Молот ведьм

Я широко улыбалась, когда сжигала мосты ко всему тому, что не могла исправить. — дым все еще душит тебя?

23 августа 1978 Регулус не волновался. Регулус Блэк не волнуется. Поэтому он старался не обращать внимание на то, что в животе сжимался в ядовитую змею ужас от того факта, что Блейк вот-вот познакомится с его родителями. Особенно его не волновал тот факт, что Вальпурга пригласила Ошу, желая устроить семейное воссоединение. — Это будет ее проверкой, сын мой, — сказала мать, закалывая свои кудри в низкий пучок. — Если она действительно начала меняться, то она будет рада видеть свою бабку. — Или она будет в шоке, — заметил Орион, не поднимая головы от газеты. — Возможно, — согласилась Вальпурга и отвернулась от зеркала. — Но шок тоже бывает разным, дорогой. Девушка сейчас сидела прямо перед ним в кресле, перелистывая страницы книги по высшей Трансфигурации, а Регулус не мог даже думать, когда она была рядом, потому что за эти два дня, что они провели вместе, он вдруг кое-что понял. Блейк Кавьяр, при всей своей любви к грязнокровкам, нравилась ему. Его все еще раздражала ее терпимость относительно его брата и компании, но она нравилась ему, как человек, пусть Регулус и не готов был пасть перед ней на колени в восхищении. Она была милой с ним и с благодарностью отнеслась к его приглашению провести несколько дней до Хогвартса у него дома. И она говорила о том, о чем он раньше не слышал. Старые традиции и ритуалы. Это были традиции других стран, о Греции Блейк почти не упоминала, но Регулус хотел думать, что все дело в травме из-за смерти ее родных, а не из-за нежелания делиться информацией. Кончики пальцев покалывало, когда он начинал думать о том, что Шервуд сможет рассказать, когда будет раскрыта вся правда. Его задание начало давать плоды, и Регулус уже описал два обряда из раскрытых Блейк, а потом отправил письмо Темному Лорду, чтобы тот знал, что парень не фигней страдает, а реально приносит помощь их делу. Темный Лорд ответил, что доволен его работой и будет ждать продолжения, но просил не забывать о том, что девушку легко можно спугнуть сильными расспросами. Это дело не первостепенной важности, потому что сейчас его последователи сильны, Регулусу просто нужно обернуть Блейк к правильной стороне этого мира. И вот сегодня возвращаются его родители. Они, несомненно, знали о его успехах, и были осведомлены о том, что Блейк начинала постепенно открываться им, но Регулус знал свою семью. Они непременно начнут на нее давить, и Блейк сломается под их гнетом. Он был уверен. Пусть Кавьяр и была наследницей древнего рода, она все же была обычной девчонкой, а таких, как правило, очень легко уничтожить, и Регулус не хотел бы, чтобы его почти годовая работа пошла коту под хвост. Наконец, раздалось шуршание камина в верхних комнатах, и Блейк отложила книгу, едва дернув уголком губ. — Ну вот и все, — сказала она, вздрогнув. — Страшно до ужаса. — Не стоит, — заверил ее Регулус. — Ты чудесная маленькая ведьма. Блейк хлопнула его по плечу. — Я всего на пару сантиметров ниже тебя. — Понял, — он немного помолчал и перехватил ее дрожащую от волнения ладонь, прижимаясь губами к костяшкам пальцев. — Ты им понравишься. Как нравишься мне. Блейк замерла на секунду, Регулусу казалось, что она просто пользуется возможностью, чтобы полюбоваться им, но потом девушка чуть покраснела. — Ты меня не раздражаешь, — медленно сказала она, смотря на парня. Регулус улыбнулся. Уже что-то, и на том спасибо, Кавьяр. — С этим я могу работать, — фыркнул Блэк. — Идем. Представлю тебя маме. — О нет, еще не поздно сбежать? — Поздно. Пойдем. Он дал родителям несколько минут на то, чтобы переодеться с помощью эльфов, а потом повел Блейк к малой столовой, где они расположились, отдыхая после тетушки Друэллы. Она действительно умела действовать на нервы, поэтому