Песнь Стали и Пороха

30.01.299 г. от з.Э. Не в первый раз Петир Бейлиш задумался о том, правильную ли сторону он выбрал. Раньше этот выбор казался ему очевидным. Благородный северянин Эддард Старк, как он и предугадывал с самого начала, не выжил в змеином гнезде Королевской Гавани. Более того, он был мужем Кэт, братом человека, который оставил его лежать в крови во дворе Риверрана двадцать лет назад. Теперь женщина, чью девственность он когда-то забрал, вынуждена была каждый вечер ложиться в постель одна. Когда Петир узнал об этом, то сразу открыл бутылку лучшего арборского и выпил за всех богов, благодаря их за эту новость. Но дальше пошла сплошная полоса неудач и провалов. Кольцо, Риверран, Королевская Гавань… А самым большим потрясением был рывок Станниса на столицу. Вот уж действительно судьба совершила крутой поворот. Именно Станниса он больше всего боялся все это время. Если бы Роберт умер, а Эддард Старк был бы жив, он передал бы трон именно Станнису. Если наоборот — то Роберт вместо Эддарда назначил бы десницей Станниса. А дальше… В любом случае, лорд Драконьего Камня не стал бы игнорировать некоторые, скажем так, нетривиальные аспекты его бухгалтерии. В лучшем случае его ждало бы немедленное снятие с должности и изгнание обратно в глушь, из которой он когда-то выбрался. В самом-самом лучшем. Ему бы очень сильно повезло, если бы он вместе с положением и богатством не лишился бы еще и головы. «Нет», — убеждал он себя. — «Серсея — мой единственный верный выбор». Да, Мизинец рисковал. Именно он предложил этот план с засадой в башне десницы — и он же вызвался подбросить Эддарду и летающим людям дезинформацию, которая помогла заманить их в ловушку. А ведь он еще с самой первой встречи с ними понял, что мир изменился навсегда. Всю свою жизнь лорд Бейлиш занимался тем, что прислуживался и выслуживался — и мечтал о том, что настанет время, когда все вокруг будут служить ему. Годами он вылизывал сапоги более могущественным людям, делаясь для них сначала полезным, а потом и вовсе незаменимым. Эта стратегия хорошо работала с Джоном Арреном, затем с королем Робертом, затем с Серсеей. Но когда над головой Петира впервые пролетел воздушный корабль, он сразу понял, что все его прежние покровители не стоят ничего. Вот кому он должен был понравиться… Именно тот, на кого обратят внимание летающие люди, определит само будущее этого мира. Он, в отличие от большинства тех, кто его окружал, понял это сразу. «Если бы это поняли остальные…» Даже сейчас он не оставлял надежду. Он знал, что может объяснить свою «ошибку». Сказать, что королева ввела его в заблуждение, скормила ему ложную информацию, которую он добросовестно передал. Что он такая же жертва, как и все остальные. И если учесть то, что творила королева до и после этого события… Шансы на то, что ему поверят, определенно были. Единственной серьезной проблемой был Станнис. Серсея считала себя хитрой интриганкой, но лорд Бейлиш слишком хорошо ее знал. В ночь, когда город пал, он находился в своем заведении на Шелковой улице — и спрятался там, не решаясь возвращаться в Красный Замок, пока не определится победитель. Он затаился, поддерживая связь лишь с несколькими людьми, которым действительно мог доверять. Кое-кому из них он даже велел присягнуть на верность Станнису — и к тому моменту, как тот начал штурмовать Красный Замок, у Бейлиша было минимум три шпиона в окружении лорда-десницы. Да, это тоже был риск. Но он всегда щедро платил своим людям. Пока его солдаты штурмовали замок, Станнис весьма неуклюже перекапывал город в поисках детей королевы. Но лорд Бейлиш действовал быстрее и намного тоньше. Он догадывался, что королева захочет спрятать свою единственную дочь там, где ее никто не додумается искать. И не ошибся. Девочку проводили в это место не королевские гвардейцы, а двое старых солдат дома Ланнистеров, праведно служивших лорду Тайвину десятки лет. Они вытащили принцессу из замка на следующий день после того, как Станнис ворвался в город, и спрятали ее в одном из самых дешевых публичных домов возле порта. Небольшой мешочек с золотом