Молот ведьм

Это цена, которую платишь

11 октября 1977 Хогвартс был окружен желтизной листьев Запретного Леса. Ремус помнил, что почти месяц назад, во время полной луны, все было ярким и зеленым, почти изумрудным в свете небесного светила. Сейчас все было мерзко-желтым, коричневым и каким-то странно серым, хотя Люпин сбрасывал все эти ощущения на то, что близилось полнолуние, а в такие моменты в нем просыпался раздражительный человек, которого бесило абсолютно все, что только возможно, включая запах в кабинете. Люпин не любил кабинеты перед полнолунием, а сейчас было именно это время, когда все его рецепторы раздражались от… ну, всего, вообще-то. В классе пахло чем-то тухлым, хотя, возможно, все дело было в свечах, горевших по периметру. Они были масляно-желтые, вонючие и бесили жутко. Около стола профессора ЗоТИ тлели благовония, а закрытое окно нагрелось из-за солнечных лучей, заливавших пространство. Ремус вздохнул, мысленно жалуясь на собственное существование, а потом попытался расслабиться, но это было сложно сделать, если учесть, что у них сейчас ЗоТИ с гребанным охотником на оборотней. Вот чего-чего, а такой подлянки от Дамблдора Ремус вообще не ожидал. Парень зевнул и решил вместо сосредоточения на запахе посмотреть на других студентов. Рядом с ним испуганно дышал Питер, источая слабый аромат потного тела. Ремус его понимал. Профессор его честно пугал. Люпин прекрасно понимал, что он не был охотником на оборотней в привычном понимании этого слова, он просто проверяющий, оценщик, который должен был присматривать за оборотнями, но это не значит, что Ремусу от этого знания становилось легче, когда темно-голубые глаза Дрейка останавливались на его лице. На парте позади в буквальном смысле разложились Джеймс и Сириус, которые всю ночь ржали с какой-то непонятной Ремусу фигни, и сейчас они храпели в унисон, вызывая злобные взгляды Марлин и Лили, сидевших через проход. Задние парты занимали слизеринцы, Ремус снова ощутил раздражение. Какой тупой методист придумал ставить общие пары Слизерина и Гриффиндора? Дыши. Дыши. Дыши. — Эй, — Лили ткнула его в плечо и протянула кусок шоколадки, заставив парня слабо улыбнуться, — ешь. Люпин кивнул и в один укус проглотил сладость. Эванс. Добрая милая Эванс. Дверь душного и ненавистного Ремусу кабинета распахнулась с грохотом, как будто внутрь влетела стая гриндилоу, но это был всего лишь профессор Дрейк. Его темные волосы сегодня были взъерошены почти как у Джеймса, а темная рубашка не скрывала бледных предплечий, покрытых шрамами и странными татуировками. Люпин распахнул глаза и толкнул Лили, указывая на одну из них. Луна и два полумесяца по бокам. Тот же символ, что и на метке от магического спора, заключенного при помощи Шервуд. Рыжеволосая нахмурилась и кивнула. Нужно будет узнать у Дрейка, раз уж Блейк не говорит им о природе символа. — Доброе утро, класс, — профессор облокотился на парту и сложил руки на груди. На его грубом лице сияла улыбка, — прошу прощения, не выспался. Быстрый опрос: как у вас дела с информацией о боггартах? Мисс Макдональд? — Мы изучили боггартов на третьем курсе, сэр. На пятом — были испытания с их участием ради забавы, — пожала она плечами. — Да, что ж, — Дрейк обернулся и взял в руки какой-то лист, который Ремусу напомнил список класса. — Скажите, пожалуйста, что такое боггарт? Он отложил листок и уже полностью уселся на парту, поднимая брови и оглядывая остальных. — Мистер Блэк? — Сириус встрепенулся. — Я не сплю. — Я рад этому, — рассмеялся Дрейк. — Боггарт? — Привидение, — махнул на него парень. — Является нашим главным страхом. — Отлично, — кивнул профессор. — Можете вернуться в горизонтальное положение. Я позову, когда будет интересно. Под смех класса Сириус опустил голову на парту и захрапел. Ремус вздрогнул от рычащих звуков и поморщился. — Мистер Розье? У вас вопрос? — Мы уже проходили боггартов, — почти снисходительно сообщил Розье, — зачем нам опять это делать? — И правда, — совсем развеселился мужчина, покачнувшись на парте. — Скажите