Мы все играем в одну игру, просто на разных уровнях.
Мы сражаемся в одном и том же аду, просто с разными дьяволами.
7 мая 1979 Греческая жара отличалась от английской, заметила Блейк, выливая лимонад в большой графин прежде, чем вынести его на веранду, где ее уже ждали. Жар был сухим, немного раздражающим привычных к английской весне, но для Блейк не было ничего лучше. Она провела здесь всего сутки — приехала вчера вечером — но ее кожа уже покрылась легким средиземным загаром после нескольких долгих часов в садах, где Блейк высаживала оливковые деревья в честь каждого члена их семьи, включая Ошу. Над этим Кавьяр думала очень долго. Но Оша действительно была ее семьей, все те годы, что Блейк росла под ее крылом, под ее защитой и с ее поддержкой, поэтому в честь нее был посажен очень уродливый росток, но он был, потому что нельзя забывать то, что случилось когда-то в прошлом. Даже если это прошлое все еще где-то рядом. Возвращаясь к мыслям о жаре, Блейк даже не стала накладывать охлаждающие чары на веранду. Деревянный навес, украшенный виноградными лозами, отлично обдувался весенним, почти прохладным ветром, а теплое солнце заставляло практически изнывать от жары, но Блейк не желала ничего большего. Это так походило на прошлое, на то, что когда-то было у этой семьи, и родовая магия буквально урчала в недрах поместья, наслаждаясь этим спокойным днем, который Блейк решила провести в Ираклионе. Кавьяр, осторожно переступая порожек, вынесла лимонад и опустила его на длинный стол. — Поверить не могу, что я снова здесь, — благоговейно пробормотал Феликс, прислоняя руку к белоснежному камню на стене. Он впервые за долгое время носил легкую рубашку, и его шрам сильно выделялся на смуглой коже, но это также был первый раз за долгое время, когда он улыбался. — Я тоже, — кивнула Кавьяр, присаживаясь рядом с ним. С тех пор, как она восстановила дом, а потом — отношения с Регулусом, она тоже начала чаще улыбаться. — Кого мы ждем? — спросила Яра. Она облачилась в легкий сарафан и лучилась счастьем, потягивая лимонад. Феликс тоже улыбнулся. Ему нравилось видеть Ярославу такой счастливой. Блейк переселила их сюда на следующий же день после того, как вернула дому первозданный вид. Ей показалось, что будет странно, если ребята останутся в дремучем лесу Шотландии, когда у нее простаивает великолепный дом, о котором уже стало известно остальным. Кавьяр с грустью задумалась о том, чтобы привести сюда Регулуса, но тут же откинула эту мысль куда подальше. Еще не время. Он вряд ли готов к подобному. — Всех, — пожала Блейк плечами и покосилась на часы на запястье. — Всех, девочки и Нарцисса скоро будут. Лицо вуду-волшебника омрачилось. — Мне не нравится мысль о том, что она будет здесь. — Ну, — блондинка развела руками, — а мне нравится. Чем больше у нас людей, тем нам лучше. — И все же. — Ой, отстань. Блейк связалась с Нарциссой после того, как та приняла окончательное решение, и пригласила ее в Ираклион (тайно и скрытно), чтобы встретиться со всеми. Она предупредила миссис Малфой — никто не станет терпеть магглоненавистницу и жену Пожирателя, если она будет вести себя, как другие надменные аристократы. Но, кажется, Нарцисса была готова смириться с таким положением вещей, потому что она не стала возникать, просто попросила прислать адрес, по которому можно пробраться в поместье. Блейк провела почти половину ночи, накладывая на камин охранные чары. Так она была уверена, что никто, кроме списка действительно приглашенных в дом людей, не придет. Иначе будет немного неловко, потому что ей не хотелось бы объяснять Вальпурге Блэк, почему Феликс Лаво разбрасывает по ее гостиной свои носки и человеческие черепа — наткнувшись на один такой ночью, Блейк почти потеряла сознание, ей показалось, что это были галлюцинации о том, что случилось здесь тогда. С тех пор Феликс переехал в лабораторию дедушки Телиуса, разместил там и черепа, и травы, и котлы, и гримуары. Блейк туда не совалась. В гостиной зашумело пламя камина, а потом послышались радостные голоса, и Кавьяр поспешила к девочкам, чтобы встретить их. — Блейк! — воскликнула Лили, открывая объятия для нее, и блондинка с готовностью нырнула в обнимашки, почти пища от счастья, что они снова увиделись. Кажется, прошел уже целый месяц с тех пор, как все они прибыли сюда, чтобы помочь Блейк сдержать горе от того, что случилось в поместье. — А вот и наши любимые англичанки, — фыркнул Феликс, но позволил Эммелине стукнуть себя по плечу, а потом обнять. Блейк поиграла бровями, и он закатил глаза. Вэнс просто покраснела. — А где Малфой? — нахмурилась Марлин, чмокая