды, так звали кобылу, игриво блестели на солнце. Кузен сказал, что это был свадебный подарок барона. «Должно быть он очень любил её», — подумала девушка. — «Такие дары не достаются просто так». Как-то Селена столкнулась с Примой, пришедшей на урок верховой езды. По большей части девочка избегала лже-мать в доме и тут, завидев баронессу, поспешила спрятаться за Лиамом. — В обычный день тебя не заставишь умолкнуть, — рассмеялся он, нежно похлопывая её по предплечью. — А сейчас стала уж чересчур тихой. Потемневшие глаза проказницы пристально наблюдали за важно выпрямившийся Селеной. Гордость дочери может сколько угодно показывать себя во всей красе, но девушка была уверена, что маленькая леди попросту решила дурачиться. Естественно, ни один ребёнок в своём уме не кинется в объятия к внезапно объявившейся маме, которую, к слову, она ни разу в жизни и не видела. Берт на удивление не давил на дочь. Баронесса наблюдала за их отношениями со стороны. Прима чувствовала себя раскованнее рядом с отцом, улыбаясь и шепча что-то ему на ухо. Однако после, она замечала её взгляд и быстро убегала восвояси. — Скоро привыкнет. Не переживай, — подмигивал он. Селена лишь понимающе улыбалась и смотрела вслед исчезающей девочке в светлом платье. От Роберта не было никаких вестей, а барон всеми силами продолжал ограждать её от вылазок в город. Девушка начинала раздражительно скучать. Бездействие и нарочитая замкнутость семейства выводили из себя. Однако, решение пришло само собой. Очередной день начался с унылого завтрака, полностью не соответствующего сложившейся за окном погодой. Солнце пригревало, разве что птички не пели на дереве, так часто скребущем несчастное стекло обеденной. — Чем займёшься сегодня? — неучастливо протянул Берт. Этот вопрос Селена слышала из утра в утро. Никчёмный и глупый он загонял в тоску и создавал впечатление замкнутого круга, где баронесса стала заключённой в дорогом тёмно-синем бархате поместья. — Как обычно возьму Крессиду на выездку. — Не приближайтесь к лесу, — неожиданно голос барона прозвучал угрожающе, глаза сверкнули из-за светившейся белизной газеты. — Волки… разгулялись. — М-м-м… — протянула сестра Лилит, задумавшись о маршруте, который помог бы ей сбежать от вечно сопровождавшего её Лиама. — Что если отправиться вдоль северного обрыва? Там я ещё не была. — Но это рядом, — он взялся за чашку, медленно наблюдая за чем-то сквозь окно. — Море ближе, чем чаща. Кузен будет подле. Вряд ли что-то пойдёт не так. Берт погрузился в раздумья. Что-то его взволновало. Селена успокаивала себя тем, что он не догадался об её плане пустить Крессиду вдоль ручья Кросс-Риггс прямиком к городу, а мелькавшие тени на его лице были попросту чрезмерной заботой и страхом потерять жену снова. — Хорошо, но будьте осторожны. Ветра Стормторпа не жалеют никого, — в этот раз он покинул её без уже ставшего обыденным поцелуя. Девушка обернулась в след. Берт сжимал и разжимал кулаки, направляясь по коридору в свой кабинет. Жозефина настрого запретила появляться рядом с дверью в эту комнату. — Барон трудится днями напролёт, чтобы держать этот городишко на плаву. Не стоит беспокоить его своими шатаниями вокруг да около. Займись чтением, прогуляйся в саду, проведи время с дочерью в конце концов! Более не сдерживающая свои порывы, Селена закатывала глаза и уходила прочь, только бы не видеть складчатое лицо экономки. Все эти правила словно были установлены лишь для баронессы. Возможно, сам Берт не имел к этому никакого отношения. «Не беспокойся, муженёк. Вернусь к обеду, и глазом моргнуть не успеешь», — подумала баронесса, отбросив салфетку с колен на стол с завтраком. Сегодня она как никогда раньше торопилась переодеться для конной прогулки, боясь, что Прима опередит её и увлечёт Лиама своим детским конкуром на лугу перед домом. Конечно, Селена собиралась избавиться от светловолосого кузена по пути к ручью, но он был нужен, чтобы попросту выбраться из поместья под видом желанной поездки. Девушка умело пробежалась по боковым пуговицам ультрамаринового пальто, открывавшему спереди изумрудную юбку дневного платья для езды верхом. Водрузив на себя тирольскую шляпку с фазановым пером, баронесса хитро подмигнула отражению и, подправив неаккуратный локон, выпорхнула из комнаты.***
