Песнь Стали и Пороха

30.01.299 г. от з.Э. Через несколько часов после рассвета Ренли Баратеон понял, что ров вокруг крепости Мейгора засыпан. Не везде, конечно. Груда земли, камней и деревяшек представляла собой неоднородную массу и в большинстве участков была на несколько футов ниже краев. Но в паре мест — там, где должны были выдвинуться тараны — завал был достаточно высок. Он хорошо выспался этой ночью. Как и большая часть королевских гвардейцев и собравшихся в замке лордов. Но его старшие братья, кажется, не смыкали глаз всю ночь. Как и Мелисандра Асшайская, не отходившая от них ни на мгновение. Утром он наблюдал за тем, как она постоянно ходила следом за Станнисом туда-сюда по Змеиным ступеням. И в очередной раз задался вопросом, действительно ли его суровый брат так верен своей жене-затворнице, оставшейся в трехстах милях отсюда, на Драконьем Камне. За ночь случайные выстрелы со стен крепости убили еще несколько человек, а на головы тех, кто имел неосторожность подойти слишком близко, летели камни и прочие обломки. Но сил у защитников почти не осталось. К рассвету во дворе собралось около пяти сотен воинов, готовых штурмовать последний оплот королевы. Между ними сновали оруженосцы и слуги, раздавая еду из королевских кухонь. Лорд Карон прибыл на рассвете во главе колонны всадников, которые шли всю ночь по Речной тропе. При виде Роберта он спешился, поклонился и сообщил, что за вчерашний день через реку переправилось пять тысяч человек, почти все — воины Штормовых земель. И с каждым часом переправляются новые. Роберт поблагодарил его и велел разместить его людей на отдых. Замковые стюарды торопливо искали им жилье, пока лорды обсуждали план предстоящей битвы, а король и его десница лично осматривали поле сражения. Роберт был слишком взволнован перед тем, что должно было случиться, поэтому вперед вышел Станнис, остановившись в пятидесяти футах от стен. — Слушайте меня! — крикнул он. — Те, кто еще пытается сопротивляться! Я даю вам последний шанс! Сложите оружие и выходите! И я обещаю сохранить вам жизнь! Вас могут лишить титулов и земель. Кому-то, возможно, придется, отправиться на Стену. Но ваши головы останутся на ваших плечах! Нам нужны только те семеро, кого мы назвали! Если же вы не сдадитесь, мы начнем штурм. И тогда пощады не получит никто! Единственным ответом защитников крепости были три стрелы, вылетевшие из бойниц слева от ворот. Они отскочили от брони лорда-десницы, не причинив ему вреда. Станнис едва заметно вздрогнул, затем с достоинством развернулся и пошел обратно к своим. Роберт встретил брата взмахом своего любимого топора. — Давайте уже начинать! И пусть белобрысых ублюдков возьмут живыми! Остальных всех убить! — взревел он. Окружающие ликовали. Королевские гвардейцы скандировали: «Роберт! Роберт! Роберт!» — следом за ними это имя подхватили и остальные. И вот, король взмахнул рукой. Десятки людей кинулись к таранам и понесли их к засыпанному рву. Когда они подошли поближе, защитники проснулись в последнем отчаянном порыве. Никто не стрелял — возможно, у них просто закончились стрелы. Как и кипящее масло, остатки которого сгорели в Диком огне. Но Камни еще оставались. И они летели вниз — некоторые были размером с человеческую голову. Летели почти вслепую, защитники боялись высовываться, чтобы не стать мишенью королевских лучников, но по плотной толпе попасть было не так трудно. Оказалось, что бежать в атаку по куче хлама не так уж и легко. Первый таран так и не дошел до стены, когда сразу несколько его носильщиков попадали в ров. Они не упали на шипы, которые были засыпаны чем попало, но некоторые из упавших получили травмы, которые не давали им встать и продолжить бой, но на их место быстро подходили новые. Все горели энтузиазмом. Ведь победа была совсем рядом. И победа не давалась легко. На переправу таранов ушло несколько минут, воины скользили по неровной земле и падали, некоторые попадали под дождь из камней и прочего мусора, летевшего со стен. Однако вскоре таран начал бить в ворота. Сир Годри