Переплетая жизненные пути

Просить прощения — просто, а как насчёт того, чтобы взять на себя ответственность за то, что ты натворил? Американская история ужасов

      По точным подсказкам офицера Кучики найти кабинет первого офицера было не так уж и сложно. К тому же, он располагался практически у входа в здание. На белую плоскую дверь была прибита табличка с обозначением «Капитан третьего отряда». Цукасу отчего-то пробрала дрожь. Девушка подошла почти в плотную и занесла руку, в нерешительности застыв. Канаэ молча ждала, пока подруга решится на хоть какие-то действия.       Так Тенрю простояла с минуту, пока рядом с ухом не прозвучало меланхоличное:       — Хочешь, я постучу?       Цукаса подпрыгнула на месте. Голос говорившей ей был смутно знаком, но он явно не принадлежал её подруге детства. Обернувшись, девушка увидела в нескольких сантиметрах от себя то самое лицо из своих снов.       Серо-небесные глаза с необычной внимательностью следили за стремительно сменяющими друг друга эмоциями Тенрю. Лёгкий макияж подчёркивал длинные подкрученные ресницы, правильные черты и красивые губы. Цукаса довольно долго вглядывалась в лицо женщины. Выражение на нём вроде бесстрастное, но излучающее какое-то тепло, похожее на то, что было у воспитательницы в детском доме. Как истинная мать своего отряда — нежная и добрая, и в то же время рассудительная и когда надо строгая — капитан Урахара радела за каждого своего подчинённого. Тенрю надеялась на это своё предположение и на то, что наказание будет не слишком серьёзным.       — А… Спасибо, я сама.       Цукаса нервно хихикнула. Женщина прищурилась, усмехнулась, а потом открыла дверь своего кабинета ключом и вошла внутрь. Тенрю переглянулась с Акаге, и они вместе последовали за старшей по званию, сомневаясь в каждом своём шаге.       Кабинет капитана третьего отряда был похож с кабинетом тайчо в главном здании шестого дивизиона только своей просторностью. Здесь было гораздо меньше книжных шкафов, а уголок отдыха находился в углублении помещения справа от входа. На стене справа рядом с окном висели две большие карты с изображением местности Сейрейтея и Руконгая. В этом месте было очень светло, благодаря трём большим окнам, два из которых выходили на сад с деревьями хурмы.       Стол капитана по левой стороне узнавался только размером бóльшим, чем два других у правой стены, которые, судя по всему, принадлежали фукутайчо. Цукаса готова была поклясться, что по пути сюда видела дверь с надписью «Кабинет лейтенанта третьего отряда». Идентичный вход она видела и в шестом дивизионе, отчего возникал вопрос, зачем фукутайчо вообще нужно рабочее место в рабочем помещении для первого офицера?       Интересным был тот факт, что оба стола были хоть не в идеальном порядке, но кип бумаг на них не наблюдалась, как минувшим днём в кабинете капитана шестого отряда.       Капитан подошла к шкафу и поставила в него несколько тёмно-синих папок, которые она принесла с собой. Сейчас можно было различить отдельные элементы в её наряде, навроде небольших золотых кисточек, прикреплённых к уголкам высокого «стоячего» воротника или бейки того же цвета, которой были обшиты передняя часть хаори, верх перчаток, обхватывающий плечо, и, собственно, сам воротник. Пояс был белым, даже белоснежным, как и всё остальное в шихакушо капитана того же тона. Вместо хакама Урахара носила, судя по всему, миди-юбку или платье, а варадзи заменила чёрными сапожками с небольшим золотым каблучком. То ли женщина любит этот цвет (или металл), так красиво подчёркивающий её довольно редкий натуральный блонд, то ли он что-то означал.       — У меня что-то на лице? — каким-то образом заметив пристальные взгляды рядовых, спросила первый офицер, не отрываясь от своего занятия — чтение неких документов всё у того же шкафа. Кажется, она искала что-то определённое, судя по тому, как она клала папку за папкой на место, только пробежавшись глазами по первым нескольким строчкам их содержимого.       — Нет, а-а… — поспешно ответила Цукаса, не сразу найдясь, чем продолжить фразу. Точнее, чем оправдаться. — Вы очень красивая.       