Регулус не был удивлен подобному желанию просто отдохнуть ото всех. Но еще он знал, насколько важен этот момент, потому что он окончательно покажет матери, чего они достигли в процессе перетягивания блондинки на свою сторону. Его матушка, все такая же черноволосая и статная, коротко улыбнулась и позволила поцеловать себя в щеку в качестве приветствия. Отцу он пожал руку, а после вернулся к замершей в дверях Блейк. — Матушка, отец, познакомьтесь, Блейк Шервуд, — он подошел ближе, приобнимая свою девушку за талию. — Нам очень приятно, мисс Шервуд, — взяла слово его мать. — Регулус много говорил о вас. Блейк на секунду сжалась, а потом расправила плечи и легко улыбнулась. Страх исчез из ее глаз. Погодите-ка… Регулус нахмурился. — Мне тоже приятно наконец познакомиться с вами, мадам Блэк, мистер Блэк. И благодарю вас снова, что позволили мне прибыть к вам на каникулы, это большая честь, — медленно и нежно прощебетала девушка. Она щебечет? С каких это пор она щебечет? — Прошу вас, садитесь, — попросил отец. Регулус переглянулся с матерью, и она довольно кивнула ему. Блейк ей нравилась. Пока что. Домовики подали чай. — Мисс Шервуд, — подала голос мать, и Регулус напрягся, — должна признать, я сильно удивлена вашему переводу в Хогвартс в столь зрелом возрасте, — Вальпурга смотрела с намеком, но на лице Блейк ничего не отразилось. — К сожалению, так сложилась судьба моей семьи, — Блейк о чем-то задумалась, и по ее лицу скользнула грустная улыбка. — Они стали жертвами своих несправедливо-завышенных ожиданий, мадам Блэк. Регулус просиял, но сумел скрыть улыбку за чаем. Черт побери, еще пару месяцев назад она бы начала распинаться о том, как Пожиратели грохнули ее родных! — Примите мои соболезнования, — едва склонила голову мать. Девушка благодарно кивнула. Ее ладони не дрожали, и легкий сарафан, прикрывающий плечи, собрался на талии, когда она поднесла чашку чая к губам. Это точно оно. Вот же… — Что ж, — Орион откашлялся и посмотрел на жену. Она кивнула, — мы хотим, чтобы вы знали, мисс Шервуд. Вы уже почти часть семьи, — это был удивительно жирный намек на то, что Регулус собирался жениться на ней через некоторое время. — Если вам что-нибудь понадобится, то в нашем доме вы всегда найдете помощь. Блейк выглядела искренне пораженной такой добротой, и парень видел, как его мать слегка смягчилась от этого выражения лица. — Спасибо вам, — кивнула блондинка. — В последний день лета у нас запланирован прием, мисс Шервуд, — Вальпурга сделала ударение на ее фамилии, но девушка не дрогнула. — Мы будем рады приветствовать вас среди гостей. — Что ж, — Блейк польщенно улыбнулась, — я буду рада быть вашим гостем. Орион хмыкнул. — Прошу меня простить, — сказал он, поднимаясь с места, — но визиты к Друэлле вводят меня в уныние. Я откланяюсь. — Пожалуй, и мне следует отдохнуть с дороги, — согласилась с ним Вальпурга, отставляя чашку чая. — Почему бы вам с Блейк не прогуляться по саду, Регулус? — Конечно, матушка, — кивнул парень. — Действительно, — поддержал Орион. — В нашем саду даже зимой растут старинные кусты роз, думаю, вам будет приятно увидеть их. Одно удовольствие. — Буду рада посмотреть, — сообщила Блейк, делая глоток чая. Они попрощались с родителями и поспешили выйти в сад. Вообще-то, сад был первым, что Регулус показал Блейк в их французском поместье, потому что это было его любимое место. В детстве, когда они приезжали сюда, ему казалось, что в саду его не найдут крики Сириуса и матери, не найдут и другие проблемы, связанные с приятием своей семьи. Сад был красивой широкой аллеей с многочисленными цветущими деревьями, которые спускал свои ветви ниже, давая коснуться себя. Аллея уходила не очень далеко и заканчивалась белоснежной мраморной беседкой около фонтана, который даже сейчас бил ключом, заливая все вокруг прохладной ключевой