Бродячие псы.

      Поздний вечер в машине, когда едешь уже которые сутки очень напрягает. Куникида пытается сохранить хладнокровие за рулём автомобиля, листая карту в своём телефоне. Ацуши смотрит в окно и пытается разглядеть знаки, чтобы хотябы как-то сориентироваться. — У меня сигнала связи на мобильнике вообще нет. — Куникида понурил взгляд, убирая смартфон. — О чёрт, у меня тоже. — Ацуши повернулся к старшему, надеясь, что тот что-нибудь придумает. — Смотри, там дома. Может мы сможем спросить дорогу. — Куникида показал на предгорье, где был свет. — И правда. Но не думаешь ли ты, что это как-то стрёмно? — Перестань. Мы просто спросим дорогу и сразу поедем. — Хорошо, поехали. — Ацуши не хотел спорить с Куникидой и просто согласился. Дорога больше походила на заболоченные камыши и пролегала через небольшой подъем. Машина слегка побуксовала, но выдержала. Сквозь чащу леса до сих пор не показалось ни одной тропинки, как будто бы здесь никогда не ступала нога человека. Накаджима начинал нервничать, но они даже не могли развернуть машину в обратную сторону. Лес становился гуще, а дорога всё больше сужалась от наползавших на неё со всех сторон деревьев. Машина уже еле протискивалась сквозь плотные объятия деревьев, ветки царапали крышу и дверцы. Наконец взору ребят открылся небольшой кусочек степи, а сразу за ней несколько небольших двухэтажных уютных домиков, примыкающих друг к другу. — Миленько.— Куникиде понравились домики, и он постучал в одну из дверей прямо рукой, так как звонка ни на одной двери не было. Дверь не сразу открыла миловидная женщина среднего возраста, одетая в костюм горничной. Поправляя черные как смоль волосы, она слегка улыбнулась и спросила: — О… Что вам нужно? — Простите, нам надо в город, мы немного сбились с пути — Ацуши старался говорить как можно вежливее. Рыжеватый кот проскользнул сквозь открытую дверь и стал тереться о ноги Накаджимы. Он наклонился, чтобы его погладить, кот обхаживал со всех сторон, ласкался, подпрыгивал, пытался залезть на руки. — Кто пришёл? — раздался мужской голос из гостиной, приятный и мягкий. — Господин Осаму, к нам гости. — робко ответила женщина. — Какие гости? — обладатель голоса был удивлён. — Они хотят узнать дорогу до города. — женщина в голос рассмеялась. — Мису, на ужин у нас сегодня курица, а гости могут тоже присоединиться. — наконец обладатель голоса появился на пороге домика. От его слов у Ацуши и Куникиды пробежал холод по спине от недопонимания. Они оба переглянулись и слегка попятились назад. Господин Осаму, как называла его женщина (похоже, экономка или прислуга) привлекательный молодой мужчина лет не старше тридцати, ухоженный, высокий, волосы тёмно-коричневые, крепкого телосложения, с четкими чертами лица. От него исходила мужская сила и уверенность в себе, и какая-то совершенно потрясающая харизма. — Спасибо за гостеприимство, но нам уже пора ехать, мы не хотели доставлять Вам хлопот. Подскажите, пожалуйста, что это за район?! Нам нужна дорога в город. — Куникида обратился к господину Осаму. — Показать дорогу я могу, но даже так, я боюсь, что вы никуда не поедите. — с глупой улыбкой Осаму отрицательно покачал указательным пальцем. — Это ещё почему? — Куникида вопросительно выгнал бровь, непонимающе посмотрев на хозяина дома. — Ладно, пойдём в большой дом, я покажу вам дорогу.— господин Осаму повёл Куникиду в соседний домик. Но Ацуши не хотел оставлять друга одного, вспоминая истории из фильмов ужасов, и прошёл в дом вместе с ним. Большой дом полностью принадлежал господину Осаму: в нём есть спальня, душевая комната, небольшая гостиная. Внутри дом оказался уютным, теплым, в нём уже затоплен камин. «Сейчас бы остаться здесь, потискать кота» — думал Ацуши. Но Куникида уже получил наставления, как доехать до города, нужно было прощаться. — Благодарим Вас за помощь! Всего доброго! — Не спешите прощаться. — господин Осаму с улыбкой облокотился о дверной косяк.       