Кавьяр в щеку. — Тут чище, чем в прошлый раз. — Ха, — выдала Блейк, — я драила это дерьмо изо всех сил. Нарцисса тоже скоро будет. И давайте без драк. Мы хотим одного и того же. — Не уверена, — закатила глаза Амелия, кивая Ярославе. Пандора радостно развела руки и осмотрелась. Ее не было здесь в прошлый раз, она не видела, что представляет из себя поместье еретиков, поэтому с любопытством оглядывалась по сторонам. — Я проведу тебе экскурсию позже, — хмыкнула Блейк, а потом обернулась на Боунс. — Я знаю, что причины не такие уж и схожие. Но мы все работаем на счастливое будущее. И, как по команде, пламя резного, белоснежного камина снова окрасилось в зеленый, и оттуда выскользнула Нарцисса, одетая в легкое белое платье, похожее на летний сарафан, но более вычурное чем то, что носила та же Эванс. Они все замерли, смотря друг на друга. Некоторое время Нарцисса смотрела на собравшихся, ее глаза задержались на Лили и Марлин, а потом она вздохнула, словно проигравшая, и кивнула. — Дамы. Марлин фыркнула. — Добро пожаловать в Ираклион, Нарцисса, — подняла ладонь Блейк. — С девочками ты хоть как-то еще знакома. Это Феликс и Ярослава, — глаза старшей девушки переместились за спину блондинки, она рассматривала неизвестных ей ребят. Блейк специально опустила фамилии друзей, она знала, что Нарцисса уже была связана с ней клятвой, да и, после сегодняшнего заключения ковената она вряд ли будет препятствовать им, девушка уже физически не могла быть шпионом Лорда, потому что она проверила бывшую слизеринку, но рисковать шоком миссис Малфой пока что не хотелось. — Приятно познакомиться. — И, раз уж мы все здесь, — хлопнула Кавьяр в ладони, — давайте выпьем лимонада, а потом начнем. Надо обсудить, как это будет происходить для всех нас. За мной. Они двинулись обратно на веранду и расселись за столом. Лили вздохнула. — Дом как будто живой, — прокомментировала она, двигая к себе стакан. — О чем ты? — не поняла Марлин. — Ты не чувствуешь? — выгнула брови Лили. — Магия. Она пульсирует. Как… как сердце, — потом Эванс — милая и добрая Эванс — посмотрела на Нарциссу. — Со всеми старинными поместьями так? Миссис Малфой явно была удивлена такому вниманию, но кивнула. — Практически, со всеми. Однако я не знаю, от чего конкретно это зависит. Данную область мне изучать не приходилось пока что. Блейк пожала плечами. — Дело не в доме, а в самой земле, — Лили приподняла брови. — Мои предки бежали на Крит, когда вера в богов — магию — стала чем-то ужасным. Еретиков жгли, убивали, и они нашли приют здесь, в одном из самых сильных магических мест мира. Девушка залезла на каменные перила, прижимая к себе лимонад и вздыхая. — Здесь не было ничего, — пробормотала она. — Первые Кавьяры построили все сами, установили фундамент. И чем больше становилась семья, тем больше магии притягивалось сюда со всех концов Греции. Когда мы… тогда, — все понимающе кивнули, — еретики начали уничтожать друг друга. Это будто спугнуло магию, раздор убил ее. Но как только я восстановила поместье, все очистилось. Чем больше оно стоит, тем больше магии накапливает. — Как и сами еретики, — фыркнул Феликс, передавая Нарциссе бокал. Она благодарно кивнула. — Ладно, — Амелия махнула ладонью, — давай про этап. И как во все это впишется Нарцисса. — Сначала тебе придется принести ковенат, — кивнула Блейк, посмотрев на бывшую слизеринку, — а после этого присоединиться к нам в веселье. — Больно будет? Кавьяр неопределенно дернула челюстью. — Ты говорила, что это ментальный период, — поддержала подруг Эммелина, — но я не понятия не имею, как это провернуть. — Так, — Блейк прикусила губу и вспомнила урок, который давала Барти и Робу. — Представьте себе лес, деревья. Все они растут на своем месте, но постепенно, с годами, их корни переплетаются, сближаются. — Значит, наши сознания все же не будут едины? — нахмурилась Марлин. — Не так, как ты думаешь, — улыбнулась Кавьяр. — Мы не будем в головах друг друга постоянно, но наши мысли как импульсы в корнях смогут долетать друг до друга. Полное доверие, полная прозрачность при дозволенности. Все, что нужно, это попросить, — и взглянула на Нарциссу. — Когда бы не понадобилась помощь. Девушка поджала губы. — Тогда в чем будет третий этап? — спросила Ярослава. Миссис Малфой вздрогнула и посмотрела на графиню. — Прости, я забыла предупредить. Яра говорит мысленно, — отругала себя Блейк. — Первый этап — принесение клятвы, настройка магических потоков. Второй этап — единство мыслей. Третий — единство крови, силы, магии. Полностью, это финал. Третий этап будет самым простым. Это финальная клятва, самые последние договоренности и обещание верности друг другу. — Третий как будто более метафорический, — нахмурилась Лили. — Да, что-то в этом роде, — кивнула Кавьяр. — Но все же имеет место быть немного волшебства. — А второй? Где мы его проведем? — подала голос Нарцисса. — В смысле, это будет круг? Или… Блейк коварно улыбнулась. — Вы любите купаться?***
