Песнь Стали и Пороха

14.01.299 г. от з.Э. Сир Давос Сиворт стоял на палубе «Черной Беты», глядя прищуренными глазами на тусклую береговую линию впереди. Единственным источником света был тусклый полумесяц на западе, медленно закатывавшийся за холмы, окаймлявшие эту часть Черноводного залива. Если память его подведет, если он в темноте направит корабль не туда, если не найдет нужное место и врежется в прибрежные скалы… Маттос сидел рядом, схватившись за румпель и слушая команды отца. Старшие сыновья, Дейл и Аллард, шли следом на своих собственных кораблях. Младшие, Марик и Деван, шли с лордом Станнисом на «Ярости». Один был гребцом, второй, который еще не справил двенадцатых именин, служил брату короля личным оруженосцем. А совсем еще маленьких Станниса и Стеффона он отослал домой, на Гневный Мыс, вместе с Марией. Подальше от войны и опасностей. Каждый раз, когда он думал о своих сыновьях и о том, какие опасности им грозят, он ощупывал висевший на шее мешочек с перекатывавшимися в нем косточками пальцев. Это был его талисман на удачу. Его напоминание о том, что в мире всегда есть справедливость. Септоны говорили ему, что лишь Отец Вышний несет истинную справедливость. Но Давос никогда не считал себя праведным верующим. Если в кого он и верил, то только в своего лорда. Это не Отец вознес его. Это Станнис дал ему все, сделав рыцарем и своим верным помощником за все хорошее, что он сделал. И самолично отрубил фаланги пальцев — за то, как он это сделал. «Есть в мире справедливость», — подумал он в очередной раз. На палубе было тихо, молчание нарушало лишь тихий плеск воды за бортом и скрип снастей. Станнис приказал отрезать языки всем, кто издаст звук громче шепота. И Давос знал, что это не пустые угрозы. Впереди он увидел еще один острый скалистый мыс, бывший чуть темнее окружающего неба, махнул рукой — и корабль начал плавно поворачивать лево руля. Опасное место они миновали через несколько минут — теперь перед ними была просторная и широкая бухта, окаймленная низким песчаным берегом. Давос поблагодарил богов — мысленно. Так боги все равно услышали бы его, а вот враги нет. Он отдал еще несколько приказов — что-то шепотом, но в основном жестами. Матросы тихо спустили черный парус и вставили в уключины весла, обтянутые кожей или несколькими слоями ткани. Все так же молча расселись по местам и стали грести к берегу. И вот, наконец, «Черная Бета» ткнулась в берег. В тишине они хорошо слышали, как киль скрипит по отмели — и этот звук казался им громом посреди ясного неба. Но Давос знал, что это лишь иллюзия. И за несколько десятков шагов их никто не услышит. Конечно, будь на берегу часовые, они могли бы разглядеть черные паруса даже в слабом лунном свете. Но они заранее осмотрели бухту и знали, что дозорных там нет. «Нас никто не видит и не слышит», — подумал Давос. Он огляделся по сторонам, где причаливали остальные суда. В темноте было трудно узнать, где какой корабль, но он, кажется, узнал «Леди Марию», которая уже спустила сходни и матросы, осторожно ступая по дереву, сходили на берег. А за ними — солдаты в доспехах и с мечами в руках. Он лучше других знал, что люди набились в трюмы в буквальном смысле как сельди в бочку — это было сделано для того, чтобы задействовать меньше судов и им легче было скрыться от посторонних глаз. Одна только «Черная Бета» везла больше сотни пассажиров. Теперь они все так же молча выстраивались на берегу. Давос сошел на берег последним, на прощание сжав плечо сына, оставшегося охранять судно. Он шел вдоль берега, осматривая причалившие корабли. «Красный коготь», «Меч-рыба», «Отважный», «Погибель драконов». А дальше, на самом краю бухты — «Ярость», чьи паруса были выкрашены в черный цвет, как и у всех остальных кораблей. Но даже флагман с тремя сотнями весел причалил почти бесшумно. И сейчас