Когда ребята были уже готовы ехать, внезапно обнаружилось, что машина не заводится, как ни пытайся. — Меня этот господин Осаму жутко пугает. — занервничал Куникида. Куникида вздохнув, вышел из машины и извиняющимся тоном попросил помощи с автомобилем. — А вы оставайтесь до завтра. В доме найдётся места для всех. А утром разберемся с вашей машиной. — господин Осаму вёл себя дружелюбно.       Мису хлопотала на кухне. Ацуши хотел ей хоть чем-то помочь, но она посмотрела на него как на несмышленого мальчишку и отправила за стол. — Ацуши, чем ты занимаешься по жизни? — господин Осаму с интересом заговорил с ним, допивая бокал вина. На Куникиду он особо не обращал внимания и, похоже, считал его всего лишь «бесплатным приложением» к Накаджиму. — Ммм, я пока только учусь на инженера. — Ацуши говорил с неуверенностью в голосе и с опаской. — Понятно, и как интересно? — господин Осаму как предчувствовал, что учиться Накаджима пошёл лишь из-за Куникиды. — Ну, а я живу в этой глуши не так давно, здесь очень тихо и воздух отличный, всё есть: свой сад, огород, колодец с чистой водой, даже экономка — она всегда здесь, если что-то надо. Здесь, на природе, думается гораздо легче и яснее, чем в городе — господин Осаму говорил так мелодично и красиво. Ребят пригласили на ужин, Ацуши готов был уже накинуться на еду, но Куникида легонько подтолкнул его под локоть и еле слышно произнёс: — Прекрати, ты как с голодного края. Осаму услышал и улыбнулся, глядя, как Накаджима сам себя немного поругал за забывчивость — виной всему голод и усталость. Во время ужина господин Осаму не мог оторвать взгляд от Ацуши, разглядывая его буквально с ног до головы, чем вводил его почти в ступор. — Ацуши, ты живёшь в Йокогама? — хозяин дома вёл себя как хозяин положения во всём. — Сейчас пока да. — робко ответил Ацуши. — А потом планируешь грандиозное путешествие? — не унимался Осаму. — Меня отчислят из университета только через два месяца, поэтому я могу пока ещё пожить в университетском общежитии, а потом оформлю себе жильё. — Ты как-то странно говоришь про это… А чем занимаются твои родители? — У меня нет родителей. Я с 3-х лет до своего совершеннолетия жил в детском доме, потом поступил в универ, мне дали место в общежитии на время обучения. А теперь всё, напомню государству о том, что мне полагается жильё. — Оу, извини… Как ты с этим жил? — с пониманием и немного грустно среагировал Осаму. Куникида напряжённо слушал их диалог, но в конце концов ударил Ацуши ногой под столом: — Ацуши, не много ли на сегодняшний вечер неприятных воспоминаний?! Тебе не обязательно говорить на эту тему. — Нет, всё нормально, я отвечу. Да не очень как-то жил. Одиноко и грустно. Меня никто не хотел усыновлять. У меня не было ничего своего — так, чтобы именно моё, одежда доставалась от других, даже игрушки были общие. Нет ничего хорошего в том, когда ты внезапно выходишь в мир из четырех стен детдома и понимаешь, что ты знаешь о жизни только то, чему смог научиться там. У всех есть родственники, а я просто один — как будто бы меня нет, как белый лист. — Ты не один, у тебя есть друзья, и ты замечательный. — Куникида как-то вовремя подхватил момент и успокаивающе погладил Ацуши по волосам. Осаму промолчал в ответ, его взгляд был нечитаем. Ацуши и Куникида переглянулись. Всё же какой-то странный человек этот Осаму. Когда закончился ужин, Куникида при первой же возможности решился предостеречь друга: — Ацуши, ты слишком откровенен с господином Осаму. Не позволяй влезать себе в душу первому встречному. Не стоит рассказывать