Снежная Королева

Александра была сильна, но против Дарклинга ей нечего было поставить, и она это прекрасно осознавала, продолжая стойко держать удары противника, стараясь задержать его и отвлечь на себя. Старкова не знала, сможет ли выпутаться из этой битвы живой, но всё это не имело значения, потому что дорогие ей люди были в безопасности, имели шанс на спасение. Пока где-то сбоку не мелькнула знакомая фигура. Николай. Он обещал, что вернётся за ней, как только отведёт родителей на корабль, и сдержал слово. С мечом в руке он бежал прямо к Гришам, не осознавая, что движется в лапы смерти. Он отлично фехтовал, был силён и хитёр, но этого было недостаточно для битвы с Дарклингом. Сильнейший в истории Гриш против отказника. На кого бы вы поставили? Замечая боковым зрением силуэт Ланцова, Александра теряет концентрацию и упускает момент, когда с другой стороны на неё налетает Ничегой, когтями расцарапывая спину и отбрасывая девушку прямо к ногам принца. Тот моментально падает на колени, всё же следя за движениями теневого генерала, и хватает Старкову за плечи, вглядываясь в ее глаза. Он мог ожидать там чего угодно: слёз от боли, ужаса, злости и ярости, да даже полного холодного безумия безразличия, но точно не страха и беспокойства, адресованных ему. — Какого черта ты здесь делаешь, Николай?! — восклицает девушка, цепляясь за его плечи, кажется, совсем не замечая боли от рваных порезов на ее коже. — Я же обещал вернуться за тобой, Принцесса, — их наглым образом прерывает новая волна атаки со стороны Еретика. Александра, замечая взгляд Ланцова, направленный ей за спину, не думая ни секунды, резко оборачивается, отправляя ледяной поток в струящуюся тьму. Наказание за необдуманное движение следует моментально: острая боль разливается по телу, дрожью отзываясь на кончиках пальцев. Старкова шипит, сгибаясь пополам. Николай аккуратно приподнимает ее за плечи, желая отвести в безопасное место, но у Дарклинга явно другие планы на эту парочку, поскольку тьма вязким туманом обволакивает их. — Какого черты ты вернулся? — уже не крича, поскольку сил на это больше не остаётся, рассерженно спрашивает сероглазая, пытаясь сконцентрироваться на собственной силе, чтобы избавить их от жужжащего роя. — Ты повторяешься, — бросает Ланцов, перехватывая меч покрепче, хотя все присутствующие и понимают, что в этом бою он вряд ли окажется полезным. Мороз искрится в ладонях девушки, и она, окликая Николая, выпускает силу наружу. Принц, не мешкая, принимается орудовать мечом, превращая в снежную пыль всё, что их окружало. И казалось бы, расклад весьма неплохой, учитывая, кому именно противостояли Ланцов и Старкова, однако, когда сзади девушка услышала хрип, явно принадлежавший ее напарнику, слабость, накатившая с новой силой, отошла на второй план, уступая место адреналину. — Николай! — кричит Александра, замечая оседающего на покрытую инеем землю отказника. Он зажимает руками кровавое пятно, расползающееся по рубахе с каждой секундой всё дальше. Старкова падает рядом с мужчиной, с паникой в глазах оглядывая его алеющие пальцы. Всё вокруг окрашивается в красный. Её глаза навсегда отпечатывают в своём отражении цвет его крови. — Тише, тише, я помогу тебе, я что-нибудь придумаю, — бессвязно шепчет сероглазая, пытаясь зажать Николаю рану. — Это вряд ли, — усмехается мужчина в чёрном, выходя из собственных теней, — ты не целитель. Александра с яростным криком отправляет в Дарклинга ледяной поток, удар которого на себя принимает один из ничегоев, растворяясь в воздухе искрящейся пылью. С лица генерала не сходит ухмылка, а сам он даже не дергается, будто ожидая чего-то подобного от девушки перед ним. Маска слетает с лица Александры, разбиваясь осколками о ее неледяное сердце. Эмоции больше не могут прятаться за морозной корочкой и выходят наружу с разрушающей силой. — Ты стала бы отличным солдатом в моей армии, — как бы размышляя вслух произносит Дарклинг, за что новый поток магии отправляется в его сторону, вновь разбиваясь об одного из ничегоев. — Я никогда не присоединюсь к тебе! Всегда буду бороться против, буду пытаться убить тебя! — девушка переводит взгляд на бледного принца, жизнь из которого утекает на глазах, — Но если.. — она вновь смотрит на Дарклинга, — если ты позволишь сохранишь ему жизнь, я уйду с тобой. Сама. Зрачки Николая в ужасе расширяются, он хватает Старкову за запястье, которое сразу отпечатывает на себе его кровь. — Александра, нет.. — пытается убедить её Ланцов, что получается из рук вон плохо, потому что его состояние убеждает ледяную заклинательницу в правильности сделанного выбора. — Жертвуешь собой, чтобы спасти отказника? — последнее слово звучит с таким презрением, что кажется, будто его можно ощутить кожей. — Ты в любом случае не отпустил бы нас. Так хотя бы он спасётся. — Что ж, мне щенок Ланцов не нужен, а твоя служба взамен на его никчемную жизнь будет полезна, — бросает Дарклинг жестом подзывах к себе кого-то из Гришей в красном кафтане. «Целитель», - догадывается Александра, крепче сжимая холодную ладонь Николая. — Потерпи, тебе сейчас помогут, — шепчет светловолосая, ощущая не пролитые слезы, теперь скапливающиеся в глазах. — Прошу, Александра.. — Молчи, ладно? Всё будет хорошо, обещаю. Целитель заживляет рану, практически не обращая внимания на слабые сопротивления со стороны принца, которые с легкостью подавляла Старкова. — Сбереги Алину, — бросает заклинательница, понимая, что Николаю не дадут попрощаться с ней. Так и выходит: секундой позже мужчину погружают в сон, оставляя лежать на окровавленном снегу. Дарклинг с силой тянет Старкову на себя, поднимая с колен, на что она слабо дергается, издавая болезненное шипение. Тогда брюнет и обращает внимание на ее рану. — Целитель поможет и тебе, как только здесь будет закончено, — произносит генерал, окидывая взглядом пейзаж вокруг: воздух ожил от грохота выстрелов, а откуда-то сверху виднелись всполохи света, — Пошли, ледяной солдат, — дергает за собой, попрежнему крепко держа девушку за плечо. И от такого наречения Старкову передёргивает. Александра уходит, бросая последний взгляд на лежащего Николая, зная, что Алина сможет выбраться, а Ланцова спасут.