Неумело забранные в хвост волосы молодого парня виднелись в дальнем стойле. Селена неугомонно миновала ряд деревянных столбцов, за которыми слышалось неспокойное фырканье и ржание коней. — Доброе утро! — крикнула она, выглянув сбоку, точно шаловливое дитя. Лиам испуганно прижал руку к сердцу и едва ли улыбнулся. Он был одет теплее, чем обычно. Тёмно-коричневые штаны сидели выше талии благодаря подтяжкам и, тем не менее, выглядели не так аккуратно внизу — подогнутые брюки выдавали его занятие, связанное с физическим трудом. Староватая молочная рубашка подвыбилась у горла из-за того, что её перекрывала непримечательная вязаная жилетка. — Боже, Лилит, ты хочешь свести меня в могилу? — Вовсе нет, — девушка задумчиво провела рукой по воротцам. — Берт позволил прогуляться по северному краю леса. Я, как видишь, готова отправляться. По его лицу было понятно, что идея не пришлась по вкусу. — Да-да, волки.. или кто там ещё, лесные ведьмы? Вы все словно боитесь своих теней. Селена игриво перегнулась через преграду, держа руки у пояса. — Тень живёт лишь при свете, — мудро подметил кузен, отрешённо поглаживая массивную морду лошади. — Что же, раз барон дал добро, то не смею противиться воле госпожи. — Как ты заговорил, — рассмеялась девушка. — Я запрягу Крессиду сама. Жемчужная кобыла выделялась на фоне тёмного стойла. Селена нежно огладила и угостила морковкой свой ключ к городу, но по какой-то причине животное снова и снова водило головой из стороны в сторону, пытаясь увернуться от уздечки. — Что тебе так не нравится, девочка? — она заботливо похлопала её по крупу и прислонилась к шее. — Ну же, тише… Наконец-то справившись с упрямившейся лошадью, баронесса присоединилась к уже ожидавшему её Лиаму. — Что-то ты долго. — Крессида решила показать характер, это совсем на неё не похоже. Ну, что? — взбудораженная своим планом побега в город, Селена постаралась умерить пыл, чтобы не выдать себя. — Поехали! Когда копыта коснулись виридановой земли долины, простиравшейся на многие мили вперёд, у баронессы захватило дух. Эта часть земель Берта была ещё не изведана, поэтому всё выглядело иначе. Предыдущие вылазки вдоль западной стороны леса были медлительными, в какой-то мере созерцательными. Сейчас же лёгкие переполнялись солёным ветром, а шляпка так и норовила навсегда исчезнуть в глубокой синеве неба. Нащупав ритм кобылы, Селена ощутила невероятное единение с животным. Возможно, то же самое чувствовала её сестра, всецело отдаваясь любви к этим созданиям. Два сердца стремительно пробивались сквозь мощнейшие потоки ветра, несущиеся прямо с моря. — Лилит! — встревоженный голос Лиама послышался где-то позади. Несмотря на то, что она специально скакала быстрее обычного, Селена даже не успела заметить, как унеслась вперёд, жертвуя здравым смыслом во имя скорости и мимолётного ощущения свободы. — Постой! Пришпорь её! — не унимался кузен, но баронессе только это и было нужно. — Не могу! Я… А-а-а! — притворный крик разнёсся эхом, потревожив птиц с ближайших деревьев. Девушка якобы в страхе прислонилась к шее алебастровой лошади. Дамское седло сыграло ей на руку, ведь так часто именно оно приводило к ужасающим последствиям резких скачек. Проведённого вместе с кобылой времени хватило, чтобы та безропотно слушалась её команд. Они неслись всё ближе и ближе к чаще, пока Лиам пытался их нагнать. Но фора, заполученная в самом начале, помогла укрыться среди густых ветвей. Завидев резкий изгиб обрыва, вторящий изображению на библиотечной карте, мошенница навалилась на бок со стороны леса, чтобы животное свернуло в нужном ей направлении. Воздух заметно посвежел. Замедлившись, Селена выпрямилась и прислушалась к звукам, наполнявшим это царство. Вечнозелёные гиганты тихо шептались, покачиваясь из стороны в сторону. Где-то журчал ручей — своеобразный путь, чья роль заключалась в том, чтобы вывести беглянку из леса. Чёрное и белое кружево воды смешивалось среди землистых оттенков и танца зелени. — Так-так, милая, — тихо произнесла баронесса. — Идём, нам нужно пройти насквозь. Передвигаясь по намеченному маршруту, сестра Лилит заинтересованно глазела по сторонам. Коричневые вытянутые ветви образовывали своего рода укрытие, покоящееся под малахитовыми шапками листьев. Природная красота настораживала и очаровывала. Что-то заставляло нервно оглядываться и трепетать. Далеко позади слышались невнятные крики Лиама, и это неожиданно успокаивало. Будто одиночество здесь было лишь иллюзией. Вскоре показался просвет. Значит она выбрала верный путь, и до города оставалось всего ничего. Смело ударив лошадь по бокам, Селена направилась вперёд. Выпрыгнув наружу, баронессе представился прекрасный вид на изумрудные холмы, окружавшие унылый Стормторп. Не медля и секунды, она поскакала галопом к меланхоличным домам, скрывавшим за покосившимися окнами нечто тёмное и, возможно, зловещее. Но сегодня её интересовал лишь один житель этого Богом забытого места — Роберт Штицхен.