— Почему она?
— Как речь может идти о ком-то другом, когда она существует?
25 августа 1979 В воздухе кружилась любовь. Это было заметно повсюду, но в домике в Годриковой Впадине, где прочно обосновались поколения семьи Поттеров, воздух вибрировал. Сегодня в их небольшом саду раскинули шатры, застелили зачарованный паркет, установили алтарь для венчания и даже поставили сцену в дальней части зала, на которой должна была выступать Доркас с гитарой. Блейк смотрела на нее, и на глаза наворачивались слезы. Это было тоскливо — думать о том, что Меддоуз должна была быть здесь. Но вместо нее — пустые места миссис Меддоуз и Майлза. Лили и Джеймс прислали им приглашения, но магглы не нашли в себе сил прийти на мероприятие, поэтому отказались, послав корзину с фруктами — лучше бы просто промолчали. Блейк фыркнула и достала палочку, чтобы поправить соцветия, установленные на парапете. — Это выглядит мило, — прокомментировал Сириус, подойдя к Блейк со спины. Он передал ей бокал шампанского и в один глоток выпил свой собственный. — Даже мой братец впечатлен. Блейк раздраженно выдохнула. Она не знала, что двигало Поттерами, когда они выслали приглашение на двух персон, но девушка с радостью оставила бы этого гнусного лжеца дома. Как будто она была дурой, поверившей в то, что окклюмент не защитился бы от сыворотки правды. Помилуй Геката, она не была настолько наивной. Хотя ей хотелось верить, что его чувства были правдой, даже признаваясь во влюбленности, его мысли отдавали ложью. Не до конца, в нем были эти чувства, но… Плевать. Сегодня день Лили и Джеймса, и она ни за что не позволит Регулусу Блэку разрушить это. Сейчас он сидел на стуле рядом с одним из проходом и переговаривался с Пандорой. Они сошлись на любви к книгам и Запретной секции в Хогвартсе. Регулус активно жестикулировал, пока Лавгуд улыбалась и кивала на это. Блейк закатила глаза. Гребанный лицемер. — Ему нравится все, что не похоже на отрубленные головы домовиков! — проворчала она, продолжая поправлять цветы. Сириус бросил на нее заинтересованный взгляд, но он был слишком хорошо воспитан, чтобы не лезть не в свое дело несмотря на то, что они были уже семьей. Ни на минуту она не поверит в его заинтересованность в Пандоре. Его глаза бегали от бывшей когтевранки к ним с Сириусом, будто Блейк прямо сейчас набросится на его старшего брата в странном эротическом танце. Что за бред! — Лили и Джеймс хотят поговорить с тобой, — сказал Сириус и достал свою палочку. — Проваливай к ним, Кавьяр. Блейк закатила глаза. — Отъебись. — Иди-иди, — он подтолкнул ее в спину. — Я тут справлюсь. — Ладно, — кивнула она. — Но не делай ряды слишком близко, — прошла пару шагов, а потом снова обернулась. — И не ставь одинаковые соцветия рядом! — СЪЕБИСЬ ОТСЮДА! — рявкнул Сириус, посылая в ее сторону алые искры. Блейк хихикнула и, показав парню средний палец, исчезла в доме. Домишка Поттеров также погрузился в свадебный хаос, и Блейк только вздыхала о том, что на ее свадьбе этого не было. Повсюду носились волшебники и магглы, пытаясь успеть сделать все свои дела до церемонии, пока невеста паниковала, а жених боялся, что эта самая невеста от него сбежит. Блейк осторожно вошла в комнату Лили и поморщилась, увидев ее сестру. Петунья Эванс на первый взгляд казалась ей глупой школьной красавицей, хотя красотой она не отличалась, но это только на первый взгляд. Петунья была умной девушкой, образованной, но с плохими манерами — и Блейк как чистокровная это не оценила — и очень завистливой. Она ничего не делала, чтобы помочь сестре, только пила шампанское и недовольно щурилась на любые проявления магии. Блейк перевела взгляд на невесту и обомлела. — Какого черта, Эванс! — возмущенно закричала она, заставляя Марлин выронить кисти для макияжа. И выругаться. — Что? — смущенно спросила Лили. — Когда ты сказала, что твое платье надо поправить, я не думала, что ты превратишь его в текстильное наебалово! Мама Лили тактично откашлялась, но Блейк не обратила на это внимание. — Что ты сделала? Напала на него с ножом? Эванс покраснела. — Я плоха в швейных заклинаниях. — Я тоже! — завопила девушка. — И что нам блять делать? Миссис Эванс снова откашлялась. — Извините, но мой мат — единственный признак того, что я не сожгу вашу дочь за ее кривые руки, — отбила Кавьяр, и женщина понятливо кивнула. — Я умею, — улыбнулась Ярослава, которую допустили до шампанского. — Какой это бокал? — тоном старшей сестры спросила Блейк. — Первый, — успокоила ее Эммелина. — Мы не позволим нашей малышке много пить. — Просто не подпускай ее к Сириусу, — пробормотала Кавьяр и сжала пальцами переносицу. Она даже не организовывала эту свадьбу, какого черта? Кроме Регулуса, других подозрительных лиц на этой свадьбе не было, поэтому Ярослава не стала прятать своей внешности — только замаскировала шрам во избежание ненужных вопросов. Для всех незнающих она была дальней родственницей Эвансов, немой сестрой двоюродной сестры Лили и Петуньи, но для ковена она была своей, и Феликс, который сейчас угрюмо дулся в комнате с семейным древом, был с этим согласен, но парил над графиней, словно коршун над гнездом. С помощью Ярославы они убрали все, что натворила Лили, и она осталась в белоснежном и очень простом платье, которое подчеркивало ее ключицы и ее грудь, а также облегало фигуру, словно вторая кожа. — Геката, детка, — присвистнула Марлин, когда Яра закончила. — Я хочу от тебя детей. Амелия поперхнулась. — Тебе придется драться с Джеймсом, — расхохоталась она. — Ты уверена, что выдержишь настоящего Мародера? Марлин надулась. Блейк покачала головой и поправила цветы в свадебном букете. Ей бы хотелось, чтобы Лира и Мулона тоже были здесь, но они отклонили приглашение, не желая сильно светиться на публике. Кажется, сейчас они были в Греции, пытались разобраться с новыми ветвями власти с Мисмахиас. Или же исполняли план Блейк по поводу того, как можно грохнуть ее бабушку. Она не знала всех подробностей их каникул, но не собиралась жаловаться. Подруги снова были рядом, и это все, о чем Блейк могла мечтать. — Сириус сказал, что ты меня звала, — вспомнила Кавьяр, поворачиваясь к Лили. — Да, — кивнула рыжая. — У тебя все готово? — спросила она. Блейк фыркнула. — За кого ты меня принимаешь? За дилетанта? Конечно! — Готово к чему? — не поняла миссис Эванс. — Блейк поженит нас! — ответила Лили, пытаясь приладить серьги. Или вообще отказаться от них. Петунья нахмурилась. Как и мама невесты. — Дорогая, но у вас ведь будет священник! — воскликнула миссис Эванс. — Вообще-то, нас будет женить Ремус, — закатила глаза Лили. — Стой, серьезно? — прыснула Эммелина. — Он получил лицензию, — кивнула девушка. — Не в этом суть. Мы хотим провести потом вторую церемонию. — Зачем, а главное — нахуя? — спросила Амелия. — Это разве не одно и то же? — хмыкнула Марлин. — Заткнись и пей, — посоветовала Блейк. Эти свадьбы выводили ее из себя. — Эй, не переноси на нас свои брачные проблемы, — выстрелила в ответ Маккиннон. — Если бы я это делала, мы бы все тут утонули в моих разбившихся надеждах, — фыркнула Кавьяр. — Так? — По греческим традициям, — сказала Лили. — Мы хотим пожениться по греческим традициям, мама, — миссис Эванс надулась. — Хотя по греческим традициям, — елейно напомнила Блейк, — ты должна быть девственницей, а мы должны были зарезать овцу на вашем пороге на рассвете. — Тогда хорошо, что у нас есть ты, — улыбнулась невеста. — Ты отлично диктуешь собственные правила. Блейк игриво подмигнула. Ярослава поперхнулась, а потом беззвучно рассмеялась, фыркая себе под нос. — Этому столику больше не наливать, — попросила Марлин. — Серьезно? — Ага. — Пиздец. — МАРЛИН! — Прости, Лили, — поморщилась блондинка. — Значит, если все готово, — напомнила Эванс, — тебе стоит сходить к Джеймсу. Сегодня ты нужна ему, а не мне. — Идет, — проворчала Блейк, а потом ткнула пальцем в уже очень веселую Ярославу. — Выпей Отрезвляющего, иначе Феликс меня убьет. — Хорошо, мам. В комнате мальчиков, которая просто была гостевой, все было еще хуже. Это Блейк поняла, когда ей на лицо приземлился носок. Спасибо, что чистый. — Кто это сделал? — елейным тоном спросила она, и Джеймс, Ремус и Питер одновременно указали друг на друга. — Лили уже говорила с тобой? — лицо жениха сияло. Его рубашка была выправлена из штанов, а ботинки грелись на закатном солнце на окне. — Да, — кивнула Блейк, подходя ближе, чтобы поправить его волосы. — Я уже ей ответила. Все готово. Я готова. Не переживай. — Отлично, но у меня к тебе есть еще один вопрос! — торжественно провозгласил Поттер. — Я слушаю. — Я вел тебя к алтарю, — Ремус поперхнулся. — Ты сделал ЧТО? — Вы чего орете? — недовольно спросил Сириус, входя внутрь. — Вас на улице слышно. — Сохатый был на свадьбе у Блейк! — крикнул Питер. — Чего? — глаза Сириуса широко распахнулись, и Кавьяр честно испугалась, что они выпадут из орбит. Потом он нахмурился. — Так вот, зачем тебе нужен был мой мотоцикл. — Да, — кивнул Джеймс. — Итак, я вел тебя к алтарю. Сириус мой свидетель, Питер выносит кольца, Ремус проводит церемонию, но жениха обычно к алтарю не проводят. Я хочу, чтобы ты это сделала, — упрямо и надменно попросил Поттер, со всем присущим ему гонором. Блейк улыбнулась и кивнула. — Буду плакать и передам тебя в руки Сириуса. — Отлично! — Поттер хлопнул в ладоши. — А теперь подойди сюда и помоги мне завязать этот блядский галстук!***