— Это поразительно, — тихо сказала Нарцисса, нагибаясь вперед, чтобы коснуться чистой глади воды. Блейк улыбнулась. Потребовалось всего полтора часа, чтобы Малфой — бывшая Блэк — принесла ковенат и пришла в себя. Она явно не ожидала подобного вторжения в свое магическое поле, поэтому ее слегка потряхивало, но позднее, когда девушка смогла безмолвно зажечь несколько свечей, практически лишь силой мысли, она определенно была рада. Блейк не могла насмотреться на ковен. Магия подходила каждой из этих ведьм. И она знала, что они уже проникают друг в друга и в самые дебри истинного колдовства. Кавьяр поняла это еще в тот момент, когда Лили сказала, что ощущает пульсацию поместья. После второго этапа это смогут сделать все, казалось ей. Ираклион будет тесно привязан к их сознанию, их магии, как бы Феликс не дулся на эту затею. Он тоже был поражен, когда услышал Эванс, но это также заставило парня удовлетворенно кивнуть Блейк, показывая полное понимание того, что она действительно права — это выгорит. Все получится. Для второго этапа им пришлось немного поколдовать над одеждой. Единение сознаний было, с одной стороны, одним из самых простых, но, с другой, и самым сложным. Для этого нужно было довериться друг другу, пожелать соединиться вместе, стать организмом, способным творить такую древнюю магию, что сама Геката пошатнется. Все они были облачены в белоснежные сарафаны — легкие и простые, но удобные для плавания. Подхватив полотенца и волшебные палочки, они спустились за территорию поместья, в небольшой лесок, в глубине которого скрывался самый настоящий грот, закрывающий собой тихое подобие бухты. Вода — соленая и морская — была здесь настолько чистой, что можно было увидеть глубокое дно, спрятанное под толщей. Блейк объяснила, что вода всегда была символом очищения — Лета, Стикс, Ахерон, Кокитос — все реки Подземного царства очищали в той или иной степени, иногда извращенной, но очищали. И вода точно также поможет им очистить разум, а уж дальше Кавьяр проведет их в подсознание, единое для ковена, чтобы окончательно закрыть круг. Нарцисса спросила: почему ей не нужно делать то же самое, что делали девушки на первом этапе? И тут все было достаточно просто. Первый этап устанавливал связь. Второй будет ее поддерживать. Третий ее запечатает. Для Нарциссы важно лишь влиться в поток. Она могла принести ковенат и после того, как связь будет запечатана. — Давайте залезать, — скомандовала Блейк и шагнула вперед. Вода приятно обняла ее тело, омывая и очищая от пота и грязи, которую девушка носила на себе. В носу засвербело от соленого запаха, но она только улыбнулась. Посмотрев на нее, остальные девушки начали спускаться в бухту, весело смеясь, когда наступало охлаждение. Блейк объяснила, что им все равно придется лечь на спины, держась при этом за руки. — Это может показаться невозможным, — предупредила девушка, — но это будет просто, обещаю. — Ты не заключала раньше ковенат, — прокряхтела Эммелина, — откуда ты знаешь? — Потому что я уже так плавала, — пожала Блейк плечами. Она улеглась на спину и развела руки, шумя. — Давайте. Потребовалось две попытки, чтобы никто не утонул, но в итоге они нашли идеальный баланс и закрыли глаза, позволяя Кавьяр делать свою работу. — Откройтесь! — пробормотала она на латыни, и их магия зашумела. Блейк с грохотом упала на ноги. Взвизгнула от боли в коленях и застонала. Пространство вокруг нее было белоснежным. Типа, в прямом смысле. Блейк поморщилась — глаза слепило, но она не собиралась тратить время на то, чтобы изображать тут что-то безумно красивое. Она сосредоточилась. Ближе всего к ней были поля Эммелины и Амелии — они лежали рядом, держась за руки, поэтому Блейк потянула их на себя, словно старалась накрыться двумя разными одеялами, и девочки, с тихим визгом, тут же приземлились на жесткую землю. — Блять! — Прости! — пискнула Блейк, помогая Боунс подняться. Она осмотрела подруг — выглядели нормально. — Жесть, тут всегда так? — нахмурилась Амелия, осматриваясь, пока Эммелина рассматривала саму себя, как будто ее тело не совсем ей принадлежало. — Не, можно поправить. Но пока что надо втянуть остальных. Этим Кавьяр и занялась. Остальные постепенно появлялись в их небольшом небытии, но вот с