50 лет назад…
Бьякуя ничего не сказал, когда к нему в кабинет едва ли не завалилась запыхавшаяся и широко улыбающаяся жена (которая, между прочим, должна быть на миссии) и потребовала, чтобы мужчина немедля шёл за ней. Кучики безропотно поднялся со своего места, переглядываясь с лейтенантом Абараи, что сидел тут же, и, сообщив, что оставляет отряд на него, подошёл к светловласке. Бывшая Урахара ухватилась за локоть супруга и потащила за собой в сюмпо, объявляя, что они идут домой. В поместье Нацуми повела главу клана в одну из гостевых комнат. Там, казалось, собрался весь состав слуг родового гнезда Кучики. Девушки умилялись чему-то, что лежало в свёртке в руках у личного лекаря господина Гинрея Ито Акихиро. Бьякуя подошёл сквозь расходящихся при его виде работниц поместья ближе и увидел в кулёчке из одеяльцев маленькую девочку грудного возраста. Своими большими умными глазками она молча смотрела на незнакомого мужчину, словно опасаясь, но когда вдруг перевела взгляд на его супругу, что стояла радом, залилась звонким смехом и замахала ранее освобождёнными из-за ёрзаней ручками. — Правда она красавица, любимый? — упоённо вопрошала Нацуми, всё ещё обнимая локоть мужа всем своим телом. Бьякуя поднял брови, переведя какой-то колючий взгляд на женщину. — Кто это вообще? — Эту девочку я нашла в горах Кодоку, — сразу же начала объяснять супруга. — Представляешь, её согревали своими телами ёкаи! Не враждебные, а из помощников. Но даже с их помощью она бы могла погибнуть там, поэтому я забрала её к нам домой. Леди Кучики так же добавила, что Акихиро несколько часов осматривал ребёнка и, наконец, заключил, что с ним всё в порядке — он здоров. Только после этого вердикта Нацуми и помчалась к мужу «обрадовать» того этой новостью. Впрочем, Бьякуя отреагировал весьма апатично. Разве что на душе его стало немного теплее при виде чуть более счастливой, чем обычно, возлюбленной. И вообще при самом её виде — они расстались несколько месяцев назад, когда бывшая Урахара уходила на миссию в горы, и вот, наконец, Нацуми вернулась. Но радость встречи не затуманила практически стопроцентно рациональный разум мужчины. — Думаешь, это хорошая идея, приводить сюда дитя, которое оберегали ёкаи? — Она совершенно не опасна, если ты об этом. Скажите ему, Ито-сама! — обратилась Нацуми к лекарю, присаживаясь рядом с ним и подавая указательный пальчик малышке, которая тут же цепко схватилась за него ладошкой. — О~о~о, какая она малипусенькая! — восхищённо протянула женщина, едва не расплываясь кавайной лужицей на глазах у всех слуг дома. — Госпожа Кучики права, мой господин, — подал голос Акихиро. — Эта девочка — совершенно обычная душа, такая же, как и вы. Правда, намного, намного слабее. И духовные силы имеются. Но даже когда она вырастит, вряд ли сила её реацу сравнится с силой какого-нибудь даже двадцатого офицера. — Ясно, — Бьякуя выдохнул и посмотрел на супругу. — Ну и? Хочешь оставить её у нас? — Можно? — Нацуми подняла на мужчину свои большие светлые глаза, точно у кота Шрека — милые-премилые, которым даже отказать было практически невозможно. Уж точно не Бьякуе, у которого всегда что-то трескалось внутри при таком виде возлюбленной супруги. Капитан Кучики заранее знал, что заведомо проиграет любой спор, как только Нацуми прибегнет к этой своей уловке, от того и часто отворачивался, тщетно надеясь, что это поможет ему избавиться от гипнотического действия взгляда блондинки. — Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!!! — замотала она сложенными у груди ладонями, словно молила Ками о снисхождении. — Солнышко, это ведь не зверёк, — старался вразумить словно сошедшую с ума женщину Бьякуя, глядя её по светлой макушке в попытке успокоить этот выброс энтузиазма и приступ альтруизма. — Вдруг её будут искать настоящие родители? — Будут искать — отдадим, — заверила Нацуми мужа. Они оба знали, что блондинка соврала. Никто в здравом