В этот раз всё сделаем правильно

Наступил понедельник после окончания первых заданий. Гарри и Дафна сидели на своём последнем уроке на сегодня, на трансфигурации. Не обращая особого внимания на читающую лекцию профессора, Гарри вспомнил день выполнения задания. В целом он подумал, что дуэльный турнир был хорошей идеей. Это позволило ему научить Гермиону и Эмму должным образом защищать себя без вопросов, и то же самое касается Дафны в отношении Астории и Трейси. Конечно, не обошлось без пары дополнительных бонусов. Хорошая реклама нового лорда Блэка как спонсора дуэльного турнира сотворила чудеса с его имиджем бывшего заключённого. Конечно, всегда было приятно провести день с друзьями и семьёй, просто расслабиться и посмотреть шоу. Наконец, факт остаётся фактом, что и у Гарри, и у Дафны были «проблемы» с некоторыми учениками. Но никто из них не согласился бы причинить вред и были явно не против, чтобы выплеснуть своё недовольство во время турнира. Потом было первое задание турнира Трех Волшебников. К счастью, Дафна не думала, что его стратегия была самоубийственной, и ему не пришлось проводить ночь на диване, это было действительно важно, ведь он слишком мал для них обоих. Дафна сделала то, о чём он думал в палатке. Сначала она проверила действие манящих чар. Когда задуманное не удалось, она отпрыгнула с поля зрения дракона за скалу и начала пробивать защиту вокруг яйца с этой позиции. После того, как она достигла нужного результата, она приманила яйцо и вышла из клетки, дракониха оставила её в покое, продолжая охранять остальные яйца. По словам Дафны Флёр, насколько она могла вспомнить, делала то же самое, что и в первый раз. Конечно, маловероятно, что она изменила бы стратегию, учитывая, что она столкнулась с тем же самым драконом. Краму, который впервые столкнулся с китайским огненным шаром, теперь пришлось столкнуться с перуанским змеиным зубом. К несчастью для Крама, Змеиный Клык, хотя и был меньше, чем Огненный шар, был значительно быстрее. Мало того, у него также были ядовитые когти. В конце концов, Краму удалось снова поразить дракона проклятием конъюнктивита, но к сожалению, он был ранен одним из драконьих когтей, прежде чем он смог это сделать. Из-за этого ему пришлось провести следующие два дня в больничном крыле. Наконец, Седрик Диггори. Очевидно, он не принял совета Гарри, так как снова превратил камень в собаку, чтобы отвлечь дракона. На результат было не приятно смотреть, если честно... Если дракон вдвое меньше его и столь же менее злобный не клюнул бы на удочку, то было ю очевидно, что и более крупный дракон тоже не клюнет. Через две минуты после начала задания Седрик был сильно ранен хвостом хвостороги и после этого не вставал. К счастью для него, дрессировщики драконов среагировали достаточно быстро и усмирили дракониху до того, как она успела нанести ещё больший урон. В конце концов, Гарри и Дафна получили по сорок пять очков, Флёр - сорок, Крам - тридцать восемь и, наконец, Седрик - двадцать пять. Гарри также посетил братьев Криви в больничном крыле после того, как задание было выполнено. Он был удивлён, что они всё ещё были там, поскольку то, что сделала Эмма, могло быть болезненным, но этого было явно недостаточно, чтобы провести остаток дня в больничном крыле, и уровень иллюзии, который он использовал, не нанёс бы непоправимого морального ущерба, ну, или непоправимого физического ущерба. Как оказалось, проблема Денниса была решена довольно легко, но мадам Помфри хотела понаблюдать за его братом, так как не была уверена, что за заклинание Гарри использовал против него, поэтому Деннис остался с ним рядом. Мадам Помфри не очень-то обрадовалась появлению Гарри, когда он вошёл в больничное крыло. Причиной этого может быть причастность к тому факту, что он был ответственным за то, что у неё есть лишний пациент. Либо это стало причиной гнева, либо тот факт, что