***
Такую сцену гоблин Кривозуб не видел еще никогда. В малый операционный зал, о котором знали немногие, входили дети. Безногая, сильно испуганная девочка в пышном платье сидела на руках мальчика, явно находящегося в ярости. Это было заметно и по его глазам, да и по Тьме, что разливалась вокруг. Гоблин видел, как мальчик желает защитить девочку, но, кроме этого, он видел, что с детьми произошло что-то страшное, потому что пробуждение некроманта в таком возрасте было не вполне нормальным. Не зная, что предпринять, гоблин вызвал старшего нажатием на определенную клавишу. — Тепла вашим детям, — произнес уставший Гарри. Все-таки Гермиона не была пушинкой, хоть и сильно похудела за последнее время. — Жизни и света вашей пещере, — удивленно откликнулся гоблин. Кривозуб был почти в прострации: человеческие дети не могли знать этого приветствия, характерного лишь для гоблинов. Ведь дети рождались у гоблинов редко, они были часто болезненными и представляли высшую ценность народа. Стоящие напротив него человеческие детеныши явно понимали это, хотя такого и не могло быть. — Крюкохвата позовите, пожалуйста, — попросил с трудом держащий Гермиону мальчик, на что Кривозуб призвал специальную повозку из смежного зала. — Следуйте за мной, дети, — предложил гоблин. — Девочке на этой повозке будет удобно. — Сядешь на повозку, или?.. — спросил девочку Гарри, на что та только сильнее вцепилась в него. — Простите, досточтимый, мы лучше так… Гермиона понимала, что Гарри тяжело, но не могла даже на секунду заставить себя расцепиться с ним. Ей казалось, что если она отпустит мальчика, то он исчезнет и снова будет приют и те… Страшные… Жуткие… Страшнее дементоров… А Гарри просто понимал и принимал свою девочку такой, какой она стала. За гоблином они прошли по неприметным коридорам, выйдя из небольшого операционного зала, повернули куда-то, потом еще раз, Гермиона не смотрела по сторонам, она обнимала Гарри за шею и боялась. Наконец дети дошли до комнаты, облицованной серым камнем, где Гарри, так и не выпустивший девочку из рук, присел на стул. Через некоторое время в комнату вошел тот, кого Гарри когда-то называл «старый друг». — Тепла вашим детям, Крюкохват, — проговорил мальчик, и гоблин увидел в глазах ребенка узнавание и радость. Это было очень странно и очень необычно. — Жизни и света вашей пещере, — откликнулся Крюкохват, внимательно наблюдая за странными детьми. — Чем я могу помочь вам, дети? — он видел, что мальчик недавно прошел первую ступень обращения некроманта, да еще и отметка Госпожи у обоих — все это делало ситуацию очень необычной. — Нам нужно узнать, какие услуги предоставляет банк, какие — народ гоблинов, — спокойно сказал Гарри, поглаживая Гермиону по голове, отчего та успокаивалась. — И проконсультироваться под клятву. — Кто ты, дитя? — не удержался Крюкохват от вопроса. — Об этом потом, ста… Крюкохват, — ответил мальчик. — Сначала клятва, список услуг и… что получится. Гоблин Крюкохват вздохнул и произнес полную клятву, заставив Гарри сильно удивиться. А вот затем удивился Крюкохват, потому что вместо того, чтобы просто засвидетельствовать клятву, мальчик поклялся не пытаться навредить детям народа гоблинов. Это форма ответа применялась только среди гоблинов, и человеческому ребенку было совершенно неоткуда знать такие подробности. — Услуги банка — восстановление ключа, хранение денег, финансовое опекунство… Народ может предложить вам практически все ритуалы, включая запрещенные, — проговорил гоблин. — Принадлежность к роду или семье определить возможно? — спокойно спросил Гарри. — Возможно, конечно, — добродушно улыбнулся Крюкохват. — Тогда давайте определять, — решил мальчик. — А потом придет время сказок. Гоблин достал два шара темно-болотного цвета, лист пергамента и положил шары перед детьми. Гарри молча кивнул, расположил Гермиону более удобно, взял ее руку в свою и легким «Секо» рассек кожу, повторив все то же и с собой. — Нужно смазать шар своей кровью, — пояснил он девочке, на что та кивнула, проделав все, как сказал Гарри. Шары налились красным, затем начали менять цвет, а Гарри почему-то начал рассказывать. Он рассказывал историю двоих детей, историю о том, что с ними сделали маги, как бросили на произвол судьбы детей, попрятавшись по домам, как сироты множились с каждым днем, и как игры одного мага закончились огромным мемориалом. Лишь услышав начало истории, Гермиона заплакала и плакала до самого конца, содрогаясь в рыданиях, не в силах удержать в себе невозможную боль. Но на рассказе о своих детях объятый Тьмой Гарри не остановился, он начал рассказывать о событиях этой жизни. О том, что сделали с любимой, и что теперь он сделает с ними. Крюкохват понимал, что все рассказанное правда, такие эмоции не подделать, да и Тьма подтверждает. Искалеченные играми взрослых дети…Часть 2
23 февраля 2022 г. в 21:51
Гермиона плакала, а Гарри активно и много колдовал, заживляя ее лицо, создавая одежду, сбивая подлетающих сов. Министерские извещения обретали юридическую силу только в случае получения адресатом, а до той поры сова летела за совой, чтобы замереть на пару часов и украсить собой пейзаж. Как обходиться с запретом на колдовство несовершеннолетних, Гарри знал, все-таки сам эту всю систему реформировал. У них обоих был всего час и этот час нужно было использовать по максимуму.