водой. В первый день Блейк чуть не свалилась внутрь, когда захотела потрогать воду, но это вызвало лишь улыбку. — Ну? — улыбнулся Регулусу. — Все прошло хорошо. — Да, я не ожидала, — честно призналась Блейк, и ее тело расслабилось. Брюнет нахмурился. Его голову еще в начале разговора пронзила странная догадка, но он не знал, как спросить об этом. — Ты окклюмент? Блейк остановилась, посмотрела на него и легко кивнула. А потом продолжила путь. — Не совсем окклюмент, — все же призналась блондинка. — Скорее, ментальный маг низшего уровня, — сказала девушка. — Я не понял, — честно сказал Регулус. — Низшего уровня — это как? Они дошли до беседки, обвитой густыми кустами вистерии. Сиреневые и розовато-персиковые цветы свисали с сетки наверху, создавая подобие устойчивой крыши. Жимолость оплетала такие же мраморные столбики, и Блейк осторожно приблизилась к дальнему концу беседки, разматывая несколько запутавшихся от ветра веточек. Она опустилась на скамью и подложила ладони под бедра, приминая платье. Потом вздохнула и похлопала по месту рядом с собой, призывая Регулуса опуститься. Его руки вспотели. Почему-то Блэку казалось, что он знает, о чем сейчас пойдет речь. — Ментальная магия, — сказала она, не смотря на парня, — это магия подсознания. Как чтение мыслей или защита памяти, только сложнее. Многоуровневая система мозга. Чудо волшебного прогресса, — шепнула Блейк. — У меня недостаточно опыта и практики для высоких уровней мастерства, но я умею кое-что на… низких ступенях ментальномагического развития, если можно так выразиться. — Ты использовала это сейчас, да? — спросил он. — Когда говорила с родителями? Я заметил. — Я действительно не была уверена, какой оборот примет разговор, — сказала блондинка. — А с окклюменцией мне легче. — Ты часто ее используешь? — нахмурился Регулус, и Блейк смущенно пожала плечами. — Она дает…возможности, если можно так выразиться, это не важно сейчас, — ответила она. — Но я стараюсь не применять ее слишком часто, боюсь привыкнуть. Только, когда мне действительно не по себе. Последнее время начала использовать чаще, — призналась Кавьяр, и Блэк завороженно наблюдал, как несколько лепестков вистерии запутались в ее волосах. — Кто обучал тебя? — с интересом спросил он. Про ментальную магию Регулус знал, но никогда не встречал волшебника, который владел бы ей. — Меня обучал дядя до того, как погиб. Клиффорд Кавьяр. Бум. Вот оно. Ее признание. Глаза Блейк впились в его лицо, и Регулус был настолько ошарашен, что не сразу понял, как она горько кивнула. — Но ты и так это знал, да? Он сглотнул. Почему-то сейчас мысль о том, что рядом с ним сидит настоящая еретичка, пугала его до чертиков. — Я ощущаю, как ты мечешься в ужасе, — фыркнула Блейк и откинулась на скамью. — Успокойся, Рег. Ты знал? — Недавно понял. — Как? — она вскинула брови. — Когда вышла новость про Реса, — она кивнула. — Я видел, что Поттер вывел тебя из зала. Он знает? — Это получилось случайно, — ответила Блейк и начала ковырять скамейку ногтем. — Я не хотела, чтобы кто-то знал, потому что это влечет за собой определенные последствия. — Кто-то еще выжил? Кавьяр перестала издеваться над скамьей и посмотрела на него, как на идиота. — Регулус, — твердо и немного строго сказала она, — ты поклоняешься Волан-де-Морту. Моя бабушка — тоже. Ты действительно считаешь меня настолько тупой? О, а теперь она злилась. — Слушай… — Меня не интересует то, что ты собираешься мне сказать сейчас, — выпалила Блейк, яростно вздыхая. — Ответь мне на один вопрос, ладно? Только на один, и мы навсегда об этом забудем. — Окей, — испуганно протянул Регулус. — Тогда в библиотеке, — на мгновение ему показалось, что на ее светлом лице промелькнула боль, — ты заговорил со мной, потому что тебе сказали это сделать? Или потому что… — Я никогда не видел таких волос, — буркнул