***
Чонгук смотрит на себя в зеркало, но видит в отражении сеульского бомжа. Хорошо, что хоть на учебу он ходит в школьной форме. Возможно, он оделся бы лучше, если бы имел нормальную одежду, а не усталые от жизни вещи, поэтому альфа убеждает себя в том, что переживать по этому поводу бессмысленно, альтернатив все равно нет. Чон заранее узнал, на каком автобусе он сможет доехать до дома Кимов, но к назначенному часу все равно не успел. Подойдя к высоким кованным воротам Чонгук аккуратно нажимает на кнопку домофона и некоторое время ждет ответа. — Представьтесь! — рявкает из динамика низкий мужской голос. — Чонгук! — испуганно мямлит в ответ альфа. — Полное имя, пожалуйста! — Чон уже собирается назвать свою фамилию, но слышит на втором плане голос Тэхена. — Впусти, это ко мне. Ворота щёлкают и автоматически расползаются в разные стороны, открывая вид на шикарный особняк. Альфа сглатывает слюну и размышляет о том, что ещё не поздно отсюда сбежать, но дурацкие принципы не позволяют этого сделать. Чонгук осторожно заходит во двор и медленно крадётся к парадной двери, по пути разглядывая окружающие декорации. Сейчас он ощущает себя маленьким воришкой, пробравшимся на частную территорию богатых людей. Как только нога Чона касается крыльца, двери дома распахиваются и на пороге появляется пожилой мужчина лет пятидесяти. — Приветствую Вас! — незнакомец кланяется и отходит в сторону, пропуская Чонгука внутрь. — Нехорошо других людей заставлять тебя ждать, Гукки, — насмешливо выдает Тэхен вместо приветствия, стоя в центре огромного хола. — Прислал бы личного водителя, раз так отчаянно желал увидеть меня вовремя, — бубнит младший, снимая с себя потёртые кеды. — Учту на будущее. — Ты сказал, что будут семейные посиделки, так какого хрена ты так вырядился? — недовольно спрашивает Чонгук, разглядывая наряд старшего. Тэхен одет в белоснежную рубашку и идеально выглаженный светло-серый костюм, в то время как на Чоне грустно свисают черная мятая футболка и растянутые тренировочные штаны такого же цвета. — Можешь считать, что я в домашнем, типа в пижаме, — спокойно отвечает Ким. Босяцкий вид Чонгука его умиляет. — Что-то полосочек не видно? — раздражённо бурчит младший. Рядом с Тэхеном его спокойствие относительного своего внешнего вида улетучивается окончательно. — Застирались, наверное, — смеётся омега и провожает своего долгожданного гостя к остальным. В гостиной Тэхен демонстративно сначала отодвигает стул для Чонгука, позволив ему сесть за стол, а потом деликатно задвигает обратно. Сам же устраивается напротив, на другой стороне стола, чем вызывает у отца очередную вспышку гнева, так как обычно сын сидит возле него. — Может, представишь своих гостей? — высокомерно спрашивает Джи Хан, смеряя Тэхена своим взглядом. — Хосок — мой друг, Чонгук — одноклассник, — невозмутимо отрезает Ким. — Сколько тебе лет, Чон-гук? — уточняет До, переводя взгляд на младшего, сидящего по левую руку от него. — Шестнадцать, — коротко отвечает Чон. Ему крайне некомфортно из-за пристального внимания окружающих. Альфа хочет побыстрее пережить эту пытку и вернуться в общежитие. — Ты такой талантливый, что перескочил два класса? — Джи Хану абсолютно не интересна личность Чонгука, потому что, кроме забитого подростка, он больше ничего в нем не видит, но особое внимание Тэхена к этому чудику его задевает. — Нет, я учусь в своем классе. — Тэхен’и, мне кажется ты не совсем правильно понимаешь значение слова одноклассник, — злорадно изрекает До, но омега игнорирует его выпад, натянув на лицо недовольную гримасу. — Чем занимаются твои родители? — любезно спрашивает Хосок, которому кажется, что он попал на съёмки дорамы. В отличие от Джи Хана, ему безумно любопытно узнать о жизни Чонгука побольше. Он не только, как и все в этой