Молот ведьм

Сейчас мне поможет только чудо...

31 августа 1978 Блейк не могла сказать, как именно она собрала вещи на вокзал. Сегодняшний день прошел для нее как в тумане, несмотря на то, что встреча с бабушкой закончилась буквально спустя пару минут после их… ну, самой встречи, грубо говоря. Они обнялись, Оша расспросила ее про учебу в Хогвартсе и порадовалась, что Блейк нашла себе такого хорошего парня, как Регулус. Похвалила ее за гибкость ума (что бы это не значило), а потом поспешила исчезнуть в толпе, оставив Блейк разбираться с последствиями всего случившегося только что. Ей пришлось несколько минут высокомерно пялиться на Люциуса Малфоя, чтобы он, наконец, понял, что ему пора свалить куда подальше, но даже после этого она все еще чувствовала его прожигающий взгляд на своей спине. Где-то через час, как и сказал Регулус, они сбежали с официального приема и устроились в беседке в конце сада, прихватив с собой выпивку. И Блейк — коротко и без подробностей — рассказала, что случилось и кто она такая. Алексия продолжала заваливать ее вопросами, Роб тоже не хотел успокаиваться, но, кажется, было преимущество в том, что она встречалась с Блэком: он так посмотрел на друзей, что они вообще забыли о произошедшем. А вот сама Блейк до конца вечера едва держала планку. Лишь после того, как спокойный и довольный, как объевшийся сметаны кот, Регулус проводил ее до комнаты, она позволила себе опуститься на пол и тихо расплакаться. Это отличный навык — рыдать втихую, чтобы никто не услышал. Он пригодился ей в Хогвартсе, и теперь — во Франции, в поместье Блэков. Кавьяр пришлось связаться с Джеймсом, потому что одна она это просто не вывозила, и Поттер сидел перед зеркалом, сонный и немного пьяный, но сидел, ожидая, пока ее истерика стихнет. Пока Блейк перестанет размазывать слезы по щекам. Его присутствие помогло. И вот с утра, когда она смогла собранно и спокойно спуститься на завтрак, она вспомнила, что вчера танцевала, все-таки, с Регулусом. За паникой и истерией эти воспоминания исчезли, но теперь она знала, что он поцеловал ее прежде, чем Блейк ушла к себе. Ей пришлось использовать настолько сильную ментальную магию, что она отрубилась, как только голова коснулась подушки, и больше не хотелось ничего делать. Завтра они отправлялись в Хогвартс, и, если честно, сама идея устраивать танцы перед отъездом казалась странной, но начинала приобретать интересные краски. В дверь постучали. — Входите, — равнодушно бросила Блейк, взмахивая палочкой и уменьшая чемодан. На пороге стояла Вальпурга. — Мадам Блэк. Женщина кивнула. — Ты не кажешься счастливой, — категорично заметила она без какого-то либо предисловия. — А ведь она твоя бабушка. — Вы думаете, что я не рада ее видеть? — вскинула брови Блейк. У нее было целое утро, она пропустила завтрак, долго стояла под обжигающе-холодным душем, напоминая себе о вечерах, когда ей приходилось мыться в реке Гиблого леса, чтобы придумать историю. — Да. — Простите за фамильярность, но вы глубоко заблуждаетесь, — покачала девушка головой. Она откашлялась и опустилась на пуфик напротив Вальпурги, что буравила ее взглядом. Предложила присесть, и мадам Блэк опустилась на кресло около небольшого кофейного столика. Блейк немного помолчала. Внутри нее клокотала ненависть, которую нельзя остановить просто парой объятий. После вечерней встречи Оша не стала говорить с ней дальше, просто ушла за Малфоем, который теперь боялся смотреть ей в глаза. и все. Ничего большего. — У меня много чувств по отношению к ней, мадам Блэк, — осторожно начала Кавьяр, и Вальпурга нахмурила темные брови. — И вы должны понять, что наша ситуация несколько отличается от привычного вам. Блейк вспомнила предсмертные