команда швартовала его, а солдаты гуськом спускались по сходням, стараясь не шуметь. Среди них был и Станнис в сопровождении адмирала Имри Флорента и полудюжины его знаменосцев, а также оруженосцев — Девана Сиворта и Брайена Фарринга. Когда Давос подошел к ним, они все повернулись в его сторону. — Ну что, Луковый Рыцарь, мы на месте? — спросил сир Имри. — Да, сир, — уверенно ответил Давос. — До Кольца меньше двух лиг. Этой старой бухтой он не раз и даже не десять пользовался в молодости. Достаточно близко от столицы для контрабандистов и их покупателей, и недостаточно близко для ленивых Золотых Плащей, не любивших заходить в такую даль. Помогало еще и то, что берег здесь, если не считать этой бухты, был очень неудобным и почти везде море билось об отвесные скалы. А еще здесь между берегом и дорогой на Росби не было ни хуторов, ни деревень. Никто бы не поверил, что в такой глуши вообще может случиться что-нибудь интересное. Так думали все. А потом в мир явилось Кольцо. Только за последний месяц Давос четырежды обходил этот берег в реквизированной рыбацкой лодке, изучая берег и выслеживая возможных наблюдателей. Неделю назад он с дюжиной своих бывших подельников высадился в этой бухте и осмотрел все уже с суши, чтобы окончательно убедиться: берег никто не охраняет. Он дошел почти до самого Кольца, чтобы исключить малейшую возможность провала. И он все равно беспокоился. А вдруг сорвется? Но какая-то его часть испытывала своеобразную извращенную гордость за то, что он снова стал самым важным и значимым человеком среди всех, кто его окружал. Как тогда, в Штормовом Пределе. Естественно, он и не думал говорить этого вслух. Его окружали высокородные лорды, которые видели в нем лишь простолюдина-выскочку. Все — кроме Станниса. Он судил о людях по их поступкам, а не по породе. И ни разу за все эти годы не попрекнул Давоса тем, в какой семье он родился. Остальная часть их флота вела себя как обычно, разбившись на эскадры и барражируя туда-сюда по заливу, всем своим видом показывая, что никаких внезапно пропавших кораблей в их составе не было и нет. Чтобы ни один из шпионов Вариса ничего не заподозрил. Они сами вышли из Драконьего Камня как одна из таких эскадр. А с наступлением темноты повесили черные паруса и тихо поползли вдоль берега следом за кораблем Давоса. Даже погода им благоволила — ни тумана, ни дождя, а ветер был ровным и попутным. Красная женщина предрекла, что небо этой ночью будет ясным и Станнис внял ее словам. Давос не знал, как она это делает и на что вообще способна, но все равно был ей благодарен. Все сорок два корабля дошли до бухты невредимыми и незамеченными. И все они выгрузили воинов, присягнувших Драконьему Камню. — Вы отлично справились, сир Давос, — кивнул ему Станнис, затем он повернулся к двум фигурам рядом. Лорд Монфорд Веларион и сир Гилберт Фарринг — им предстояло возглавить левый и правый фланги соответственно. Каждый должен будет повести две тысячи человек. А центр… Его не было. В нем не было необходимости, если учесть своеобразную географию их поля боя. Но Станнис все равно приберег еще одну тысячу как резерв. Вдруг что-то пойдет не по плану. — Как только все высадятся, идите за Луковым Рыцарем. У нас есть четыре часа, — тихо приказал он. Командиры молча кивнули и направились к своим людям. И сир Давос уже собирался показывать им тропинку через холмы, когда внезапно заметил ее. У леди Мелисандры не было свечей, факелов или других светильников. Но она будто бы сама светилась, как тусклый уголек в угасающем костре. Давос поймал себя на том, что ее ведь заметить могут чьи-нибудь бдительные глаза на тех же скалах… Но он снова ничего не сказал. Ему не хотелось ссориться с приближенной своего лорда. Да еще и с колдуньей. — Сегодня вести нас предстоит вам, сир Давос, — тихо произнесла она голосом, который