В тени династии

       Приглашение герцога крайне удивило Кейт. Став ее законным супругом, закрепив брак рождением дочери (после появления детей развестись было практически невозможно) Вячеслав звал ее на прогулку в саду, как юный мальчишка, что пытался покорить сердце столь же молодой дамы, вернее даже сказать, девочки. Удивительно, насколько старше они оба стали, освободившись от наставлений родителей, став правителями своего маленького королевства.       Сад Грифонов сильно преобразился к первому месяцу осени — оранжевые блики листьев переплетались с золотистыми проблесками солнца, а все еще зеленые истощали тепло ушедшего лета. Колонны, проросшие плющом, статуи, фонтаны, скамейки — все это казалось сказочным, вроде бы твоим, и в то же время чужим. Уголки и полянки наводнили сияния, иногда и любимцы герцогов пролетали — грифоны гнездились высоко в горах, но слетали сюда чтобы погреться. Среди них были бывалые воины, отслужившие в броне, штурмовавшие крепости демонов, были и молодые птенцы, что совсем недавно скинули оперение. Сад жил своей жизнью, как необузданный людьми первобытный лес, и правда, совсем чужой — будто бы только формально принадлежал династии.        Она была наряжена в шелковое платье, а сверху надела белую накидку. Все еще прятала свое лицо, чтобы слуги не вглядывались в него гадая, которая из близняшек досталась их господину. Но Вячеслав не смотрел на нее как прежде — пытаясь разгадать тайну, обижаясь за неудачный брак, нет. Его лицо было абсолютно чисто, словно у незнакомца. Как рыцарь из поэмы, он взял свою даму за руку и повел по тропинке, временами показывая на пролетавших мимо птиц, или бегающих по траве белок.       Сын Павла терпеливо ждал, не смущая жену словами, давая ей привыкнуть к обстановке и почувствовать себя если не дома, то по крайней мере в гостях, а не в плену. Через какое-то время герцогиня сама заговорила с ним.        — Погода все еще летняя. — Так же невинно, как и сам Вячеслав, словно со старым другом беседовала, подметила девушка. — Взять бы сюда Ирину…        — Несомненно, еще возьмем, но сегодня я бы хотел провести время с тобой.        — Правда, не стоит, ты ведь не за молодой дамой ухаживаешь, мы уже женаты, куда деваться?        — Женаты, но пока молоды. — Заражаясь от нее улыбкой ответил Грифон.       С тех пор лед между ними начал таять. Вскоре сама Кейт стала просить, чтобы ее взяли на охоту, в то время как раньше пользовалась этой возможностью чтобы отдохнуть от мужа. Она даже вспомнила, как отец учил их с сестрой прятаться, и что в прятки с ними играл маленький мальчик-эльф, которого девочки ловко обыграли.        Мать больше не оставляла дочь, когда Вячеслав приходил ее навестить, и не сидела в сторонке. В отличии от большинства герцогов, которые нанимали гувернанток, чтобы те следили за маленькими сорванцами, юные родители пробовали со всем справиться сами.       Убедившись, что браку племянника ничего не угрожает, Светлана предпочла вернуться в Аль-Бетиль. Конечно, Агирре — ее учитель — не был столь значимой фигурой, как Белкет, тем не менее именно он подарил знаменитому дому Вечности аватара Асхи. За те пару месяцев, что она провела среди магов, некромантка подружилась с Каспаром, а так же стала советницей лидера культа — Миранды. И вот Вячеслав снова вызвал ее, в дороге тетушка гадала, что за беда могла случиться с ее родиной, раз уж молодой Грифон решил обратиться за помощью.        — Ты же воспитывала меня столько лет, прошу, помоги нам советом. — Оказалось, новоиспеченный отец просто не знал, как унять характер капризной дочери.        — Разве это стоило того, чтобы меня вызывать? Найми няньку, это их обязанность — воспитывать и прививать нормы морали. В культе уже многие годы идет негласная война с другими домами, мой учитель хотел бы, чтобы я продолжила его дело и поддержала союзников, у меня очень много дел…        — Госпожа Светлана! — Тут вмешалась Кейт, а ведь до этого она только раз произнесла имя регентши — в день свадьбы. — Мы понимаем, что вы не можете жить с нами при столице Грифона, но я прошу, хоть иногда находите возможность нас навещать! Ирина даже имени вашего не помнит, а ведь она — ваша единственная племянница. Прошу, не сводите свои кровные узы к обязанностям перед родом и погибшим братом, неужели, это все, что связывает вас с Вячеславом, разве у вас нет никаких чувств к родным?       