крики своей матери, которая встала перед детьми, защищая их своим телом. — И все же, я думала, что увижу хоть проблеск радости. — Вы ошибаетесь, думая, что я не рада ее видеть, — заверила она мадам Блэк, позволив улыбке скользнуть по лицу. — Я рада. Я… — Кавьяр поджала губы, — вы знали, что мне пришлось скитаться в лесу прежде, чем меня нашел Дамблдор? Это явно удивило Вальпургу, и она покачала головой. Вся стервозность и все недовольство, которые сопровождали женщину, когда она переступила порог комнаты Блейк, исчезли. — После того, как я бежала из Ираклиона, окольными путями я осталась в Гиблом лесу, это в Шотландии, — Блейк прикрыла глаза, вспоминая, как она вопила от безысходности, когда поняла, что не может даже магией воспользоваться. — Я пробыла там несколько недель, одна. Я питалась всем, что могла найти. Бегала мыться в реке и пыталась выжить, мадам Блэк. Это что-то переломило во властной женщине, и она смотрела на Кавьяр почти с жалостью. — Не надо, — покачала Блейк головой. — Не думайте, что я неудачница, прошу вас. Я знаю, что иного выбора не было, я не могла позволить кому бы то ни было найти меня. Да и, потом, я не могла тягаться с Дамблдором будучи несовершеннолетней, это был мой единственный шанс. Блондинка позволила себе усмехнуться. — И я устала спать в какой-то покосившейся хибаре. — Мне очень жаль, что тебе пришлось пережить такое, — просто сказала Вальпурга. — Я осталась одна, по крайней мере, я так думала. Вся моя семья… — ее голос сорвался, и это не было планом для рассказа, — все погибли. Они были убиты, сгорели заживо, и я… вы ведь знаете, что случилось, верно? Вы знаете, что никакие Пожиратели этого не делали, — Блейк впилась своим лучшим убивающим взглядом в мадам Блэк, и та кивнула. — Мы сами себя убили. Пошли друг на друга, и я видела, как они гибнут. Я стала причиной гибели некоторых из них. — Блейк… — Я думала, я одна, — прервала ее Кавьяр. — Конечно, я рада видеть бабушку, не думайте, что я не счастлива. Я не… — Блейк поджала губы, пытаясь совладать с собой, — я думала, что больше никогда не увижу членов своей семьи. Вальпурга кивнула, и на ее лице отразилась тоска. Блейк вдруг подумала, а не связано ли это с Сириусом. Может, женщина и была фанатичкой, может, ненавидела Сириуса за выбор, который он сделал, но все же она была старой закалки, а Бродяга был ее первенцем, ее наследником. Могла ли она скучать по парню так же, как скучает по брату Регулус? Потому что он тосковал по Сириусу, Блейк видела этого, но не знала, как заговорить с парнем о подобном. — Но я также не могу быть полностью счастлива, потому что я чувствую, что она предала меня, — продолжила Блейк, пытаясь пояснить свою точку зрения. — Я не знала о позиции бабушки до того утра. Почему она не пришла ко мне? — Кавьяр развела руками. — Что я сделала такого, чтобы заслужить подобное недоверие? Ее голос снова сорвался, но в этот раз уже по плану, и на глаза навернулись слезы, когда она впечатала пятку в стык ботинка, чтобы добиться болевых ощущений. — Я всегда была на ее стороне, — она всхлипнула, вспоминая горящий особняк, и больше не нужны были неудобные туфли, чтобы плакать. — В смысле, да, я росла с другой идеологией. И некоторые чистокровные идеи я все еще нахожу откровенно жестокими и омерзительными, и, уж простите, мадам Блэк, но это вряд ли изменится, я не могу поддерживать детский геноцид, но… — Блейк взяла паузу, чтобы Вальпурга могла обработать то, что девушка вылила на нее. — Я говорила с Эйвери, я говорю с Регулусом. Их доводы во многом разумны. Они говорят не об убийстве, а о разумном общественном разделении. — Потому что нас принимают за убийц, — пожала плечами Вальпурга, найдя точку