ни Гарри, ни Дафна не остались в палатке на осмотр. После того, как ему позволили войти в крыло, завязавшаяся беседа пошла совсем не так, как думал Гарри. Когда он создал иллюзию, он был уверен, что братья испугаются, увидев видение и перестанут его преследовать, но, кажется, мыслительный процесс Криви был прямо противоположным, потому что в тот момент, когда он вошёл, они почти стояли на коленях, умоляя его научить их такой «удивительной ветви магии». К счастью, ему удалось убедить их, что ему не разрешается обучать этим заклинаниям никого, кроме тех, кто получил разрешение от того, кто научил его. Он ушёл, сообщив, что Астория тоже знает основы этого вида магии. Он чертовски хорошо знал, что произойдёт, если кто-то из них побеспокоит Тори с просьбой об обучении. Может быть, после этого они оставят его в покое... Заметив, что урок почти закончен, мысли Гарри вернулись к настоящему. — Уизли! Вы вообще слушаете? Раздражённый голос профессора внезапно пронёсся по комнате, шокировав упомянутого человека, так как он смотрел перед собой пустым взглядом. — Теперь, когда все обращают на урок внимание, — сказала она, обводя взглядом студентов, убеждаясь, что она привлекла всеобщее внимание, — мне нужно кое-что сказать всем вам. Святочный бал, приближение которого является традиционной частью Турнира Трёх Волшебников, является возможностью для нас пообщаться с нашими иностранными гостями. Теперь бал будет открыт только для четвёртых курсов и выше - хотя вы можете пригласить младшекурсника, если хотите. Будут надеты парадные мантии, и бал начнётся в восемь часов на Рождество и закончится в полночь в Большом зале... А теперь, — сказала она, сделав паузу и сурово оглядев класс, — Святочный бал — это, конечно, шанс для всех нас… э-э… распустить волосы, — неодобрительно сказала она. Гарри внутренне фыркнул. Он не был настолько глуп, чтобы показать это на своём лице, но мысль о том, что суровый профессор «распустит волосы», была просто забавной, даже когда он услышал это от неё лично во второй раз. — Но это НЕ означает, — продолжила профессор МакГонагалл, демонстративно игнорируя нескольких хихикающих студентов, — что мы будем ослаблять стандарты поведения, которых ожидаем от учеников Хогвартса. Я буду крайне недовольна, если ученик Гриффиндора каким-либо образом поставит школу в неловкое положение. Прозвенел звонок, все собрали свои вещи и начали выходить из класса. Громко профессор позвала. — Поттер, можно Вас на пару слов? Гарри так и подмывало спросить, кого из них просят остаться, потому что их всё ещё было трое в классе, хотя малышка была немного отвлечена своими двумя новыми игрушечными драконами, которых Гарри и Дафна дали ей после того, как наложил на них дополнительную защиту. В конце концов, кто бы мог заподозрить игрушку в зачаровании, даже если эта игрушка довольно часто была на голове ребёнка, чтобы обеспечить дополнительную защиту. После минутного размышления он отказался от этой мысли. Не нужно было зря её злить. Подойдя к столу профессора, Гарри подождал, пока она обратится к нему. Она дождалась, пока класс опустеет, и обратилась к нему. — Поттер, как Вы, наверное, уже знаете, как чемпион, Вы и Ваша партнерша должны открыть бал. — Я не пойду, — довольно прямо ответил Гарри. МакГонагал заметила: — У чемпионов есть традиция открывать пиры, Поттер. Она сказала так, как будто это всё решило. — Но также есть традиция проводить Рождество с друзьями и семьёй, — возразил Гарри. — Кроме того, у вас уже есть чемпион Хогвартса, который остаётся здесь, так что я не вижу проблемы. Очевидно, это был не тот ответ, который МакГонагалл ожидала услышать, поскольку её обычный строгий вид стал ещё хуже. — Мистер. Поттер, Вас как чемпиона ждут. на. балу. Как Вы думаете это отразится на Хогвартсе, если его собственный чемпион даже не появится?.. — Так же плохо, как если бы в Хогвартсе было