В тот миг ее глаза горели странным огнем, который поразил и племянника и тетку. Взгляд словно кричал «даже я смогла его полюбить, а вы, разве ваше сердце каменное?!». И сам правитель с удивлением осознал, что Кейт, находившись рядом все эти месяцы, стала ему ближе чем Светлана, которая уехала, как только выпала возможность (хотя он старался не влезать в дела некромантов и понимал, что не от желания его обидеть тетя так поступила). Пробуя дать родным хоть немного любви, Вячеслав по-настоящему полюбил эту женщину, пускай и не так сильно, чтобы броситься ради нее на острие меча, и все же немного больше, чем советника и товарища.        — Чувства есть, но обязанности перед императором больше нет. — Отойдя от дерзких слов ответила гостья. — Это брат попросил меня сидеть с племянником, не передавать его слугам, и, скажу честно, не сделай бы он этого, Вячеслав и правда стал бы для меня просто формальностью. Так уж и быть, я постараюсь приезжать по нескольку раз в месяц, дам вам парочку советов, и даже посижу с детьми, но только если будет возможность. Вы даже не представляете, как близко пламя из Шио, пламя зависти, страха и злобы, подобралось к Аль-Бетилю.       Очень кстати Светлана вспомнила и о втором отпрыске — Сандоре. Во время визитов тети его, как и сестру, приводили в главный зал, а вместе с ним шла и Элизабет, и никто не смел ей препятствовать.       Довольно часто Вячеслав подходил к ней, ловя неодобрительные (порой даже ревнивые) взгляды супруги. К счастью, драками и перебранками эти встречи не заканчивались. Они говорили не только о детях — очень часто бывшая возлюбленная пересказывала ход дел в племени не хуже Краала, рассказывала о том, как занялась кузнечным делом, и какие хорошие мечи начала ковать, соединив технологии людей с орочьими.       Сандору же и Ирине правила этикета, статусы и ожидания окружения были совсем неведомы. В свите герцога находились люди от двенадцати лет и старше, сверстников для игр у детей совсем не было. И хоть как их матери не перебрасывались холодными взглядами, то он то она просили сходить в гости к другому, чтобы поссориться из-за одной игрушки на двоих, а потом расплакаться и пообещать, что больше они драться не будут, чтобы только увидеться еще раз.       Так мало по малу Вячеслав начал восстанавливать что-то похожее на семью, и в то же время от традиционной семьи герцогов сильно отличавшееся. В его род входил верный друг Краал, и верная своему магическому дому тетя, находилось там место для женщины, чувства к которой сошли до братских, и для той, к которой они разгорелись со временем. Впрочем, Грифонов никогда не волновало, что о них думают окружающие — вспомнить хотя бы Иштвана, который обещал подарком ангелов им же отрезать крылья. Ведь главное — идти по зову сердца, а остальное само придет.       Так и Кейт одной ночью пришла к Вячеславу. Незамужние герцоги и герцогини больше всего боялись потерять свою комнату, и делить ее с каким-то там муженьком или женушкой, но с ней такого не случилось. Не питая тогда особой радости от встреч с супругой, да и не будучи по своей природе тираном, Вячеслав после медового месяца, как только утихло внимание императора, отдал ей хорошие покои в другом крыле и не возвращался к этому вопросу.        Ах, то была поистине ужасная ночь! Наконец-то пришли осенние дожди, а вместе с ними — холодный ветер, что даже внутри замка у камина пробирал до костей. Прекрасный сад превратился в сборище облысевших палок, бывших раньше деревьями, никто не приезжал — дороги поплыли, как болото. Даже пажей, отправленных за пакости в темницу, перевели на кухню — к большому очагу. Герцогу ели как удалось заснуть, как вдруг его разбудил стражник.        — Герцогиня Кейт пожаловала.        — Пусть войдет. — Мигом прогоняя сон ответил правитель.       Она была совершенно другой, словно и правда подменили. Тело все так же закрыто, только теперь не традиционным платьем, а хлопковой ночнушкой, волосы упрятаны под чепчик, но лицо — ни одно ночное одеяние не скрывало его подобно той накидке, что всегда носила девушка.       Нет, ее лицо не вызывало таких нежных чувств, как некогда улыбка Элизабет. Оно балансировало на тонкой грани прекрасной девушки и повидавшей многое женщины-скалы. Выразительные брови, оттеняющие строгий взгляд, аккуратный, правильный как у статуи нос и почти что бесцветные губы делали ее симпатичнее некоторых воинов империи, и все же далекой от слова «принцесса», коим с натяжкой можно было называть дочерей герцогов.        