брюнет, и девушка остановилась, взирая на него как на чокнутого. — Что? — Твои волосы, — сказал Регулус и протянул ладонь, чтобы коснуться предмета разговора. Светлые пряди не были кудрявыми, как у него, но и не прямыми. Они легко вились, пусть Блейк и предпочитала укладывать их чарами, придавая им форму элегантных кудрей. Но Регулусу нравилось — действительно нравилось — когда они спокойно высыхали после душа, превращая ее голову в пушистое светлое облако. — Золотое свечение, — мягко сказал он. — Я заметил это. — Ну… — она растерянно захлопала глазами. Регулус, конечно, мог бы начать оправдываться, говоря, что она заинтересовала его с первой минуты, вот только он не был глупым, как и Блейк. Раз она владела ментальной магией, то могла читать его как открытую книгу. И вопрос этот она задала не просто так. Кавьяр — и теперь он мог так ее называть — подозревала, что Регулус не просто так сел к ней в библиотеке, она подозревала то, что было правдой, и единственный способ успокоить злую еретичку — это сказать ей искусную ложь, приправленную истиной. Блэку действительно нравились ее волосы. — Я никогда такого не видел, — честно признался парень. — Я понял, что ты не англичанка. Ты ходишь, как королева, Блейк, — она едва покраснела, — будто весь мир — у твоих ног. Я знал, что ты другая. А когда понял, на кого наткнулся, уже не мог… Он замолчал. — Что? — Уже не мог отпустить тебя. Блейк едва качнула головой. Она смотрела в его глаза, пытаясь разглядеть в них что-то, и Регулус заполонил свое подсознание образами того, что ему действительно в ней нравилось. Он позволил воспоминаниям о поцелуях и о тихой ночи на Астрономической башни вылезти вперед, и этого хватило, чтобы Кавьяр успокоилась. Она мягко улыбнулась и притянула его к себе, чтобы коснуться губ поцелуем. Легким, но чуть жестковатым, как заверение, что она верит ему, но не собирается просто так забывать нечто подобное. Когда Блейк разорвала поцелуй, Регулус сорвал веточку вистерии с крыши беседки и, протянув руку, вплел ее в пряди блондинки рядом с ухом. — Вообще-то, в греческой традиции очень много золота, — сказала вдруг она, отклоняясь. — Царь Мидас, превращающий в золото все, до чего он дотрагивался. Золотое руно, исцеляющее любые раны. Но на самом деле все началось с Гелиоса. — Кого? — не понял Регулус. Его не смущала тема разговора, как и смена этой самой темы. Ему было интересно ее слушать. — Мать моя Мерлин, Регулус, ты не можешь этого не знать! — раздраженно сказала ему Блейк, посмотрев снизу вверх так, что парень почувствовал себя неполноценным. — Я уверен, что твою мать зовут не так, — фыркнул Регулус, но тут же стал серьезным. Что-то промелькнуло на ее лице. Оно исказилось. Что-то похожее на боль, какую сам Регулус чувствовал, видя брата, с которым не мог больше поговорить. Блейк сглотнула, прикрывшись щитом окклюменции — теперь слизеринец мог распознать его в женском взгляде — но уже через минуту она снова стала собой. — Нет, — покачала головой девушка. — Ее зовут не так. В любом случае, я… — Извини, — вырвалось у него, и Блейк вопросительно приподняла брови. — Я же знаю… мне жаль. — Не бери в голову, — попросила Кавьяр. — Это не так важно в аспекте твоего скудного образования. — У меня нормальное образование! Ладно, — деланно-недовольно сказал Регулус и положил свою ладонь поверх ее, лежащей на его предплечье, — расскажи мне про этого вашего Гелиса. — Гелиоса! — И про него тоже. Блейк просто засмеялась, качнув головой. Цветы вистерии все еще оседали на ее золотых кудрях. 