три чемпиона на межшкольных соревнованиях, в которых должно быть только три чемпиона, — без особых усилий возразил Гарри. — Профессор, — вставила Дафна, занимая позицию рядом с мужем и привлекая внимание разгневанной ведьмы, она продолжила. — Профессор, Гарри делает правильные выводы. Турнир и, соответственно, бал изначально предназначались для трёх чемпионов. Разве Вы не думаете, что будет лучше, если чемпионов будет всего три, по одному на каждую школу? Решив забить гвоздь в крышку гроба своего аргумента, Дафна продолжила. — Или, если уж на то пошло, Вас больше волнует вероятность того, что Хогвартс будет выглядеть плохо, чем то, что Люси сможет провести Рождество с семьёй. Минерва МакГонагалл считала себя сильной женщиной. Она многое пережила за эти годы. Она потеряла мужа всего через три года после свадьбы, она воевала и много лет обучала самых разных студентов в качестве педагога. Но даже испытав всё это, увидев невинные зелёные глаза ребёнка, оторвавшегося от игры с драконами, когда она услышала своё имя, она не могла сделать что-то, что могло бы её огорчить. — Ладно, но тогда я не могу сказать, что я довольна этим решением, но я могу понять ваше положение, — сказала она через минуту. — Теперь, прежде чем вы уйдёте, директор хочет видеть вас двоих после вашего последнено урока на этой неделе. Пароль — лимонная долька. Тем временем Флёр Делакур сидела в ванне в карете Шармбатона, рядом с которой лежало забытое ею золотое яйцо. Её мысли в настоящее время были поглощены разговором, который вчера состоялся между ней и Гарри Поттером. Честно говоря, она не знала, чего ожидать, когда лорд Поттер подошёл к ней и попросил поговорить наедине. Когда она впервые встретилась с Поттерами в ночь на Хэллоуин, она была в замешательстве. С одной стороны, в Хогвартсе внезапно появилось три чемпиона, с другой стороны, они отрицали, что знают об этом. Но, даже узнав, они предложили контракт, который сделал бы невозможным их победу. Не зная, что и думать, она выбрала выжидательную тактику. Затем пришло первое задание, директриса сообщила ей, что это задание повлечёт за собой. Она предположила, что другим чемпионам тоже сказали правду, поскольку сомневалась, что семнадцатилетний столкнётся с драконами без какой-либо подготовки. Она справилась с задачей достаточно хорошо. Она использовала одну из наиболее продвинутых техник, которая позволяла ей использовать её наследие вейл, чтобы погрузить дракона в состояние, близкое ко сну. Единственная загвоздка заключалась в том, что она на мгновение потеряла концентрацию сразу после того, как забрала яйцо, и дракону удалось слегка обжечь её, прежде чем она смогла снова усыпить его. К счастью, будучи существом из огня, огонь не влиял на неё так сильно, как на обычных людей, иначе она, вероятно, пострадала бы ещё сильнее. После того, как она получила свои оценки, она заняла место со своими одноклассниками на трибунах. Один из немногих людей, которых она действительно могла назвать другом, сообщил ей, как первая Чемпионка, Дафна Поттер, выполнила задание. Она должна была признать, что была впечатлена. Директриса сообщила ей, что яйцо будет защищено от вызова, и она знала, что снять эту защиту на расстоянии было не в её силах. Потом появился другой Поттер. Его исполнение задания было совершенно не таким, как у жены. Вместо того, чтобы оставаться на одном месте и оттуда использовать магию, он, казалось бы, двигался совершенно спокойно в присутствии дракона. Концепция была проста, но он выполнил всё безупречно. На последних двух чемпионов смотреть было не очень приятно. Когда Крам был порезан и отравлен, а последний чемпион Хогвартса были поражены шипастым хвостом самого большого дракона, задача считалась выполеной... Третье место в финале было не тем, что она себе представляла, когда думала о задачах перед началом турнира. Тогда, когда третье место означало