о себе так много. Не знаю, заметил ты или нет, но он как будто бы нервничает и постоянно пялится на тебя. Он очень странный. И, если хочешь знать моё мнение, то Осаму мне не нравится, он кажется манипулятором, ведёт себя нагло и напористо, его вопросы бестактные. — Куникида, да всё будет хорошо. Я же тоже буду бдить, как и ты. Не волнуйся. Он просто гостеприимный. — Просто не ведись на слащавую улыбку господина Осаму. Куникида ощущал тревогу с первых минут, как оказался в этом доме — и за себя, и, в особенности — за Ацуши, считая его беззащитным перед окружающим миром. После плотного ужина Ацуши чувствовал себя сытым, но немного уставшим. Сегодня он впервые в жизни пробовал что-то домашне приготовленное, и отметил для себя, насколько вкусной оказалась еда. — Держи, так будет уютнее. — господин Осаму заботливо укутал Ацуши в большой теплый плед, успокаивающе несколько раз погладил ладонями его плечи, под удивленно-недоуменный взгляд Куникиды, и присел чуть поодаль от Ацуши, наблюдая за ним с нескрываемым интересом. Накаджима подумал в этот момент, насколько у господина Осаму сильные руки, и о том, что Осаму сразу как-то странно выделил именно его, и бросал взгляды изучающие и заинтересованные, и ведь обычный мужчина не станет укутывать пледом и гладить плечи парня, не говоря уже о том, что они знакомы всего несколько часов. И Ацуши не покидало ощущение, что он знает Осаму уже давно. Кот устроился на коленях Ацуши и, похоже, собирался тут же уснуть. Пригревшись под пледом и под котом, Ацуши даже не заметил, как уснул в кресле. Внезапный стук открывающейся двери разбудил и Ацуши и Куникиду. В доме появился еще один человек — весьма не весёлый парень, стройного телосложение и очень бледной кожой. У него короткие, чёрные волосы. При виде него господин Осаму немного нахмурился и придвинул к себе Ацуши, как будто бы готовился защищать его в случае чего. — А, Акутагава, ты проснулся? — господин Осаму старался говорить мягким и спокойным голосом, но скрыть раздражение так и не смог. — Кто это такие? — в голосе Акутагавы звучала угроза. — Мы уже уходим, нам пора… — Ацуши толкает Куникиду в бок. — Никто никуда не уйдёт, пока я не разрешу. — Акутагава хлопнул рукой по столу с такой силой, что все сидящие в гостиной, вздрогнули. — Акутагава, уймись, ребята заехали спросить маршрут! — Маршрут всегда оканчивается здесь. — отчеканил Акутагава в нетерпящем возражений тоне и сверкнул взглядом в сторону дрожащих от страха ребят. Ацуши и Куникида в панике переглядывались, но никто из них не решался даже пошевелиться, чтобы не сделать хуже. — Акутагава, оставь их в покое. Замолчи и иди спать! — господин Осаму говорил более уверенным тоном и раздраженным, и показал ему на дверь. Акутагава сопел носом так, что было слышно, как раздуваются его ноздри, но всё же вышел из дома.       Ацуши колотило, словно в лихорадке. Ему было страшно, как никогда раньше. Желая хоть как-то помочь, господин Осаму присел рядом с Ацуши на диван, и протянув ему стакан с соджу, мягко приобнял за плечи. Снова… но теперь гораздо увереннее, чем в прошлый раз. — Спасибо, но я совсем не пью никакого алкоголя. — Ацуши не знал, как быть, что делать дальше, что говорить. — Тогда что тебе принести? — Просто обычный чай, если возможно. А кто это был? — Так. Не обращай на него внимание. Пока я в поле его зрения рядом с тобой, он не подойдёт к тебе, он меня побаивается. — спокойно ответил господин Осаму и передал Ацуши чашку с налитым почти до самых краёв чаем. — Это кошмар… Что у вас происходит здесь?! А что потом? Он меня убьёт? — Никто никого не убьёт, успокойся. Куникида потянулся на диване и повернулся на другой бок. Его вырубило почти сразу, как его голова коснулась подушки. Кот тоже мирно спал, обняв мягкими лапками его ноги. — Тебе тоже нужно поспать — господин Осаму умудрялся после всего этого говорить всё ещё спокойным тоном. — Да, я лягу здесь рядом с Куникидой. — Но здесь больше нет места, и ты будешь каждую минуту бояться, что придёт Акутагава и будешь беспокоиться за Куникиду, и так и не сможешь уснуть. А Куникида сможет за себя постоять, если что. Моя комната очень просторная, там огромная кровать. Ты ляжешь в моей комнате. — господин Осаму говорил быстро, отчетливо и понятно.       