До церемонии Блейк успела два раза опьянеть в комнате Мародеров, а потом два раза протрезветь в комнате невесты, где ее ждало Отрезвляющее зелье, которое так радушно предоставила миссис Поттер, понимающе относясь к происходящему. Видимо, знала, что свадьбы ее скоро доконают, а, может быть, просто видела, что брак Кавьяр-Блэк трещит по швам. Когда гости расселись по своим местам, Ремус вышел первым. Он осторожно прошел по проходу, игнорируя хихиканье его девушки (Амелия тоже успела уже напиться и протрезветь), а после остановился перед цветочной аркой, установленной в саду. Насколько Блейк знала, Марлин и Алиса лично колдовали над ней под чутким руководством миссис Поттер. Родители жениха и невесты уже давно заняли свои места и приготовили платочки, чтобы рыдать, а Петунья надменно фыркала. После Ремуса появился Питер — в новом костюме и с начищенными туфлями — он кивнул паре знакомых с Гриффиндора и занял место чуть позади того, которое должен был занять Сириус, как свидетель. Бродяга не мог появиться как нормальный человек, поэтому он почти пролетел по проходу, стремясь занять свое место, улыбаясь Марлин, но все видели, что в его глазах собрались слезы. Блейк и Джеймс появились последними перед Лили, и Кавьяр нарочито не смотрела на Регулуса. Она не успела сообщить ему о просьбах молодоженов, поэтому его глаза полыхали, но он совладал с гневом, будто подумал, что это какая-то глупая проверка на прочность, от которой он никуда не денется. Блейк так хотелось кинуть ему в лицо все, что она думает о нем и о его обмане, но она не собиралась рушить шаткое перемирие, к тому же, он все более открыто делился с ней знаниями Пожирателей, и одну новость Кавьяр успела передать ребятам из Ордена, чтобы отплатить той же монетой, но… Черт побери, в некоторые ночи она уходила работать над гримуаром, который ей оставил Дрейк, потому что его перевод и чтение требовали определенной подготовки, а спать рядом с Регулусом было невыносимо — ее мутило от каждого прикосновения друг к другу, и она оправдывалась работой, зарываясь в фолианты в их библиотеке. И хуже всего было то, что она действительно скучала по нему. Когда Джеймс устойчиво замер около арки, Блейк потрепала его по плечу. — Ты в норме? — Я женюсь на любви всей своей жизни, — заявил Джеймс. — Я не могу быть не в норме, детка. Кавьяр хихикнула, подтянула галстук, кивнула Сириусу и отправилась на свое место к Регулусу, который с готовностью обхватил ее за талию, привлекая к себе. — Я не знал, что жениха тоже нужно провожать под венец, — хмыкнул он, и Блейк нахмурилась. — Это опять что-то из раздела твоих дурацких выдумок? — недовольно спросила она. — Нет, — на удивление честно сказал Регулус. — Это правда удивительно. Все так… ярко. — Это наша свадьба была похожа на черно-белый фильм, — фыркнула девушка. — А здесь все более… — Искренне? — сорвалось с его губ, и Блейк кивнула, не смотря на мужа. — Согласна. Хоть и удивлена. На удивление честный ответ, — прокомментировала она. — Не тебе говорить мне о честности, Блейк, — отрезал ледяным тоном Регулус, его пальцы предупредительно сжались на ее талии. — А это блять что еще зн… Но ее прервала музыка, и, смерив парня недовольным взглядом, она поднялась на ноги, чтобы посмотреть на то, как Лили, похожая на принцессу, плывет по проходу под руку с отцом. Она подмигнула друзьям и весело рассмеялась, когда Сириусу пришлось толкнуть Джеймса, чтобы тот отмер, увидев невесту. Как только они замерли друг напротив друга, и все гости сели обратно на свои места, Ремус откашлялся. Кавьяр прикрыла лицо рукой, услышав хихиканье девочек на соседних рядах. Она так и знала, что эта свадьба будет настоящим цирком. — Дорогие возлюбленные, — провозгласил Ремус. Сириус прыснул. Лунатик попытался прожечь в нем дырку, но не получилось, поэтому он достал палочку и наложил на друга Силенцио. Откашлялся. — Сегодня мы собрались здесь, чтобы соединить — наконец-то, спустя столько лет — этих двух, — Ремус запнулся, потом его лицо приняло страдальческий вид, и он продолжил, — идиотов, которые давным-давно могли быть вместе. Блейк хихикнула. Питер молча передал Алисе в первом ряду три галлеона. — Должен сказать, — коварно продолжил Ремус, — я знаю Джеймса столько лет, что все еще помню его самую первую попытку признаться Лили в любви. — Блять, — отчетливо прошептал Поттер. — Помню этот чудесный, светлый день, — вздохнул Лунатик. — Светило солнце. Но не ярче, чем голая грудь Поттера, когда он пролетел на метле по всему стадиону, показывая лицо нашей прекрасной Лили, нарисованное на его теле магическими красками, заставляющими ее волосы развеваться. — Ты и Сириус рисовали это! — возмутился Джеймс. Лили закрыла лицо руками. Гости хохотали. Блейк знала, что и Регулус улыбается. — Но вернемся к нашим клятвам, — хохотнул Ремус. — Джеймс Флимонт Поттер, берешь ли ты в законные жены Лили Эванс? — Беру, — пробурчал Джеймс, пытаясь ногой пнуть Сириуса за своей спиной. — Лили Эванс, — торжественно, тоном профессора