- Не-на-ви-жу! - На-у-чись не по сло-гам раз-го-ва-ри-вать, Соплячка.

Всё происходило так ритмично, казалось, под музыку. Эту музыку играли наши сбивчивые дыхания, стоны при снятии одежды. Раз - футболка слетела с меня за считанные секунды, стоило поднять руки. Два - блузка Джен улетела составлять компанию моей футболке. Три - я перевернул партнершу, теперь я сидел на полу, а блондинка - на моём возбужденном органе и издавала протяжные стоны. От одних этих стонов я готов кончить, как бы это банально не звучало. Целуя шею Миллер и изредка прикусывая кожу в порывах страсти, я растегивал белый бюстгальтер. Освободил девушку от этой части гардероба и прильнул к ключицам, спускаясь всё ниже и ниже. Дженифер откинулась назад, позволяя мне вытворять задуманное, поставив расправленные ладони на паркет по обе стороны от моих ног, пока я поочередно облизывал затвердевшие соски на любимой груди. Узел становился туже с каждым движением, хотелось избавиться от всей одежды одним рывком, зачем вообще изобрели эти тряпочки под названием одежда? - Я люблю тебя, - дрожащим от возбуждения голосом произнесла моя девочка. - Томлинсон! - я довольно быстро перешел поцелуями к шее барышни, уже подобрался к уху и хрипло ответил : - И я тебя, Джени, - обласкал языком мочку, от этого блондинка увильнула, улыбаясь. Я видел её улыбку, поэтому сам обнажал зубы, растягивая губы до ушей. Кстати об "обнажал", я приподнял зеленоглазую и потянул "собачку" на своих джинсах вниз, дабы избавиться от них, стянул до колен. Девушка снова приземлилась на моё выпирающее место и простонала, двигаясь, как во время секса. В моей ротовой полости накопилось слишком много слюны, и, сглотнув, я тоже издал томный стон, задрав юбку партнерши. От нахлынувшей волны желания резко дернул за ткань на теле Миллер, она вскрикнула, так как белье неудачно врезалась в её плоть, тогда я поменял направление, но всё же порвал эти чертовы трусы и отбросил их, опуская светловолосую на мой стоячий орган. Я уже было хотел поцеловать Джен в сладкие уста, но она отдалилась к тумбочке и отодвинула последний ящик. Достала оттуда серебристый предмет геометрической формы и разорвала упаковку зубами. - Раз тебе так нравится в меня кончать, - отдала готовый презерватив мне, но я отрицательно покачал головой. Собеседница искривила бровь. - Не нравится? - Сделай сама, - снова приподнял Дженифер, чтобы стянуть боксеры и освободить свой стоячий член от преграды. Ухмыльнувшись, партнерша зажала кончик предохраняющего предмета и коснулась им моего органа, я дернулся, как девственник-подросток, у которого всё это происходило в первый раз, но взял себя в руки и, закатив глаза от вожделения, тихо стонал, поглаживая нежную кожу на бедрах зеленоглазой, пока она обволакивала мне член резинкой, то бишь раскатывала изделие по всей длине уже ознакомленного ею ствола. - Помнишь, наш первый секс? - оскалилась и прикусила губу, приподнимаясь, дабы насадиться на меня. - В машине? О, да-а-а, - протянул последнее слово, ибо почувствовал себя в Джени, в такой узкой и любимой. - Как меня на тот момент звали в твоем сознании? - Люком, - продолжала дарить мне свою искреннюю и широкую улыбку, прижимаясь ко мне плотнее, я в это время обнимал блондинку, целуя её щеки и скулы. Миллер произвела весьма соблазнительный звук при выдохе и задвигалась медленее для растяжения удовольствия. - Сегодня можешь звать меня Люк, - провел языком до шеи, через губы. - Луи мне нравится больше, - повернула моё лицо к себе и впилась в уста. Мы улыбались через поцелуй, постанывая друг другу в рот сбивчивым дыханием. Барышня совершала фрикции, я двигался на встречу. Мне надоело, что на корабле правят дамы, поэтому собрал оставшуюся силу и поднялся с пола, захватив с собой светловолосую девушку. Освободившись от одежды окончательно, мы рухнули на кровать и продолжили бурный секс, теперь не разговаривая, лишь целуя друг друга и вытворяя движения, характерны для занятия любовью. Я входил в блондинку до основания, а она поощряла меня влажными поцелуями. Производимые нами толчки становились всё чаще и чаще, словно от них зависела вся жизнь на Земле. Тела стали потными и липкими. Мы стонали, целовались, любили друг друга. Наконец спасли планету, откинулись на постель и уставились в потолок, кое-как дыша, как будто за раз пробежали десятикилометровую дистанцию. Разговаривать сил не осталось. Но в мыслях я не раз признавал, как же я обожаю свою Малышку.