Когда нас бьют без причины, мы должны отвечать ударом на удар — я уверена в этом, — и притом с такой силой, чтобы навсегда отучить людей бить нас. «Джейн Эйр»
В зале совещаний Лас Либре собрались несколько неизвестный Падме источников реацу. Она и Гриммджоу осматривали прибывшую «подмогу» от Галлеи для борьбы с Серрано — девушка изучала незнакомых личностей, а знающий их давно всех в лицо Джагерджак просто оценивал теперь свои силы. Из Новой Эспады здесь была старшей по званию сегунда — Тия Харрибел. Смуглая зеленоглазая пышногрудая красавица со светлыми растрёпанными короткими волосами с тремя длинными тонкими хвостиками. Её одежда арранкара из личной армии правящей семьи Уэко-Мундо Айзен скрывала костяную маску, что плотно прилегала к обеим челюстями. На женщине довольно откровенная одежда, обнажающая половину груди, живот и часть бёдер. За много лет служения в эспаде её стиль одежды не изменился. Куатро — Вампа Эструга. Бледная худая высокая брюнетка с чёрными губами, зелёными глазами и такого же цвета эстигмой в виде капелек на щеках. Дыра пустого в груди чуть обнажалась её укороченной рубашкой с длинными рукавами. Живот оплетали три чёрных ленты. Юбка-солнце доставала до колен, а дальше ноги скрывали чёрные сапоги на устойчивом каблуке. От девушки веяло пустотой и одиночеством, что заставило мысленно поёжиться Падме, а сама она была довольно скупа на эмоции, всем своим видом напоминая бывшего куатро — Улькиорру Сифера. Септима — Скорпиус Лейурус. Мужчина с длинными белыми растрёпанными волосами и уставшим выражением лица, левую сторону которого пересекает шрам, точно похожий на шрам Кенпачи Зараки. Он был одет в обычные хакама и не застёгнутое белое двубортное пальто с рукавами до локтей. Крепкий торс и предплечья, а также шею опутывали ленты, похожие на бинты. Лейурус носил золотое ожерелье, представляющее собой семь тонких продолговатых прямоугольников, тесно расположенных друг к другу на жгуте. На таком же жгуте, но длиннее, висел жетон из того же драгоценного металла, напоминающий военный из Мира Живых, на котором было выгравировано его имя и звание — номер 7 в Новой Эспаде. Октава — Ирас Герра. Этот красноволосый достаточно высокий парень был очень мил лицом. Фасон его довольно закрытой одежды обнажал только шею и правую часть пресса — даже руки были скрыты перчатками длиною до запястий. На лбу арранкара находилась чёрная эстигма в виде бессмысленного кандзи, которая, скорее всего, было клеймом, оставшимся от жизни ещё человека. Герра, к слову, единственный, кто очаровательно улыбнулся леди Кучики и представился — остальных поимённо и по номеру называл Гриммджоу. Фрассьонов здесь не было — они стояли в коридоре. Три женщины, лояльные Тие, и шестеро мужчин — два от Скорпиуса и четыре от Ираса. Вместе с названными в зале совещаний находились уже известные Падме Карлос, Альба и Неллиэль — подруга Джагерджака, жившая со своими двумя фрассьонами в Лас Либре, к которой Кучики перестала ревновать его почти сразу, когда провела с ней первые пять минут их общения. Эта зеленовласая красавица вечно болтала про Куросаки и расспрашивала про него у офицерши Готея. Арранкары Новой Эспады разглядывали Падме — парни с явным интересом к синигами, а девушки мало эмоционально. Гриммджоу представил леди Кучики своим новым союзникам. — Госпожа, рада с Вами познакомиться, — подала голос Тия, чуть склоняясь перед Падме. — Знаете меня? — удивлённо спросила Кучики. Гриммджоу же говорил, что не стал распространяться о её нахождении в Уэко-Мундо особенно семье Айзен — Галлея бы сразу же пришла за ней, чтобы отправить в Общество душ. — Я знала Вашу мать. Была её компаньоном, пока та гостила в Лас Ночес у господина Айзена, — отвечала арранкарша. Конечно, Нацуми не совсем «гостила» в то время в Уэко-Мундо, скорее была вынуждена прийти сюда, думая, что идёт на смерть. На самом же деле Айзен не собирался убивать давнюю подругу, потерявшую