Бинса продолжил Ремус, — подумай еще раз, хорошенько, пожалуйста. У тебя еще есть шанс сбежать. Блейк присвистнула, и Марлин вскинула руку. — Доставим тебя на другой конец мира за пару минут, крошка! — завопила Маккиннон. — Берешь ли ты, Лили Эванс, Джеймса Флимонта Оленя Сохатого Поттера в законные мужья? — К сожалению, — процедила Лили. — Беру. Ремус улыбнулся и стер воображаемую слезу из-под глаза. — Тогда властью, данной мне в какой-то странной церкви и в Министерстве, где на меня косились еще сильнее, чем обычно, я объявляю вас мужем и женой! Все радостно засмеялись, захлопали в ладоши и подскочили на ноги. Потому что это действительно было событие века — свадьба Лили Эванс и Джеймса Поттера. Блейк улыбнулась на выпущенные из палочки мистера Поттера искры, оседающие на волосах молодоженов, покосилась на друзей, свистящих поцелую рыжеволосой красавицы и темноволосого смутьяна, и ее пронзила тоска. Она вспомнила свою свадьбу, приклеила на лицо улыбку, но не смогла сдержать судорожного вздоха, когда Лили и Джеймс церемониально шли по проходу, чтобы освободить место и позволить эльфам Поттеров убрать стулья и цветочную арку. Ее свадьба была глупым фарсом, построенным на старых, архаичных понятиях, которых никто не понимал, кроме самих аристократов, вышедших со Слизерина. Эта свадьба была другой. На мгновение Блейк снова позволила себе помечтать. Может, если все закончится хорошо, если… если они справятся с Лордом, а Регулус все еще будет рядом, она уговорит его обменяться клятвами заново? Чтобы свадьба была другой? Чтобы на ней были только друзья и родные (и то не все), потому что жить так, как жили они — это мука. И им либо придется начинать все заново, либо разводиться и уезжать подальше, чтобы не пересечься с детьми в Косом переулке через десяток лет и не почувствовать разочарования от мысли, что все могло бы быть иначе. — Эй, все нормально? — спросил Регулус, когда они прибились к остальным, стремящимся поздравить Лили и Джеймса. — Конечно, — равнодушно кивнула Блейк, выкручивая ментальную магию на максимум. Регулус скривился, но ничего не сказал, наблюдая за тем, как его старший брат подпрыгивает на месте от нетерпения. — Скажите, а кто этот активный молодой человек? — раздалось вдруг рядом от какой-то старушки, пытающейся разглядеть Сириуса. Она натянула на крючковатый нос очки, но все равно щурилась. — О, это Сириус, — крикнула ей миссис Эванс, — брат Джеймса, жениха. Блейк ощутила, как Регулус напрягся. Его руки, мягко обнимающие ее за талию, превратились в каменные обручи статуи, и парень замер, сглотнув над ее ухом. — Рег? — тихо позвала его Кавьяр. Он молчал. Блейк обернулась. Регулус смотрел на Сириуса, лучащегося радостью рядом с Джеймсом и Лили, и девушка знала, что в его голове прокручивались слова, которым Поттер представил лучшего друга. На его лице была тоска. Сируис, брат Джеймса. Блейк оглянулась и, поняв, что никто на них не смотрит, потянула Регулуса за собой, к небольшому крыльцу, сейчас скрытому обширной рамой из цветов. Лили хотела, чтобы ее свадьба благоухала. — Посмотри на меня, — Блейк шагнула к онемевшему, казалось, парню ближе и обняла его ладонями за щеки. — Я в норме, — едва улыбнулся он. — Подумаешь. Я давно это… — Ты его младший брат, — Кавьяр тряхнула Регулуса, водя большими пальцами по коже под его глазами. У него появились мешки, видимо, не только у Блейк были проблемы со сном. — Я в… — Хватит врать мне, — умоляюще всхлипнула девушка, и это заставило его обратить внимание на нее. Регулус зажмурился и, наклонившись, прижался своим лбом к ее. — Я не хочу, чтобы это портило тебе день. — Твоя ложь портит мне каждый день, Рег, — усмехнулась Блейк. — Но я все еще здесь. И Сириус, как бы вы не цапались, все еще будет здесь, если он тебе понадобится. — Я думал, мы разобрались с моей ложью после сыворотки правды, — нахмурился Регулус. — Да, — кивнула блондинка, зажмуриваясь. — А еще окклюменты не умеют противиться этому. Она чуть наклонилась и поймала губами его резкий вздох. — Я так не хочу говорить об этом сейчас. Ее тон был умоляющим, она знала. Снова. Потому что была неведомая сила, которая заставляла ее возвращаться к Регулусу каждый раз, после всего. Потому что она знала — что они были магнитами. Всегда рядом, но никогда — соприкасающиеся. — Я просто хочу хорошо провести время с моими друзьями и моим мужем, — жарко прошептала Блейк. — Я хочу вернуться потом домой, лечь с тобой в одну постель и сделать вид, хотя бы раз за все это время, что мы не незнакомцы друг другу. Регулус тяжело сглотнул. — Я просто хочу тебя, — признала она эту правду, и это заставило ее плакать, стирая слезы о его губы. — Просто тебя. Не важно, лгущего, спящего с кем-то другим. Просто тебя. Пожалуйста, Регулус. Пожалуйста. Он поцеловал