тогда, мистер Розье, как классифицируются боггарты? Повисла тишина. Розье недовольно поморщился, будто пытаясь вспомнить, вот только, насколько Ремус знал, не было подобной классификации. — Сэр, — Доркас нахмурилась, — боггарты не могут быть классифицированы, потому что у них нет начальной формы и единой конечной. — Пять очков Гриффиндору, — махнул Дрейк. — За догадку. Но вы ошибаетесь. Кто может сказать, почему? Мистер Эйвери? — Боггарты бывают разных размеров? — тупо предположил шатен, но профессор покачал головой. — Ошибка суждения, мистер Эйвери. Ошибка всей нашей общины, господа и дамы, — профессор Дрейк поднялся со стола и подошел к доске, чтобы большими буквами написать на ней: «БОГГАРТЫ. КЛАССИФИКАЦИЯ». — Я прошу вас записать это, потому что ни в одном учебнике вы не найдете этой информации. Послышалось общее копошение, все принялись доставать перья, тетради, чернильницы. — Мерлин, почему сразу нельзя было этого сделать? — Заткнись, Розье… — Сохатый, почему твое перо у меня под ботинком? — Я пытался превратить его в лягушку. Ты бы наступил и такой… — Тупица… — Готовы? — покачал головой профессор, и они снова посмотрели на него, готовые к любому повороту событий. — Шестому курсу это тоже предстоит, но у них будет и практика, а у нас вряд ли будет на это время. Итак. Какими они бывают, — Дрейк написал одно слово — «Постоянные». — Кто-то объяснит? Мистер Поттер? Джеймс почесал макушку. — Ну это …типа… боггарты, которые не меняются? — класс рассыпался в хохоте, даже профессор улыбнулся. — Более специфично, Джеймс. Чьи боггарты не меняются? — мужчина бросил на Ремуса всего лишь быстрый взгляд, как смотрел потом на остальных, но Лунатику хватило и этого. Его бросило в пот, потому что это его боггарт был постоянным. Кто-то в дальнем углу комнаты завыл. — Да, мило, — кивнул профессор, — боггарты оборотней и вампиров постоянны, спасибо, мистер Мальсибер, что бы мы без вашего воя делали. — Не благодарите, — нахально фыркнул парень, закидывая руки за голову. Дрейк потер переносицу. — Есть боггарты, которые находятся между двух классификаций, — продолжил он, взмахнув рукой, — между постоянными и меняющимися, которые привычны нам. Какие это? Ремус обернулся, чтобы взглянуть на однокурсников, но никто не понимал, о чем идет речь. Лили принялась судорожно искать что-то в учебнике. — Ладно, не мучайтесь. Мисс Стоун, — позвал ее Дрейк, — скажите. Если вас покусает в детстве собака, каким будет ваш боггарт? Алиса недоуменно сощурилась. — Пока я не прекращу бояться собак, это будет собака. — Ауч. — Бродяга, ты страшный, — расхохотался Джеймс. — Мерлин, Стоун, если тебя нужно покусать, ты только скажи, и я… — МИСТЕР БЛЭК! — хохотнул профессор Дрейк, качая головой. — Держите свои интимные желания при себе. Не все готовы мириться с гриффиндорскими фетишами. У Сириуса глаза на лоб полезли от такой перспективы, пока остальные заливались хохотом, и он побагровел. — Это не мой фетиш! Мне, может быть, нравится понежнее! — Оу, друг, — Джеймс рухнул лицом в парту, — прекрати, мы все знаем… — ИДЕМ ДАЛЬШЕ! — взвизгнула Мэри, закрыв голову руками. — Страх конкретной пережитой ситуации, — кивнул Дрейк. — Один из самых ярких боггартов. Его называют боггарт-воспоминание первого уровня. — Сэр, что значит «первого уровня»? — подняла руку Доркас, нахмурившись. Чернила оставили пятна на ее щеке, но девушка не обращала на это внимания. — Есть два вида воспоминаний, мисс Меддоуз, — вздохнул Дрейк. — Я знал женщину, которая боялась собак, потому что в детстве на нее напала дворняжка, Поттер, не смейте чесать Блэка, — они притихли. — Но я также знал женщину, чей боггарт был летящим в нее Круциатусом. Один мой коллега до сих пор боится падающих зданий, потому что во время операции он оказался заперт под одним из них. В классе повисла гнетущая тишина. — Есть страхи, которые произошли от реальных событий, — вздохнул Дрейк. — Они — хуже всего, потому что они заставляют нас переживать то, что мы уже однажды пережили снова и снова. Такие страхи, которые отображают не