Ацуши снова забеспокоился за Куникиду — он не знал, что лучше: оставить Куникиду, или остаться с Куникидой здесь в страхе и ожидании прихода Акутагавы. Оба варианта казались кошмарными. — Я останусь здесь, с Куникидой. — решительным тоном ответил Ацуши. — Ладно, понял, ты не бросишь друга. Ты — очень хороший друг. Ты — хороший человек. Тогда вы оба с Куникидой будете спать в моей комнате: его положим на кушетку, раз ему на ней так удобно, а ты будешь на кровати с одной стороны, а я — с другой, она очень большая. Ацуши казалось, что он попал в какой-то бесконечный фильм ужасов, его снова затрясло от страха. Ну и денёк… Но раз Куникида будет рядом тоже, то Ацуши согласен на такие условия. Главное — пережить эту ночь, а утром они выберутся отсюда. Кое-как удалось уговорить спящего беспробудным сном Куникиду перейти спать в другую комнату. В светлой спальне с бамбуковой мебелью не было ничего лишнего, Осаму обустроил в ней для себя уютное пространство. — У Вас есть друзья? — Ацуши настолько страшно, что он решился говорить о чём угодно, лишь бы разорвать эту невыносимую тишину и неизвестность. — Есть знакомые, но я не завожу себе друзей. Я слишком придирчив к людям. Пока господин Осаму возился где-то в своих вещах, Ацуши быстро метнулся на кушетку и нашел там немного места и для себя. Его бы уже никто не смог отодрать от Куникиды — он обхватил его за ногу крепко, чтобы чувствовать его живого и невредимого. Они рядом, так страх ненадолго отступал. Ацуши почти сразу провалился в сон. Но посреди ночи проснулся от того, что сердце его бешено колотилось, в доме явно что-то происходило: повсюду слышался скрежет половиц, пару раз раздалось бряканье посудой — как будто кто-то что-то уронил на пол, хлопок дверью. Ацуши проверил Куникиду — тот спокойно спал, и что главное — дышал. Господина Осаму в комнате не оказалось, его кровать была не заправлена, но абсолютно пуста. Сколько можно сверлить взглядом темноту?! Разум Ацуши заволакивала пелена, он снова провалился в сон, ещё крепче схватившись за Куникиду, и теперь спал уже до самого утра. Это был самый странный рассвет в жизни Ацуши — он проснулся в месте, в котором никогда бы не проснулся раньше. Куникида всё еще спал, перекладывая время от времени ноги. Господин Осаму, по всей видимости, так и не появился здесь, его кровать осталась в том же состоянии, что и ночью. Ацуши осторожно поднялся с кушетки, чтобы не разбудить Куникиду и практически на цыпочках дошел до гостиной. За столом сидел Осаму. Его висок был залит кровью, на лице и на руках темные вмятины. От вновь накатившего страха Ацуши побледнел. — Боже, что с Вами? Что произошло? — Ай, ерунда — махнул рукой господин Осаму. — Но у Вас кровь… — Акутагава приходил, мы немного не поладили. Ацуши стало его невыносимо жалко. Покопавшись немного в аптечке, он нашёл вату и перекись. Нужно было обработать руки и голову, но господин Осаму почему-то не спешил, а просто молча продолжал сидеть за столом. Ацуши не мог на это смотреть спокойно и решился сам всё-таки оказать помощь. — Как Вас зовут? — Ацуши обрабатывал каждый участок его лица, где была кровь. — Дазай. Давай лучше на «ты»? — Хорошо…— Ацуши добрался и до его рук, но нужно было как-то преодолеть момент