Фарринг в свежем белом плаще, который уже успел почернеть от грязи, стоял рядом и командовал: «И — рраз! И — рраз!» На седьмом или восьмом ударе во двор прискакал гонец от лорда Читтеринга. Он буквально слетел с коня, подбежал к королю и шлепнулся на колено. Роберт посмотрел на него красными от бессонницы глазами. — Чего? — Простите, ваша милость. К западу от города замечена колонна вооруженных людей… — Кто? Лорд Тайвин? — резко спросил Станнис. — Не знаю, милорд десница… Лорд Читтеринг велел передать, что их возглавляет человек в белом плаще под знаменем Ланнистеров. Он считает, что это сир Джейме. Ренли внимательно наблюдал за реакцией братьев. Роберт широко улыбался, как охотник, заметивший долгожданную добычу. Станнис нахмурился еще больше и повернулся к старшему брату. — Ты, я так понимаю, хочешь подарить ему голову его сестры? — Нет. Наоборот. Ей — его голову, — поправил король. И уже шагнул было к лестнице, но Станнис в последний момент схватил его за руку. — Ваша милость, мы должны сначала закончить дела здесь, и уже потом разбираться с сиром Джейме. Там и без нас его есть кому удержать. Роберт посмотрел на него так, как будто брат ударил его. — Ладно, чтоб тебя, будь по-твоему… Только давай побыстрее! — Лорд Карон, — Станнис повернулся к лорду Ночной Песни, стоявшему рядом. — Отправьте по тысяче человек к Королевским, Львиным и Божьим вратам. Остальных сосредоточьте на главной городской площади. Остальные подтянутся туда после того, как мы возьмем крепость. — Как прикажете, десница. Когда лорд Ночной Песни ускакал, Станнис повернулся к королю. — Мы должны обезопасить город, ваша милость, прежде чем Джейме успеет вмешаться, — напомнил он. — Не забывайте, что верховный септон по-прежнему бросает нам вызов, и многие воины лорда Бонифера до сих пор отказываются преклонить колени. — Да делай ты с ними что хочешь, — рассеянно отмахнулся Роберт. Станнис согласно кивнул и повернулся к своим оруженосцам. — Поезжайте в Драконье Логово. Передайте сиру Джастину чтобы он, как только первый солдат Ланнистеров войдет в город, убил всех, кто к тому времени откажется преклонить колено. Пощадите только высокородных и септонов. Оруженосцы кивнули и поспешили к своим лошадям. А Ренли осторожно подошел к брату. — Простите… лорд-десница… Но вы уверены, что это мудрое решение? — тихо спросил он. — Мы не можем себе позволить иметь потенциальных предателей в наших стенах. — Сколько людей мы держим в Драконьем Логове? Три тысячи? — Две с небольшим. — Брат, у нас и так достаточно проблем с верой… — Мы дали им все шансы вернуться на службу законному королю. Но они уперты в своей измене. Лорд Бонифер наотрез отказался преклонить колено, обрекая своих людей… — Я просто боюсь, что мы сильно пожалеем об этом приказе. Пожалуйста, пообещай мне, что следующим твоим приказом не станет сожжение септы Бейлора. — Не говори глупостей. Верховный септон не представляет серьезной угрозы, в отличие от этих. Лорд Селтигар с тысячью воинов прочно окружил его. И как только мы прогоним Ланнистеров, у его святейшества не будет выбора, кроме как отречься от Серсеи и ее лжи. Ренли готов был схватиться за голову от отчаянной ярости. «Какую еще глупость придумают мои братья в следующий раз?» — думал он. — «Неужели они не понимают, что не все проблемы можно решить с помощью стали?» ХРЯСЬ! В этот самый момент толстые дубовые ворота крепости, наконец, поддались, и хруст ломаемого дерева заглушили радостные крики. Две доски проломились внутрь, но пролом был пока слишком узким для того, чтобы в него мог пройти человек. Таран продолжал бить в ворота под ритмичные команды сира Годри, постепенно расширяя проем. В следующую минуту из него высунулось пять или шесть копий, которыми защитники отчаянно пытались достать таранщиков. Им удалось остановить работу нападавших на время, достаточное для того, чтобы сломать, отбить или просто оттолкнуть копья в сторону. Одного ланнистерского гвардейца в красном плаще, который не хотел или не успел выпустить из рук оружие, вытащили