ее, заставляя погибать внутри, и Блейк жадно прижалась своими губами к его, вымаливая свободу и отпущения всей этой кучи-малы, которую они заварили, потому что ей не хотелось больше прятаться под грузом напускных эмоций. Чувства Блейк к этому надменному, жестокому и немного глупому в своих взглядах слизеринцу перестали быть странной теоремой с длинным списком неутешительных доказательств, уже давно стали аксиомой. Блейк Кавьяр любила Регулуса Блэка. Без всех «возможно», «может быть», «наверное» и «вряд ли». Без различий между любовью и влюбленностью, любовью и доверием. Без знаков равно и без глупых надежд. Просто любила. Глупо, безвозвратно, как часть жизни, от которой не избавиться. Не хорошую и не плохую, но как часть ее самой, как часть ее существования, без которой она вряд ли будет целой, как единство, которым когда-то была рождена. Регулус обнял ее за спину и притянул к себе, позволяя обхватить себя за пояс. Потом шмыгнул носом и поцеловал в макушку. — Когда все это закончится, — сказал он задушенным тоном, — я хочу жениться на тебе. Блейк хихикнула. — Мы уже женаты, придурок. — Нет, я хочу снова на тебе жениться. Только мы с тобой и какой-нибудь маггловский священник. Она замерла. Точно ли Регулус не читал ее мысли, посетившие голову еретички не так давно? — Чтобы это не было для моей семьи и без твоих родных и друзей. Только мы вдвоем. Блейк отстранилась и протянула ладони, чтобы стереть слезы, выкатившиеся из его серебристых глаз, сейчас отливающих чем-то слишком сокровенным. Впервые в жизни она не сомневалась в его искренности. Регулус поймал ее ладонь и легко поцеловал внутреннюю сторону запястья, где сходилась дельта голубоватых, не спрятанных под загорелой кожей вен. — А теперь, почему бы нам не повеселиться на свадьбе? — он стер ее слезы и с какой-то сумасшедшей улыбкой поцеловал ее в лоб. — Только не напивайся, — со смехом попросила его Блейк. — Ничего не обещаю.***
Регулус никогда бы не признался себе в этом, но он действительно наслаждался свадьбой, и он искренне сделал Эванс комплимент по поводу ее платья, цветов — да вообще всего, словно был чем-то окрылен. Он и не думал, что свадьбы бывают такими яркими. Лили — красавица, но он никогда этого не признает — тепло ему улыбнулась и, благодарно кивнув, чокнулась своим бокалом с его, а после обернулась, чтобы посмотреть на то, как Сириус и Джеймс прыгают под The Beatles, празднуя его победу над крепостью рыжеволосой красавицы. — Как ты думаешь, — бархатным тоном спросила Лили, — они когда-нибудь повзрослеют? — Эти двое? — возможно, Регулус был пьян, но он смешно фыркнул и покачал головой. — Я бы не надеялся на это, Эванс. — Поттер, вообще-то. — И не подумаю. Он лишь один раз позволил себе потанцевать со своей женой, когда она умудрилась втянуть его в круг подруг, а после — отошел на край и взял последний на сегодня бокал, чтобы полюбоваться счастьем на ее лице, которое освещало все вокруг. Казалось, из Блейк била странная энергия. Она танцевала и с Поттером, и даже с Эванс, ведя ее в танце, словно профессионал, и с его братом, которому она что-то выговаривала, и со своими дурацкими подружками, и с каким-то темноволосым и смуглым парнем со шрамом на щеке. Он был хмурым и странно косился в сторону одной из родственниц Эванс, а еще с ним заигрывала Вэнс, но Регулус знал, что это, наверное, дружок Поттера из Аврората. Он вежливо попрощался с некоторыми гостями, которые махнули ему рукой, уходя, когда к нему подлетела Блейк. — Иди за мной, — попросила она. Регулус нахмурился. Ему понравилась эта свадьба, но все уже расходились, и он хотел бы тоже отправиться домой и исполнить желание своей жены — лечь с ней в постель и уснуть, забыв обо всем на свете. Его до сих пор трясло от всех слов, что она говорила, потому что он чувствовал — это правда. И это было искренне. Она не сказала, что любит его, наверное, эти слова для них давным-давно, еще до свадьбы, потеряли свой смысл. Но она хотела его. Не важно, каким, и она умоляюще, плачуще от этого осознания призналась в подобном, и от одних этих слов Регулус готов был целовать под ней землю, лишь бы она не порезала ноги об осколки мира, которые сыпались перед ними все сильнее и сильнее с каждым днем. А тут — иди за мной. Что за бред? — Куда? — спросил Регулус, когда они почти вошли в дом. Он надеялся, что ему не придется держать свечку над молодоженами. — Свадьба еще не закончилась, — улыбнулась Блейк, заправляя за ухо прядь волос. Регулус не смог удержать свои губы от того, чтобы коснуться ее виска. Она была в красивом шелковом сарафане голубого цвета и была, по сути, самым прекрасным созданием, которого Регулус когда-либо видел в своей жизни. — Вообще-то, — сказал он, многозначительно указывая на уходящих людей, — свадьба уже закончилась. — Это