и острый нож у горла убедили владельца заведения держать рот на замке. И он держал — даже когда люди Станниса стучались в его притон. Петир, в отличие от новоиспеченного десницы, знал, чем живут и чем дышат шлюхи. И прекрасно понимал, что такие пикантные сплетни, как скрывающаяся в борделе принцесса, не могут долго оставаться тайной. Он нашел Мирцеллу за день до возвращения Роберта. Для того, чтобы ее вызволить, он послал туда Лотора Брюна и еще двух своих людей в качестве клиентов, но как только они попали внутрь, как сразу вытащили мечи и заперли двери. Мирцеллу они нашли в подвале, где она спокойно спала, стражники-Ланнистеры тут же вскочили, готовые к драке, но Лотор всегда отличался завидным хладнокровием и красноречием — за это Бейлиш его и ценил. Он сумел убедить их в том, что они не враги. Той же ночью они совместными усилиями вывезли принцессу из публичного дома в тележке, забитой бутылками с элем и дорнийским вином. Мало кто знал о том, что лорд Бейлиш владел в столице не только несколькими борделями. Три года назад он купил небольшую гостиницу «Нефритовый остров» на Рыбной площади, совсем невзрачное заведение, которое посещали в основном небогатые торговцы. В ее подвале была тайная комната, о существовании которой знали очень немногие. Именно там и скрылись принцесса и сам Петир, а также двое воинов Ланнистеров, не отходивших от девочки ни на шаг. Только управляющий гостиницей и Лотор Брюн, который и привез их сюда, знали о том, кто прячется в подвале. И Мизинец сделал все возможное, чтобы они никому не проболтались. Но все равно, два человека, знающие тайну… Это для него было слишком много. Подвал был небольшим, всего десять на десять футов, не больше. И половину места в этой каморке занимали бочки с вином, а потолок был слишком низким даже для него. У каждого из них была небольшая куча тряпья, на которой можно было хоть как-то спать, и один ночной горшок на всех, которые управляющий гостиницей опорожнял раз или два в день, когда приносил им еду. Хорошо еще, что у них были свечи, перья, пергамент и даже несколько книг. Петиру очень не хотелось отказываться от всех привычных удобств сразу. Потайной люк над их головой вел в кладовую за барной стойкой, из которой в подвал постоянно шел запах пива и соленой рыбы — ближе к вечеру он становился особенно сильным. Несколько трещин в каменной кладке под потолком, за которыми время от времени слышались шаги и грохот колес по мостовой, были их единственным источником света и свежего воздуха. Но они были очень малы и в подвале было душно, к тому же они не осмеливались говорить иначе, как шепотом. Да, это была тюрьма… Но они были живы. В середине дня они услышали шаги над головой — Бейлиш сразу узнал по походке Лотора Брюна. Странно, что он явился в такой час. Раздался условный стук — два быстрых удара, затем три медленных. Годвин, старший из двух охранников, осторожно отпер люк, Ролдер, его напарник, задвинул девочку себе за спину и вытащил кинжал. Петир понимал, что толку от него все равно не будет: если сюда ворвутся враги, они будут для них лишь сельдью в бочке, неспособной ни сбежать, ни драться. Люк открылся. Лотор, заглянувший внутрь, был один. Он выглядел невозмутимым, но Петир почувствовал, что тот чувствует себя явно не в своей тарелке. — Простите за беспокойство, милорд, — тихо начал он. — В чем дело? — Возможно… — Лотор заколебался, — …нам лучше поговорить с глазу на глаз. Бейлиш встал. Лотор помог ему выбраться из люка, а затем снова захлопнул его — со стороны он совсем не был заметен. С наслаждением выпрямившись и размяв плечи, Мизинец выжидательно посмотрел на своего верного слугу. — Крепость Мейгора пала. — И? — Королева еще жива. Роберт взял ее в плен, но… Остальных взятых в плен Ланнистеров он приказал казнить. — И Джоффри с Томменом? — Убиты Джоффри, Лансель, Тирек и Розамунда Ланнистеры. Томмен… Его с ними точно нет. — Розамунда… — задумался Петир. — Она ведь не из Ланнистеров Утеса Кастерли? — Кажется, из Ланниспортских. Но Роберту на это наплевать. Он поклялся перебить весь их род, как Тайвин уничтожил Рейнов. Обещает