последнее. С другой стороны, если двое людей получают худшие результаты, чем она, как правило, приводят к первому месту, поэтому она не могла жаловаться, учитывая, кто в настоящее время номер один и два. Возвращаясь к теме её мыслей... встреча с Гарри Поттером. Когда они были наедине, Гарри, как он велел ей называть его, рассказал ей о втором задании. Она была очень удивлена, когда он сказал ей, что она должна вернуть то, чего ей будет не хватать больше всего. Она не была уверена, когда была больше удивлена; когда он рассказал ей о подобной задаче или когда он показал, что она должна была получить, когда он завершил задание в первый раз. Габриэль, её драгоценная младшая сестра... как они могли поместить юную вейлу, огненное создание, на дно ледяного озера, неужели они не знали, что может сделать воздействие этих холодов к растущей вейле? По-видимому, Гарри это сделал, или, скорее, он узнал об этом и решил предупредить её, чтобы убедиться, что она снова не окажется там внизу. По крайней мере, так он утверждал, когда она спросила его, почему он ей поможет. В конце встречи она решила, что по крайней мере сможет проверить, правду ли он говорил ей о яйце. На самом деле именно поэтому она была в плохом состоянии прямо сейчас. Она уже прослушала загадку несколько раз и могла только сейчас сказать наверняка, что он говорил правду, по крайней мере об этой части задания. Она не знала, что обо всём этом думать, но одно было точно ясно: она позаботится о том, чтобы её младшая сестра была в безопасности, даже если это будет последнее, что она сделает. Следующие пять дней прошли без происшествий, и, закончив свой последний урок на этой неделе, Гарри и Дафна воспользовались каминной связью в своей комнате, чтобы подбросить Люси к бабушке и дедушке и направились в кабинет директора. Им было безумно любопытно, чего он хочет на этот раз. — Лимонная долька, — сказал Гарри, когда они оказались перед горгульями, охранявшими кабинет директора. Горгульи отъехали в сторону, и чета Поттеров добрались до движущейся лестницы. Когда они достигли вершины, Гарри даже не стал стучать и просто вошёл в комнату. Он поднял бровь от удивления, когда заметил, кто находился в помещении. Двое младших школьников Уизли были там вместе со своими родителями, МакГонагалл и, конечно же, стариком, сидящим на своём стуле будто на троне. — Директор, профессор, Уизли, мисс Уизли, мистер Уизли, миссис Уизли. Он приветствовал присутствующих в комнате почтительным кивком. — Извините, что прервал Вашу встречу с семьёй Уизли, но профессор сказала мне, что Вы хотите поговорить со мной? — спросил он, ничуть не сожалея. Дамблдор улыбнулся ему. — А, Гарри, Дафна, добро пожаловать, добро пожаловать, вы совсем не перебиваете, пожалуйста, присаживайтесь, — сказал он, указывая на два свободных места напротив стола директора и справа от семейства Уизли. Тем временем Дафна наблюдала за лицами людей в кабинете. У неё было довольно хорошее представление о том, что будет обсуждаться, учитывая, кто здесь находится, и она хотела знать, что все думали так же. Директор выглядел так, как всегда, трудно было сказать, о чём он думал, потому что обычно он скрывал свои мысли за своей дедушкиной улыбкой. Во взгляде заместителя тоже не было ничего нового, у неё, как и у её начальника, было непроницаемое выражение лица. Что касается Уизли, то младшая смотрела вниз с красным лицом, в значительной степени подтверждая её мысли, почему они были здесь. Взгляд её брата менялся от недоверия к гневу и обратно каждые несколько секунд. Дафна, честно говоря, не была уверена, почему он был здесь, если она была права насчёт причины визита. На лице мистера Уизли отразилось замешательство. Наконец её взгляд остановился на Молли Уизли, она смотрела на Дафну с чистым презрением. Дафна ухмыльнулась, увидев этот взгляд, и вместо того, чтобы сесть на свободный стул, как