Марлин, почему-то, случилась заминка. Она никак не хотела находить дорогу в мысленное убежище, а, когда появилась, чуть не потеряла сознание. Девушка пошатнулась и схватилась за виски. — Извините, — пробормотала она. — Не понимаю, почему с тобой сложнее, — нахмурилась Блейк. — Когда я была маленькой, то упала с высокого крыльца, — пояснила Маккиннон. — Травма шейного отдела. Некоторые мышцы были зажаты, и… в общем… — Проток в голове слабый, — прокомментировала Нарцисса, но спокойным тоном. Все обернулись на нее. — У Андромеды, моей сестры, было нечто подобное. Она упала с дерева в десять лет, ее всю жизнь преследуют головные боли и мигрени. — Что ж, — откашлялась Блейк, — мы все тут. Добро пожаловать в Лимб. — Стой, — взмахнула рукой Пандора, изумленно вскинув брови, — в тот самый Лимб? — Пустоты подсознания, — буркнула Ярослава. — Пять баллов отделению Сварога, — кивнула Кавьяр. — Можно для тех, кто вообще не выкупает? — подняла руку Эммелина. — Что за пустоты? — Помнишь, я как-то сказала, что наше подсознание — это дерево? — Вэнс кивнула. — Есть корни — самые первые воспоминания, есть ствол — вся память, накапливающаяся годами. И есть ветви — скорая память, последние часы, минуты и дни. Между всем этим и существует Лимб. Пустоты, которые наполнены… ничем. Блейк подняла руки повыше и сосредоточилась. Белоснежный пол начал покрываться травой. — В маггловском мире ментальные заболевания берут свое начало именно отсюда. Исток безумия и покоя каждого подсознания, ничто, способное стать либо всем, либо уничтожить. — Мы накладывает поля друг на друга, — щелкнула пальцами Лили. — Заполняем пустоты. И защита, и связь? — Пять баллов Гриффиндору, — ухмыльнулась Блейк. — Но как? — не поняла Нарцисса. — Что объединяет под собой группы людей? — спросила Кавьяр. — Интересы, — предположила Эммелина. — Вера, — задумчиво протянула Ярослава. — Цель, — фыркнула Маккиннон. — Тайны, — проворчала Нарцисса. — Все дело всегда в сплетнях. — Бинго! Кавьяр кивнула головой, развела руки в стороны и рухнула задницей на траву, поджимая под себя лодыжки. — Нас ждет беседа с секретами, леди. Они заворчали, но все же последовали за блондинкой, опускаясь на травяной пол. — А можно убавить белизну? — поморщилась Марлин. — Попробуй. Маккиннон нахмурила брови, и небо над ним заволокло голубым цветом, а просторы стали напоминать стоящие в отдалении горы. — Неплохо, — кивнула Лили и, прикрыв глаза, добавила немного солнца, освещающего их. Рыжеволосая довольно запрокинула голову назад. — Хочу загар. — Это не тайна, Эванс. — Завались, Вэнс. И погрузились в молчание. Казалось, никто не хотел быть первым, и Блейк всплеснула руками. — Ну, теперь я разочарована в каждой из нас. Ладно. Я буду первой, начнем с чего-нибудь веселого, — она побарабанила пальцами по коленке, а потом покраснела. — В Греции, — откашлялась она, — мы имеем четкие правила о том, что только девственница может выйти замуж. Нарцисса удивленно приподняла брови. — Но секс с девушкой не считается за полноценное… — Блейк обвела пространство руками, — поэтому у меня он был. Прямо в конце пятого курса, на выпускном. Она была старше меня на год, и, Геката, она была божественна. Лили залилась смехом. — Я обязана буду однажды рассказать мальчишкам, что у тебя у первой был секс с девушкой. — Ха, — Марлин кинула в подругу непонятно откуда взявшийся комок листьев, — у меня и Сириуса был секс на четвертом курсе. Нарцисса, извини. Блондинка лишь понимающе пожала плечами. — Можно просто Цисса, — мягко сказала она, — раз уж мы становимся сестринством. Я не ненавижу магглорожденных, потому что в детстве мы с Андромедой сбегали в маггловский Лондон и общались там с детьми. Я курила там. Лили ошарашенно раскрыла рот. — Я не верю в существование морщеногих кизляков, — призналась Пандора. — Но Ксено верит, поэтому я тоже. Амелия скукожилась. — Секс с оборотнем в сто раз круче, чем с обычным волшебником. Эммелина расхохоталась. — Я незаметно копировала свитки Лили с эссе, чтобы использовать их на следующий год. — Ах ты засранка! — рыжая откашлялась. — Когда мне исполнилось семнадцать, я начала использовать магию, чтобы насылать на свою сестру чесотку. — Никто не винит тебя, Лили, — кинула ей Марлин. — Я позволила парню облапать меня, чтобы стащить у него ингредиенты для зелья, — призналась Ярослава, хихикнув. — Мы завершили первый круг? — спросила Эммелина, усмехнувшись. — Да, — кивнула Блейк. — А теперь что-то серьезное. — Давайте я начну, — сказала Нарцисса, кивая. — Я не знаю, кто. Но я знаю, что Лорд завербовал одного из Ордена Феникса, чтобы тот был шпионом. У