прямо через пролом и забили толпой. А потом сотни солдат и четверо королевских гвардейцев ринулись в пробитые ворота. Тем временем гонцы продолжали прибывать, постоянно обновляя сведения о численности врагов за стеной. Сначала у сира Джейме было пятьсот человек. Потом тысяча. Потом две тысячи. Потом к нему присоединились Сыны Воина. Потом дозорные разглядели дерево Марбрандов и кабана Крейкхоллов. Основное войско Запада под командованием лорда Тайвина все еще двигалось к столице. В то же время защитники города тоже получали пополнение — войска Штормовых земель продолжали переправу. Рыжий Роннет Коннингтон и сир Гайард Морриген подтягивали свои отряды со стороны Речных ворот. Звон мечей и крики в крепости Мейгора стихли на удивление быстро. Между первым ударом тарана и окончанием битвы прошло от силы полчаса. Затем оттуда стали выводить пленников, которые спотыкались и падали, шагая по завалам, заполнившим крепостной ров. Одного за другим конвоиры ставили на колени перед королем и его десницей. Ренли смотрел на них сверху вниз, сохраняя бесстрастное выражение лица. Лансель Ланнистер, чье лицо было залито кровью, с трудом удерживался от того, чтобы просто не упасть. Но несмотря на полубессознательное состояние, он не мог скрыть ужаса при виде Роберта, живого и невредимого. Рядом с ним бросили на колени Яноса Слинта, который, судя исходящему от него по резкому запаху, обделался от страха. Дальше в окровавленном плаще, который когда-то был ослепительно белым, был сир Таллад — даже на коленях он выглядел выше всех прочих. Рыцарь сжимал правую руку, кажется, она была сломана, но в остальном он был почти невредим. Еще человек двенадцать воинов Ланнистеров и Золотых Плащей удалось взять живыми, хотя многие из них были в куда худшем состоянии, чем сир Таллад и их собственный командир. — А где второй королевский гвардеец? — резко спросил Станнис. — Сир Престон пал в бою, милорд, — ответил вышедший из ворот Ричард Хорп, вытирая кровь с лезвия. — Этого следовало ожидать, — десница короля немного смягчился, когда он перевел взгляд на бывшего межевого рыцаря. — А этот… Он еще может пригодиться. Роберт тем временем, недобро прищурясь, оглядывал пленников. — Где Серсея? Где ее выводок? — зарычал он. — Сир Годри и сир Лорас как раз ищут их, ваша милость. — Они их не найдут, — услышали они вдруг новый голос. Ренли тут же обернулся к его источнику. Красная женщина, стоявшая, как всегда, за спиной у Станниса, улыбалась своей жуткой улыбкой. Король медленно повернулся к ней. — Что ты сказала, женщина? — Их нет в крепости, ваша милость, — спокойно ответила Мелисандра. — Есть потайной ход, они укрылись там. Это их последняя надежда ускользнуть от вас. — Я не знал, что в крепости Мейгора есть потайные ходы… — Роберт повернулся к Станнису. — Почему мне никто не доложил о нем? Ты знал об этом тайном ходе? Проклятье! Где этот проклятый Паук? Он точно должен знать… — король огляделся вокруг, словно надеялся, что бывший мастер над шептунами услышит его зов и появится из ниоткуда. Мелисандра улыбнулась еще шире. — Успокойтесь, мой король. Вы ошибаетесь. Пламя уже показало мне королеву и ее златовласого ребенка. Они хотят сбежать. Но они не смогут долго скрываться от нас. Повисла тишина. — И вы знаете, где этот тайный ход, миледи? — спросил Ренли, изо всех сил стараясь сдержать нотки благоговения в голосе. — Разумеется, — беззаботно ответила она. И пошла внутрь крепости, обойдя группу стоящих на коленях пленников. Поколебавшись несколько секунд, Станнис кивнул — и королевские гвардейцы последовали за ней. *** Бриенна Тарт ехала по узкой городской улочке, ведущей к Речным воротам. Вместе с ней прибыли пятьсот копейщиков и арбалетчиков, которых рекрутировал ее лорд-отец. Несмотря на то, что она считалась его наследницей, ее сердце болело при мысли о том, что командование этим небольшим войском он поручил не ей. А сиру Фелтону, одному из своих знаменосцев, который сейчас ехал рядом с ней. Ему было далеко за сорок, четыре года назад он сменил сира Гудвина на