- Не-на-ви-жу! - На-у-чись не по сло-гам раз-го-ва-ри-вать, Соплячка.

От лица Джен : - О! Дженнифер! Какие вы с Лу молодцы! Вы договаривались заранее? - спросил Коуэлл, на которого я наткнулась, добираясь до гримерки. Отвела взгляд, чувствуя застрявший ком в горле. - Джени? Всё хорошо? - Знаешь, честно говоря, хуево, - вытерла лицо и, увидев Томлинсона, выведавшего из-за угла и замедлившего скорость, посмотрела на дядю. - Голова болит. Можно я домой сразу? - Конечно. Тебя отвезти? - поразглядывал моё измученное лицо, подняв кверху за подбородок. - Я могу подвезти, - вызвался Мудак, подошедший к нам. - Нет уж! - отрицательно замотал головой мужчина. Мы с парнем удивленно взглянули на него. - Луи, ты молодец, что помог Джен, но у тебя и своё выступление имеется. - Да, Луи, не разорвись, - двусмысленно поддакивала я. Томмо сосредоточенно посмотрел на меня. - Дядь-Саймон, спасибо, я сама доберусь. - Ну, что ж, молодцы всё-таки! Завтра жду на репетиции! - восторженно потрепал по плечам меня, Мудака и покинул наше общество. Лу собирался открыть рот, но я его прервала. - Спасибо. - А? Пожалуйста, - не ждал услышать этого и уже приготовился сказать что-то ещё. - Пока. Я сразу открыла дверь гримерки за ручку и зашла внутрь. Четверо Гавликов, сидевшие на диванах, удивленно уставились на меня, когда я вступила за порог и направилась к туалетному столику. - Джен, - закрыл дверь и осторожно стал приближаться сзади. - Вообще-то я ... - В горле пересохло! Выйдем, ребят? - встал Малик и кивнул на дверь. Мальчики послушно подняли задницы и ушли. Я взяла сумку и пошла к двери, Томлинсон не позволил пройти сквозь него, подняв моё лицо за подбородок. - Нам нужно поговорить. - Говори. - Я люблю тебя, - глаза Лу преобрели нехарактерный блеск и намокли. - Джен, пожалуйста, не бросай меня. Мы сможем пройти через всё вместе. - Вместе? - зажала нижнюю губу зубами, так как она задрожала. - А твой ребенок? Он ... Почему ты так не любишь его? - Джен, всё не так. - Если и я забеременею, ты тоже откажешься от меня? - предположила я. Луи бросил незначительную ухмылку. - Я бы этого хотел, - закачал головой, смотря в мои глаза. - Бросить меня? - Нет, иметь от тебя детей, - сглотнул, прикрыв глаза. Меня разтерзало после этих слов, и я звучно заревела. - Джени, - коснулся щеки и заглянул в глаза. - Может быть ... - Нет, - прервала молодого человека, убрав его руки со своего лица, и шагнула назад. - Меня с детства учили отвечать за свои поступки, нести за них ответственность. Исправлять при возможности. - Но ... - Но беременность нельзя исправлять, если ты об этом. Я никогда никому не пожелала бы того, что чувствовала я, когда поняла, что, возможно, у моего ребенка не будет отца. Я тебе рассказывала, как почти не залетела. Так вот, эти несколько дней были одними худших в моей жизни, не считая смерти мамы. Нет, когда умерла мама, был худший день, на втором месте те дни потенциальной беременности. И, поверь, я презираю тех отцов, матерей, которые бросают своё чадо на руки других. - Я не бросаю своего ребенка. - Но бросаешь его мать. Пойми, Элеонор ещё хуже сейчас, - понизила тональность голоса, всхлипнув. - Она думает, что ей придётся растить ребенка одной. Совершили ошибку вы двое, а отвечать ей одной, да? Очень благородно с твоей стороны. - Нет же! Я буду обеспечивать её и ребенка. Джен, сейчас 21 век, ты слышала про алименты? - Слышала, Луи. Я считаю, это делают для того, чтобы откупиться. Они думают, если будут платить деньги, получат ту любовь, которую ждут в дальнейшем от ребенка? Этого не будет. Он подрастет и поймет, что родителю было на него боком, поэтому бросят и уйдут создавать свою семью. У моих детей будут папа и мама. Твоя же слава когда-нибудь исчезнет, дети тоже не останутся с тобой, и в старости ты будешь больной и никому не нужный, ясно тебе? - Джен, - простонал Томлинсон, придержав за руку. - Но есть такие немало важные вещи, как любовь. И я люблю тебя, - настоял голубоглазый, меня вынесло в этот момент, я закрыла рот ладонью, но взяла себя в руки и убрала конечность шатена со своей. - А есть ещё - не важнее любви : совесть, честь, благородство и достоинство. И они должны быть на первом месте прежде всего. Прости. - Ты понимаешь, по какой глупой причине мы расстаемся? - Ребенок - не глупая причина. Прости, но мне пора, действительно заболела голова. Вернись к Элеонор. Как женщина тебя прошу. Пока, - решительно вышла в коридор, закрыла дверь и дала волю чувствам, но, увидев четверых недоумевавших парней, убежала.