это сделал Гарри, она плюхнулась к нему на колени и триумфально улыбнулась пожилой женщине, взгляд которой к настоящему времени выглядел довольно убийственно. Когда казалось, что женщина вот-вот взорвётся, Дамблдор заговорил, и она оторвала взгляд от Поттеров и сосредоточила своё внимание на директоре. — Теперь, когда вы все здесь, я уверен, вам любопытно, почему вы здесь, — сказал он, глядя на Гарри и Дафну. — Да, сначала мы подумали, что это очередная попытка сбора информации, и мы не собирались появляться, но профессор МакГонагал сказала нам, что вы не поэтому хотели поговорить с нами, и она сказала нам, что это важно, так что говорите. Если Дамблдора и обеспокоил довольно грубый ответ, он не показал этого, а вместо этого спокойно ответил. — Этот разговор обычно происходит на пятом курсе, но, поскольку вы вдвоём уезжаете в конце года, я счёл целесообразным сделать это сейчас. — Вы имеете в виду те советы по карьере, — сказал Гарри через мгновение, так как это был единственный «официальный разговор» с учителем в том году. Получив кивок от Дамблдора, Гарри продолжил: — Так почему мы здесь? Эти переговоры велись с главами факультетов, и, если уж на то пошло, почему тогда они здесь? — сказал он в последний момент, ткнув большим пальцем в сторону Уизли. — Поскольку это особый случай, я подумал, что будет лучше, если я разберусь с этим сам, — ответил Дамблдор. — Что касается того, почему Уизли здесь, я пригласил их сюда, потому что Артур Уизли недавно обнаружил кое-что, что, я думаю, повлияет на ваше будущее, поэтому будет лучше, если они тоже будут здесь. "Значит, я была права," подумала Дафна, а Гарри в это время подумал: «Итак, мадам Боунс поговорила с ним, и он сразу же побежал к старику». — Теперь кто-нибудь из вас подумал о том, что вы хотели бы делать после того, как получите свои Ж.А.Б.ы? — Я хочу провести следующие пару лет, изучая самые тёмные из тёмных искусств, чтобы я могла поставить всех этих магглов, грязнокровок и предателей крови на свои места и возвыситься до своего законного места верховной правительницы мира, как императрица Поттер, — сказала Дафна с удивительным невозмутимым выражением лица. На мгновение наступила полная тишина, пока Молли и Рон не вскочили и не начали выкрикивать фразы, которые было невозможно понять, потому что они оба кричали по-разному и одновременно. Дафна, совершенно не обращая внимания на кричащих на неё двух рыжеволосых, щелкнула запястьем, схватила палочку и активировала два заклинания тишины, прежде чем кто-либо успел среагировать. — Я могу понять Уизли, но я думал, что мать Фреда и Джорджа распознает такую очевидную ложь, — прокомментировал Гарри. Дамблдор откашлялся и попросил всех успокоиться и сесть обратно. Однако, поскольку всеобщее внимание было приковано к мужчине, никто не снял с кричащих Уизли заклинание молчания, так что ни один из них не выглядел довольным. — Миссис Поттер, пожалуйста, воздержитесь от подобных замечаний. Будущее - дело серьёзное, и к нему следует относиться соответственно. Решив немного побаловать мужчину, Гарри ответил. — Мы планируем совершить обычное мировое турне после выпуска. После этого .. ну, у нас обоих уже есть предложение о работе, так что нам не о чем беспокоиться. — О, — Дамблдор задумался, — а можно поинтересоваться, кто предложил вам работу и за что? — Нам предложили должность ассистента учителя на пару лет, а затем и должность самого учителя. — Я не знала, что вы стремитесь стать учителем, мистер Поттер, — вставила МакГонагалл с искренним интересом. Гарри пожал плечами. — Я преподавал в учебном клубе на пятом курсе, а позже разъяснил кое-что ещё, — ответил Гарри. — Было очень приятно видеть, как люди прогрессируют под вашей опекой. На лице профессора появилась крошечная улыбка, поскольку она должна была признать, что он прав. Это было трудно описать, но было очень приятно видеть кого-то, кого