соприкосновения. — Так почему же Оша не смогла поговорить со мной об этом? — вскинула Блейк брови, и женщина сморщила нос. Теперь она видела смысл в реакции Кавьяр. — Значит, все дело в недоверии? — переспросила она. — Ее недоверие, — стальным тоном продолжила Блейк, — привело к гибели сорока человек, мадам Блэк, — Вальпурга вздрогнула. — Ее недоверие привело к уничтожению дома, родословная которого уходит во времена, которые даже магглы считают мифическими. Ее недоверие сделало из детей чудовищ, которые должны были убивать своих родителей, чтобы выжить. Вот, что мы получаем, когда не говорим друг с другом, — недовольно сказала Блейк, яростно дыша. Вальпурга смотрела спокойно, словно ждала, что Блейк сорвется, начнет вопить, как она мечтает о смерти бабки. — Я могла бы простить смерть моих родителей, — сказала Кавьяр. — Мой отец был трусом, который бросил меня. Я узнала, что он был жив, когда он уже умер, не попытавшись даже отыскать меня. Мама не заслужила такого конца, но она не поддержала бы Ошу, — разумно предположила Блейк. — Этого стоило ожидать, пусть мне и больно, что я никогда ее не увижу. Я бы простила убийство кузен и кузин, теть и дядь, но… Она вздохнула. Блейк закрыла глаза и вспомнила тот момент, когда Клиффорд взорвал лестницу под ними. Вспомнила, как рухнула на орошенный стеклянной крошкой пол, как рядом вскрикнула от боли Коллет. Блейк представила в памяти, как они сражались, перебрасываясь заклинаниями, как Убивающее заклятие сорвалось с ее губ ровно в тот момент, когда она поняла, что больше не слышит криков младшей сестры. Не уберегла. Не спасла. Не справилась. — Но я никогда не смогу простить ей смерть младшей сестры, мадам Блэк. Вальпурга вздрогнула. У нее тоже была семья. Как и у каждого человека. Она имела представление о том, что значит — потерять близких. Блейк покачала головой. — Коллет, ей было восемь, — сказала она. — Это будет преследовать меня всю мою жизнь, — девушка поджала губы. — И вина эта будет поделена между мной и Ошей до конца наших дней. Блейк сгорбила спину и зарылась пальцами в распущенные волосы, стягивая с них черный ободок. Последнее время все такие носили, и Кавьяр пыталась пересчитать в памяти людей, которые следовали моде, чтобы отвлечься от стихших криков младшей сестры. — Так что, я рада, что бабушка жива, — подвела она итог, посмотрев на Вальпургу покрасневшими глазами. — И я благодарна — безумно благодарна — вам, мадам Блэк, за то, что я смогла встретиться с ней. Вы даже не представляете, что сделали: вы вернули мне семью, и я никогда не забуду этого. Но не стоит ожидать, что я буду плакать и целовать ее в щеки после всего, что она натворила, потому что просто отказалась поговорить с нами. Вальпурга кивнула. — Я боялась, что вы просто неблагодарная девица, — честно и немного грубо призналась она. — Боялась, что вы поверхностная. — Спасибо, что ошиблись? Они усмехнулись друг другу. — Теперь я понимаю, мисс Кавьяр. Не буду отвлекать вас от сборов, скоро уже выходить, — Блейк благодарно кивнула. — Но, прошу вас, — она нахмурилась и посмотрела на черноволосую женщину, в чертах которой было так много Регулуса, — присмотрите за моим… — Вальпурга запнулась и понизила голос, словно боялась, что ее услышат. — Присмотрите за моими сыновьями. Блейк широко распахнула глаза, смотря на Вальпургу, но та уже развернулась и вышла из комнаты, которую ей предоставили. Черт побери. Черт побери. Черт-черт-черт! Это что сейчас было?! 1 сентября 1978 Блейк безуспешно пыталась слиться со стеной. Не получилось. После банкета в честь конца лета во Франции взгляды слизеринцев, казалось, намертво приклеились к ней, и Кавьяр не могла дождаться момента, чтобы слинять как можно