всем рыцарство, замки… и деньги за каждого, кого ему приведут. Сто золотых за голову. — Лорд Тайвин заплатит в десять раз больше. — Я знаю, — на лице Лотора не было ни намека на улыбку. — Сир Джейме уже здесь. Прямо сейчас он атакует Божьи ворота, но у него пока слишком мало людей для штурма. Лорд Тайвин может прибыть сегодня вечером или завтра утром. — Скажи, Роберт ведь казнил их у всех на виду? Устроил публичную казнь? — Вообще-то да, а что? Петир не ответил, но внутри ликовал. Баратеон не пытался скрыть того, что он творил. А значит, они это тоже увидят… — Томмен все еще где-то прячется. Если бы он был у них, они бы казнили и его тоже. — У меня нет никаких сведений о его местонахождении. — Так или иначе, теперь он король, а Мирцелла — его наследница. А это значит, что нам нужно как можно скорее вывезти ее из города и вернуть деду. — Но как, милорд? Ворота охраняются лучше, чем когда-либо. Если только Ланнистеры пробьются в город… Бейлиш нахмурился. Варис наверняка знал о каких-то тайных ходах, неизвестных ему — вытащил же он как-то Мирцеллу из замка. Но сейчас Паук исчез без следа, затаившись в каком-нибудь тайном укрытии. Что ж, по крайней мере, он не примкнул к Роберту. На его место Станнис протащил в Малый Совет свою красную ведьму. Когда Петир впервые узнал об этом, он не смог сдержать ироничного смешка. — Мы должны дождаться удобного момента. Если Тайвин возьмет город, мы сможем спокойно выйти наружу. — А если нет? — тихо спросил Лотор. — Друг мой, закрома Утеса Кастерли поистине бездонны. Тайвин наймет всех, кого только можно, но не даст своему роду исчезнуть с лица земли. Лотор кивнул. — Я буду молиться, чтобы вы не ошиблись. Но мне кажется, что лучший момент для того, чтобы вытащить ее — тогда, когда основное войско Ланнистеров подойдет к городу. Каждый день здесь — лишний риск. Второго такого шанса может и не подвернуться, милорд. — Мы в трехстах ярдах от Речных ворот. Следите за ними и будьте начеку. — Будет сделано, милорд. Брюн уже повернулся, чтобы уйти, но Петир остановил его. — И попроси управляющего найти что-нибудь сладкое. Девочка заслужила немного радости. Лотор кивнул и вышел из кладовки. Петир посидел еще немного наверху, радуясь свету, свежему воздуху и возможности держать спину прямо. Минут через десять беззубый трактирщик принес ему половину лимонного пирога. Бейлиш с благодарностью принял его и вернулся в подвал, где разделил сладость со всеми своими товарищами. Как и полученными от Лотора новостями. Затем он посмотрел на сидевшую в углу маленькую девочку. Ее светлые кудри были подстрижены почти по-мальчишески и покрашены в темно-коричневый цвет, ее лицо побледнело от нехватки света, но она все равно оставалась очень милой. И она тоже спросила его о своей семье. Петир вместе ответа протянул ей последний кусок пирога, затем достал из кармана захваченную с собой расческу, присел на пол возле принцессы и стал нежно расчесывать ее непослушные волосы. — Твоя семья… С ними все хорошо, — он не хотел тревожить ее раньше времени. — Скоро мы отведем тебя к дедушке, принцесса, даю слово. Он искренне верил в то, что так оно и будет. *** БАЦ! Таран в очередной раз ударил в дубовые доски Божьих ворот, но они никак не поддавались. Вокруг него валялась уже куча тел, а земля под ногами покраснела от крови. Таранщики не успели соорудить для себя укрытие от стрел и камней, лишь несколько человек подняли щиты над головой, но этого было явно мало — и с каждой минутой все больше их падали наземь. Джейме, стоявший в сотне ярдов от ворот, не переставал подгонять своих людей. Сначала их было несколько сотен, потом несколько тысяч. Но это было неважно, потому что они никак не могли преодолеть эту проклятую стену. Кто-то притащил несколько лестниц, но почти все они оказались слишком короткими, да и стены были забиты защитниками, стоящими плечом к плечу. БАЦ! — Не поддается, сир! — крикнул Форли Престер, перекрикивая шум битвы. — Таран недостаточно крепкий! Если бы у него была стальная насадка… — Вы видите здесь кузнеца с горном? — заорал в ответ Джейме. Оглядываясь по сторонам, он