конкретный предмет — собаку, например — а действие или процесс — они худшие. Их можно уничтожить только в момент истиной силы, когда боггарт набирает обороты. Это заметно. — Ретардация, — пробормотала Марлин, вздохнув. Дрейк поморгал глазами, будто очнулся ото сна, и посмотрел на блондинку, не совсем понимая, о чем она. — Мисс Маккиннон? Она обняла себя руками. — Это литературный термин. Ретардация, — повторила Марлин. — Процесс нагнетания перед кульминацией. Дрейк поджал губы и кивнул. — Верно, — сказал он. — Ретардация. Страх нарастает, — профессор качнул головой, его глаза зацепились за собственные шрамы на предплечьях, и потом он продолжил. — Дальше. Страхи бывают и придуманными нами. Что это? Мистер Педдигрю? — Кошмары. — Верно, — он написал «КОШМАРЫ» на доске, — самый главный источник наших страхов кроме реальности — это наше подсознание. К сожалению, про это я не могу сказать много, ментальную магию изучать не приходилось, но кошмары побуждают в нас жуткие моменты, которых мы не можем предугадать. Много лет назад моим боггартом была моя мать, падающая с обрыва. Увидел в кошмаре, — Дрейк сглотнул. — И есть еще один тип. Один из самых жутких на мой взгляд. Такие боггарты не просто исчезают. Их сложно победить. Кто-то скажет? Догадался? Сириус, мрачно смотря перед собой, поднял руку. — Мистер Блэк? — профессор терпеливо ждал, пока парень, наконец, не произнес. — Многочисленный боггарт, — буркнул гриффиндорец. — Боггарт, который принимает от трех до бесконечности образов, пока не будет побежден. Дрейк кивнул. — Сталкивались с таким? — поинтересовался он. — Видел того, кто с ним столкнулся. Профессор дописал нужное слово на доске. Ремус втянул в себя воздух: комната пропиталась страхом, гнилым привкусом предвкушения и какой-то безнадежностью. Улыбок больше не было, был лишь ужас и страшные реалии, в которых они сейчас живут. Люпин сглотнул и поймал момент, когда Дрейк смотрел прямо на него. — Боггарты сковывают вас, — сказал мужчина, — но это всего лишь призраки, ребята. И я искренне надеюсь, что они останутся ими до конца. 17 октября 1977 Регулус, говоря достаточно грубым языком, заебался. Он не мог представить, чтобы еще хоть кто-то раздражал его так же сильно, как это делала Шервуд. За почти месяц общения он, конечно, понял ее привычки, но также смог разделить их на две группы — раздражающие и раздражающие до желания убивать. Регулус и Блейк проводили вместе как минимум два вечера в неделю, засиживаясь либо в библиотеке, либо около озера, пока позволяла погода, но сегодня они разместились на трибунах, потому что гриффиндорка собиралась изучать очередное заклинание, а он напросился с ней. Она сосредоточенно прикусила губу. Регулус вздохнул. Ради Мерлина, было очевидно, что она уже в него влюбилась, а он из-за глупого задания и этой дуры не мог даже на других девушек посмотреть, потому что Лорд так сказал. Регулус лишь надеялся, что когда Блейк перейдет на их сторону и станет комнатной собачкой Волан-де-Морта, ему позволят уйти в отрыв и натрахаться лет на десять вперед. А она, казалось, специально пыталась сделать так, чтобы он подавился собственным отвращением к ее персоне: прикусывает губу или случайно оголяет ногу. Помилуйте. Регулус поймал ее сегодня около библиотеки, когда Блейк выходила оттуда, прижимая к себе небольшой томик продвинутых чар. Она настороженно посмотрела на донельзя любезного парня и сообщила ему, что сегодня собиралась поработать в другом месте, желательно на улице, и Регулус предложил поле, а также свою компанию. Блейк, может, и не была такой плохой на самом-то деле, и Регулус был счастлив, что она не вела себя так, как он боялся, что она будет. Это была ее единственная положительная черта. Слизеринца пугала картина того, как Шервуд здоровается с ним в коридорах, улыбается ему за завтраком и общается с ним между занятиями, будто они были закадычными друзьями. Блейк была не такой: она была достаточно угрюмой, мало улыбалась, почти не говорила, но она ценила его мнение, слушала с интересом, никогда не