дальше. Даже Алексия была с ней мила, а ведь она, на правах одной из немногих девушек в компании, относилась к Блейк до этого с типично женской завистью, которую блондинка даже понимала. Она умудрилась отхватить не только Регулуса, но и подобную славу, наследие. Но сейчас это наследие полыхало в ней, и Кавьяр уже взорвала утром окно, пытаясь решиться на поступок, пути назад для которого не будет. Конечно, сделать нечто подобное в поместье Блэков она не могла. Бабушка пользовалась магией с ее разрешения, поэтому, так как они все еще были связаны семейным кругом, она могла ощутить подобные чары. Но в Хогвартсе ее бабушка была отречена от возможности прощупывать поле внучки. Поэтому Блейк собиралась сделать нечто действительно тупое. Насколько она знала, подобный обряд проводился последний раз около двухсот лет назад, но Кавьяр не помнила подробностей. Она отошла от стены вокзала, наблюдая за тем, как родители ставят чемоданы своих нетерпеливых чад в поезд, а потом обернулась, ощутив странный призыв. Собственно, ничего удивительного. К ней через весь перрон мчали Джеймс, Сириус и Лили с Доркас. Они тяжело дышали, и девушки раскраснелись от бега, но Блейк все равно метнулась к ним, падая почти в руки Сириуса. Он лающе рассмеялся и чуть покрутил гриффиндорку, отпуская ее, чтобы позволить остальным также затискать ее. Желательно до смерти, пронеслось в ее мыслях. — Что вы делаете здесь? — на глаза навернулись слезы. Блейк предпочитала это игнорировать и была рада, когда поняла, что и остальные сделали то же самое. — Мы пришли проводить последнюю мародерку, — возмущенно крикнула Доркас. — Это… Эммелина, — тактично заметил Джеймс. — Пошел нахуй. — Ребята! — прикрикнула на них Лили. Из сумки у нее выглядывала салатовая мантия целителя Святого Мунго. — И я хотел бы узнать, как твои последние деньки, — с намеком кивнул Сириус. — У тебя дом… — Блейк поджала губы. — Очень интересный. — Ты тоже заценила головы домовиков, да? — ухмыльнулся парень. — Я прям в восторге, — саркастично мотнула головой Кавьяр. — Традиции просто жесть. Я спросила Рега, он сказал, что это «увековечивание памяти о верных слугах». — Интересно, если бы все мы передвигались на лошадях, он бы хранил у себя в комнате конскую голову? — пропыхтела Доркас. — Или конский х… — СИРИУС! — раздалось отовсюду, и парень просто поднял вверх ладони в знак капитуляции. — Ладно, — отмахнулся он. — Ты будешь в порядке? — обеспокоенно спросил Джеймс. Его глаза буквально сверкали волнением за стеклами очков. — Конечно, англичане, — покачала Блейк головой. — Все будет отлично. Меня ждет год подальше от вашего занудства. — Именно это меня и смущает, — фыркнула Лили и подалась вперед, чтобы обнять Блейк. — Ты должна мне все объяснить. — Я знаю. — В Хогсмиде, — сказала она. — Договорились. Кавьяр отстранилась от Эванс, но прежде, чем она это сделала, схватила ее за запястье и шепнула пару строк. Рыжеволосая сначала не поняла, а потом вдруг ощутила, как между ними что-то натянулась. Она поморщилась от легкого покалывания в области живота, но после улыбнулась, когда магия растеклась внутри, словно горячий шоколад. Трансмиссивной магии ее обучили в школе. Это была простая и удобная замена чар поиска, как метку оставить. Но еще это была связь. Если Лили понадобится помощь, Блейк узнает об этом и придет, потому что теперь, когда у нее постепенно набирался костяк ковена, она не собиралась сидеть в стороне и смотреть на то, как будущее разваливается на куски. Раз уж ей дали пророчество, она сделает все, чтобы обойти ненужные моменты и избавить всех от боли, которую может принести грядущее. Послышался гудок паровоза. — Ой, а вы тут как? — рядом с ними нарисовались Амелия и