Капитан снова усмехнулась, как-то обречен покачав головой. Судя по тому, как она виртуозно захлопнула папку одной рукой и прошлась с нею к своему стола, она нашла то, что искала.       — Премного благодарна, — она села за своё рабочее место полуоборотом к новичкам, положив правый локоть на столешницу. — Но обо всех своих достоинствах я осведомлена не без помощи как минимум половины населения Сейрейтея, изо дня в день талдычащих мне о них. Так что комплимент принят, но он не растопил моё сердце.       Женщина снова обвела взглядом девушек, заострив своё внимание на молчавшей Канаэ. Та выглядела спокойной и серьезной. Урахару до сих пор удивляло то, что из всей толпы новичков именно она выстрелила в своего капитана.       Акаге видела и даже чувствовала на себе взгляд первого офицера. Шагнув вперёд, став тем самым ближе к блондинке, чем Цукаса, Канаэ как можно более низко поклонилась.       — Приношу свои извинения, капитан Урахара. Я не имела право так глупо поступать. Прошу, накажите меня.       — Какие прыткие девочки, — на лице женщины расплылась странная улыбка, когда она подпирала скулу кулаком. — Выпрямись.       Канаэ выполнила приказ с секундной заминкой. Ещё до того, как капитан что-то начала говорить, в только начавшийся диалог решила вмешаться Цукаса, а точнее — её совесть.       — На самом деле это я попросила её сделать это. Кан-чан слишком любит меня и всегда потакает моим прихотям. Наказывать надо меня.       Улыбка капитана стала на какое-то время ностальгирующей.       — Был бы здесь лейтенант Ичимару, он наверняка бы сказал что-то вроде «две мазохистки-извращенки».       «Как-то раз он так назвал меня» — тут же дополнила свою мысль у себя в голове Урахара.       — Я не сомневаюсь, — высказалась тут же Цукаса. Она уже была свидетельницей общения Гина со своими подчинёнными. Акаге усмехнулась.       — В любом случае… — капитан продолжила говорить, — я сразу догадалась о вашей связи в этом проступке. Скажу больше, я знаю, кто ты такая, Тенрю Цукаса, — она перевела пронзительный взгляд с зеленовласки на её подругу. — И ты, Акаге Канаэ.       Девушки сконфуженно переглянулись.       — Скорая кара вас настигнет, конечно же, — заявила капитан с искренне милой улыбкой. Цукаса стала чуть печальнее — она действительно рассчитывала на то, что Урахара — это само воплощение доброты, и она не станет их наказывать. — Я из тех людей, которые знают, когда надо быть суровой, — капитан прищурилась. — Но, учитывая некоторые обстоятельства…       Блондинка на какое-то время замолчала, о чём-то задумавшись или что-то вспоминая.       «Надеюсь, слухи об этом событии, которые сто процентов разлетятся, благодаря эльфу, утихнут к его возращению»        Хмыкнув, она продолжила мысль:       — Учитывая их, я не стану перебарщивать с вашим наказанием. Мне только одно интересно: зачем?       Канаэ вопросительно взглянула на подругу. Её тоже стал волновать этот вопрос, учитывая то, что правда, звучащая как «хотели привлечь внимание буржуев к простому народу» звучит довольно бредово. Особенно, если ещё раз подумать. Зачем вообще им надо было внимание капитана, когда рядом и так почти все высшие офицеры прыгали, как смотрители зоопарка вокруг непослушных и плохо поддающихся дрессировке обезьянок?       — Мы хотели… дружить?.. — откровенно врала Цукаса, не решаясь говорить правду о своём негодовании по поводу того, что капитан просто напросто не обращала своего капитанского внимания на рядовых. Мысль, которую шёпотом высказала Канаэ по пути сюда о том, что это была банальная ревность подруги к офицеру Кучики, Тенрю воинственно задавила у себя в голове.       «Это бред! Откуда бы ей взяться?» — гневно думала Цукаса.       — А-а-а… — понимающе протянула Урахара, кивая. — Ну, как всем известно, попытка убить потенциального друга благотворно влияет на развитие отношений.       — Я не пыталась Вас убить, — тут же заговорила Акаге, задетая дезинформацией капитана о своих действиях. — Я целилась в пространство между Вами и Пятым, но дала осечку.       — Поверь, если это было не так, тебе бы уже проткнул Сон душ офицер Кучики.       