***

Рану исцеляют, но шрамы остаются, как напоминание об ужасном дне, который в памяти девушки отпечатался началом ее конца. На шее у старшей Старковой теперь покоится ошейник. Не тот, что навеки впечатался в кожу ее сестры - самые настоящие железные оковы, с красным камнем посередине. Снять его сама Александра не могла - фабрикаторы, всё ещё работающие на Еретика, запечатали металл сплошным кольцом, так что здесь можно было только пилить. Хотя в действенности этого метода Ледяная Заклинательница тоже не была уверена, поскольку, со слов Дарклинга, ошейник был заговорен скверной. «Как же мы с Алиной похожи», — думалось Александре, пока ее холодные пальцы перебирали узоры «украшения», запечатавшего ее силы, — «только ее оковы увеличивают способности, а мои избавляют от них». Теперь Дарклинг мог не опасаться, что однажды ему в спину прилетит ледяной нож, непременно дойдя до сердца. Александра больше не была заклинательницей, вряд ли могла и за Гриша считаться - Еретик избавил ее от этой привелегии. Однако, несмотря на отсутствие теперь магии у девушки, она всё ещё была опасна, и мужчина - теперь уже король - понимал это, а потому относился с настороженностью. Александра долго не ломала голову над вопрос о том, зачем ему Заклинательница без сил. Ответ был очевиден: Алина. Старшая сестра однажды сможет послужить приманкой для Солнечной Святой, в этом не было сомнений. С момента битвы беззвёздного святого и солнечной святой прошло больше двух месяцев. Вестей об Алине не было, но сестра знала, что та смогла спастись. Еретик, хоть и не рассказывал об обстоятельствах исчезновения Заклинательницы Солнца, дал весьма точную информацию об исходе битвы. Он вернулся бледным, изнеможённым, буквально выбравшись из под руин часовни. Александра гордилась своей сестренкой и верила, что однажды та поднимет Равку с колен вместе с Николаем. Воспоминания о последнем всегда затаенной грустью отзывались в сердце. Его ведь вытащили с поля боя? Дарклинг исполнил уговор, оставил его в живых? Не вернулся ли закончить начатое? Столько ужасных, терзающих душу вопросов вертелось в голове девушки всё время прибывания здесь, но в этом мрачном месте единственным спасением оставалась надежда.