комнате, увидел его впервые, но и ничего не слышал о нем от друга. — Они фермеры. — Большое хозяйство? — уточняет Хосок, ловя на себе недовольный взгляд карих глаз, которые всем своим видом намекают на то, чтобы друг заткнулся. — Нет, всего лишь пара соток земли для того, чтобы прокормить семью, — честно отвечает альфа. Он не стыдится своего положения. — Так ты у нас занимаешься благотворительностью Тэхен’и? Решил взять под свое крылышко маленького оборванца? — продолжается стебаться Джи Хан. — Я не оборванец! — вскрикивает Чонгук, чем привлекает внимание старших, которые в это время обсуждают вопросы развития бизнеса. — Нет, просто стараюсь общаться с нормальными людьми, а не с надменными уродами, — презрительно отвечает Ким. — Тэхен! Сейчас же извинись! — рявкает отец. — За что? Я разве кого-то оскорбил? — омега изображает обиженное лицо. — Все в порядке, аджосси. Думаю, Тэхен не имел ввиду меня, — любезно заявляет Джи Хан. Разборки между Кимами, пока что, ему невыгодны. Альфа подзывает официанта и просит налить ему вина, а затем принимается за еду. Чонгук же пристально разглядывает кусочки ингредиентов в своем салате, а потом множество вилок и ножей, лежащих рядом. Осознание того, что он не знает их назначения, крайне угнетает, и Чон начинает думать о том, что заносчивый парень, сидящий справа, вероятно, был прав, назвав его оборванцем. Альфа поднимает глаза на Тэхена и видит, что тот пристально смотрит в ответ и показывает ему нужные столовые приборы. Чон слегка кивает и, взяв в руки то, что показал омега, чувствует как по его ногам начинает стекать что-то холодное. — Прости, я такой неловкий! — Джи Хан хватает салфетку и начинает вытирать со штанов Чонгука вино, которое только что специально на него вылил, чтобы посмотреть на реакцию омеги. — Не надо, я сам, — Чону неприятны чужие прикосновения, а Тэхену хочется воткнуть все пять вилок, лежащие на столе, в руку Джи Хана, по одной в каждый палец. Ким резко встаёт из-за стола и, подойдя к Чонгуку, кладет ладони на его плечи, показывая всем, что младший принадлежит ему. — Пошли, — приказным тоном говорит Тэхен. — Куда ты? Сядь! — гнев Кима старшего семимильными шагами приближается к критической отметке. — Отведу Чонгука переодеться.***
Тэхен открывает шкаф и среди множества разляпистой одежды выуживает белую футболку и черные рваные джинсы. — Вот, переоденься, — Ким кидает вещи на край кровати и выжидательно смотрит на Чонгука, который абсолютно не торопиться снимать с себя мокрую одежду. — Какие-то проблемы? — раздражённо спрашивает омега. — Отвернись, — тихо просит младший. — Что такого необычного, по-твоему, я могу увидеть под твоей одеждой? Сиськи третьего размера или лишний член? — потешаясь, спрашивает Тэхен, но, видя сконфуженное состояние младшего, просто поворачивается к нему спиной. — Скажи, когда закончишь. Киму не обязательно стоять к альфе лицом, чтобы наблюдать за ним, потому что висящее на стене зеркало и так открывает вид на хрупкое тело Чонгука, который в свои годы напоминает скорее ребенка, чем старшеклассника. — Можешь повернуться, — говорит Чон, расправляя на себе футболку. — Тебе идёт, — Тэхену правда нравится, но не одежда и не то, как она сидит на младшем, а факт того, что вещи на Чонгуке принадлежат именно ему. — Ты издеваешься? Я выгляжу так, будто украл одежду у старшего брата, — огрызается Чон. — Уж лучше, чем у бездомного. Пошли родственничек, пока мой отец окончательно не вышел из себя и насильно не стащил нас вниз.***
