В тени династии

      Честь, долг и мораль — они правда существуют, или же это вся навязано нам воспитанием, сделано во благо цивилизации? Следит ли кто-то там, на небесах, за тем, чтобы каждый получил свое наказание и вознаграждение? Бывает ли так, что в этой жизни ты платишь за то, что натворил ранее?       Вячеслав Грифон стал герцогом еще ребенком. С одной стороны от него требовали ответственности, с другой управление герцогством поручили тете. С того самого дня, как сын Павла начал управлять своими людьми, она советовала ему идти за сердцем, и в то же время осуждала многие решения.       Сердце привело его к очаровательной баронессе Элизабет, и в то же время воспылало чувствами к Кейт. Когда император только познакомил их юноша старался вести себя вежливо, ему трудно было признать, что благородный человек может влюбиться дважды.       И, словно чувствуя это, жизнь подкинула ему целых две подлянки. Во-первых та, на которой он все-таки женился, оказалась совсем не той безропотной девушкой, какой ее помнил Грифон при встрече, во-вторых уже оставленная в прошлом Элизабет оказалась беременной, мир словно кричал «ошибся, ты допустил фатальную ошибку!».       Теперь, помимо привычных хлопот в замке и прилегающих землях, управления баронами и помощи оркам на плечи свалился брак, в котором постоянно надо было играть из себя счастливого мужа, а еще забота о двух детях — одна нежеланная домом Оленя девочка, другой ненавистный всему двору императора бастард.        Тем не менее Вячеслав пытался все выровнять. Первым делом он признал ребенка от баронессы. В результате ссоры с Михаэлем получил право звать Сандора сыном, хоть и не наследником. Краал был назначен воеводой, он по большей части взял на себя дела своего же племени, и ни орки, ни люди не сплетничали, якобы одни слишком сильно влазят в дела других. В конце концов он поговорил с женой, чтобы сделать отношения хотя бы дружескими — все же им целую жизнь жить вместе.        — Я не узнаю тебя, раньше ты была другой, и та другая женщина мне даже нравилась, пускай наш брак и был по расчету. Скажи мне честно, кто ты?       На глазах герцогини проступили слезы, в таком состоянии (до которого Вячеслав не хотел ее доводить, но цель оправдывала средства) девушка должна была сказать правду.        — У дома Оленя было две сестры. Одну насильно выдали замуж, другую убили незадолго до свадьбы. Скажи мне, как после такого можно петь, веселиться, как можно улыбаться и быть приветливой ко всем? Твоя семья, двор, бароны — все ждали от меня наследника, а теперь только больше ненавидят, и здесь мне нужно быть счастливой? Если ты прикажешь — буду, свой долг перед императором и семьей исполню.       Грифон так и не понял, кто же с ним говорил. Герхард был прав, в дом соседа сбежала Дейдра, или же Кейт так изуродовали интриги при дворце? Что так, что так девушка была не в лучшем положении, и если ни как жену, то как человека супруг ее пожалел.        — Успокойся, мы молоды, еще много времени есть, чтобы появился сын. Если ты не готова — отдыхай, занимайся Ириной, осваивайся в наших землях. У тебя будет ни один день впереди, так как я намерен предложить императору свою помощь в делах столицы.       Кейт… или кем была его жена на самом деле, та странная женщина, так непохожая на себя прежнюю, вздохнула с облегчением, с ее губ почти сорвалось «спасибо», но вовремя опомнившись девушка снова натянула на себя маску гордой дамы из рода Оленя и ушла прочь.       Помогать императору могли только замужние герцоги с наследниками — их отправляли в другие земли, посылали на самые тяжелые задания. Пускай и не без проблем, Вячеславу удалось уговорить Лайама записать его в число добровольцев, с надеждой на то, что за заслуги слуга Эльрата оставит в покое его и детей.       Долг… В память влетело еще одно неприятное воспоминание. День, когда хоронили Павла, точнее, когда с ним прощались. Маленький сын рыдал, держал его за ледяную руку и умолял самого дракона света вернуть любимого родителя. Это был первый и последний раз, когда герцог Грифона так плакал, в конце концов мать он не помнил, и всего месяц назад отец начал учить сына обращаться с мечем — до этого оставлял нянькам и пропадал в делах. У них впереди были годы, отведенные только семье, годы, которые забрала смерть, а потом и Михаэль.       