уме не отдаст ребёнка, к которому за время её взращивания привяжется узами, что никому не разорвать. По крайней мере, для этого нужно убеждение в том, что возвращение девочки её законным родителям пойдёт той на пользу. И дитё само должно хотеть уйти. — Но на ней ни единого следа реацу, — тут же привела аргументы первая леди клана Кучики. — Наверное, её родители — обычные души без единой капли духовной силы. Да и не думаю, что они так уж сильно пекутся о своей дочери. Мне кажется, эти уб… — Нацуми запнулась, покосившись на своих личных служанок, — сволочи… оставили её в лесу в горах, чтобы малышка скорее умерла, а не долго мучилась от голода. Бьякуя молчал, обдумывая слова жены. Сердце кричало о том, чтобы согласиться на всё, что потребует Нацуми, лишь бы она была счастлива, но разум всё ещё чувствовал во всём происходящем какую-то нехорошую подоплёку. Мужчина бросила взгляд на девочку в руках Ито, с которой продолжала играться супруга, агукая ей, улыбаясь, смеясь и издавая ещё разные забавные звуки, которые сложно описать. Управляющая поместьем Фуджи Чо кашлянула, привлекая к себе внимание господина, и как бы невзначай напомнила, что, не смотря на очевидно огромную власть и влияние первой леди в семье Кучики, решение должен принять именно глава клана. Без его согласия никто бы не стал растить подозрительную девочку с непонятной родословной, которую, к тому же, принесли из заснеженных гор, где любой другой ребёнок должен был погибнуть. Бьякуя знал, в чём причина такого поведения супруги. В конце концов, смолчав о своих догадках, он сделал выбор. — Что ж… Ты можешь взять её под своё попечение, — позволил мужчина, но прежде, чем Нацуми хоть как-то отреагировала, быстро добавил: — Но если ты желаешь, чтобы она вошла в клан… Это решение мы будем принимать только когда этот ребёнок вырастит и каким-то чудом докажет, что достойна такой чести. Нацуми и этого было достаточно. — Спасибо, любовь моя! — она подскочила к супругу и начала расцеловывать его щёку, после чего обняла его так крепко, как могла. — Ты самый лучший! — Ага… Я знаю, — сжав в ответ блондинку руками, машинально ответил Бьякуя, задумчиво глядя на эту странноватую девочку, которая в ответ смотрела на него слишком осмысленным и каким-то не слишком довольным взглядом.***
Вскоре возвратились отряды Нацуми из гор, которые ничего не нашли. Снег замёл даже те следы, что уже были обнаружены, и больше никаких отпечатков на белоснежных просторах лесов Кодоку не появлялось. Леди Кучики взяла отгулы, не вылезая из поместья. Все дела она скинула на не слишком довольного таким раскладом Ичимару — тот привык всегда шататься без дела (Кира исправно выполнял работу лейтенантов за двоих) и, конечно же, проводить время с Мацумото, которая частенько сбегала ради своего молодого человека от бумажной волокиты десятого отряда и от своего капитана в придачу. Нацуми была погружена в заботу о ребёнке. Она провела полное обследование малышки в четвёртом отряде, накупила нужных вещей — одежд, игрушек, кроватки, смесей для питания, так как грудью вскармливать сама не могла, а работу кормилиц не понимала априори. Женщина пела ей по вечерам колыбельные, а по ночам вскакивала, стоило её чуткому слуху заслышать тихие недовольные звуки в преддверии плача. Чутко спящий Бьякуя просыпался всякий раз, хотя и не подавал вида — Нацуми старалась не будить супруга, так как забота и ответственность за ребёнка лежала только на ней, причём по собственной воле. Впрочем, Кучики давно не мог нормально спать, когда жены нет рядом, отчего они оба не получали нужную дозу ночного отдыха. Имени девочке Нацуми пока не давала — не могла определиться. И просто ласково называла «своей капелькой» из огромной любви к морю. Шли дни. Отгулы леди Кучики превратились в самый настоящий отпуск — первый, за её время служения в ранге капитана. Её поведение начало настораживать Бьякую, а мысли, что посетили мужчину ещё в