— Забавно, ты даже не пожалел для него Гуччи, — подмечает Джи Хан, как только Чонгук занимает свое место за столом. — Не переживай так сильно, мне есть в чем ходить, — безразлично высказывается Ким. — Сколько это стоит? — тихо спрашивает Чонгук у Тэхена, оттягивая футболку за воротник и слегка наклоняясь к нему вперед. — Без понятия и не смей возвращать мне их, — бросает в ответ омега. — Примерно два миллиона вон… Решил в папочку поиграть, Тэхен’и? — язвительно спрашивает До, а потом шепчет Чонгуку на ухо, — Интересно, кто из вас сверху? — Прекратите, пожалуйста. Вы ничего не знаете о наших отношениях, чтобы такое говорить, — запинаясь, отвечает Чон. — Я говорю то, что хочу, мелкий голодранец, — зло шипит Джи Хан. Тэхен молча выплескивает в лицо До стакан воды, окончательно выводя отца из себя. — Хватит! Я думаю твоим друзьям, Тэхен, уже пора домой. Ужин закончен!***
Тэхен проводит рукой по футболке Чонгука, которая вместе со штанами все также лежит на краю его кровати, и грустно улыбается. Альфа забыл забрать свои вещи. Киму нравится черный, а ещё ему нравится серый, но в последнее время эти мрачные цвета угнетают. Они напоминают Тэхену его пустую безликую жизнь, которую он изо дня в день отчаянно пытается наполнить яркими красками. Омега завидует Чонгуку, его открытому сердцу, непоколебимой стойкости, а главное, свободе выбора, которой у него никогда не было. Он очень хотел бы поменяться с ним местами, быть альфой, пусть даже таким ничтожным, но изменить, увы, ничего нельзя. Глубоко внутри Тэхен ощущает себя беззащитным зверьком, загнанным в ловушку, в душу которого тыкают палками и бросают камнями, наблюдая за тем, как эта хрупкая субстанция разрушается на части, и где-то там, в далёком будущем его совсем не ждёт счастливый финал. В голове снова всплывает высокомерный взгляд Джи Хана, которым он смирял омегу, пока тот лежал перед ним, как дворовый пёс, преданный и послушный. Отец заставил Кима извиняться перед этим мерзким надменным выродком на коленях. Тэхен стерпел, как и раньше, но в отличие от прошлых раз, сейчас ни о чем не жалеет. Он бы вновь плеснул воду в физиономию До, чтобы заткнуть его грязный рот, и плевать, что теперь думает о нем отец или семейка напыщенных уродов, главное то, что Чонгук не видел омегу таким жалким, потому что ушел домой раньше. Ким готов пойти на многое, чтобы в глазах этого маленького мальчишки всегда оставаться непоколебимым. Омега замечает на черной хлопковой ткани темные пятна и понимает, что плачет. Ему безумно хочется уткнуться в чье-нибудь родное плечо и дать волю своим эмоциям, но сейчас это невозможно, поэтому он просто зарывается лицом в футболку и медленно засыпает под звук своего размеренного дыхания с примесью слез и разочарований.Двухсотый день
— Мне иногда кажется, что Чонгук тебе нравится, — задумчиво говорит Минхо, хотя его фраза больше похожа на вопрос, чем на утверждение. — Он мне нравится, — серьезным тоном отвечает Тэхен, чем сильно удивляет Чхве. — Ты думаешь, он может быть твоим истинным? — Минхо никогда не считал себя любопытным, но сейчас ему дико интересно узнать мысли друга. — Не в этой жизни, — усмехается омега. — Он напоминает тебе Сана? В этом весь смысл? — чертов Тэхен со своими расплывчатыми ответами жутко раздражает. Иногда он похож инопланетянина, а иногда — душевнобольного. — Вряд ли. Сложно сравнивать белого пушистого кролика и грязную трусливую крысу. Слишком много отличий, — загадочно отвечает Ким. — Я все равно не понимаю тебя. Ты потратил два года на Ю, а теперь делаешь тоже самое с Чонгуком. Лучше бы посвятил это время поискам своего истинного, — закончив свою недолгую тираду, Минхо разочарованно вздыхает. — Интересно, каким образом я должен это делать? — насмешливо уточняет Тэхен. — Для начала хотя бы осмотрись вокруг, — недовольно бормочет Чхве. — Друг мой, твои попытки похвальны, но ты мне не подходишь, — обыденно выдает Ким. — Объяснишь? — Минхо чувствует, как раздирающее чувство обиды вперемешку с задетой гордостью начинают отравлять его тело изнутри. — Ты слишком мягкий для меня, — Тэхен подмигивает и безмятежно улыбается. Возможно, он слишком резко отшивает друга, но пустые надежды в будущем причинят ему гораздо больше боли, чем холодный отказ сейчас. — Ммм… любитель плохих мальчиков. Ждёшь какого-нибудь мудака, который превратит твою жизнь в ад, зато не будет таким мягким? — огрызается альфа. — Не жду, но уверен, что именно так и будет, — оттенок бархатного голоса Кима становится печальным.***
