- Не-на-ви-жу! - На-у-чись не по сло-гам раз-го-ва-ри-вать, Соплячка.

- Зачем мы приехали к тебе? - спросил я, вылезая из машины. На улице начинало темнеть, и, кажется, дождик собирался. - Не задавай глупых вопросов, - блондинка взяла меня за ладонь и повела к себе в дом. Мы не зашли с главного хода, а обошли дом и вступили за порог с "черного". Оказались под лестницей и прошли пару метров по паркету, стараясь соблюдать тишину. Из гостиной виден свет от телевизора. Видимо, мистер Миллер смотрел его, по звукам понятно, что показывают футбольный матч. Присутствовавший полумрак придавал таинственности. Джени пропустила меня взбираться по лестнице первым, сама последовала за мной, оглядываясь назад. Я помнил место нахождения комнаты Соплячки, поэтому, поднявшись на второй этаж, направился сразу к ней. Мы зашли в помещение и прикрыли за собой дверь, почему-то нервно хихикая. - Что ты задумала? - шепотом поинтересовался я. - Не знаю, но мы можем ...- не успела договорить, так как дверь резко открылась. Пожаловал Дэвид. - Фух, Вудс! - Вы чего здесь забыли, ребят? - полюбопытствовал парень. - Мы? - шикнула Миллер. Я присел на постель и попрыгал на ней. Ничего так, удобно! - Чего тебе здесь надо? - Я пришёл сделать сюрприз, но, походу, как всегда у меня всё получается, - язвительно улыбнулся и протянул плюшевого мишку с конвертом. Джени восхитилась, обняв молодого человека за подарок. - Чур, письмо откроешь, когда я уеду. - Спаси-и-ибо, - протянула светловолосая. - Слушь, Дэв, принеси чего-нибудь? - Что? - блондин вылупил на нас свои шоколадные зеньки. - Будут пожелания? - повернулась ко мне, я призадумался. - Я бы выпил. - Принеси выпить, давай, - вытолкала приятеля за дверь и присела рядом со мной, разглядывая конверт. - Мы хотели выяснить отношения, - неожиданно отложила подаренные вещи и посмотрела на меня. - Да, хотели, - вздохнул я, вспоминая о гостье в моей квартире. - Джени, я дурак. Зеленоглазая улыбнулась и, притянув к себе за шею, оставила легкий поцелуй на устах. - Я знаю, - убрала мою мешающую челку. - Я всегда это знала, Мудак, - ухмыльнулась. - Да, но ... Всё не так. Я не хочу верить, будто то, что между нами, бесполезная трата времени, но ... - Но веришь? - немного испуганно уточнила, убрав свою руку с моей шеи. Я поймал теплую ладонь и притянул её обладательницу поближе. - Нет. Просто ... Я тебя ... Да, я правда тебя ... И не хочу потерять, - черт, это похоже на бред! Надеюсь, Миллер всё поняла, хотя ... Кто поймет эту чушь? - Джен, я дурак, - захныкал и сполз с постели, отпустив барышню. Она слезла за мной. Вдруг дверь открылась, нас осветил луч, словно прожектор, но из коридора, и мы прикрылись руками. - Фига вы, - поставил перед нами пакет сока и стаканчики. - Знаете, как на меня Адам посмотрел? - его слова заставили улыбнуться. - Ладно, развлекайтесь, - снова оставил нас наедине. Я открыл упаковку напитка и разлил по пластиковой посуде. Поднял свою и заглянул в глаза Джен. - За тебя, - чокнулся со стаканчиком девушки и отпил апельсинового сока. - Почему ты молчишь? - Не знаю. Говорить нечего, - сделала глоток и взглянула на меня. - Нечего, - повторил за светловолосой и, поставив посуду, положил ладонь на скулы зеленоглазой. Она повернулась. - На самом деле мне есть что сказать, Джени. Вообще-то ... - Я люблю тебя, - перебила, отложив пластик. - Скажи ещё раз, - едва заметно улыбнулся я, чувствуя, как сердцебиение участилось в два, а то и тысячу раз больше. Пробежали мурашки, в уши будто вставили затычки, но я упорно хотел услышать ту фразу ещё. - Что сказать? - притворилась, что ничего не говорила. - Что любишь меня. - Зачем? - казалось, Дженифер сейчас расплачется. - Потому что и я люблю тебя, Соплячка моя, - преодолел расстояние между нами и, устроившись на коленях перед блондинкой, поцеловал её горячие губы. - Люблю тебя. - Луи, - девушка заплакала и обняла меня, утыкаясь носом в шею. Я ощущал тепло в том месте, а вскоре и что-то мокрое, поспешил отстранить Миллер от себя и осушить её лицо. - Джени, - прикоснулся к таким любимым губам своими и увлек поцелуем. Вначале он был легким и нежным, но со временем превращался в более страстный и развязный. Наши языки то сплетались в яростной борьбе, то ласкали друг друга, а руки блуждали по телам, освобождая от одежды.