неловкости. Нежно перекладывая его руки в свои, Ацуши стирал сантиметр за сантиметром оставшиеся кровоподтёки. Всё, что он делал сейчас, оказалось весьма необычным для него. Зоркий и открытый взгляд Дазая не пропускал ни одной детали в образе Ацуши, следя буквально за каждым его движением. — Тебе бы умыться. А где Мису? — Ацуши закончил обрабатывать кожу Дазая и уже собирался отстраниться назад, но Дазай перехватил его руку и прижал к своей щеке. Это стало полной неожиданностью для Ацуши. — Она уехала в город. — Дазай всё ещё не отпускал руку Ацуши, и в конце концов уткнулся губами в его ладонь, оставив на ней сначала мягкий поцелуй, затем ещё один — более уверенный. Ацуши ошеломленно и стыдливо прятал глаза, пытаясь высвободить руку, однако слишком неуверенно, и Дазай, воспользовавшись моментом его замешательства, схватил его руку сильнее. Продолжая покрывать поцелуями его ладонь, Дазай с удивлением обнаружил, что Ацуши и не сопротивляется вовсе. — О, вот вы где. — Куникида разрезал тишину своим внезапным возгласом. Наконец Ацуши удалось выхватить свою руку и, даже не смотря в сторону Дазая, он замельтешил в поисках мусорного ведра. — Что тут было?! — Куникида с удивлением обнаружил следы на лице Дазая.       Ацуши знаками показал ему не задавать вопросов. И всё ещё стыдливо отворачивался от Дазая. — Вы ешьте всё, что найдёте на кухне, всё — что хотите.— спокойно произнес Дазай. Немного рассеянный вид Дазая и пугал и настораживал Ацуши. Он пытался понять, откуда взялась кровь, что за грохот стоял ночью. Но ещё страшнее — задавать вопросы. И почему Дазай себя ведёт теперь так, как сейчас?! Он явно неравнодушен к Ацуши… Он не знал, чего теперь стоило опасаться. Но, кажется, Ацуши понял что-то насчёт Дазая и самого себя. После завтрака Куникида полдня пытался отремонтировать машину. Он долго возился, но ничего не получалось, машина отказывалась заводиться. — У вас тут есть машина? Мне нужна тяга и зарядить аккумулятор, всё полетело к чертовой матери. — Да, в гараже. — Дазай снова разговаривал спокойно, но всё также растерянно. — Как вы тут все вообще живёте?! Вся инфраструктура очень далеко, никуда не добраться, сотовой связи нет — у Куникиды случилось воодушевление. — Я довольно часто выезжаю в город, с этим проблем нет, тут всё есть: сотовая сеть не ловится только на подъеме, интернет всегда есть. — Дазай не спускал взгляда с Ацуши, который всеми правдами и неправдами старался не смотреть в его сторону. Куникида провозился ещё полдня, но машина так и не завелась. К вечеру вернулась Мису с целой сумкой какой-то еды. Ацуши вздохнул с облегчением — он боялся, что с ней случилось что-то плохое. — Слушай, а ты не подкинешь нас с Ацуши в город?! — внезапная мысль пришла в голову Куникиды. И как она раньше ему не пришла?! И почему эта мысль не пришла в голову Куникиде… обычно он был самым здравомыслящим. — Если только завтра, сегодня уже поздно, и у меня голова немного кружится. — Дазай снова смотрел в сторону Ацуши и пытался поймать его взгляд. Какой же вкусный ужин приготовила Мису: наваристый утиный суп, овощной салат, рассыпчатый рис. Дазай и Куникида разговаривали в основном о машинах. Ацуши же с удовольствием уплетал ужин. Он впервые в жизни пробовал утиное мясо, и, потупив взгляд, не встревал в разговор парней. — Когда Акутагава придёт снова? К чему нам стоит готовиться? — Куникида задавал вопросы весьма смелые, но правильные. — Сегодня не придёт. — Дазай всё ещё пытался поймать взгляд Ацуши, но тщетно. Пушистый кот, как и вчера, мурча и ласкаясь, по-свойски запрыгнул Ацуши на колени. Ацуши обнял его, прислонившись щекой к мягкой шерстке. Мису убирала со стола, а Куникида поспешил улечься спать в гостиной на кушетке, и быстро пожелав всем добрых