показался ему почти соблазнительным. Ответа он так и не придумал, просто кивнул и пошел дальше. Тропа нашлась в первые же несколько минут. Очень узкая, два человека с трудом разойдутся. И им потребовалось немало времени на то, чтобы вся их армия покинула бухту. «У нас всего четыре часа…» — думал он, ведя за собой лорда Монфорда и его воинов. Дорога круто поднималась вверх и берег постепенно уходила все дальше. Земля под ногами была каменистой и заросла колючими кустарниками, для которых он специально взял длинный и широкий нож, которым можно было рубить, словно мечом. И он рубил кусты там, где пройти было совсем невозможно. За ним молча шли сотни людей и ночную тишину нарушали лишь шуршание сапог по грязи и песку, а еще иногда падающие камни и тихие ругательства, если кто-то из них оступался. Время от времени Давос поглядывал на звезды, чтобы определить время по движению Ледяного Дракона, медленно дрейфующего на запад. Око указывало на север, а Хвост на юг. Нужно было идти точно между ними. И вскоре он в проеме между деревьями увидел поднимавшийся из-за горизонта огромный черный диск, чернее самого ночного неба. С обратной стороны оно было, пожалуй, даже более внушительным, чем с «лицевой». Идеальный черный круг, ничего не отражающий, ничего не пропускающий, но идеально прикрывавший их от тех, кто находился спереди. Слева от Кольца, с его южного края, он мог разглядеть костер в паре миль, который отсюда казался маленькой желтой точкой. Они с группой людей Велариона подобрались еще поближе и в их поле зрения оказалось еще несколько костров Святого Воинства. Тогда Давос решил, что они подошли уже достаточно близко. Они остановились на каменистом холме, на котором росли редкие деревца, за которыми можно было укрыться, но продвижению они не мешали. Постепенно подтягивались отставшие. Вот и сир Гилберт. Они обменялись несколькими словами и разошлись. Монфорд двигался на запад, ведя за собой людей Веларионов и Селтигаров. К сиру Гилберту присоединился его кузен Годфри, с которыми пошли воины Фаррингов. Подходили также люди Бар-Эммонов, Фоллардов, Масси. Их Давос направил на Север. И чувствовал при этом себя очень странно. Как будто он был городским стражником, регулировавшим движение в городских воротах. Он. Городской стражник. Смех просто… Он бы и рассмеялся, если бы не необходимость сохранять тишину. Хотя, наверное, он просто волновался перед боем. Кто-то уже скрылся во тьме, они готовы были обойти холм и покоившееся на нем Кольцо с двух сторон. Через час или около того явился сам Станнис с группой отставших вассалов, оруженосцами и Красной женщиной. Его воины готовы были начать атаку. — Вы молодец, сир Давос, — тихо сказал Станнис. Он встал на ближайший валун, отчего стал казаться еще выше, и оглядел местность. На востоке уже начало светать и Давос мог разглядеть черты лица и фигуры своего лорда. Он был крепким и плечистым, с темно-синими глазами и высоким лбом, который казался еще выше из-за растущей лысины. Бахрома оставшихся волос красиво гармонировала с коротко подстриженной бородой. Станнис, кажется, остался доволен увиденным, кивнул и спустился на землю, после чего зашагал к нависшей над холмом черноте. Давос пошел следом за ним и Деваном. Небо над головой все еще было темным, до рассвета оставалось несколько часов, но он видел узкую полоску земли за краем Кольца, залитую мерцающим светом костра. Или… это был не костер. Это было солнце чужого мира, которое светило и на их землю. Значит, когда они выйдут из-за небесного щита, то станут видны как на ладони. Оставалось надеяться на внезапность, которая пригвоздит армию святош к земле. Станнис тщательно рассчитал время атаки. Скоро они встретятся. Через несколько минут Давос услышал гудение боевого рога, которое так же резко оборвалось. Рог был не их — должно