Когда наследник побежал к ангелу, налетел на него и обнял, пернатый потерял дар речи. Он не мог накричать на юного и не самого умного человека, к тому же не крестьянина, а единственного наследника. Сын Эльрата просто поставил его на пол, улетел, и не говорил ни с кем до конца дня.       В первый день после слияния радости Вячеслава не было предела. Ему сказали, что какой-то ритуал вернет отца к жизни, остального ребенок не слушал. Он не понимал, почему родитель снова не может стать герцогом, почему больше не хочет с ним играть. Тогда тетушка решилась на совсем не детский разговор.        — Мой любимый племянник, ты должен понять одну вещь: твой отец теперь не один в этом мире, от него осталось лишь тело, которым управляет могучий ангел. Для Михаэля ты чужой, он не станет носить тебя на руках и обучать охоте.        — То есть папу убили снова?        — Нет, — с печальной улыбкой отвечала тетя, — это совсем не окончательная смерть, она даже похожа на то, что мы с тобой называли несмертью, помнишь?       Конечно, мальчик кивнул, он помнил. Так Светлана говорила о себе и своих друзьях-магах — не мертвые, хоть и не живые.        — Знаешь, я тоже не в восторге от этой идеи. Отречься от заслуженного покоя, разделить вечность с ангелом, быть гостем в своем же теле, но что поделать? Такую жертву мы, потомки первых герцогов, приносим ангелам, за защиту всего человеческого рода, это большая честь.       Ангелы не любили гордыню. Возможно, если дед стал ангелом, отец воевал за императора, то давать героическое будущее детям будет слишком? Может, все-таки отстанут, хотя бы от его детей, а если нет то по крайней мере можно немного отдохнуть от того кошмара, что происходит между Элизабет и Кейт. Перед отъездом Грифон попросил Краала присмотреть за бывшей возлюбленной, чтобы против нее не строили козней.       Задание, которое поручили Вячеславу, было важным, но не особо опасным. В герцогстве Быка все шло превосходно — у правителя было три сестры, которые связывали его с другими домами, денег и дипломатии выше крыши — балы и пляски с утра до вечера, опасения вызывало только одно графство. Владения де ла Сегадора — графа с самолюбием императора, должно быть, поэтому герцог и взял его на службу — все Быки были эгоистичны и властолюбивы, даже пытались несколько раз попасть в династию Сокола, но попытки не увенчались успехом.       Ходили слухи, будто бы тамошние люди отлавливают орков по всей империи. Казалось бы, ничего такого, то же Герхард промышлял подобным полжизни. Однако, если другие ловили бродячих и оставляли их себе, либо же продавали соседям в рабство, Марсель де ла Сегадора воровал чьих-то рабов, и отдавал магам за вдвое большую плату. Так говорили, но без подтверждения обвинения графу высовывать не могли.       По поводу рабства Вячеслав определился давно. Он был против такого обращения, но идти против устоев империи и всех домов не мог — его бы попросту уничтожили. Даже Краал понимал это, они решили, что на земле Грифона оркам будет хорошо, но война непокорных племен — не война людей, за освобождение орков на других землях должны были сражаться их братья и сестры по крови.        Итак, Грифон был отправлен туда в качестве гостя, а на самом деле должен был шпионить и собрать как можно больше доказательств. Как обычно земли Быка предоставили лучшие покои, но те быстро могли смениться на самую мерзкую тюрьму. Соблюдая осторожность Вячеслав начал действовать.       Сперва разведчик пробовал поговорить с самыми большими сплетниками имения. Те ловко меняли тему, могли говорить обо всем одновременно, пару раз они начинали судачить и про орков, однако заметив повышенный интерес быстро меняли русло разговора.        Удалось выцепить название крепости — Глимрок, о ней упоминали пятеро слуг. Находилось строение не на самой границе, а чуть подальше от территории Семи Городов — сразу и не подумаешь, будто бы там торговали рабами, ведь каждый день пути каравана требовал затрат. И все же, после дело зашло в глухой угол.        Орки за стенами жили, их поселение ничем не отличалось от других рабских бараков — немного домов, одна общая площадка с костром и в то же время мусоркой, на стенах — башни со сторожевыми грифонами. День за днем Вячеслав приходил туда и наблюдал — рабы занимались тем, о чем просили хозяева, иногда их покупали, продавали или дарили, но случалось это не чаще, чем в землях соседей.       