снов, уснул. Даже не глядя в сторону Дазая и прижимая к себе теплого мягкого кота, Ацуши попытался пробраться незаметно из столовой комнаты, но Дазай преградил ему путь. Кот выскользнул из рук и умчался в неизвестном направлении. — Ты ведь тоже этого хочешь… — такой откровенности от Дазая Ацуши не мог даже представить. И это всего лишь за сутки знакомства. — О чём ты?! — Ацуши пятится назад и пытается избежать даже одного взгляда Дазая. Но поздно — Осаму уже вторгся в его личные границы, и своими руками крепко сжал руки Ацуши. Ацуши не может даже вспомнить, как оказался в душе вместе с Дазаем и без одежды, но всё, что он помнит — так это то, что он и правда этого хотел, как и очень хотел его поцелуев и ласк. А ласки оказались бесподобными — прижимаясь своим телом к телу Ацуши, Дазай обеими руками нежно ласкал каждый сантиметр его тела и оставлял на его губах жаркие и влажные от струящейся воды душа поцелуи. Ацуши украдкой рассматривал бинты на теле Дазая. Все они грязо-белого цвета и стирающие границы личности Дазая. Ацуши они казались немного жутковатыми, но вместе с тем и настолько привлекательными, что он не смог удержаться и провёл ладонью сверху вниз по руке Дазая. — Ты не обращай внимания на них — это я в юности…А Куникида — это просто друг или…? — Дазай перестал целовать Ацуши и просто прижал его к себе так, что внутренние части их бёдер тесно соприкасались, от чего Ацуши пробирала дрожь, ведь он отчетливо ощущал, как уже сильно отвердевший член Дазая касается паха Ацуши, и своё дико нарастающее возбуждение, от чего становилось немного неловко. Для него это всё новое, пока не постижимое, и он смущённо отводил взгляд в сторону. — Куникида? Он просто друг, присматривает за мной. Как наставник…— у Ацуши всё плыло перед глазами, он не верил в то, что всё это происходит с ним здесь и сейчас, перед ним — абсолютно нагим и беззащитным, на второй день после знакомства стоит приятной внешности полностью обнаженный мужчина, который безумно нравится, с красивым телом, по всем признакам — физически сильный, с непонятного происхождения и значения бинтами. — Но ты ведь встречался с кем-то из мужчин? — Всего один раз, пару лет назад в студенческие годы, но ничего серьёзного не было, и с тех пор у меня не было ни с кем отношений. — Почему? — Не знаю даже… Меня никто не привлекал. И почему обязательно нужно каждую минуту искать себе кого-то для встреч? — Ацуши ответил немного раздраженно. — Но я тебе нравлюсь? Если ты этого не хочешь, то просто скажи мне об этом. Я не буду настаивать. — Дазай понимает, что Ацуши ко всему прочему ещё и не понравился тот единственный раз пару лет назад, каким бы он ни был. Но вместо какого-либо ответа Ацуши неожиданно для себя самого почти дрожащей рукой обхватил член Дазая чуть ниже головки, отозвавшегося на его прикосновения быстро, конкретно, твёрдо. Но так и не смог ничего сделать с этим дальше, потому что боялся сделать что-то неправильно. Дазай по-мужски прочувствовал неопытность Ацуши, а потому полностью взял инициативу в свои руки и ориентировался сегодня только на его желания. Уютно устроившись в одеялах и подушках на той самой большой кровати в спальне, Ацуши смог расслабиться и привыкнуть к новым ощущениям — Дазай пальцами нежно ласкает область его предстательной железы круговыми и поглаживающими движениями, но даже этого хватает для того, чтобы на Ацуши накатила волна интенсивного оргазма. Ему жутко неловко от себя самого и от ситуации в целом. Но как быть, если уже буквально с порога к незнакомцу Дазаю тянет с такой невероятной магнетической силой, что даже голова кружится… Ацуши смог кончить, ни разу не притронувшись к своему члену. Вот это разрядка… Однако Дазаю этого мало, и он ласково поглаживает