despiction

Как бы не хотелось прижиться, Ты никогда не станешь одним из своих. Чонгука пытались раскрутить на разговор, но он поджимал губы и упорно молчал. Вопросы в стиле кто он, где учился, за что сидит симпатии не вызвали. Практически сразу же после первого отказа на него забили, что сыграло на руку. Нужно постараться привыкнуть к обстановке. Хоть он никогда не думал, что сядет, тем более по такой причине, в своё время пришлось изучить правила колоний. Если смотреть объективно, могло быть гораздо хуже. Правда, сейчас даже три года кажется вечностью, а вся эта ситуация — выдумкой. К тому же, Чонгук понятия не имеет о внутренних распорядках среди зеков. Нормально ли относятся к таким, как он? Или же всей душой ненавидят, желая избить и надругаться? Мысли вгоняют в отчаянье. Хочется оказаться подальше отсюда, в маленькой, но вполне уютной комнате общежития. Не среди незнакомых людей, старше чуть ли не на десяток лет. Всё не должно было сложиться так. — Эй, — разворачивается к нему Тэиль, подпирая голову рукой. — Я знаю, это тяжело, но попробуй уснуть. Утром тревожность притупиться. Скоро привыкнешь и станет проще. — Попробую, — благодарно улыбается Чонгук. В чём-то он прав. Не всё же время сидеть, забившись в угол, и ныть. Никто нянчиться не будет. Залитый светом парк. Лето, начало каникул и успешно сданные экзамены. Окончание школы на удивление ничуть не печалит — дальше университет, подработка, взрослая жизнь. Над поступлением ещё никто не задумывался — хочется хотя бы неделю отдохнуть, ни о чём не думая, просто проводить весь день на улице и шляться по центру. Встречать закаты на реке, спасаться от жары в кофейне и отрываться по вечерам в клубах, возвращаясь домой под утро. Молодость. Прекрасное чувство. — Меня посадят, если ты сопьёшься, — в шутку вздохнул Ёнджун, когда они шли по тротуару, разглядывая необычной формы фонтан. — Прекрати, — толкнул его в бок Чонгук, из-за чего друг чуть не упал в этот самый фонтан. — То, что тебе стукнуло двадцать неделю назад не значит, что ты теперь должен опекать меня. — Я бы поспорил, — усмехнулся он. — Ладно-ладно, шучу. Как же не хватало этого ощущения свободы. Весна практически не ощущалась из-за подготовки к экзаменам, зато сейчас можно вдохнуть полной грудью. Хочется, чтобы эти два месяца не заканчивались. Чонгук подрывается, чувствуя на своём плече руку. Приятный сон разбивается вдребезги, будто его и не было. Реальность резко ударяет в глаза — серая камера, тонкая простынь и чертовский холод. А рядом Тэиль, сидящий около него в позе лотоса и спокойно рассматривающий его. Чонгук протирает глаза и наконец встаёт, подмечая, что спал в очень неудобной позе. — Юта попросил разбудить, — спокойно поясняет сокамерник. — Сам он с утра в магазе ошивается, пока очередей нет. Только сейчас Чонгук замечает, что кроме них в камере никого нет. — Не переживай, завтрак только через полчаса, — улавливает его мысль он. — Просто ни у кого нет желания валяться от скуки здесь. Умывайся и пойдём, по дороге раскачаешься. Выполнить банальную процедуру оказывается не так уж легко. Умывальник находится в дальнем углу, так что приходится перешагивать через матрасы. Ледяная вода сводит руки, оставляет неприятное жжение на лице, но выбора особо нет. Тэиль терпеливо ждёт, пока тот придёт в себя после короткого «закаления» и разворачивается к выходу. Вчера Чонгук толком не успел рассмотреть коридор, из-за чего сейчас с любопытством и долей страха задерживает внимание на каждой мелочи. Не так страшно, как он себе представлял. Окна с решётками, охранники и другие сидящие — почти как в фильмах. Вскоре впереди показывается лестница, по которой они спускаются на этаж ниже и оказываются в столовой. Чонгук на миг замирает, округляя глаза и бегая взглядом по куче людей в огромном помещении. Все они в идентично тускло-синей форме, из-за чего сливаются в одну массу; практически каждый столик занят какой-нибудь компанией, и создаётся ощущение, будто свободных мест нет вообще. Тэиль на шок сокамерника не реагирует: плавно проскальзывает между другими людьми и исчезает в толпе. Чонгук еле успевает за ним, стараясь не терять из виду, и облегчённо вздыхает, когда в поле зрения попадается Юта и ещё два знакомых парня. — Сам еду взять сможешь? — интересуется Тэиль, готовясь пододвинуть стул, но Юта опережает его, ногой притягивая к себе под недовольный вздох приятеля. — Чего же в первый день бросаешь пацана на произвол судьбы? — Я ясно дал понять, что не буду ни с кем