Оставалось много времени на себя и свои мысли. Такого не было… Да со времен посвящения в герцоги, наверное. Остаток детства Вячеслав усердно учился, потом пробовал соответствовать требованиям тети, императора, народа. Любая свободная минутка времени воспринималась как наказание — что-то нужно делать прямо сейчас, а ты бездельничаешь, герцогство может рухнуть в любой момент!       Но, как оказалось, дом Грифона мог положиться на регента, даже после прихода ко власти законного правителя, мог рассчитывать и на герцогиню, и на друзей Вячеслава. В конце концов у него было много баронов и советников, главное, не давать им слишком много и слишком часто стоять у власти. Каждый вечер приходили письма, по словам Кейт, все было хорошо, Краал так же сообщал, что Элизабет и ее сына никто не трогал.       Сандор уже пытался поползти, едва ли его мог кто-то удержать, и как на зло мальчик тянулся ко всему опасному и неизведанному. Ирина пока только сидела в кровати, тем не менее кричала громко и все время требовала ей что-то принести. Иногда они играли вместе. Рисовали, катали по полу мяч или что там делают малыши до года?        О, Вячеслав этого не знал, но должен был узнать. Ему бы следовало проводить больше времени с семьей, какой бы сложной не была их ситуация. А что, если война с демонами Шио, о которой говорили пророки, случится раньше, или же его просто убьют разбойники во время очередного визита к соседу? Быть может всякое, и тогда Сандор с Ириной повторят печальную судьбу отца — учиться, слушать о долге и обязанностях, даже не знать, что такое детство.       Вспомнив о своем опыте общения с орками, герцог Грифона решил расспросить самих рабов. Разговорить их было непросто, и все же легче, чем преданных графу слуг. «Ночь, племя не любит ночи» — говорили все как один. И правда, по ночам никто особо не передвигался, даже бои откладывали до утра. Этот странный обычай Асхана… Почему-то даже всякого рода демоны и безликие выходили на сражения при свете дня.       Пообещав себе, что после выполнения этого задания вернется домой, Вячеслав покинул покои вечером и остался в качестве наблюдателя. Он засек подозрительные огни, и людей в особенных плащах — из ткани, которую ткали только в Аль-Сафире. Они направились к едва заметному лазу в подземелье, а через час вернулись, ведя за осбой колонны орков.       Несомненно, это были те самые, краденные — их одежда сильно отличалась от здешних, а на некоторых даже было клеймо того или иного дома. Прятать наворованное в подземельях глупо и гениально одновременно. С одной стороны, использовать столь огромную силу невозможно — шахт поблизости нет, во дворец меченных рабов не поведешь — с другой, кого как не их продавать на эксперименты магам, ведь от туда уже никто не выбирается?       Вот оно, доказательство. Юноша мог бы рассказать обо всем, показать слугам императора нужный ход, тогда и рабы вернулись бы к хозяевам, и он оказался бы дома. Однако, в молодом герцоге сыграло то, что тетка называла «духом Грифона», ну не мог он вновь заковать в кандалы пленных, о которых господы и забыли уже. Надо было только дать полудемонам шанс, а уж сражаться за полученную возможность непокорные племена будут сами, и никто не узнает, кто виновен в содеянном.       Для этого Вячеслав использовал все свое очарование и знание манер двора — он заговорил графа ле Сегадора так, что тот и не заметил, как с пояса пропала связка ключей. Ближе к вечеру он подошел к одному из рабов, и протянул ему краденное.        — Ты знаешь, где находится подземелье, в котором держат краденных орков?        — Шагуни не пойдет туда, страшно. Хозяин обвинит в краже, хозяин будет бить! — Отвечал перепуганный гоблин.        — Шагуни боится хозяев? Шагуни потерял свою волю, честь потерял! — Сказал громила, что как раз вернулся в лагерь после работы.       Судя по шрамам — многие свежие — в нем до сих пор жил дух сопротивления, а вместе с тем большая сила, иначе граф попросту убил бы непокорного раба или продал. Лицо гостя-человека не выражало к оркам ни сожаления, ни презрения — так он научился себя держать, однако, в душе все еще трепетали крылья грифона — он хотел взлететь и растерзать жестоких, глупых и алчных людей.        — Если ты такой храбрый, сделай это сам.        — Нет. Человек обманывает, человек хочет подставить орков. — К спасителю орк так же не проявлял симпатии.        — А оркам есть что терять? Вы будете ждать спасения до конца жизни, подарите рабство в наследство детям и внукам, или же попробуете выбороть свободу?       Разговоры с Краалом не прошли даром. Бывалого бунтаря эти слова зацепили. Он, хоть и одарив человека оскалом, выхватил ключи, уже вечером подземелье было открыто, пленные задавали числом надзирателей и вырвались на свободу.       Конечно, только половина добежала до границы герцогства, еще меньшему количеству удалось скрыться, и лишь единицам — достичь островов Пао. Как бы там ни было, несколько лучше чем нисколько, только вот за их души Вячеславу пришлось дорого заплатить.       Нет, никто не узнал о причине побега — Быкам не до того было. Тем не менее из-за отсутствия свидетелей — большинство было убито или потеряно — суд проходил крайне напряженно. Было доказано, что у графа ле Сегадора есть подземелье, где так же жили орки, о которых никто не знал, но вот доказать, что они были краденными не получилось. Так же не удалось доказать связь с магами и факт продажи — задержанные на границах толи все отрицали, толи реально не были причастны к контрабанде.        — Марсель де ла Сегадора, что вы скажите в свою защиту?       Вот Вячеслав уже снова в столице Сокола — сидит на лаве присяжных, наблюдает за судом. Вместо судьи выступает ангел — это ведь не спор, кто чью корову украл, хотя, даже корову некоторые герцоги ценят выше орков. Кстати, тот самый Бык сидит напротив, он не выказывает страха — в случае успешного суда казнит графа, в случае неудавшегося — будет с умным видом строить из себя жертву и требовать компенсации.        — Скажу, что скрывал настоящее число своих рабов, пряча половину из них в подземельях, тем не менее, все они принадлежали мне, я не крал у соседей — не хотел позорить своего герцога.       Суд длился еще три дня. Выловили нескольких орков, на второй день они давали показания, к третьему их кто-то убил. Было очевидно, что дом Быка делает все возможное, чтобы замять данное дело, и что вина за ними есть, а доказать ее было невозможно. Осуждение без доказательств означало бы для простого народа несправедливость от лица императора, а уж сплетники обвиняемого герцогства позаботились бы о том, чтобы подобное мнение сложилось у каждого в империи. В итоге судья вынес следующий приговор:        — Твоя вина очевидна, преступление омерзительное, но не смертельное. По закону, написанному моими собратьями-ангелами, тебя следовало бы лишить титула и отправить в услужение другому барону. И все же, Эльрат не слеп: мы знаем, что этой весною от болезни скончалась твоя супруга, и не можем оставить ваших детей сиротами без рода-племени. По праву первородства титул графини перейдет Лукреции, как только она достигнет нужного возраста, до тех пор будешь править землями вместе с соседями — они позаботятся, чтобы ты больше не занимался подобными гадостями.       Ангел сделал паузу, посмотрел на герцога. Тот молчал секунд десять, словно не замечал, а тогда соизволил ответить.        — Я прослежу, Марсель де ла Сегадора больше не будет допущен ко власти.        Так получилось, что Вячеслав не провалил задания, но и не исполнил его. После нескольких месяцев возни с наблюдениями, судами и поездками по империи у него в прическе появились первые седые волосы, и это снова навело герцога на мысль о семье, о домашнем очаге и о том, чтобы послать двор императора куда подальше.       Когда Грифон вернулся, ему нужно было с кем-то поговорить, поделиться проблемой и снять груз с души. Разговоры с Элизабет были нежелательны, к тому же их чувства сошли на нет, а дружба сохранялась довольно натянутая. Так что первым делом прибывший хозяин дома пошел к своей тете, но от нее не было ожидаемых нотаций, не было и злости или негодования, как от новости о помолвке или договоре с племенем Белого Копья.        — Ты уже не ребенок, Вячеслав, сам должен принимать решения. Если хочешь, посвяти свое правление служению императору, нет — отдай народу или семье. Я приму любое твое решение, каждый путь заслуживает уважения и требует немалых усилий.       