меня нет имени, женщин почти не пускают к делам, только Белла — исключение. Все они сразу же потухли. Напоминание о том, что именно привело их сюда, немного остудило пыл. — Я позволила перерезать себе горло, потому что боялась, что меня начнут пытать, — сказала Яра, зажимая шрам на шее рукой. — Было страшно, что меня… я думала, что лучше умереть быстро. Не была уверена, что на самом деле выживу. Блейк схватилась за ее руку, и они переплели пальцы. В воздухе запахло горелым, и Кавьяр сосредоточилась, не позволяя этому воспоминанию проникнуть сюда. — Регулус встречается со мной по приказу Лорда, а я с ним — чтобы добраться до бабушки и Пожирателей. Нарцисса ахнула и распахнула глаза. — Ты… но вы женитесь! — Этого в моем плане действительно не было, — кивнула Блейк. — Но сейчас мне кажется, что мы нашли что-то. У Рега есть шанс выбраться. Я в любом случае не оставлю его там одного. Миссис Малфой немного напряглась, но кивнула, принимая эту правду. — Когда Блейк все мне объяснила, я пыталась доказать Джеймсу, что Дамблдор опасен, но он не послушал меня. И с тех пор я стараюсь избегать директора, — призналась Лили. — Не думаю, что смогу смотреть на него так, как смотрела прежде. Особенно зная, что его люди были в тот день с погибшими, но ничего не сделали. Но иногда мы ссоримся из-за моего недоверия. — Я видела, что случится с Пиппой, — пробормотала Пандора, и все обернулись на нее. — Я видела это, как сон. И мне показалось это странным, но я не знала, когда и как это случится. Я пошла к нашему профессору, но она сказала, что мои сны, наверное, метафоричны. И я не стала ничего делать. Я знала, что Пиппа умрет. — Ты провидица? — осторожно поинтересовалась у нее Малфой. — Не думаю, — покачала блондинка головой. — Я просто… вижу что-то. Но не всегда знаю, что с этим делать. Боунс подняла на Блейк глаза. — Я пошла в ту ночь в лес не из-за оскорблений Эдгара, — Кавьяр нахмурилась. — Мои родители разочарованы мной, потому что я не лучшая, потому что я не похожа на Эда. И я подумала, что, если со мной что-то случится, им будет не так все равно. Я не знала, что там будет оборотень. — Ты хотела умереть? — спросила Блейк напрямую. — Нет, только пострадать. Она кивнула. — Я подслушала разговор Блэка и Снейпа, — призналась Эммелина. — Они говорили о том, что уже скоро получат Метки. Это было еще в прошлом году. Но я никому не говорила. — У Регулуса ее еще нет, — спохватилась Блейк. — Я не видела. — У Северуса уже есть, — сказала Нарцисса. — Реджи это ждет после выпуска. — Значит, летом, — кивнула Кавьяр. — Лорд хочет сделать это на вашей свадьбе. — Блядство. — Не матерись, — кинула ей Лили. — Мне с каждым днем все меньше и меньше нравится идея того, что ты выйдешь за него замуж, Блейк. — Сомневаюсь, что есть выбор, — сказала вдруг Марлин. — Меня больше беспокоит то, как ты разберешься с тем, что являешься единственной из твоей семьи. Он скажет, что ты обязана поддержать Пожирателей. — Я еще не придумала ничего, — призналась Блейк. — Не знаю, как держаться от этого подальше. Но я что-нибудь придумаю. Обещаю. — А тот список заклятий, который мы одобряли? — спросила Лили. — Ты хотела передать его Лорду. — Я передумала, — покачала Кавьяр головой. — Он ни черта от меня не получит после того, как мне пришлось обрабатывать раны Регулуса. Его пытали за что-то, чего я не знаю. Никаких заклятий. Волан-де-Морт может идти в задницу. — Я была беременна, — пискнула Марлин, и все тут же обернулись на нее. — В марте, мы с Сириусом… — она поджала губы. — Он не знает. Я сбежала в Хогсмид, нашла дилера и отдала все карманные на экстренный аборт. Ярослава прикрыла глаза. — Мне так жаль, — пролепетала Эммелина. — Почему ты ничего не сказала? — Я не знала, как. — Вот так просто: подойти и сказать, — властно сообщила Лили. — Не скрывай ничего такого. Никогда больше. — Обещаю, — кивнула Марлин. И стоило Маккиннон сказать это, как пространство вокруг них завибрировало, стало неустойчивым. — Расслабьтесь, — вовремя крикнула Блейк, осматриваясь. Линии неба и земли смешались, горизонт расплылся, вызывая сильную тошноту, и солнце начало крениться на бок. Земля под ними напиталась магией и задрожала, а потом все вдруг резко прекратилось. — Что за хрень? — Слияние, — ахнула Ярослава. — Оно завершилось! Блейк удовлетворенно кивнула, чувствуя подступающую магию. — Второй этап закончен, давайте просыпаться. 