30 августа 1978 — Ты выглядишь так, словно собираешь сдохнуть, — очень тактично заметил Джеймс, и Блейк метнула в него раздраженный взгляд. Она лишь понадеялась, что зеркало сможет передать его. Когда девушка уезжала к Блэкам, то Джеймс впихнул ей зеркало для связи в руку и сказал, что она может в любой момент связаться с ним. Даже, если просто соскучится. Кавьяр, конечно, закатила глаза для приличия и сказала, что не собирается по нему скучать, но Поттер и слушать не хотел. — Может, это я и собираюсь сделать? — едко парировала Кавьяр. — Слушай, — Джеймс вздохнул, — хочешь, я возьму мотоцикл Сириуса и заберу тебя? Блейк поколебалась, пока возилась с завязками платья, но угрюмо покачала головой. — Я почти у цели, — сказала она. — Не могу сейчас свернуть. — Ла-адно, — протянул Поттер. — Зануда. Ну-ка, покрутись. Блондинка фыркнула и закатила глаза. Она не хотела сильно наряжаться, и мадам Блэк была рада найти в ее гардеробе то, что идеально подойдет. А свое шмотье Блейк привыкла таскать с собой всегда — мысль о том, что придется бежать осталась в ее голове еще со времен последних недель в Ираклионе. Это платье было голубым, как небо в летний день. Обычный кусок ткани в пол, прикрытый голубым шифоном. Он открывал плечи и ключицы, подчеркивал грудь, и единственное, что действительно выделялось в нем, это металлический корсет, крепившийся от тазовых косточек до нижних овалов груди, опоясывающий талию, но не сжимающий кожу. Блейк нравилось это платье. Она помнила, как покупала его с матерью во время поездки в Олимпию. Оно правда было красивым. Волосы Кавьяр просто закрутила в привычные кудри и оставила на плечах, скрепив на затылке лишь передние пряди, чтобы они не мешались. И все равно короткие прядки выбивались, падая на глаза, но это было достаточно симпатично, поэтому Блейк ничего не собиралась делать по этому поводу. — Ты хорошо выглядишь, — честно сказал Джеймс, когда она покружилась, чуть не упав на каблуках. Невысоких, но не сильно приятных отвыкшим от подобного ногам. — Думаешь? — переспросила Блейк. — Уверен, — мягко кивнул Поттер. — Давай, срази их там и принеси Сириусу голову Вальпурги. — Нельзя так говорить, — фыркнула Кавьяр. В дверь постучали. — Беги, повеселись, — шепнул ей Джеймс и исчез. — Входите, — крикнула Блейк, повернувшись к зеркалу, чтобы вдеть в уши небольшие кольца. — Ого, — Регулус замер на пороге, рассматривая ее во все глаза. — Что? — нахмурилась Кавьяр. Он хорошо оделся. Парадная мантия, брюки, белая рубашка и — неожиданно — жилет темного цвета. Интересный выбор. — Ты красивая, — просто сказал Регулус подходя ближе, чтобы накинуть ей голубую мантию на плечи. — Спасибо, — улыбнулась Блейк. Она смахнула невидимые пылинки с его плеча и поднялась на носочки, чтобы поцеловать Регулуса. — Ты готова? — Не думаю, что когда-либо буду к этому готова, — честно сказала она. — Разве ты не провела на таких вечерах всю свою юность? — спросил Регулус, когда они вышли из комнаты. — Да, но… — блондинка вздохнула и схватилась за его локоть. — Я была там со своей семьей. Это другое. — Ну, теперь ты со мной. — Ты не настолько мне нравишься, — ухмыльнулась Блейк, и он закатил глаза. — Отстань. — Есть что-то, что мне нужно знать? — спросила она. Регулус задумался. — Барти и Рабастана, — Блейк издала смешок, — ты уже знаешь. Как и остальных. Никакой официальной части, мать поприветствовала всех в самом начале, когда они прибывали, — парень пожевал губу. — Где-то через час-полтора можно будет улизнуть в сад. Обычно мы просто пьем подальше от взрослых. — Ты ведь понимаешь, что я не об этом спрашиваю, да? — хмыкнула Блейк. Ее ладонь сжалась на его предплечье, и Регулус кивнул. Кавьяр замерла. — Она придет? — Да. Ее тело содрогнулось рядом с ним, и Регулусу стало жалко девочку, потерявшую всю свою семью, пусть он и не показал этого на лице. Блейк была жертвой обстоятельств, он знал это, и Регулус также понимал, каким чудом был тот факт, что она вообще осталась жива. После того дня в беседке им не удалось обсудить случившееся в Ираклионе, пусть Блэк и намекал на это неоднократно. Блондинка отказывалась обсуждать