вы учили с момента их поступления, и наблюдать, как они совершают удивительные подвиги на экзаменах. Однако Дамблдора это не обрадовало. Он не возражал против того, что мальчик хотел стать учителем, но был против того, что эту должность предложили в другой школе. Поскольку он, как директор школы знал бы, если бы им предложили эту должность здесь. — Стремящиеся амбиции, — прокомментировал Дамблдор. — Могу ли я спросить, кто предложил вам такую должность? Гарри кивнул: — Салемский институт магии. — Американская школа? — спросил Дамблдор и, даже не дожидаясь ответа, продолжил. — Как вы думаете, это хорошая идея? Я уверен, что мисс Поттер предпочла бы, чтобы её родители преподавали в её будущей школе, а не в иностранной. На самом деле профессор Муди уходит на пенсию в конце года, и я мог бы предложить вам должность преподавателя ЗоТИ. — О, Вам не о чем беспокоиться, директор, — с улыбкой сказала Дафна. — Она будет ходить в ту же школу, где и будут преподавать её родители. Потребовалось несколько мгновений, прежде чем на лицах двух профессоров появилось озарение, когда они поняли, что Дафна только что намекнула, что наследница Поттеров не будет учиться в Хогвартсе. Было бы определённо нехорошим признаком, если бы один из самых известных ныне живущих волшебников решил отправить своего ребёнка в другую школу, а не в ту, в которой он учился сам. Голос Гарри вернул их в настоящее. — Поскольку мы рассказали о нашей будущей карьере, я полагаю, что мы здесь по другой причине? — Ах, да, — сказал директор. Алььус Дамблдор попытается убедить его передумать в дальнейшем. Не лучшая идея злить мальчика, когда им всё ещё придется говорить о договоре. Он вытащил лист пергамента из одного из ящиков и положил его перед Поттерами. — Вы узнаёте это? Гарри бросил взгляд на документ и ответил нейтральным тоном. — Да. Когда Гарри больше ничего не сказал после нескольких минут молчания, Дамблдор снова заговорил. — И что ты планируешь с ним делать, мой мальчик? — Я хочу, чтобы он исчез немедленно, — прямо ответил Гарри. Похоже, это не понравилось миссис Уизли, поскольку она начала широко жестикулировать, и её рот снова начал двигаться, к несчастью для неё, заглушающие чары всё ещё действовали, и не получилось издать ни звука. К несчастью для всех, кто хочет сохранить свою способность нормально слышать, мистер Уизли достал свою палочку и направил её на свою жену, предположительно, чтобы снять с неё заклинание. Быстро соображая, Гарри вытащил палочку и, пока всеобщее внимание было приковано к старшей женщине Уизли, Гарри применил к ней непонятное невербальное заглушающее заклинание сразу после того, как её муж снял то заклинание, которое бросила Дафна. Разница между заклинанием, которое использовал Гарри, и заклинанием, которое было у Дафны, заключалась в том, что заклинание, которое использовал Гарри, требовало особого контрзаклинания, в отличие от того, которое использовала Дафна, и которому можно было противопоставить простое Финита. Единственным недостатком было то, что заклинание Гарри спало бы через час, в отличие от заклинания Дафны, которое оставалось бы активным до тех пор, пока кто-то не поможет. Заклинание Гарри сработало через несколько мгновений после того, как на неё было выпущено первое заклинание. Гарри должен был признать, что на это было довольно забавно смотреть. В один момент её рот двигался и не было слышно ни звука. Затем её поразило заклинание мистера Уизли, и вдруг все услышали её громкий голос с разглагольствованиями, а через две секунды её поразило заклинание Гарри, и она снова замолчала, но её рот ещё двигался. После нескольких неудачных попыток мистера Уизли снять заклинание, Дамблдор попытался это сделать, но ему тоже не удалось, так как он не видел и не слышал заклинание Гарри, но он предположил, что она всё ещё под чарами Дафны. В конце концов Дамблдор сдался и сказал, что