***

Однажды, проходя мимо главного зала, в котором на троне восседал самопровозглашенных король, Александра услышал разговор. Точнее его обрывки, и походило это больше на бредни безумного, потому что диалог Дарклинг вёл с пустотой. — Не для того, чтобы спасти эту разношерстную команду из изменников и фанатиков, нет. Но я понимаю твое желание быть свободной, — доносилось эхом из зала. Дальше наступила тишина, которая затем вновь была нарушена репликой Дарклинга: — Я нашел усилители Морозова для тебя, Алина, чтобы мы правили как равные, — Александра вздрогнула. «Алина?» — сначала девушку накрыл ужас, однако после пришло понимание, что, будь сестра действительно здесь, дворец уже жужжал бы слухами, и Старкова наверняка узнала бы об этом одной из первых. — После того, как ты сбежала. После того, как ты выбрала… — доносилось по ту сторону двери, — Со временем мы бы стали править на равных. Послышались шаги, Дарклинг отошел к окну. — Думаешь, со следопытом будет как-то иначе? Или со щенком Ланцовым? — сердце пропустило удар. Значит, Николай жив. Александра выдохнула: два дорогих ей человека в относительной безопасности. — Потому что ты будешь сильной в этой паре? — с каждым новым словом Заклинательница Льда всё больше недоумевала. «Он сошёл с ума?» — с его столетиями за плечами и деяниями, отпечатавшимися на душе, это был бы весьма последовательный исход. – Ты могла бы сделать меня лучше. Александра вслушивалась в каждое слово, тем не менее не теряя бдительности и продолжая оглядываться в тени коридоров: кто знает, не выпрыгнет ли из них очередное чудовище Дарклинга? И под «чудовищами» подразумевались не только ничегои. — Никогда не понимал твою привязанность к отказникам. Это потому, что ты долгое время считала себя одной из них? — он будто и впрямь говорил с Алиной.. но это ведь невозможно. В голове сразу возник голос Николая, поправляющий её: «маловероятно». Дарклинг замолчал. На этот раз пауза затянулась, и Старкова уже поспешила покинуть место слежения, чтобы не быть обнаруженной. Не хотелось испытывать на себе ярость Темного Гриша, поэтому, держа в голове услышанное, девушка отправилась в более безопасное место, чтобы обдумать всё.