память о половине своей жизни в результате слияния души с душой жены Соске. Когда-то давно Галлее и Нацуми (а в те времена она носила имя Эрика) пришлось сойтись в бою, хоть они и питали друг к другу почти дружеские чувства. Бывшая Урахара, узнавшая об экспериментах Айзена, вознамерилась сперва образумить его, а затем просто рассказать об его опытах кому-нибудь из начальства. Тогда Соске грозила либо просто высылка в Мир Живых и запечатывании реацу, либо тюрьма в Гнезде Личинок, из которой бы Нацуми и её брат Киске вытащили бы его и взяли к себе в двенадцатый отряд в лабораторию. Но Галлея не могла подвергать опасности мужа — слишком сильно любила его и боялась разлуки. Чистокровная небожительница из рода Блэкхоулов была сильнее тогдашнего третьего офицера шестого отряда под командованием Гинрея Кучики. Нацуми пришлось использовать банкай, на который Совет 46 наложил ограничения — его призыв разрешён был лишь в опасности уровня «B» и выше. Девушки смертельно ранили друг друга и вот уже начали рассыпаться, как рядом оказался Киске. С помощью особо артефакта — Лампы Душ из самих Небес — мужчина собрал остатки духовных частиц сестры и её подруги, забрал опустошённые от душ изуродованные трупы и соединил их в одно тело — рейгай со способностью к взрослению, что полностью копировал детское тело Нацуми. Пересобранная душа девушки была слишком молодой, а сама девочка ничего не помнила из всей своей жизни. Позже Айзен забрал Урахару к себе в Уэко-Мундо и разделил её душу с душой своей жены, восстанавливая и память, и тело, и силу подруги. С тех пор Нацуми просто жила несколько недель в его дворце, ожидая, пока кто-нибудь поможет ей оттуда выбраться — гарганту-то она открывать не умела. А для безопасности синигами до её разделения Айзен приставил к ней в «компаньонов», которые одновременно охраняли и следили за девушкой, в число которых входили Старк, Тия, Заельапорро, который следил за состоянием буквально умирающей из-за разложения двух душ в своём теле Нацуми, и, собственно, Гриммджоу. Но за блондинкой также посматривали её крёстный сын Локи, да и сам Соске с Ичимару — друзья из её разных жизней, и обоих Урахара завела в Академии Духовных Искусств, которую заканчивала дважды. — Редкой чистоты души особа, — добавила Харрибел. — Милосердие, сочетающееся с железной волей — вот кто для меня Урахара Эрика Нацуми. — Она уже Кучики, — подметила Падме. На её замечание Харрибел только кивнула. — Госпожа Айзен прислала только четверых из десяти для борьбы с Серрано? И даже не просила Примеру нам помочь? — не слишком радостно произнесла синигами. — Примера занят другим делом, — отвечала Куатро. Её голос был бесцветен и словно пуст, но Падме не могла знать, что на самом деле эта девушка питала глубокие нежные чувства к первому по силе из Новой Эспады. — Этих нам хватит, даже лишних наприсылали, — поспешил успокоить синигами Гриммджоу, криво улыбнувшись ей. — У нас одна Альба сможет голову оторвать Серрано голыми руками. Падме энтузиазм своего защитника и спасителя не разделяла, прекрасно зная, что в армии Диего находиться как минимум три сотни воинов, некоторые из которых были даже ёкаями. В ответ на беспокойное замешательство синигами, Джагерджак вздёрнул кончик её носа, заставляя девушку удивлённо поднять на себя взгляд. — У Серрано не было и шанса против Лас Либре, но теперь с нами воины Галлеи. Одни Тия и Вампа стоят сотни его безвольных ушлёпков, подчиняющихся такому имбецилу. — К тому же с нами наши фрассьоны, — дополнил Гриммджоу Ирас, лучезарно улыбаясь леди Кучики. — Вам нечего опасаться, госпожа. Вряд ли кто из нас хоть царапину получит. Королеве Уэко-Мундо и Королю Пустоши служат самые сильные арранкары со времён нашего зарождения. — Достаточно сложно превзойти силу покойных Старка, Баррагана и Улькиорры из эспады господина Айзена, но нынешние королевские стражники точно не уступят никому, кто был ниже их по силе, — заверила