губы, плечи, грудь Ацуши, одновременно покрывая поцелуями, и довольно наблюдает, как Ацуши не может справиться с собственным дыханием. Его ладонь спускается ниже — на живот Ацуши, и вот она уже оказывается на самом сокровенном месте. Практически придавив Ацуши весом собственного тела к матрасу, Дазай устраивается поудобнее, зажимает бёдра Ацуши руками и начинает свою сладкую расправу. Одной ладонью Дазай мягко массирует член Ацуши, упорно добиваясь стойкой эрекции, а другой поглаживает все доступные части тела Ацуши, и проникновенно, но немного робко смотрит Ацуши прямо в глаза. Ацуши тяжело дышит, не веря в то, что его тело настолько предательски отзывается на каждое прикосновение незнакомца. Дазай целует живот Ацуши, спускается ниже, и прокладывая дорожку из поцелуев, припадает губами к его возбудившемуся члену, нежно целует его и внезапно погружает его в свой влажный рот и выпускает на волю проворный язык. От неожиданности Ацуши издаёт стон, из последних сил пытаясь уцепиться за простынь. Сквозь его тело проходят будто сотни электрических разрядов, он выгибается всем телом навстречу губам, языку и рукам Дазая, и, не выдержав собственного оргазма, убедительно кончает с помощью Дазая во второй раз. Пока Ацуши пытался прийти в себя, Дазай уже посадил его верхом на свой член, успев надеть презерватив, осторожно вошел, от чего у Ацуши появилось ощущение заполненности — весьма болезненное сначала, и стал потихоньку двигаться внутри него. — Расслабься…расслабься… Доверься мне… — еле слышно произносит Дазай, руками лаская его тело и поглаживает его пальцы своими. Ацуши немного страшно от неизвестности, но почему-то он готов довериться незнакомцу. Наконец удалось поймать нужный момент — Дазай перекатил его на спину, и, ухватив за бёдра, положил его лодыжки на свои плечи. Поддавшись своим желаниям, Ацуши позволил войти ему полностью. Сначала медленно и нежно, с частыми перерывами, а затем более уверенно Дазай увеличивал глубину и скорость своих движений. Боль потихоньку уходит и сменяется фейерверком эмоций и невероятных ощущений, смешанных со страхом от неизвестности, но и желанием продолжения. Ацуши стонет от удовольствия, не может долго сдерживаться, и его снова накрывает оргазм, он опять кончает, без участия собственных рук, уже третий раз. Это настолько кайфово… Дазай ускоряет темп, но по-прежнему нежно, и внезапно останавливается, чтобы тоже кончить, и Ацуши ощущает полное с ним единение — и физическое и моральное.       Впервые за несколько последних дней Ацуши не чувствовал усталости, и ему удалось выспаться. Всё утро он нежился в объятиях Дазая, стараясь прижаться к нему как можно теснее — так он ощущал себя в безопасности. Пока Дазай с закрытыми глазами посапывает во сне, Ацуши с интересом и полу-улыбкой рассматривает его бинты и осторожно мягкими подушечками своих пальцев перебирает прядь его волос, очерчивает линию лица, немного задерживается возле подбородка и скользит вниз вдоль шеи к ключице. Миновав его плечи, Ацуши легко, почти невесомо поглаживает грудь и спустившись ниже, устраивает свою руку на его животе как на конечной точке своего путешествия. Внезапно Дазай распахивает глаза и застаёт Ацуши за его занятием. Накрыв его руку своей, Дазай спускает её по направлению к внутренней части своих бёдер. Член Дазая уже возбужденный, и Ацуши лаская его рукой, перемещается ниже. Ацуши несколько раз проводит языком по его члену, отстраняется, дразня и не доводя дело до конца, целует член вокруг, плотно сжимает губами, а дальше всё по кругу и по несколько раз. Дазай уже несколько раз близок к оргазму, он со стоном хочет завершения, но Ацуши не останавливается и продолжает пытку. Наконец он сжалился и дав волю своему языку, довёл Дазай до исступления… Ацуши