лезла не в свое дело и была достаточно прямолинейна, чтобы высказать ему все, что она о нем думает. Регулус это уважал. Он видел, что с каждым разом девушка все больше и больше расслабляется с ним, и парень немного сопереживал относительно того, что она определенно пережила травматический опыт. Но он также радовался от будущей победы, которая была у него практически в руках. Он сможет забраться в ее разум, сможет вывернуть мозг наизнанку. — Почему тебя всегда тянет на улицу? — спросил он, покосившись на обычный мятный шарф, надетый на ее шею. Странно, но Блейк Шервуд практически не носила цвета своего факультета, только галстук и нашивка на мантии. Это был маленький плюс, потому что если бы Регулусу пришлось бы терпеть алый галстук постоянно, он бы просто повесился. — Я люблю природу, — просто пожала она, доставая из сумки яблоко и опуская его между ними. — И на свежем воздухе мне лучше думается. А тебе нет? — Я предпочитаю полную тишину, — поделился Блэк. — Знаешь, когда нет опасности, что одна из тварей Хагрида закричит или вспыхнет. Она едва дернула уголком губ и направила палочку на яблоко. Потом резко взмахнула ей, что-то шепча себе под нос, но ничего не случилось. — Что именно ты делаешь? — решил уточнить Регулус, беспокоясь о ее моральном состоянии и ментальном здоровье. Но, как он уже сказал, она была дурой. Вряд ли Блейк на самом деле сама получала эти оценки. Вроде бы, они сдружились с Эванс, поэтому, предполагал Регулус, она просто скатывает у других, поэтому и молчит на занятиях. — Дезиллюминационные чары, — раздосадовано вздохнула девушка, снова погружаясь в учебник. — Они слишком сложные, ничего не получается. Парень улыбнулся себе под нос. Ну точно идиотка. Она всегда хотела большего, а эти чары они должны были проходить на спецкурсе в следующем году. Но Блейк почему-то стремилась прыгнуть выше головы, и Регулуса эта бесило до убийственной дрожи в руках. — Ты палочкой тот рисунок исполняешь? — спросил он. — Да, — пробубнила она. — Резкий взмах и направление на цель заклинания. Важно сконцентрироваться на получении конечного результата и представить, как объект сливается с окружающей средой. Бла-бла-бла. — Я почти уверен, что этого в учебнике нет, — фыркнул Регулус, и Шервуд перевела на него раздраженный взгляд. — Отстань, — попросила она. — Слушай, а эти чары разве работают на предметах? — Предлагаешь на тебе попробовать? — хмыкнула блондинка, и Блэк пожал плечами. — Почему нет? — Серьезно? — ахнула она. — Спасибо, черт! Регулус довольно сжал губы. Мерлин, она был таким ребенком. Он на секунду перенесся в прошлые выходные, когда его удостоил аудиенции Темный Лорд. Сидеть напротив Темного Лорда — это было нечтом из ряда фантастики, отвлеченно думал Регулус, сидя напротив Темного Лорда. Этот мужчина, глаза которого отливали красным, был произведением темного искусства, и Блэк отчаянно мечтал быть хоть немного похожим на него. Хоть немного приблизиться к той силе, которую источал их сегодняшний гость. Но сам Лорд пока что ни слова ему не сказал, лишь вежливо поздоровался. — И этот Поттер, — поморщился Орион, делая глоток терпкого красного вина. — Насколько я знаю, некоторые семьи готовы его поддержать, но перевес все же на нашей стороне, мой Лорд. Тот довольно кивнул. Регулуса вытянула на выходные из Хогвартса матушка, чтобы он мог поделиться с Лордом своими воспоминаниями относительно этой новенькой. — Я думаю, мне нужно перейти к сути, дабы не утомлять вас своим долгим присутствием, — сообщил Волан-де-Морт, а потом посмотрел на Регулуса. — Мне сообщили про эту странную юную и, как я понял, весьма чистокровную леди в Хогвартсе. Как ее? — Блейк Шервуд, мой Лорд, — тут же кивнул Регулус. — Надеюсь, ты не будешь против показать мне свои воспоминания? — мягко спросил мужчина, но парень знал — это не просьба. — Конечно. Прошу вас. Сначала Лорд проверил нечто другое. То, как вел себя в школе сам Регулус. Что он видел, что он любил — это казалось Регулусу не совсем корректным, но он не посмел возразить Волан-де-Морту. Кто