Ангел во тьме.

7 июля. 2008 год. День войны Трёх Небожителей.

      Такемичи не было страшно. Наверное, это был первый раз в его жизни, когда он смотрел на то, как его друзья делали друг из друга инвалидов, и не боялся. И дело было вовсе не в том, что за его спиной стоял Брахман. Нет, вовсе нет. Он больше не боялся лишь по одной причине — Такемичи Ханагаки  сломался. Сломался в тот самый момент когда на его глазах убили Доракена — единственного человека, который был с ним за, казалось бы, самую бредовою в мире, но одновремено самую важную в его жизни цель — вернуть Манджиро Сано в нормальное состояние.       Сейчас, когда он лежал на земле, с поломаной, не без помощи Майки, рукой, Такемичи вдруг понял, что всё, что он делал, все его попытки спасти кого-то, вытащить из ямы собственных депресивных мыслей, все его прыжки во времени, расследования — всё это ничто. Ни одно его действие, ни одно дело и ни одна идея не дали свои плоды. Все, чью смерть он пытался предотвратить, по итогу-то всё равно погибли, как и знакомства, которые не должны были, по мнению Ханагаки, случиться всего-лишь отсрачивались до определённого, более ужасного и ненужного момента. — Эй, там! — парень закричал так громко, что битва приостановилась и все посмотрели на него, — Да-да, ты, там, на верху. Бог, я к тебе обращаюсь! Если ты правда там есть, то помоги мне, слышишь?! Хотя бы раз, чёрт тебя дери!       На Такемичи смотрели как на полоумного. Самому же Ханагаки было абсолютно плевать. Единственное, что ему сейчас хотелось — это закрыть глаза и очутиться в своей комнате, в тот самый день, когда он узнал о смерти Хинаты Тачибаны в самый первый раз. Парень мечтал об этом с того самого момента, когда держал руку Майки, свисающего с крыши. Такемичи хотел очнуться и больше никогда не возвращаться в прошлое. Он не хотел больше ничего менять, никому помогать и никого спасать. Умереть — да, этого хотелось. Но чтобы ещё раз пройти через весь этот ад — ни за что.        И то ли Ханагаки действительно услышал Бог, то ли высшие силы, что помогали ему перемещаться во времени пожалели, но после того как парень закрыл глаза, он вдруг почувствовал как его сознание переносится в пространстве. Такое он чувствовал лишь во время скачков, а потому как только голова перестала кружиться, а ком, стоявший в горле и вызывающий тошноту пропал, Такемичи открыл глаза. Открыл глаза и понял: он дома — своём времени, в самой первой временной арке. — Конфликт Токийской группировки «Свастоны» усилился. Появились жертвы среди мирного населения... —Такемичи смотрел в телевизор и не верил своим глазам.       В один момент он срывается с места и перепрыгивая через разбросанные вещи, запинаясь о стул, сворачивая всё на своём пути, несётся к календарю на стене. 4 июля 2017 года. Ханагаки опирается о стену и скатывается. Руки закрывают лицо, а парень сотрясается в порыве смеха и слез. Истерика. Она продолжается долго. Из Такемичи выходит всё, что накопилось за всё время, всё чем он не мог больше ни с кем поделиться. Ему плевать на соседей, которые стучат в дверь, плевать на то, что он опаздывает на работу, плевать на работающий телевизор, что накатывает электричество. Ему плевать на всё.       Засыпает парень тут же — свернувшись клубочком около стены. Спит он тоже долго и довольно крепко. Ему снятся друзья: Майки, Доракен, Чифую, Такаши, Инуи, Хаккай. Ему снится Хината и Наото. Даже Кисаки и Ханма проглядывают где-то в отголосках сознания. Снится первое знакомство с Сано и Рюгуджи. Снится битва с Мёбиусом, с Вальхаллой. Снится поцелуй с Хинатой и даже смерть Эммы. А потом вдруг всё перемешивается, переворачивается. Такемичи даже не понимает где и кто есть, и почему ему снятся одновременно люди, которые ненавидят друг друга. А после темнота. Ханагаки чувствует как падает куда-то — в какую-то глубокую тёмную бездну. Падает долго. Иногда слышит голоса друзей, знакомых, семьи. Попадаются даже те, что он не знает. Постепенно начинает светлеть и всё вдруг пропадает. Исчезают картинки, затихают голоса. Такемичи Ханагаки находится в абсолютной пустоте. Она ни белая, ни тёмная. Ей нет конца и края. И он один. А в голове куча мыслей, эмоций и чувств, и всё это его захлестывает настолько, что становится нечем дышать. И когда кажется что вот он — конец, Такемичи открывает глаза.       На улице ночь. Глубокая и тёмная. Не такая тёмная как та бездна, но тоже не предвещает ничего хорошего. Парень выходит на улицу. Долго гуляет, много думает, покупает сигареты и курит. Сидит на какой-то площадке, смотрит в небо и курит. Это его расслабляет, помогает очистить разум, мысли. А в голове лишь одно — наконец то отдых. Хотя на подсознательном уровне он понимает — надо всех спасти. Да, больше не хочется. Да, он знает чем всё обернётся в конце концов. Но надо. Надо, потому что больше никто не сможет того, что может Такемичи Ханагаки — бессмертный король и плаксивый герой.       Очередная затяжка. Глаза закрыты. Сознание пустое. Мысль новая — «никто, кроме меня.»       Парень открывает глаза и понимает — отдых закончился. А всё потому, что перед глазами всё та же площадка, но уже в другой временной арке. — Сука…       Голова опускается. Глаза у Такемичи стеклянные — пустые. Он понимает, что это всё — последний шанс. Последний и единственный на успешное выполнение. И никто его теперь не вернёт, потому что нет больше никого, кто пожал бы ему руку — он сам захотел и сам переместился. Это его желание, его идея. Теперь он будет действовать сам. Никакой больше Токийской Свастики, никакого Майки и Доракена, никакой Хинаты. Он один. И он справится. Но для начала надо прокачаться.