тот день, когда Нацуми «притащила» этого ребёнка к ним в поместье, не давали покоя. Как-то раз, глава клана всё же решился их высказать, пытаясь в который раз образумить супругу. — Солнышко, — позвал он блондинку, только стоило ей выйти к их любимому месту в саду — к старому дереву сакуры. Первая леди клана выглядела неважно — совсем не спала ни ночью, ни в первой половине дня. Она только что удачно впервые за двадцать четыре часа уложила капризничающую малышку. Нацуми подавила зевок и присела рядом с супругом, устало укладывая ему голову на плечо. Бьякуя приобнял светловласку, укрывая их обоих своим хаори. — Ты хотел поговорить, любимый? — сонно спросила женщина. Кучики согласно кивнул. — Это насчёт этого ребёнка. — М? — Тебе не кажется, что ты слишком много придаёшь ей значение? Даже со своей любимой работы ушла в отпуск. Это всё-таки не твоя дочь — лишь подопечная. Тебе не обязательно лично растить её и проводить каждый миг рядом с ней. — Ты что же, Бьякуя Кучики, ревнуешь? — хитро блеснув глазками, спросила Нацуми, опёршись подбородком в грудь мужа и посмотрев ему в лицо. Впрочем, Бьякуе смешно не было — он легко распознал фальшивую весёлость. — Сердце моё… — он огладил рукою скулу супруги. Нацуми изменилась в лице — спрятала взгляд. Её какое-никакое радостное выражение лица растаяло, точно снег под лучами летнего жаркого солнца. Обычно Бьякуя звал жены «солнышком». Она напоминала ему именно это дневное светило, звезду, коей и являлась сама леди Кучики. Иногда в обращении проскальзывали эпитеты «любимая», привычное «моя леди» и даже «глупое создание» — привязавшееся к Нацуми прозвище, данное самими капитаном шестого отряда очень давно. Но это его «сердце моё»… О, она слышала это так редко и всегда с замиранием этого самого органа, ответственного за саму жизнь. Для Бьякуи Кучики лишь две женщины в этом мире были значимы по-настоящему: его гордость — сестра Рукия и его сердце — возлюбленная Нацуми. И когда он звал супругу так, мужчина хотел особо подчеркнуть важность своей первой леди для самого себя. В этих двух словах было многое. Просьба никогда не покидать, моление обратить внимания на чувства самого Бьякуи и, самое главное, его особенное признание в безграничной любви. — Моя девочка… — глава клана притянул к себе лицо жены и нежно поцеловал её в лоб, после прикладываясь к нему своим. — Я понимаю твои чувства. Но и ты пойми — это, — он положил руку на живот супруги, который вот уже полгода был «пустым», — ничего не значит. Многим жителям Общества душ нужен не один год, чтобы завести детей. — Но я пью особые эликсиры и от Киске, и от Куроцучи Маюри… И всё равно ничего не выходит. — Если уж капитан Унохана сказала, что мы можем иметь детей, то они будут. Надо только потерпеть. Но эта… девочка… она никогда не будет тебе дочерью. Не той, какую ты хочешь. Мы хотим… — И что же теперь? — злобно спросила Нацуми. — Мне её выбросить обратно в горы? — Я не говорю об этом. Просто… не обманывай себя, любимая. Леди Кучики что-то буркнула и поднялась на ноги, чтобы пойти проверить, не проснулся ли ребёнок. Но стоило ей сделать несколько шагов, как женщина чётко почувствовала удар своего сердца, который свёл грудь и лёгкие. Потеряв на несколько секунд возможность нормально дышать от боли и неожиданности, блондинка старалась втянуть в себя воздух, но ничего не выходила. До сознания не доносились встревоженные зовы супруга — перед глазами поплыл мир, и Нацуми упала в обморок. Не на шутку перепуганный Бьякуя подхватил жену на руки прежде, чем там ударилась о каменную дорожку сада, и быстро понёс её в четвёртый отряд на полной скорости своего сюмпо. Там, впрочем, заверили, что ничего страшно и, мол, леди Кучики просто переутомилась. Капитана Уноханы и её лейтенанта не было — пропадали где-то на миссии, — поэтому Бьякуе пришлось поджать губы и проглотить этот диагноз. Но он был ошибочный. И эта ошибка стоила слишком многого.