та свадьба, на которую их пригласили, закончилась, — ухмыльнулась Блейк, и в зеленых хризолитах полыхнули черти. — А я веду тебя на ту свадьбу, на которую очень сложно получить приглашение. Регулус ничего не понял. Но был заинтригован. Они прошли через захламленную подарками гостиную — Блэк не помнил, что они подарили Поттерам — и вышли на внешнюю улицу, двигаясь к небольшой церквушке через пару домов. Перед ними, помахивая каблуками, двигались гриффиндорки, распивая шампанское из одной бутылки, чтобы не бегать со стаканами. Его брат, Педдигрю и Люпин шли чуть впереди, а родители следовали за ними. Регулус вдруг понял, что будет вторая церемония, для другого круга. Но в церковь они тоже не вошли. Двинулись дальше к церковному саду, который сейчас был погружен в темноту, если не считать пары Люмосов, зажженных на концах их палочек. Они приблизились к Поттеру. Тот опирался на кладку сада и выглядел слегка взволнованным, как и другие гости. По крайней мере, родители. И сам Регулус. Видимо, почти никто не знал, зачем они здесь собрались. Лавгуд и Боунс взмахнули палочками, и сад загорелся искрами, утопающими в цветах и деревьях. — Ну ты как? — спросила Блейк, потрепав Джеймса по плечу. Она поправила воротник его рубашки, и Регулус заметил, что Поттер снял с себя и галстук, и мантию. Странно, что не потерял ботинки. — Ты точно не будешь резать овцу? — обеспокоенно спросил шатен, и Люпин залился хохотом. Блейк нежно закатила глаза и поправила на нем очки. — Конечно, — кивнула она. — Может быть. Кто знает? — Да блять, — выругался Поттер. — Кто-нибудь скажет мне, что здесь происходит? — недовольно спросил голос позади Регулуса, и он стремительно обернулся. Тот странный парень со шрамом стоял, обнимая непонятную кузину Эванс за плечи. Он нахмуренно смотрел на Блейк. — Ты что удумала? — голосом родителя поинтересовался он. Регулус ощутил странную потребность прижать Блейк ближе к себе. — Ты когда-нибудь перестанешь ворчать? — спросила Кавьяр. — Не раньше, чем ты выйдешь на пенсию, — ответил парень. Потом его глаза переместились на Блэка. Его смуглая кожа, казалось, стала еще темнее, а глаза заметали молнии. — Регулус Блэк, значит, — протянул он. — Феликс, перестань! — рыкнула на него Блейк. Феликс? Регулус вдруг понял, что это за парень. Феликс Лаво? Какого хуя он забыл на свадьбе Поттеров? Блейк и американец пялились друг на друга несколько долгих секунд, а потом разразились ругательствами на греческом. Ну, судя по их интонации это был греческий. И Регулус уже знал, как он звучит, потому что Кавьяр в постели шептала на языке своей родины. — Не понимаю, как Лили пришла в голову эта дурная идея, — заворчал Феликс. Рыжая кузина Эванс прислонилась к нему ближе и покачала головой. Регулус сощурил глаза и увидел спадающий с ее шеи морок. Там красовался рваный шрам, словно девушке перерезали глотку. Она, словно ощутив его взгляд, резко повернулась и приподняла бровь. — Надеюсь, ты знаешь, что не все знание, доступное тебе, нужно твоим друзьям? — пронеслось эхом в его голове, и Регулус вздрогнул. Он кивнул. Рыжая довольно поджала губы и увела Феликса подальше. — Ты ему не сильно нравишься, — сказала Блейк и приобняла мужа за пояс. — Ничего страшного, ему вообще мало, кто нравится. — Это был Лаво? — шепотом спросил у нее Регулус. — Да, — кивнула Блейк. — И я сотру тебе память, если ты посмеешь что-то вякнуть, — заверила она. — Не думаю, что понимаю, что вообще происходит на этой свадьбе. Откуда Поттер знает его? Блейк закатила глаза. — Я их познакомила недавно. И Джеймс решил, что это будет отличной идеей. — Почему мы не знакомы? — недоуменно спросил Регулус, и она пронзила его взглядом, словно парень был несмышлёным ребенком. — Ладно, вопрос снимается. Так все же, что тут происходит? — Блейк их женит, — сказал ему Сириус. Регулус обернулся. Брат прикурил сигарету и слегка дернул уголками губ. — Как будто им одного раза мало. — Вы же реально только что поженились, — сказал брюнет, обратившись к Поттеру. Тот фыркнул. — Мы хотим связать себя всеми узами. — Я бы посмотрела на вашу свадьбу, если бы ее проводили вуду, — усмехнулась Блейк. — А это можно устроить? — загорелись глаза Джеймса. — Где там Феликс? — Успокойся, пожалуйста, — попросила Кавьяр. — Давайте уже начинать. — А Лили готова? — спросил Ремус. — Вы реально режете овцу на свадьбе? — тихо поинтересовался Питер. — Нет! За кого ты меня принимаешь! — прощебетала Блейк. Педдигрю облегченно выдохнул и поправил галстук. — Овцу приносят в жертву перед свадьбой. — Зачем я спросил? Тут в саду, выйдя из-за угла церкви, появилась Марлин. Ее кудри подпрыгнули, когда она подбежала к Блейк и обняла ее за талию. — Все готово! — торжественно сказала она, и его жена, довольно кивнув, чмокнула блондинку в висок. — Сейчас