— Гарри, я сквиб, — плакала девочка. — Я никому не нужна, ни на что не способна…
— Ты мне нужна, — твердо ответил ей мальчик. — Любая, в любом состоянии, я тебя люблю.
— Даже такую? — спросила девочка, веря и не веря в то, что говорил Гарри. — Ни на что не годную?
— Я тебя люблю, — повторил Гарри, осторожно прижимая Гермиону к себе и сбивая небрежным жестом очередную упорную сову. — Давай я на тебя платье надену?
— Давай… — переставшая плакать девочка с отчаянной надеждой смотрела на то, как мальчик аккуратно надевает на нее немного коротковатое платье. — Ты помнишь, что Лили пять? Хотя мне сейчас без разницы…
Ноги ей отрезали почти в ноль, зачем это было сделано именно так, Гарри не понимал, но вот тот факт, что обрезали магией, мог создать проблемы при отращивании. Но сейчас перед детьми стояла совсем другая задача — добраться до денег, сменить палочку, убраться куда-нибудь и спрятаться. Была у Гарри информация, которой он хотел воспользоваться. С некоторым трудом подняв дрожащую девочку на руки, мальчик аппарировал на Улицу Мертвецов. В магический квартал совы не прилетали, так что пока он был для них потерян.
Гермиона, широко раскрыв глаза, вцепилась в Гарри руками, стараясь прижаться посильнее. Ей было очень страшно, произошедшее буквально уничтожило Министра Магии. Все новости от Смерти, память девочки и то, что с ней чуть не сделали, привели Гермиону в состояние перманентной истерики и дикого, всепоглощающего ужаса. Но по какой-то причине девочка доверяла Гарри, потому что, если и он предаст, останется только умереть еще раз. Бороться Гермиона уже не могла, она была раздавлена.
Гарри быстро сориентировался, ярость в нем еще не утихла, она требовала идти, требовала рвать на клочки, требовала убивать. Гарри, не помнивший сейчас, что ему скоро всего двенадцать, совершенно не хотел успокаивать свою ярость. Поэтому, помогая себе заклинанием, он нес безногую девочку в пышном платье по улице, время от времени присаживаясь, чтобы отдохнуть.
Гермиона пыталась взять себя в руки и не могла. Она дрожала, оглядывалась и пыталась спрятаться в Гарри, создавая ему неудобства при переноске. Гарри подумал о том, что стоило бы из приюта забрать и кресло девочки, ну да что теперь-то, сейчас уже было поздно. Им нужно было в Гринготтс.
— Гарри, куда ты меня несешь? — спросила девочка, страшась ответа, несмотря на то что доверилась уже Гарри.
— В банк, — коротко ответил мальчик, шумно дыша. — Фух, еще немного.
— А зачем в банк? — удивилась Гермиона. — Гоблины же магов не любят…
— Гоблины магов презирают, — ответил Гарри, присаживаясь на скамейку, чтобы отдышаться. — Для них дети священны, а мы теперь уже опять дети.
— Даже представить себе не могла, что с ребенком можно так, — девочка опять заплакала. — Вот за что они со мной так? Что я им сделала?
— Они заплатят, родная, за все заплатят, — почти прорычал мальчик, и тьма вокруг него колыхнулась, будто подтверждая слова мальчика.
— Я ничего не понимаю, я же сильная, почему я такая сейчас? — жалобно спросила плачущая Гермиона.
— Тебя просто ударило сильно, — вздохнув, ответил Гарри. — Пойдем, недолго осталось. Во-он там дверь, видишь? Нам туда.