возиться, — от этих слов становится неуютно. — Никто и не заставляет, — закатывает глаза Юта. — В обед я сам всё ему покажу, сделай один раз, как просят. Тэиль бросает ему что-то неразборчиво и вновь исчезает в толпе, а Чонгук неуверенно занимает свободное место, не зная, как себя вести. Перед соседом неудобно, но без помощи он ничего не сможет сделать. Противно от самого себя. — Как ощущения после первой ночи? — кажется, Юта и не собирается замолкать. — Хорошо спалось? — Терпимо. — Да ладно. Расскажи, все свои, — стоит на своём он, придвигаясь ближе. На разговор нет сил. На обсуждение собственных чувств относительно пребывания здесь — тем более. Хочется просто поесть и уйти, не попадаясь никому на глаза. Лучше уж в тесной камере, чем с другими людьми, ещё и в таком количестве. — Я в ларьке сегодня такое видел, — парни тем временем продолжают обсуждение каких-то новостей. — Ши опять с северянином что-то не поделил, чуть руку не вывернул. У того аж глаза на лоб полезли. — И как быстро их разняли? — интересуется Тэн, как он вчера представился. — В том-то и дело, что только через десять минут. Обычно одного даже не подпускают к другому, а тут охранник куда-то делся… О, ты же не знаешь, кто это? — оборачивается Юта к Чонгуку. Тот отрицательно мотает головой. Похоже, пребывание здесь будет куда насыщенней, чем казалось… — И пусть не знает, — вмешивается третий. — Их конфликт уже заебал всех, один лезет из-за нихуя, другой терпит, как тряпка. Жаль Мёнсо, хороший пацан. Чонгук не слышит дальнейших слов. Всё его внимание приковано к выделяющемуся из толпы парню, появившемуся из ниоткуда, что на секунду ловит его взгляд и направляется прямо к ним. Липкий страх постепенно окутывает, в голову сразу начинают лезть тревожные мысли. Кто-то из них провинился? — Смотрите, кто заявился, — первым реагирует Юта, улыбаясь и пожимая руку подошедшему зеку. — Ви соизволил снизойти до простых смертных и сесть за один стол с товарищами. — Долго речь продумывал? Похлопаю, — хриплым низким голосом протягивает он и изображает аплодисменты. Ви. Тот, кого упомянул вечера Тэиль. Вблизи он выглядит ещё более пафосно, чем показалось вначале. Форма не мешает разглядеть широкие плечи, наверняка хорошо подтянутое тело и, чёрт возьми, неземной красоты руки (такими запросто придушить, не прилагая особых усилий). Не похоже, что он настроен негативно, хоть и смотрит пристально, недоверчиво. И в то же время глубоко, не давая сдвинуться с места. — Чонгук, значит, — хмыкает он. — И что здесь забыл ребёнок? Он хотел было возразить, но не получалось выдавить ни слова. — Прекрати, ты сам в двадцать три на зону попал, — подначивает его Тэн. Чонгук окончательно теряется, вжимает голову в плечи, желая провалиться сквозь землю. Ви падает на свободное место, закидывая ногу на ногу, и неспешно приступает к еде, перекидываясь парой слов с товарищами. К счастью, спасает вернувшийся с подносом Тэиль. — Вы что тут устроили? — хмурится он, отдавая Чонгуку его порцию. — Забей, всё как обычно, — отмахивается Юта. — Знакомим новичка с нынешними авторитетами. Чонгук усердно делает вид, что говорят ни о нём и настороженно тыкает палочкой в скромную порцию риса. Выглядит хлипко, на вкус оказывается ещё хуже — пресно и слишком переварено. Вариантов нет — приходится давиться. После завтрака все расходятся, кто куда. В потоке похожих друг на друга людей кружится голова, полностью пропадает способность ориентироваться на местности. Кое-как получается держаться рядом со «своими», чтобы окончательно не потеряться. Дорога до камеры в голове не отложилась, что ситуацию лучше ничуть не делает. Чонгук чувствует, как его настойчиво тянут в сторону, вытаскивая из толпы. Юта ждёт, пока народу немного поубавится, и облокачивается о стену. — Выбирай, — он хрустит костяшками, — либо возвращаешься до обеда в камеру, где особо нечего делать, либо гуляешь. Можешь зайти в спортзал, там поубивать время. — Но я не знаю, как потом вернуться обратно, — мнётся Чонгук. — Можно… пойти с тобой куда-нибудь? Парень задумчиво чешет затылок. — У меня смена, — мотает головой. — Могу попробовать тебя пристроить. Чонгук часто кивает и следует за сокамерником куда-то вниз. На удивление, они выходят за пределы корпуса, во двор тюрьмы. Он жмурится от непривычно яркого солнца, на что Юта лишь усмехается. Буквально в пятиста метрах оказывается мрачный небольшой завод, также охраняемый. Здесь и работают зеки? Чонгук это как-то по-другому представлял. Внутри оказывается чуть лучше. Высокие