Падме Неллиэль. От слов арранкаров тревога Кучики практически сошла на нет. Синигами послушала план, которые обсуждал Гриммджоу со своими союзниками. Было принято выдвигаться как можно раньше — завтра поздним утром. Эспада и Гриммджоу с Неллиэль нанесут удар по самому Логову, ворвавшись внутрь, а фрассьоны и подчиненные Короля Пустоши встанут снаружи и будут добивать тех, кто попытается сбежать. Когда Падме попытала удачу и предложила свою помощь при свидетелях, её предложения приняли без особого энтузиазма. В основном люди из эспады отказались подвергать опасности крёстную сестру принца, Неллиэль и Альба выразили желание оставить синигами в Лас Либре и долечить ту. Гриммджоу кольнул юную леди недовольным взглядом, а вот Вампа выразилась чуть более грубо, объявив, что «притащенные» фрассьоны, которых сама Куатро не имела, и так будут путаться под ногами. Падме фыркнула, но перечить не стала. Справятся без неё, ну и ладно.***
Утром Бьякуя вместе с Гином вышли к краю лагеря, ожидая прихода отрядов Кенпачи и Исане. Было решено двигаться дальше — рядом уже совсем перестали появляться пустые и демоны, да и где их главные расположились не ясно. Размывы исчезли, а значит враги не могли уйти. Хотя бы потому, что из Общества душ невозможно открыть врата Ада, а все передвижения в Мир Живых отслеживались двенадцатым отрядом. К тому же, демонам нужна некая Ан Ли Мин, которая, как они считают, находится здесь. Их нужно было уничтожить и выяснить, куда они дели тело первой леди Кучики. Куросаки тоже вышел, широко зевая. Бьякуя даже бровью не повёл на отсутствие всяких манер — ему уже хватало долбанной улыбки временного капитана третьего отряда, которая как-то слишком резко вернулась на его лисье лицо. Так быстро снял траур по подруге? Кучики этот «парень» никогда не нравился, но Нацуми была бы очень расстроена. — А? — Ичиго почесал рыжий затылок — привычка, от которой мужчина не избавился даже к почти шестидесяти годам. — А где Тоширо? — Хотели бы мы знать, — ответил за двоих Ичимару, недовольно хмурясь. Спустя несколько минут ожидания, Кенпачи с Исане вышли из леса со своими подчинёнными. В их подчинении на миссии людей было меньше, потому как маньяк Зараки вообще хотел один пойти в горы, грозясь сравнять их с землёй, но найти тело погибшей «мелкой». Капитаны обсудили дальнейшее продвижение по горам, решив отослать более слабых и некоторых раненых подчинённых обратно в Сейрейтей. Ичиго также настоял на том, чтобы вместе с ними ушёл и его сын, изрядно потрёпанный в территории Скверных душ Ада, а также Ичика Абараи, что всецело поддержали Бьякуя и Кенпачи. Последний когда-то давно проводил «весёлые времена», как сам называл их мужчина, вместе со всеми детьми Готея — Ичикой, Казуи, Томоэ и тогда ещё маленькой Немури Хачиго, искусственно созданной дочери капитана Куроцучи. Кажется, сказывалось влияние Ячиру, которая, к слову, оказалась духом занпакто Зараки. Однако сама Ичика отказалась уходить, по крайней мере, пока в лагере находится Кохэйри. Юную Кучики было не так-то просто вернуть в Сейрейтей, поэтому на разговор с ней отправился Ичимару, который потащил за собой не сопротивляющегося Бьякую. Но не успели мужчины дойти до её палатки, как перед капитанами возник Томоэ. — Отец, сестрица Кохэйри пропала! Её нигде нет в лагере, и я не могу уловить её реацу. Бьякуя и Гин, не переговариваясь и даже не переглядываясь, поспешили к месту ночлега юной леди. В палатке действительно было пусто — только стол фонил духовной силой. Следов борьбы не было. Кучики выудил дневник дочери из его полки и принялся читать, в надежде найти хоть какие-то подсказки, но все записи обрывались три дня назад. На поиски юной леди было отправлено пять отрядов, но к вечеру все они вернулись ни с чем. Даже с радарами никому не удалось отыскать реацу девушки. Последними, уже когда на переполошившейся лагерь синигами опустились сумерки, вернулся Ичиго, который вместе