вообще в здравом уме может возражать ему? Холод подземелий, но шумные, почти теплые празднества после победы в квиддич. Духота Астрономической башни и легкий запах шалфея в кабинете Слизнорта. Множество воспоминаний, которые Регулус трепетно хранил в своем сердце. Он любил Хогвартс, смысла это скрывать не было, и ему нравилось учиться по тем правилам, которые он создал сам для себя. Все бы ничего, кроме грязнокровок и предателей крови. Перед глазами мелькнули ярко-рыжие волосы Лили Эванс, многочисленные кольца на тонких пальцах Марлин Маккиннон, заливистый смех Поттера, а после — образ его брата. Странные, подернутые дымкой глаза Доркас и сигарета в ее руках, а потом алый галстук на загорелой шее Вэнс, и тут же — шрамы на щеках Ремуса Люпина. Вся их компания, которую Регулус так презирал. И эта Стоун, которая таскалась с ними. И громогласная Мэри Макдональд, чьи огромные глаза пялились на каждого хоть немного милого парня в школе, будто в надежде, что на ее взгляд ответят. А вот потом Лорд добрался до воспоминаний о Блейк. Слишком худая, болезненная блондинка, на которую обратил внимание Рабастан. Регулус тогда пристроился за его спиной, но эти чары, которые она использовала. — Заклятие Придержанной речи. Ее походка. Ее слова. Ответы на уроке, ее движения. И то, о чем она иногда вскользь упоминала. Как она говорила, как она смотрела. Регулус уделил внимание черной нити, обнимающей ее шею. Ободку такого же черного цвета, который она периодически надевала, когда не закалывала кудри на затылке. Видел ее аккуратность, раздражение относительно размазанных чернил и нежелание заводить друзей. Когда Лорд вынырнул из его памяти, в его глазах что-то горело. Горело жадным огнем. — Вот так подарок, юный Регулус, — пробормотал он, почти раскрывая рот. — Я должен тебе сказать: у тебя глаз алмаз. Вам нужно гордиться своим сыном и его умом, мадам Блэк, — сказал Лорд. Женщина почтительно склонила голову. — Боюсь, я не могу рассказать тебе всего, Регулус, и мне нужно сказать, что так нужно, — сообщил Темный Лорд, — но ты, мальчик, только что нашел ответ на множество моих вопросов. Ее фамилия не Шервуд, никогда не была Шервуд. — Мой Лорд, — ахнул Орион, — значит ли это… — Наша дорогая мисс Блейк, так активно пытающаяся скрыться в Хогвартсе, — просмаковал Темный Лорд, — выжившая из одной семьи. Этим летом они отказались примкнуть к нам. Она, видимо, смогла сбежать. Регулуса как громом поразило. Ну конечно, черт побери! Как он сразу не понял? Семьи аристократов по всему миру отказывают Лорду, пытаются, словно крысы, спрятаться, погибают, а потом вдруг появляется девчонка, которая ведет себя как представительница голубых кровей, но ничего о семье не рассказывает! Конечно, она одна из них. — Она милая юная особа, — продолжил Волан-де-Морт. — Но так запуталась. Я это понимаю. Она не знает, где правда. Предполагаю, что ее неверные родители просто… промыли ей мозги, бедняжка. Вальпурга ахнула, прижав ладонь ко рту. — Но она юная женщина, Регулус, — парень чуть нахмурился. — А такими, как она, легко управлять. Регулус нахмурился. Задание от Темного Лорда начинало нравиться ему все меньше и меньше, потому что, если это правда, то он просит его… — Соблазни ее, — продолжил мужчина. Ага, вот это он и просит сделать. — Ублажи ее подарками, словами, телом, если потребуется. Ее секреты, ее родословная — это подарок для всех нас, и ты не представляешь, как я благодарен тебе за твой ум и смекалку, за твои соображения относительно ее лжи, — сказал Волан-де-Морт. — Лучше будет, если ты сделаешь ее своей невестой. Тогда у тебя у самого будет доступ ко всему, на твоей стороне будет могущественная ведьма, юный Регулус, очень могущественная. Блэк подавился, но сделал вид, что просто откашлялся. Погодите-ка. Из какой она семьи, что Лорд так говорит? Что, блять, не так с Блейк Шервуд? — У тебя есть два года, — объявил Лорд, сверкнув алыми глазами. — Покажи мне, на что ты способен. — Да, мой Лорд, — пробормотал Регулус. Пусть для Блэка не было чем-то особенным