10 мая 1979 — Геката, Рег, ты слышал хоть что-то о личном пространстве? — возмутилась Блейк, когда парень начал преследовать ее во время похода к директору. Кавьяр категорически не нравилось то, что происходит сейчас. И не нравилось ей это именно из-за особенно-опекающей курицы-наседки в лице слизеринца. После того, как блондинка помогла ему залечить раны и порезы от пыток Лорда, в Регулусе проснулась странная… прилипчивость. То есть, конечно, Блейк и до этого знала, что брюнет был до ужаса тактильным — даже если пытался это скрыть — но она и понятия не имела, что установившийся между ними мир обозначает это. Регулус был рядом просто всегда. Он провожал ее до кабинетов, до гостиной, пристально глядел во время приемов пищи, и Кавьяр уже начинала думать, что парень просто ждет возможности помочь ей так же, как и она помогла ему. Но это действительно блин раздражало. — Не замечала за тобой подобного раньше, — уже чуть мягче сказала девушка, останавливаясь неподалеку от кабинета директора. Около того самого подоконника, на котором еще в начале прошлого года она прощупывала магические поля студентов. — Отвали, — огрызнулся Регулус. — Эй, — Блейк притянула его к себе за галстук и чуть встряхнула, — поговори со мной. Что не так? Что за прилипчивость? Ты думаешь, я к Дамблдору трахаться иду или что? Регулус сглотнул, на мгновение представив эту картину (наверное, Блейк предпочитала не читать его мысли), а потом смутился. Едва-едва, его уши чуть покраснели, ртуть в глазах полыхнула, но потом он успокоился. Регулус потер заднюю часть шеи и вздохнул. — Ты была рядом, когда… когда мне нужно было. И я подумал, что тоже мог бы… — Рег, все мои и так уже мертвы, ничего особо страшного Дамблдор мне не скажет, — закатила Блейк глаза. — Ты этого не знаешь! — возмутился Регулус. Блейк прикрыла глаза и досчитала до восьми. — Мне не нужна моральная поддержка, — сказала она. — Мне не нужна рука, чтобы сжимать, Регулус. Дамблдор мог позвать меня по каким-то личным причинам, понимаешь? Он сглотнул. — Может, я тогда тебя… подожду около… если… — Геката, — вздохнула Кавьяр, — ладно. Просто… я не понимаю, что ты делаешь. Тебе всегда было все равно. — Может, я хочу это исправить? — упрямо заявил Регулус. — И зачем? — Потому что мы собираемся пожениться, Блейк, и я не хочу провести всю жизнь так, как ее провели мои родители: как будто они незнакомы друг с другом. Я хочу быть рядом. Как ты и обещала мне. Блондинка поджала губы. — К тому же, — Регулус огляделся по сторонам и привлек ее ближе к себе, обнимая за плечи. Его горячие губы прижались к раковине ее уха, — не все слизеринцы верят в твои убеждения. А я не верю их слову. Блейк слегка улыбнулась, а потом радость ее поблекла. Она действительно понимала, что движет Регулусом конкретно в этот момент, но не могла придумать оправдания такой резкой смене поведения. Они оба походили на две полярные половинки магнита. То притягивались, то отстранялись. Иногда Блейк пыталась найти золотую середину, иногда Регулусу хотелось чего-то большего, чем обычной и глупой показухи, но факт оставался фактом — они были полярны. Кавьяр уже давно это поняла, еще после ночи в той дурацкой каморки около башни Гриффиндора, после которой девочки проели ей мозг за нежелание отвечать, где именно она пропала. Они никогда не смогут найти золотую середину. Они всегда будут отталкиваться друг от друга, но при этом их концы каким-то образом будут магнититься друг к другу. Кавьяр видела в этом их собственную пытку — вечно вместе, особенно после свадьбы, но никогда — рядом. Они просто не смогу сделать этого. — Я ценю это, но, Мерлин, Рег, я могу себя защитить. — Я не хочу, чтобы тебе приходилось это делать, — нахохлился он. — Ты — моя невеста. Тебе не нужно ходить, готовой к атаке. — Ладно, — фыркнула девушка, — я тебя поняла. Кавьяр привстала на носочки и, обняв его ладонями за щеки, притянула к себе для поцелуя. Регулус чуть расслабился, крепче хватаясь за ее талию, заставляя подойти еще ближе, чтобы между ними не оставалось пространства. Отстранившись и легко чмокнув его напоследок, Блейк кивнула слизеринцу. — Я могу за себя постоять. Даже, если нападут во сне. Пожалуйста, перестань обо мне беспокоиться, договорились? Мне просто надо зайти к директору, со мной ничего не случится. Регулус надулся, совершенно очаровательно, но покорно кивнул, позволяя Кавьяр отступить от него и подняться к горгулье около директорского кабинета. — Я подожду тебя тут, — сказал Блэк тоном, который явно не требовал согласия. Но девушка все равно кивнула и поднялась вверх, назвав пароль — «сладкие трубочки» — у этого старика какая-то странная одержимость сахаром, ему стоит почитать про диабет. В кабинете Дамблдора было немного душно, а его глаза прожигали Кавьяр своим вниманием. Эти очки-половинки скоро будут