это, отказывалась говорить, а упоминание дома вводило ее в состояние недовольного дикобраза, и она не говорила вообще, когда поднималась эта тема. Поэтому через некоторое время Регулус прекратил пытаться выяснить, как именно она сбежала, пусть и понимал, что надо было сделать это раньше. Он давил на Блейк, сам того не замечая, и на эту ошибку ему указала мать, когда Кавьяр смутилась от поднятой прямо за обедом темы и стала слишком тихой. Регулус очнулся, когда послышалось чоканье бокалов. Блейк вздрогнула и начала тяжело дышать. Парень огляделся, а потом обхватил ее за талию и втянул в ближайший кабинет. У его отца было много рабочих мест — прихоть мужчины, но на самом деле это было сделано, чтобы в его кабинетах могли проводиться собрания Пожирателей и сделки по бизнесу, не перемешиваясь. Некоторые волшебники были слишком восприимчивы к магическим фонам. — Что… — начала спрашивать Блейк, но Регулус взялся за ее плечи. — Успокойся, — почти рыкнул он, встряхнув девушку. — Я спокойна, — зашипела на него блондинка. — Слушай, — он положил ладони на ее щеки и слегка сжал, заставляя посмотреть на себя, — тяжело, я, может, и не понимаю этого, но зато знаю. Но ты не можешь позволить себе вести себя как надутая мышь на вечере. — Рег, — закатила Блейк глаза, — я же не дура. Прекрати пытаться выставить меня какой-то малахольной идиоткой, которая ничего не понимает. Я умею вести себя на людях, и я знаю, как общаться и как проводятся такие вечера. — Тогда в чем проблема? — недовольно спросил Регулус. Блейк видела в его глазах, что ему надоело ее нытье, но девушка не старалась облегчить ему жизнь. — Это не твоя проблема в любом случае, — сказала Блейк. — Мы идем или предлагаешь тут на весь вечер остаться? — Говори. — Нет. — Говори, — его пальцы впились в ее шею, не сжимая как во время удушающего, но причиняя незначительный дискомфорт. Кавьяр дернула ладонью, и Регулус отстранился, зашипев. Руки слегка покраснели, словно он обжегся. — Радуюсь, что могу не скрывать этого теперь, — фыркнула Блейк. — Мои проблемы — это не твои проблемы. Не переживай о том, как это будет выглядеть, потому что я умею вести себя, — рыкнула она. — Мы закончили? Регулус бросил последний взгляд на свои ладони — ощущение жара от ожога проходило. — Да, — твердо, но едко сказал он. — Мы закончили. Идем. Блейк закатила глаза и вышла из кабинета. Они двинулись по верхней галерее второго этажа, а потом остановились на вершине мраморной, сероватой лестницы. — Кстати, — Блейк натянула на лицо дежурную улыбку, и ее плечи снова расслабились, как при использовании окклюменции, — а остальным слизеринцам мне надо будет сообщить? — О чем? — не понял Регулус. Они начали спускаться вниз, и он уже приметил Барти, стоящего около дальнего выхода в сад. Друг отсалютовал ему бокалом. — Ну, знаешь, — она неопределённо обвела глазами зал, — о моей фамилии. — Если ты хочешь сказать им сейчас, то, да, но по идее Оша приедет сегодня. Между ними словно и не случилось только что небольшой ссоры, и теперь Регулусу действительно было стыдно — судя по его взгляду — что он так взбесился. — То есть, смысла нет, все и так узнают? — перефразировала его мысль Блейк, чуть сощурившись. — Ну да. — Ладно. О, я вижу Роба, — коротко сказала она. Роберт Эйвери — светловолосый и странно-улыбчивый (наверное, он снова накурился) — тоже заметил ее и едва дернул бровями, комментируя таким образом, видимо, ее спутника. Роб был на год старше их с Регулусом и учился вместе со Снейпом, но это не помешало им в один вечер разговориться в библиотеке Хогвартса. По сути, только с ним и еще немного с Барти Блейк и общалась со Слизерина. Не считая, конечно, Регулуса. Остальные были слишком заносчивы на ее взгляд. Эйвери таким не был. Он оказался приятным собеседником, веселым парнем, который любил травку и мечтал построить свой