Голос и выражение лица капитана в этот момент были очень серьёзными. Цукаса ненароком вспомнила ту ночь, когда Томоэ, практически не задумываясь, легко уничтожил Сон души и Звено цепи того наглого и, видимо, подслеповатого синигами из девятого отряда. Позже, она узнает, что этого мужчину лишили всех званий и выслали в дальний района Рукона, так как он нарушил не только законы синигами и Общества душ, но и в принципе лишился своих духовных сил. Но, по крайней мере, сохранил себе жизнь.       — Надеюсь, Вы не пострадали из-за нас, капитан? — спросила Канаэ, испытывая искренний интерес к ответу на свои слова и надежду на его отрицательность.       Чуть смеясь, Урахара продемонстрировала ладонь той руки, которой недавно поймала стрелу Акаге. Сейчас, даже ткань была целой. Женщина объяснилась тем, что, пока девушки заканчивали с тренировками, она успела заменить перчатку новой, хотя это и так было понятно.       — Чтобы меня ранить, надо что-то серьёзнее, чем промахнуться арбалетной стрелой.       — Мои стрелы разрываются… — не то обиженно за недооценённость своей способности, не то всё так же виновато отреагировала Канаэ.       — Тогда хорошо, что капитаны умеют рассеиваться материю из духовных частиц, верно?       На риторический и какой-то издевательский вопрос блондинки, подруги кивнули.       — Раз ты промазала даже после нескольких лет обучения в Академии, тебе стоит позаниматься с офицером Люмьер. Я изначально просила её присмотреться к тебе, если ты выберешь наш отряд. Она идеальный учитель для тебя. Но теперь ты должна сама уговорить её заниматься с собой. В противном случае я сошлю тебя в одиннадцатый отряд. Или в шестой — там тебя быстро отучат стрелять по людям.       — Я поняла вас, мэм, — Канаэ снова глубоко склонилась.       — Угу, — Урахара снова кивнула. — Главное же вовремя понять.       Тут рядовые ощутили приближение источника довольно сильной духовной энергии. Цукаса поняла, что её всё время смущало. Она помнила ту придавливающую к земле силу трёх капитанов на выпускном, как и силу лейтенантов и всех офицеров на тренировке. Силу фукутайчо Абараи и даже офицера Кучики Падме, которая тоже была ощутимая, хоть и не такая огромная, как у других перечисленных. От капитана Урахары реацу исходило лишь слабым фоном, даже дышать рядом было куда свободнее и легче, чем с теми, кто ниже её по званию. Либо она гениально прятала свою духовную энергии, либо дело обстояло куда сложнее и интереснее.       Дверь без стука отворилась. Капитан ожидала именно этого от своего гостя, а точнее гостьи, поэтому только хмыкнула её самовольности. Лёгкой пружинящей походкой Мацумото впорхнула в кабинет своей лучшей подруги, наскоро махнула рукой двум рядовым вместо приветствия, мобильно схватила стул одного из лейтенантов и, поставив его рядом с блондинкой, уселась, положа голову на плечо женщине. Та вскинула брови, вопросительно-ехидно глядя на заявившуюся лейтенантшу.       — Цветочек, у меня к тебе дело, — сразу перешла к своему делу Рангику, лучезарно улыбаясь и отчего-то подмигивая Акаге. В памяти фукутайчо ещё теплилась одна картинка из прошлого, в котором была и сама Канаэ.       — Да ну, — капитан усмехнулась, оторвав щёку от кулака и уложив руку на стол, чтобы немного повернуть лицо к подруге. — А то я не поняла.       Мацумото выразительно посмотрела на двух молчавших рядовых. Девушки мельком переглянулись под её взглядом.       — Милашки мои, выйдите, пожалуйста, — любезно попросила Мацумото.       Подруги отдали честь и поспешили выйти в коридор.       Леди Кучики полностью развернулась на стуле, элегантно облокачиваясь о свой стол. В третьем дивизионе, как и во всём Готее-13, так и не отучились обращаться к ней по фамилии супруга. Впрочем, даже Бьякую это не смущало, ведь не возникало путаницы в идентификации высших офицеров: когда кто-то упоминал капитана Кучики, все понимали, что этот кто-то имеет в виду командира шестого отряда. На том и порешили.       Выражение лица женщины стало таким, как у мамы, слушавшей своё нашкодившее нерадивое дитя, который несёт откровенную чепуху, лишь бы его не наказали, а родительница в курсе всей правды. Хоть Мацумото ничего не успела ещё сказать, блондинка была уверена в том, что знает причину её прихода.       — Не смотри на меня так, Нацу, — Рангику обиженно поджала губу. — Ты же даже не знаешь, почему я здесь.       — Как минимум потому, что тебе что-то от меня нужно, — женщина прищурилась. — У меня есть вопрос — от кого?       — От кого что?       — От кого ты узнала, что Акаге в меня стреляла? — пояснила очевидную вещь капитан. Рангику расплылась в улыбке, которая так и кричала: «Браво, Шерлок Холмс!».       — Есть у меня один шпион в твоих рядах, — лейтенантша поиграла бровями.       Нацуми пфыкнула.       — Понятно, от эльфа.       — Ага.       Лучезарная улыбка Мацумото стала ещё ярче.       — Слухи слишком быстро разносятся из-за вас двоих, — посетовала Кучики. — Благо, Бьякуи нет сейчас в Сейрейтее.       Шестой дивизион отправил своих людей для помощи группе из отряда Мугурумы минувшим днём. Кенсей с подчинёнными больше месяца назад покинул пределы дислокации Готея-13 и направился в Мир живых, куда-то в западную часть материка Евразии. Недавно там было обнаружено размытие межмировой границы, и на том конце, как назло, находилось гнездо Меносов. Сперва нужно было расчистись местность и защитить людей и души плюс, а потом обеспечить безопасность прибывшим позже учёным из двенадцатого отряда. Был один плюс в сложившейся ситуации — уже целый месяц в Сейрейтее ничего не взрывалось и не уничтожалось, поскольку Маюри Куроцучи тоже «тусил» со своими за границей мира Общества душ.       Однако отсутствие мужа, и тот факт, что ему пришлось сорваться на миссию прямо в день выходного, которого Нацу распланировала по секундам, очень удручали женщину. В последнее довольно продолжительное время супруги проводили критично мало времени вместе. Восполняя разрастающуюся пустоту в душе, капитан третьего отряда решила погрузить себя в работу, кое-как выкраивая из плотного графика время для детей.       — Ты сама или по просьбе? — поинтересовалась Кучики, поднимая глаза на подругу, тем самым возвращая ей своё внимание и отрываясь от грустных дум.       — Он ещё ничего не знает, — вроде невпопад, но весьма понятно для Нацу отвечала лейтенантша. — Хочу ему сюрприз устроить.       — В тебе теплится надежда на освобождение от отчётов? Столько лет прошло, а ты до сих пор от них открещиваешься.       Мацумото хихикнула.       — Вообще моя просьба состоит в том, чтобы это я определила наказание вот этим красоткам в коридоре.       Нацу выразительно дёрнула бровями, кивая.       — Вона как?..       Ну позязя-позязя-позязя! — Рангику снова выпятила губу, сделала умоляющее выражение лица и сложила ладони вместе, тряся ими. — Ну прошу тебя! Позязя-позязя!       — О Всевышний Император Небес, — Нацуми устало вздохнула, — я разве тебе отказывала?       — Ура! — вскрикнула лейтенантша, подпрыгивая с места. — Ты самая лучшая подруга!       В ответ послышался недовольный голос леди Кучики.       — Вообще-то я не сказала тебе «да».       Мацумото вновь села на место. Выражение кота из Шрека вернулось, а губа стало трогательно подрагивать.       — Ну что ты хочешь взамен? — сразу поняла причину недоотказа/почти согласия от подруги Рангику. Нацуми хитро прищурила глаза.       — Даже не знаю.       Она только начала задумываться над оплатой за свою услугу, как Мацумото тут же предложила заговорщицким голосом, играя бровями: «Я дам тебе три бутылки того самого рисового вина». Серые небеса в глазах Кучики заблестели — она тут же довольно кивнула, ударяя по рукам.       — Но! — прежде, чем Рангику сбежала, произнесла Нацуми тем тоном голоса, который заставлял людей зависнуть в том положении, в котором они его услышали. — Только отчёты. Это приемлимое наказание, учитывая, сколько у тебя накопилось бумажной работы. Ничего более!       — Да у меня, собственно, ни идей, ни супер-пупер врагов, которым можно б было насолить, нет, чтобы им что-то другое дать.       Кучики удовлетворённо кивнула и вышла в коридор. Рассказав двум всё ещё стоявшим за дверью девушкам, что они переходят в распоряжение лейтенанта Мацумото до того момента, пока та не решит, что подруги расплатились за свою глупую выходку, капитан замкнула дверь кабинета и куда-то ушла.       Рангику повернулась к Цукасе и Канаэ. На её лицо расплылась хоть и доброжелательная, но немного жутковатая улыбка.