сниться еретичке в кошмарах. После всего, она так и не смогла отнять его воспоминания о раскрытой Дрейком тайне, поэтому Дамблдор был темной лошадкой, она не знала, когда старик сделает свой ход. — Директор, — поздоровалась Блейк, — что-то случилось? — спросила она. И только потом заметила еще одного человека, которого раньше она не встречала. Блейк нахмурилась. Судя по форме, он был министерским работником, но она не очень много знала об английском Министерстве Магии, поэтому не могла судить об отделе, частью которого он был. Мужчина был полным и очень низеньким, Блейк почти подумала, что это гоблин, хотя гоблином он не являлся. Его жидкие, седые волосы топорщились и падали на чуть вспотевший лоб, а глаза были настолько большими, что Кавьяр не хотела бы быть рядом, если он чихнет — они бы сразу выпали, так ей показалось, по крайней мере. — Мисс Шервуд? — спросил он, напряженно сжимая темно-коричневый портфель. — Да. — Меня зовут Джулиан Барнаби, — представился мужчина и пригласил девушку присесть, — я здесь как исполнитель последней воли Натаниэля Дрейка. — Простите, что? — моргнула глазами Блейк. Ее профессор, любовник матери, он был жив. Он работал со стаями, и он должен был… Он спрашивал о тебе. О твоей встрече с отцом. Регулус, твою же мать! — Профессор Дрейк… — Кавьяр сморгнула слезы, — он… — Мертв, — с сожалением покачал головой Барнаби, — тело нашли пару дней назад. Но убили его около двух недель назад. — Ясно, я… — Блейк стерла влагу под глазами, — я не… почему вы здесь? — Мистер Дрейк упомянул вас в завещании, — поделился Барнаби, залезая почти с головой в свою сумку. — Он просил передать это лично вам в руки. Директор думал, что мы могли бы передать это и через него, но, к сожалению, такие правила. Блейк метнула в Дамблдора острый взгляд. Этот старик пытался сунуть свой нос во все, что только могло привлечь его внимание. Наконец, Барнаби передал ей то, что завещал Дрейк. Это была книга, укрытая тонкой тканью с пентаграммой. На ткани не было других опознавательных знаков, поэтому блондинка просто сжала ее в руках и приложила к груди. — Спасибо. — Мисс Шервуд, — позвал Дамблдор, — я думаю, мне стоит проверить… — Я справлюсь, директор, спасибо, — отрезала Блейк. — Это все? — спросила она у Барнаби, ожидая возможности сбежать от этого кабинета подальше. — Нет, есть еще вот это, — мужчина достал из сумки небольшой конверт, напоминающей блондинке письмо из Хогвартса, по крайней мере, по формату. Она нахмурилась. Зачем Дрейку оставлять ей неизвестную книгу и письмо? Мог ведь и раньше это передать, но решил, что лучше сделать это после его смерти — зачем? — Можете идти, мисс Шервуд, — постно сообщил директор, его глаза жадно следили за книгой в ее руках, и Блейк сглотнула, поспешив покинуть кабинет. Регулус действительно дождался ее. Парень прогуливался около ниши, смотря себе под ноги, но сейчас Блейк была на него так зла! Она промчалась мимо, намереваясь добежать до башни Гриффиндора до того, как слизеринец очнется, но, эй, как будто бы эти надежды работали с Регулусом. — Блейк, — раздался за ее спиной его обеспокоенный голос, — что случилось? — Не разговаривай со мной, — огрызнулась на него Кавьяр. — Я на тебя злюсь и не хочу тебя видеть. — Да погоди же ты! Регулус как клешней вцепился в ее предплечье, резко дергая на себя, и Блейк пихнула его в грудную клетку, заставляя поморщиться и отступить. — Я буду доверять тебе! — рявкнула она, снова толкая. — Я хочу быть честным с тобой! — еще один толчок. — Хотел бы я позаботиться о тебе! Твою мать, Блэк, ты не мог бы для начала говорить со мной?! — Да что случилось? — воскликнул Регулус. — Как поживает наш профессор Дрейк? — ехидно спросила у него Кавьяр. Брюнет замер. Его снова отросшие до ушей кудри упали на пол от резкого движения, и Регулус сглотнул, смотря на нее, такую злую. Блейк чувствовала, как внутри поднимается странный вулкан злости. Это было необычное чувство, и Кавьяр надеялась, что она никогда его не испытает. Ей не было грустно из-за смерти Дрейка. Она почти не знала Натаниэля, они разговаривали на свободные темы от силы пару раз, и единственное, за что девушка была ему благодарна, это за помощь в тот день, когда ее бросил отец. Конечно, Блейк не была бесчувственной грудой непонятно чего. Ей было грустно, потому что она знала, что Натаниэль был хорошим человеком. Он во многом готов был помогать, и он спокойно принял ее нежелание рассказывать правду Дамблдору, пусть и не умел защищать свое сознание от этого старика от слова совсем. Не важно. Блейк не была зла на Регулуса за участие в этом. В тот раз Блэк