начинать отношения через постель, но ощущать, что его в буквальном смысле подкладывают под ведьму, чтобы выудить как можно больше полезной информации…это заставляло его очищать желудок после каждой встречи с ней. Блейк не казалась слишком заинтересованной, хотя иногда он улавливал на себе взгляд ее хризолитовых глаз, а еще она как бы невзначай пыталась показать свой интерес, но делала это так неактивно, что Регулус начинал скучать по слизеринкам, которые стягивали с себя трусы, когда он проходил мимо. Девушка старательно оберегала собственную тайну, и Регулус в какой-то мере сочувствовал тому, что ей довелось пережить. Но только в какой-то мере. Не его проблема, что ее родители — тупые кретины, которые отказались примкнуть к Лорду. Как вообще можно отказать такому могуществу, которое предлагает Волан-де-Морт? Если учесть, что все отказники были уничтожены, он не хотел думать о том, где именно Шервуд — или какая у нее там фамилия — провела большую часть лета. Вряд ли сразу побежала к Дамблдору. Ее неприязнь к директору заметна практически с первого взгляда. И все же она общалась с предателями крови и грязнокровками. Она улыбалась этой Эванс. Уважительно, холодно, но улыбалась. — Ладно, давай, — Регулус сел прямо перед ней, кивая. — Только не убей меня. — О, черт, — фыркнула Блейк. — А какой соблазн, а? — Тихо. Девушка сосредоточилась, смотря прямо в серебристые, почти как у его старшего брата, глаза напротив. Регулус не мешал ей. Она взмахнула палочкой. И ничего не произошло. — Ты хоть что-то почувствовал? — грустно спросила Блейк, потирая нос. — Да, щекотку, — нахмурился Регулус, пожимая плечами. — Давай еще раз. Он схватил лежащее между ними яблоко и, пробормотав очищающее заклинание, с громким хрустом надкусил его. Вкусно. Шервуд раздраженно выдохнула. — Что? — спросил парень. — Тебе это заклинание пригодится не в тихой атмосфере. Тебя будет что-то… Она снова взмахнула палочкой, представляя, как раздражитель исчезает, и Регулус постепенно, будто скрываясь за стеной воды, исчез. Блейк распахнула рот. — Да! — вскрикнула она, вскакивая со скамейки. — Получилось! Эй, ты хоть голос подай, — попросила девушка, оглядываясь. Она пыталась рассмотреть его, но не получилось, пока вдруг не ощутила, как холодная рука касается ее виска. Блейк замерла. Регулус тихо прыснул, но отметил, что она не отскочила от него. Он позволил себе рассмотреть оливковую кожу, чуть темнее обычного из-за ее летнего загара. На носу не было веснушек, не было ничего — только чистый покров. Регулус мягко провел пальцем по раковине ее уха, и Блейк едва повернула голову, давая ему свободу действий, но он не собирался перебарщивать. Просто убрал локон золотых и плотных на ощупь волос ей за ухо, а потом громко хрустнул яблоком. Шервуд закатила глаза и схватила парня за руку, поворачиваясь к нему лицом. Дезиллюминационные чары спали. Она чуть вздрогнула, когда поняла, что они находятся друг перед другом. Как Регулус и задумывал. Ее глаза быстро опустились на его губы, а потом она усмехнулась. — Неплохо, да? — спросила она осторожно, отступая на шаг и возвращаясь обратно на скамейку. — Для сотого раза, — кивнул брюнет. — Это был не сотый раз! — возмутилась Шервуд, отбрасывая волосы за спину. — Максимум раз пятый! — Да минимум двадцать раз ты пробовала это на бедном яблоке, — поморщился Регулус. — А ты это бедное яблоко ешь! — фыркнула девушка. — Очень вкусно, кстати, — саркастично проговорил он. Блейк пыталась быть серьезной, но в итоге прыснула и рассмеялась, странно запрокинув голову обратно. Регулус заметил сформировавшиеся на ее шее кольца Венеры и едва поморщился. Кто-то из целителей говорил ему, что при хорошем здоровье они не должны появляться до двадцати пяти лет. Да уж, кто бы мог подумать. Но Блейк снова посмотрела на него, и Регулус сделал вид, что недоволен ее смехом. — Хочешь еще потренироваться? — спросила она, заправляя за ухо прядь волос. — Да, — ответил парень, проследив за этим движением. — Давай. Она едва улыбнулась и снова наставила на него палочку.