видел, как его люди пытаются взобраться наверх и падают один за другим. Мимо просвистела еще одна стрела, пролетев в паре футов от его головы. Конь испуганно встал на дыбы, чуть не сбросив своего седока. А у ворот число раненых и убитых увеличивалось с каждой минутой. БАЦ! «Не могу…» — он уже не мог это отрицать. Но что же делать, что? Сир Аддам со своими людьми объехал все стены от Божьих ворот до Королевских — и везде на стенах было полно людей, и все ворота были закрыты. «Надо дождаться остальных…» — понимал он. — «И не только моих людей… Мне нужна армия моего отца…» Он отчаянно повернулся в сторону Королевского тракта. С каждым часом к городским стенам прибывали новые люди из обеих армий Запада. «Надо больше таранов, и катапульт, и требушетов, и лестниц, и башен…» У отца все это было. А его собственные осадные орудия все еще плыли вниз по Черноводной. Размышляя об этом, Джейме не сразу обратил внимание на то, что кто-то к нему обращается. Сир Теодан Уэллс, Сын Воина, указывал на стену. Джейме повернулся в ту сторону — и увидел новую группу людей с пиками в руках. Потом поднял взгляд чуть выше — и похолодел. Головы. Четыре светловолосые головы на пиках, длиной десять-двенадцать футов, три из них явно детские. Он быстро узнал Ланселя, единственного, кого можно было с натяжкой считать взрослым. Рядом с ним — мертвая голова Джоффри. Остальные двое… На мгновение ему показалось, что перед ним младшие дети Серсеи, но потом приглядевшись, узнал в одном из них своего кузена Тирека. А четвертая, должно быть, Розамунда из Ланниспорта. Вывод был очевиден: крепость пала. Он все-таки опоздал. Но где Серсея? И где ее оставшиеся дети? «Ее дети…» — повторил про себя он. Почему-то он никак не мог заставить себя думать о Томмене с Мирцеллой, как об их детях. Словно у них была одна только мать — и все. А был ли у них отец? Может, и правда не было? Джейме заставил себя перестать думать об этом, сосредоточившись не на головах своих родичей, а на тех, кто держал их на пиках. Вокруг них была пестрая мешанина цветов: желтый городской стражи, бледно-голубой Веларионов, черно-желтый вассалов Штормовых земель, белый Королевской гвардии — такой же, как у него. Среди последних он без труда узнал сира Барристана и сира Мендона. И Лораса Тирелла, который был совсем еще мальчишкой, но тоже носил белый плащ. «Это Станнис тебе его вручил?» — подумал он. Но дальше… Он услышал серию изумленных возгласов вокруг себя при виде еще одной фигуры в черном, появившейся на стене. Только что соратники Джейме осыпали врагов оскорблениями и насмешками — и вдруг замолчали. Да и он, когда понял, кого именно видит, с трудом сдержал потрясение. Роберт Баратеон все-таки вернулся. На раскрасневшемся лице бывшего короля расплывалась широкая ухмылка, словно он был пьян. Хотя почему «словно»? Он остановился в проеме между каменным зубцами, следом за ним поднялись его братья. На некоторое время установилась напряженная тишина. Даже таранщики опустили свое орудие и отошли от стены, чтобы разглядеть повнимательнее. И стрелки наверху не пытались этим воспользоваться. А потом тишину нарушил крик: — Цареубийца! Роберт, глядя на него сверху вниз, громко рассмеялся, и тут же сотня голосов присоединилась к нему. Воины Джейме стали насмехаться в ответ, но сам он молчал. Его кровь, казалось, превратилась в лед. Пятнадцать лет он слышал в свой адрес это слово. И пятнадцать лет он заставлял себя его игнорировать. Но сейчас оно ужалило его подобно змее. Он поднял взгляд на королевских гвардейцев, которые стояли на стене вместе с простыми солдатами. «Джофф был вашим королем», — думал он. — «Каким бы мелким засранцем он ни был, но он был королем…» И тогда Джейме снова обрел голос. — Король умер! — закричал он изо всех сил. — Да здравствует король! — Да! Да здравствует король! — тут же поддержали его тысячи голосов, заглушив тех, кто был на вершине стены. Сир Аддам, сир Форли, сир Теодан, Сыны Воина, его оруженосцы и все остальные — в один голос скандировали одно и то же: «Король умер! Да здравствует король!» Не задумываясь о том, что он делает, Джейме