говорил о своем провале, может быть, он и не имел ничего общего с убийством Натаниэля, но он прекрасно знал, что профессор уже никогда не вернется. Блейк злилась на то, что он не доверился ей. Снова и снова, Регулус предпочитал мило улыбаться, отталкивать ее, а потом говорить о доверии, которое желал наладить между ними после каждой ссоры. А ведь не так давно они обнимали друг друга в тесной каморке около башни Гриффиндора, признаваясь в любови. Второй раз за все время их отношений. Первый — когда Рег делал предложение. И даже тогда Блейк ощущала фальшь, пропитывающую каждый звук. В той каморке все было не так. В каморке было желание быть ближе, слова были горечью, правдивыми напоминаниями о том, что одной любви к надетым на них маскам мало в их случае. Но какого дьявола Регулус молчал сейчас? — Я не знал, как тебе сказать, — честно ответил брюнет. — Сначала даже забыл об этом, когда Лорд меня… а потом как-то к слову не пришлось. Почему Дамблдор сообщил тебе об этом лично? — спросил Регулус. — Потому что Дрейк оставил мне что-то в наследство, — фыркнула Кавьяр и двинулась дальше, прижимая книгу к груди. — Иди к себе, Рег, я не хочу с тобой разговаривать. — Ты серьезно будешь злиться из-за такой херни? — возмутился брюнет. Он обхватил ее за запястье, заставляя повернуться к нему, и нахмурился. Ртуть застыла в его глазах, пронизывая ее тело, как стрела пронзает молодую олениху, но Блейк устала бояться этого взгляда. — Ты говоришь со мной о доверии, — сказала Кавьяр, — ты говоришь о том, что хочешь, чтобы я рассказывала тебе все, а потом скрываешь от меня нечто подобное. Мне все равно на смерть Дрейка, — и тут душой она не кривила, — мне все равно на то, кто именно его убил, понимаешь? Но мне не все равно на твое желание контролировать все, не соглашаясь при этом на отдачу контроля кому-то другому. Мне, в частности, — нахмурилась Блейк. — Слушай, я… — Нет, — отмахнулась от него блондинка. Она сильнее прижала к себе оставленную Натаниэлем книгу, чувствуя, как пальцы упираются в массивный замок, скрытый старой тканью. — Я хочу спать, Регулус. Иди к себе, увидимся завтра. — Блейк! — Спокойной ночи! Кавьяр зашла за угол и на секунду отвернула покрывало с книги, чтобы просто одним глазком посмотреть, что именно передал ей Дрейк. Девушка замерла, как только увидела черную кожу, обивающую книгу. На первой странице был изображен весьма характерный символ — резная гептаграмма — идеальный семиугольник — заключенная в круг на алом фоне. Все вокруг было обито черной кожей и расписано арабскими символами. У Блейк прихватило что-то в животе, когда она осознала, что именно держит в руках. Какую силу ей передал Натаниэль Дрейк. Ключ Соломона. Первый в истории гримуар, полный самых древних и самых… нетрадиционных для современности чар. Великая Геката, Натаниэль! Блейк практически бежала в свою комнату, а потом, мельком поздоровавшись с подругами, нырнула на кровать и наложила на полог чары, чтобы никто и ничего не увидел. Она знала, что ей нужно сказать об этом Амелии и Эммелине, но на данный момент Блейк просто хотела оставить это при себе. Письмо немного порвалось под ее пальцами, но все же… Дорогая Блейк, Если ты читаешь это письмо, значит, я умер. Довольно банально звучит, я понял это, когда написал. Я не рассказывал тебе об этом, но после того, как твой отец принес тебя в тот день к Поттерам, я видел его не в последний раз. Рес написал мне через несколько часов после этого и попросил встретиться — была поздняя ночь. Он передал мне эту книгу (я, честно признаться, не рискнул ее открывать, когда понял, что именно держу в руках) и попросил отдать ее тебе, когда придет время. Рес упомянул некоего Песочного человека, и я не имею ни малейшего понятия, кто это такой, но книга досталась твоему отцу от него. Послушай, я не знаю, в какие игры играет Дамблдор. И что задумал Волан-де-Морт, но я хочу, чтобы ты могла защитить себя. И ты можешь это сделать. Я верю в тебя. Я имею представление о том, что пророчество ты все же получила, поэтому вот, что я хочу, чтобы ты запомнила. Просто выживи. Выживи, чтобы несмотря на то, что готовит будущее, ты смогла продолжить борьбу, иначе все будет бессмысленно. Я сто процентов знаю: ни Лорд, ни Дамблдор не имели представления о том, что ты станешь частью этой огромной военной расстановки, поэтому у тебя есть шанс все изменить. Воспользуйся им. Я горжусь тобой. Ты — истинная дочь своей матери, Блейк Кавьяр. Навсегда твой друг, Натаниэль Дрейк. Блейк прижала письмо к губам и закрыла глаза. С Ключом Соломона ее шансы только что выросли в огроменной прогрессии.