В глазах было что-то особенное, подобное клубящемуся дыму. Вячеслав видел нечто похожее во взгляде тети и ее товарищей, но всегда думал, что оно пришло к ним со смертью (или полусмертью, если так угодно). Несомненно, его жена не была рыцарем или мечником — она являлась самым что ни на есть настоящим магом. Как и черты лица, странный оттенок глаз балансировал на грани светлой колдуньи служанки императора и ведьмы, коих положено жечь на костре.        — Ночь холодна и безжалостна, меня мучают дурные сны. Прошу, позволь мне остаться с тобой. — Спокойно, даже слишком как для напуганной девушки, сказала супруга.        — Если хочешь, оставайся. — Подвинувшись ответил Вячеслав.       Он слышал, что сестру Кейт мучали пророческие сны, вот она точно была ведьмой — без сомнений. Как иногда говорят, в паре двойняшек всегда есть ангел и демон. Впрочем, желание герцогини было продиктовано не страхом, и отнюдь не холодной ночью, как подозревал Грифон. Скорее всего, это была банальная благодарность — он дал ей дом, вел себя, как полагается мужу, но без излишних, никому не нужных страстей, и она решила сделать несколько шагов на встречу, чтобы в итоге их супружеская жизнь не была такой пыткой.       Он так и не сказал этого никому, даже верному другу Краалу, и к вопросу о сестре больше не возвращался — уж очень не хотелось рушить тот баланс, который удалось получить таким большим трудом.       С той ночи супруги переехали в спальню побольше. И хотя у каждого из них были свой шкаф, свой стол с документами и свои записи, к коим второй не смел прикасаться, спали хозяева герцогства в одной кровати. Даже император, приехав к ним зимой с визитом был крайне удивлен.        В то же время Грифон все чаще появлялся с дочерью — нянек он так и не нанял, а оставлять Лайама без внимания было невежливо. Приглядываясь к чертам малышки он отметил, что Ирина была не похожа на мать, хоть и взяла от нее некоторые черты. Нет, герцогиня подрастала куда более прелестным цветком — у нее был аккуратный носик, и глаза чуть поменьше, а тонкие бровки делали кроху похожей на фарфоровую куклу.        — Почти столь же мила, как моя собственная дочь! — Заявил почетный гость.       Но внешность этой наследницы была обманчивой. В то утро она предстала перед императором в розовом платье, что было в разы длиннее ног годовалой девочки, расшито бисером и украшено лентами. Однако, чтобы надеть его, бедные родители полчаса провозились со своим цветочком. Ирина кричала, стягивала с себя рукава и пыталась оторвать то или иное украшение, плести косы и надевать какие-то головные уборы не рискнули — их она могла и скинуть на пол.        Вообще юная герцогиня больше любила костюм, который ей подарил Краал — пинетки, штаны и кафтан, сшитые из шкуры быка. В них девочка все лето носилась по двору, то и дело падая в грязь или колючие кустарники, и носилась не одна — пыталась догнать брата. К счастью, малыши быстро растут и из этого наряда маленького воина она тоже выросла. Дочери Вячеслава было бы лучше унаследовать кроткий нрав матери, но характер, как и первенец внешность, она взяла у воинственного прадеда Иштвана.        — Если будешь хорошо себя вести, вечером пойдем в гости к Сандору. — Пообещал отец, только так им удалось угомонить ребенка.       Но Лайем потребовал, чтобы герцог остался, так что обещание, данное Грифоном, пришлось исполнять его супруге. Та, вполне вероятно, нахмурила брови под своим вечным спутником — накидкой — но, выслушав пожелание императора, взяла дочь и покорно удалилась.        — Вячеслав, я бы хотел принести извинения за то, что случилось этой весной. Знай, ты сполна выполнил свой долг, граф Быка был виновен, лишь волей Эльрата нам удалось назначить ему хоть какое-то наказание.        — Как я могу на Вас сердиться? Наша жизнь — череда неудач и побед, торжество Марселя де ла-Сегадора осталось в прошлом, сейчас у меня совершенно другие поводы для радостей и волнений.        — Отрадно слышать. Я был бы так же благодарен, если бы ты согласился выполнить еще одно мое поручение. Некроманты Аль-Бетиля в последнее время вызывают страх у наших поданных, ты мог бы поговорить со своей тетей, чтобы она повлияла на них.       