посту мастера над оружием Закатного замка. Бриенна не знала, насколько хорошо он умеет обращаться с клинком, но знала, что он сражался вместе с Робертом в его восстании и был, как минимум, знаком с военным делом. Впереди двигались воины Морригенов и Коннингтона, первые собрали восемьсот человек, второй около шестисот. Когда-то Коннингтоны были сильным и влиятельным домом — пока лорд Джон не оказался не на той стороне. Рыжий Роннет унаследовал замок с одной десятой тех земель, что когда-то принадлежали его предкам, и титул «удельного рыцаря», а не лорда Грифоньего Гнезда. Бриенна не испытывала сочувствия к его бедственному положению — и тому была причина. Когда-то их пытались обручить, это было уже второй попыткой пристроить единственную дочь замуж. Роннет при встрече вручил ей розу и заявил, что больше ничего она от него не получит. Потому что она слишком уродлива, чтобы надеяться на замужество с кем бы то ни было. Это стало еще одним оскорблением в очень длинном списке, которые она получила и до сих пор не забыла. И вряд ли когда-нибудь забудет. Они приближались к центральной площади, где обычно располагался крупнейший в столице рынок, и где сейчас собралось уже несколько тысяч человек, в основном от домов Каронов и Сваннов. Но даже теперь, перед неминуемым сражением, здесь продолжалась торговля… Сир Фелтон указал своему отряду, где им построиться, присоединяясь к другим знаменосцам Штормовых земель. Приблизившись к другим отрядам, Бриенна услышала жаркий спор: — …просто немыслимо! Ладно Ланнистеры, они этого заслужили… Но такое? — Сир, осторожнее со словами… — Не могу больше молчать! А что же вы? Вы готовы оставить богов, которым молились ваши предки? — …скажи лучше, что у тебя духу не хватит… — …Ты назвал меня трусом? Я не стану терпеть подобных оскорблений, сир! Она узнала сира Гайарда Морригена. Он вместе со своим братом Ричардом яростно спорил о чем-то с другими штормовыми рыцарями и смотрели на них так, словно те сошли с ума. — В чем дело, сир? — к ним подъехал сир Фелтон. — Мы получили приказ… Убить всех воинов Веры, если Ланнистеры проломят стены! — выпалил сир Гайард. Лорд Карон, только что безуспешно пытавшийся разнять ссорящихся, мрачно смотрел на братьев Морригенов. — Серсея Ланнистер не имела никакого права воссоздавать так называемое «Святое Воинство», — пояснил он. — Все ее указы, написанные в отсутствие короля, недействительны. «Сыны Воина» и прочие ордена, созданные ей — изменники. — Его святейшество повелел… — Его святейшество ничего не может велеть! — гневно отрезал Карон. — Все Сыны Воина, отказавшиеся сложить оружие, с этого момента считаются изменниками. Таков приказ. — Чей? Короля? Лорд Карон замялся на секунду. — Приказ лорда-десницы, — сказал он. Среди рыцарей пронесся гул. Сир Гайард огляделся по сторона. — Значит, вы готовы его выполнить? И просто так всех убьете? Лорд Баклер? Ральф Баклер пробормотал что-то вроде «если король прикажет…» — Сир Доннел? — Я следую за Робертом, — невозмутимо ответил Доннел Сванн. — Мой брат… ошибся в том, кому хранить верность. — Сир Роннет? — В последний раз, когда моя семья бросила вызов Баратеонам, мы потеряли почти все… — тихо ответил Роннет Коннингтон. — Я выполню приказ. — Леди Бриенна? Все взгляды скрестились на ней. — Я… — слова застревали в горле. — Я клялась в верности лорду Штормового Предела. Лорду Ренли Баратеону. Что он скажет по этому поводу? Удивительно, но именно ее слова помогли разрядить повисшее напряжение. Сир Гайард согласно закивал. — Да, да, леди совершенно права. Мы присягали лорду Ренли, а не Станнису. Поговорим с ним. Где он сейчас? — В Красном Замке, вместе с братьями. Заодно и посмотрим на короля, который, якобы, вернулся… Убедимся в том, что это правда. Сир Гайард в сопровождении брата и группы вассалов поспешил прочь. И большинство штормовых лордов, за исключением Каронов и Сваннов, последовали за ними. Бриенна ехала между сиром Фелтоном и Рыжим Роннетом, стараясь не встречаться взглядом ни с одним из них. Им пришлось ехать чуть