***

Николай прислонился спиной к перилам и взглянул на воздушный шар, закрепленный над ними. — Алина… — начал он. Было так непривычно видеть Николая поникшим, что ушло несколько секунд, пока я поняла, что он пытается подобрать слова, — Алина, в ту ночь, когда напали на дворец, я возвращался за вами. За ней. «Вот что его беспокоило? Мысль, что я считаю, будто он бросил нас?» — Я никогда в тебе не сомневалась. Что ты тогда увидел? — Когда я вернулся, большая часть территории была окутана тьмой. В нескольких местах начался пожар. Я увидел огромный рой ничегой прямо у того места, где оставлял её. Она сражалась с Дарклингом, и я хотел помочь, — не желая продолжать, он вздохнул, уперев взгляд в собственные сцепленные в замок ладони, — а что у вас произошло? — Ничегои напали на Малый дворец. К тому времени, как я пришла туда, одна из тарелок была уже сброшена, – Алина впилась ногтями в перила корабля, оставляя отметины в виде полумесяцев. — У нас не было ни единого шанса, — Ей не хотелось вспоминать главный зал, залитый кровью, тела, распластанные на крыше, полу, лестнице – искалеченные груды синего, красного и фиолетового, — позже нас нагнал Дарклинг, наверное.. — девушка замялась, — наверное, разобравшись с Александрой, — слова давались ей так сложно, что не нужно было обладать особыми навыками, чтобы заметить, как ей больно, — я пыталась его убить. — А кто не пытался? — криво усмехнулся Николай, вспоминая их с Александрой попытку. — Убив себя, — добавила Алина. — Ясно. — И обрушила часовню. — Ты… — Ну, формально это сделали ничегои, но по моему приказу. — Ты можешь ими командовать? Алина уже видела, как он просчитывает возможное превосходство. Стратег до мозга костей. — Не слишком-то радуйся, – предупредила она, — Для этого мне пришлось создать собственных ничегой. И поддерживать непосредственный контакт с Дарклингом. – О, – угрюмо произнес Николай. – Но когда ты найдешь жар-птицу…? — Не знаю, — призналась Старкова, — но… — она запнулась. Заклинательница никогда не произносила эти слова вслух. Среди гришей это бы рассматривалось как ересь. Тем не менее, ей хотелось их сказать, хотелось, чтобы Николай их услышал. Она надеялась, что он поймет, какое это даст им преимущество, даже если не уловит голод, руководивший её действиями, — Мне кажется, я смогу построить собственную армию. – Солдат света? – Таков план. Николай наблюдал за ней. Было видно, что он тщательно подбирает слова. – Однажды ты мне сказала, что скверна отличается от Малой науки, и за нее нужно платить высокую цену. – Солнечная Святая кивнула. – Насколько высокую, Алина? Младшая Старкова подумала о девочке в съехавших очках, чье тело было раздавлено зеркальной тарелкой, об обезображенном трупе Марии на руках Сергея, о Жене, прятавшей лицо под платком. Подумала о церковных стенах, где, словно на листах окровавленного пергамента, перечислялись имена погибших. Подумала о сестре, что осталась на растерзание главному чудовищу, чтобы дать им шанс на спасение. — Неважно, — твердо ответила она, — Я ее заплачу. Николай обдумал её слова и сказал: — Отлично. — И что, это все? Никаких мудрых изречений? Зловещих предупреждений? — Ради всех святых, Алина! Надеюсь, ты не ждешь, что я стану твоим голосом разума. Я придерживаюсь строгой диеты из опрометчивого энтузиазма и чистосердечного раскаяния, – он выдержал паузу, улыбка сошла с его губ, – Но мне искренне жаль, что ты потеряла своих солдат и что я не сделал чего-то большего в ту ночь. Под ними начинались белые просторы Вечного Мороза, а вдалеке виднелись очертания гор. — Что ты мог сделать, Николай? Все бы просто закончилось твоей смертью. — Почти закончилось, — уныло и еле различимо среди свистящего ветра прозвучал голос Николая. Алина недоуменно уставилась на него, намекая на желание узнать о произошедшем. Она рассказала свою историю, теперь настал его черёд. — Александра спасала меня, — ее имя, впервые сорвавшееся с его уст за столь продолжительное время, подняло из глубин души горечь, словно песок со дна озера. Услышав имя сестры, Алина сокрушенно выдохнула, не зная, оплакивать ей смерть сестры или надеятся на лучший исход. — Она спасла всех нас, — подала голос Солнечная Святая. Николай горько усмехнулся, понимая, что эту историю младшая Старкова ещё не слышала. — Я вернулся и сражался с ней бок о бок, пока Дарклинг не проткнул меня моим же оружием. Иронично, да? Ответом ему была тишина. Алина ждала, когда он станет готов, чтобы продолжить. А Николай не знал, стоит ли говорить дальнейшие слова, потому что они могли послужить катализатором праведного гнева со стороны Заклинательницы Солнца, а это могло не просто рассорить их, но заставить девушку отвернуться от него и его народа. Но Алина заслуживала знать правду. — Она согласилась добровольно уйти с Дарклингом, если меня оставят в живых. Глаза Заклинательницы расширились. — Я пойму, если ты возненавидишь меня. Я ненавижу. Вопреки ожиданиям, Алина лишь опустила руку на ладони бывшего принца в знак поддержки и понимания. — Она упрямая, если решила что - её не отговорить. Тем более когда дело касается дорогих ей людей. Николай молчал, погрязнув в своих размышлениях. — А ещё она сильная, так что сможет выбраться даже из когтей волькр, — нервный смешок сорвался с ее губ, когда воспоминания о вечере нападения всплыли перед глазами. Тогда когтистые лапы тьмы тоже хотели получить Ледяную Заклинательницу в свои владения, и одним святым известно, как сестра смогла вырваться оттуда. Но смогла - а это главное. – Кто знает, – ответил Николай, в душе затаив надежду, — но мы спасём её. Алина уверенно кивнула, соглашаясь со славами корсара. Повисла тишина, каждый тонул в своих мыслях, пока Ланцов, наконец, не произнёс: — Я без дела тоже не сидел. Возможно, у меня еще припасена пара сюрпризов для Дарклинга. – Умоляю, скажи, что планируешь переодеться в волькру и выпрыгнуть из торта. – Ну вот, ты испортила весь сюрприз! – он оттолкнулся от перил. – Мне нужно направить нас к границе. – К границе? – Мы держим курс на Фьерду. – О, прекрасно. Вражеская территория. А я только начала расслабляться. – Это мое небо, – подмигнул Николай, после чего вальяжно пошел по палубе, насвистывая знакомую фальшивую мелодию. Алина скучала по этому. Но ещё больше скучала по родной фигуре сестры, когда-то стоявшей рядом и точно так же наблюдавшей за так полюбившимся ей корсаром, выполняющим какую-то работу на корабле и что-то напевающим себе под нос.