бизнес. Ему неважно было, какой, лишь бы подальше от отца, который учился вместе с Волан-де-Мортом и чуть ли не на груди себе этот факт вытатуировал, только бы все об этом узнали. — Кого? — переспросил Регулус. — Роберта, — Блейк закатила глаза, — Эйвери, Рег. — Ты называешь его «Роб»? — Если ты снова устроишь мне сцену ревности, — с милой улыбкой пропела она, когда Блэк зацепил для них два бокала с шампанским, — я сожгу твои ладони и волосы. Парень обиженно зачесал кудри назад, уповая на то, что решил пока что отращивать их. — Я думал, тебе нравятся мои волосы. — Да, как и тебе, — кивнула Блейк и сделала глоток. — Но это не значит, что я не воспользуюсь случаем, чтобы причинить тебе боль. — Я найду способ отомстить. — Я не так сильно берегу свои кудри. — Я мог бы заставить тебя ночевать в слизеринской гостиной, — ухмыльнулся Регулус. Блейк ошарашенно обернулась на парня. — Нет! Прекрасно ведь знает, что она ненавидит холод. — Тогда не трогай мои волосы, любовь моя. — Фу. Блейк глотнула шампанского и огляделась. Она не хотела этого признавать, но пришлось — Вальпурга постаралась на славу. Прием проходил в танцевальной комнате, это не был званый ужин, скорее, небольшой фуршет. Закуски стояли у дальней стены, а подносы с напитками летали между гостями, не сталкиваясь ни с кем. Танцевальную комнату до этого момента Блейк видела лишь мельком, когда Регулус показывал ей библиотеку. Вообще-то, это было достаточно темное помещение с высокими потолками и арочными окнами, выходящими в сад. Но сегодня Кавьяр смогла увидеть и белоснежную лепнину, и зажженные хрустальные люстры, которые могли бы и убить при падении. Они действительно были огромными. Балюстрады галереи второго этажа были обвиты цветами: вистериями, лавандовыми ветвями и розами нежных оттенков. Несколько лепестков упало с этих украшений на стоящий в углу белоснежный рояль; а паркетный пол переливался и слегка скользил от воска, которым эльфы натирали его весь прошлый день. Блейк нахмурилась и посмотрела на свои каблуки. Интересно, а она сможет, если что, потанцевать и не рухнуть? В Ираклионе у них тоже была танцевальная комната. Мозаикой на полу так были выложены узоры, повторяющие руны с одного из храмов Гекаты. Та комната была светлой, ее обставляли предметами искусства: картинами, скульптурами и цветами, которые покоились в высоких расписных вазах и облагораживали широкие окна, доходящие до пола. В вечера танцев эти окна распахивались — они тоже выходили в сад — и все гости, которые предпочитали дышать свежим воздухом, могли позволить себе танцевать снаружи. Ее отец всегда заколдовывал передний газон, чтобы тот превращался в паркетный пол, продолжая таким образом танцевальную площадку. Это были красивые вечера, наполненные легким ароматом тлеющих свечей, шампанского, пусть детям его и не давали, и красивой музыкой, которая лилась из граммофона, парящего над гостями. — Идем, поздороваемся, — сказал Регулус, вытаскивая ее из воспоминаний, и Блейк кивнула. Они приблизились к слизеринцам, стоящим у дальней части комнаты. — Какие люди, — тут же весело ухмыльнулся Барти. Он картинно поклонился, поцеловав ладонь Блейк, а потом приложил руку ко лбу на викторианский манер. — Какая краса сегодня с нами. — Прекрати паясничать, — фыркнула Алексия Норфолк. Ее темные волосы были затянуты в тугую, но красивую косу. А рядом с ней расположился Уильям Паркинсон. Блейк вспомнила рассказы о том, что они должны были пожениться после окончания учебы, кажется, в июле эта парочка праздновала помолвку. Алексия пробежалась по Блейк своими едва выпуклыми глазами и поморщилась. — Привет, Шервуд. — Норфолк, — кивнула девушка. — Не подеритесь только, — фыркнул Роберт и слегка приобнял Кавьяр. — Хорошо выглядишь. — Прекрати флиртовать с моей девушкой, — недовольно заметил Регулус. Эйвери ухмыльнулся, потом