Эммелина. Боунс прикрывала шею легким платком. — Ты вчера у Ремуса была? — вскинула брови Доркас. Шатенка покрылась румянцем, но кивнула. — А Лунатик-то не промах, — присвистнул Джеймс. — Да, — мечтательно сказала Лили. — Бродяга, ты видел это? ТЫ ЭТО ВИДЕЛ? Блейк не удержалась и хохотнула, притягивая Поттера ближе. Она вцепилась в его плечи и ощутила, как из тела уходит напряжение, как бывало всегда, когда дело доходило до парных огоньков. — Обещай, что скажешь, если все пойдет по пизде, — жарко шепнул Джеймс. Блейк едва отстранилась и подняла руку, призывно оттопыривая мизинец. Сохатый вскинул брови, но зацепился своим мизинцем за предложенный и улыбнулся. — Обещаю, — клятвенно заверила его Блейк и переключилась на объятия с Доркас. Она знала, что Регулус смотрит. Видела его недовольный и немного раздраженный взгляд, мечущийся по лопаткам, но также она помнила и о том, что сказала ей мать Сириуса. К слову об этом… Вот, чего она не знала: стоит ли Блейк сказать об этом Бродяге и посмотреть, что из этого получится? Вдруг, у них есть шанс найти обратную дорогу друг к другу. Но сейчас это было не важно, поэтому Кавьяр затолкала эти мысли как можно дальше в подсознание и поспешила забыть об этом. Раздался последний гудок поезда, и они поспешили обняться в последний раз. — Увидимся в Хогсмиде! — крикнул Сириус, когда три девушки зашли в поезд. Амелия помахала им рукой и густо покраснела на обещание Доркас передать Ремусу «ее любовь». — Они такие идиоты, — закатила глаза Боунс. — Ну, мы с ними надолго застряли, — фыркнула Эммелина. — Давайте найдем купе, — умоляюще вздохнула Блейк. Им пришлось протиснуться в другой вагон, но, в итоге, девушкам удалось сесть в гордом одиночестве, купив немного сладостей в дорогу. Эммелина тут же расположилась на сидении около Блейк, положив чернявую голову ей на колени, а Амелия опустилась напротив. Ее пальцы нервно сжимали юбку. — Что-то не так? — спросила Кавьяр, приподнимая бровь. Пальцы на автомате зарылись в волосы Вэнс. — Я просто… — Амелия поджала губы. — Что? — нахмурилась Эммелина. — Эдгара хотят отправить на задание, — вздохнула шатенка. Она поставила локти на колени и зарылась пальцами в волосы, до боли оттягивая их руками. — Дамблдор хочет, чтобы он шпионил. Но я боюсь, что с этого задания Эд не вернется. Блейк сощурилась. — Такое ощущение, — продолжила Амелия, говоря куда-то в пол, — что директор считает такие жертвы нормальными. Если Эда убьют, он и бровью не поведет. Ублюдок, — девушка всхлипнула, — а ведь он даже на бой не выходит! — Тебя волнует Эдгар? — подтолкнула ее Кавьяр. — Меня волнует, что все лавры от победы достанутся Дамблдору, а мой брат… и мой парень! Они могут умереть, и о них все забудут! Блейк побарабанила пальцами по лбу Эммелины и спросила: — А если бы был выход? — Амелия сморщила лоб. — Что? — Если бы был выход, при котором Дамблдор не получил бы лавров? — почти как искуситель, сказала Блейк. — Если бы была сила, способная убрать и директора, и Лорда? — О чем ты? — испуганно спросила Амелия. — О нас. Боунс вздрогнула. Блейк видела, что та боится. Она не собиралась убеждать девушку в правильности сопротивления, которое будет создано практически школьниками. Но она обязана была поселить в ее голове зерно этой мысли, чтобы они могли вернуться к обсуждению. Чтобы Амелия увидела выход из сложившегося положения, чтобы она поняла, что ей есть, куда обратиться, если она не хочет плясать под дудку директора. Боунс прикусила губу. Она думала. — Я не знаю, — покачала Амелия головой. — В этом что-то есть, но я… — Подумай, — сказала ей Блейк, зарываясь пальцами в черные волосы Эммелины. — Поразмышляй. Никто тебя не принуждает и не торопит. — Правда? — Боунс