— Это он? — слышит за своей спиной Тэхен, догадываясь, что спрашивают именно о нем. — Да! — в отличие от предыдущего оппонента, этот голос Киму хорошо знаком, но он решает не придавать особого внимания странному диалогу. Сделав несколько шагов омега теряет контроль над своим равновесием, потому что его резко разворачивают на сто восемьдесят градусов и со всей силой бьют кулаком по лицу. Тэхен ощущает резкую боль и то, как пазухи носа моментально заполняются вязкой жидкостью. Омега запрокидывает голову назад и зажимает рукой ноздри для того, чтобы остановить сочащуюся кровь. Сделать это не удается и тонкие красные струйки начинают прокладывать свой путь сквозь промежутки между пальцев. Ким не узнает своего обидчика, зато прекрасно понимает причину поступка, видя, как из-за его широкой спины боязливо выглядывает Сан. — О, сбежавшая псина нашла нового хозяина? — омега кривит губы так, будто видит что-то омерзительное, хотя поступок Ю ему кажется забавным. Тэхену всегда нравилось наблюдать за теми, кто искусно умеет вонзать ножи в спины других. Нападавший снова замахивается, но не успевает нанести удар, потому что между ним и Тэхеном возникает хрупкая фигура Чона.***
То, что наблюдает Чонгук, идя по коридору с Чимином, кажется ему совсем неправильным. Облик окровавленного Тэхена размалывает его внутренности на мелкие крупицы. Чон множество раз был на месте старшего, но тогда ощущения были совсем другие. Видеть страдания в глазах другого гораздо тяжелее, чем испытывать их самому. Альфа думает о том, что лицо Тэхена слишком красивое, чтобы на нем появлялись синяки или ссадины. Им нужно восхищаться, а не причинять боль. Чонгук ускоряет темп, но Пак догоняет его и хватает за локоть. — Ты чокнулся? Куда направился? — ошарашенно спрашивает омега. — Мне надо, — отрезает альфа, вырывая свою руку и быстрым шагом направляясь в сторону потасовки. Достигнув точки назначения, Чон ловко проскальзывает в пространство между Тэхеном и тем, кто его ударил, для того, чтобы создать живой щит. — Я позвал директора… Тебе лучше уйти, если не хочешь вылететь из школы, — грозно заявляет Чонгук, хотя со стороны это выглядит комично, потому что альфа раза в два меньше, чем агрессор, к которому он обращается. — Пошли, нам не нужны проблемы, — тихо скулит Сан, дёргая своего заступника за рукав. К удивлению окружающих, здоровяк подчиняется моментально, словно марионетка, которой управляет опытный кукловод. Чонгук оборачивается, выуживает из кармана белый платок и подаёт его Тэхену. В ответ омега ехидно скалится, но принимает мятый кусок ткани. — Ты тоже так сделаешь? — злобно спрашивает Ким. — Что? — Чонгук искренне не понимает суть вопроса. — Предашь меня… — Тэхен пристально смотрит в глаза младшего, так, как-будто пытается найти в них ответ. — Нет, — бросает альфа и удаляется прочь к Чимину, который ждёт его неподалеку. — Я запомню это, герой, — нежно шепчет омега вслед своему спасителю.***