не делал этого раньше, но природа подсказала, что и как нужно делать. Наблюдая за Дазаем, он также учился тому, что видел. — Прости, если что-то не так или если я тебя чем-то обидел. Тебе было хорошо со мной? — внезапный вопрос Дазай немного заставил Ацуши покраснеть. — Да, но всё это для меня очень неожиданно. Со мной вообще такое в первый раз. — Ацуши говорил то, что чувствовал, но промолчал про самое главное своё ощущение — Дазай вышиб дверь в мир относительно тихого душевного спокойствия Ацуши и разрушил все его прежние жизненные установки и восприятия. Он пока ещё не мог для себя уяснить до конца, как в Дазае так хорошо сочетаются простота и естественность с нескромной дерзостью и бесстыдной смелостью. — Для меня тоже всё это неожиданно. Ты очень чувственный. А ещё ты очень доверчивый. А вдруг я человек, с которым лучше не связываться? — Дазай то прижимал к своим щекам, то поглаживал, то целовал руки и ладони Ацуши, нежно перебирая его пальцы своими. — Я думаю, что если бы ты хотел сделать что-то плохое, то сделал бы это в первый же день, как я появился на пороге твоего дома. Ну а секс один раз — это же ничего не значит. — Ацуши не боялся этого говорить. — Ну…вообще-то я хочу с тобой встречаться и дальше. — Дазай среагировал немного удивлённо, немного рассеянно, но весьма недовольно из-за того, что для Ацуши это ничего не значило. Ацуши даже не успел ответить, потому что в гостиной послышался какой-то грохот, и Дазай поспешил туда, велев остаться ему в спальне.       На полу в гостиной с безумным выражением лица сидел Акутагава. Он обнимал свои колени руками и крутил в руке кухонный нож. — Чёрт, Акутагава, ты опять здесь… — Дазай раздраженно показал ему на дверь. Внезапно вбегающий в дом с воплями «Машина наконец завелась» Куникида так и замер на пороге. — Отдай мне своих гостей, они очень славные. — Акутагава продолжал играть с ножом, и увидев подоспевшего Ацуши, мгновенно поднялся на ноги. — Акутагава, гости — мои, успокойся! — Дазая начинало раздражать поведение парня.       Сотни мыслей проносились в голове у Ацуши. Он хотел защитить Куникиду, но нужно было быстро обдумать стратегию. Дазай пока не двигался и следил за передвижением Акутагавы: вся эта картина напоминала битву двух хищников за свою добычу, которую они оба если и не сожрут, то отхватят хотя бы кусок. — Да вы маньяки, что ли оба?! — Куникида не нашёл ничего сказать лучшего. Акутагаву это только разозлило, и он метнул нож в сторону Куникиды, но тот успел ловко увернуться. Медлить было нельзя, реакция Дазая оказалась молниеносной, и он оглушил парня по голове тем, что попалось под руку — оказалось, это была статуэтка из дерева. Акутагава рухнул на пол, кровь выступила по всей окружности головы и стала растекаться по полу и по ковру. — Господи… — у Ацуши подкосились ноги. Дазай понял, что удар оказался смертельным, и присел на корточки рядом с парнем. Однако в его глазах не читалось ни ужаса, ни боли утраты, а только облегчение от того, что больше нет проблемы. — Ацуши, по-моему нам пора ехать… Мы и так здесь изрядно задержались. — Куникида тряс рукав Ацуши и тянул его к выходу.       Ацуши с опаской посмотрел на Дазая, как будто спрашивая разрешения. — Да, вы можете ехать. — спокойно, но растерянно произнес Дазай. Ацуши старался как можно быстрее собрать свои вещи — все они находились в спальне. Его руки тряслись, и вот он, уже готовый наконец ехать с Куникидой, внезапно сталкивается на пороге спальни с Дазаем.       Осаму протягивает Ацуши лист бумаги, сложенный вдвое, и нежными поглаживаниями перебирает его пальцы своими. В его взгляде грусть и мольба. — Нам пора ехать, спасибо за всё. — Ацуши с усилием высвобождает свои руки и решительно движется в сторону выхода.