окна дают хорошую освещённость, но само здание всё равно будто сдавливает. В рабочий зал они не заходят, Юта просит подождать здесь, а сам уходит куда-то. Чонгук покорно садится на скамейку, заинтересованно рассматривая всякое оборудование, название которого он не знает. Не доводилось ещё бывать в подобных местах. Что ж, всё когда-то случается в первый раз. Смена, видимо, пока не началась — стоит относительная тишина, нарушаемая лишь мирным гудением труб. Странно, но тревога почему-то пропадает. Мысль, что тюремная жизнь чем-то похожа на жизнь обычного человека, непонятным образом успокаивает. Сколько ещё предстоит узнать? Через какое-то время Юта возвращается в приподнятом настроении и, хлопнув в ладоши, присаживается рядом с ним. — Хорошие новости, — он довольно улыбается. — Начальник подыскал тебе место, с завтрашнего дня можешь выйти на смену. Чонгук от чего-то его радости не разделяет. — Я покажу, что к чему, — тут же добавляет Юта, уловив беспокойство. — Почему… — он мнётся пару секунд. — Зачем ты так стараешься и помогаешь во всём? Мы знакомы только второй день, я не хочу доставлять неудобства… На миг лицо парня приобретает нечитаемое выражение, но это тут же проходит, будто ничего и не было. — Хочу немного облегчить твоё прибывание здесь, вижу, ты хороший малый. На счёт неудобств можешь не заморачиваться, — отмахивается он. — Мне всё равно скучно одному. Может, так хоть собеседник появится. Да и к тому же, без защиты ты долго не протянешь. — Спасибо, —последняя фраза въелась в сознание, но Чонгук не подал виду. Для него и так много сделали, не стоит лишний раз показывать свою беспомощность. — У меня сейчас смена, вернусь к обеду, — Юта треплет его по голове. — Сам сможешь вернуться? — Да, — приходится соврать. Он ободряюще улыбается и вновь уходит. Чонгук вздыхает и по памяти бредёт на выход, покидая завод. Пожалеть о лжи он успел уже только после того, как вновь очутился в здании тюрьмы. Как оказалось, ориентироваться на месте он не умеет. Все повороты идентичны друг другу, неизвестно, где находится даже столовая, не говоря уже о камерном отсеке. В голову не приходит ничего лучше, как просто идти в одном направлении. Рано или поздно он наткнётся на что-то или кого-то. Да, спустя мучительные десять минут он действительно замечает какой-то зал. Чонгук осторожно приоткрывает дверь и заглядывает внутрь. Не столовая, как предполагалось. Спортзал, чем-то напоминающий школьный — множество мужчин и парней тягают штанги, занимаются на тренажёрах и о чём-то громко разговаривают. Несколько завороженный этим зрелищем, Чонгук замечает среди них кого-то очень похожего на Ви, а приглядевшись, убеждается, что не ошибается. Одной рукой он поднимает достаточно тяжёлую на вид гантель, сидя на скамейке, а другой откидывает с лица прилипшую чёлку. Взгляд невольно падает на проступившие на руках вены, что хорошо видно из-под майки. Чёрт, да он действительно может задушить, просто сжав горло. Чонгук поспешно закрывает дверь, не желая сталкиваться лицом в лицу с кем-нибудь из присутствующих там. И не успевает заметить, что на него уже обращены несколько заинтересованных взглядов.

***

— Слышал, в вашу камеру пацана подселили. В раздевалке душно, благо, народу немного поубавилось. После тренировки нечем дышать, все торопятся на обед, только некоторые неспешно собираются, ожидая, пока остальные покинут помещение. — Что скажешь, Тэ? — Юнги натягивает одежду на чистое после душа тело. — Мы не близки, чтобы так обращаться к старшим, — морщится Ви. — Да ладно, — издаёт смешок он. — Считаемся друзьями столько времени, а ты всё за старое. Тэхён отворачивается, ожидая, пока душевая освободится. Не хочется ждать вечера, чтобы ополоснуться, тем более, там будет большая очередь. — Симпатичный хоть? — пододвигается ближе Юнги. — Бесячий, — выдыхает он. — Больно вежливый, будто только вчера школу закончил. Внешность смазливая. Тряпка. Не сказать, что Тэхён любитель феминных мальчиков. Ему они до одного места, но Чонгук со своим не вписывающимся в нынешние реалии слишком ухоженным внешним видом и взглядом таким испуганным сразу не понравился. Не возникло желание подогнуть его под себя, как это обычно бывает, просто стало противно. — Присмотрись, если лицом выше среднего, подбери под опеку, — не отстаёт приятель. — А то под первого встречного ляжет. Таких быстро разбирают. — Хочешь трахнуть первый? — кривится Ви, поднимаясь. — Я в душ. Иди дальше ложись под охранников, я и без твоих советов разберусь.