больше мили до холма Эйгона. Вскоре они прошли в ворота замка, которые охраняли люди Фоллардов. Сир Гайард проехал во внутренний двор. Бриенна, никогда раньше не бывавшая в Королевской Гавани, с интересом осматривалась вокруг себя, но старалась делать это с достоинством, не таращась на все подряд, как какая-нибудь девчонка. Главным для нее оставалась поставленная задача. Их группа поднялась по Змеиным ступеням. И там, к ее облегчению, был лорд Ренли. Неподалеку от него — лорд Станнис, лысый, бородатый и суровый, насколько это возможно. А дальше… дальше Бриенна услышала изумленные вздохи, когда лорды посмотрели на того, кто стоял рядом с правителем Драконьего Камня. Роберт Баратеон был выше брата на несколько дюймов. Бриенна раньше не имела чести встречаться с ним, но не узнать не могла. На его голове была корона, представлявшая собой простой золотой обруч, украшенный шипами из черного железа. В ней он выглядел еще более свирепым. Особенно с большим топором в руке. Какие бы раны ни нанес ему вепрь, летающие люди, судя по всему, смогли его исцелить. Здесь, кажется, собралась половина королевского двора, включая нескольких королевских гвардейцев и даже членов Малого Совета. Крепость Мейгора была в плачевном состоянии — стены почернели от копоти, ров был засыпан каким-то хламом. Перед королем стояли на коленях человек двенадцать пленников, многие из которых были тяжело ранены, но кровь не слишком выделялась на их красных плащах. Братья Морригены спешились, оруженосцы увели их коней. Сами они опустились на колено перед лордом Ренли. Бриенна сделала то же самое. — Какие новости, сиры? — дружелюбно спросил младший Баратеон. — Милорд, воины Вороньего Гнезда, Бронзовых Врат, Каменного Шлема и Тарта прибыли в город и готовы его защищать, — отрапортовал сир Гайард. — И мы безумно рады видеть нашего великого короля здоровым и невредимым, — добавил он, кивая на фигуру Роберта, который, кажется, не обращал внимание ни на что, кроме ворот крепости, от которых он не отрывал взгляда ни на секунду. — Это очень хорошие новости. Благодарю вас за них и уверен, что король тоже рад их услышать. — Спасибо, милорд… — Бриенна встала на ноги. — Милорд, — сир Гайард перешел к основному делу. — Мы готовы защищать город, но до нас дошли тревожные слухи… о Святом Воинстве. Что воины лорда Бонифера должны быть преданы мечу. Это правда? Их сюзерен старался сохранить спокойствие на лице, хотя от Бриенны не укрылось, как дернулись уголки его губ. — Это… крайне прискорбная ситуация. Лорд Бонифер отказался преклонить колено и вернуться на службу королю. Мы не можем позволить изменникам находиться у нас за спиной, когда враг у ворот. — Милорд… — в голоса сира Гайарда послышалось отчаяние. — Неужели вы не вняли тому, о чем я вас предупреждал? Мой прямой предок, сир Деймон Набожный, который когда-то был великим капитаном Сынов Воина… — Я помню, сир! — прервал его Ренли. — Я и в первый раз все прекрасно запомнил. Я согласен с тем, что такой шаг… не добавит нам чести. И если ваши убеждения не позволят вам выполнить этот приказ, можете его не выполнять. Я направлю вас к Божьим вратам, куда прямо сейчас ломится сир Джейме. Надеюсь, Ланнистеров убивать вы готовы. Сир Гайард заколебался на мгновение, но кивнул. — Я сделаю все, что могу, во имя восстановления власти короля и порядка… Но я не могу не попросить гарантий безопасности Его святейшества и всех его приближенных. Вы можете ручаться за то, что септа Бейлора останется неприкосновенной? — Никто не собирается нападать на септу… начал было Ренли. Но его слова прервал женский крик. Бриенна оглянулась — и ее лицо вытянулось от удивления. Из ворот крепости Мейгора двое королевских гвардейцев, в одном из которых она узнала сира Пармена Крейна, вытаскивали светловолосую женщину в зеленом шелковом платье. Следом за ней сир Лорас Тирелл так же тащил золотоволосого мальчишку, который вырывался и кричал во все горло. А впереди их всех шла высокая женщина в красном. И Роберт, который все это время не реагировал ни на что