как вас поженю, — угрожающе протянула она, смотря на Поттера. — Да-да, — махнул на нее гриффиндорец, — ты крестишь нашего ребенка и не разрешаешь нам разводиться. Я помню, спасибо тебе большое. — Обращайся, — протянула Блейк. Она обернулась на Регулуса и прижалась к его плечу. Впервые его не коротнуло от того, что этим плечом девушка до этого притиралась к Маккиннон — грязнокровке. — Постоишь тут? — спросила она. Регулус кивнул и чмокнул ее в щеку. — Ни за что не пропустил бы это. Она снова улыбнулась и отошла чуть подальше, к импровизированному алтарю, к которому потом подошел и Поттер. В этот раз свидетелей не было, только наблюдатели. — Хорошо смотритесь, — пробормотал Сириус себе под нос, и Регулус в шоке на него обернулся. Впервые за долго время брат признал, что он существует, решив заговорить с ним, и Блэк не собирался ничего портить. Также впервые. Сегодня многое происходит в первый раз. — Спасибо, — чуть улыбнулся Регулус. — А ты с… — Нет, — покачал брат головой. — Я рад, что она тебе сказала. — О чем? — Ну, о Греции. — Я понял это сам, — чуть заносчиво сказал Регулус, — когда ее отец умер. На лице старшего что-то проявилось, но он быстро подавил это и кивнул. — А я сложил все воедино. Имя-то она не меняла. Только фамилию. Это была безопасная тема, понял Регулус. Все, что не было связано с Волан-де-Мортом и всем остальным. Та тема, на которой Регулус мог не выдавать ужаса, пару недель жившего под ребрами. — Я бы съездил туда еще раз, — сказал он, когда понял, что сейчас его время говорить. — В Грецию. Я плохо помню, но там, вроде как, было здорово. Сириус неожиданно засмеялся. — Тебе очень понравилась чья-то комната, — сказал он хрипло, затянувшись. — Не помню, чья. Давно ж было. Но ты отказывался оттуда выходить, потому что хотел себе такие же картины. Регулус вдруг ощутил, что его щеки бесстыдно полыхают, но в этот раз он не чувствовал едкой насмешки от старшего брата. Сириус говорил так, словно скучал по тем старым дням, когда они все еще были счастливы (потому что на памяти Регулуса пара таких дней была), они еще были семьей тогда. Ему вдруг захотелось рассказать гриффиндорцу все: о крестраже, о Кричере, о Волан-де-Морте, о безумном ужасе, что Блейк умрет, о боли, которая преследовала его после каждой лжи ей. О том, как он боится все испортить, потому что искренне не понимает, почему Кавьяр все еще рядом после всего, что он ей сделал. Начиная синяками и заканчивая ложью. И где-то посередине — присутствием при убийстве ее отца. Регулусу хотелось сказать, что это Питер — Питер Педдигрю, лучший друг его брата — который предает их с каждым днем. Хотелось пожаловаться, что от Круциатуса ноет тело. И что он ошибался. Так, как никогда в жизни. Но Регулус знал, что брат не поймет. Блейк — еще может быть. Но только не Сириус. Он сразу же потащит его в Орден Феникса, где его сначала обмотают флагом грязнокровок, а потом заставят шпионить. Но Регулус этого не хотел. Он просто хотел, чтобы Лорд умер, а он зажил в покое со своей женой, с которой у него все еще есть шанс. Он хотел, чтобы Лорд умер, чтобы можно было построить мир, в котором детям не придется воевать и убивать друг друга, потому что умные взрослые мужчины сказали им, что правильно, а что — нет. Регулус хотел покоя. Но вместо этого он нахохлился и ответил: — Я почти уверен, что ты врешь! — Ты устроил скандал, — учтиво дополнил Сириус. — Так что, советую поверить мне. — А не пойти бы тебе… Их высокоинтеллектуальный диалог прервала музыка — зачарованная флейта парила за спиной Блейк. Жена бросила на него взгляд из-за плеча Джеймса, а потом снова обернулась к парню, чтобы о чем-то ему сообщить. И пусть Регулус хотел посмотреть на это действо, он также сильно хотел бы вернуться домой, прижаться к жене и уснуть, вдыхая аромат ее кожи. Но он не может. Потому что она решила поиграть в священника. Черт побери, неужели так надо всегда и везде? Чертов Поттер! — Пора! — объявила Алиса, и мерзкая сестрица Эванс поморщилась. Честно говоря, Регулус сочувствовал Лили. Если бы он родился магглом с такой сестрой — Петуньей — он бы самостоятельно научился магии, лишь бы сбежать от нее. Эта церемония была более интимной, и Регулус ощущал себя немного неправильно, находясь здесь. Словно он покушался на что-то святое. Эванс выплыла из-за угла, словно фея, летящая на огонек в ночном лесу. Ее платье сменил простой белый сарафан, а рыжие волосы были распущены из прически и украшены розовой фатой, которая не совсем ей шла, но все равно придавала ей очаровательный вид. Маккиннон подвела ее к Поттеру и Блейк, и они замерли, словно статуи. — Возьмите друг друга за руки, возлюбленные, — мягко попросила Блейк, доставая палочку. Она направила ее на свою ладонь и пробормотала разрезающее заклинание. Регулус