фыркнула и откинулась на спинку. — Судя по всему, ты уже знаешь, когда приводить план в действие. Первое собрание? — Когда все будут готовы, наверное, после Нового года, — ответила Блейк. — Что? — Эммелина ахнула. — Так долго? — Это нужный день, — пожала плечами Кавьяр. — Я расскажу все. От начала и до конца, и мы решим, что будем делать. — Но ты ведь уже это знаешь, не так ли? — заинтересованно приподняла брови Амелия. — Ты уже знаешь, что будешь делать. — Да, — не стала скрывать Блейк. — Но на данный момент это не так важно. В дверь купе вдруг постучали. Регулус просунул голову внутрь и кивнул. — Блейк, можно тебя? — на ее соседок он даже внимания не обратил. Эммелина вздохнула и поднялась с колен Кавьяр, позволяя ей одернуть мантию и выйти в коридор. Регулус молча взял ее за руку и потянул за собой, пока они не дошли до пустого купе (и как это девочки его пропустили). Он также молчал, когда закрывал шторку. Потом Регулус обернулся на нее и вздохнул. — Ты в порядке? — Блейк опешила. Его тон был обеспокоенным, глаза внимательно следили за женскими ладонями. — Ну… да? А что? — Просто… — Регулус опустился на сидение и поморщился. — Я так и не спросил у тебя, как ты. На вечере ты… как будто отключилась. — Я слишком сильно закрылась, — кивнула Блейк, садясь рядом. — Чуть не упала в обморок под конец. — Мне жаль, — сказал он с таким трудом, что Кавьяр подумала, что ему, наверное, пришлось насильно выталкивать из себя незнакомые слова. — Что я не сообщил об Оше раньше. — Это не важно, Рег, — вздохнула блондинка. Она едва хлопнула его по плечу. — Все в норме. — Точно? — Ты уже ничего не изменишь, — пожала она плечами. — Зачем об этом думать? — Если не думать, нельзя извлечь урок, — наставительным тоном заметил брюнет. Блейк вспыхнула. — Если постоянно думать о прошлом, то можно в нем потеряться, Регулус! — Прекрати ругаться из-за мелочей. — Я беру пример с тебя. — Выходи за меня. — Что? Блейк обернулась так резко, что Регулус дернулся. Его лицо едва покраснело, и Кавьяр приложила все свои усилия, чтобы забраться к нему в голову. И не нашла там ничего, кроме жаркого желания. Это было не любовное влечение, которое проскальзывало в мыслях Джеймса примерно каждый раз, когда он видел Лили. Это было желание обладать чем-то, что не могут заполучить другие. Словно богатый трофей или ценность, которая достанется только ему. — Выходи за меня, — твердо повторил Регулус. Его разум, чуть смущенный, немного успокоился, и в мыслях скользнула едва-едва заметная нежность по отношению к ней. Блейк этого не хватило, но она могла с этим работать. — Зачем? — не поняла девушка. Ну и еще она хотела немного его помучить. — Как зачем? — возмутился Регулус. — Мы хорошая пара! — И? — Ты не хочешь за меня выходить? — начал он нападать. — Ну точно не в поезде в начале седьмого курса, — фыркнула Блейк. — Я понимаю, что ты не опустишься на колено, но мог бы хоть на свидание пригласить для антуража. — Серьезно? — взвыл Регулус. — Да. — Почему? — Великая Мать, — Блейк зажала переносицу пальцами, — я не собираюсь учить тебя, как нужно обращаться с девушками. — Я хочу сделать тебе предложение, — мягко сказал парень, протягивая руку, чтобы переплести их пальцы. — Поверь мне, я хочу опуститься на одно колено, и я хочу, чтобы это было красиво. Но мне бы не помешало предварительно знать, что это то, чего ты также хочешь. Блейк чуть смягчилась и позволила себе улыбнуться. Регулус походил на брошенного щенка. Его черные отросшие до ушей кудри беспорядочно вились около скул, а глаза смотрели почти умоляюще, и Блейк подумала, что его анимагическая сущность — это сто процентов кот. Должен быть кот. Либо он такой же пес, каким являлся и