пришпорил коня и подъехал ближе к воротам. Несколько воинов поспешили следом, словно пытаясь защитить его от взглядов тех, кто был на стене. Джейме отмахнулся от них. Он уже ничего не боялся. Даже боевой раж прошел. Осталось лишь странное спокойствие, которого он почти никогда не чувствовал раньше. — Где Томмен? — крикнул он. — Где Мирцелла? Куда вы их дели? Или их у вас нет? Потому что если бы они у вас были… ваша милость… — последние два слова он почти выплюнул, — Их головы торчали бы по соседству с этими! Роберт молча смотрел на него сверху вниз, крепко сжимая топор. Вместо него ответил Станнис. — Сир Джейме, ваша сестра в наших руках, как и остальные ее бастарды. Опустите меч. Вы проиграли. У Ланнистеров больше нет притязаний на трон, и никогда их не было… — Вы лжете, милорд, — отрезал Джейме и другие его люди подхватили: «Ложь! Лжецы!» Станнис нахмурился, а Джейме внимательно смотрел на всех троих. В глазах Роберта была одна ледяная ярость, а Ренли заметно нервничал — будь его воля, он бы пожелал оказаться где-нибудь еще. — Если бы они были у вас, вы бы тоже насадили их головы на пики, — повторил Джейме. — Они все еще в городе, верно? Моя сестра догадалась спрятать их. И спрятала хорошо. Я буду убивать всех, кого встречу, и разрушать все, что попадется мне на пути, пока не найду их. — Вы сражаетесь за безнадежное дело, сир, — Станнис все еще продолжал говорить за своего брата. — Или я увижу голову Томмена на пике — или его зад на троне. Третьего не дано. — Вы не сможете пробить стены, сир Джейме, — вставил реплику Ренли. — На помощь городу идут все рыцари юга. Если хотите сохранить свою голову, просто уходите. — Прости, Ренли, но здесь мужской разговор, — пренебрежительно бросил Джейме. — Иди пока поиграй со своим цветочком. Его слова вызвали взрыв хохота — и не только среди воинов Ланнистеров. Ренли побагровел от злости, а Джейме снова повернулся к Роберту. — Ты как-то спрашивал, каково это, убить короля. Теперь ты сам это знаешь. Это ведь нетрудно, правда? Тем более, Джофф был всего лишь мальчишкой. Мой, по крайней мере, был мужчиной. И я убил его собственными руками. А ты? Ты сам его обезглавил? Или велел сделать это кому-то еще? — Ты убил короля предательским ударом в спину, — заметил Станнис. — Следующего я с радостью ударю в сердце, — Джейме указал мечом в сторону Роберта, этого пьяного борова, которого пятнадцать лет вынужден был называть королем. Того, кого вынужден был охранять много долгих и унылых ночей, пока тот пил, блудил и изменял его любимой Серсее… Того, кто убил его сына. «И хочет убить остальных моих детей… Они не заслуживают такой участи…» — Хотите уладить этот спор сейчас и избежать дальнейшего кровопролития… ваша милость? Тогда выйдите и сразитесь со мной один на один. Я буду только рад. Его союзники разразились новым градом насмешек. И Джейме внимательно следил за реакцией братьев Баратеонов. Станнис и Ренли что-то быстро говорили Роберту. И сир Барристан тоже. Явно пытались его переубедить. А когда Джейме поднял взгляд еще выше, он заметил кое-что еще. Прямо над стеной скользила блестящая точка. На первый взгляд ее можно было принять за птицу, но она двигалась слишком плавно и слишком легко меняла скорость и направления полета. «Это они…» — внезапно понял он. Летающие приспособления иноземцев за последние месяцы стали почти обыденным явлением, летающие люди, казалось, были везде и всюду, хотя и не присутствовали явно. Их творения обычно летали выше облаков, но эта штука опустилась так низко, что он, если прислушивался как следует в момент тишины, мог слышать слабое жужжание с дистанции в несколько тысяч футов. «Они наблюдают…» — думал Джейме. — «И это хорошо». Он перевел взгляд обратно на короля и тот издал глухой прерывистый рев, в котором не сразу можно было узнать смех. Роберт Баратеон смеялся — должно быть, кто-то объяснил смысл его шутки насчет Ренли. А потом король повернулся к одному из королевских гвардейцев и произнес короткую команду, которую слышали все: как наверху стены, так и внизу. — Я с радостью убью этого дурака. Открывайте ворота.