будет лучше, если миссис Уизли посетит больничное крыло после собрания. Гарри пришлось подавить улыбку, когда Дамблдор не попросил Дафну отменить заклинание. Конечное заклинание Финита использовалось для отмены простых заклинаний. Чтобы это работало, сила, которую вы вкладываете в конечное заклинание должно быть выше, чем сила, вложенная в базовое заклинание, которое вы хотите отменить. Гордость Дамблдора никогда не позволила бы ему признать, что он не может одолеть заклинание, которое наложил кто-то другой и попросил о помощи. — Как я уже говорил, я хочу расторгнуть контракт, — сказал Гарри, когда все снова уселись. — Почему? — спросил Дамблдор. — Что может быть причиной, помимо того, что я уже женат? Дамблдор улыбнулся, услышав это. — Ах, да, но в отличие от мира магглов, в волшебном мире ты можешь жениться на нескольких женщинах. — Верно, но я женился на Дафне, потому что мне так нравится. — И ты говоришь, что не любишь мисс Уизли? — Я Вам кажусь педофилом? — саркастически ответил Гарри. — Физически она моложе меня более чем на десять лет, умственно разница ещё больше. — Она станет старше, Гарри, — возразил Дамблдор. — Ты должен видеть преимущества брака с дочерью из обычной семьи, особенно учитывая второй союз. Гарри сузил глаза от вопиющего оскорбления Дафны и её семьи. — Я бы следил за тем, что Вы говорите, Дамблдор. Я не воспринимаю легкомысленно оскорбление тех, кого считаю семьёй. Даже не дожидаясь ответа, Гарри обратил внимание на мистера Уизли. — Что Вы думаете по этому поводу, сэр? Мужчина выглядел поражённым, когда к нему обратились, и посмотрел на замолчавшую жену, затем на директора, прежде чем заговорить: — Альбус сказал… Гарри заметил, что, услышав первые два слова, он не стал слушать остальные. Он знал, что Артур Уизли был хорошим человеком, но этому магу явно не хватало хладнокровия, и он примет за чистую монету всё, что сказали его жена или Дамблдор. — Мистер. Уизли, мой муж спросил Ваше мнение, а не мнение директора. У Вас есть собственное мнение, не так ли? — спросила Дафна. Сарказм был очевиден для всех, когда она произнесла последнюю часть вопроса. — Конечно, у меня есть собственное мнение, — ответил он несколько горячо. Он может быть чересчур спокойным человеком, но никому не нравится, когда ему говорят, что он не способен составить собственное мнение. — Тогда скажите нам, что Вы думаете об этом контракте. — Ну, я… — он взглянул на всё еещё ще подавленную Джинни. — Я просто хочу, чтобы моя дочь была счастлива. — Тогда почему Вы хотите обеспечить выполнение контракта? — спросил Гарри. — Пока обе стороны согласны, контракт может быть расторгнут без последствий, и она найдёт счастье вне контракта. — Почему ты так думаешь, Гарри? — вмешался Дамблдор. — Зная тебя, я уверен, что ты бы обращался с ней правильно. — Я понимаю, что Вы никогда не были женаты, Дамблдор, но брак — это нечто большее, чем просто обращение с другим человеком. Как я уже сказал, я люблю Дафну и никогда не предам её, переспав с другой женщиной, а это означает, что если контракт не будет расторгнут и будут даны основные магические брачные клятвы, то у Джинни никогда не будет детей. Не только это будет последствием, но и тот факт, что вторых жён, даже если брак разрешён, в светской жизни не ценят. — Он пристально посмотрел на мистера Уизли. — Вы желаете такой судьбы своей девочке? Брак без любви... женщина, никогда не познавшая радость материнства, на которую все смотрят свысока?... Когда слова Гарри до него дошли, на лице Артура появилось выражение внутренней борьбы. Он посмотрел на Дамблдора, который ожидаемо улыбался ему. Затем его глаза переместились на жену, которая дрожала в бешенстве, и было ясно, что она не хочет, чтобы контракт был расторгнут. Наконец его глаза переместились на его маленькую девочку, которая всё ещё смотрела вниз, и в этот момент он узнал, что нужно делать...