Сириус. — Рег, зачем ты хочешь, чтобы я носила статус твоей невесты уже сейчас? — честно спросила Кавьяр. — Потому что ты сама говорила, что только связи имеют важность, — нахмурился он. — Ты не потеряешь меня из-за того, что я не буду носить кольцо на пальце, — вздохнула Блейк, приближаясь к его лицу. — Я и не собираюсь терять тебя, Блейк Кавьяр, — она вздрогнула. Регулус произнес ее фамилию, ее настоящее имя, словно молитву, которую говорят, желая благополучия. С благоговением. — Я собираюсь жениться на тебе. Блейк задумалась. Она не так уж сильно против, если быть честной. Конечно, то, что она выйдет за Регулуса замуж было понятно почти сразу же после начала их отношений, которые развивались так стремительно, потому что они оба позволили этому случиться. И Регулус, и Блейк были заинтересованы в том, чтобы стать парой, поэтому у них не было так много разногласий относительно поведения на людях. И им было достаточно комфортно вместе, чтобы понять, что они смогут ужиться. Но это еще и пиздецки ограничивало ее передвижения. Блейк собиралась часто покидать Хогвартс, чтобы пересекать границу и возвращаться в Грецию или же в Новый Орлеан, где сейчас обосновались Феликс и Яра. Они решили немного переждать дома, чтобы набраться сил и совершить марш-бросок в Шотландию, где они смогут отстроить домик в Гиблом лесу. Идеальное место для того, чтобы устраивать там тайные собрания сопротивления. — Я просто… — она попыталась собрать воедино эти мысли, чтобы объяснить все Регулусу. — Я не уверена, что хочу твоего постоянного присутствия именно сейчас. — Не понял? — Нет, — хихикнула Блейк и потянулась вперед, касаясь губами его щеки. — Я постоянно хочу твоего присутствия, но… ты… — Блейк, — серьезно позвал Регулус, — просто скажи. — Есть некоторые дела, связанные с семьей, — размыто сообщила Кавьяр, — которые я должна решить. И мне нельзя… я не могу говорить об этом, понимаешь? И я не смогу брать тебя с собой, а ты… тебе нужен контроль. Тебе нужно знать все и обо всем, ты не можешь так. — Я не… — Мы встречаемся почти год, Регулус, — твердо сказала блондинка, — я знаю тебя. Неужели ты не видишь, что я действительно знаю, как ты хочешь держать все в своих руках? — Да с чего ты это взяла? — вспылил Блэк. — Потому что я тоже так делаю, — кивнула ему Блейк. — Потому что иначе кажется, что все вокруг разваливается. Но это действительно очень личное, и я пока что просто не готова говорить об этом. Не только с тобой, вообще с кем бы то ни было. — И ты только поэтому не хочешь замуж? — изумился Регулус, а потом рассмеялся. — Блейк, я не буду бушевать, обещаю. — И еще я не хочу надевать фату до окончания Хогвартса, — поморщилась Кавьяр. — Я не собираюсь тащить тебя на алтарь завтра, — успокоил ее брюнет. — Я просто хочу, чтобы ты, и я, и все, и моя мать — знали, что это — серьезно. Регулус опустил ладони ей на талию и притянул ближе, заставляя сесть на его колени полубоком. Он осторожно прижался губами к ее плечу, а потом — к шее, отчего Блейк чуть откинула голову, давая ему пространство для действий. Она ответила на требовательный, мягкий, но все же глубокий поцелуй, сплетая свой язык с его, и Регулус шумно вздохнул, когда девушка чуть двинула бедрами. — Я не против побыть невестой, — шепнула Блейк, обнимая его руками за щеки. — Хорошо, — кивнул на это парень. — Потому что я очень хочу, чтобы ты ей была. — Но ты ведь понимаешь, что вот это предложение не катит от слова совсем? Регулус поморщился и мученически ткнулся лицом ей в плечо. — Знаю, — вздохнул брюнет. Блейк зарылась пальцами в его волосы и зачесала пряди назад. — Мне правда нужно вставать на одно колено? — Да. — Вот же блять. — Манеры, Регулус! Он лишь рассмеялся.