дернулся, кровь Блейк потекла по ее руке, окрашивая загорелую кожу в алый цвет, но Кавьяр чуть согнула пальцы, чтобы кисть превратилась в колыбель. Когда крови стало достаточно, Блейк снова направила палочку на руку и прошептала: — Sanguis tinctum fiet, et bis tinctum fiet unum, — в ту же секунду кровь, которая скопилась в ее руке, взметнулась в воздух, засветилась ярко-алым, а после начала парить вокруг соединенных рук Поттера и Эванс, превращаясь в алое полотно, закрывающее их ладони. Блейк довольно ухмыльнулась, убирая палочку в кобуру на запястье. — А теперь клятвы, — торжественно сказала она. Кавьяр положила свои ладони поверх красного полотна, которое резало Регулусу глаза. — Джеймс Флимонт Поттер, — где-то всхлипнула Юфимия, — клянешься ли ты любить, уважать и ценить Лили Эванс? — Клянусь, — с готовностью сказал парень. — Джеймс Флимонт Поттер, клянешься ли ты не покидать свою жену, помогать ей и быть для нее опорой и поддержкой даже в самые темные часы? — Клянусь. — Джеймс Флимонт Поттер, клянешься ли ты оберегать свою жену, как самую главную драгоценность в своей жизни, верить ее правде и принимать ее недостатки? — Клянусь. — Джеймс Флимонт Поттер, клянешься ли ты быть преданным и верным, заботливым и понимающим, защитником дома и домашнего очага? — Клянусь. — Джеймс Флимонт Поттер, — в голосе Блейк появилась странная нотка, и Регулус чуть нахмурился, — клянешься ли ты, что ни на минуту не усомнишься в своей жене? — она посмотрела на Блэка. — Что ты будешь уважать ее решения и доверять ее мудрости? — Клянусь. Регулус сглотнул. Блейк отвела глаза и довольно кивнула. Она медленно повторила те же самые клятвы для Лили, и Эванс с готовностью поклялась во всем, ее глаза смотрели только на Поттера, и Регулус должен был признаться хотя бы себе, что у него начали скапливаться слезы в глазах. Сириус всхлипывал рядом с ним, а Люпин и Педдигрю, обнявшись с Боунс и, почему-то, Фрэнком Лонгботтомом (возможно, Алисе стоит лучше следить за мужем), рыдали навзрыд. Родители жениха и невесты тоже обливались слезами, а мерзкая сестрица Эванс презрительно фыркнула себе под нос, но Регулус видел, как она поджимала губы в завистливом жесте. Вся остальная их братия — Маккиннон, Вэнс, Пандора, даже Лаво — тоже рыдали. Ну, ладно, всхлипывала та рыжая девушка с порезанным горлом, а он просто напряженно и очень-очень ошеломленно смотрел на все происходящее. Когда клятвы были произнесены, Блейк сняла с головы Эванс фату и положила ее сверху на полотно, сотканное из ее крови. После этого она уложила свои ладони сверху и осмотрела собравшихся. Она поморщилась, но потом покорно вздохнула и произнесла: — Я, Блейк Виктория Кавьяр, глава ныне опустевшего дома Кавьяр, Верховная Жрица Гекаты, — минуточку, что? — и поверенная Лили Эванс и Джеймса Флимонта Поттера, принимаю данные мне клятвы брака и заверяю их действительными. Я обязуюсь делать все, что в моих силах, чтобы сохранить отношения двух любящих людей, оберегать их семейный очаг и никогда не отворачиваться от их семьи. Регулус раскрыл рот. Он ничего не понимал. Лили украдкой глянула на Блейк и едва заметно кивнула. — Я, Блейк Виктория Кавьяр, как названная сестра Лили Эванс и как зеркальная душа Джеймса Флимонта Поттера, — черт побери, это было больше, чем он ожидал услышать, — закрепляю их брак и благословляю их магией еретика. Valeat et incorruptibilis sit unio tua. Utinam Hekate et dii tibi benedicant. Accipio, do et intelligo. Vivat familia Potter! Блейк убрала руки с полотен и улыбнулась плачущей Эванс, теперь уже совсем не Эванс. Потом она повторила то, что все и так уже поняли: — Да здравствует семья Поттеров! — Да здравствует семья Поттеров! — повторили все, словно завороженные. И в то же мгновение ткань всколыхнулась и распалась на золотые искры. Они закружились вокруг новобрачных, обвивая их, притягивая ближе друг к другу, словно нити. Их ладони, все еще сцепленные вместе, тоже засияли. Половина искр поднялась к их лицам, волосам, украшая волосы Эванс золотыми вкраплениями, оседая на носу Поттера, а после — еще выше. Их головы засияли, окутанные золотом, а, когда сияние погасло, на их волосах очутились лавровые венки, вплетенные магией в пряди. Руки Джеймса и Лили перестали светиться, и все с изумлением посмотрели на то, как их обручальные кольца, которыми гриффиндорцы обменялись во время прошлой церемонии, раздвоились, теперь у каждого было по паре — обычное купленное и магическое, из крови Блейк. Она хитро ухмыльнулась и посмотрела на бывшую Эванс: — Целуй его, Поттер! Лили, под общий свист и крики, ухватилась за шею Джеймса и притянула его к себе для крепкого поцелуя. И, ладно, Регулус мог это признать, смотря на то, как ласково смотрит на своих друзей Блейк. Это лучшая свадьба, на которой он когда-либо бывал.