Переплетая жизненные пути

Никогда не знаешь заранее, что встретишь кого-то очень важного. Не бывает никаких предупреждений. Ты просто поднимаешь глаза и вот она. «Как я встретил вашу маму»

      Следующий день после перекопки клумбы был у Цукасы выходным. Канаэ ещё утром отправилась на службу — сегодня у неё должна была пройти первая тренировка с Восьмой. Тенрю удалось поспать до десяти, но Айбо разбудил хозяйку звонким тявком прямо у неё над ухом. Злобно забурчав, девушка сбросила волчонка со своей кровати и поднялась сама.       На эти сутки у зеленовласки были довольно серьёзные планы. Так совпало, что два дня назад ей выдали зарплату. Часть из неё Тенрю планировала потратить на игрушки детям из её детского дома. Канаэ тоже выделила на это дело довольно крупную сумму, попросив подругу выбирать безделицы получше и подолговечнее.       Надев простое белое платье-тунику и прикрыв голову соломенной шляпкой, Цукаса посадила Айбо в его персональный переносной рюкзак — его следовало выгулять — и направилась к воротам Сейрейтея.       Тенрю надеялась встретить по пути подругу и немного с ней поболтать, но это ей не удалось. Зато в какой-то момент её заметил офицер Кучики, который почему-то решил с ней поговорить. Своё намерение он выдал, когда закончил разговор с лейтенантом Кирой в момент, как только увидел девушку, и сразу после этого направился к ней.       — Доброе утро, — поздоровался Пятый, когда Тенрю отдала ему честь. И пусть у неё выходной, она остаётся синигами. Девушка даже занпакто свой взяла. — Гляжу, кто-то сегодня вырвался на свободу       — Да. Первый выходной! — радостно объявила Цукаса. — Вообще-то сегодня должна была отдыхать Канаэ, а я только через два дня, но она решила поменяться со мной.       — Тогда считай, что тебе повезло.       Девушка в изумлении и любопытстве вытянула лицо, приготовившись слушать причины и суть её везения. Томоэ усмехнулся.       — Вчера я и лейтенант Кира составили список группы, которая отправится со мной завтра на патруль города в Мире живых. В Аозоре повысилась активность пустых. Синигами, приставленный к этому городу, не справляется ни с ними, ни с повышенным притоком душ-плюс. Ему нужна помощь. Я решил взять несколько своих ребят и тебя.       — Меня? — на лице Цукасы расплылась счастливая благодарная улыбка. — Это правда? Я так рада!       — Тебе нужна практика, — Кучики пожал плечом, будто в его поступке не было ничего такого. — Это обычное дело — брать с собой на миссии кого-нибудь из новичков. Да будет тебе известно, за последний месяц более половины из новоприбывших уже побывали на каком-нибудь задании с офицерами. Пришла твоя очередь. До этого момента ты и твоя подруга всё ещё расплачивались за тот свой проступок, но с завтрашнего дня подметание улиц и прочая работа в этом роде станет скорее неприятным, но небольшим минусом вашей службы по четвергам и только на час.       Цукаса активно закивала, давая понять, что всю информацию она впитала как губка. Как очень обрадованная губка. Слова о длительном наказании кольнули её, но девушка решила, что кто бы из офицеров ни инициировал его, он имел на это полное право.       Кроме Ичимару, конечно, он и так изрядно поиздевался над Тенрю.       — Насчёт лейтенанта… — Томоэ не уточнил, кого именно он имеет в виду, но Цукаса и сама поняла. Её лицо потемнело. — Ты привыкнешь к нему со временем. Главное не показывай слабость — не говори, что устала, не хныч и всё в этом роде. Не давай ему лишней возможности измываться над собой — он любитель поиграть на нервах и чужих чувствах. Ичимару-сан совсем не злой, но сложный человек.       Тенрю сделала усилие над собой и ответила, что приняла к сведению слова офицера.       — Но я не позволю обращаться с собой, как с игрушкой.       — Это твоё право, — Томоэ понимающе кивнул. — И всё же, прислушайся к моим словам. Завтра в девять жду у Сенкаймона. Ты куда-то спешила?       — Да, — Цукаса снова просияла. — До завтра, Кучики-сэмпай.       — Хорошего дня.       Он растворился в сюмпо, отправившись по своим делам. Цукаса поспешила к Северным Воротам. Знакомый ей привратник Данзомару, страж врат Чёрной Усыпальницы, открыл ей проход в Рукон. Тенрю поблагодарила гиганта, вышла за территорию Сейрейтея, выпустила из рюкзака Айбо и вместе с ним направилась в 51 район Ногайо.       Обратно Цукаса вернулась только когда солнце начало садиться. День был насыщенным; ребята из детского дома очень обрадовались визиту девушки и только и делали, что весь день играли с ней в разные игры. Бывшая воспитательница Тенрю выразила свою гордость за то, что она и Канаэ попали в Готей-13 сразу после обучения. Цукаса преподнесла ей веер ручной работы, купленный на первую зарплату, как дар за то, что женщина воспитала её. От Канаэ зеленовласка передала изящно расписанную чашку для чая.       Айбо так набегался с детьми, что уснул сразу же, как только забрался в рюкзак. Обратно до Сейрейтея Тенрю добралась на сюмпо и в городе тоже передвигалась на нём. Девушка по памяти сворачивала по улицам, не решаясь взобраться на крыши, иногда теряясь, но всегда почти моментально понимая, когда вильнула не туда. Так она бежала и бежала, пока не налетела на какую-то девушку, неожиданно вышедшую из-за угла.       — Ой! — незнакомка пискнула от страха и неожиданности, а потом от боли, когда упала на землю под Цукасой. Тенрю запричитала извинения, скорее поднимаясь на ноги и помогая сбитой встать.       Девушка оказалась прехорошенькой аристократкой. Статная, ростом с Мацумото, с менее пышными, но зато весьма изящными формами. Сложно было сказать, сколько ей лет, однако незнакомка была довольно молода. Её светлые солнечные волосы высоко убраны, голову венчало невероятно дорогое и громоздкое, но элегантное украшение из белого золота. Нежно-розовые многослойные одежды подчёркивали прелесть здоровой бледноватой кожи и красоту девушки. Она любопытно смотрела на спешившую ещё минуту назад синигами своими серо-небесными глазами. Цукасе даже сначала показалось, что перед ней её капитан, не будь эта незнакомка выше Нацуми почти на десять сантиметров.       Блондинка казалась юной синигами даже краше Падме. Скорее всего, дело было в том, что офицер Кучики одевалась в шихакушо, а милость её лица с неброским макияжем сложно разглядеть за маской холода и апатии. После той встречи в кабинете капитана, Цукаса видела Двенадцатую шестого отряда пару раз и старалась обходить её стороной, чтобы та не заметила зеленовласку. Но Тенрю имела возможность наблюдать за Падме и видеть, что выражение её лица обычно заморожено, с кем бы она ни общалась — рядовым или офицером, другом или незнакомцем.       Если прекрасную юную госпожу из благородного клана Кучики можно было считать одной из красивейших женщин, точнее девушек Общества душ, незнакомка, стоявшая сейчас перед Цукасой, казалось, спустилась с небес — из самой обители небожителей.       — Куда же ты так спешишь? — не проговорила — пропела блондинка, когда закончила поправлять измятые одежды. Тенрю прикрыла рот и перестала выпячивать глаза. Она быстро отряхнула себя от пыли и низко поклонилась — перед ней дама явно благородных кровей.       — Простите, — в который раз извинилась Цукаса, но уже более вдумчиво. — Я направлялась домой, в бараки третьего отряда.       — Так ты синигами? — незнакомка улыбнулась. Тенрю готова была поклясться, что на краткий миг разглядела нимб у неё над головой.       «Почему она так похожа на капитана Урахару?»       Голос девушки был мягче, да и сама она явно моложе первого офицера третьего дивизиона. Но их глаза… Их слегка насмешливый, но добрый взгляд… Их улыбка… Словно одно и то же.       — Ага…       — А как же форма? Я думала, у вас с этим строго.       — У меня выходной.       Цукаса скосила взгляд вниз, в который раз рассматривая девушку перед собой. Та тоже не преминула этим.       — Я Кохэйри, — представилась блондинка. — Веритате Кохэйри, если быть точнее.       — Впервые слышу такую фамилию, — немного смущённо ответила Тенрю.       Кохэйри хихикнула, заслонив рукавом, что полностью скрывал её руку, низ лица. Глаза её задорно смеялись.       — Это два моих имени, — пояснила она своё веселье. — У нас так в семье принято. Традиция рода матери.       Цукаса кивнула. Будто она что-то понимает в традициях благородных кланов.       Тут совсем рядом появился источник сильной реацу. Кохэйри повернула голову в его сторону и шире улыбнулась. В паре шагов от девушек стоял высокий темноволосый мужчина в шихакушо синигами и хаори капитана. Каким-то образом Тенрю догадалось о том, кем он является.       «Капитан… Кучики?!»       Слухи не врали. Цукаса действительно прежде не встречала мужчину прекраснее. Если в Томоэ было что-то от женской красоты, что отражалась в его миловидности и даже смазливости, то Кучики Бьякуя был красив истинно по-мужски. Правильные точёные черты лица. Сегодня он был идеально выбрит. Тенрю казалось, что ни один перекаченный сгусток тестостерона с бородой не выглядит мужественнее капитана шестого отряда. Его осанка, его стать, сила в движениях, уверенность, сама власть и холод ко всему во взгляде — он и впрямь мог покорить любую женщину.       Цукаса теперь понимала, почему из тысяч леди Кучики выбрала именно его. Кучики был мужчиной немного худощавым, но крепким, а его даже запечатанная реацу вселяло ужас в сердца неподготовленных к её силе.       Но хрупкий цветок — Веритате Кохэйри — духовная сила которой может и могла сравниться с кем-нибудь вроде Падме, но и близко не была под стать капитану шестого отряда, этот хрупкий цветок улыбался апатичному и невозмутимому мужчине, с радостью, доверчивостью и безграничной любовью смотря на него. Аура равнодушия капитана граничила с высокомерием, он встал в двух шагах от Кохэйри и медленно посмотрел на Цукасу сверху вниз.       — Ты кто? — тон голоса хуже занесённого палачом занпакто над шеей осуждённого.       Тенрю, сглотнув, кое-как сориентировалась и отдала честь.       — Рядовая из третьего отряда, Тенрю Цукаса.       На лице мужчины не дрогнул ни один мускул. Тенрю увидела его серо-лавандовые глаза и вспомнила прохладный взгляд Падме.       — Впервые слышу, — сказал, как отрезал.       — Я новенькая.       Кохэйри повернулась к Цукасе, тепло улыбаясь.       — Я встретила её и разговорилась. Мне интересно было узнать, что происходит в третьем отряде, а у Тенрю-сан сегодня выходной. Она любезно нашла для меня время.       — Ясно, — односложный холодный ответ. Бьякуя посмотрел на Кохэйри с подозрением. Он знал, что девушка прибыла в Сейрейтей только пятнадцать минут назад. И уж тем более девушка не могла быть знакомой с новобранцем этого года, ведь её не было в столице Общества душ три месяца.       Капитан обратился к Цукасе:       — Иди.       Приказ. Пусть Тенрю и состоит в другом отряде, перечить она не посмела. Жизнь ей была дороже.       — Ещё увидимся, Тенрю Цукаса, — с улыбкой попрощалась Кохэйри.       Зеленовласка кивнула, решив поскорее уйти от капитана Кучики. С Веритате было приятно общаться, хоть они и перебросились всего парой фраз. Но так скоро покидать её почему-то не хотелось.       Рядовая пошла своей дорогой, не решаясь использовать поступь — вдруг кого ещё зашибёт. Перед тем, как свернуть на другую улицу, Цукаса остановилась и обернулась.       На спине Кохэйри, там, где у капитанов Готея располагается номер отряда, находился герб рода. Тенрю знала его — две птицы в шестиугольнике, а между ними — цветок сакуры. Этот знак стоял на их детском доме в Ногайо. Герб дома Кучики.       Капитан шестого отряда улыбался. Отсюда сложно было рассмотреть выражение лица Бьякуи, но даже аура его словно посветлела. Мужчина поцеловал блондинку в лоб и обнял, как нечто очень ценное, невероятно дорогое сердцу. У Цукасы расширились глаза.       «Она?.. Кохэйри — это леди Кучики?!»