вокруг, вдруг радостно улыбнулся. — Приведите ко мне всех пленных Ланнистеров, которые у нас есть, — сказал он Станнису. — Остальных уведите… И приведите сира Илина. Лорд-десница передал приказ своим людям. А она смотрела, как Ренли, отвернувшись от братьев Морригенов, подходит к своим братьев. Трое Баратеонов молча смотрели на то, как королеву и ее сына выводят вперед. Остальных уволокли прочь, оставив только еще одного светловолосого юношу, в котором Бриенна не сразу узнала Ланселя Ланнистера, бывшего оруженосца короля. Королева продолжала кричать, ее сын вопил так же громко. Принцу было всего двенадцать лет, хотя он мог показаться старше из-за высокого роста. Несколько воинов Баратеонов подняли его на смех, но потом постепенно утихли. Через некоторое время она услышала где-то позади звон цепей — на площадь перед крепостью привели еще одного белокурого мальчишку примерно того же возраста, что и Джоффри, и девочку с прямыми волосами, еще не справившую своих десятых именин. За ними шел лысый угрюмый мужчина с рябым лицом, сир Илин Пейн, королевский палач. Он молчал — молчал с тех самых пор, как Безумный король велел вырвать ему язык раскаленными клещами двадцать лет назад. Стражники бросили их на колени рядом с родными. теперь, помимо королевы, здесь было четыре Ланнистера. Когда наступило что-то подобное тишине, король шагнул вперед — и схватил своей ручищей королеву за лицо. — Посмотри на меня, — сказал он, пока она по-прежнему старалась отвести от него взгляд. Он присел напротив нее и ей ничего не оставалось, кроме как посмотреть своими зелеными глазами в его голубые. — Ты, кажется, не ожидала увидеть меня живым? Думала, я и правда ушел в мир иной? Королева не ответила. Тишина затягивалась. — Я знаю, что все это подстроила ты, — Роберт похлопал себя по животу свободной рукой. — Было больно, не скрою. Но меня не так легко убить. Твой брат скоро в этом убедится. — Мой брат… — королева говорила тихо, но окружающие все равно слышали ее, — …в десять раз лучше тебя… Роберт напрягся. Он словно хотел ударить ее, но момент, похоже, был упущен. — Ну вот. Ты снова пытаешься уязвить меня всеми доступными способами. Превратить мою жизнь в страдание. Как всегда. Я долго это терпел. «Нам нужен союз с Западом», — так говорил Джон Аррен. Всегда говорил, пока ты не убила его за то, что он узнал правду о твоих щенках. В этот момент на лице королевы на какое-то мгновение появилась… растерянность. — Я его не… Она не успела договорить. Роберт все-таки ударил ее. — НЕ СМЕЙ! НЕ СМЕЙ МНЕ БОЛЬШЕ ЛГАТЬ! — заревел он. Никто даже не дернулся, чтобы остановить его, когда королева упала на землю. Только Лансель попытался рвануться ей на помощь, но сир Мендон Мур силой удержал его на месте. — ТЫ! ТЫ ЕГО УБИЛА! ТЫ УБИЛА НЕДА! ТЫ УБИЛА МОИХ ДЕТЕЙ! ТЫ ВСЕХ УБИЛА! Королева тихонько плакала, пряча лицо. — У меня было много времени все обдумать. Там, за Кольцом, — голос Роберта вернулся к нормальному. — Я думал, что же я буду делать, когда вернусь? Стану ли я Робертом Милосердным, именуемым Первым? — король горько рассмеялся. — Но я же не такой, правда? Благодаря тебе, Серсея, я больше не такой. Ради всего вот этого, — он обвел рукой закопченные стены крепости. — Ради всего этого я родился заново! Летающие люди забрали меня и… они говорят, что исцелили. А может, и нет. Может, я и в самом деле умер. Но разве это рай? Король рассмеялся еще громче и кто-то из зрителей присоединился к нему. Бриенна покосилась на Ренли — тот даже не улыбнулся. А Роберт продолжал. — Так что же делать с тобой и твоими щенками? Я, конечно, могу взять вас всех в заложники, пока Тайвин не уберется обратно в Утес Кастерли. Многие меня уговаривали… — он позволил словам повиснуть в воздухе. — Но какая в этом радость? Мир? Зачем мне нужен этот мир? Моя радость — эта охота, и теперь у меня есть тысяча львов для охоты! Тысяча львов, которых я сделаю своими трофеями! Всех сделаю, моя милая жена. Ты отняла у меня все… Будет справедливо, если я отвечу тебе тем же самым. Он повернулся к сиру