— Может быть, ты уже расскажешь, что это было? — взбудоражено кричит Чимин, привлекая внимание окружающих. — Ничего особенного, — раздражённо бубнит в ответ альфа. — Мне что-то неизвестно о ваших с Тэхеном отношениях? — подозрительно уточняет Пак. — Я просто помог человеку, который в этом нуждался! Всё! — рявкает Чонгук, не желая дальше обсуждать свой поступок. — Нет, не всё! Если бы ты отдал последние трусы бомжу, я бы понял, или, если бы ты ценой своей жизни спас сумасшедшую кошку, которая залезла на карниз, я бы тоже понял, но то, что я видел пять минут назад, в моей голове никак не укладывается! — Чимину обидно. Ему кажется, что Чон скрыл от него что-то важное. Альфа молча слушает Пака, пока они спускаются по лестнице к выходу из школы, а, оказавшись на свежем воздухе, решительно останавливается, поворачивается к нему лицом и вцепляется в предплечья друга. — Давай просто забудем о том, что сегодня произошло, — медленно проговаривает Чон, глядя Чимину в глаза. — Но… — не успокаивается омега. — Пожалуйста, — настойчиво просит Чонгук и Пак сдается, потому что давить на друга бессмысленно. Он расскажет свой секрет только в том случае, если сам этого захочет.Двадцать шестой день
— Чонгук’и, мне кажется, ты пытаешься от меня прятаться! — самодовольно восклицает Тэхен, когда находит альфу в пустом кабинете. — Тебе не кажется, — буркает Чон. Омега садится напротив младшего и нежно проводит ладонью по его кисти. — У тебя красивые руки, — приторно-сладкий голос Кима вызывает у Чонгука беспокойство. — Давай немного поиграем? — Какой смысл спрашивать, если выбора у меня все равно нет? — серьезным тоном уточняет альфа. Он слишком хорошо выучил Тэхена за прошедшие три недели и точно знает, что его приподнятое настроение является плохим знаком. — Я даю тебе иллюзию свободы, — мягко пропевает Тэхен и кладет на стол небольшой металлический предмет. — Что это? — настроженно интересуется Чон. — Нож… и пальчики, — Ким поднимает свою руку и поворачивает ее тыльной стороной к Чонгуку, а затем несколько раз перебирает в воздухе пятерней. — Может, ты сразу сделаешь то, что хочешь? — безразличие в голосе альфы выводит Тэхена из себя. — Я хочу повеселиться, так что готовь, конечность, которая тебе не нужна, — ядовито цедит омега. В его глазах появляется что-то дьявольское, то, что любит унижать и причинять боль. Чонгук протягивает кисть на середину стола и завороженно наблюдает за тем, как Ким ловко орудует ножом, но лишь до тех пор, пока острое лезвие не касается его плоти. Чон закрывает глаза и морщится от жгучей рези, но, при этом, не издает ни звука. Алая жидкость начинает быстро расползаться по горизонтальной поверхности, превращаясь в огромную лужицу. Тэхену просто надоело и он пригвоздил руку младшего к парте. — Вытащишь сам, — желчно бросает омега и покидает класс. Чонгук сидит некоторое время неподвижно и смотрит на торчащий из руки нож. Ким вогнал его точно между сухожилиями и костями, повредив лишь сосуды и мягкие ткани, а значит, двигательные способности сохранены. Стоит сказать «спасибо» Тэхену за его знания анатомии человека. Альфа достает из кармана платок и кладет его на парту рядом с рукой. Затем резко вытаскивает источник боли и туго заматывает рану, которую однозначно придется зашивать.***
— Сколько шрамов он тебе оставил? — грустно спрашивает Чимин у друга спустя несколько часов после случая с Тэхеном. — Девять, — спокойно отвечает Чонгук. Почему-то сегодня воспоминания об издевательствах Кима не вызывают у него неприятных ощущений. Некогда мучительные страдания постепенно становятся тусклыми картинками из прошлого. — Зачем после всего того, что он с тобой делал, ты помогаешь ему? — негодует Пак. — Я же попросил тебя выкинуть из головы то, что ты сегодня видел, — вопросительно заявляет альфа. — Знаешь, с отметинами, которые оставил на тебе этот псих, ты похож на жертву хирургических экспериментов, — возмущённо бросает Чимин. — Люди говорят, что шрамы украшают мужчину. Будем считать, что он сделал меня красивее, — иронично говорит Чонгук, чувствуя себя жалким созданием, которое вместо того, чтобы стоять спина спиной с Саном и мстить Тэхену за свои унижения, зачем-то его защищало.