По сути, это была не просьба, а приказ. Самое забавное, никто даже не знал, что за угроза нависла над людьми, и как потом оказалось, никакой угрозы и не было — просто страхи и суеверия, что всегда окружали почитателей мертвых. Возможно, Лайам просто хотел проверить, готов ли его герцог вновь стать на службу, быть может, сам Михаэль убедил его вернуть Вячеслава в ряды личной гвардии, и ангелы уже запланировали для него легендарный поход или еще какую авантюру.        — Увы, она крайне редко гостит у нас, а сам я поехать не могу — детям нужно мое внимание, да и супруга сама не очень-то справляется с управлением герцогством. У меня, так же как и у Вас, есть долг перед своими поданными и перед семьей.       На самом деле дочь дома Оленя отлично разбиралась во всем, что касалось дел государственных. Еще до замужества она была учительницей для младшего брата, но такой предлог, в куче с остальными, был самым вежливым отказом, какой только смог придумать хозяин дома.        — Что-же, если она вас навестит — а рано или поздно это случиться — найдите время для разговора.       С тех пор Лайам ни разу не просил Вячеслава поучаствовать в его делах, разве что иногда отправлял запросы на подкрепления и провизию для соседей-герцогов, но никогда не требовал личного присутствия своего подопечного. Возможно, в той далекой войне, о которой говорили слепые братья, он бы все-таки пошел сражаться с демонами, да точно бы пошел — и сам не захотел бы сидеть в стороне, но до нее было еще так далеко а до тех пор хотя бы несколько лет покоя себе сын Павла выборол.       Кейт вернулась довольно поздно, все гости уже разошлись по покоям, да и маленькая Ирина спала на руках матери. Супруг молча наблюдал за тем, как она сняла с дочери верхнюю одежду и, едва не разбудив, осторожно положила в постель. Мать поцеловала ее в лоб, и этот поцелуй таил в себе куда больше любви, чем могло когда-либо появится в их браке. Что-же в этом такого, что мать любит своего ребенка? Ну, довольно необычно для династических родов.        — Как все прошло? — Спросил Грифон, опережая такой же вопрос со стороны Кейт.        — Элизабет была удивлена, мягко говоря, нашим визитом, и все же впустила. Не понимаю, почему Ирина хочет играть с Сандором — они постоянно дерутся, иногда даже синяки друг другу оставляют. Возможно, нам стоит попросить слуг, чтобы они приводили своих детей, тогда ей будет с кем играть. Не волнуйся, я уж прослежу, чтобы она не влюбилась в какого-то поваренка или, упаси Эльрат, барона! — В нотке юмора почувствовалось что-то, похожее на печаль или негодование.        — Пусть дерутся, они же еще дети, если не поссорятся — не научатся просить прощения, к тому же негуманно разлучать брата с сестрой.       Это было то утверждение, которое Кейт никогда не оспаривала. Однако, не пришло еще то время, когда она могла бы согласиться с ним или хоть что-то ответить, быть может и никогда оно не настанет. Вячеслав это принимал — в конце концов, не она была виновата в этой заворушке и делала даже больше, чем требовалось от нее в подобной ситуации.        — Лайам хотел отправить меня на очередное задание, чтобы я уговорил Светлану повлиять на некромантов. Мне даже показалось, будто бы он захотел стать негласным правителем дома Вечности, а заодно и Семи Городов.        — И ты согласился? — На секунду свет свечи открыл лицо, скрытое в тени, на нем плясала встревоженность, расцветая во всей красе.        — Нет, я сказал, что слишком занят семьей, чтобы плести интриги против тети. Похоже, в ближайшие лет десять император не поручит мне ничего серьезнее мелких прошений.       Они не продолжали разговор, и все же Вячеслав чувствовал, что жена поддерживает его решение. За последние месяца он все чаще стал ловить себя на мысли, что следуя зову сердца выполняет свой долг.       Честь, мораль, обязанность — что же они значат? Трудно ответить. Они — словно дрожащие кирпичи на узкой тропинке жизни. Очень легко оступиться, а идти прямо все время — невозможно. Однако, совершив бесчестный поступок, потеряв доброе имя, не стоит ставить на себе крест и еще глубже уходить в болото. Эльрат даже в самой кромешной тьме оставит лучик света, и пускай он не всегда приведет тебя к той поляне, где ты сидел до фатального проступка, возможно, ты сможешь выйти на другую, даже более яркую и пригожую. Как бы там ни было, не забывай наставления своих предков-грифонов. Всегда следуй зову сердца.