быть, передовой отряд наткнулся на разведчиков врага, которые пытались предупредить своих. Больше медлить было нельзя. — Трубите атаку! — скомандовал Станнис. Давос достал трубу из сумки на ремне, набрал в грудь побольше воздуха и дунул изо всех сил. Остальные глашатаи подхватили сигнал — и через несколько мгновений весь холм издавал какофонию труб и рогов. Станнис остановился, положил руку на эфес меча — и Давос рефлекторно отвернулся, когда его лорд обнажил свое оружие. Светозарный. Волшебный меч, подаренный Красной женщиной. В темноте он был еще ярче и тени, отброшенные деревьями, заплясали со всех сторон, будто провожали идущего мимо лорда Баратеона. Отовсюду слышались крики: «За Роберта!», «За Станниса!», «За Драконий Камень!» Воины ринулись вперед, веря в то, что Владыка Света принесет им победу. Давос остался в резерве вместе с лордом Станнисом и его свитой. Вскоре он услышал звук битвы, хотя от него до расположения Святого Воинства оставалось еще больше мили. Они шагали очень осторожно, перебираясь через валуны и переступая упавшие ветви. Время от времени они натыкались на отставших и упавших людей, которые в темноте оступились и потеряли равновесие, за что расплатились ушибами, вывихами или даже переломами. Кто-то еще пытался ковылять вперед, ругаясь на каждом шаге. Кому-то помогали их товарищи. Такое было неизбежно в темноте и на столь неровной местности. Но большинство все же добежали до врага невредимыми. И враг, ожидавший нападения из Кольца, но не думавший, что оно придет из-за него, моментально дрогнул. К тому времени, как они обогнули Кольцо с южной стороны, битва была почти выиграна. Давос не ошибся — с другой стороны Кольца в небе сияло солнце, чей свет заливал огромный земляной вал и местность за ним. Их мир тем временем все еще был во власти ночи. Сир Давос окинул взглядом построенную верующими баррикаду — очень внушительную, надо сказать. Не меньше сотни футов в высоту. А местами и все сто пятьдесят. Но эти сто футов представляли собой кучу земли, камней и бревен, наваленных как попало. В одном месте все это, кажется, обвалилось под собственным весом, и строители насыпали все заново, укрепив слабое место толстыми деревянными подпорками. У подножья этого вала или на его склонах виднелось несколько десятков трупов. Некоторые носили рыцарские облачения, другие были в броне городских стражников, третьи обходились кожаными куртками и шлемами, четвертые и вовсе носили простые рясы Нищенствующих братьев. Почти все украсили свои одежды и доспехи семиконечными звездами, самые благочестивые даже вырезали этот символ себе на лбу. И на каждого убитого приходилось, как минимум, по десятку пленных. Воины лорда Селтигара криками и пинками сгоняли их вместе и связывали. Еще несколько сотен человек, вооруженных только лопатами, кирками и топорами, бросали их и вставали на колени, глядя, как погибают и сдаются их защитники. Лорд Монфорд со своими людьми спускался с холма — туда, где проходила дорога на Росби и где должен был находиться лагерь Святой Веры. Еще несколько отрядов должны были перекрыть все пути к отступлению, на случай, если кто-нибудь попытается скрыться и сообщить в столицу о нападении. Нужно было действовать наверняка. С другой стороны Кольца подошел сир Гилберт со своим отрядом. Они тащили с собой несколько знатных пленников, которых бросили к ногам своего лорда. — Сир Балман Берч из Редвуда, сир Джаселин Байуотер из Миддлтона и сир Донтос Холлард из Сумеречного Дола, милорд, — представил он каждого. Станнис вложил Светозарный в ножны и внимательно оглядел пленников. Сир Балман держался с неприкрытым вызовом, Джаселин старался сохранять спокойствие, Донтос же не мог скрыть страха. — В чем дело, милорд? — спросил сир Балман, его густые усы дрожали от возмущения. — Мы — орден святых людей, поклявшихся защищать