Илину. — Снимите с них головы. Со всех, кроме моей дражайшей супруги. — НЕТ! — закричала королева, когда один из тюремщиков поставил перед королем деревянную колоду. Затем сир Мендон и сир Лорас потащили вперед Ланселя Ланнистера. К его чести, он не кричал, не молил о пощаде, пока его клали на плаху и двое королевских гвардейцев удерживали его на месте. И лишь когда сир Илин вытащил из заспинных ножен большой двуручный меч и занес над его головой, Бриенна услышала, как он еле слышно прошептал: «Простите, ваша милость…» Но смотрел он при этом не на короля, а на королеву. В следующее мгновение меч опустился. Палачу потребовался всего один удар — и золотоволосая голова Ланселя упала на камни двора и покатилась вниз по ступеням. И едва обезглавленное тело оттащили в сторону, к плахе подвели следующего, Тирека Ланнистера. Этот, в отличие от Ланселя, кричал, что не участвовал ни в каких заговорах против короля, что всегда был ему верным оруженосцем, что он не виновен… Он кричал до самого последнего момента, пока меч сира Илина не отделил его голову от тела. Третьим был Джоффри. Он плакал навзрыд, пока сир Ричард Хорп и сир Годри Фарринг вели его к месту казни. «Отец, прошу тебя! Умоляю!» — кричал мальчишка снова и снова, но король даже не смотрел на него. А Серсея отчаянно завыла, когда клинок сира Илина опустился в третий раз, и третья золотоволосая голова упала на землю. Последней была Розамунда. Она не рыдала, как ее дальний кузен, просто тихо хныкала. Должно быть, она и сама не верила, что все это происходит наяву… Бриенна задумалась о том, найдется ли хоть кто-нибудь, кто попросит пощады для этой девочки? Нет, никто не сказал ни слова, когда ее шея легла на пропитавшуюся кровью колоду. «Почему они всем молчат?» — думала Бриенна. Она посмотрела на лорда Ренли, но его лицо было таким же пустым и безжалостным, как и у его царственного брата. Серсея взвыла в очередной раз, когда еще один ее сородич был обезглавлен. Змеиные ступени стали скользкими от крови. Тюремщики унесли плаху, собрали рассыпавшиеся головы. Кто-то из воинов Штормовых земель радостно закричал, но большинство хранили гробовое молчание. А Роберт повернулся к своей королеве, которая скорчилась на земле в истерических рыданиях. По его сигналу сир Мендон и сир Барристан подняли ее на ноги. Сама стоять она, кажется, уже не могла. Роберт схватил ее за шею, размахивая топором в опасной близости от его лица. — Я хочу, чтобы ты узнала, каково это, — прошипел он. — Каково это потерять все, что ты любишь. Вы любите песни о твоем отце, который вырезал целые семьи под корень… Как думаешь, какие песни сочинят обо мне? Он повернулся к собравшимся лордам, вскинув топор над головой. — Ланнистеров много, но я клянусь, что все они отправятся к Рейнам и Тарбекам! Собравшиеся разразились овациями. Но ликовали не все. Бриенна молчала, покосившись на радостно кричавшего Рыжего Роннета и угрюмо переглядывавшихся между собой Морригенов. Она видела, как побледнел сир Гайард. — Я хочу их всех! Мужчин, женщин и детей! — продолжал Роберт. — Чтобы никого не осталось в живых! Я заберу все их земли и титулы! Каждый из них отныне считается предателем короны! Обещаю рыцарство и сто золотых драконов за каждого, кого приведут ко мне живьем! Овации стали еще громче. Кто-то уже скандировал: «Роберт! Роберт! Роберт!» — Мы соберем груду львиных костей выше их проклятой Скалы! — не унимался король. — А ты… — он повернулся к трясущеся в рыданиях королеве, — ты будешь смотреть, как я рублю им головы одному за другим! Всем до единого! Ты будешь смотреть. Пока не станешь последним из Ланнистеров в этом мире! Я отправлю всех вас в седьмое пекло, а ты будешь последней! Даю тебе слово! Ликование достигло апогея, когда Роберт указал своим топором в сторону запада. — Кто хочет поохотиться на львов? — закричал он и стал спускаться вниз по ступеням. Воины и рыцари последовали за ним. Бриенна ушла одной из последних, молча глядя на то, как королевские гвардейцы оттаскивают королеву от безжизненных тел ее сородичей.