с Казуи и Ичикой забрался в самые дальние уголки гор, до которых только смогли добраться за день. — Извини, Бьякуя, но мы тоже не нашли её, — хмурясь, донёс плохие вести Ичиго. Юная Абараи и его сын выглядели едва ли не также напряжённо, как сам глава клана Кучики. Не нужно было отдаляться от дочери. Теперь она или похищена или, что вероятнее всего, сама сбежала, как и грозилась. Наверняка на поиски матери. Бьякуя с болью в сердце читал в её дневнике надежды на то, что Нацуми ещё жива. — Как интересно… — вдруг произнёс вроде незнакомый, но словно уже где-то слышимый голос. Кучики и Куросаки со своим сыном и племянницей резко обернулись, увидев в паре десятков шагов от себя того самого демона, который напал на капитана Урахару после того, как её банкай пропал. Худой и высокий мужчина с чересчур длинными руками, одна из которых была точно крокодильей, усмехался, осматривая застывших в испуге рядом синигами, которые не понимали, как враг пробрался на их территорию. Лицо Шо на половину скрывала уродливая маска, довольно устрашающая. Он скалил зубастую пасть с острыми клыками, которых у него было по четыре на верхнем и нижнем ряду. Бьякуя и Ичиго одновременно схватились за рукояти занпакто, загораживая Ичику и Казуи. Из-за переполоха из своих палаток выбежали Зараки и Ичимару с Томоэ, сразу же вставшие в ряд с остальными высшими офицерами, и даже Котецу, занимающаяся осмотров раненых синигами, которых лечила её сестра и лейтенант Кионе, высунула нос из лазарета. — Эта грязнокровая сучка спрятала свою дочь, да так, что даже папаша не может найти, — ядовито усмехался Шо. Бьякуя нахмурился. Демон говорил так, будто его супруга действительно была жива, причём ей удалось вызволить себя самостоятельно из плена и даже найти Кохэйри. Но ведь реацу Нацуми тоже не было обнаружено ни разу за всё их пребывание в горах. А прошло уже полтора месяца, если не больше. То тут, то там, словно из тени начали выходить демоны. Помимо Шо и знакомой Эфы их скопилось двадцать. Непропорциональные, уродливые, с когтистыми лапами, в рванье или чёрных одеждах, в зубастых масках и с плотоядными оскалами на лицах. Ни от кого из них не исходила реацу, что только пугало — невозможно было понять, каковы силы противников. — Ты говоришь о госпоже Кучики? — задал вопрос Ичиго, направляя остриё своего тесака в сторону Шо, словно бы рядом не столпились враги. Пришелец из другого мира осклабился. — Ну точно, — говорил он, не собираясь отвечать «низшей крови». — Дева четвёртого колена не могла исчезнуть самостоятельно. — Эфа думает, нужно убить их всех, чтобы выманить грязнокровку, — подала голос демонесса, вставая рядом со своим предводителем. У этой женщины было тело наиболее похожее на человеческое. Только пальцы на руках длинные и тонкие, словно иглы. — Если бы Эфа думала, она бы убила грязнокровку, а не пытала её после того, как мы получили нужную информацию, — огрызнулся Шо. Демонесса стыдливо опустила голову — её лицо полностью было закрыто чешуйчатой маской. — Но, впрочем, идея не так плоха. Убьём их, выманим грязнокровку и у неё выпытаем, куда она спрятала эту Кохэйри. — Им нужна Кохэйри? — спросила Ичика, переглянувшись с таким же удивлённым Казуи и Томоэ. Она даже представить себе не могла, зачем демонам понадобилась кузина. — Они её не получат, — произнёс Бьякуя, готовя занпакто. — Демоны заносчивы и самолюбивы. И они не так сильны, как кажутся сами себе. — Хочешь проверить, низшая кровь? — Шо оскалился в ядовитой улыбке. То и гляди, действительно просочиться кислота. — Кому ещё тут о крови заикаться, мусор… Ичиго обернулся в сторону до боли знакомого апатичного голоса и начал искать глазами худую мужскую фигуру, не понимая на что надеяться — на галлюцинацию или чуткий слух. Но вертеться, как волчок, не надо было — через мгновение перед столпившимися капитанами словно из света соткался он… — Улькиорра?! Тёмные растрёпанные волосы, одежда преимущественно