королевство от… — Вы не защищаете ничего и никого, кроме изменницы Серсеи и ее отродья, — отрезал Станнис. — Когда-то я считал вас храбрым человеком, сир Балман, а никак не глупцом. — Сам верховный септон… — …Глупый старик, поддавшийся лжи королевы и золоту Ланнистеров. Но если вы и сами верите этому, придется вам пока побыть в цепях. Сир Балман пытался было продолжить спор, но Станнис уже потерял к нему интерес. Короткий кивок — и кулак сира Гилберта врезался в лицо пленнику, заставив того шлепнуться в рыхлую землю, раскопанную за эти недели сотнями лопат. Станнис тем временем подошел к следующему. — Сир Джаселин, уж вас-то я точно не ожидал здесь встретить. Вы доблестно сражались за моего брата на Пайке. Извольте объясниться. Бывший городской стражник, десять лет назад потерявший руку на войне, посмотрел на него снизу вверх тяжелым взглядом. — Королева и лорд Слинт велели нам закрыть Кольцо, милорд. Летающие люди… — …Проявили удивительную сдержанность и не поддались на вашу безрассудную провокацию. Вы, что, действительно верили в то, что эта куча грязи их остановит? — Вера… — Это не вера. Это глупость и малодушие. Вы думаете, вас спасли ваши молитвы? Нет. Только их жалость. И если вера зовет вас в бой, где сам верховный септон, призвавший вас к оружию? Где королева? Где Джоффри? Их здесь нет. А вы есть. Они вас послали на верную и бесславную гибель. Вас устраивает такое положение вещей? Джаселин молчал. — Лорд Эддард снял старого командующего городской стражей и назначил нового. Теперь он гниет в темнице, — продолжал Станнис. — Но я не лорд Эддард. И я первым же делом сниму голову Яноса Слинта с его плеч, а затем сделаю то же самое с королевой. Мой брат вернется на трон, а я пока буду действовать от его имени. И Золотым Плащам нужен будет новый командующий. Поклянитесь мне в верности — и я прощу все, что вы совершили, действуя по доблести или же по незнанию. Джаселин еще немного помолчал, затем опустил глаза и тихо произнес: — Клянусь, милорд. И Станнис протянул ему руку. И сир Джаселин протянул свою, потерянную в сражении на Пайке. Станнис помог старому рыцарю подняться на ноги. — Сколько здесь Золотых Плащей? — Сегодня вечером было двести восемь, милорд. Сейчас, наверное, меньше… — Не сильно меньше, — ответил Станнис. — Нам всем повезло, что мы застали вас врасплох и жертв оказалось немного. Соберите всех на дороге и напомните, кто законный правитель Семи Королевств. Сир Джаселин кивнул и в сопровождении группы воинов Селтигара стал спускаться вниз — уже как боевой товарищ, а не как пленный. А Станнис тем временем подошел к последнему из них. Дородному мужчине лет сорока с толстой шеей и прыщавым лицом. Его глаза были красными от слез, губы дрожали, и он что-то торопливо бормотал. — Сир Донтос… Должно быть, дела королевы совсем плохи… — М… милорд… — лепетал рыцарь. — Я клянусь вам… клянусь… — Если сможете выговорить это, не дрожа от страха или пьянства, я приму вашу клятву. — Да… Да, милорд… Станнис не стал помогать ему встать, просто прошел мимо и повернулся к сиру Годри Фаррингу. — Он нам пригодится, сир Годри. Вы готовы выполнить поставленную задачу? — Да, милорд, — без колебаний ответил Фарринг. — Хорошо. Вам придется как можно скорее скакать в столицу. Сейчас все решает скорость. Леди Мелисандра позаботится о вас. Остальные подойдут за вами сразу, как только смогут. Сир Годри шагнул вперед. Вместе с одним из своих латников он схватил сира Донтоса за плечи и зачем-то потащил в ближайший лес, не обращая внимания на его крики. Красная женщина мило улыбнулась и прошествовала следом. И Давос вдруг почувствовал, как по его телу бегут мурашки. А Станнис тем временем забирался на земляной вал, глядя на нависавшее над ним светящееся Кольцо. В сотне ярдов Давос видел деревянную лестницу, но лорд Баратеон как всегда