Следующим был Краал — не просто воевода, а еще и товарищ. В первые дни перемирия, когда его племя только основалось на земле Грифона, орк то и дело подстрекал друга к бунту и освобождению собратьев по всей империи, от чего Светлана была просто в шоке. Правда, с годами боевой дух немного подостыл, а ему на смену пришла мудрость — нельзя заботиться обо всем народе, первым делом — о своем племени, если другие орки попросят о помощи, подымут восстание или бегут сюда от хозяев — Белое Копье примет, а нет так нет — выбор их.        — Вячеслав хороший герцог, и был бы хорошим вождем для племени. Краал благодарен за спасение орков, хоть из-за этого император остался недоволен.        — Настроение императора столь же переменчиво, как погода в Нефритовом море. Но не думай, что это вошло в привычку — я больше не намерен пропадать в походах и на службах, без большой на то необходимости. Хочу больше времени посвятить семье. Кстати, как там Сандор?        — Сандор растет настоящим воином, набирается сил, один раз, когда Краал отвернулся, снял с пояса нож, Элизабет сильно испугалась… Придет время, и Краал будет учить Сандора держать меч, стрелять из лука, читать по следам, будет учить вместе с Ириной — маленькая герцогиня не так плоха, как сначала думал Краал.        — Я рад, что ты будешь дядей всем моим детям. Мне все еще неловко из-за того, как все это обернулось, но ни Ирина, ни Сандор не виновны в случившемся. Они оба заслуживают моей любви.       Последней, кому Вячеслав осмелился рассказать о своей выходке, была его супруга. Неожиданно, но до тех пор тихая и спокойная, покорная, напуганная девушка превратилась в фурию, и устроила мужу самый настоящий скандал.        — Как ты мог? А если бы кто-то узнал? Изгнание, казнь, вдовство, сиротство… Сколько гадостей могло произойти из-за твоего глупого благородства!        — Долг рыцаря — защищать невиновных, кем бы они ни были.        — Но ты — герцог. Твой первостепенный долг — хранить честь семьи, благородство рода.        — Честь, честь, долг — все, что я слышу от императорской свиты. Если что-то не устраивает, прикрываются этими двумя словами, а если делаешь по совести, обвиняют в эгоизме. Я то думал, ты стоишь выше таких манипуляций.       На это у Кейт ответа не нашлось. Они долго стояли в комнате, глядя друг на друга как обиженные дети, думая о своем, пока в соседних покоях не расплакалась Ирина. Тогда родители, позабыв про гордость, наперегонки бросились к колыбели.        — Что случилось, дорогая, плохие сны? — Беря на руки ребенка спросила мать.        — Может, она все еще не окрепла после преждевременного рождения? — Поглаживая темный пух на голове дочери предположил Вячеслав.        — Нет, лекари не раз смотрели. Говорила же, в нашем роду дети сильные — еще недельку, и догонит брата. — Так беззаботно она сказала слово «брат», а малышка, оказавшись на руках матери, мигом успокоилась.        — А-а-а, кажется, я понял. — Улыбаясь заявил правитель. — Моя наследственность, юной принцессе просто захотелось внимания. Не переживай, отец больше никуда не уедет, и вы с Сандором получите столько моей любви, сколько пожелаете.       Больше они не вспоминали о той размолвке. Целый час, пока маленькая герцогиня не захотела спать, родители читали вместе с ней книгу. Красивый сборник сказок, переполненный изображениями ангелов, сияний, благородных рыцарей и отважных дам. Читая истории, написанные простым языком для детей, Вячеслав наконец-то почувствовал, что он на своем месте и выполняет свой долг — впервые в жизни, хотя не он один смог бы прочитать сказку девочке, но именно ему было суждено растить и любить это дитя.       Распрощавшись с Ириной герцог навестил Сандора. Элизабет ушла в поселение орков, с мальчиком сидел Краал. Юный боец уже третий раз стаскивал оружие у бывалого воителя, так что Грифон приказал принести мальчику деревянный кинжал, получив который Шаньи сразу успокоился. Глядя на него, друг Вячеслава улыбался так, как не улыбался ни на одной битве.        — А почему бы и тебе не обзавестись семьей? Будешь учить охоте своих потомков, орки ведь не любят хоронить с собой оружие, хотят передать знание детям.        — У Краала была семья, хозяин убил, тогда Краал устроил бунт, и племя пошло за новым вождем, не за старым, старый вождь терпел рабство, новый привел племя к Вячеславу.        — Прости, я не знал.        — Не Вячеслав должен просить прощения, а Краал — перед своей семьей, перед племенем. У каждого есть свои обязанности и долги, но выполняя одни, нельзя пренебрегать другими, иначе останешься без всего.