пробежался глазами по Блейк, наталкиваясь на ее приподнятую бровь, и чуть наклонился к женскому уху, шепча так, чтобы услышали все. — Ты ведь знаешь, что я более богат, чем Блэк? Барти расхохотался. — Я никогда не говорила, что выбрала его ради богатства, — пожала плечами Блейк. — Но, когда он мне надоест, я учту твое предложение, спасибо, Роб. — Когда? — возмутился брюнет. Улыбка не коснулась его глаз. — Неужели тебе так не нравится этот парень? — Не переживай, — флиртуя, прикусила губу Блейк. Она встала ближе к слизеринцу и приобняла его за локоть. — Я слышала, этот Регулус Блэк очень интересный. — Вот как, — в этот раз в плавучей ртути была мягкость, и он едва коснулся своими губами ее виска. — Тогда, наверное, ему не стоит сильно переживать. — Меня сейчас стошнит, — пожаловался Крауч. — Ах, вот вы где! — послышался знакомый Блейк голос. К ним приближался Люциус Малфой. Его походка была легкой, он придерживал за локоть Нарциссу, Регулус рассказывал о ней. А за ними медленно двигалась другая фигура, и Блейк ощутила, как ее накрыла магия этого незнакомца. Она крепче сжала бокал и усилила влияние ментальной магии. Малфой приблизился к компании и чуть поморщился, видя Барти, но ничего не сказал. Насколько Блейк понимала, в пищевой цепи Пожирателей смерти, Люциус был наверху, дальше — Регулус и Эйвери с Паркинсоном, и лишь после них Крауч. Он приносил сведения из дома отца, шпионил, но его не торопились делать меченым слугой, потому что не считали достаточно сильным. Парень стремился изменить это. Глаза Нарциссы нашли Блейк, и она едва дернула уголком губ. Они не были представлены лично до этого, но Кавьяр нравилось думать, что Нарцисса может быть единственной приятной для нее личностью. Кроме этого, она заметила, как бывшая Блэк незаметно старается отстраниться от Люциуса, своего мужа. Его ладонь держала жену крепко, и она иногда морщилась, забывая о своей улыбке. Блейк заметила это движение и прожгла девушку заинтересованным взглядом. Почему бы и нет? — Регулус, — улыбнулся Малфой, — Роберт, Уильям. Я хотел бы представить вас кое-кому. Это — партнер нашего общего знакомого. Он отошел в сторону, и Блейк ощутила, как ее сердце забилось чуть чаще от чистейшего ужаса, ударившего по сознанию. Лицо ее бабушки было покрыто шрамами и ожогами, но она не утратила своей красоты. Более того, один шрам Блейк оставила лично, и сейчас эта мысль помогала ей не падать в обморок. Ее золотые кольца все также висели на уровне щек, иногда ударяя женщину, но она начала носить длинные перчатки, чтобы скрыть масштаб повреждений. — Мадам Кавьяр, это… — Люциус, кажется, не понял, что именно он сделал, потому что Блейк успела уловить панический и испуганный взгляд Вальпурги, стоящей неподалеку, прежде, чем Оша сказала: — Блейк. Ее голос был тверд, как и глаза, пусть в них и читалась тоска по девушке. Она не обращала внимания на застывшего от такого наглого прерывания Люциуса, не видела, как к ним приближалась Вальпурга и Орион. Блондинка сжала челюсти и поняла, что это — переломный момент. В маггловской квантовой механике есть теория Хью Эверетта, которая предполагает, что в реальности есть группа переломных моментов. Когда человек совершает определенный выбор, вселенная раздваивается, открывая параллельную реальность, где тот же человек при тех же обстоятельствах сделал иной выбор. Сейчас был именно этот момент. Блейк может сорваться и убить Ошу прямо здесь, но тогда сама она вряд ли проживет достаточно долго. Поэтому она выдавила из себя легкую улыбку: — Бабушка. Рядом с ней подавился воздухом Люциус Малфой, но Кавьяр это не волновало. Ей оставалось лишь придумать историю, которая сделает понятной ее легкую холодность к бабушке. Вот и все, подумала Блейк, когда Оша положила руку на ее плечо. Вот и все, подумала она, обнимая бабушку в ответ.