в зелёном цвете, аура отрешённости и трубка в изящной руке. Остаток маски пустого исчез, да и реацу — ни капли, но сомнений не было. — Тц… — небожитель немного обернулся, выпуская из лёгких дым. На его лице гемишт квинси не нашёл те подтёки-слёзы, которые представляла эстигма, когда Улькиорра был арранкаром. Зато изумрудные глаза сверкали на фоне чёрных белков глаз, как и королевы Уэко-Мундо. — Для тебя господин Блэкхоул, Куросаки Ичиго. — Ты всё-таки переродился? — всё спрашивал Куросаки, обращая на себя внимание других капитанов. Улькиорра не стал отвечать на вопрос, лишь закатил глаза и отвернулся, шепнув что-то про мусор в своём репертуаре. К небожителю обратился Ичимару, спросив, где находится его крестница. Небожитель, удивляя Куросаки, ответил, что с девушкой всё в порядке и она в безопасности, обращаясь к Гину почтительно, с суффиксом «-сан». — Надо же… — заговорил Шо. — Небожитель из Блэкхоулов. Я-то всё гадал, как грязнокровка сбежала. Она ведь была в полнейшем отрубе, после того, как Эфа постаралась над нею. На лице демона расплылась мерзостная улыбка, но ни один мускул на лице Улькиорры не дрогнул. Его взгляд оставался холодным. — Хватит болтать, отморозок. Рядом с Улькиоррой из теней вышла девушка. Рыжие волосы струились по её спине, из макушки торчали уши, а из поясницы — девять лисьих хвостов. На ней была надета потрёпанная форма синигами. Томоэ не сразу узнал подругу Цукасы. Девушка стала тоньше, изящнее, её черты лица более женственные, и даже в росте она прибавила. Вообще догадаться о личности ёкая можно было, кажется, только по тому, что рядом с ней из сюмпо вышел капитан Хицугая, который смотрел на рыжевласку как на центр своего мира. — Тоширо? — Ичиго удержался от того, чтобы протереть распахнутые в шоке глаза. — Так ты всё время с ними был? — Капитан Куросаки, обсудим всё позже, — меланхолично заметил неподходящее время разговора парень. — Надо же, кто тут у нас, — Шо обвёл глазами троицу. — Драная лисица, так себе хранитель и небожитель-молокосос. Чаши весов накренились, но этого всё ещё недостаточно, чтобы справиться с нами. — Тогда как насчёт добавить туда меня, адское отродье? Шо резко дёрнулся, услышав не столько медоточивый женский голос, скрывающий угрозу, сколько крик своих подчинённых. Вместе с ним обернулась и Эфа, тут же взвизгнув и шагнув назад. К их ногам свалилось два бездыханных тела демонов, в спине которых кровоточили зияющие дыры, а их маски треснули, показывая уродливые, словно покрытые шрамами от ожогов лица. Кто-то бросил на землю вырванные сердца и тут же исчез до того, как его разглядели. Следующей жертвой пала какая-то демонесса. Ей разбила нос о колено фигура в белом и бросила в дерево. Послышался хруст костей — шея свернулась, но этого оказалось не достаточно, чтобы маска треснула, и тогда убийца просто сорвал её и сломал, снова исчезая. — Как это возможно?! — вскрикнул Шо, снова оборачиваясь, словно опасаясь, что следующий удар придётся на него. Другие демоны тоже заозирались, хватаясь за оружие. — Ты всего несколько дней сверхновая!!! — Я всегда была сверхновой, дурень, — послышался за криком ещё одного демона, пронзённого катаной в голову, голос в ответ. И в этот раз все синигами различили в нём знакомые интонации. Бьякуя замер, словно в ступоре. Сердце отчаянно билось в груди, а вроде хладнокровный рациональный разум пребывал в смятении. Верить? Не верить? Поверить и ошибиться будет очень больно, больнее, чем сама потеря. Но израненная душа отчаянно хотела этого: услышать, увидеть, почувствовать. Родное лицо, чарующий аромат, завораживающий голос, что уже дважды прозвучал в темноте. Её реацу не ощущалось, но ведь это ничего не значило. Ведь так? — Мелкая, ты что ли? — оскалился Зараки, силясь разглядеть в сумраке знакомую фигуру. — А кто ещё? И она вышла из теней с той сияющей улыбкой на лице, что, казалось, разогнала тьму, сковывающую взор Бьякуи всё это время.