упорно карабкался вверх. А следом за ним лезли его оруженосцы и близкие приближенные. Последним поднимался сам Давос. Наверху его воины продолжали ловить и вязать пленных. Чуть поодаль группа солдат Драконьего Камня сгоняла в кучу септонов, подгоняя их пинками и даже остриями копий. С кем-то они слегка перестарались и теперь по их белым рясам стекали тонкие струйки крови. Но, к счастью, обошлось без серьезных ран или смертей. Станнис заранее предупредил, что никто из септонов не должен пострадать — если, конечно, они не станут хвататься за оружие. Заметив приближающегося лорда, несколько священнослужителей стали звать его к себе и протестовать против такого обращения. — Милорд! Что вы себе позволяете? — Мы божьи люди! Освободите нас немедленно! — Одумайся, сын мой! Мы защищаем весь наш мир от Неведомого! Только мы способны… Лорд Драконьего Камня даже не оглядывался на них. Все его внимание занимало Кольцо, от которого он не мог оторвать взгляда. Вскоре к нему присоединился Давос. Раньше он никогда не видел это место так близко и ясно… Только слышал чужие слова. И то, что он видел… очень впечатляло. Футах в пятидесяти от края земляного вала — хотя точно сказать было нельзя, края размыло дождями — каменистая почва резко менялась травяным лугом, за которым начинался странный высокий забор, сделанный из чего-то, похожего… на пряжу. Только из железа. Деревянные конструкции, связанные тонкими нитями, пусть и железными, не выглядели грозно, но Давос сразу подумал, что эта конструкция гораздо крепче той, что соорудили верующие. Позади были и другие постройки, напоминавшие засеки из бревен, из-за которых выглядывали люди. Они все были в зеленых одеждах — он уже слышал, что зеленый был «цветом воинов» в обществе летающих людей. Еще дальше виднелись дома, деревья, дороги и какие-то угловатые силуэты, которые можно было тоже принять за постройки, если бы они не стояли на колесах. Станнис стоял на вершине баррикады, глядя на то, что происходит по обе стороны Кольца. Через некоторое время прибежал один из рыцарей Велариона, опустился на колено и сообщил, что лагерь у дороги взят и что они взяли в плен командующего святыми воинами лорда Бонифера Хасти. Тогда Станнис отдал еще несколько приказов. Сир Джастин Масси с двумя сотнями воинов должен был охранять Кольцо Владыки и пленников, которые не согласятся преклонить колени перед ним. Остальные вместе с теми, кто согласится перейти на их сторону, пойдут на столицу. А командовать ими до его возвращения будет лорд Веларион. Но он вернется очень скоро. Намного раньше, чем они дойдут до Королевской Гавани. И с этими словами он начал спускаться вниз. С другой стороны. Пленные септоны начали кричать: «Лорд Станнис! Не делайте этого! Одумайтесь!», говорили что-то о богах, проклятьях, колдовстве… Но он не слушал. И, не колеблясь ни мгновения, перешагнул границу миров, ступив на траву под чужим небом. Давос и остальные, замявшись на мгновение, последовали за ним. Станнис шел вперед, пока не остановился у первого барьера. То, что он принимал за железные нити, вблизи выглядело скорее как металлическая лоза, утыканная острыми шипами. Он протянул руку и осторожно дотронулся до нее, словно проверяя ее реальность и твердость. А потом просто стал ждать. Металлические «дома на колесах» оказались огромными повозками, которые каким-то образом двигались сами. Заметив Станниса, они разъехались в стороны и между ними прошла группа людей в черных и зеленых одеждах. Они подошли к барьеру с другой стороны. И один, слегка полноватый мужчина средних лет с коротко подстриженной бородой, выступил вперед. — Здравствуйте. Я полагаю, вы и есть Станнис Баратеон? — Да, сир, вы правы. Могу я спросить, с кем я говорю? — Я Митч Файфилд, посол Австралии в Вестеросе. — Я слышал о вас, посол. Я хотел бы увидеть своего брата.